Текст книги "Газета Завтра 787 (51 2008)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Генерал-майор Александр Владимиров: ХВАТИТ «КОШМАРИТЬ» АРМИЮ! На вопросы газеты «Завтра» отвечает вице-президент Коллегии военных экспертов

«ЗАВТРА». Александр Иванович, мы не раз слышали в ваш адрес фразу «отец советской военной реформы». Это правда?

Александр Владимиров. Сказать, что я "отец" военной реформы, нельзя, так как никакой реформы не было. Поэтому, с одной стороны – раз ничего не родилось, то и "отца" быть не может, правда, при этом совершенно точно известны "отцы" уничтожения Советского Союза и его армии.

С другой – это всё же правда, потому что я действительно был первым, кто в 1986 году написал большую работу о военной реформе "Размышление общевойскового командира", и будучи командиром 35-й мотострелковой дивизии Группы советских войск в Германии, предложил основные направления реформы Вооруженных Сил СССР.

На мой взгляд, положения этой работы сегодня так же актуальны, как и двадцать лет назад.

Эта работа, несмотря на возражения министра обороны СССР Маршала Советского Союза Дмитрия Язова, была опубликована в 1988 году в журнале "Военная мысль" N 10.

Она вызвала целую дискуссию в армии и обществе в течение двух лет, пристальное внимание власти к моей личности, затем мое откомандирование "для поправки духа" во Вьетнам, и последующее увольнение "по состоянию здоровья". Никто ничего делать не стал, и всё закончилось "демократическим крахом" нации.

Надо сказать, что потом я пытался инициировать военную реформу с более значительных высот, чем 28-я Общевойсковая армия БВО. Сначала с высоты помощника министра обороны СССР по военной реформе, это после путча 1991 года, а потом и с высоты Администрации Президента РФ, и… – всё безрезультатно, так как тогдашняя высшая власть никаких реформ попросту не хотела. В итоге мы сегодня имеем то, что имеем.

А вообще, если рассказывать о себе, то я закончил Московское суворовское военное училище, Московское высшее общевойсковое командное училище, Военную академию имени М. В. Фрунзе, Военную Академию Генерального штаба, и всё это с отличием или с медалью. Я имел честь командовать: мотострелковым взводом четыре года – 30 солдат; мотострелковой ротой два года – 100 человек; мотострелковым батальоном 3 года – 500 человек; отдельной частью Укрепленным районом 2 года – 800 человек, мотострелковым полком 2 года – 2200 человек; штабом мотострелковой дивизии 3 года – 6000 человек (всё это на Дальнем Востоке); 35-й мотострелковой дивизией в ГСВГ 4 года – 15000 человек; штабом 28-й Общевойсковой армии в Белоруссии 4 года – почти 50000 человек; один год командовал группировкой не наших войск в еще более не нашей стране; работал помощником министра обороны СССР маршала авиации Евгения Ивановича Шапошникова по военной реформе.

К несчастью, всех этих славных и могучих полков, дивизий и армий уже нет, как нет Вооруженных Сил великого Советского Союза и великого победоносного советского военного стиля.

"ЗАВТРА". Говорят, что вы чуть ли не советником Ельцина были, или это слухи?

А.В. Это правда. Я руководил департаментом проблем Вооруженных Сил и военно-промышленного комплекса в аналитическом управлении Администрации Президента России и несколько лет был членом его экспертного совета, и в этом качестве участвовал в разработке практически всех доктринальных документов в области обороны и национальной безопасности Российской Федерации с 1991 по 2001 годы.

"ЗАВТРА". Александр Иванович, сегодня темой номер один в обществе и особенно в Вооруженных Силах являются слухи о новых инициативах министра обороны Анатолия Сердюкова по радикальной реформе Российской армии – сокращение двухсот тысяч офицеров, ликвидация института мичманов и прапорщиков, распродажа армейской собственности, коррупция в Минобороны и так далее… Что происходит с армией?

А.В. Позволю себе заметить, что вопросы, которые волнуют российское общество, абсолютно правомерны, они волнуют и нас – профессионалов, так как нам виднее, чем может кончиться для России очередная неудачная военная реформа.

Но сначала позвольте мне сказать несколько слов по поводу предыдущих "реформ".

Я помню 1991-й год, когда разного рода "демократы – правозащитники", которые сами никогда не служили и в жизни ничего хорошего для нации своими руками не сделали, – набросились на армию с целью её уничтожения, власть им потворствовала, и армия едва устояла.

Их деятельность закончилась распадом всех силовых структур страны, изгнанием из армии профессионалов и победой "лояльных", а каждый новый состав Министерства обороны приступал к собственному "реформированию армии" и только ухудшал общее состояние дел. Кстати, министр обороны Сергей Борисович Иванов и его начальник Генштаба официально объявили военную реформу в России счастливо и успешно завершенной. И сам министр обороны Сердюков ещё год назад заявлял, что никаких "экспериментов" над армией больше не будет и что военная реформа завершена, теперь нужно армию перевооружать и нагружать боевой подготовкой.

Что же вдруг случилось такого, что министр резко развернулся на сто восемьдесят градусов?

На самом деле, любому профессионалу ясно, что военная реформа, безусловно, необходима. И для неё есть несколько очевидных причин и оснований.

Во-первых. Российская армия деградирует уже двадцать лет, каждый очередной министр обороны её неудачно реформирует, и сегодня боевая способность армии иллюзорна, чего Россия себе позволить не может.

Поэтому сегодня имеется воля государственной власти военную реформу провести.

Во-вторых. Наша победоносная пятидневная война в Осетии показала, что нормально, то есть успешно воевать могут только солдаты, сержанты, ротные и батальонные командиры, которые собственно эту войну и выиграли.

Все органы управления выше бригады, включая 58-ю армию, Штаб округа и, особенно Генеральный штаб оказались в полном провале. Кроме того, оказалось, что в области вооружений – нам воевать нечем, и все, что у нас было, это техника и вооружение на уровне Второй мировой войны.

В-третьих. Наконец у России есть деньги на военную реформу.

В-четвертых. Пока ещё существует "окно безопасности" в 5-7 лет, когда на нас еще никто нападать не решится, поскольку еще будет могуч наш стратегический ядерный потенциал. Именно за этот период мы обязаны сделать нашу армию современной, престижной и непобедимой.

А если не успеем?

Тогда полная "труба", мы будем обречены на геостратегическое поражение и будем бесправной колонией наших геополитических противников, так как в нашем мире имеет значение только и исключительно реальная вооруженная сила.

Армия России сегодня – это единственная, настоящая и самая мощная правозащитная организация страны, которая самим фактом своего существования и могущества постоянно, днем и ночью обеспечивает право каждого гражданина России на существование, мир и достойную жизнь, обеспечивает право государства на национальную безопасность и гарантирует его суверенное существование и уважение в мире.

Только армия вырабатывает свой основной продукт "безопасность", без которого не может существовать нация и за этот продукт общество должно платить.

Будет могучей и успешной Российская армия, будет могучей, успешной и исторически вечной великая Россия.

Именно с этим упованием на армию и связана озабоченность российского общества предполагаемыми реформами.

"ЗАВТРА". Александр Иванович, в чем смысл замены дивизий на бригады? Что такое вообще бригада? Чем она будет отличаться от дивизии? Где её место в современном бою?

А.В. Я бы ответил на этот вопрос несколько шире, так как считаю важным рассказать хотя не только о бригаде, но и о предлагаемой новой трехзвенной системе военного управления, лозунге о "частях постоянной боевой готовности", радикальном сокращении офицерского корпуса и стратегических резервах Вооруженных Сил..

Я считаю, что переход с четырехзвенной системы управления (полк-дивизия-армия-округ) на трехзвенную систему (бригада-группировка войск-округ) является ничем не оправданным и в целом ошибочным решением.

Переход на трехзвенную систему военного управления не улучшит управляемость войск, но существенно снизит их боевую способность, уничтожит профессиональную мотивацию военной службы и нарушит вековые традиции военного строительства России.

Неоправданность этих решений заключается в нескольких серьезных профессиональных моментах, существа которых, на наш взгляд, не понимают сами предлагающие эти самые новшества.

Во-первых, нам никто не объяснил, чем бригада лучше дивизии и какого состава бригада имеется в виду? Потому что бригада США и бригада в Российской армии абсолютно разные по задачам, структуре и смыслу.

Например, в армии США, с которой мы пытаемся копировать этот опыт, дивизии существуют и являются основными боевыми тактическими оперативными соединениями, из состава которых и комплектуются бригады на каждый конкретный бой в каждой конкретной войне.

Кстати, когда "гражданский" министр обороны США Дональд Рамсфельд захотел уничтожить дивизии как таковые и оставить в войсках одни мобильные бригады, ну точно, как у нас сегодня, его просто и тихо "ушли", так как посчитали, что разного рода "ираки" Америке еще предстоят, а для победоносных войн нужны именно дивизии, а не "рамсфельды".

В штате каждой дивизии армии США существуют три штаба бригад, полностью укомплектованных и готовых к управлению войсками в бою. Командует бригадой бригадный (однозвездный) – генерал. При получении задачи на бой командир дивизии (двухзвездный генерал) определяет – какая бригада и каким боевым составом будет выполнять поставленную боевую задачу. При этом сама дивизия состоит из набора нескольких (до полутора десятков) самостоятельных тактических боевых единиц (мотопехотные и танковые батальоны, артиллерийские и противовоздушные дивизионы, разведывательные, инженерные и другие батальоны и части войскового тыла, и так далее), каждый из которых является самостоятельной частью со своим знаменем и ими, как правило, командуют полковники.

Все бригады в армии США формируются из набора этих батальонов, согласно конкретной боевой задаче на время конкретной боевой операции. И когда бригада "собирается" на время боя из готовых элементов, то у командования в руках оказывается крайне мобильная боевая организация, поскольку всё, что ей нужно подвозить для боя: горючее, боеприпасы, еду и так далее, – всё даётся ей со складов дивизии и группировки. Сама же такая бригада практически не имеет своего войскового хозяйства.

Наша же бригада в её предлагаемом сегодня виде – это просто уродливо разросшийся полк, в котором будет много батальонов, много солдат и такой же раздутый войсковой тыл. Поэтому бригада в той форме, в которой её пытаются сделать у нас, не будет нисколько ни мобильнее, ни боеспособнее существующего полка нормальной штатной численности, скажем, военного времени. Она будет формироваться как увеличенный полк, и отсюда её мобильность и боевые качества будут нисколько не лучше.

Представляется, что в Минобороны модели Сердюкова просто никто не слышал, что в войсках существует войсковое хозяйство, и что с ним делать, не знает.

Но зато тыл Вооруженных Сил уже успешно трансформируется в разного рода холдинги, например "Оборонсервис", что вообще выглядит как новая откровенная кормушка для спешно снимающих погоны тыловиков, и, вместе с триллионной собственностью армии, акционируется. При том, что на войска и трудовые коллективы, то есть на тех, кто реально служит, воюет и трудится, – наплевать всем.

Общая стоимость активов, которые могут быть переданы на баланс ОАО "Оборонсервис", по словам представителей Минобороны, является "военной тайной", и их будут оценивать не по рыночной, а по балансовой стоимости, но, например, в апреле этого года Минобороны провело первый аукцион по распродаже военного имущества и заработало 3 млрд. 745 млн. рублей, и судьба этих денег общественности неизвестна.

Во-вторых, сам факт, что у нас планируется должность командира бригады не делать генеральской должностью, уничтожает профессиональную мотивацию общевойсковых офицеров к служебному росту. Попросту теряется смысл в службе старшего офицера.

Ведь если не будет дивизий (дивизионных генералов), а бригадами будут командовать полковники, то откуда же у нас появляются генералы? При этом никому из реформаторов в голову не приходит задуматься над тем, что если у нас уничтожается уровень дивизии, то тем самым у нас уничтожается звено, готовящее командный состав оперативного уровня; если у нас уничтожаются армии, то уничтожается звено, способное выращивать высший командный состав стратегического уровня. Откуда возьмутся в армии подготовленные военные руководители, не пройдя все эти основные командные звенья (полк-дивизия-армия-округ), каждое из которых является обязательным этапом профессионального мужания и подготовки высших офицеров страны.

Согласно реформе Сердюкова, генералы у нас появятся лишь на уровне группировки войск, то есть только на третьем "уровне" создаваемой военной организации. Только вот интересно, каким же образом будут выращиваться генералы для этого звена? Получается, что с уровня бригады "бригадиры" – полковники сразу шагают на уровень "командармов", генерал-лейтенантов?

У Сердюкова и его ближайших советников получается, что высший командный состав Вооруженных Сил ниоткуда не берется, не готовится, не выращивается, а буквально из воздуха появляется в конце не понятно какой службы и за не понятно какие заслуги. Впрочем, если исследовать карьеру этих советников и секретарей, то именно так и образовался слой этих "военачальников", никогда не видевших живого солдата, ничем не командовавших, "асфальтных" полководцев.

По сути, это преступная и алогичная последовательность. И её мы уже проходили в начале сороковых годов прошлого века, когда после репрессий в армии командармами назначались бывшие командиры полков и эскадрилий. Закончилось всё это драмой сорок первого года.

Мы считаем, что профессиональная деградация Российской армии началась с того момента, когда начался негативный кадровый отбор, то есть, когда на высшие должности в Вооруженных Силах стали назначаться не заслуженные профессионалы, а лояльные бездари, выросшие не из ответственных командиров единоначальников, а из безответственных порученцев и помощников. Наверное, именно такие военачальники и предложили или согласились с такой реформой.

В-третьих, планируемое уничтожение полков, дивизий и армий, которые доказали свою эффективность в течение столетий, связано с тем, что наше высшее государственное и военное руководство не понимает специфики России, её армии и военной службы.

В России изначально полк формировался как полковая семья офицеров, солдат, воинских коллективов и гарнизонов, и у нас исторические полковые и дивизионные боевые традиции насчитывают сотни и сотни лет.

В то же время любые бригады, сформированные из отдельных батальонов, не имеющих родства и традиций в истории, немедленно уничтожают любую историческую традицию и преемственность армии России в целом. Это неизменно ведёт к утрате исторических боевых традиций, потере духа, потере самосознания, гордости, патриотизма и так далее, и, в конечном счете – к поражению в войне.

Кроме того, чтобы "успеть на войну", например, на Дальнем Востоке, войска там уже должны быть, а не доставляться туда с началом боевых действий, это стратегическая аксиома.

"ЗАВТРА". Так надо уволить двести генералов, как планирует это Сердюков, или нет?

А.В. Ответ не может быть простым.

Прежде всего надо понимать, что генерал – это не персонаж для анекдотов, не должность или мальчик для битья и не мишень для правозащитников, и не резерв для сокращений.

Генералы – это высший командный состав армии. Без них не могут существовать Вооруженные Силы. Без генералов не велась и не выигрывалась ни одна война, и чем профессиональнее были генералы, тем меньшей кровью давалась победа.

Генерал Вооруженных Сил России – это человек, который изначально выбрал своей судьбой служение своему Отечеству на воинском поприще; принял Воинскую Присягу; получил специальное профессиональное образование; доказал собственный профессионализм, то есть свою способность эффективно управлять большими массами людей, техники и средств; долгой и беспорочной службой сделал в армии карьеру, чем и заслужил это высокое воинское звание.

Более того, знаю по себе: чтобы стать генералом, надо всю жизнь "тянуть лямку", делом доказывая себе и другим, что ты лучший. В этом жестком конкурсе достойных побеждают совсем не все – генералами становятся единицы и, как правило, лучшие.

Генерал – это человек, который, командуя единоначально, обязан лично принимать решения и отдавать приказы своим подчиненным. В том числе и те, выполнение которых связано с неизбежностью их гибели, и требовать их выполнения во имя выполнения поставленной задачи, в любых условиях обстановки. Поэтому генерал – это человек, умеющий организовывать и управлять, то есть менеджер высшей квалификации, которая постепенно приобреталась многолетним опытом практического руководства воинскими коллективами, от нескольких десятков до многих десятков и сотен тысяч подчиненных ему людей.

Генерал – это человек конкретного дела, ежедневно, кроме вопросов боевой готовности и боевой подготовки, решающий вопросы жизнеобеспечения своих войск. По собственному опыту знаю, что решение вопросов экономического и хозяйственного планов занимают до 80% времени командиров всех уровней, так как личный состав надо размещать, обогревать, в любых условиях кормить три раза в день, лечить, развлекать и так далее, что в нынешнюю рыночную эпоху – непросто.

Всё вышеперечисленное является не исчерпывающим списком генеральских (офицерских) достоинств, но базовыми качествами, без которых "генерала" быть не может.

Надо хорошо понимать, что хорошие генералы берутся только из офицеров. Это значит, что вся система национального военного профессионального образования, от суворовского военного училища и до академии Генерального штаба, и сама система прохождения военной службы офицерами России должны воспитывать и отбирать их таким образом, чтобы из лучших офицеров производились лучшие генералы.

Устанавливать численность генералов в процентном отношении к количеству солдат или офицеров, равняясь на какой-то зарубежный опыт – полная некомпетентность, чушь и вредительство.

Нормальная численность генералов зависит только:

– от задач армии, а значит от ее структуры и количества штатных генеральских должностей в ней;

– от масштаба и целесообразности военных представительских функций и педагогических задач.

Например, нельзя, исключительно в целях экономии, делать должность начальника суворовского училища не генеральской (сейчас это полковник), так как для сотен мальчишек-суворовцев, начальник училища – это Батя: наглядный пример удачной, заслуженной и славной военной судьбы, к чему надо стремиться.

Экономить на генералах надо везде, где можно, включая МВД, МЧС, Прокуратуру, Таможню, Юстицию и так далее, но только не в армии, то есть не в войсках, так как их совокупная служебная нагрузка несопоставима.

Так что много у нас генералов или их не хватает, надо внимательно разбираться и обдуманно решать. Дело ведь не в том, сколько у нас генералов, а в том, за какие заслуги они получают свои звания и, главное, насколько профессионально они подготовлены?

"ЗАВТРА". А что это за структура – "оперативное командование", которое управляет бригадами? Откуда оно взялось и главное – в чём его смысл?

А.В. "Оперативное командование" – это практически та же общевойсковая армия, но не имеющая ни преемственности, ни своих войск, и формируемая для выполнения конкретных оперативных задач в любом районе действий.

Такие командования давно уже созданы в тех же США. И на их примере легко всё объяснить. Это те же свободные от войск штабы, но на уровне уже конкретного театра военных действий. Руководство американских вооружённых сил принимает политическое решение о создании очередного командования на том или ином ТВД. Под это решение формируется штаб, оснащается всеми организационными средствами и начинает на картах и с помощью специальных компьютерных программ отрабатывать применение войск, расположенных в этих регионах. В этих программах уже заложен состав группировки до единицы, то есть – до солдата, офицера, прапорщика, патрона, формы одежды, единицы оружия, комплекта боеприпасов и так далее. И в мирное время у этого командования вообще ничего нет, кроме компьютеров, полномочий и боевой задачи.

Но, когда принято политическое решение на развёртывание новой группировки в конкретном регионе, то, согласно графика выполнения политического решения и плана войны, средствами стратегических перевозок Соединенных Штатах Америки по воздуху и морем туда, то есть в выбранный район подаются боевые части, полностью готовые к бою, и этому командованию остаётся только принять их в своё управление. Например, как это было сделано в Ираке или Афганистане.

Чаще всего, эти группировки формируются не только из частей регулярной армии, но и из контингентов Национальной гвардии и Организованного резерва, которые являются самостоятельными и полноправными компонентами (составными частями) национальных вооруженных сил США.

"ЗАВТРА". А как это будет у нас?

А.В. Никто не знает, как это будет у нас. Так как пока нет никаких документов хоть как-то определяющих деятельность подобных структур. И получается форменная несуразность. Оперативное командование образуется непонятно как, непонятно из кого, непонятно когда и на какое время. При этом оно сразу комплектуется набором бригад, которые дислоцируются в этом регионе, а заодно должно быть готовым принять и бригады из других регионов, которые опять же потом как-то и чем-то должны будут перебрасываться на театр военных действий. А что будет с этой структурой дальше, куда она будет развиваться, какое соединение образовывать, – никто ни объяснить, ни понять не может.

При этом никому из реформаторов не приходит в голову простейшая мысль: США эти командования нужны потому, что их армия последние сто лет ведёт войны исключительно вдалеке от своей территории, на других континентах. Мы же, в отличие от армии США, в ближайшие четверть века будем воевать не в Африке, не в Америке, не в Юго-Восточной Азии, а на собственной территории. И поэтому обязаны иметь стационарные региональные группировки войск, максимально организационно и технически приспособленных к войне в этих конкретных регионах. И эти группировки уже давно созданы в виде военных округов, но теперь именно они подлежат невнятной реконструкции.

"ЗАВТРА". А что вы скажете о "частях постоянной боевой готовности"?

А.В. Переход военной организации страны исключительно на "части постоянной боевой готовности", то есть части, способные начать и вести боевые действия "немедленно по сигналу", приведёт к тому, что государство будет обречено начинать и заканчивать войну составом войск мирного времени. С точки зрения стратегии и теории войны, это является или глупостью, или преступным стратегическим просчётом.

Армия мирного времени, выполнив задачу начального периода войны: обеспечить переход страны на режим военного времени и отмобилизование армии военного времени, то есть той армии, которая и должна победоносно завершить войну, – как правило, гибнет. Развертывание же армии военного времени возможно только на основе частей и баз сокращенного состава, что требует наличия готового резерва офицерского корпуса.

Иными словами, победоносная армия военного времени формируется из народных масс, то есть из нации. Но именно эту стратегическую возможность (и необходимость) практически исключает декларированное решение иметь в составе Вооруженных Сил только части постоянной готовности, а все части сокращенного состава уничтожить.

Таким образом, у нас уничтожается база мобилизационной подготовки, и база мобилизационного развертывания армии военного времени, то есть мы заранее готовимся быть неспособными вести войну сколько-нибудь крупнее контртеррористической операции в Чечне или локальной, как прошедшая война с Грузией.

В отличие от армии США, в нашей армии сейчас не существует ни Организованного резерва, ни Национальной гвардии, которые были бы составными частями вооруженных сил и являлись бы стратегическим резервом.

В США каждый вид вооруженных сил имеет свой Организованный резерв, состоящий из штатных частей и подразделений. Этот резерв функционирует в мирное время в качестве штатных частей (учебных баз) для подготовки и переподготовки своего основного персонала, то есть летчиков, моряков и так далее.

Что это значит? Это значит, что офицеры и специалисты видов вооруженных сил уходят на гражданку, но раз в год, по договору с армией, они в течение месяца тренируются в составе своих резервных частей и частей Национальной гвардии, сформированных в эскадрильи, батальоны, бригады, корабли, или эскадры на флоте, и т. д. Они там работают, а государство им за это время платит, и в случае принятия политического решения они целыми соединениями уходят на войну, как это было совсем недавно в Ираке, куда дополнительно призвали больше ста тысяч резервистов.

Государство специально платит этим военнослужащим и офицерам запаса за их постоянную подготовку к боевым действиям. В военное время эти части составляют часть группировок войск и воюют как штатные соединения армии. Сегодня в войнах США участвуют около 200 тысяч организованных резервистов и национальных гвардейцев.

Отсутствие подготовленных стратегических резервов видов вооруженных сил, при практическом отсутствии их мобилизационной компоненты и средств стратегического межтеатрового маневра силами и средствами, исключает возможность для России вести успешную войну любого масштаба и уровня даже на собственной территории.

Крайне важно, чтобы наша высшая власть поняла, что армия России и армия США не могут быть идентичными по структуре, так как они предназначены для решения совершенно разных стратегических задач.

Америка всегда будет вести агрессивную войну на чужих территориях с использованием своих вооруженных сил экспедиционного плана, при обеспечении безопасности своей национальной территории двумя океанами, дружественными соседями и своей армией. Именно отсюда исходят все эти районы ПРО в Японии и Европе и "войны в Заливе". Америка иначе жить не может и не будет.

У нас другая историческая и военная судьба: мы будем серьезно воевать только на своей собственной территории, при огромных пустых незащищенных пространствах и границах, в условиях всегда враждебного окружения.

Поэтому наша задача – обеспечить готовые группировки войск на театрах войны в пределах своих границ, и обеспечить стратегическую уязвимость национальной территории США.

"ЗАВТРА". Так, может быть, имеет смысл создать такой Организованный резерв?

А.В. Конечно. Видите, такая мысль появилась у вас практически сразу, но, к сожалению, мы предлагаем сделать это уже 15 лет, и всем министрам обороны, но все бестолку, так как похоже, что в Генеральном Штабе и Министерстве обороны уже не осталось людей, способных понять, о чем вообще идет речь.

Сегодня есть уникальная возможность создать Организованный резерв Вооруженных Сил Российской Федерации, использовать для этого все 300 тысяч сокращаемых офицеров и прапорщиков, и не использовать эту возможность государство не имеет права.

"ЗАВТРА". Вы предвосхитили следующий вопрос. Что вы скажете об уничтожении института прапорщиков?

А.В. Это преступная глупость! Потому что, уничтожая один институт младших командиров, его ничем не заменяют, а ведь именно младшие командиры есть костяк армии.

Уничтожение института прапорщиков есть уничтожение не "персонажей анекдотов", а уничтожение основного слоя технических специалистов, который способен, а по войне и предназначен, занимать офицерские должности.

Создать современную армию без квалифицированных специалистов невозможно.

Кстати, в армии США такой похожий институт существует, и называется warrant officers, переведем это как "подофицеры".

"ЗАВТРА". Но Сердюков и его реформаторы говорят, что они хотят сделать их старшинами и сержантами за те же деньги.

А.В. Хотеть не вредно, но сделать это на практике быстро и качественно невозможно.

Замена прапорщиков на сержантов-контрактников невозможна уже потому, что "контрактников", способных по уровню своей подготовки и образования заменить прапорщиков, в войсках практически не существует, и почти никто из прапорщиков, служащих сегодня, не захочет ухудшать свой общественный статус. У нас опять получится "как всегда". Прапорщиков и мичманов мы очень скоро потеряем, а вот "профессиональный сержантский корпус" так и не создадим.

"ЗАВТРА". Наверное, теперь самое время задать вопрос о военном профессиональном образовании. Есть информация, что сокращаются 65 военных училищ, останется только несколько военных академий и появятся какие-то учебные центры, сформированные по территориальному признаку, и так далее, в общем слухи самые невероятные.

А.В. Позвольте я буду говорить не о количестве сокращаемый или передислоцируемых ВВУЗов, а о сути самой реформы военного профессионального образования.

Я считаю, что военное профессиональное образование – самое главное звено военной реформы, которое, при его правильном исполнении, способно дать Российской армии новое победительное качество.

Эта реформа задумана широко и революционно, и я хорошо знаю все возражения против неё: в основном, это протесты против выведения академий из городов – в частности, из Москвы – и возможность потери "военных научных школ".

Сейчас я скажу вещь "крамольную". Ответственно заявляю вам, что у нас в армии всегда были блестяще образованные офицеры и генералы, но не было качественного профессионального военного образования. Сейчас не время спорить об этом, уж поверьте мне как отличнику всех лучших военных училищ и академий Советской Армии.

Сегодня положение многократно хуже, чем в советское время, так как мир и военное дело изменились, а наша национальная военная мысль мертва: советская военная мысль закончилась, а российской военной мысли просто нет.

Конечно, у нас остались прикладные военные научные школы: например, в авиации, у инженеров, химиков и ракетчиков, и так далее, – но сегодня даже они должны иметь не ведомственно-видовую, а национальную принадлежность и другие, федеральные масштабы.

Кроме того, основные фонды военных училищ настолько стары, что не соответствуют никаким современным требованиям для нормальной учебы и жизни своих воспитанников, просто всё сгнило. Нам нужна новая инфраструктура профессионального военного образования.