Текст книги "Город-западня"

Автор книги: Зеб Шилликот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 8

Почувствовав внезапную жажду действий, Кавендиш выбрался из кровати, сделал для разминки несколько быстрых гимнастических упражнений – чем невероятно удивил брюнетку – и неторопливо направился к бронированной двери, бросая вокруг внимательные взгляды, словно изучая окружающую обстановку.

Но главным объектом его внимания оставалась дверь. Он тщательно обследовал ее, напрасно выискивая слабое место в ее конструкции или материале, из которого она была изготовлена.

Расстроившись, он повернулся лицом к дортуару и еще раз пристально окинул его взглядом, продумывая мельчайшие детали.

Неожиданно в его глазах вспыхнул свет, он решительным шагом подошел к ближней неоновой рамке и остановился в задумчивости.

– Ты быстро очухался, – сказал двухметровый верзила, приподнявшись на локте.

Разведчик ограничился кивком головы, продолжая рассматривать потолок, затем медленно отступил назад и закрыл глаза, чтобы лучше представить перед своим внутренним взором тот план, который вырисовывался в его мозгу.

– Я не помню, чтобы бродяга в первые же сутки пребывания в тюрьме не начинал строить планы побега, – сказал Малон. – Чего тебе больше всего не хватает? Пространства, ветра, запаха природы, неба над головой?

– Именно, этого, – признался разведчик.

– Если хочешь знать, пройти через дверь ничего не стоит...

В разведчике мгновенно проснулся неподдельный интерес, и он с серьезным выражением на лице подошел к кровати верзилы.

– Что ты сказал?

Внезапно оробев, Малон шмыгнул носом и бросил настороженный взгляд на дортуар. Умирающая девочка и блондинка, казалось, спали, а брюнетка изо всех сил пыталась соблазнить толстяка, строя ему глазки.

– Дай-ка мне "пистолет", – сказал зомби.

– Что? – поперхнулся Кавендиш, начав обыскивать себя в поисках оружия.

– Под кроватью стоит пластмассовая штука для облегчения мочевого пузыря.

Наблюдая, с какой осторожностью разведчик протягивает ему посудину, уже на добрую треть заполненную красноватой жидкостью, Малон рассмеялся и тут же зашелся в нескончаемом чахоточном кашле.

– Извини, – прохрипел он, еще тяжело дыша, – но я почти две недели мочусь кровью, и меня это постоянно смешит. Еще немного, и им не придется делать мне пункцию...

Внезапно его лицо застыло, костистой рукой он, как клещами, сдавил запястье Кавендиша и потянул к себе.

– Вполне возможно, что не все мы здесь пленники, – чуть слышно прошептал он.

Разведчик прищурил глаза.

– Кто? – спросил он.

Верхняя губа Малона приподнялась, обнажая желтые от жевательного табака зубы.

– Если бы я знал, – прошипел он, ослабляя хватку, – мог бы еще ходить!

Это потрясающая новость лишила Кавендиша дара речи, но его мозг лихорадочно заработал. Если среди семи пленников есть предатель, тогда он, Кавендиш, должен автоматически подозревать всех. Кроме себя, доверять было некому. Ни несчастной девочке, ни даже Малону, который только что просветил его... Что же до Джага, он тем более не мог вселять веры. А именно этого требовала ситуация. Положение вещей усложнялось.

С задумчивым видом разведчик присел на край кровати.

– Как это с тобой случилось? – спросил он.

Зомби втянул щеки.

Я находился на шаг от цели, – начал он, – и не для красного словца могу это утверждать. Быть бы мне сейчас далеко отсюда, не прояви я нерешительности...

Осмотрев страдальческим взглядом своих товарищей по неволе, он продолжил:

– Я всех их подозревал, всех без исключения! И уж начал думать, не являюсь ли я единственным настоящим человеком в этой темнице? Чтобы побег оказался успешным, мне следовало бы всех убить...

Он посмотрел на разведчика своими маслянистыми глазками.

– Но своего последнего слова я еще не сказал, – ухмыльнулся он. – В запасе у меня имеются кое-какие идеи...

Желая показать свою заинтересованность, Кавендиш придвинулся ближе.

– Говори...

Недобрая улыбка разорвала восковое лицо зомби.

– Спокойно, парень... – предупредил он. – Я не собираюсь сгнить в этом подземелье. Ты и твой приятель сбежите отсюда вместе со мной или останетесь здесь навсегда. Вы должны взять и меня. Мое желание понятно, не так ли?

* * *

Кровь лилась в вереницу флаконов, подтягиваемых движущейся лентой. Наполнившиеся, автоматически сменялись пустыми.

Боль, вызванная газом, постепенно ослабевала, уступая место океану слабости.

Лежа на металлическом столе, Джаг пытался бороться с этим коварным оцепенением, которое все сильней сковывало его тело, делало тяжелыми веки, выкачивало из него энергию.

Вокруг продолжали суетиться кроты, издавая крики, от которых ломило в висках. Однако это было на руку Джагу, помогая ему оставаться в сознании.

На примере водителя грузовика и всех его дубликатов, как называла копии эта дьявольская девочка с леденцами, Джаг пришел к выводу, что двойники не могут долго существовать после смерти оригиналов.

Поэтому он понял, что опасность его жизни не угрожает. Карлики не стали бы утруждать себя серией скрупулезных исследований, если бы собирались избавиться от него.

Но навалившаяся усталость, сомнения, разъедавшие его мозг, погружали Джага в состояние опасного пессимизма, от которого было трудно избавиться.

Толстые кожаные ремни окутывали его тело, а острое стальное кольцо охватывало шею. Малейшее движение, простой поворот головы – и Джаг буквально перерезал бы себе горло. Это не шло ни в какое сравнение даже с "шагреневой кожей" Империи на Колесах, этим живым ошейником, который, сжимаясь, душил каждого, кто предпринимал попытку к бегству.

Такое проявление сверхосторожности доказывало, что кротам не хватало уверенности, и что их тюрьма – не настолько надежное место...

Джаг закрыл глаза и задумался. Перспектива сладкой смерти и вечного сна, который освободит его от скованности обескровленной плоти, захватила мысли.

Мечты больного сознания стали необычайно зримы, и райский край старого Патча, его приемного отца, материализовался в чистое, безопасное место, без намека на малейшую ловушку.

Пронзительный писк вернул его к действительности, оповещая о конце этой затянувшейся процедуры.

К Джагу подошел карлик, ущипнул его за бок, огромной иглой сделал укол в живот, и приподнял веки. Свой экспресс-осмотр он закончил верещаньем, адресованным другим гномам.

Джаг чувствовал, что с него снимают ремни, убирают опасный ошейник.

Он только задумался о том, как вести себя дальше и не симулировать ли потерю сознания, когда замогильный голос девочки прервал его размышления.

– Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы попытаться обмануть наши электронные машины? – насмешливо спросила она.

Но так как Джаг продолжал лежать, не шевелясь, она продолжала.

– Если ваше тело отличается поразительной сопротивляемостью, то ваш мозг, наоборот, развит чуть лучше, чем у лемуров. Перестаньте вести себя, как ребенок, и поднимайтесь. Приборы показывают, что ваши физические данные соответствуют хорошему самочувствию. Вы напрасно пытаетесь ввести нас в заблуждение!

Разоблаченный Джаг глубоко вздохнул и открыл глаза.

– Поверьте мне, – снова заговорила девочка, – не в ваших интересах затевать с нами борьбу. Ваша сила нужна нам, и мы смогли бы многое сделать вместе, если бы вы отбросили наивные мысли о бегстве...

Джаг чуть приподнялся, еще не в силах сесть. Это взятие крови обессилило его.

– А ваше существование стало бы намного приятнее! – добавила дьявольская девочка и щелкнула пальцами. Дверь лаборатории тут же открылась, и в зал вошли два карлика, толкая перед собой столик на колесиках, уставленный блюдами с разнообразной пищей.

На трех уровнях столика оказалось столько еды, что можно было накормить всех присутствовавших. На изысканной посуде лежало розовое мясо и дичь. К аппетитным деликатесам предлагалось вино в керамической бутылке.

Глядя на горы съестного, Джаг вдруг почувствовал себя так, словно возвратился в вагон Галаксиуса.

– Вы сможете убедиться, как мы умеем заботиться о наших гостях... если они не слишком упорствуют и не пытаются создать нам неприятности.

Указав кончиком гигантского леденца на королевский стол, она сказала:

– Кушайте, пожалуйста. Вам нужно восстановить силы.

Вначале Джаг чуть не отказался из чистого противоречия, не желая показать врагу, что признает себя побежденным. Но в последнюю секунду Джаг передумал. Какую пользу он извлечет, если объявит голодовку? Никакой! Только еще больше ослабеет. А сила скоро ему понадобится.

Джаг решительным жестом взял кусок мяса и начал шумно чавкать, не думая, какое зрелище он собой представляет. Сок стекал по подбородку, крепкие зубы рвали мясо... Мясо было изумительно вкусное и даже отдаленно не напоминало сухую солонину – его обычную пищу, которую приходилось долго пережевывать, прежде чем проглотить.

Вино тоже заслуживало похвалы.

– Сотни ваших дубликатов было бы достаточно, чтобы сформировать отряд боевиков, способных захватить новые районы, – заявила девочка, подавляя зевок. – Это помогло бы сэкономить нам время...

Вытерев губы тыльной стороной ладони, Джаг мотнул головой.

– Согласен, – сказал он.

Девочка чуть не упала со стула.

– Что вы сказали?

Она не могла поверить в то, что услышала, и хотела, чтобы Джаг повторил свои слова.

– Я – ваш человек, – ответил Джаг. – Согласен с вами сотрудничать. Чего вы от меня ждете?

Глядя на него сквозь щелочки полуопущенных век, девочка дала себе несколько секунд на размышления.

– Вначале мы проверим вас на лояльность, – неожиданно сказала она.

* * *

Кавендиш помог несчастному зомби сесть, подложив подушку ему под спину.

– Спасибо, – поблагодарил Малон. – В таком положении мне легче дышится.

Затем, с озабоченным видом посмотрев на бронированную дверь, он сказал:

– Твоего друга давно должны были привести обратно. Не знаю, что и думать... Во всяком случае, это ненормально...

Волнуясь за Джага не меньше, чем верзила, Кавендиш тем не менее сделал нетерпеливый жест рукой.

– За Джага не стоит переживать, – сказал он. – Этот парень выходил не из таких переделок! Лучше расскажи мне о своем плане...

Малон засопел и окинул подозрительным взглядом обитателей дортуара.

– Ты умеешь водить машину? – неожиданно спросил он.

Удивленный вопросом, Кавендиш утвердительно кивнул.

– У них много автотранспорта. Хорошо бы позаимствовать один автомобиль и помахать им ручкой в самом скором времени.

– Над этим надо подумать. А лошадей нет?

– Есть, но мне трудно будет удержаться в седле.

– Что-нибудь придумаем, – неопределенно сказал любитель странствий. – С лошадьми было бы проще... Подозреваю, что автомобили усиленно охраняются.

– Лошади тоже... С моей точки зрения, кроты все больше и больше теряют бдительность. Они уверовали в то, что улизнуть отсюда невозможно. Мой неудавшийся побег, должно быть, еще больше убедил кротов в своей правоте. А то, что они сделали со мной, должно, по их мнению, послужить устрашающим примером для других.

– Они в корне ошибаются, – заявил разведчик. – Но из того, что ты рассказал, я не могу понять, как отсюда можно бежать.

Малон успокаивающе поднял руку.

– Не торопись, – сказал он. – Всему свое время. Сейчас я могу тебе сказать только одно: все думают, что легче уносить ноги днем, когда в городе никого нет. Это глупость! Днем в коридорах полно кротов, и ты не сделаешь трех шагов, как нарвешься на кого-нибудь из них. Действовать надо ночью, когда все копии поднимаются наверх. Достаточно смешаться с ними на улицах города, чтобы потом незаметно ускользнуть за его пределы.

Кавендиш кивнул, убежденный только наполовину.

– Все это очень хорошо, но как отсюда выбраться?

Малон многозначительно улыбнулся.

– Я видел, как ты вертелся возле двери... У тебя, должно быть, имеется какой-то план?

– Возможно, – не стал отрицать разведчик. – А как тебе удалось выскочить отсюда?

– Я не успел... Я все приготовил... Отмычку, маску с бумажным фильтром против газа, которую сам смастерил. Но, как я уже говорил, меня заложили. Однажды, вернувшись в дортуар после сдачи крови, я увидел, что мой матрас изрезан ножом. Все оснащение, подготовленное к побегу, валялось изломанным на полу. Приговор мне вынесли не самый легкий. Я наглотался газа и даже потерял сознание. Когда я пришел в себя, то уже не мог ходить.

– Да, тебе не повезло, – посочувствовал Кавендиш. – Но это не решает проблему, и я не понимаю, почему мы должны обременять себя тобой?

– Я могу вас выдать в свою очередь...

Разведчик ухмыльнулся.

– Если ты это сделаешь, то подпишешь себе смертный приговор. Джаг и я, мы поднимемся из преисподней, чтобы заставить тебя пожалеть о своем длинном языке.

Малон пожал плечами.

– Я пошутил, – пошел он на попятную. – У меня душа не продажная.

– Чем ты можешь быть нам полезен?

Зомби ткнул себя в лоб указательным пальцем.

– Я наизусть знаю лабиринт подземелья, – сказал он. – Однажды они завели меня в помещение, где на стене висел план подземных переходов. Я запомнил всю схему и теперь точно знаю, на каком уровне мы находимся и каким путем выбраться наружу.

Улыбнувшись, он продолжал:

– Я досконально представляю расположение коридоров, лестниц и могу заверить тебя, что без меня вы никогда не сможете выбраться на поверхность. Вы берете меня с собой, и ваши шансы возрастают...

– Согласен, – сказал разведчик, – ты идешь с нами.

– А что собираешься предпринять ты? – поинтересовался зомби.

– Это мое дело. Тут надо еще подумать, кое-что уточнить...

– Хорошо бы, если бы к сегодняшнему вечеру все было готово.

Кавендиш даже вздрогнул, услышав пожелание верзилы.

– Сегодня вечером? Так сразу?

– Насколько мне известно, этой ночью кроты выйдут наружу, чтобы подготовить все необходимое для родео. Коридоры, естественно, будут пустынны.

– Зачем они организуют это зрелище?

– Потому что уже совсем истощили здешний район. Теперь они все сворачивают, готовясь перебраться в другое место. Но для этого им нужны руки, человеческий материал.

Лоб Кавендиша покрылся морщинами.

– Хорошо, кроты передислоцируются... – Но не собираются же они все демонтировать и куда-то тащить с собой?

Малон кивнул головой.

– Именно так. Вот почему им нужны люди. Конечно, тут бросят все капитальные постройки: подземные переходы и другие помещения...

Но все остальное возьмут с собой. Город – приманка для людей – тоже будет разобран и построен уже в другом месте.

– Странный образ жизни они себе выбрали, – сделал вывод разведчик. – Надо сказать, кроты все делают через задницу! Но, послушай, откуда ты знаешь эти подробности?

– Вопрос времени. Я торчу здесь уже не один месяц. Даже если и не захочешь, все равно пропитаешься информацией. Наблюдаешь, сопоставляешь, прикидываешь...

– А как они выглядят под своим тряпьем?

Выражение, появившееся на лице зомби, говорило, что он не знает ответа на вопрос.

– В одежде ты их видел, как и я. А что под ней, мне не довелось узнать...

– Если я правильно понял, им нужны рабы.

– В некотором роде... Послушные люди, которые согласны работать и не роптать при этом, не задавать вопросов, забыть, что такое свобода... Копии, которые они лепят с нас, целиком отвечают этим требованиям...

Широким жестом руки он обвел дортуар.

– Эти люди потеряли свою ценность, – сказал зомби. – Девочка дышит на ладан, толстяк развалится от одного удара, девушки в конец задрючены, а я не совсем здоров. Ты и твой друг, вы объявились неожиданно, как говорится, в качестве добавки. Но два свежих человека погоды не делают. На это родео хлынет масса народа. Дермотту, отцу малышки, было поручено развесить объявления на всех перекрестках автострад, оставшихся в этом краю.

Плакаты должны привлечь внимание многих... любопытных, жадных до легких денег, – весь сброд, из которого кроты извлекут для себя пользу. Отбор проведут во время праздника. Оставят самых сильных и убьют остальных.

Лицо Кавендиша потемнело.

– Я не могу понять одного, – сказал он. – Если кротам так нужна свежая плоть, почему они повесили мотоциклиста и отрезали голову его подружке?

– Элементарная предосторожность, касающаяся выживания.

Их прикончили из соображений гигиены, можно сказать. Как правило, мотоциклисты, носящиеся по автострадам, переносят с собой гнусные болезни. Мне пришлось как-то жить в их коммуне, и я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них умывался. От воды и мыла, как они говорят, загнивают мысли.

А их женщины – настоящие сливные бочки, очищает которые только менструация. В конце концов мотоциклисты становятся рассадниками микробов и вирусов, а те могли бы нанести вред здоровью кротов. Поэтому и проводятся тесты, выявляющие, насколько человек здоров. Кроты очень недоверчивые. Начнись эпидемия – и им наступит конец...

Разведчик задумался, переваривая информацию, полученную от верзилы с глазами дохлой рыбы.

Конечно, они с Джагом вляпались в историю, глупее которой не придумать. Но разве можно было себе представить, что их возьмет в плен какой-то народец-мутант, живущий под землей, кочующий с места на место и строящий города-ловушки, оказавшись в которых, нельзя даже вообразить, чем все закончится?!

Но одна мысль особенно донимала Кавендиша:

– Почему кроты не воспользовались копиями, а разрешили Дермотту свободно разъезжать по краю? – спросил он.

Малон пожал плечами.

– Копия не обладает в полной мере качествами оригинала, если не считать внешнего сходства. Она не отличается тонкостями поведения, присущими человеку. Ее умственные способности ограничены, так как кроты вынуждены очень быстро лепить двойников. Копии не успевают "созреть", набраться опыта. В сущности, это почти новорожденные. Дермонтту было поручено осуществлять связь с внешним миром, потому что кроты оставили в заложницах его дочь. Он не мог себе позволить ни малейшего проступка.

– И, несмотря на это, пытался бежать, не так ли?

– Он сделал этот шаг, когда понял, что стал жертвой обмана и ни он, ни его дочь не выберутся на волю живыми. Вот тогда он рискнул... Но и его, должно быть, выдали...

Внезапно открылась бронированная дверь, прервав их разговор на полуслове. Трое карликов вошли в дортуар, толкая носилки с безжизненным телом Джага.

– Кроты уже взяли у него кровь, – скривился Малон. – Они действительно торопятся. Для нас это может закончиться плохо. Твой друг выглядит далеко не хилым. Его копии осложнят нашу задачу.

– Твои – тоже не подарок, – сказал Кавендиш с горечью в голосе.

Он дождался, пока гномы переложат тело Джага на кровать и покинут помещение, и поспешил к нему за новостями.

Когда Кавендиш наклонился над Джагом, очень обеспокоенный его здоровьем, тот открыл глаза и широко улыбнулся.

– Не волнуйся, – прошептал он, – со мной все в порядке. Это говняное кровопускание не поставит меня на колени.

Мгновенно обретя уверенность, Кавендиш с облегчением вздохнул.

– Тем лучше, – сказал он. – Этой ночью уносим отсюда ноги.

Глава 9

Забросив руки за голову, Джаг лежал на кровати и задумчиво смотрел на темное пятно влаги, проступившее на потолке.

Разведчик предупредил его, что в дортуаре может находиться одна или несколько "подсадных уток", но это сообщение никоим образом не упрощало положение вещей.

Как можно подготовить побег, когда рядом предатель? Что бы они не предприняли с Кавендишем и Малоном, это тут же станет известно кротам. Они обсудили эту проблему, переговорив накоротке, чтобы не привлекать к себе внимания, и Малон предложил ход, который в итоге получил одобрение всех заговорщиков. Речь шла о том, чтобы усыпить обитателей дортуара с помощью хлороформа, флакон с которым Малон стащил в лаборатории во время своей последней сдачи крови. Жаркий спор разгорелся по поводу девочки. Малон настаивал, чтобы с ней поступили так же, как с остальными, но Джаг был категорически против, находя ее слишком слабой, чтобы выдержать наркоз, в какой бы форме его не дали.

Тогда Малон пошутил, что именно она может оказаться шпионом кротов. Не исключая этого, Джаг не отступил от своего решения. Лучше провал, чем принесение в жертву ребенка. Малон не смог переубедить Джага и, в конце концов, согласился не трогать девочку. Все разошлись по своим местам в ожидании рокового момента.

Операцию предполагалось провести сразу же после ужина, когда кроты придут забирать посуду и подносы.

Это был идеальный момент.

Повернув голову, Джаг увидел столик на колесиках с остатками ужина и задумался. Времени оставалось совсем немного.

Вдохнув максимальное количество воздуха в легкие, Джаг начал медленно выдыхать его, – обычный прием, который всегда помогал успокоить нервы.

В сущности, перспектива схватки с кротами не особенно волновала Джага. Его больше беспокоило то, что за этим последует. Нужно было приготовиться к любой неожиданности.

На какое-то время его мысль зациклилась на возможном провале. Не будучи пессимистом, он допускал и такой вариант. В этом случае он и все остальные участники побега останутся прикованными к постели в этой бетонной комнате до тех пор, пока в них не угаснет жизнь. В том, что их прооперируют, как Малона, сомневаться не приходилось.

А за это время кроты "слепят" целую армию из их копий: мощных, прекрасно тренированных, дьявольски эффективных бойцов.

И чтобы нарушить планы противника, у Джага не было никакой другой альтернативы, кроме одной – самоубийство.

Коллективное самоубийство оригиналов бесповоротно обречет на смерть дубликаты, как их называет дьявольская девчонка, поставит подземный народ в тяжелое, точнее говоря, критическое положение.

Но цена такой победы слишком велика, и Джаг сомневался, что сможет убедить пленников решиться на подобный шаг. Даже он сам не был уверен, что не передумает в последний момент.

Брюнетка, давно не сводившая глаз с Джага, неожиданно подошла к нему, прервав грустные размышления.

– Могу ли я присесть рядом с вами? – беззастенчиво глядя на него, спросила цыганка.

Джаг согласно кивнул, и брюнетка села напротив, высоко обнажив свои бедра.

– Меня зовут Приска, – сказала она. – Все перестали разговаривать друг с другом. А мне нужно общение, чтобы не сойти с ума. Я уже четыре недели сижу в этом погребе и сыта по горло. Побудете здесь с мое, тогда поймете...

Джаг остерегался этой темы и предпочел промолчать.

Эта девушка могла быть "подсадной уткой", и он не собирался ее разубеждать, рассказывая о своих совершенно противоположных планах.

Кем бы она ни была, но взгляд ее глаз был теплым, искристым, говорящим, что ей требуется нечто большее, чем простой обмен банальностями.

Ее рука скользнула по ноге Джага.

Через несколько кроватей от них притворялась спящей блондинка, наблюдая за ними сквозь приспущенные ресницы.

– Вы такой сильный! – выдохнула брюнетка.

Вначале ее жест позабавил Джага, но затем он ощутил приятное, теплое покалывание в крестце, которое усиливалось по мере того, как рука девушки медленно поднималась вверх по его бедру.

Распаленный перспективой предстоящего побега и взглядом брюнетки, Джаг почувствовал, как внезапно на него обрушилось нестерпимое желание. В его венах потек расплавленный свинец. Ему захотелось схватить эту девушку, бросить ее на кровать и войти в нее без всяких предварительных игр.

Продолжая ласкать его, Приска с удовольствием заметила волнение, которое она вызывала у Джага. Ее ладонь накрыла напряженный член партнера, и ловкие пальчики начали расстегивать брюки, в которых находился плод ее поиска, когда за ее спиной неожиданно возник Кавендиш.

– Очень сожалею, что помешал, – проворчал он, – но сейчас не время для ваших игр.

И когда раздосадованная брюнетка встала, вполголоса матеря его, разведчик схватил ее за запястье, притянул к себе и прижал к ее лицу кусок ткани.

Застигнутая врасплох девушка несколько раз дернулась, затем ее глаза закатились, она обмякла и повисла на руках Кавендиша.

– Займись толстяком, – шепнул разведчик, протягивая Джагу флакон и тряпку, пропитанную хлороформом.

– Быстрее! Он сейчас подаст сигнал тревоги! Это он! – неожиданно завопил Малон и едва не выпрыгнул с кровати, крепко вцепившись руками в металлическую раму панцирной сетки.

Толстяк, вероятно, заподозрил что-то неладное, потому что с поразительной для своей комплекции живостью бросился к изножью кровати, а затем, крича во всю силу своих легких, помчался к бронированной двери.

Уже пришедший в себя, Джаг встал с кровати, оставив на ней тряпку и снотворное. Толстяк тем временем достиг своей цели и, всем телом прижавшись к двери, не переставая орать, начал колотить по ней кулаками.

Метнувшись за ним, как молния, Джаг, несмотря на забинтованную ногу, тремя фантастическими прыжками настиг предателя, ударил кулаком по затылку и с невероятной силой стукнул головой о дверь.

Толстяк мгновенно замолчал и всей тяжестью своего огромного тела повис на руках Джага.

Он получил достаточно, и это было видно. Но взвинченный до крайности обстановкой, картиной распростертого на кровати тельца девочки, а также своей ненавистью к перевертышам, Джаг развернул его к себе лицом и сокрушительным ударом раздробил челюсть.

Сила удара буквально оторвала несчастного от пола, и он, пролетев несколько метров по воздуху, грузно упал в проходе между кроватями.

Не теряя времени, Кавендиш устремился к блондинке.

– Не делайте этого! – взмолилась она, и глаза ее, казалось, вот-вот вылезут из орбит. – Возьмите с собой! Другого шанса у меня не будет!

Видя, что разведчик колеблется, а Джаг решительно приближается с тряпкой в руке, блондинка по-звериному вцепилась зубами в свое запястье и протянула его вперед.

– Посмотрите, – залепетала она, – у меня красная кровь! Я не копия!

Кавендиш, нахмурив брови, искал ответ в глазах Джага. Оба мужчины удивленно посмотрели в сторону Малона.

– Что это значит? – рявкнул разведчик.

Зомби пожат плечами и сделал задумчивое лицо.

– Я не понимаю, о чем она говорит, – смущенно признался он. – Кровь должна быть красной, разве нет? Или она знает что-то такое, о чем мы не догадываемся.

– Кровь копий зеленая! – уверенно сказала блондинка. – Однажды во время пункции я увидела, как в лабораторию привели раненого... Это правда!

Оттолкнув Кавендиша, Джаг бросился к блондинке и приложил к ее лицу тряпку, пропитанную хлороформом.

Она почти не сопротивлялась и сразу же потеряла сознание.

Когда Джаг отступил назад, отбросив в сторону тряпку, разведчик осуждающе посмотрел на него.

– Зачем ты это сделал? – пробормотал он.

– Разве мы не решили уйти только втроем? – разозлился Джаг. – В последнюю минуту планы не меняют.

– А если она сказала правду? – Кавендиш показал на блондинку.

– Что это может изменить?

– А то, что толстяк – тоже не копия.

Джаг пожал плечами.

– Это не помешало ему стать предателем. Но если хочешь знать, есть другие дела, которые не ждут, а ты тут задаешь вопросы!

Явно недовольный, Кавендиш поспешил вернуться к реальности.

– Я хотел подвести ток к двери, – сказал он, – но это не решает проблему. Таким способом мы сможем ликвидировать только одного крота, так как два других в момент открытия двери к ней не прикасаются. Малон предлагает более надежный способ...

– Это надо вылить под двери, – заговорил Малон, держа в руках "пистолет", до краев наполненный темной мочой. Не знаю, известно ли вам, но кроты ходят босиком. Когда они ступят в лужу, достаточно бросить провод, и все на этом закончится.

– Но как вы подведете ток? – поинтересовался Джаг.

Разведчик показал на потолок, где сияли лампы дневного света.

– Возьмем его оттуда, – сказал он.

– Каким образом?

Вместо ответа Кавендиш подошел к ближней кровати и сбросил с нее матрас. Затем под удивленным взглядом Джага занялся демонтажем панцирной сетки, снимая пружины с рамы кровати.

Потом он начал их скручивать концами одну с другой, пока не добился желаемой длины. В завершение своей работы Кавендиш присоединил к самодельному проводу разветвления, чтобы с их помощью обеспечить электропитание, подключившись в сеть.

* * *

Разлить содержимое «пистолета» было для Джага детской забавой. К тому же пол имел едва заметный уклон в сторону коридора.

В это время Кавендиш, стоя на кровати, которую он вытащил в проход, снял предохранительную решетку с неоновых ламп, вытащил одну люминесцентную трубку, и дортуар погрузился в полумрак. Затем, защитив руки "языками", оторванными от ботинок толстяка, он подключил самодельный провод и протянул его к луже, где, присев на корточки рядом с Джагом, приготовился ждать прихода кротов.

В дортуаре стояла такая напряженная тишина, что, казалось, ее можно было резать ножом. Мужчины затаили дыхание – все превратились в слух.

Сидя в кровати у самой двери и далеко подавшись вперед плечами, Малон первым услышал приближение кротов.

– Идут, – неожиданно прошептал он.

Джаг подошел к зомби и без труда взял его на руки.

Нервы Кавендиша были натянуты до предела, сердце плясало в груди какой-то танец дикарей, и, когда щелкнул язычок замка, он воспринял этот звук, как пушечный выстрел. Сдерживая себя из последних сил, Кавендиш все-таки дождался, пока бронированная дверь начнет поворачиваться на петлях, и бросил провода в лужу мочи.

Из опыта разведчик знал: смерть бывает не такой мучительной, если обрушивается на жертву внезапно.

Конечно, он хотел бы, чтобы эти паршивые гномы поняли, что с ними сейчас произойдет, но обстоятельства не позволяли осуществить такую утонченную пытку.

Бронированная дверь полностью открылась, и обитатели дортуара увидели сцену из преисподней.

Буквально приклеенные к полу, сотрясаемые ужасными конвульсиями, в ореоле синеватых электрических дуг, потрескивавших, как погремушки гремучих змей, гномы безнадежно пытались вырваться из западни.

От сильной встряски с них слетели покровы, и кроты впервые предстали голышом, приведя этим в ужас своих палачей.

Их лица, "сотканные" из каких-то растительных волокон, представляли собой гротескные маски, доведенные до кипения электрическим разрядом. И на них то и дело вздувались зеленые волдыри, стремительно менявшие свой цвет на черный. Пузыри набухали, росли до невероятных размеров и взрывались, выбрасывая облачка коричневого порошка, который зависал в воздухе.

Один из гномов вдруг рухнул, и его тело запрыгало по полу, как шарик для игры в пинг-понг.

Затем он замер, выгнувшись, словно ледниковый язык, а его голова завертелась, делая полные обороты, сопровождавшиеся странным хрустом. Из растерзанной шеи потекли ручейки зеленоватой жидкости.

Неожиданно гном приподнял голову и уставился на Кавендиша двумя выпуклыми, как у ящерицы, глазами, которые тут же затуманились.

А вокруг него товарищи по агонии неистово царапали пол крючковатыми ногами, роя бетон и поднимая кубометры пыли.

– Прекрати! – крикнул Джаг. – Прекрати, достаточно!

Загипнотизированный ужасным зрелищем, разведчик потянул кабель к себе, положив тем самым конец пытке. Освобожденные карлики рухнули на пол, образовав четыре кучи дымящегося дерьма.