Текст книги "Газета Завтра 279 (14 1999)"

Александр Гордеев КОГДА НАЧНУТСЯ АРЕСТЫ?

Противоправное отстранение Скуратова, самочинное изъятие документов из его кабинета и смена охраны в Генпрокуратуре, инсценировка гранатометной атаки на посольство США в Москве, перестановки в руководстве МВД и назначение на пост секретаря Совета безопасности друга Чубайса Путина – вот далеко не полный перечень признаков лихорадочной подготовки антиконституционного путча. По всей видимости, «дернуться» путчистов заставила объявленная ранее дата по импичменту и угроза опубликования данных по «швейцарским счетам» семьи Ельцина. Дальнейшие этапы их действий ясны: «любой ценой» обеспечить молчание Скуратова, посаженного фактически под домашний арест «верным Рушайло», отставка Примакова и роспуск Госдумы, затем (недели через две-три) запрещение оппозиционных партий, массовые чистки (которые уже начались в МВД) и «контролируемые выборы». Все это было озвучено президентской речью перед Федеральным Собранием.

ПОСЛАНИЕ ЕЛЬЦИНА

Можно сказать, что эта речь, ее подготовка, содержание и манера подачи (как на месте, в Кремлевском дворце съездов, так и в комментариях политиков, а также средств массовой информации) подтвердили явное несоответствие верховной власти реальным внутрироссийским и международным проблемам.

Решающее значение среди них получил югославский кризис. Бомбардировки НАТО произвели буквально переворот в общественно-политическом сознании России, сплотили практически все социальные слои страны на антиамериканской основе. Главная же мысль ельцинского послания (которое готовилось под началом нового главы администрации президента А.Волошина, до того успешно работавшего на Б.Березовского) заключалась в следующем: он, президент и верховный главнокомандующий, «не допустит втягивания России в войну». Видимо, ничего другого в этой ситуации «всенародноизбранному» не оставалось: призыва всем миром помочь братьям-югославам не простит «друг Билл», а открытой поддержки США и НАТО – вся Россия, которая сердцем почувствовала: на пороге – большая война. Что-что, а войну русские чувствовать не разучились – чересчур богатый исторический опыт.

За неполные 20 минут выступления Ельцин проявил не только свою полную неадекватность (чего стоит хотя бы сцена его ухода с трибуны с тарелкой и стаканом в руках), но и полную неадекватность своего ближайшего окружения (группа Дьяченко-Березовского и примкнувший к ним Черномырдин). В результате создались все предпосылки для отстранения от власти олицетворяемых Ельциным политических сил. Фактический блок Примакова с патриотическими силами состоялся на платформе антиамериканизма, а не импичмента, как предполагалось ранее. Именно это обстоятельство позволило отодвинуть думское обсуждение по импичменту на более поздние сроки, и не исключено, пополнить спектр обвинений «предательством братской Югославии». Образовавшийся временной зазор можно использовать для распространения в обществе полной информации о реальных итогах властвования Ельцина и «демократов», делая весь процесс импичмента более обоснованным. И, конечно, позиция депутатов «Яблока», «Российских регионов» и ЛДПР будет жестко зафиксирована в ходе открытого поименного голосования, что в преддверии парламентских выборов, несомненно, скажется на судьбе этих политиков. Так что искомые «триста голосов» в пользу импичмента набрать, скорее всего, удастся.

Надо сказать, что вторым смысловым центром послания Ельцина стало обещание «не допустить возврата к прошлому», для чего предусмотрено запрещение «экстремистских партий и организаций» с последующим проведением парламентских выборов «в установленные сроки». За всеми этими пассажами, включая смехотворную попытку «перевести» дефолт 17 августа на счет думской оппозиции, просматривается желание стоящей за Ельциным группировки повторить сценарий октября 1993 года: разгон реальной оппозиции, подконтрольные выборы, сохранение власти.

Но власть, даже колониальная, должна разрешать жизненные проблемы «своего» общества или хотя бы значительной его части, а все такого рода проблемы в зачитанном Ельциным тексте старательно обойдены. Как результат – недовольство президентом со стороны российских «элит», особенно отраслевых и региональных, резко выросло. И никакие профессиональные провокации типа взрывов-пожаров-обстрелов, захвата-выкупа заложников, съемок скрытыми камерами и т.д. эту ситуацию изменить не в состоянии – они лишь заставят оппозиционные силы действовать более активно и согласованно. Чего стоит, например, официальная информация о том, что джип МВД, из которого было обстреляно посольство США, был угнан еще в 1985 году, если потом выясняется, что «террористы» подсели в этот же джип к действующему майору РУОПа на Смоленской площади и поехали стрелять по посольству? И как по-настоящему называется, из каких статей бюджета финансируется мифический «отряд СКИФ партизанской армии имени Иоанна Кронштадтского»?

Поэтому особое значение приобретает позиция московского мэра, который в сценарии октября 93-го активно поддержал Ельцина. Результативные блиц-визиты Лужкова в Баку и Париж, а также заявленная им позиция по югославскому кризису свидетельствуют о том, что реальный потенциал «головы в кепке», несмотря на «независимые рейтинги Березовского», как минимум не снизился. Но выступление Лужкова на стороне Ельцина в обмен на пост премьера без «потери лица» вряд ли сможет состояться даже после прекращения бомбардировок НАТО. Ни ссора со «старой номенклатурной гвардией», ни конфликт с левой оппозицией реально не входят в планы «московской группы». Гораздо вероятнее вариант «сдвоенного давления» на президента со стороны премьера и мэра – тем более, что после ухода Ельцина (под юридические гарантии или по итогам импичмента) тот же результат (переезд из мэрии в Белый дом) будет достигнут на более прочной общественно-политической основе. Плюс к тому возможное расширение полномочий премьера Лужкова поправками к Конституции. Учитывая, что Примаков старше Лужкова на полтора десятка лет, перед последним открываются самые радужные перспективы дальнейшей политической карьеры.

Компартии и Совету Федерации во главе со Строевым в таком случае гарантируется право утверждения и смещения ведущих министров правительства. Деликатную функцию согласования позиций и «осуществления компромисса» может взять на себя любой авторитетный деятель отечественного общества и в первую очередь – Патриарх Московский и Всея Руси, получивший в результате атаки НАТО на православную Югославию дополнительные консолидирующие возможности.

Подводя итоги выступления Ельцина в Кремле и принимая во внимание реакцию прессы и телевидения, следует заметить, что ресурсы его президентства практически исчерпаны, и вопрос отстранения «всенародноизбранного» от власти является вопросом того, как быстро и в каком формате договорятся о перераспределении полномочий основные политические силы российского общества, не связавшие себя с личностью «гаранта». Косвенным свидетельством тому стал визит Камдессю, срочно потребовавшего от Думы принять ряд законодательных актов по бюджету и налогам, что заявлено им как непременное условие предоставления кредита и реструктуризации внешнего долга.

МОЛЧАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА

Поворотным моментом, нарушившим весь сценарий президентского выступления, следует признать решение Примакова отказаться от визита в Вашингтон, принятое им в небе над Атлантикой. В противном случае «разгневанный» Ельцин должен был отправить в отставку премьера, не сумевшего «ни невинность соблюсти, ни капитал приобрести». Имелся в виду срыв переговоров Примакова с МВФ на фоне натовских бомбардировок Югославии. Следующими пунктами плана были запрещение компартии и ряда других оппозиционных структур, отмена выборов и подготовка «подконтрольного преемника президента» (Лебедь или кто-то другой). Имелось в виду прежде всего сохранение иммунитета деятельности ближайшего окружения Ельцина и членов «семьи». Вся операция планировалась спецслужбами США и координировалась ими с рядом российских контрагентов, что позволило достичь редкого «единства места и действия».

Решение Примакова стало полной неожиданностью для ельцинского окружения и сломало весь план «олигархического реванша». «Бумеранг» Примакова обрушился на Кремль. Именно поэтому Примакова не пускали к Ельцину в течение трех дней после возвращения в Москву – план действий «группы Дьяченко-Березовского» срочно перекраивался в соответствии с новыми обстоятельствами.

Агрессия НАТО вызвала естественную реакцию самосохранения во всем российском обществе, не исключая силовых структур. И Ельцин, «гарант реформ», так или иначе должен был нести ответственность за все, что случилось и еще случится на Балканах, за расширение НАТО на восток, за развал СССР, за критическое снижение обороноспособности России и т.д., и т.п. Его приближенные, естественно, ухватились за соломинку путча, для чего потребовалось «нейтрализовать Скуратова». А это свидетельствовало о том, что наживка заглочена прочно. Видимо, этим объясняется как странная реакция премьера и Думы, «проворонивших» фактический арест Скуратова, так и поведение самого Скуратова, который вместо созыва коллегии Генпрокуратуры и обращения к Федеральному Собранию отправился «искать правду» в администрацию президента. Так Примаков и народно-патриотическая оппозиция оказались «по другую сторону баррикады», а попытка «либерального путча» повисла в идеологическом и организационном вакууме. Даже в случае капитуляции Югославии после маловероятного наземного вторжения США-НАТО в Косово и не более вероятной поддержки со стороны Лужкова, «демоолигархическая контратака» имеет минимум шансов на успех. Сценарий отставки Примакова, роспуска Госдумы, запрета компартии и люстрации кадров придает ей откровенно фашистский и авантюрный характер.

Но, видимо, никакого другого выхода для себя обезумевшая от страха за свою свободу, жизнь и деньги «группа Дьяченко-Березовского» не видит. Доводы разума в расчет не принимаются. В расчет принимается традиционная готовность бюрократических и региональных элит подчиняться «решениям сверху» , их пассивность, готовность «выжидать» и «держаться за кресло любой ценой». В качестве «идеологии путча» предлагается «борьба с антисемитизмом», а в качестве силового обеспечения – потенциал «придворных» армейских частей и столичного УВД. Но о сомнительности перспектив привлечения московского мэра к блоку с «нездоровым президентом», а на деле с Березовским и Дьяченко, уже говорилось. Тем более, что у Лужкова в последнее время восстановилось взаимопонимание с давним «банкиром столицы» и другом-конкурентом Березовского – Гусинским.

Эта внутриполитическая ситуация еще более усложняется для «президентского окружения» внешнеполитическими событиями. Агрессия НАТО против Югославии привела к глубинным изменениям всей системы международных отношений, которая сложилась после Второй мировой войны. Прежде всего следует ожидать демонтажа нынешней глобальной ответственности ООН и перевода процессов кризисного урегулирования на региональный уровень. В связи с этим резко активизируется «накачка ядерных мускулов» как средства сдерживания НАТО всеми государствами, претендующими на роль «региональных держав»: Индией, Пакистаном, Ираном, Индонезией, ЮАР и другими, не исключая «постсоветские» – Украину, Белоруссию и, возможно, Казахстан.

В целом «третий мир» способен и на «асимметричный ответ», что предполагает развязывание «акций возмездия» против граждан США по всему миру. Многолетний опыт борьбы, в частности, палестинцев, курдов, партизан Латинской Америки, может быть задействован и в этом направлении.

Кроме того, неуклюжая попытка Вашингтона «вбить клин в сердце объединенной Европы» неминуемо аукнется усилением позиций сторонников общеевропейской интеграции, особенно в ФРГ, и ускоренным выходом Евросоюза из-под американского «ядерного зонтика».

Все это ставит под сомнение перспективы самого вероятного преемника Клинтона, вице-президента Гора, на выборах 2000 года и, соответственно, играет на руку их соперникам-республиканцам. А это приведет к серьезным сдвигам во всей системе опорных финансовых группировок в США. Крах же югославской авантюры, которую называют «Вьетнамом, догнавшим Клинтона», окажется, скорее всего, не соломинкой, а полновесным бревном, которое переломит политический хребет американского президента, и без того до предела загруженного «компроматом».

Александр ГОРДЕЕВ