Текст книги "Экклезиаст в переложениях стихами"
Автор книги: Завет Ветхий
Жанры:
Религия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
и не мудрым хлеб, и богатство – не запасающим впрок,
но каждому срок и случай, только случай и срок.
А знать не дано человеку, когда поглотится мглой,
как не знает этого рыба, влекомая сетью злой,
как не знает этого птица, влетевшая в злой силок,
но каждому срок и случай, только случай и срок!
Видел я мудрость под солнцем, большой показалась она:
вот городок неприметный, вокруг городка стена,
и в стене непрочные камни, и в городе мало сил,
а его с превеликим войском напавший царь осадил;
в городе смерть и голод, в городе плач и стон;
нашёлся бедный, но мудрый, и город избавил он,
мудрых советов слово вовремя говоря;
но его потом и не помнили, а помнили все царя,
хотя того достояньем был только глупый крик, —
но тихому мудрому слову народ внимать не привык.
И видя это под солнцем, тогда я подумал так:
мудрость лучше, чем храбрость, но если мудрый – бедняк,
если он тих и скромен и не владыка ничей,
то мудрость его презирают и не слышат его речей.
В мудрости больше блага, чем в орудьях войны, —
Бродя в жару от дохлых мух, смердит елей нательный,
и капля дури тяжелей, чем множество ума.
О деле думы мудреца, у глупого – бездельны,
дорога каждая ему крута и непряма.
Ищи прямой и ясный путь и затверди отныне,
что если в гневе властелин и жизнь твоя лиха,
ты не перечь ему, его не разжигай гордыни,
и будет благо для тебя: подальше от греха.
Под солнцем зло встречалось мне – оно, как наважденье
(уверен я, довольно раз его видал и ты), —
что от имеющего власть исходит заблужденье,
когда дарованы глупцам высокие посты,
когда рабы сидят в седле, в параде выступая,
и, как рабы, идут пешком достойные князья...
Но знаю: в яму упадёт тот, кто её копает,
и на того, кто сносит дом, набросится змея,
и пострадает от ствола неумный рубщик леса,
и будет тот, кто камни бьёт, осколком уязвлён, —
не расколоть тугой чурбак, не заточив железа:
когда нет мудрости в труде, увы, без пользы он.
Когда ужалила змея, нет смысла в заклинаньях,
бездумные уста глупца его же уморят,
и бесконечные слова без мудрости и знанья
не воскресение несут, а прибавляют яд.
Не знает он, что ждёт его, и кто ему расскажет? —
а труд, в котором пользы нет, лишь утомит глупца.
С утра до вечера глупец лишь слово к слову вяжет;
не вслушивайся – в тех речах ты не найдешь конца!
Ещё под солнцем понял я: стране, где царь неволен
и где князья с утра в пиру, – ей горе, той стране;
и благо той стране, где царь – мыслитель или воин
и где князья едят и пьют в вечерней тишине.
В упадок от ленивых рук приходит остов дома,
и крыша у того течёт, кто руки опустил;
когда ж уверенной рукой страна к добру ведома,
ей светят солнце и луна и тысяча светил.
Там ставят хлебы на столы для доброго застолья,
чтоб хоть иныe вечера казались нам легки.
Увеселяет жизнь вино – с него мечтаньям воля,
оно развязыает нам умы и языки.
Но не хули нигде царя и не хули богатых:
пусть даже люди промолчат, но птицы разнесут,
и будет поздно локти грызть и укорять пернатых,
когда над головой твоей мечом нависнет суд.
Краюху свою преломи и пусти по воде
и, долю с голодным деля, в справедливость уверуй:
воздастся за благо твоё семикратною мерой,
когда доведётся тебе оказаться в беде.
Под солнцем любое событие – ждём ли, не ждём, —
имеет последствия, нашим желаньям не внемля:
сосна, захирев, упадёт неизбежно на землю,
и туча, наполнившись влагой, прольётся дождём.
И всё-таки нужно решаться – и дело свершать,
и страх ошибиться уметь оставлять незаметным,
не то испугается сеять следящий за ветром,
а тот, кто на тучи глядит, испугается жать.
Неведомо как появляется мягкая плоть
и твёрдые кости младенца во мраке утробы;
и так же неведомо, царству добра или злобы
деяние служит, – а это решает Господь.
Так сей же зерно и руке не давай отдохнуть,
а будут ли всходы, не будут, – не думай об этом,
и радуйся каждому мигу под солнечным светом,
стараясь пройти до конца предназначенный путь.
И помни о том, что за гранью пути – темнота,
и помни о днях темноты, ибо их будет больше,
и радуйся свету, в котором явление Божье,
и радуйся дню, ибо всё, что наступит, – тщета.
Возрадуйся, юноша, зримым влеченьям своим,
под солнцем за ними иди с упоеньем по свету,
но помни, что Бог призовёт непременно к ответу:
Помни Создателя своего 1987 – 1998 гг.
на протяженье всех дней земных,
ибо дни наступят хуже всего,
о которых ты скажешь: – Не нужно их!
Солнце сквозь тучи пробьётся с трудом,
и после дождя вновь тучи пойдут,
и будут дрожать обходящие дом,
и стражи, согнувшись, к мечам припадут,
и остановятся все жернова,
и запрутся двери в твоём дому,
и глядящие в окна проглотят слова
и разойдутся по одному,
и в небе умолкнет пение птиц,
и девушки повторять перестанут его...
Пока ты на землю не рухнешь ниц,
помни Создателя своего.
Небольшого холма убоишься ты —
он станет горой на тропе твоей,
и с миндаля опадут цветы,
и саранча наестся с полей,
и влеченье твоё не воспрянет вовек,
и небо тебе заслонит стена, —
ибо в вечный свой дом идёт человек,
и наёмные плакальщицы вышли стенать.
Пока не порвался серебряный шнур,
и золотая чаша ещё цела,
и ворот в колодце не утонул,
и кувшин с водой стоит у стола,
и прах не ушёл в землю, которой он был,
а дыхание – к Богу, Кто дал его, —
пока ты всё навек не забыл,
помни Создателя своего.
ИЗ КНИГИ «КОЭЛЕТ»
Стихотворные переложения Дмитрия Гольдштейна
* * *
Сказал Коэлет: суета сует,
Всё суета, всё в мире быстротечно.
За родом род является вослед;
Уходит – а земля пребудет вечно.
Поднимется светило и во тьму
Сойдёт опять, свершив дневное бденье,
И устремится к месту своему,
Откуда начинает восхожденье.
Летит, кружится ветер и опять
Идёт на юг и к северу несётся,
И снова поворачивает вспять,
И ветер на круги свои вернётся.
Текут, струятся в море воды рек,
Но море не преполнится, а реки
Туда же направляют свой разбег,
Чтоб течь опять. И будет так вовеки.
Что было – то опять произойдёт.
Всё будет вновь – деяние и слово.
Нет нового. Один круговорот.
Под солнцем ничего уже не ново.
Нет памяти ушедшим, и о тех,
Что завтра жить не памятуя будут,
Потомки, повторяя этот грех,
Когда-нибудь вот так же позабудут.
* * *
Я царствовал в Израиле, была
Мне воля – через мудрость вековую —
Познать пути земные и дела,
Осмыслить и постичь судьбу людскую.
Всё испытав и сердцем и умом,
Я горьким опечалился ответом:
Суров удел, ниспосланный Творцом
Своим рабам, дабы томились в этом.
И нет числа усилиям людским,
И только ветра тщетное ловленье.
Кривое не становится прямым,
А мнимое не знает исчисленья.
И вот я молвил сердцу своему
В волнении и сладостной надежде:
Нет равных мне по славе и уму
Средь нынешних и тех, что были прежде.
Я царствовал и в царстве был любим,
Являя мудрость речью и на деле.
Не знал мне равных Иерусалим
Средь восходивших на престол доселе.
Мой дух обрёл в тиши дворцовых стен
Немало знаний, мудрости и света.
Я говорю отныне, что и это —
Лишь суета, томление и тлен.
Несли мне скорбь познанья, и едва ль
Мне горечи убавила наука.
От многих знаний – многая печаль,
* * *
Я предавался множеству утех,
Вкусил блаженство радостно и шумно.
Но понял сердцем, что безумен смех,
И говорю: веселие – безумно.
Я видел угнетение благих,
Мощь подлых, муки сломленных в гордыне,
И славил мёртвых больше, чем живых,
Живых людей, что здравствуют поныне.
Воистину, чудесен вечный сон, —
Не знают скорби те, кто смежил веки.
Ещё счастливей тот, кто не рождён
И не узрит творимого вовеки.
И видел я вокруг, что всякий труд
И всякое людское устремленье
От зависти единственно идут;
Всё это – ветра тщетное ловленье.
И я возненавидел труд земной, —
Ведь в час моей кончины, не по праву,
Богатство, власть, величие и славу —
Всё обретёт идущий вслед за мной.
И как мне знать, почившему, что он
Мои дела забвению не предал,
Всем овладев, свершая свой закон.
* * *
Кто дышит – тот не властен над судьбой,
Кто умер – ни над чем уже не властен.
Льва падшего блаженней пёс живой:
Тот мёртв, а этот – жизни сопричастен.
Кто жив ещё – тот знает, что умрёт,
А мёртвому неведомо и это.
И нет ни воздаяний, ни забот,
Ни памяти ушедшему со света.
Ничто не тронет спящих мёртвым сном, —
Исчезло всё: их радости и боли.
И нет им счастья более ни в чём,
И горя нет, и нет под солнцем доли.
* * *
Не лёгкому даётся быстрый бег,
И в битве побеждает не могучий,
Не мудрому богатство и успех,
Но каждому на свете – срок и случай.
И смертным не дано предусмотреть
Ни времени, ни места рокового, —
Заходит рыба в пагубную сеть,
И бьётся дичь в силках у птицелова.
Вот мудрость – та, что сказывали встарь:
Был город – мал и тих. Но к стенам града
Войною подступил великий царь,
И долго шла жестокая осада.
Тот город спас мудрец-простолюдин
И этим мог прославиться навеки.
Но беден был. И после – ни один
Не вспоминал об этом человеке.
Размеренные речи мудреца
Слышней, чем грубый окрик властелина.
И мудрость лучше царского венца,
А здравый ум всегда дороже чина.
* * *
Кто роет яму – тот в неё падёт,
Кто движет камни – скорчится с надсаду,
Плывущий в лодке – сгинет в бездне вод,
Ужалит змей взломавшего ограду.
А если притупился твой топор,
То и тростник покажется железным.
Не всё решает сила и напор, —
Лишь мудрый труд становится полезным.
Не прошипев, не жалит даже змей,
А жало – злоязычного не хуже.
Речь мудрого – божественный елей,
Слова глупца – лишь пагуба ему же.
Глупец ведёт ненужный разговор,
Задуматься на миг не удосужась.
Начало слов – бессмыслица и вздор,
Конец речей – безумие и ужас.
Дом протечёт, попортится добро, —
Лишь только лень свои расставит сети.
Пир – для веселья, ну а серебро,
Как водится, всегда за всё в ответе.
Ни в мыслях, ни в обители своей
Не молви о властителе худого,
Не проклинай вельмож и богачей, —
Быть может, птица звук твоих речей
Перенесёт и перескажет слово.
* * *
Пусти свой хлеб по водам и пойми,
Что в трудный день найдёшь себе подмогу.
Дай часть зерна – семи или восьми.
Что будет завтра – ведомо лишь Богу.
Где рухнет древо – там ему лежать,
Дожди прольют, когда настанет время.
Но кто боится туч – тому не жать,
Кто ждёт ветров – тот не посадит семя.
Зачем ветра кружатся без конца?
Откуда кости в материнском чреве?
Непостижимы замыслы Творца
Ходи путями сердца своего
И по тебе лишь ведомым дорогам.
Но помни, что за все до одного
Дела свои ответишь перед Богом.
А чтоб душа твоя была чиста —
От грешной плоти отводи худое,
Поскольку детство – это суета,
А юность – лишь томление пустое.
И помни о Создателе своём
До самого до горестного срока,
Доколе, провожая день за днём,
Ты сам не молвишь: "Нет от жизни прока".
Доколе не померк небесный свет
И не иссякли дни благополучий.
...Наступит день безрадостных примет.
Вослед дождю опять вернутся тучи.
И в ножнах станут ржавыми ножи,
Червь сгубит плод, а гниль разъест волокна,
И дрогнут сердцем сильные мужи,
И помрачатся те, что смотрят в окна.
Запрутся двери, встанут жернова,
Умолкнут сладкогласые певицы,
Покинут птицы с криком дерева,
И пробудится всяк по крику птицы.
И люди убоятся высоты,
Беды в дороге, а в воде – отравы.
Миндаль рассыплет мёртвые цветы,
Замрёт кузнечик, и полягут травы.
Затем, что день настал, а срок истек.
То – день скорбей и срок земных страданий.
В дом вечности уходит человек,
И плакальщики стонут на майдане.
Придут ветра, светила скроет мрак,
Падёт и треснет чаша у колодца,
А колесо покатится в овраг,
И ржавая цепочка оборвётся.
Дух возвратится к Богу. Человек
Судьбу всего живущего разделит,
И прахом ляжет в землю. И вовек
Всё суета сует, – сказал Коэлет.
КОЭЛЕТ, или ЭККЛЕЗИАСТ
Вольное стихотворное переложение Давида Гарбара
1.
Все суета сует. Все суета.
Тщета венчает праздные надежды.
Слетают листья дней как ветхие одежды.
И обнажается природы нагота.
Уходит род и род приходит.
Под солнцем их не перечесть.
Ну а Земля – была и есть.
И с нею ничего не происходит.
Восходит солнце. И заходит.
И ветер кровлями шуршит.
На север и на юг спешит.
И снова на круги своя приходит.
Стремятся реки к морю. И вода
Вливается. И море все приемлет.
Но берега незыблемы. И дремлет
В них море. Дремлет как всегда.
Глаз не пресытится смотреть.
А ухо звуком не переполнится.
Все что свершилось, – не запомнится.
Что было раньше, – будет впредь.
Я уяснил (мне этих знаний жаль):
Безумие и мудрость равны в доле,
От многих знаний много боли,
А с мудростью грядет печаль.
В итоге ждет любого пустота.
Кривых зеркал не исправляют.
Чего на свете нет, – не исчисляют.
Томленье духа остальное и тщета.
2.
Я испытать себя решил вином
И женщинами, и богатством,
Беседой мудрой и военным братством.
Но лодка счастья всплыла кверху дном.
Зачем мне мудрость и зачем удача?
У мудрого глаза, во тьме бредет глупец.
Ну, пусть ты не пастух, а сам среди овец!
Что в том: безумие и мудрость рядом плачут!
Зачем же я растил свои хлеба?
Зачем я множил скот в своих стадах?
Зачем среди врагов я сеял страх?
Коль мне начертана обычная судьба!
Зачем я строил крепости и города?
Зачем пустыни превращал в поля?
Зачем, зачем все это делал я?
Коль все пройдет как вешняя вода!
Зачем я собирал и раздавал
Любовь и нежность. И красавиц ласки.
Я присмотрелся: все мы маски,
Пришедшие на этот карнавал.
Я понял: мудр и глуп – одна дорога.
Один конец – работник иль лентяй.
Неважно кто ты – воин иль слюнтяй.
Твоя стезя проложена у Бога.
Да, все на свете только суета.
Все что дано, – дано от Бога
Кто благ ему, – тому дорога.
Томленье духа остальное и тщета.
3.
Свой срок на свете есть у разных дел:
родиться время есть и умирать,
сады сажать и вырубать,
и убивать, и воскрешать,
и возводить, и разрушать,
рыдать и плакать, и смеяться,
и отыскать, и потеряться,
в толпе плясать и в драке драться,
копить, хранить и тратить,
шить и рвать,
есть время говорить и есть молчать,
и камни собирать, и их бросать,
любить есть время, время ненавидеть,
есть время защитить и есть – обидеть,
есть время разговору, тишине,
есть время миру, есть – войне.
Да, время есть для самых разных дел.
И каждому положен свой предел.
Но знает тот предел один лишь Бог.
И чтобы человек его не мог
Узнать и тем подняться вровень с Богом,
Ему закрыта к истине дорога.
Он может есть и пить, трудиться и любить,
Но чтобы от всего счастливым быть,
Ему нужна в подмогу Божья Воля.
И что бы не плела стоустая молва,
Но доля человека такова.
Я видел суд неправый и судью,
Бесстыдно лгущего перед законом.
Но Бог все видел в деле оном
И лепту каждому воздал свою.
И я подумал: только Божий Дух,
Что Волей Бога снизошел на человека,
Нас рознит со скотом отвека.
И мы опять скоты, коль он в душе потух.
Еще я понял: наша доля в том,
Чтоб радоваться праведным делам.
Никто не знает, кто нас встретит там.
Никто не скажет, что нас ждет потом.
4.
Еще увидел я мучения раба
И угнетателей, что в пурпуре и злате.
И силу угнетателей – в булате.
Но утешителей нам не дала судьба.
И я восславил тех, кто этот мир
Покинул. Благо мертвым, ставшим тенью.
Но лучше тем, кто не бывал под сенью
Ярма; кто так и не пришел на этот пир.
Еще узнал я как бесплодна суета
Того, кто душу завистью сжигает.
Он сам себя на муки обрекает.
Вся жизнь его – томленье духа и тщета.
Еще увидел я тщету на этом свете,
Когда один. И рядом никого.
Что может быть слабей и горше одного?
Один всегда и перед всем в ответе.
А если двое и спина к спине,
То в стужу им тепло и не страшны напасти.
Tройная нить – нет крепче снасти.
Вдвоем не страшно даже на войне.
И вот еще: ужасна маята,
Когда царь глуп и духом нищий.
А этот юноша – хоть беден и в рубище,
Но он придет на пепелище.
Что, впрочем, тоже лишь томленье духа и тщета.
5.
Да, непременно проследи, идя,
За каждым шагом, коль идешь молиться.
Пусть лучше мысль твоя струится,
Чем шумные слова как капли в час дождя.
И с Богом говоря, не суесловь.
Он в небесах. Земная мысль убога.
Лишь мудрые слова пусть долетят до Бога.
Пусть будет больше мысли, меньше слов.
Глупец жужжит словами словно шмель.
И, бросив слово, тут же забывает.
Со словом сдержан будь: давая,
Будь крепок в нем и выполнить сумей.
Небесной манны не мечтай найти.
В своих надеждах положись на Бога.
Ему лишь одному известна та дорога,
Которой суждено тебе пройти.
Бывает так: клянет народ
Царя – злодея, обирающего нищих.
Но вот неурожай – народ лишился пищи,
И царь – сам нищий у ворот.
Скупец и ночью теребит ключи.
А разве счастлив жизнью он такой?
Кто честно трудится, тому в ночи покой.
Ну, а скупцу покоя нет в ночи.
Он позабыл как в этот мир пришел.
Все что нажил, он здесь оставит, здесь.
Богатство, скот, имущество и спесь.
Уйдет таким, каким пришел.
Но скупец потому и глупец, что трудом
Не порадует даже близких своих.
Выжимает он пот из себя и из них.
Чтобы все здесь оставить потом.
Когда же богатство дал тебе Бог,
То он и устроит так,
Чтоб каждый, даже медный пятак,
Ты счастливо прожить смог.
Но если в жадности жизнь прожита
И если богатство твое не от Бога,
То как бы и куда ни шла твоя дорога,
Все это лишь томленье духа и тщета.
6.
Есть зло под солнцем в наши дни:
Вот человек – богат и властен.
Но не дал Бог ему на свете счастья.
Богатства нажиты. Но ни к чему они.
Живет он много лет, спеша.
Семья вокруг и множество детей.
Но несмотря на тысячи затей,
Все суета, когда болит душа.
Счастливей выкидыш, чем этот человек.
Ему спокойнее, – он жизни не узнал.
А этот все имел. Но счастья не познал.
Хоть дважды прожил бы Мафусаилов век.
Он ел и пил, и набивал карман.
Всего на свете перепробовал, спеша.
Но все в утробу. И пуста душа.
Все суета вокруг. И все обман.
В чем жизни смысл? И в чем секрет?
Тебе об этом ведать не дано.
Есть слово правды. Есть. Но где оно?
И много слов, в которых правды нет.
Так в чем же, в чем бездушья нищета?
Чем честный счастливей злодея?
Узнать все это – глупая затея.
Все это лишь томленье духа и тщета.
7.
Честное имя лучше, чем елей.
День смерти выше дня рожденья.
Мы все уйдем. И в этом нет сомненья.
Все будем там – лей слезы иль не лей.
И в доме плача, с близкими скорбя,
Скорбящий, вознося молитву Богу,
И к самому себе примерит ту дорогу.
Что ждет в конце пути его, меня, тебя.
Печаль смягчает каждое лицо.
И лучше слушать обличенья умных,
Чем смех и вопли неразумных.
Не учит курицу яйцо.
Смех глупого – треск хвороста в огне.
И громче всех смеется неразумный.
Печаль под пеплом смеха видит умный.
Как много пепла довелось увидеть мне...
Гордыня тоже глупости удел.
Бывает, эта хворь разит и мудреца.
Подарки, похвальба – удел глупца.
Терпение – величия удел.
Не говори: сегодня хуже, чем вчера.
Нет мудрости в сравнении таком.
Кто знает, что нас ждет потом.
Вслед за восходами приходят вечера.
Кто мудр на свете, тот и свят.
Кто мудр, тот на земле избранник.
Проходит он по жизни – божий странник,
В сияньи серебристых лат.
Но нету дела без греха.
Да, грешен раб, ругая господина.
Но он не бессловесная скотина.
И вспомни, нет ли у тебя такого же греха.
И взирая на опыт и мудрость мирскую,
Понял я, что таят в себе женские руки,
Как силки обрекая мужчину на муки.
Понял я, но по ним все равно я тоскую.
Смотрю. И тысячи передо мной проходят.
Бог создал их и дал им верный путь.
Они же норовят с него свернуть
И стежками кривыми ходят.
8.
Лишь мудрость украшает человека.
Лишь мудрость укрощает зло.
Кто мудр, тому на этом свете повезло.
От века было так – до века.
Приказ царя – всем на земле закон.
Но есть Закон на небе – Слово Бога.
А как сказать царю – Мой царь, не та дорога!
Как убедить его? И как услышит он?
Для всякой вещи есть свой день и час.
Но как об этом человек узнает?
Кто скажет истину ему? Кто правду знает?
Одна могила не минует нас.
Я видел: власть в руках скота.
Он рад, что над людьми царит.
Но вот он умер, похоронен и забыт.
Все это лишь томленье духа и тщета.
Зло потому творится средь людей,
Что наказанья срок известен только Богу.
У Бога разные протоптаны дороги.
Свое получит жертва и злодей.
Бывает так, что жизни маята
Грядет на праведника. А злодей
Вкушает благо до скончанья дней.
Но это лишь томленье духа и тщета.
Лишь одно человеку дано:
Есть, и пить, и веселиться.
Бог заповедал ему трудиться.
И не заглядывать жизни на дно.
Смысл бытия не подвластен уму,
Как не искал бы мудрец ответа.
Только Богу известно это.
Но он не скажет сего никому.
9.
Познал я премудрость: все в Божьей руке.
Ты можешь грешить или праведно жить,
Но сколько тебе в этом мире кружить
Известно лишь Богу, чей рот на замке.
Вот это и плохо, что скованы вежды.
Жил в зле иль в добре, сеял смерть или жизнь,
Равны все. И каждый в могилу ложись
Без всякой на божию милость надежды.
Живому псу все лучше в мире быть,
Чем мертвому, хоть царственному льву.
Живой, пусть даже он сейчас в хлеву,
Надеется на то, что лучше будет жить.
Любви и ревности у мертвых больше нет.
О них и память будет предана забвенью.
Отсюда вывод – радуйся мгновенью.
Поскольку после жизни жизни нет.
Пусть делает твоя рука все то,
Что сделать ты сейчас, сегодня в силе.
Ни знания, ни мудрости в могиле
Нет и не будет. Там одно ничто.
Но человек не знает жизни срока.
Как в сети рыба, как в силках птенец,
Так человек находит свой конец
В глубинах времени, в пучинах рока.
Еще вот притча: в городе одном
Мудрец – бедняк людей спас от осады.
Но только разобрал народ преграды,
Как тут же и забыл о нем.
И все же: мудрость в нужный миг,
Произнесенная спокойно, тихо, просто,
Пусть человеком маленького роста,
Важней, чем великана громкий крик.
Да, мудрость лучше воинских орудий.
Но много доброго погубит мелкий грех.
Один, но погрешивший, – среди всех
Способен поломать все, что создали люди.
10.
Как зловонье мертвой мухи портит мирру,
Так глупость человеку портит честь.
В народе мудрый есть и глупый есть.
И оба качеством своим известны миру.
Коль гнев начальника сверкает над тобой,
Держись подальше от того, кто гневен.
Пусть гнев как молния сверкает в небе,
Будь кроток. Но останься сам собой.
Под солнцем много злого видел я:
На лошадях сидят презренные рабы,
Красавицы с горбами от судьбы.
И как рабы в пыли бредут князья.
Коль роешь яму, так рискуешь
В нее упасть когда-нибудь.
А рушишь изгородь, так не забудь,
Что к змеям жалящим ты сам взыскуешь.
Тупой топор опасен для того,
Кто расколоть пытается дрова.
Коль лезвие ты точишь о слова,
Так дров ты не получишь от него.
Слова глупца и жало змея
Едино жалят. Но глупец
Словами злыми сам себе конец
Готовит, жизни не жалея.
Беда земле, коль царь ее отрок.
И коль князья для пресыщенья жрут.
Они страну до донышка протрут.
А там и им наступит срок.
От лености обвиснет потолок.
Коль руки упадут, то потечет и он.
И дом посыплется со всех сторон.
Ленивый сам себе готовит срок.
Приносят пиршества веселье и добро.
И удовольствие на них испытываем мы.
Но коль за пиршеством пробудем до зимы,
То за безумие сие заплатит серебро.
Совету внемли: о царях и в мыслях не злословь.
Не говори о богачах и в спальне ничего.
Не ровен час, сова иль мышь из дома твоего
Кому не надо принесет пучок нескромных слов.
11.
Все возвратится на круги своя.
Хлеб, пущенный по водам, вновь вернется.
Но что из облака на нас прольется?
И в чем заключена судьба твоя?
А разве ведомы тебе пути ветров?
И как зародыш в чреве женщины живет?
Как кости попадают ей в живот?
И почему тот болен, тот здоров?
Сей семя утром, вечером ложись.
И с радостью встречай грядущий день.
Но помни, что грядет могилы сень.
Ты человек. И это просто жизнь.
Пусть Бога не закроет суета.
Ждет впереди любого Божий Суд.
Печаль и радость – все учтется тут.
Томленье духа остальное и тщета.
12.
Помни Создателя твоего
В дни юности и в дни любви,
В дни горя, коих не зови,
Доколе не затмилось солнце,
Доколе лунный свет в оконце,
Доколе звезды в небесах,
И души не объемлет страх,
И не закончилось терпенье,
И не замолкли дщери пенья,
В округе не отцвел миндаль,
И ближний не отчалил вдаль,
Доколь серебряная цепь не порвалась,
И золотом повязка тешит глаз,
Доколь кувшин с водою цел,
И сам судьбой не взят ты на прицел,
Доколь колодезное колесо вертится,
И вьется над стрехою птица,
Доколь не превратился в прах
Врагам на радость и друзьям на страх,
И дух не возвратился к Богу,
И не отправился в последнюю дорогу,
И ты еще у дома своего,
Помни Создателя твоего!
© Составление, оформление, В.И.Кишиневский, 2003
