Текст книги "Пограничный легион"

Автор книги: Зейн Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Жанна, почему вы разбудили меня? – прошептал Келс.

– Пирс начал допытываться, стреляла я в вас или нет, – ответила Жанна, – и вместо ответа я разбудила вас.

– В самом деле! – воскликнул Келс сдержанным тоном и затем рассмеялся. – Ничего с ними не поделаешь! Но в этом нет ничего плохого. Может быть, будет даже очень хорошо, если они узнают, что ты хотела пристрелить меня.

Он задумался. Гаснущий костер освещал его бледное лицо, но больше он ничего не сказал и вскоре уснул снова.

Жанна закуталась в свои одеяла и прислонилась головой к седлу. Ночь становилась морозной. Ветер метался в ветвях бальзаминовых деревьев; костер тлел грустно и багрово. Жанна следила глазами за черной бесформенной фигурой Гульдена. Долгое время он сидел совершенно неподвижно, но постепенно оживился. Приблизившись к костру, он на мгновение выпрямился. При неровном свете он казался еще чудовищнее. Двумя черными впадинами зияли глаза на его жутком лице. Жанна почувствовала их взгляд на себе. Затем он пошел к остальным бандитам, и вскоре раздалось его тяжелое и глубокое дыхание, подобное мирному сну зверя.

К утру весь лагерь кипел работой. Лошади стояли оседланными. Восседая на камне поблизости костра, Келс держал в руке чашку с кофе. Он выглядел значительно лучше. Направляясь к ручью, Жанна почти вплотную прошла мимо Пирса, Французика и Гульдена, однако они не обратили на нее никакого внимания. Один только Бейд Вуд приподнял сомбреро и промолвил: «Добрый день, мисс».

Вскоре они снова тронулись. Сидя в седле, Жанна совершенно не замечала времени. Движение и перемена местности доставляли ей удовольствие. Около полудня въехали в широкую долину, окруженную высокими, куполоподобными горами. Среди зеленой травы неслось стадо лошадей и овец. Широкая и шумная река разделяла поляну на две части.

Погонщики повели лошадей через реку и затем наискось через полянку к большой расщелине среди скал. Расщелина оказалась узкой, стесненной отвесными и колючими стенами; но дорога была хорошая. Вскоре это ущелье вывело их на прекрасную треугольной формы теснину. По гладкой земле струился ручеек; тут и там стояли группы сосен и елок, среди них высоко вздымались гиганты бальзамины. Громадные участки, усеянные цветами, придавали холмам розовый оттенок. В дальнем конце теснины Жанна заметила несколько разбросанных блокгаузов. То был знаменитый Кэбин Галч.

Доехав до первой хижины, всадники разделились. Из хижины с громкими приветствиями выходили мужчины. Гульден остановился здесь; другие поехали дальше. Вуд погнал нескольких лошадей вверх по отлогому холму. Рыжий Пирс, ехавший возле Келса, сделал знак Жанне следовать за ним. Они подъехали к группе елок, среди которых стоял большой дом.

Быстрым и острым взглядом Жанна окинула мужчин, вышедших к ним навстречу. Джима среди них не оказалось. Исчезли судороги, сжимавшие ее горло, и Жанна с облегчением вздохнула.

Келс чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера, однако из седла его все-таки пришлось снять. Все бандиты старались помочь Келсу, но он оказался в состоянии и без посторонней помощи дойти до дверей дома. Бейд Вуд повел за ним Жанну.

Они вошли в длинное помещение с камином и грубыми скамейками, стоявшими возле, такого же грубого стола. Шкуры зверей устилали пол, на стенах висели фонари и всевозможное оружие. В переднем углу Жанна увидела беспорядочную кучу кухонных принадлежностей и несколько досок с разложенной на них пищей

Поднявшийся шум и расспросы внезапно прекратились от нетерпеливого окрика Келса.

– Я вовсе не ранен, – сказал он. – Все в порядке, только немного ослаб и устал. Вот, ребята, это моя жена… Жанна, там, с той стороны дома, ты найдешь еще одну комнату. Можешь занять ее.

Жанна с радостью ухватилась за его предложение. В задней стене первой комнаты была пробита дверь, завешанная одеялом. Отодвинув завесу, Жанна очутилась у крутых ступенек, которые вели в хижину поменьше, состоящую из двух комнат. Обе комнаты разделяла стена, сделанная из засохших ветвей.

Опустив за собой одеяло, Жанна поднялась по ступенькам. Новый блокгауз был вплотную пристроен к старому, и, кроме той двери, в которую вошла Жанна, он не имел никакого другого входа. Щели между балками пропускали достаточно света.

Все внутреннее убранство заключалось в широкой постели из груды сваленных ветвей, покрытых одеялом, в помутневшем и разбитом зеркале, в составленном из ящиков столе и фонаре. Это помещение было на четыре фута выше остального дома. Комнаты оказались тихими и удобными, а главное, защищенными от всяких нежелательных посетителей. Жанна не ожидала от Келса такой внимательности и почувствовала к нему благодарность. Она прилегла, желая отдохнуть и собраться с мыслями. В ее новом жилище было очень приятно. В трещинах стен птицы свили себе гнезда; пробегавшая по балкам белка зашипела на нее. В другую щель, как раз на уровне ее лица, она могла видеть дикий розовый куст и зеленые склоны ущелья; мягкий душистый ветерок проникал в комнату и шевелил ее волосы. Как странно, что в таком разбойничьем гнезде может быть так приятно. Внезапно Жанной овладела страшная слабость, глаза ее слипались. Она хотела побороть сонливость, но сон одолел ее, и она проснулась только от какого-то громкого шума. Кто-то сильно стучался к ней. Встав, она отодвинула завесу в сторону, Бэйд Вуд стоял у ее дверей.

– Ну-с, мисс, ужин я приготовил, – сказал он. – Полагаю, что вы не станете протестовать, если я принесу вашу порцию.

– Это было бы чудесно, большое вам спасибо! – ответила Жанна.

Спустя несколько мгновений Вуд вернулся, держа в руках крышку от ящика, на которой стояли дымящиеся сковородка и чашка.

– Ведь я первоклассный повар, мисс, если у меня есть из чего готовить, – сказал он с усмешкой, смягчавшей его жесткое лицо.

После долгого употребления тяжелой и грубой пищи этот ужин показался донельзя вкусным и приятным. Пока она ела, на пороге показался Келс. Опустив позади себя завесу, он остался стоять внизу у ступенек. Рукава его рубашки были засучены, лицо чисто выбрито. Он выглядел помолодевшим.

– Ну, как вам нравится ваше… «гнездышко»? – спросил он с оттенком своей обычной насмешливости.

– Я благодарна за уединенность, – ответила Жанна.

– Значит, вы думали, что иначе было бы гораздо опаснее?

– Я уверена в этом.

– Допустим, Гульден прикончит меня, завладеет бандой и вас возьмет себе?.. Существует одна история, страшнее которой я еще ни разу не слыхал здесь на границе. Как-нибудь я расскажу вам ее, когда захочу посильнее напугать вас.

– Гульден! – с содроганием повторила Жанна. – Вы очень дружны с ним?

– Ни у кого здесь не может быть друзей. Мы слетаемся, словно ястребы. Чем нас больше, тем это безопаснее, но враждуем мы друг с другом так же, как и ястребы над падалью.

– Скажите, Келс, вы ненавидите эту жизнь?

– Я всегда и всюду ненавидел свою жизнь. Я любил только приключения… Но я охотно начну новую жизнь, если вы пойдете со мной.

Жанна замотала головой.

– Но почему же нет? Я женюсь на тебе, – продолжал он тихо. – У меня есть золото и, может быть, станет еще больше.

– А откуда взялось это золото? – спросила она.

– Гм, я только слегка облегчил некоторых перегруженных путешественников и золотоискателей, – ответил он.

– Келс, вы… подлый жулик! – воскликнула Жанна, не будучи в состоянии овладеть своим возмущением. – Вы, вероятно, совсем с ума сошли, предполагая, что я могу выйти за вас замуж.

– Нет, я с ума не сошел, – ответил он со смехом. – Вот Гульден в самом деле рехнулся. В его мозгу теперь недостает винтиков. Но я не дурак… только одной тебе дал я свернуть свою голову. Не забудьте же подумать о браке со мной и сравните приятную жизнь среди приличных людей с атмосферой таких лагерей, как этот. Если я не напьюсь, то по возможности постараюсь прилично обращаться с вами, но рано или поздно меня все равно пристрелят, и тогда вы достанетесь Гульдену.

– Почему же именно ему? – с дрожащим любопытством спросила Жанна.

– Ну, так просто! Гульден околдовал меня.

– О, он и меня преследует… Возле него вы в все остальные кажетесь сущими ангелами, хотя вы тоже очень злы и испорчены.

– Так значит вы не хотите быть моей женой и отправиться со мной в другие края?.. Странный выбор, однако… И все потому, что я говорю вам правду…

– Келс! Какой-то голос в душе твердит мне, что вы не станете держать меня здесь, что вы не способны на такую подлость. Особенно теперь, когда я спасла вам жизнь. Это было бы чудовищно, бесчеловечно! Я не верю, чтобы мужчина, у которого была мать, оказался способным на такой поступок.

– Но я жажду тебя, я люблю тебя! – тихо и твердо сказал Келс.

– Люблю! Разве это любовь? – ответила Жанна С презрением. – Один Бог знает, что это такое!

– Называйте это как хотите, – продолжал он с горечью. – Вы молодая, прекрасная женщина. Находиться возле вас – наслаждение! Вся же моя жизнь – сплошной ад. Я еще ничего не видел прекрасного. И когда я заглядываю в будущее, то там меня ждет кромешный ад. Такой же дьявольский будет и мой конец. Почему бы мне и не удержать вас.

– Келс, выслушайте меня, – серьезно сказала Жанна. – Пусть я, по-вашему, молода, чудесна, очаровательна, прекрасна. Но я нахожусь в вашей власти и принуждена искать у вас защиты против еще более страшных людей. Вы не такой, как они. Вы образованы, культурны. Вероятно, у вас… была хорошая мать. Теперь же вы полны горечи, отчаялись, сделались ужасным человеком. Вы ненавидите жизнь и думаете, что все прелести, которые вы видите во мне, дадут вам что-то новое… Возможно, что очень краткий момент радости и будет. Но как же это возможно? Посудите сами… Как же это возможно… раз я… ведь я-то не люблю вас?

Келс молча уставился на нее. Злобная страстность исказила его лицо. Не спуская глаз с Жанны, он протянул руку за спину и отдернул завесу; затем, нагнув голову, быстро вышел.

Жанна осталась неподвижно сидеть на месте, прислушиваясь к усиливающемуся стуку своего сердца. Что, если ей удастся заставить Келса сдержать себя в ждать ответа на его любовь? Ведь тогда она сделает с ним все, что захочет.

Несколько мгновений Жанна была целиком погружена в эту мысль. А вдруг этот проницательный бандит раскроет ее план? Он начнет ее презирать, и тогда она погибла.

А тем временем в переднем блокгаузе беспрерывно слышались мужские голоса, то затихая, то снова гудя гулко и угрожающе. Внезапно Жанна услышала ясно произнесенное имя Джима Клайва. Вся залившись краской испуга, она бросилась к дверям. Поднимая край завесы, ее рука сильно дрожала.

Огонь в камине и с полдюжины фонарей освещали большое помещение. Сквозь голубую завесу табачного дыма Жанна увидела толпу мужчин, собравшихся вокруг Келса, восседавшего в наиболее освещенном месте комнаты. Их темные лица были выжидательно обращены в сторону двери.

– Веди его сюда, Бэйд, мы хотим взглянуть на него, – сказал Келс.

Спустя немного Бэйд Вуд появился снова. Его рука лежала на плече высокого стройного парня. Когда они вышли на света, Жанна съежилась, словно от удара кинжалом. Вошедший был Джим Клайв.

– Рад познакомиться с вами, Клайв, – приветствовал его Келс, протягивая руку.

– Здравствуйте, и я также рад, – ответил Клайв, пожимая протянутую руку. Его голос звучал холодно и бесцветно.

Жанна смотрела на него с безграничным удивлением. Она помнила Джима широкоплечим, цветущим юношей с добродушной, ленивой усмешкой на довольно полном лице и с проницательными, живыми глазами. Теперь же она едва узнала его: он стал стройным и сильным; крутые мускулы выделялись под его грубой белой рубахой. С жутким чувством заметила она пару тяжелых револьверов, болтавшихся по бокам. Затем ее глаза устремились к его лицу. Прежний, Джим всегда выглядел довольно непритязательно; лицо его было слишком рыхлым, чтобы обнаружить силу воли или кипучую страстность. Но вот сейчас он был просто красавцем, хотя красота его и была трагичной. Он выглядел таким же бледным, как и Келс, без тени загара. Его губы как бы замерли в горькой, безразличной усмешке, глаза смотрели прямо, пронизывающе, тоскливо и мрачно, как ночь. Большие синие круги лежали вокруг век, придавая глазам особенную глубину и таинственность.

Пока Жанна разглядывала Джима, он обменялся с Келсом еще несколькими словами. Келс держал себя открыто и дружелюбно, как и все товарищи. Окружив Клайва целой толпой, они со смехом и шутками повели его к длинному столу, где несколько человек уже сидели за игрой.

Жанна опустила завесу. Даже закрыв глаза, она все еще видела это бледное и скорбное лицо.

Шум в соседней хижине настолько усилился, что неожиданно последовавшая за ним тишина показалась Жанне не лишенной какого-то значения. Отодвинув край завесы, она снова выглянула наружу.

Гигантский, мрачный, тупой Гульден только что вошел в хижину. Пробившись сквозь толпу, он подошел к Келсу. Его глубоко лежащие глаза зловеще поблескивали.

– Ага, Гульден! – воскликнул Келс. – Чего тебе недостает?

– Тебе никто не рассказывал о Билле Байлее? – мрачно спросил Гульден.

Келс не проявил ни малейшего беспокойства.

– Что там рассказывать?

– А то, что он только что испустил дух там внизу, в долине.

Келс слегка вздрогнул, глаза его сузились и заблестели стальным светом.

– Нет, это для меня новость.

– Ты решил, что Байлей мертв, однако он был еще жив, когда ты оставил его. Несмотря на рану, он дотащился до этой хижины, даже не поймешь, как это ему удалось. Он уже почти помер, когда случайно мимо проходил Бэди Джопс. И прежде чем умереть, он через Бэди послал мне весточку. Хочешь узнать, что он велел мне передать?

– Нисколько, – ответил Келс. – Байлей оскорбил мою жену, и за это я пристрелил его.

– Он клялся, что ты хладнокровно убил его! – загремел Гульден. – Он клялся, что ты сделал это ни с того ни с сего, только для того, чтобы остаться одному с этой девчонкой.

Келс поднялся с удивительным спокойствием, только бледность и легкое дрожание рук выдавали его волнение. Беспокойное движение и ропот пробежали по комнате. Рыжий Пирс, стоявший ближе всех, подошел и встал возле Келса. Атмосфера накалилась.

– Ну, что же! Он верно клялся тебе… А при чем тут ты?

Очевидно, то обстоятельство, что Билл умер, весьма мало интересовало Гульдена. Иначе говоря, у него были какие-то совершенно другие намерения; он был хитер и скрытен, тогда как все считали его только тяжеловесным и тупым.

– Дело сделано, Билл мертв! – заметил он. – Но почему ты обманываешь нас? Что ты скрываешь? Никогда с тобой не случалось ничего подобного. А эта девчонка вовсе не твоя…

– Молчать! – гаркнул Келс. Его рука молниеносно выдернула револьвер.

Но Гульден не шелохнулся. Он не проявил ни удивления, ни страха, ни вообще какого-либо волнения. Казалось, он вдруг погрузился в какие-то тяжелые размышления. Рыжий Пирс встал между Келсом и Гульденом. Напряжение толпы разрядилось Послышался громкий вздох облегчения и шарканье многих ног. Гульден отвернулся. Келс вернулся к прерванной игре и к своей трубке, как будто ничего не произошло.

Глава IX

Вся объятая холодным и почти судорожным чувством облегчения, Жанна отвернулась от двери. Тень смерти только что пролетела над этими людьми.

Бандиты болтали и пересмеивались. До слуха Жанны доносились стук бросаемых костей, сухой треск брошенной карты и глухие удары маленьких наполненных золотом мешочков. Жанна снова с любопытством заглянула в щелочку завесы.

Все помещение было окутано голубым облаком табачного дыма. Она увидела Джима в обществе нескольких бандитов, занятых карточной игрой. Он сидел к ней спиной, но по виду его партнеров нетрудно было проследить ход игры. Бандиты смотрели напряженно и нетерпеливо, проявляя жгучее любопытство, когда шла чья-нибудь карта. По движению руки и по манере держать голову можно было судить о равнодушии Клайва. Один из игроков вдруг гневно швырнул свои карты об стол и вскочил.

– Что, повытрясли, голубчик? – заметил другой. – У него есть еще две банки из-под овощей, полные золотой пыли. Я сам видел их… Он просто струсил… как отравленный койот.

– А я рад, что Клайву так чертовски везет! Можно по крайней мере надеяться, что теперь он отдаст мое золото, – громко заржала третья игральная крыса.

– Джим, послушай, тебе так же везет и в любви, как и в картах? – спросил четвертый бандит.

– Везет ли в любви?.. Ну, само собой! – ответил Клайв насмешливо.

– Черт возьми! Ну не смешно ли? Вот возьми, например, хозяина. Уж кто лучше него обрабатывает девчонок, зато и никудышный же он игрок.

Услыхав эти слова, Келс рассмеялся вместе со всеми.

– Ах ты, грязный мексиканец! Ты еще ни разу не выиграл и пяди моего золота, – сказал он.

– А ну-ка, хозяин. Посмотришь сам, как потечет твое золото. Тебе не справиться с этим Джимом. Счастье, самое свинское счастье, прилепилось к нему! Он все отыграет у тебя: твое золото, твоих лошадей, твои седла, шпоры, револьвер и даже твою рубаху, если ты войдешь в азарт.

Говоря это, бандит бросил свои карты на стол и уставился на Клайва с каким-то печальным, недоумевающим видом. Келс подошел к ним и положил руку на плечо Джима.

– Скажите-ка, дружок, – заметил он веселым тоном, – вы только что утверждали, что вам так же везет в любви, как и в карты… Однако мне почему-то кажется, что сюда, на границу, вы явились только благодаря какой-нибудь сердечной катастрофе

Келс говорил так шутливо, что даже наиболее вспыльчивый человек не обиделся бы на него

– Катастрофа? Из-за девки?.. А, к черту их всех! – равнодушно ответил Джим.

Наутро в соседней хижине царила долгая тишина. Никто не показывался. Утро наполовину прошло, когда наконец Вуд постучался к Жанне, держа в руках полное ведро свежей воды, чашку для мытья и чистое полотенце. Немного погодя он принес и завтрак. А затем Жанне ничего другого не оставалось, как только расхаживать взад и вперед по своим двум комнатам.

Около полудня она вдруг услышала голос Келса, о чем-то тихо беседовавшего с одним из своих товарищей. Слов ей разобрать не удалось. Внезапно голоса смолкли, и она услышала за углом шаги Келса. От крыльца хижины галопом помчалась лошадь, а одной секундой позже к ней постучали.

– Жанна! – завеса отлетела в сторону, и на пороге появился Келс, бледный и сильно взволнованный.

– Что случилось? – быстро спросила Жанна.

– Сегодня утром Гульден пристрелил моих двух людей. Один уже умер. Другой совсем плох. Я еще не видел его.

– Кто же… кто это? – заплетающимся языком, спросила Жанна. Все ее мысли вертелись только около Джима Клайва.

– Маленький Дэн мертв. Другого мы звали Диком. Никогда не слыхал его фамилии.

– Что же там произошло? Драка?

– Конечно! А Гульден затеял ее. Он крайне неуживчивый человек, и никто не может с ним поладить. Постоянно находится в состоянии, которого другие достигают только в пьяном виде. Жалею, что не пристрелил его еще вчера вечером. Я бы и сделал это, не подвернись тут Рыжий Пирс.

Келс был в дурном настроении и казался сильно озабоченным. Он так просто говорил с Жанной, как будто ее симпатии само собой должны быть на его стороне.

Жанна постаралась изобразить сочувствие, которого в самом деле не испытывала.

– Я всегда думала, что вы во вражде с Гульденом.

Келс присел на один из ящиков, и его тяжелый револьвер послушно улегся рядом с ним на пол.

– Об этом я до сего дня еще не думал, – сказал он. – Мы, в общем, всегда ладили друг с другом. Когда я выдвинул его, он ни капельки не изменился, остался тем же, каким и был. А теперь я замечаю в нем какую-то перемену. Впервые мне показалось это там, в Ласт-Каньоне. И знаете, Жанна, это все потому, что Гульден увидел вас.

– Нет, нет. Не может этого быть! – вся задрожав, воскликнула Жанна.

– Может быть, я и ошибаюсь. Гульден никогда и ни с кем не дружит. Его отношение к Биллу Байлею было самое обыкновенное. Что же теперь он нашел в этом пьянице? В общем, он задира, но теперь какой-то винтик испортился в его мозгу и делает его опасным… Я хотел было отвязаться от него. И после вчерашнего вечера даже определенно решил сделать это, но теперь не так-то легко будет отказаться от него.

– Почему? – с любопытством спросила Жанна.

– Пирс, Вуд, Бэрд и еще некоторые парни, на которых, я надеюсь, заявили, что это не пройдет. Они дали мне понять, что не только среди моих людей, но вообще по всей границе Гульден – большая величина. Я разозлился, не веря этому. Но пока я ничего, наверное, не знаю и ничего не могу сделать… Все боятся этого Гульдена. Вот в чем дело!.. Порой мне кажется, что даже я боюсь его.

– Вы?! – воскликнула Жанна.

Келс выглядел пристыженно.

– А почему бы нет, Жанна? – ответил он. – Ведь Гульден не человек. Обычных людей я никогда не боялся. Но он… дикий зверь.

– Он напоминает мне гориллу, – сказала Жанна.

– Теперь я знаю только одного человека, который не боится Гульдена. Это – новичок в нашей пограничной полосе. Джимом Клайвом зовет он себя. Молоденький мальчишка, которого я никак не разберу. Но он не задумается съездить по морде и самому дьяволу. Клайв недолго продержится здесь. Хотя как знать! Люди, смеющиеся над смертью, иногда очень долго не встречаются с ней. Когда-то и я был таким же… Клайв слышал, как я разговаривал с Пирсом о Гульдене, и заявил: «Я выгоню этого Гульдена вон из лагеря или пристрелю его».

– А вы что сказали? – спросила Жанна, стараясь говорить твердо и глядя в пол.

– Я сказал ему: «Джим, мне это очень нравится, но я вовсе не хочу, чтобы вас укокошили»… В нем так и кипит удальство. Сказал так легко, как будто… как будто предложил подтянуть ремень у моего седла. Но Гульден способен заставить плясать целую сотню мужиков. Он уже не раз доказал это. А когда речь идет о смертельном выстреле, то я еще ни разу не слыхал, чтобы он в кого-нибудь промазал.

– И поэтому вы боитесь его?

– Нет! – страстно ответил Келс, точно задетый в своей мужской чести. – Нет, я боюсь его только за то, что он – Гульден. Он имеет в себе что-то омерзительное… Гульден – людоед.

Жанна уставилась на него, как будто плохо расслышав его слова.

– Голый факт! Известен по всей границе. Гульден не станет зря брехать, но однажды он все-таки проболтался. Он был моряком. Пиратом. В одно из своих плаваний он потерпел крушение. Страх голодной смерти вынудил его сожрать человека. Эту историю он рассказал в Калифорнии и в лагерях Невады. Однако никто не хотел верить ему. Но два года назад за Левистоном его занесло снегом. С ним были еще двое товарищей. Всем грозила голодная смерть. Следовало во что бы то ни стало пробиться сквозь снег. Они тронулись в путь. Продвигаться вперед было невероятно трудно. После Гульден рассказывал, что оба его спутника не выдержали. Но он просто убил их и вновь спас свою жизнь. Когда это обнаружилось, больше уже никто не сомневался в его первой матросской истории… Но он же герой и еще одной истории. Однажды он украл девушку и затащил ее в горы. Когда зима прошла, он возвратился один и рассказал, что оставил эту девушку голой, привязанной в одной из пещер, где она и замерзла.

– О, какой ужас! – простонала Жанна.

– Я не знаю, правда ли это, но могу легко поверить. Гульден – не человек. Даже самые отчаянные среди нас все-таки еще имеют совесть. Они как-то еще умеют отличать плохое от хорошего, но Гульден не может. Он ниже всякой морали. У него нет ни малейшего чувства долга, именно таким я и нашел его среди подонков общества. Эта история с пещерной девушкой выдала его. Ему следовало бы жить в каменном веке. Он – существо бездушное. Зато здесь, на границе, только благодаря такому характеру он и сможет захватить власть.

– Келс! Сделайте так, чтобы он не видел меня! – взмолилась Жанна.

Бандит сразу не понял страха, звучавшего в голосе девушки. Она была для него только слушательницей. И внезапно с озабоченным и грустным лицом он повернулся и вышел, оставив ее одну.

Целых три, дня Жанна не видела его после этого, исключая тех мгновений, когда выглядывала из-за завесы. Она по-прежнему виделась только с одним Бейдом Вудом, приносившим ей пищу. Подобно зверю в клетке, расхаживала она взад и вперед по хижине. За этот срок в блокгауз Келса приходило очень немного посетителей всегда на самое короткое время. Жанна заключила отсюда, что Келс не всегда бывал дома. Очевидно, он уже мог ездить верхом. На четвертый день он постучался к Жанне и вошел к ней спокойный, непринужденный, веселый, со своей обычной властной манерой.

– Добрый день, Жанна! – сказал он. – Вы что-то не особенно печалитесь о своем заброшенном супруге.

Он засмеялся, как бы потешаясь над самим собой.

– Я не нуждалась в вас, – ответила Жанна, но при виде его все же почувствовала облегчение.

– Охотно допускаю, – сухо ответил он. – Теперь у меня масса работы. Все идет пока как по маслу. Рыжий Пирс взялся за дело, и с Гульденом не произошло особенного скандала. Сейчас Гульден уехал. Говорят, он поехал охотиться за одной девушкой по имени Брандер. Надеюсь, что кто-нибудь пристрелит его за это время… И мы, Жанна, тоже скоро тронемся отсюда. Я все жду известий. Само собой, я не оставлю вас здесь одну. Путь наш пойдет по грубым тропинкам, ваше же платье уже и сейчас все в лохмотьях, надо будет что-нибудь придумать для вас.

– Первый попавшийся куст, мимо которого я проеду, окончательно сорвет с меня эти тряпки, – сказала Жанна, поглаживая свое тонкое, сплошь разорванное платье.

– Досадная штука, – сказал Келс, раздражаясь на самого себя. – Откуда, черт побери, я достану вам другое платье? Двести миль до первого приличного места… Это самая дикая местность. Послушайте, вы когда-нибудь носили мужское платье?

– Да-а, когда отправлялась на охоту или на прииски, – неохотно ответила Жанна.

Внезапно по лицу Келса скользнула дерзкая и вызывающая усмешка. Он потер себе руки и рассмеялся точно над чем-то весьма забавным. Затем снизу вверх испытующе оглядел ее стройную фигуру

– Погодите, я сейчас вернусь! – сказал он.

Немного спустя Жанна услыхала какую-то возню в углу соседней комнаты, где лежал сваленный в кучу всевозможный хлам. Вскоре Келс снова появился неся в руках какой-то узел. Развязав его, он разложил содержимое по кровати Жанны.

– Шкура Денди Дейлса! – с живостью произнес он. – Денди был бандитом-рыцарем и любил соответственно одеваться. Но однажды он вздумал один ограбить почтовую карету, и какой-то тупоумный пассажир пристрелил его. Он не сразу погиб. Заполз в сторону и умер в лесах. Двое из моих людей нашли его и принесли его одежду. Эта штука стоит теперь целое состояние, но ни одному из нас она не впору.

Черная широкополая шляпа с тяжелой серебряной лентой, темно-синяя блуза и вышитая кожаная жилетка, полный патронов пояс и револьвер с перламутровой рукояткой, шаровары из материи в рубчиках высокие сапоги с отворотами и с позолоченными шпорами – все из самого лучшего материала и превосходной работы.

– Из повязки своей шляпы я сделаю вам черную маску, Жанна, и тоща вы будете просто изумительны! – Келс говорил с юношеским задором и воодушевлением.

– Послушайте, Келс, уж не думаете ли вы, что я надену эти вещи?! – вскричала Жанна.

– Конечно! А почему бы нет? Как раз все необходимое для нас немного фантастично, правда, но ведь вы же девушка. Этого уж не скроешь.

– Я отказываюсь, – заявила Жанна.

– Простите, но вы должны слушаться меня, – ответил Келс холодно и любезно.

– Нет! – крикнула Жанна, не будучи в состоянии оставаться спокойной.

– Жанна, вам придется очень далеко ехать со мною. Иногда даже в ночную пору Придется скакать сломя голову, лишь бы только скрыться от преследователей. А чтобы отправиться вместе со мной в лагерь, вам необходима прочная и удобная одежда. Необходимо также замаскироваться. Вот вам весь ваш наряд, он точно на заказ для вас сделан. Прямо счастье иметь такой хороший прочный материал, который способен все выдержать и вдобавок подходит для девушки… Оденьтесь тотчас же!

– Я уже сказала – нет! – снова заявила Жанна.

– Неужели вас смущают эти вещи только потому, что они принадлежали парню, который давно умер? Вот эта дырка на рубахе пробита пулей. Не будьте излишне щепетильной, иначе вам будет труднее играть свою роль.

– Мистер Келс, вы, по-видимому, совершенно забыли, что я – девушка.

Глаза Келса выражали полное недоумение.

– Может быть… Я буду помнить… Но ведь вы же сами сказали, что уже надевали некогда мужское платье.

– Да, пелерину и рабочие штаны своего брата, в которых я вся тонула, – ответила Жанна.

Лицо Келса напряглось от размышления. Внезапно он так и заржал от радости.

– Теперь я понял! Ха! Эта штука… будет сидеть на вас как перчатка… Изумительно! Я горю от нетерпения увидеть вас в ней.

– Этого никогда не будет.

Он вдруг стал серьезен, и глаза его заблестели.

– Вы не хотите даже пошутить. Ну-с, сейчас я выйду отсюда, а когда я вернусь, вы будете одеты.

Его голос прозвучал металлически. Так он обыкновенно отдавал приказание своим людям.

В глазах Жанны загорелось упрямство.

– Если вы не переоденетесь к моему приходу, то… я сам сдеру ваши лохмотья… Правда, вы довольно сильный маленький чертенок и, может быть, я еще не настолько поправился, чтобы справиться с вами, но ведь я могу созвать подмогу… Если вы разозлите меня, то, быть может, я дождусь и самого Гульдена.

Ноги Жанны подкосились, и она беспомощно опустилась на кровать. Келс способен был выполнить свою угрозу. Она хорошо поняла особенный огонек в его глазах.

– Раз вы заставляете меня… – сказала она.

Не проронив больше ни слова, Келс вышел из комнаты.

Жанна сняла свое грязное, разорванное платье и стоптанные башмаки. Затем, отчаянно торопясь, полная страха, что Келс вот-вот вернется, она надела костюм мертвого бандита. Денди Дейл, должно быть, поистине был ее копией, так как его вещи превосходно на ней сидели. Жанна чувствовала себя настолько странно, что едва решилась взглянуть на себя в зеркало. Но, взглянув, она вздрогнула от смущения. Не будь у нее открыто лицо, она никогда не узнала бы себя. Что получилось из ее рослой и стройной фигуры? Она испытывала странное чувство стыда, смешанное с горючим и неприятным сознанием, что отражение в зеркале все-таки доставило ей мимолетную радость. Этот костюм подчеркивал и усиливал каждый изгиб ее стройного тела. Именно теперь в ней больше всего проявлялась женщина.

И как раз в эту минуту Келс постучался к ней:

– Ну, Жанна, вы оделись?

– Да! – ответила она.

Движимая каким-то безумным инстинктивным порывом, Жанна схватила одеяло и закуталась в него. Келс вошел в комнату со своим обычным насмешливым огоньком в глазах и с выжидательной усмешкой на губах, но лицо его разом потухло. Он поочередно глядел то на одеяло, то на Жанну. Казалось, только теперь начал он понимать, какому испытанию он подверг ее. Ему сделалось жаль ее.