Текст книги "Газета Завтра 751"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Александр Синцов ДОБРЫЙ БАРИН

От Москвы до окраин. От латифундий до народных поселений – вольных посадов. Вширь и вглубь должна развиваться русская деревня. Свободно и разумно. На самоокупаемости и на финансовых вливаниях. Как уже было сто лет назад. Когда Лев Толстой ходил за сохой, а Сергей Рахманинов пахал на «Фордзоне». У Толстого было доходное поместье, у Рахманинова дотационное. Половину зимних концертных гонораров весной он «вбухивал» в свои земли.

И на уровне мужиков тоже был широкий разброс земельных возможностей и запросов. Один на жнейке управлялся в две пристяжных, другой серпом во ржи шарил и для вывозки снопов лошадку у соседа одалживал. И была земля обетованной. Кипела жизнь в самых северных, самых восточных деревнях вне зависимости от плодородия почвы и климата. Если на юге земля одаривала в избытке зерном, то на севере достаток обеспечивался лесом, рыбой, зверем или, на худой конец, отхожим промыслом. При всех минусах тогдашнего жизнеустройства имелось главное – заселенность государственных пространств, окультуривание земли. Что одно только и дает право на суверенность территории. На заселенную территорию никто глаз не положит. Если, конечно, это не последний злодей. Никто не уподобит тебя собаке на сене, никто в уме не будет держать довод о том, что, мол, нерадиво распоряжаетесь контролируемой частью земного шара. Запустили и забросили, не нужна она вам. Вот мы бы там уж устроили рай земной.

Земля без человека – странная планета. Россия без русской деревни – мертвая страна.

На пространствах России возможны около десятка форм хозяйственного устройства.

ЛАТИФУНДИЯ

Это маленькое государство в государстве. Тысячи гектаров в собственности владельца. Детище олигархов и крупного бизнеса. По сути, вся Чукотка – это латифундия Абрамовича. Каждому мужчине, достигшему восемнадцати лет, там в дар преподносится ружье, каждой семье на побережье – моторная лодка. По принципу жизни деятельного существа: дай ему не рыбку на блюдечке, а удочку, которой он поймает эту рыбку.

В калужской Медыни коллективным латифундистом стало правительство Москвы. Купили, почитай, целый район согласно своей "Аграрной программе капитализма в России" и общеизвестными принципами развития сельского хозяйства. Таких принципов семь. И они, по сути, революционны. На примере Медыни предлагается в корне изменить право на землю. Увеличить финансовую поддержку всех хозяйств. Выйти на новый качественный уровень работы на земле. Построить новые заводы по созданию сельхозмашин, оборудования для переработки продукции. "Не дергать" земледельцев, не торопить. Многочисленных сельских управленцев, грубо говоря, упразднить как класс. Внедрить новшества вплоть до пресловутых нанотехнологических.

Чудо-план. Веет от него советским размахом. Если финансирование пойдет из доходов Газпрома или любых частных корпораций, тогда за такой план можно голосовать двумя руками. Если из бюджета, то есть из нашего с вами тощего кармана, то уж лучше нам по старинке на своих десяти сотках организовывать латифундии.

ПОМЕСТЬЕ

Кажется, первое поместье в новом понимании этого слова создал покойный офтальмолог Святослав Федоров. Построил великолепный скотный двор, хранилища, закупил прекрасных коров. Заброшенная деревенька, из которой люди ушли на предприятия Дмитрова, вновь наполнилась работниками. Зазвучали песни по праздникам, ребячьи визги у реки. Помещик Федоров и конную ферму построил, и коттеджи для своих работников-врачей. Зажил барином – любимым, почита– емым в народе. Высококачественную продукцию фермы продавал на своих медицинских предприятиях для продления жизни товарищей по профессии. Жалко, самому парное молоко "без химии" не пошло впрок. Мало ему было на лошади скакать. На вертолете захотелось полетать. Разбился.

Другой у меня был знакомый помещик – Александр Степанович Паникин. И тоже ему Бог не дал до старости насладиться плодами трудов своих. Он был фабрикант. Романтик из первой волны новый капиталистов. Не торговлей заработал первичные деньги, а на производстве недорогих трикотажных изделий. Начинал со спортивных шапочек. Закончил модельным ассортиментом в собственных фабричных корпусах в Замоскворечье.

Под Клином, на высоком холме, с которого видать на десятки километров, расчистил он землю и построил чудесный дом. Опять же – ферму и молокозавод. На его ссуды работники строили себе новые дома. Бабы вокруг него в праздник хороводы водили. Расцвела местность с трикотажных доходов. Ни копейки не было взято у государства. И если бы Бог дал Александру Степановичу долгих лет жизни, то и теперь бы на том кусочке русской земли праздничная жизнь продолжалась. А после смерти хозяина как-то всё стало затухать. Помещичье хозяйство – авторское. Наследники, конечно, получают авторские права, но уж равноценными творцами, как водится, быть не могут.

МОНАСТЫРСКАЯ ЗЕМЛЯ

Теперь в стенах любого монастыря – райские сады цветут. Оранжереи. Диковинные растения. Послушники, трудники, монахи по весне от службы до службы с лопатами и граблями. А в тех обителях, кои не стеснены окружающими городскими строениями, давно уже этот землеустроительский раж распространился на прилегающие земли. Сенокосы, пашни, огороды раскинулись на километры от таких монастырей, как Борисоглебский у Ростова Великого, Сийский на Двине, Свято-Воскресенский на Рязанщине и многих других. Собственной монастырской продукцией кормятся масса паломников летом и зимой, монахи стоят на рынках райцентров со своим творогом, сметаной, мясом. В Воронежской, Пензенской областях церковные деятели прибирают к рукам пахотные земли. Покупают тракторы. Их хозяйство очень эффективно, так как строится на религиозном энтузиазме верующих. Проблемы пьянства не существует. И никаких профсоюзов. "Господь терпел и нам велел".

ТОВАРИЩЕСТВО НА ВЕРЕ

Так называются объединения бывших колхозных и совхозных работников. Вера тут имеет cvsck yt htkbubjpysq, а просто как доверие друг другу в решении финансовых вопросов. Если что случится, никто ни на кого в суд не подаст. Так условлено в договоре.

В отличие от кооперативов, тоже пришедших на смену колхозам, люди в ТНВ сначала разделились, получили свой пай в собственность, и только потом опять соединились для совместного труда – уже, конечно, на совершенно иных условиях. Они стали свободными, но в то же время не единоличниками. Особого экономического эффекта в такой организации труда не обнаружилось. Но атмосфера жизни в деревне, где мужики решились сначала разделиться, а потом сойтись, поменялась в корне. Люди приобрели природные свойства русского крестьянина, всегда свободного в пределах своей семьи и своего надела-кормильца. Каждый дом стал автономным – тоже, как и латифундия, маленьким государством. В таких деревнях меньше сплетен, пересудов, мелких ссор, пьянства и воровства. Если снимать дачку – так только там, где мужики нынче трудятся в "товариществе на вере".

КОЛХОЗ

Не стоит кидать камень и в объединение сельских тружеников под таким названием и с такой сутью. В южных черноземных областях колхозы оказались непотопляемы. Потому что зерно все еще остается твердой валютой на продовольственном рынке. Как нефть или газ. Конечно, доходы крестьянина в колхозе не сравнишь с доходами буровика, но все же они есть и с каждым годом увеличиваются. А за счет колхозного устройства экономики именно такие хозяйства поставляют основную часть продукции на рынок.

ФЕРМЕР

Продукция фермерских хозяйств не дотягивает в общем российском объеме и до десяти процентов, но фермер остается фигурой ключевой. Он экспериментатор и подвижник. Он романтик и трудяга. Фермерская семья где-нибудь на просторах лесостепи или нечерноземья – это поистине Адам с Евой. Они как бы одни на земле. С них как бы вся история человечества только-только и начинается. Это семьи крепкие, работящие. В которых старший сын, как правило, готовится остаться за отца, а младшие – как заблагорассудится. Фермеру ничего теперь уже не нужно: ни техники, ни законов, ни дотаций. У него все есть. Ему только дай хорошую дорогу до крупного населенного пункта, чтобы детей в школу возить. И он будет продвигаться вглубь территории неостановимо. Ему даже чубайсовского электричества не надо – свой генератор. И телефон у него теперь спутниковый. Только дороги он осилить не в состоянии. Помогите с дорогами.

КРЕСТЬЯНСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

Это самая выгодная форма земледелия. В сравнении с фермером индивидуал на селе, можно сказать, не облагается налогом. В условиях недостаточно пристального государева пригляда за сотнями тысяч индивидуалов многие из них по размаху оказываются крупнее фермеров. Таким хитрым способом крестьяне уходят от налогов. Такие маленькие Ходорковские. "Всех нас не пересажаешь”, – думают они. Да и власть смотрит на их белыми нитками шитые хитрости сквозь пальцы. Особенно любят выступать под маркой крестьянских хозяйств бывшие колхозные служащие, всякие агрономы и зоотехники, полеводы и завгары. Прирезают себе известные только им земли. Втихаря приторговывают спиртным. Богатеют. Из таких раньше выходили в кабатчики.

ВОЛЬНЫЕ ПОСАДЫ

Земли у нас хватит на всех. И еще останется. Вот по проекту Мегрэ во многих областях всем желающим стали давать по гектару. Да притом не самых лучших по качеству. Народ валом повалил на эти гектары. Строят землянки, шалаши, баньки. Закрепляются на владениях. Спустя шесть лет после начала программы "народного гектара" масса пустошей и неудобий оказалась вновь обжитой. Причем без копейки от государства. Отрадно, что и государство, в свою очередь, не ждет в ближайшем будущем никакой заметной отдачи от таких поселений. Кто-то там на верху все-таки ценит одно только пребывание человека на дальних, богом забытых отечественных землях. Ждет – что-то из этого получится. Все равно пропащие были эти луга и поля, зарастали осинником и ольшанником. Не ринься народ на свои гектары – окончательно ушли бы они под сорный лес, пропали.

…Национальный проект по селу, реализующийся в последние два года, – всего лишь лабораторный опыт. При всей мизерности эффекта, он все-таки показал, что у власти есть желание приободрить сельского человека, задуматься над его судьбой, подумать над тем, как увеличить его степень свободы приложения сил. А в каких-то случаях, может быть, просто не мешать. Кажется, власть все больше приближается к пониманию того, что земля – это не бизнес, а образ жизни и одна из главных составляющих национальной идеи.

Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ

И пролился дождь. Прямо на Светлану Андреевну. Удивительно точно, предсказанно ею: как она и говорила – лет через 15. И вот аккурат. Все буквально: льёт, как и полагается дождю, сверху вниз, и исключительная заслуга в этом неатмосферном явлении реформаторов и руки рынка, то есть всё, как и ожидалось-пророчилось. Именно рыночная рука поливает Светлану Андреевну щедрейше. Однако та недовольна и отказывается признавать в этом дожде ожидаемый золотой. Не угодишь ей, право слово! «Не золотой!» – да и всё тут. Да и не только не радуется дождю, но и чрезвычайно озлоблена по случаю пролития: льёт на неё от соседей сверху. Причем, не из водопроводной трубы, а другой. Игры слов поклонница и сторонница реформ не признает и даже подозревает издевательство, если слышит намек: дескать, в старину возчиков cпецифических бочек называли золотарями. Так что и такой дождь, что на неё пролился можно смело называть золотым. Не до смеха ей. Но какой же тут смех?! Тут радость и ликование уместны. Ведь дождалась же! Плоды реформ в натуральном виде.

Надо отметить, что этот самый дождь давно поливает всех: у меня из родных и знакомых не осталось практически ни одного, кого бы не залило из сверхизношенных труб. И если еще пару лет назад такие неприятности были точечными явлениями, то сейчас они – обвалом-водопадом обрушились на всех повсеместно: и в столицах, и в губерниях. Избежать этого мало, кому удастся. Всем надо быть готовыми к подобному.

И первыми это осознали всякие жилищные конторы и подготовились основательно. Благо, нашими средствами в борьбе против нас они не обделены: разработали систему обороны, чтобы не ликвидировать за свой -наш счет последствия таких аварий. Обложившись законодательной базой, в которой сам черт ногу сломит и которая всегда на стороне контор, а не граждан, обзавелись пронырливыми адвокатами-юристами, профессионально уводящими своего клиента от ответственности.

Когда такой дождь – результат и плод реформ – лил на всякого, даже и не их сторонника, но обходил Светлану Андреевну стороной, она не видела в этом ничего плохого и в состоянии труб винила почему-то самого облитого. Так и говорила: сами виноваты. В чем? Но она не собиралась пояснять – ниже её достоинства. И то, что не ремонтируют вам – тоже правильно. Рынок! Сами в своей квартире всё делайте. А то привыкли, совки несчастные, чтобы о них кто-то заботился: с таким менталитетом рыночную кашу не сваришь!

Вслед за собчачьим сыном, порадовавшимся тому, что после разгрома СССР и воздух в граде чище стал, радовалась Светлана Андреевна: перестали канавы рыть, что очень мешало ходить по улицам. Помнится, чуть не главным злом социализма реформаторы называли рытье траншей и канав в советских городах. Мол, советской власти делать нечего, она симулирует работу, стремится испортить людям радость пеших прогулок, поэтому из вредности роет канавы. Вот разгромили советскую власть – и сразу рыть перестали. Ходи и гуляй – никаких канав и рытвин. Верно. И воздух стал чище, поскольку позакрывали почти все заводы, чему и радовался мэр города, где фактически остановилось производство. Мэрские радости!

Светлана Андреевна тогда так и говорила: "Нечего деньги в землю зарывать – это вредительство!" Вот увидите, предрекала она, не завтра, но лет через15, а для истории – это миг (демократы и сторонники реформ – большие мастера говорить свежими неизбитыми фразами), на нас прольется золотой дождь, золотой дождь! Сам рынок отольёт, мол, золотые червонцы, коими осыплет – только успевай подставлять емкости для сбора и отворачивать голову от удара массивного золотого слитка. Материал для литья и ковки золотых монет реформаторы изыщут повсюду – например, прекратив осточертевшую возню с заменой труб. "Рука рынка", "эффективный менеджмент", – только и слышал в рассказах о грядущем золотом дожде. Никакие наводящие вопросы не встречали понимания и объяснения: мол, интересно, как рука рынка наведет порядок под землей, изменит законы физики-химии, отменит амортизацию, что даже трубы не будут ржаветь и изнашиваться?

Мелкота в постановке вопроса! В макроэкономике это вообще не берется в расчет. Мыслить предлагалось в масштабах и категориях макроэкономики, чтобы не мелочиться. Именно такое понимание: макро– много и большое – это хорошо, микро – маленькое и мало, потому плохо.

И что же? Через 15 лет явлен результат реформ и рынка, отменивших замену труб, как подземных, так и других, выведших амортизацию за скобки действительности. На всем этом чрезвычайно сэкономилось и нажилось кое-кем. И дождь полился сверх ожидания прямо ливнем. Что же не радует он своих жрецов, пророчивших его, маниакально выкликавших его от витающих в реформаторских облаках Егорушек: яви, обдай! Ну вот, что имел Егор, тем со своих заоблачных высей и поделился. Все гайдаровские реформы дают именно такой результат и продукт. И вот вам, Светлана Андреевна, с доставкой на дом, на ваши места общего пользования, в том числе и на кухню, видавшую разномастных сторонников реформ, на ваши книжные полки с подшивками "огоньков" и "новых миров". Окропило! Чего же это вас не радует? Разве не ждали? Или другого ждали? Но каковы реформы, таковы и плоды.

Савва Ямщиков МИНИСТРОВ НА ПЕРЕПРАВЕ НЕ МЕНЯЮТ Слово от Саввы

Моё вхождение, рост и становление в должности ответственного за охрану историко-культурного наследия пришлось на «имперский» советский период, чаще величаемый эпохой тоталитаризма. Не стану лукавить, легко мне этот путь не давался: книгу могу написать о самых несуразных случаях из рабочей жизни, и все они носили безобразный антигосударственный оттенок. Но вот с министрами, если исключить «русского патриота» Ю.С.Мелентьева и его серую чиновничью рать, ненавидящую меня за уважение и глубокое знание мировой культуры, вашему покорному слуге повезло. Навсегда запомнились мне нечастые, но очень важные моменты, когда вмешательство сначала Е.А.Фурцевой, а потом и П.Н.Демичева помогали делать важнейшие открытия в области реставрации, изучения и широкой области реставрации, изучения и широкой популяризации многих сотен уникальных памятников русского изобразительного искусства и архитектуры. О Н.Н.Губенко и его деятельности на посту министра культуры могут говорить лишь в превосходной степени и сожалеть о кратковременности пребывания его в министерском кресле.

Перестройка, болтливым языком Горбачёва и вседозволенностью пьяного Ельцина, вместо обещанной свободы и подлинной демократии, когда культура должна была сделаться народным достоянием, призвала на министерские должности сначала пустоцветов и волюнтаристов образца г-на Сидорова и г-жи Дементьевой, верно проводивших "демократический" курс березовских, гусинских, смоленских и лесиных. Людям моего круга, в который входили В.Распутин, В.Белов, В.Крупин, С.Панкратов, В.Курбатов и многие другие, было указано место "у параши" и приклеен ярлык красно-коричневых. Перекрасившиеся комсомольские и партийные начальники скучковались в неокоммунистические бригады. Только вот уже не Ленин был с ними впереди, а троцкистско-лубяночные вожди типа Тухачевского, Бухарина, Лили Брик и бесконечные когорты "комиссаров в пыльных шлемах". Министры ельцинской поры поддерживали и возводили в ранг "инженеров человеческих душ" псевдодиссидентов Войновича, Аксёнова, Вик.Ерофеева; позволяли издеваться над мировой, и прежде всего русской классикой, "режиссёрам-швондерам" фокиным, серебрянниковым, лунгиным и прочим "джекам-потрошителям" Гоголя, Островского и Достоевского.

Начатое разрушение русской культуры превратилось в стихийное бедствие, требующее вмешательства МЧС, при лишённом каких-либо морально-нравственных устоев непрофессиональном телешоумене г-не Швыдком. "Музей – кладбище культуры", "Пушкин устарел", "Русский язык без мата невозможен", "Из всех искусств для нас важнейшим является недвижимость" – на всю Россию озвучил культурминистр лозунги, которых постеснялись бы даже самые отвязанные анархисты.

Будущего министра культуры я представляю себе человеком, который искоренит мрачное наследие швыдковщины, основные преступления которого изложены мною в следующем открытом письме Президенту России В.В.Путину.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Обратиться к первому лицу государства меня заставила противоправная деятельность бывшего министра культуры, а ныне председателя ФАКК господина Швыдкого, направленная на разрушение отечественной культуры, и без того нуждающейся в постоянной государственной поддержке. Моей фамилии не было рядом с именами лучших умов России, направивших Вам не одно письмо с просьбой освободить культуру от Швыдкого. Но я неоднократно аргументированно критиковал недозволенные поступки министра-выскочки в печати, на телевидении и радио.

С юридической ответственностью заявляю о преступном деянии господина Швыдкого, распустившего без всяких на то оснований Комиссию по реституции перемещённых ценностей при Президенте РФ, успевшую выработать важнейшие документы, исключающие какие-либо игры с культурным достоянием России. Не стану утруждать Вас перечислением шагов полупрофессиональной швыдковской команды, работающей на страну, нацистская армия которой нанесла непоправимый ущерб СССР и уничтожила миллионы мирных жителей. Ещё раз ставлю Вас в известность, что по личному распоряжению Швыдкого сознательно дезавуировано межгосударственное соглашение официальных представителей России и Германии о судьбе "Бременской коллекции". Согласно протоколу, экземпляр которого у меня сохранился, немецкая сторона, оставляя в наших музеях десять лучших произведений, брала на себя за возврат остальных листов, полное восстановление семи (!) новгородских храмов и пополнение коллекций разграбленного нацистами здешнего музея. Наплевав на это соглашение, господин Швыдкой вместе с господином Пиотровским (они "Бременскую коллекцию" втихую немцам готовились уступить) самовольно отдали Германии уникальные витражи XV века из Мариенкирхе, стоимость которых многократно превосходит сумму, выделенную Германией Новгороду на реставрацию всего одного храма.

Я не торгуюсь, господин Президент. Я протестую. Достаточно нам того позора, когда разбазаривавший народное добро Хрущев вернул "немецким друзьям" Дрезденскую галерею и ещё несколько тысяч трофейных предметов. Вот и посмеиваются теперь над нами господин Швыдкой вместе с Гавриилом Поповым, накануне дня Победы публично обозвавшим спасавших Дрезденскую галерею из гитлеровских штолен Павла Корина, Степана Чуракова, Николая Пономарёва, Ирину Антонову и их товарищей алчными мародёрами.

Зная о Вашем внимании к археологическому и культурному достоянию России и заботе о нём, хочу напомнить, что уже три года специалисты ведут труднейшую борьбу за спасение разрушающегося на глазах древнего Пскова. Хорошо знакомый Вам профессор А.Н.Кирпичников инициировал специальные совещания в президентской администрации против вандализма псковских руководителей, позволяющих уничтожать ценные археологические слои, редчайшие жемчужины архитектуры, безразлично наблюдающих, как погибают здешние реки и зелёные насаждения, заботящихся лишь о строительстве элитных домов и отелей. Представительные комиссии собирались в Москве и Пскове; "Литературная газета" провела специальный "круглый стол"; канал "Россия" посвятил тревожной проблеме несколько репортажей. И лишь один голос не прозвучал в защиту гибнущего Пскова – голос Швыдкого. Зато годами за государственный счет вдалбливает он в головы зрителей "Культурной революции", что "музеи – кладбища культуры", что "Пушкин устарел", а самое ужасное, что "русский фашизм страшнее немецкого". После такого провокационного и уголовно наказуемою заявления он выходит вместе с Вами на Красную площадь 9-го мая, чтобы "почтить" память тех самых русских, которые ценой своих жизней спасли мир от коричневой чумы.

Фашистским захватчикам, к счастью, не удалось полностью уничтожить сокровища русской культуры. Ещё гремели военные залпы, а наши реставраторы начали восстанавливать монастыри и храмы Новгорода и Пскова, дворцы и парки Петербурга, лечить уцелевшие чудом фрески и иконы. А сегодня, в мирное время, господин Швыдкой выбрасывает своей властью на улицу единственное в России подразделение, отвечающее за монументальное убранство древних храмов и дворцов. Здание этой реставрационной организации, расположенное рядом с Третьяковской галереей, приглянулось богатеям-нуворишам, и Швыдкой, несмотря на многократные протесты специалистов, даёт добро на его приватизацию, ничего не предлагая взамен обездоленным реставраторам. Сто с лишним первоклассных специалистов не смогут оказывать профилактическую помощь и восстанавливать фрески Новгорода, Пскова, Вологды, соборов Московского Кремля.

Отечественная школа реставрации высоко котируется в мире. Единственным органом, направляющим и регулирующим деятельность всех реставрационных учреждений страны, стимулирующим профессиональное совершенствование редких кадров, многие годы являлась Комиссия по аттестации реставраторов при Министерстве культуры. Самовольным решением господин Швыдкой и его приспешники комиссию распустили, ссылаясь на её нерентабельность и отсутствие средств для содержания минимизированного штата. Поверьте, господин Президент, этот поступок направлен на уничтожение нашей реставрационной науки. Лишившиеся государственной поддержки реставраторы найдут, в конце концов, работу у частных заказчиков. А что делать музеям, чьи памятники постоянно нуждаются в помощи профессионалов? Обычные кивания в сторону бюджетной строки, обедняющей культуру, прекращаются, когда речь идёт о миллионах долларов, охотно выделяемых Швыдким на малопристойные художественные биеннале. Находятся государственные дотации на издание нецензурных книг и даже на постановку по ним опер на музейных сценах страны, хватает денег и на государственные телепрограммы, которые ведут циники и растлители молодых умов, среди которых особенно выделяется псевдописатель Виктор Ерофеев. А почему бы господину Швыдкому не подсказать господину Вексельбергу потратить "позаимствованные" у народа бешеные деньги не на покупку совсем не к нашему скудному столу изготовленных яиц Фаберже, а на восстановление гибнущего Пскова или на глазах рушащейся драгоценной усадьбы "Абрамцево"? Нет, лучше господин Швыдкой будет промышлять раздачей индульгенций на застройку богатеями заповедных участков рядом с музеем "Архангельское".

В позапрошлом году, паломничая с Валентином Распутиным на святую гору Афон, услышали мы долгожданную весть о смещении господина Швыдкого с министерской должности. Нарушив Великий пост, на радостях даже по стакану монастырского вина пригубили. Но уже в самолёте Афины – Москва оповестили нас ликующие СМИ, что при министре культуры А.С.Соколове поставлен надзирателем "умный агент" Швыдкой-Непотопляемый. Время наглядно показало, что решение о создании ФАКК вредно, ибо все финансовые полномочия оказались в руках его суетливого руководителя. Каждый день сталкиваемся мы с попытками Швыдкого навредить любому благому начинанию, пресечь самый искренний порыв. Вот уже двадцать лет вместе с крупным литературоведом, блестящим знатоком гоголевского творчества И.П.Золотусским боремся мы за создание первого и единственного в стране музея гения русской литературы. Близится празднование 200-летия со дня рождения Гоголя, а мы вместо плана торжественных мероприятий получаем из швыдковского агентства бюрократические цидульки, убеждающие просителей в том, что с Гоголя хватит и небольшой мемориальной библиотеки, что не дорос он до отдельного музея. Вон на родной Украине есть его музей, и пусть на том успокоится.

"Скучно жить на этом свете, господа!" Только этими гоголевскими словами и можно осенить себя, когда сталкиваешься со швыдковщиной, недостойной и росчерка пера великого классика.

С надеждой на взаимопонимание, а также с пожеланием сил и терпения в Вашей многотрудной деятельности.

P.S. По-настоящему новый министр сможет управлять культурой, если рядом не будет ведомств, подобных «Роскультуре» и «Россвязькультуре». У семи нянек дитя всегда без глазу. А если няньки при этом набраны на бирже, предлагающей товар, совсем непригодный к употреблению, то министру останется лишь наблюдать, как «слепые слепых», ведут они отечественную культуру в пропасть.