Текст книги "Диана была такой!"

Автор книги: Збигнев Войцеховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Итак, Диане понравился врач из Пакистана. И она решила сделать его своим любовником. Но как, черт побери, это сделать, если для него она просто женщина? Вот представьте себе такое нахальство со стороны врача: он не падает к ее ногам только потому, что она принцесса. Не падает – и все. Но Диана не из тех, кто останавливается. Она яростно бросается… читать. Угадайте с трех раз, что она читала. Подсказка: врач из Пакистана, врач-кардиохирург. Правильно, вы угадали: Диана принимается изучать кардиохирургию, читает все статьи о новейших достижениях в этой области, знакомится с биографиями и работами самых известных кардиохирургов мира. Другие тексты – из другой оперы: Диана начинает изучать Пакистан, культуру этой страны, стремится изучить искусство, традиции, нормы. Вот уже в ее гардеробе появляются восточные мотивы. Вот она уже почти на равных рассуждает с врачом о феномене ислама в сегодняшнем мире. Вот принцесса спокойно разговаривает с любовником на темы развития кардиологии в его стране. Мало того: она принимает живейшее участие в сборе благотворительных средств на постройку кардиологического центра в Сиднее – в строительстве центра был очень заинтересован ее любовник. Диана, которую боготворила толпа, способствовала тому, что эта толпа поклонников пожертвовала на строительство центра миллион австралийских долларов.

Так кто перед нами?

Слабой, тонкой душевной организации бедная принцесса или целеустремленная хищница?

Вы согласитесь со мной, что Диана для достижения своих целей шла на любые возможные для нее шаги?

Лично я в этом уверен. Вот только она не ставила себе цель стать похожей на королеву.

Диане нравилось быть не просто почитаемой, а именно обожаемой. Диане нужно было не уважение подданных, а преклонение толпы.

Поэтому Диана добивалась уважения и внимания к себе в доме мужа не теми способами, которые лежали на поверхности и были бы одобрены королевской семьей. Вспомним детство Дианы, когда все учителя и воспитатели в один голос утверждали, что она никогда не будет делать того, о чем ее просят или тем более заставляют. Ребенок вырос. Он осознал, что жить можно, действуя только по своим правилам, навязывая их другим. Но не следуя чужим. Даже если эти правила – королевского дома.

Ниже мы еще поговорим о том, кем в действительности считала себя Диана, но факт остается фактом: в своих откровениях Диана подчеркивала, что якобы изо всех сил пыталась сохранить свою индивидуальность. Видите ли, все королевы – они такие… плоские в истории получались, что дальше некуда. Имена одни. А вот Диана хотела быть личностью – везде и всюду станет говорить она потом. И будто бы проклятая королевская машина вытесняла, уничтожала эту личность, индивидуальность.

Насколько это абсурдно и нелепо, судить вам самим. Скажу лишь одно: все королевы Великобритании были одинаковы в том, что они были достойнейшими королевами. Они были сильны и целеустремленны. Они могли быть даже жестки. Они были хладнокровны и сдержанны.

Все эти качества Диана проявит, вы, надеюсь, уже убедились в этом. Разница лишь в том, что свои воспитанные качества характера королевы Англии использовали в делах ради своей страны. Диана же проявляла свою неудержимую энергию и наступательную мощь только тогда, когда дело касалось ее личных интересов.

Беда в том, что в личные интересы Дианы не входила английская корона и Великобритания. Этот «кумир миллионов» включал свои силы на полную катушку только в тех случаях, когда нужно было добиться либо расположения очередного любовника, либо… отстоять деньги при разводе. О, мы еще увидим, как эта «ранимая душа» будет со звериным оскалом требовать у королевского дома сумму во многие миллионы при разводе.

И поэтому Диана, оставаясь женой наследного принца, никогда не стремилась знать то, что ей знать нужно было, вести себя так, как подобает. Она презирала эти правила.

На поведение Дианы домашние, конечно же, обратили внимание. Перевоплощение веселой и непосредственной девушки в молчаливую и нервную женщину, хмуро сидящую за столом, не могло остаться незамеченным. Королева Елизавета однажды прямо указала на эту нахохлившуюся курицу. При этом подчеркнула, что какой бы ни была Диана молодой, неопытной, она обязана быть женой принца, уметь вести себя в свете.

Лучше бы королева промолчала. Диана вдруг услышала, что она-де что-то обязана! Она! Диана!

И повела себя ровно наоборот ожиданиям королевской семьи.

Тут стоит пояснить один момент. В светском обществе не принято ходить за хмурой особой и пытаться ее развеселить или «лезть в душу» с расспросами. Здесь уважают право личности на поведение – это одно. Второе – уважают личное пространство каждого и его право обретать в этом пространстве столько, сколько тебе нужно. Иными словами, если вас заметили сегодня хмурым за столом, вас обязательно тактично спросят: может, есть возможность вам помочь? Но если завтра вы будете выглядеть точно таким же придавленным мешком с мукой грузчиком, вас уже оставят в покое. Ваше право – веселиться или хмуриться.

Именно поэтому на Диану с ее кислой миной за столом перестали обращать внимание.

Но кислая мина за столом – это был результат и причина нервных вспышек и ссор с Чарльзом. Диана набрасывалась на мужа по любому пустяку, вменяя ему в вину главное: он не обращает на нее внимания столько, сколько нужно ей. Он виноват в том, что в доме с ней якобы не считаются.

Вспышки неуемной раздражительности стали настолько частыми, что Чарльз понял: ему лично Диане не помочь, а помогать нужно. Он, как мужчина и муж, не видел никаких причин для такого поведения своей жены. И потому вызвал врачей.

Врачи и Диана… Отношение принцессы к врачам не поддается никакой логике. С одной стороны, она посещала больницы, она собирала пожертвования на открытие новых центров, она восхищалась своим любовником-кардиохирургом… И с другой стороны, Диана откровенно брезговала каждым словом врача, которое было сказано им лично для нее. То есть она как бы признавала институт современной медицины, но в то же время саму себя ставила вне существования этого института. А далее – еще нелогичнее, еще более стыдно для современной девушки, для жены принца: Диана будет уверена во всем, что касалось астрологии, нетрадиционных методов медицины, знахарства, гипноза, спиритизма и всякого прочего оккультизма. Об этом чуточку ниже.

Так вот, врачи провели целый комплекс исследований и выявили у нее расшатавшуюся психику. Решили начать лечение с обычного успокоительного. И что Диана? Она отказалась принимать лекарство. И знаете, чем она мотивировала этот отказ? Тем, что была уверена: врачи дают ей эту таблетку, только чтобы от нее отвязаться.

Согласитесь, здесь уже какая-то больная мания и жажда внимания к себе любимой. Но это еще не все: Диана не призналась, что в реальности страдает действительным нервным расстройством – булимией. Во время вспышек своей агрессии или беспричинного отчаяния Диана жадно и много ела, а спустя несколько минут бежала к унитазу, чтобы вызвать у себя рвоту. Она ведь страшно боялась, что вдруг располнеет. Булимия могла сказать докторам об истинном психическом состоянии женщины, но все оказалось напрасным.

Нервные беспричинные вспышки Дианы не оставляют Чарльза безучастным, он пытается найти их причину и способ лечения. Психика человека – чрезвычайно тонкая организация. Для того чтобы разобраться в поведении Дианы, принц Чарльз пригласил своего друга, семидесятисемилетнего южноафриканского философа Лоуренса Ван дер Поста. Этот старик был очень хорошо известен в определенных кругах не только как умный собеседник, но и как человек, могущий влиять на людей, помогать им находить в себе истинные причины поступков. Иными словами – опытнейший психолог сегодняшнего дня. Лоуренс стал частым гостем у принца и принцессы. Он много и обстоятельно беседовал с Дианой, стараясь подбирать такие темы для разговоров, которые бы не вызывали у Дианы раздражения. И вот после многих дней и десятков бесед Лоуренс признается. Правда, это признание он сделает не Диане, что было бы абсолютно бесполезно, а своей дочери. Он скажет, что у Дианы есть только одна беда и эта беда называется подглядыванием в замочные скважины.

А теперь вспомните детство Дианы, ее постоянное подслушивание у дверей спальни родителей. Увы, эта страсть Дианы – подслушивать, подсматривать, видеть во всем заговоры против себя самой, подозревать всех в каких-то нехороших мыслях, направленных против нее, никуда не исчезла из детства. Здесь, в Букингемском дворце, она только разрослась, превратившись в поглощающую ее саму страсть.

Имея в себе вот такой букет пороков, Диана ничуть не собиралась от него избавляться. Она решила добиваться признания в королевской семье другим путем.

Не один и не два раза супруги просматривали кинохронику своей свадьбы. И все замечали: Диана своим блеском, улыбкой и открытым лицом затмевала собой принца. Та самая толпа, жадная до зрелищ, увидела в молодой принцессе своего кумира. Пресса тут же подхватила это желание толпы – и вот уже каждое появление Дианы на публике сопровождается сотнями фотокорреспондентов, снимки принцессы появляются практически во всех газетах и газетенках Англии. Страну охватывает самая настоящая «димания» – это осознают все. Газеты подхватят этот созданный ими же самими миф о простой девушке – воспитательнице детского садика, которая сделала себя женой наследного принца. Миф обладал особой притягательностью у молодежи, тем более – у девушек. Кто же не мечтает из нянечки превратиться в принцессу?

Диана впервые продемонстрировала своему мужу и всей королевской семье, что может получить больше внимания и поклонения от англичан одна, лично, нежели вся семья вместе. Это случилось во время поездки молодой пары на родину принца Чарльза, в Уэльс. Диана уже тогда была беременна. Пока ехали в машине, она донимала мужа: погода плохая, платье надела не то, крем тональный положила неправильный… И вообще, он должен ее поддержать, а то она сейчас вот выйдет, растеряется и грохнется. Или испугается и убежит. Или… описается. А что? Она же беременна, а эти люди…

Чарльз утешал ее как мог. Он знал жителей Уэльса, знал, что их приезд будет для них радостным событием, и, как мог, убеждал Диану в этом.

И вот зачем он это делал?

Ведь как только они вдвоем вышли из машины, огромная толпа встречающих огласилась криками торжества. И Диана… Диана расцвела. Открытая улыбка умиления и радости на лице была обращена к тысячам людей. Ее руки простыми и понятными всем жестами словно обнимали и прижимали к себе толпу. И толпа ликовала.

Диана оставила мужа на одной стороне улицы и пошла по другой. Она протягивала открытую ладонь своей руки тысячам тянущимся к ней ладошкам, касалась их, улыбалась…

Диана была счастлива. Думаю, это состояние ее было искренним. Она не видела людей – она видела обожающую толпу, чувствовала эти флюиды поклонения и волну счастья – и сама питалась ею, насыщалась.

В Уэльсе принц и принцесса пробудут несколько дней, посетят различные мероприятия. Вернутся домой. И Диана будет нервно ждать: вот сейчас королева должна прийти к ней и сказать, что Диана – молодец, умница, выглядела прекрасно, держалась молодцом.

Королева ничего не сказала.

В понимании любого нормального человека, и королевы в том числе, Диана сделала то, что должна была сделать: совершила с мужем официальную поездку, при этом не опозорилась сама и не опозорила мужа. Это естественно и понятно.

Единственное, что реально насторожило и принца, и его мать: как Диана упивалась обожанием толпы и как неистовствовала толпа. Как был подан визит в газетах: принца Чарльза словно не было рядом. Диана, Диана, Диана… Ее улыбка – во всех СМИ. Нужно признать безоговорочно: принцесса выглядела удивительно живо на фотографиях.

Наступил май 1982 года, и Чарльз с Дианой переезжают жить из Букингемского дворца в Кенсингтонский. Здесь Диана почувствовала себя более уютно: их теперешнее жилье больше напоминало собственный дом. Хотя дворец состоял из большого числа зданий, в нем проживало несколько семей королевской крови.

Диана ждала ребенка.

Состояние беременной женщины всегда сложно прогнозировать. Предсказать поведение Дианы небеременной было крайне трудно, а уж как она будет реагировать на то или иное слово, действие, будучи беременной, – и вовсе загадка. Принц терпел бесконечные нападки, обвинения, слезы, истерики. И все относил на беременность. Терпели слуги, которые вдруг, в отличие от толпы за стенами замка, словно прозрели и увидели совсем другую принцессу: истеричную, несправедливую, вздорную. Впрочем, о прислуге разговор особый.

Диана впоследствии будет вспоминать свою первую беременность, выуживать оттуда факты и фактики, чтобы показать черствость королевской семьи в общем и ее мужа Чарльза в частности. Особенно смакуя, она будет рассказывать один случай.

В тот день Чарльз собирался на охоту. Нынче и на российских просторах охота – это не одинокий мужик, устало бредущий с двустволкой наперевес по дремучему лесу. Сегодня охота – целый комплекс мероприятий, где и группа охотников фигурирует, и егеря, и выдача разрешений-путевок, и установленное время и место. Ну а что касается королевской охоты? Вы не поверите, пусть принц и сын королевы, но взять вот так запросто ружье из шкафа и сказать жене: «Пойду, подстрелю, что ли, зайца на ужин», у него никак не получится. Законы там построже российских. А во-вторых, сами понимаете, здесь еще задействованы скрытые механизмы решения больших и малых политических и социальных вопросов. Кто знает, может, Чарльз пригласил на охоту влиятельного чиновника из соседнего государства, с которым у королевского двора есть пара-тройка разногласий по ряду вопросов? Почему бы не обсудить с умным человеком пути их разрешения?

И вот Чарльз спускается по лестнице. Вслед выскакивает Диана и вопит в истерике: не пущу, ты должен быть со мной, ты мне не уделяешь внимания, и дальше в том же духе. Чарльз вынужден напомнить жене, что сегодняшняя охота – не простое развлечение. И что Диана постоянно так себя ведет, буквально привязывая его к себе своими требованиями внимания. Что мир вокруг Чарльза не ограничивается шириной ее юбки.

Истеричный крик Дианы слышит королева, которая находится рядом. Она подходит.

Диана решает, что наступает подходящий момент – и падает с лестницы.

В одном своем интервью она говорит о своем преднамеренном падении: мол, хотела покончить с собой. В другом воспоминании, уже другому журналисту, Диана вспоминает, что, мол, оступилась и упала. Ударила живот, очень испугалась, что потеряет ребенка.

Не совпадает, правда? Но дальше – больше. Диана утверждает, что Чарльз, взглянув на лежащую жену, вышел из помещения, как будто ничего не случилось, и уехал к своим охотникам.

Вранье! Эта ложь самая беспардонная, самая наглая.

Диана забыла, что в доме всегда есть слуги, которые имеют уши и глаза. И рты, чтобы потом рассказать, как все было на самом деле. Да, Диана упала с лестницы. Не будем гадать, как это случилось. Очевидно, Диана осознала, что в первом интервью, где она сама решила броситься с лестницы, она выглядит чудовищем. Ее рассказ звучит дико и страшно. Это невозможно для будущей матери – она бы в любом случае осталась жива, а ребенок мог умереть. Иными словами, в этом ее признании кроется чудовищная решимость пожертвовать даже ребенком ради того, чтобы ее послушались. И поэтому она изменила свое «я бросилась» на «я оступилась». Но главное не в этом.

Слуги позже рассказывали, что никуда Чарльз не уехал, не оставил жену. Немедленно был вызван доктор-гинеколог, Диану осмотрели и успокоили: жизни ребенка ничего не угрожало. После этого Чарльз предупредил своих друзей, что остается с женой. Он повез Диану на побережье, там были костер, жареное мясо на открытом огне, как любила Диана.

Вот так протекал месяц за месяцем в ожидании рождения ребенка. Впрочем, были и счастливые часы и дни. В последние месяцы беременности пришло полное осознание того, что Диана носит ребенка, что она – будущая мать. Это чувство поглотило Диану, она сосредоточилась именно на сыне, на ребенке – и в семье наступили дни умиротворения.

21 июня 1982 года Диана родила мальчика. Ему дали имя Уильям.

Рождение ребенка было одним из самых светлых и радостных событий для всей Англии и для королевского двора. Счастливы были исключительно все: и Диана, и Чарльз, и королева. Родился наследник престола, родился здоровым и крепким. Сорок одно орудие своими залпами возвестило об этом событии, звенели колокола.

Эти роды вошли в историю Англии и еще по одной очень значимой причине.

У английской монархии было и сейчас есть много интересных, странных порой, непонятных традиций. Так вот, одной из традиций, законов даже, была обязанность министра внутренних дел присутствовать лично при рождении наследника. У всякой традиции есть своя история, была она и здесь. Когда-то, еще в XVII веке, жена короля Якова перед родами пронесла тайно в свою спальню приемного ребенка. Вот тогда и был введен закон о таких «родах под контролем власти». Но Диане не грозило предстать в далеко не самом эстетическом виде перед глазами министра. Еще в 1946 году этот закон был отменен королем Георгом, дедом Чарльза.

И вот на свои первые роды мальчика (а все ведь знали уже, что будет мальчик) Диана приглашает мужа. Она просит Чарльза присутствовать при родах!

Ну, присутствие отца при родах своих детей на то время – дело пусть и новое, но уже достаточно распространенное среди простых людей. Признаюсь честно, когда у меня жена рожала дочку (приблизительно в это время), сказала, что будет не против того, чтобы я был в родильном зале. Тогда это было модным даже, что ли, – быть рядом с женой в эти минуты. И я уже почти решился, хотя и очень волновался. Но, слава богу, умная и рассудительная заведующая родильным отделением больницы позвала меня в свой кабинет и сказала: не надо. Мужчинам не надо этого видеть. Хотя бы уже потому, что как минимум полгода они не будут смотреть на свою жену как на женщину. Как на мать – да. Но думать о сексе с ней они долго не станут. И это может иметь очень серьезные последствия. И вообще, психика должна быть у мужчины крепкая. Железная. Разное видели: когда мужики без дыхания падали, когда бросались на врачей с криками и требованиями, когда рвались вон из кабинета… И я не пошел.

А принц Чарльз согласился.

И этим самым Диана ввела в королевский дом новый обычай. Наверное, она ликовала. Не знаю. Известно лишь, что роды длились 16 часов. И все это время Чарльз был подле жены.

Еще до рождения сына Диана заявила, что воспитывать его будет по своим правилам. Она перечитала гору разной литературы (отметим для себя в скобках: еще одно доказательство того, что, когда она хотела для каких-то своих целей, она могла включить в работу свой мозг и свою память). Диана не стала подчиняться принятым нормам еще с родильного отделения – заявила, что уходит с малышом домой, не отбыв положенного срока. Эта новость, конечно же, будет широко озвучена в печати и на телевидении, и у дианопоклонников появится новая фишка: они начнут уже воспевать Диану как самую заботливую мать. Хотя в чем здесь забота? Ведь скорее – пренебрежение заботой медработников. Но, вспомним, Диана не любила слушать врачей.

Тем не менее рождение первенца на пару месяцев очень сблизило супругов. Чарльз был просто ошалелым от счастья, рассказывая своим друзьям о нахлынувших на него отцовских чувствах. Казалось, все прежние истерики, постоянные подозрения и обвинения мужа во всех смертных грехах ушли навсегда. Но…

Диана не могла жить без почитания, внимания и уже испытанного ею обожания толпы. Она воспринимала все это уже не просто как попытку сохранить пресловутую индивидуальность, но как некое новое наркотическое средство. Этот наркотик веселил и вселял уверенность в себя, дарил надежду, что однажды она будет значима до такой степени, что сама королева будет делать ей книксен. Казалось бы: потерпи, Диана, расти, набирайся опыта – ведь ты стоишь на этой самой прямой дороге, у тебя забронированный билет в люкс! Нет, она рвется вперед, она неистовствует: ей нужно все, ей нужно здесь и сейчас!

В сентябре в небольшом королевстве Монако произошла трагедия: погибла супруга князя Ренье принцесса Грейс. Грейс была знакома с Дианой, она, спокойная и уверенная в себе, однажды пыталась научить Диану элементарному: терпению. Не получилось у покойной. И вот она погибла. Королева Елизавета решила, что на похороны принцессы должен поехать Чарльз. Чарльз воспринял слова матери без особой радости. И тут Диана поняла: это ее шанс. Она мило «подъехала» к супругу и предложила: если ему не очень хочется ехать на похороны, она готова это сделать сама. Ведь этикет позволяет это? Да, этикет позволял. Чарльз немного растерялся: ведь у Дианы на руках – маленький сын, как вдруг она решилась его оставить? Ничего, ответила Диана. Засиделась я тут в четырех стенах, пусти меня хотя бы подышать свежим воздухом. Чарльз согласился. Диана принялась радостно хлопотать со сборами в недалекий путь.

В Монако Диана показала почти все, на что была способна: лицо, осененное состраданием, почти как у Девы Марии во время казни Христа. Сдержанные манеры, внимательность к каждому рядом. И опять сотни и тысячи снимков в газетах резюмируют: Диана с честью представила в Монако королевскую семью!

Для Дианы это был настоящий триумф. Она возвращалась в Англию, образно говоря, не на самолете, а на белом коне. Она ждала всю королевскую семью в аэропорту.

Но Диану никто не встречал. Она была в бешенстве. Она не хотела принимать во внимание тот факт, что и королева, и Чарльз встречали возвращение войск – тогда как раз победой англичан закончился вооруженный конфликт между Англией и Аргентиной из-за Фолклендских островов. То, что сделала Диана в Монако – побыла на похоронах и вела себя с честью, – все в королевской семье восприняли как само собой разумеющееся. Но Диана этого не хотела понимать. Почему? Здесь я не могу понять Диану. Вот представьте: кто-то из ваших близких был на похоронах вашего общего друга. Вел себя порядочно: не напился вдрызг, не залезал на стол и не заставлял гостей петь ваш гимн, не рассказывал сальные анекдоты за поминальным ужином, не отпускал «забойных» шуточек во время похорон. Вот за то, что он этого не делал, – нужно говорить спасибо?

Чего требовала Диана?

Чтобы ее хвалили, ею восторгались за то, что она вела себя пристойно. Как подобает жене наследного принца и матери наследника. Разве не абсурдно? Это уже из разряда не просто болезненного, но больного самолюбия, мне так кажется. И Диане представился случай очень скоро доказать это предположение.

Через два месяца, в ноябре, в Англии отмечался День памяти погибших в двух мировых войнах. Государственное мероприятие с участием королевы.

За день до этого Диана и Чарльз поссорились. Ну, тут дело государственной важности, хочешь не хочешь, а надобно мириться. Но Диана… Диана отказывается ехать!

(Очень прошу вас, читатели, вспомните: маленькая девочка Диана отказалась идти с отцом на чай к королеве. Помните?)

Чарльз вынужден ехать один. Благо, их маленький сын мог стать в это время причиной отсутствия принцессы на любом мероприятии. Но Чарльз просто объясняет присутствующим, что Диане сильно нездоровится.

Все приглашенные на местах, объявляют о приезде королевы. Мероприятие начинается.

И тут является Диана.

Согласитесь, дело уже не в традициях. Дело в элементарной культуре, этике.

Мало того, что дураком застывает Чарльз.

Диана нарушает одну из главных заповедей светского общества, главную норму этического номенклатурного поведения: она пришла на мероприятие после главного действующего лица. Как если бы в России на совещание у президента после прихода самого президента пришел и уселся за стол какой-либо заместитель министра.

Это был акт прилюдного проявления неуважения к королеве.

Чарльз сделал Диане замечание – какой бы мужчина, сын и принц вынесли эти две пощечины: одна ему, вторая матери и королеве? И Диана ответила вспышкой ярости. В общем, она приехала ссориться с мужем дальше. Кое-как успокоилась, когда поняла, что главного достигла: ее приход был замечен. Все заметили, что она пришла ПОСЛЕ королевы.

И опять сотни и сотни снимков.

В конце этого дня Диана была счастлива: волна от ее идолопоклонников принесла ей нужное количество живительной силы. А следующая неделя показала: та самая дианомания – вовсе не случайна. Газеты и телевидение старались изо всех сил подогреть интерес толпы к принцессе, и рост идолопоклонников шел в геометрической прогрессии.

Об истинных причинах этой волны общественного интереса мы поговорим позже, и поверьте, личного обаяния принцессы Дианы в этой волне – весьма малая часть. Если кратко, забегая вперед: извечная римская мудрость потому и мудрость, что всегда права: «Хлеба и зрелищ» – требовал римский плебс. «Достатка и интереса» – требует средний английский обыватель. И ему это дали…

Такая простая, веселая, народная…

Принцессу Диану СМИ создавали именно такой: открытой, очень простой, искренней, веселой, жизнерадостной. Способной сострадать. Умеющей любить. Главное – любить простых людей. Она же так охотно посещает больницы, приюты, детские дома и школы. Она берет запросто обездоленных детей на руки. Практически все газеты мира помещали фото Дианы с негритянской девочкой (негритянским мальчиком) на руках. Ах, наша Диана…

Признаюсь: из всех фотографий разного рода вождей и политических деятелей, популярных личностей их фотографии с детьми на руках я не люблю больше всего. Воспринимаю как самую подлую фальшивку. Все мои чувства глубоко оскорблены. Я вижу, что меня просто держат за идиота.

Назовите мне имена лидеров-нелюдей, имена тех, кто оставил в истории народов страшные кровавые следы в виде миллионных жертв. А теперь вспомните: их фотографии с детьми на руках разве не печатались на первых страницах журналов и газет? Разве не был показан народу Германии Гитлер с девочкой на руках? А Иосиф Сталин? Ленин?

Чужой ребенок на руках – это спекуляция на лучших человеческих чувствах. Это низкий прием. И я его не приемлю. Меня Диана своим сюсюканьем с чужими голодными детьми убедила только в одном: что она умела пользоваться спекулятивными приемами завоевания дешевой популярности.

У математиков есть интересный закон, называется он законом больших чисел. Если перенести этот закон в повседневную жизнь, он звучит так: чем больше, тем проще. Тяжело украсть одну баночку сока в супермаркете, но проще (в плане нравственных терзаний) грузовик с деньгами. Тяжело убить или отправить на смерть одного человека, но совсем нетрудно – миллионы.

Тяжело любить одного конкретного человека, который требует конкретных проявлений этой любви. И очень просто любить весь мир.

У нас любят любить весь мир. Масса популярных личностей признается в любви к миру. Они занимаются благотворительной деятельностью, они собирают средства… И при этом они не желают знать и видеть конкретной боли конкретного человека.

Именно такой была принцесса Диана.

Диана любила простых людей, ведь об этом вы не раз слышали, правда? Ну, как же ей не любить их: она сама работала няней. Она воспитывала своих сыновей именно так, чтобы они понимали простую жизнь. Она запросто выходила к народу, касалась протянутых рук, обнимала толпу, улыбалась толпе…

Диана ненавидела людей!

И я это понял так же ясно, как и то, что любая толпа отличается от одного человека. У толпы нет лица, судьбы, характера. А у человека, будь то королева или слуга, есть. Вы согласитесь со мной, что нельзя любить всех людей вообще, если не любить каждого простого человека в отдельности?

Теперь давайте посмотрим, как относилась Диана к слугам – к тому самому, что ни на есть, простому народу.

Вспомним двумя словами детство и юность Дианы. Как менялись ее нянечки, как одних слуг она презирала, других не замечала, с третьими дружила…

Диана осталась верна своим детским нормам отношения к слугам.

За самое короткое время отношение самих слуг к ней резко изменилось. Если раньше все были покорены, как им казалось, открытостью принцессы, то вскоре Диана стала для всех непредсказуемой принцессой. А это для слуг самый неприятный объект обслуживания.

Слуги с удивлением увидели, что это «милое создание» может кричать, визжать, унижать их по малейшему поводу. Вот показалось ей, что фен для сушки волос чересчур шумно работает. Вот ей подали полотенце, которое накрахмалено чересчур жестко…

Армия слуг от малого до великого пребывала в растерянности. Следует заметить, что слуга в королевском доме – это определенная профессия, здесь служат династиями, этим гордятся! Слуга должен знать тысячи больших и маленьких нюансов. Здесь все давно привыкли к установленным нормам: за что можно получить замечание, за что – неодобрение, за что могут выгнать. Быть изгнанным из королевских слуг – это очень серьезное пятно на всей репутации.

Диана за несколько лет своего пребывания в качестве законной жены принца Чарльза выгнала почти пятьдесят сотрудников. Да, я преднамеренно не пишу здесь слово «слуг», потому что тот же личный секретарь не слуга, как не слуга и повар, не слуги камеристка и камердинер…

Никто не знал покоя. Диана могла вспылить в самый неожиданный момент, следовал быстрый и короткий приговор. И самое главное, самое бесчеловечное: Диана не меняла своего решения.

Женщины, мне кажется, могут понять куда лучше мужчин всю жестокость такого поведения. Ведь мало ли что может случиться, мало ли какое настроение… Что называется, попал под горячую руку. Но завтра настроение будет другим, забудется, перетрется, ведь с этим человеком уже не год, не два подле, рядом…

Нет! Диана никогда не передумывала! Она никогда не сожалела о своих решениях, когда выгоняла за ворота человека. Пусть это был ее личный секретарь Оливер Эверетт или секретарь ее мужа Майкл Колборн…

Майкл Колборн… Встречалось ведь уже нам это имя, правда? Это тот самый человек, который подсказывал тогда еще просто девушке Диане, как вести себя с принцем, что принц Чарльз любит, какие подарки в какую пору года ему сделать. Это тот самый секретарь принца, в комнате которого рылась Диана, войдя к нему в полное доверие. Это от него в итоге Диана потребовала шпионить за принцем, и Майкл вынужден был уйти. Это был человек чести, впоследствии он вспоминал, что Диана стала распоряжаться им, как своим личным секретарем, причем требуя обычно совершенно иного решения задач, чем те, что доверялись ему принцем Чарльзом.