Текст книги "Хорошие плохие девочки"

Автор книги: Збава Грехович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Мы пришли…

От чудесных картин в воображении пришлось отказаться, потому что мы оказались под огромной кроной дерева прямо посреди поля. Его старые ветки были настолько толстыми и росли настолько низко, что их можно было использовать, как скамьи.

Усадив меня на одну такую ветку, Барут оседлал ее же, поставив между нами корзинку с едой, и достал одну из креветок. Обмакнув ее в белый соус, подал мне. Но я, вместо того, чтобы принять подношение рукой, наклонилась вперед, и откусила кончик угощения, испачкав губы соусом. Когда я склонилась над лакомством, чтобы снять первую пробу, услышала, как Тим затаил дыхание, настолько символично и довольно эротично у меня вышло.

– М-м-м, – протянула я, закрывая глаза и облизывая губы, – это, действительно, божественно вкусно.

Когда я открыла глаза, мужчина так и сидел с протянутой рукой и раскрытым ртом. Я отвела взгляд, поерзала, перемещаясь чуть ближе, и спросила:

– А добавки можно?

Очнувшись, Барут поспешил обмакнуть креветку в соус еще раз, и позволил мне проделать тот же фокус. Только теперь я еще больше раздразнила мужчину, заглотив остатки угощения за один раз и стащив его с деревянного шампура. На этот раз Тим не стал сдерживаться и шумно выдохнул, сложив губы в трубочку.

– Очень вкусный соус, – похвалила я, окуная указательный палец в формочку и успевая поднести его ко рту прежде, чем капля упала на платье. – Попробуй…

Я предложила Барут-Тиму испробовать грибного нектара, но он поспешил с исполнением моего желания и, выхватив еще одну креветку, утопил ее в соусе. Пришлось отложить контакт на более позднее время. Мужчина еще несколько раз кормил меня с руки, подвигаясь с каждым разом все ближе. А когда закончились креветки и остался только соус, я все же решила воплотить свой план в действие.

Собрав со стенок формочки молочного цвета массу, я протянула ее на пальце Тиму. Мужчина сначала не понял, но уже через долю секунды сообразил, и, вперившись в меня взглядом, накрыл губами палец. От пронзившего меня стрелой желания я подалась вперед, приоткрывая рот. Сердце принялось с утроенной силой отбивать ритм, заставляя грудь высоко вздыматься. Тим, облизав с пальца соус, не отпустил его, а потянул в себя, вырывая из моей груди сладкий, но сдержанный стон.

Перехватив мою руку, он потянул меня, пересаживая настолько близко, насколько позволила наша одежда, оставшаяся единственной преградой. Измерив взглядом расстояние от моих глаз до губ, или, возможно, сравнивая их, он выбрал рот и коснулся его своими губами легко и нежно.

– Ты не забыл про десерт, – прошептала я, не прерывая поцелуя и заставляя мужчину улыбнуться. – Мне, пожалуйста, добавки…

Перехватив меня и подставив руку под спину, Барут наклонил меня назад и усилил напор. Теперь его язык переплетался с моим, вытанцовывая такие кренделя, что я засомневалась в своих умениях. А затем он оторвался, чтобы отдышаться и заглянуть мне в глаза. Мне не хотелось прерываться, поэтому я слегка надавила рукой на затылок, притягивая Тима к себе, и снова забралась языком к нему в рот.

Я не рассчитывала, что сегодняшний вечер закончится у кого-то в постели. Но я четко дала понять – завтра я буду не против.

Однако, ни на следующий день, ни через Барут не смог приехать из-за навалившейся работы. И я, расстроенная настолько, что даже не пошла на пляж, вечером согласилась поехать с новыми ухажерами в новый клуб.

На этот раз за нами приехал никто иной, как родной брат оставшегося на Земле начальника. Его машина, выделявшаяся на фоне других, как золоченная карета Золушки на фоне базарных телег, блистала и манила к себе любителей роковых турбин, но в свои кожаные объятия она приняла только меня и Вирери. Хиль-Эна и Гольгерта предпочли остаться со своими несчастьями: одна – с книгой, другая – с землянином Сережей.

Так как Тим отменял нашу встречу в самый последний момент, я от злости выпила больше дозволенного и теперь пребывала в шаловливом настроении. Приехав в старый город, мы, взяв красавца Сьер-Киана под руки с обеих сторон, вплыли в центральный вход ночного клуба. Хозяин заведения имея отличный вкус и здоровое воображение, разместил бар-ресторан в развалинах крепости. Естественно, до настоящего замка, который выстаивал осады с моря и терял четкость очертаний с годами, этой постройке было не дотянуть, но народ все равно веселился и верил, что ходит по тем же камням, по которым скакали конкистадоры или янычары.

Мне нравилась постройка тем, что ресторан, танц-пол, сидячие места и прогулочные террасы располагались друг над другом, каскадом уходя к воде. Усадив нас за столик, Сьер-Киан отправился за напитками, не дожидаясь официанта. А вернулся не один. Я не успевала запоминать имена идиотинеанцев. Да и выпитое не стимулировало к мозговой деятельности. Поэтому я просто мило улыбалась и кивала, если обращались ко мне с вопросом.

Новоприбывший, что-то наговорив Вирери на ухо, иначе бы она не услышала из-за громкой музыки, потащил ее танцевать. Я осталась с Сьер-Кианом наедине.

– Тут очень шумно! – прокричал он на ухо через некоторое время. – Идем вниз. Там тише.

Мне абсолютно не хотелось танцевать или смотреть на танцующих, поэтому я легко согласилась. Подозревая, что стану объектом жарких объятий, я, тем не менее, не собиралась отказываться в пользу кислого сидения в плетеном кресле и самоистязания себя по поводу очередного отказа Тима встречаться со мной.

Мы спустились на уровень ниже, теряясь в огромных камнях и тенях, падающих от них. Музыка, действительно, растворялась в прибое, а желающих уединиться оказалось совсем не много. Мы да еще одна пара. Разойдясь в разные стороны, мы друг друга потеряли из вида.

– Ты чем-то расстроена? – поинтересовался идиотинеанец, присаживаясь на камень и подтягивая меня к себе. Я оказалась сидящей у него на руках. Но так как булыжник был огромный, наши ноги не согнулись в коленях, и мы продолжали буквально стоять, просто прислонившись к камню. Во всем этом положении Сьер-Киан нашел огромный плюс: моя грудь оказалась в прямой досягаемости его рук и губ.

Поглаживая округлые формы моего полноценного третьего размера, он требовал отвечать на его вопросы. Но поступательно-круговые движения его горячей ладони снова-таки не способствовали мыслительному процессу. Я то и дело сбивалась и ерзала, сползая по его ноге.

Стянув бретельку сарафана с плеча, он оголил мою правую грудь и принялся ласкать ее языком. Другой рукой, которая поддерживала меня за спину, он умудрился дотянуться до левой груди и дразнил сосок через ткань. Немыслимой силы волна возбуждения прошла по телу, зажигая от кончиков пальцев до кончиков волос. Пальцы разжались, роняя прихваченный с собой бокал, рука опустилась, ища опоры, но нащупала натянувшуюся ткань брюк в районе ширинки. В секунду справившись с молнией, я достала мужской требующий ласки член и принялась водить вверх-вниз, с силой сжимая пальцы.

Замычав, Сьер-Киан втянул в рот сосок с такой силой, что мне показалось – оторвет. В отместку я потянула член на себя.

– Возьмешь его в ротик? – предложил идиотинеанец, и я не стала отказывать ему.

Опустившись на колени и не поправив сарафан, я обхватила губами фаллос и, сжав их максимально плотно, принялась глубоко заглатывать его. Сьер-Киан сдерживал стоны, закусывая губу, упирался руками в камень позади себя и постоянно скользил по гальке.

– Хватит! Иди сюда! – он потянул меня за руку, поднимая с колен, оттолкнулся от камня и одним ловким движением уложил меня, прижимая животом к нагретому месту повозившись немного со штанами, он подошел ко мне сзади и провел головкой члена вверх и вниз вдоль персиковых долек.

Увлажнив член моими соками, он аккуратными толчками вошел в меня, заставляя прогнуться для большего проникновения. Моя грудь лежала на холодном камне, терлась сосками о гранит, доставляя еще больше удовольствия.

Сьер-Киан был нежен и сдержан. Он накатывал волной и отходил. Прислушивался к моему дыханию и улавливал моменты, когда мне было максимально приятно. Когда он был готов полностью разрядиться, указательный палец его руки вдруг решил заглянуть в гости к моему ротику, но я успела отвернуться. Это не твоя фишка, Сьер…

Я не стала задерживаться надолго и подогнала оргазм, чтобы разрядка случилась у нас одновременно. Отдышавшись и наговорив мне кучу комплиментов, идиотинеанец помог мне привести себя в порядок и довел до кресла. Напряжение последних дней давало о себе знать.

Чтобы запить усталость и попытки самобичевания, я заказала что-то очень ядреное и, выпив одним махом, отправилась танцевать. Сьер-Киан остался на месте и даже умудрялся разговаривать с кем-то по коммуникатору в таком шуме. Мы же с Вирери, вытанцовывая вокруг ее нового знакомого, довели половину мужчин танц-пола до истерики: они наперебой предлагали за нас двоих выкуп, но новенький держался достойно и отказывал всем. Уж не знаю, будет ли что-то у подруги с этим загорелым красавчиком, но завели мы его знатно!

Протанцевав до рассвета, мы вернулись в отель. Вывалившись из машины, держа в руках розы и босоножки, мы ошеломили своим появлением охрану и проснувшихся работников администрации. Впрочем, мы были на отдыхе. Мы были молоды. Ошеломлять – это наше призвание!

Гольгерты в номере не оказалось, поэтому я отлично отоспалась без ее: «Вставай, пора на зарядку» и тому подобное.

Барут предпочел не оправдываться в сообщениях. На вирт я снова не соглашалась. Поэтому он пригрозил, что, если не увидит меня вечером, спилит дерево, на котором мы впервые поцеловались, потому что воспоминания столь сильны, что он не сможет спокойно мимо него ходить.

Угрозу я приняла всерьез, да и дерева было жаль, поэтому пообещала, что вечер проведу с ним. Тем более, что со Сьер-Кианом встречаться мне абсолютно не хотелось. Да, вечер был приятен, его нежность и настойчивость доставили мне удовольствие. Но я хотела большего. Так, чтобы вены кололо. Чтобы кожу до костей…

Тим появился без опозданий.

– Прости! Прости меня! – он тут же бросился на колени, прижимая мои ладони к своему лбу. – Меня внезапно приписали к новой группе. А та прибывала ночью. И на следующий день – тоже. Сьер-Киан просто зверь. На уговоры не велся…

Стоило Барут-Тиму упомянуть имя начальства, а по совместительству – брата моего начальника, как все внутри меня перевернулось от отвращения. Сьер-Киан знал, что Барут ухаживает за мной! И он подстроил внезапную ночную смену для гида!

– Я, конечно, его прекрасно понимаю, – продолжил разговор Тим, усаживаясь рядом, но не отпуская мою руку. – У него только-только родился наследник. Жена уставшая, ребенок спать ночами не дает! Естественно, он будет зол! Но срываться на своих же подчиненных…

Я готова была провалиться сквозь землю. Знай я вчера все подробности, ни за чтобы на свете не поехала гулять с ним. А что уж говорить про мою прогулку к морю! Ни за какие звездные горизонты я не позволила к себе притронуться!

Сохраняя внешне спокойствие, я улыбалась Баруту, и корила себя за секс с начальством. Пускай и не своим…

– Я задумал сегодня прокатить тебя к мысу, который светится ночью и дайвинг там на вес обогащённого урана. На сегодня бронь за нами. Ты любишь ночные купания?

– Без сомнения! – а в голове уже выстроился план. И осмотр светящихся достопримечательностей был в нем на последнем месте. – Ты говоришь: бронь за нами… Это значит, никого больше не будет?

Последний вопрос я задала полушепотом, чтобы никто не услышал. Только вместо сомнения вложила в слова заговор. Пускай парень помучается в догадках.

К месту назначения нас вез лодочник. Шум мощного мотора мешал нам общаться, поэтому, сидя на корме, мы просто держались за руки, переплетали пальцы то так, то эдак, и раз за разом пресекали границу дозволенного.

Но наш провожатый был столь сурового вида, что я не осмелилась на большее, чем просто поцелуи. Хотя очень-очень хотелось.

Добравшись до места, мы причалили к берегу, оставили вещи и соглядатая в лодке, напялили маски и ласты и направились к мысу.

Как и обещал Барут-Тим, пляж был пуст, а светящийся под водой мыс необитаем. Ну, в смысле, необитаем человеком. Подводная жизнь бурлила.

В свете мерцающих кораллов и колышущихся водорослей, тело моего партнера по ныряниям отливало серебром. Иногда мне казалось, что на нем, как минимум, специальный комбинезон. А иногда, что он отрастил тонкий слой рыбьей чешуи.

Вдыхая поглубже, мы ныряли на «раз-два-три» и плыли, держась за руки. Рыбки, рыбешки, лианы и блины сопровождали нас, пугались и разлетались, словно обитали не в воде, а в вакууме. Мои русые волосы расплывались во все стороны, и это больше всего нравилось Тиму. Он просил несколько раз просто занырнуть поглубже, в месте, где было максимально разнообразное освещение, чтобы полюбоваться радугой на моих волосах.

Выныривая после долгого ныряния, мы тяжело дышали, заводя друг друга лишь одними взглядами. Я специально отводила взгляд каждый раз, когда видела – еще доля секунды, и я окажусь в крепких объятиях мужчины, откуда мне уже не вырваться. Ни по своей воли, ни по чужой.

Наплававшись вдосталь, мы приблизились и забрались на большой камень, на который нехотя забирались волны, но в основном предпочитали менее неприступные высоты. Скала успела нагреться за день, так что смело отдавала тепло нашим телам.

Сняв маску и ласты, я повернулась к Баруту спиной. Мой экскурсовод сидел, свесив ноги в воду, вполоборота ко мне.

– Тим, – я подняла мокрые волосы со спины, показывая проблему, – у меня волосы закрутились в завязке купальника. Ты не мог бы мне помочь?

Вселенная знает, сколько мне пришлось потратить времени и сил, чтобы добиться правдоподобности. Но сейчас, я надеялась, мои старания вернуться сторицей.

Перебравшись поближе к Тиму, я оказалась в непосредственной близости к нему. Ближе, чем ширина ладони. Очень близко.

Он задержал дыхание, когда дотронулся до шеи. Я склонила голову вперед и выпрямила спину. Это простое движение заставило мужчину еще раз судорожно вздохнуть.

– Мне… мне придется развязать…

– Угум… – я кивнула головой. Так и задумывалось.

Развязав узел из ниток и волос, Барут-Тим провел пальцами по коже, перекидывая освобожденный локон на плечо. Предполагалось, что я поймаю завязки купальника, но вместо этого, я поймала руку Барута. Задержав ее у себя на плече, я склонила голову и поцеловала его пальцы. Не просто дотронулась, а обхватила губами фалангу пальца, и потянула на себя, присосавшись. Затем, отклонившись слегка назад, потянула его ладонь вниз так, чтобы она дотянулась и накрыла мою грудь.

Раздавшийся за спиной мучительный протяжный стон дал мне понять, что я все делаю правильно.

Откинувшись, я нашла опору. Запрокинула голову и положила ее Тиму на плечо. А он, подвинувшись вперед, обнял меня за талию и поцеловал в губы. Запутавшись конечностями, мы сплетались языками. Но когда тело затребовало большего, я развернулась, обвила его талию ногами и забралась как можно выше, чтобы он смог поиграть с моими сосками.

Барут-Тим был высоким. Широкоплечим. Таким же оказался и его немаленький друг. Тонкая ткань плавок, как его, так и моих, не смогла противостоять напору желания, и я смогла почувствовать его восставшую плоть сквозь тканевую преграду.

Держа меня в объятиях, царапая кожу на лопатках, Барут, смакуя, целовал меня в шею. Моя грудь терлась о его, поросшую кучерявыми волосами, и набухала, словно дрожжевое тесто, увеличиваясь в размерах буквально на глазах. Такое бывало со мной лишь в том случае, если я хотела мужчину не только физически, но и душевно. Хотела не только его тело, но и мысли.

Не задумываясь о возможных свидетелях, мы ласкали друг друга руками, разрывая вены. Плавки стали мокрыми не только от океанической воды. Я выгибалась и терлась о его восставший член. Впервые за много лет я могла расслабиться и достичь клиторального оргазма.

Наши тела двигались в ритм, врезаясь друг в друга, как волны врезаются в скалистый берег. Я мучила себя, не позволяя огромному фаллосу вонзиться в меня, как копье греческого воина. Наши движения доставляли удовольствие нам обоим, потому как я слышала и свои, и чужие сладостные стоны. Сжимая пальцы, запутавшиеся в его волосах, я поднималась, чтобы достать соском до его рта, а он склонялся по той же причине. Он поддерживал меня за спину, позволяя откинуться на руки. А я, чувствуя всю силу, отклонялась назад, отпуская его волосы и чувствуя легкие укусы на сосках. О, это было неподражаемо!

Когда я собралась взбираться на пик волны, я откинула голову назад и закусила палец. Мое тело содрогалось под гнетом ласковых волн, а Барут, поспевая за мной, с силой сжимал одной рукой мой грудь, продолжая поддерживать со спины другой. Его оргазм был тоже вынужденно тихий, но столь мощный, что я забеспокоилась за сохранность своей молочной железы.

Отдыхая в объятиях друг друга, мы касались кожи и волос губами, вдыхали сладких запах страсти, и думали, возможно, об одном и том же: когда наши тела сольются в одно целое, ни одна сверхновая не сравниться по мощности с нашим взрывом.

Наша водная прогулка завершилась еще одним погружением. На этот раз – подводным. А на обратном пути я практически уснула в его руках. Настолько было уютно, спокойно и надежно.

Может, мне приснилось или, действительно, так и было, но наутро никто не смог мне точно сказать, пришла я до комнаты на своих ногах или меня нес греческий бог…

Теперь я жила по новому графику – от ночи до ночи. Я забыла, что надо есть, я не обращала внимания на оставленные на стойке администрации сообщения от мамы и Козлера. Я загадочно улыбалась подругам, когда они задавали вопрос, что со мной происходит.

В один из вечеров мы решили прогуляться по местным колоритным сувенирным лавкам.

Я была в предвкушении. Сегодня должен был появиться Барут и отвезти меня в какое-то новое место. Информация была столь засекреченной, что мне даже не дали подсказки, во что наряжаться.

Вечер был, как обычно, прохладен и ярок. Огни устрашали темень, музыка завлекала, запахи дурманили. Мы шли по улочке, отбиваясь от торговцев, и улыбались, шутили, смеялись. Пока один из идущих навстречу идиотинеанцев не преградил нам путь. Глядя исключительно на меня, он спросил:

– Ты без мужа?

Вопрос застал меня врасплох. Во-первых, без мужа сейчас или вообще? Во-вторых, не помнила, как надо реагировать на подобные заявления…

– Я выкуплю тебя за сотню сиель-четыре!

Я шумно выдохнула. Впрочем, как и многие вокруг. За столь щедрый кумыс даже шейх мог бы задуматься, отдавать жену или нет.

– Как бы ни заманчиво звучало ваше предложение, я должна отказаться, – благосклонно ответила я, взяв Вирери под руку. Только она со своей непосредственностью смогла бы отшить богача. Я же тряслась, как осиновый лист.

– Сто сиель-четыре и имение на Сардинэлле!

Народ опять ахнул, а у меня подкосились ноги. Если настойчивый покупатель назовет еще одну цену, а я откажусь, у него будет полное право украсть меня прямо на глазах честной публики. А потом моим родным придется добиваться моего освобождения только через галактические суды. А к моменту моего освобождения я могу быть или признана невменяемой, или быть мертвой… Это, как повезет…

– Дорогой мой незнакомец! – дело взяла в свои руки Вирери, и мне стало сразу легче дышать. – Папенька моей подруги не отдаст ее меньше, чем за две тысячи сиель-шесть и половину Сириуса. Вы располагаете подобными средствами? Тогда, она – ваша!

Говорят, клин клином вышибают. У нас на Земле мошенники могут и приукрасить реальность. Но идиотинеанцы с их черно-белым «хорошо-плохо» верят на слово, не смеют обманывать. Поэтому, ударив по слабому месту, Вирери вырвала меня буквально из пасти кизябра. Я готова была ее расцеловать прямо на глазах ошеломленного мужчины. Хоть какая-то награда за торги!

– Приятного вечера, – учтиво поклонился он и двинулся дальше, сопровождаемый кучей телохранителей.

– С меня шампанское! – шепнула я подруге, сжимая ее локоть.

А сама думала, что сегодня я обязана снять стресс общеизвестным способом!

Барута я встречала после прогулки у стойки открытого бара. Одетый во все белое, он чудесным образом выделялся на фоне разодетых во все цветастое постояльцев гостиницы. Я предпочла строгое, длинное и черное. С очень голой спиной.

Приветствуя меня, Барут склонился, чтобы поцеловать в щеку, и, положив руку на спину, обнаружил полное отсутствие нижнего белья. Ну, и голую спину тоже… А если бы мог позволить себе опустить руку ниже, то обнаружил, что и под длинной юбкой тоже ничего нет.

Предложив руку, он повел меня на выход с территории отеля. Удивившись, что нас не ждет машина, я промолчала и покорно проследовала дальше, в мыслях о новой поездке на катере. Но и второе предположение было ошибочным. Мы шли пешком.

– Нам не очень далеко идти? – уточнила я, потому как беспокоилась за ноги. Высокие каблуки, знаете ли, не самый лучший друг далеких походов.

– Совсем недалеко. Здесь, за углом…

Это самое «за углом» ошеломило меня буквально через пару десятков шагов.

Каждый день шагая на пляж, мы проходили мимо высокого белоснежного забора, за которым шумели машины, кондиционеры и обслуживающий персонал. Рассматривая карту курорта, я помнила, что там должен был располагаться клубный отель, настолько дорогой, что завтрак в нем стоил только же, сколько перелет в одну сторону до Оттур-Циана.

Поэтому, когда нас поприветствовала разодетая в пух и прах охрана гвардейцев на воротах этого самого клубного отеля, я чуть не повернула назад, подозревая, что Барут напутал что-то.

– Нет, нет, – поспешил он остановить меня. – Нам именно сюда…

Нас ждала вилла. Огромная, двухэтажная, с собственным бассейном и выходом в океан, и абсолютно уединенная. Стараясь не открывать рот от удивления и восхищения, ведь я же – Снежная Королева, я прошла в предложенную открытую дверь и направилась прямиком на террасу с бассейном. По океану бежали дорожки нескольких лун, в нескольких местах их разрезали тени от прогулочных яхт, а по краю террасы танцевали огоньки зажженных свечей.

Барут подошел со спины и положил руки мне на талию:

– Тебе нравится?

Я, откинула голову назад и прошептала:

– У меня нет слов…

Если честно, то мне было не по себе. Я настолько привыкла к сумасшедшим сюрпризам Козлера, что приятный ужин при свечах казался мне жуткой банальщиной, портящей весь вечер. Следовало бы его разнообразить. А так как от Тима я не ожидала ничего сверхъестественного, пришлось взять инициативу в свои руки.

Перед тем, как сесть за стол, я предложила Баруту переставить свой стул, заняв место справа от меня, а не напротив. Дернув бровью, мужчина исполнил мою просьбу. Затем, потребовала снять обувь. На закономерный вопрос просто подмигнула.

В этот вечер помощники не предполагались, поэтому Барут-Тим ухаживал за мной самостоятельно. Не было наплевать, что лежало у меня в тарелке. Главное – кушать это таким образом, чтобы наибольшим желанием сидящего рядом мужчины было не проглотить поскорее еду, а сбросить со стола все приборы и яства и уложить на него меня. Поэтому все, что предлагало вечерне меню, я ела руками, облизывая пальцы.

Мы много пили. Напиток был легким, не сваливал с ног мгновенно, не туманил разум до такой степени, что можно было забыть собственное имя, но достаточно, чтобы расслабиться и раскрепоститься.

Протянув ногу, я положила ступню на соседний стул, достав пальцами ног до ширинки Барута. Втянув воздух через сжатые зубы, он взглянул на меня искоса, но убрать ногу не попросил. Продолжая внимательно слушать его рассказ о работе, я откусывала по маленькому кусочку, раз за разом облизывая губы и массируя пальцами ног его гениталии. Совсем скоро его член стал твердым и потребовал освободить его. Речь все больше сбивалась, а руки стали заметно трястись. Все тело мужчины напряглось, а взгляд то и дело жадно пожирал меня, увлажняя глаза.

Но было еще слишком рано.

Я убрала свою ногу и откинулась на спинку стула, слегка разведя ноги, подсказывая Баруту, что настал его черед. Намек был понят мгновенно, но принят с неохотой. Причиной могла стать либо его робость, либо неумение, либо нарушение его личных планов. Ну, я не стеснялась своих желаний. Тогда почему бы и ему не рассказать о своих? А если молчит…

Его нога прошлась по моей, от колена до основания бедра, задирая подол платья. Пальцы ног не столь чувствительны, в отличие от пальцев рук, поэтому, когда Барут не смог обнаружить трусиков, а вместо этого обжегся о мои персиковые дольки, не поверил поначалу, замер и с сомнением взглянул на меня. Я же, закусив губу и прикрыв глаза, двинула бедрами ему навстречу, позволяя большому пальцу ноги коснуться влажных губ. Откликнувшись на призыв, Тим принялся двигать ногой, наблюдая за моей реакцией.

Я сидела на стуле, поэтому единственное, за что я могла уцепиться – сидение. Оно и стала моим спасательным кругом. Запрокидывая голову, я приоткрывала веки, видела, как приятно мужчине смотреть на меня, как его рот приоткрылся, как он сам держится за стул, сжимая пальцы до белизны кожи. Я не сдерживала стонов, чувствуя, как давит на клитор большой палец, заставляет тело содрогаться, как от ударов, а Тим постанывал, откликаясь эхом.

Когда амплитуда движения моих бедер стала сильнее, Барут-Тим не выдержал. Он вскочил, дернул за угол скатерти, сметая всю посуду на пол, затем рывком усадил меня на стол и, властно раздвинув ноги, пал передо мной на колени. Я громко вскрикнула, когда его язык, юркий, как рыбки, которых мы преследовали у подводного мыса, принялся играть с моими губками. Откинулась на локти, когда его палец проник внутрь, не мешая языку забавляться с клитором. Наслаждение было столь всепоглощающим, что я забыла дышать. Умело манипулируя моими предпочтениями, Тиму довольно быстро удалось довести меня до точки. Изогнувшись, я вцепилась в края стола и громко известила округу о достижении наивысшего удовольствия. Тим, испробовав меня на вкус, перебрался поближе и накрыл мои губы грубым поцелуем. Почему-то я не ожидала от него столько властной нежности. Но, видимо, он уловил не только мои предпочтения, но и настроения.

Протиснув руки между моей спиной и столом, Барут-Тим, не прерывая поцелуя, поднял меня, переместил ладони на ягодицы и, заставив обхватить его ногами, понес в дом. Я ожидала, что следующей нашей остановкой станет огромная кровать в шикарной спальне, но ошиблась. Или Тим не смог дотерпеть, или изначально решил не идти далеко, но приземлилась я прямиком на полированную столешницу обеденного стола в огромной столовой.

Дерево было холодным, но приятным для разгоряченной кожи. Поэтому я вскрикнула от удовольствия.

Не отпуская его губ, я развязала на вороте рубахи Барута завязки и стащила ее через голову. Следом за рубахой на пол полетели штаны. Оказывается, не я одна предпочла остаться сегодня без нижнего белья…

Он был прекрасен. Огромен, как крейсер. Рельефен, как горный хребет. Ароматен, как сладкий щербет. Потянувшись к нему рукой, я приоткрыла рот, словно могла прямо отсюда, с высоты столешницы, испробовать его на вкус. Обхватив пальцами, я прочувствовала его силу и мощь, и тут же мое тело затребовало его в полное мое распоряжение.

Тим, видя, какую власть имеет надо мной, подошел вплотную, потянул за тонкий шнурок завязки на шее, и уже через мгновенье ткань, до сих пор державшаяся на шее и прикрывавшая грудь, упала. Взяв в ладони мои груди, Барут примерился, сжимая их, обхватывая пальцами. Я же там временем, позволила и второй руке лечь на фаллос. Ширины обеих моих ладоней не хватило, чтобы покрыть полностью длину его члена. Представив, как глубоко он может войти в меня, я застонала, двинув рукой. Открытая головка его члена обожгла пальцы. Обхватив ногами его ноги, я попыталась придвинуть мужчину ближе к себе. Двинувшись вперед, Барут навис надо мной, как скала над морем.

– Ты прекрасна, моя русалка…

– Я хочу тебя, мой крейсер…

Надавив на плечи, Барут уложил меня на спину, подвинул, подхватив под коленку, на самый край стола и уперся кончиком фаллоса в готовую принять его раковину наслаждений. Я подначила его, двинув бедрами и сверкнув глазами. Понимая, что с его размерами надо быть аккуратным, он осторожно, раз за разом углубляясь все больше, начал проникать в меня, заставляя каждый раз стонать и широко распахивать глаза. Я не следила за мужчиной. Мне было не до него. Я была поглощена собой, ощущениями, которые хотела запечатлеть в памяти навсегда.

Толкая меня к себе, удерживая за плечо, Барут вонзался, входя до упора, и мычал сквозь сжатые зубы. Казалось, он страдал от того, что не может дольше держаться, вбййбж и не хочет взорваться раньше времени.

Я, чтобы помочь ему, поймала его лицо руками, заставила смотреть мне в глаза. Теперь, когда он видел огонь в моем взгляде, видел, как зрачки расширяются каждый раз от его наступления, он стал более смелым, более рисковым и быстрым. Теперь и я с силой сжимала зубы, чтобы не закричать от боли и жуткого наслаждения. Платье сбилось в один толстый жгут, но на него никто не обращал внимания. Мы глядели друг другу в глаза, пытаясь угадать, кто первым доберется до финиша.

Первой сдалась я. Вцепившись в волосы Тима, я закричала, выгнувшись ему навстречу. И тут же услышала приглушенный рык, а внутри меня забился мощными толчками галактический крейсер. Оргазм был настолько мощный, что я чувствовала, как по мне течет его сперма, затекает под ягодицы и застывает, приклеивая меня к столу.

Ноги не смогли долго держать Барута, поэтому он вскоре упал на меня, уткнувшись носом в шею. Я гладила его плечи и спину, не желая, чтобы он покидал мое тело. Повернув голову, он стал целовать меня в шею и подбородок. С каждым поцелуем я чувствовала, как вновь возрастает напряжение, расширяясь и увеличиваясь прямо во мне. Восхитительное чувство!

Вторая волна оргазма настигла его раньше меня. Вообще-то, честно говоря, во второй раз мне пришлось притвориться, потому что без разогрева, без предварительных ласк я не достигаю оргазма. Да и минуты колыханий мне маловато.

Барут не заметил. Впрочем, как и времени, потраченного на второй акт марсианского балета. Мне не хотелось заканчивать вечер разочарованием, поэтому я попросила в третий раз взять меня сзади. И заснули мы довольные друг другом, обнимаясь и устало улыбаясь.

Его ранний уход я проспала. Устала за ночь до такой степени, что не смогла оторвать голову от подушки. Впрочем, и отрывать-то от фантастически мягкой и одновременно колючей, как тонкая корочка льда на поверхности воды, наволочки не хотелось вообще. Ткань охлаждала и обещала, что будет такой на протяжении всего дня. Так что и представить себе выход под палящую звезду было трудно.