Текст книги "Надежда и жизнестойкость – понимание психотерапевтических стратегий Милтона Х. Эриксона"
Автор книги: Зане Силиня
Жанр:
Психология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Убийца в лифте
Работая в психиатрической лечебнице, Эриксон подвергся нешуточной опасности. Однажды поздно ночью некий пациент с тягой к убийствам спрятался в лифте и Эриксон не увидел его, пока не вошел и не захлопнул дверь, которая автоматически заблокировалась. У Эриксона был с собой ключ, однако не было достаточно времени, чтобы сбежать. Пациент-убийца спокойно заявил: «Я ждал, когда ты будешь на вечернем обходе. Остальной персонал находится в другом конце палаты, а я собираюсь тебя убить». На что Эриксон, указывая на два места в лифте, также просто ответил: «Ты прикончишь меня здесь или там?» Пациент посмотрел сначала на первое место, указанное Эриксоном, потом на второе. Как только он это сделал, Эриксон открыл дверь и сказал: «Конечно, есть стул вон там, где ты мог бы сидеть после… Это правда, ты знаешь. И в то же время есть стул там». Говоря это, он стал шагать.
«А еще есть кресло вон там и еще одно место в конце коридора». Больной шел рядом с Эриксоном, разглядывая каждое место предполагаемого убийства. В конце концов они пришли в помещение, где находился весь персонал. (Эриксон, 1959c)
* * *
Один из самых эффективных способов отвлечь человека – задать вопрос, так как они заставляют человека думать о том, о чем его спросили. Фактически люди приучены обдумывать и отвечать на вопрос сразу же. Именно поэтому продавцы обходят сопротивление клиентов с помощью цепочки вопросов. Их главный девиз: «Контролирует ситуацию тот, кто задает вопросы».
Слово «предположение» означает выражение, в котором одно утверждение предполагает истинность другого. Предположение может действовать и без вопроса, однако оно становится наиболее эффективным, когда предполагаемая идея скрыта внутри вопроса. Так, например, вопрос «Знаете ли вы, какой прогресс совершили во время своего первого визита?» достаточно явно предполагает, что прогресс имел место, хотя разум пациента отвлечен вопросом осведомленности. Вопрос «Вы будете готовы бросить эту привычку на этой неделе или на следующей?» можно воспринимать и как двойную связку (Эриксон, Росси и Росси, 1976, с. 65), однако в основном он служит для отвлечения от мысли о полной неспособности совершить этот поступок. Если пациенту задать интересный вопрос, который он посчитает достойным внимания, он, скорее всего, сосредоточится именно на ответе, а не на предполагаемых идеях. Вопросы, фокусирующие внимание на факторе времени, имеют весьма сильный психологический контекст, намекающий, что описанное событие действительно произойдет. (Эриксон, Росси и Росси, 1976)
Как правило, метод отвлечения становится еще более эффективным, если несет эмоциональную нагрузку. При необходимости Эриксон мог даже задавать грубые или смущающие пациента вопросы, чтобы еще больше отвлечь его от скрытого значения сказанного. «Прежде чем пациентка отправится на эту опасную медицинскую процедуру, следует спросить, соизволит ли она по приезде домой послать вам рецепт тушеного мяса по-ковбойски. И вы можете объяснить, как сильно вы любите тушеное мясо по-ковбойски». Вполне возможно, ее смутит ваш эгоцентризм в такую важную и волнительную для нее минуту, однако сознательно она не воспримет идею о том, что обязательно поправится и вернется домой. (Эриксон, 1966) Трудно не согласиться с утверждением, принятие которого вы даже не осознали. С помощью этой же техники Эриксон рассуждает о том, как пациент вылечится от энуреза: «Итак, когда же постель с утра будет сухая – в понедельник, во вторник или в пятницу? Да, в это воскресенье еще рановато». Перечисление дней отвлекает пациента от тягостных мыслей о том, что он, может быть, никогда и не перестанет мочиться в постель. В других случаях, подчеркивая неизбежность выздоровления, Эриксон мог бы высказаться: «Я не знаю, состоится ли ваш последний визит до или после весны». Таким образом, пациент отвлечен проблемой нерешенности вопроса и в то же время сохраняет свободу выбора.
Правильно выполненное отвлечение не обманывает, а прокладывает путь определенной терапевтической цели. Угрожая врачу, пациент-убийца, несомненно, хотел, чтобы его воспринимали серьезно. «Я принял идею того, что он собирается меня убить», – пояснил Эриксон. Будучи успокоен тем, что его позицию приняли, больной мог свободно искать ответы на задаваемые вопросы. А что еще задавание вопросов позволило сделать пациенту? Эти вопросы дали ему возможность указывать врачу, куда именно тому идти. Если мы предположим, что его основная цель была быть воспринятым всерьез авторитетной фигурой, то он достиг того, чего хотел. Эриксон мог бы спросить нас: «А почему бы не использовать отношение самого пациента?» Поясняя свою работу с этим пациентом, он говорил: «Принимаете их взгляды. Никогда не пытаетесь бороться с ними. Никогда не ругаетесь с ними. Вы просто используете его взгляды для развития и продвижения мышления пациента в полезное русло». (Эриксон, 1959c)
Акцент на деталяхКровоточащая нога Алана
Однажды семилетний сын Эриксона Алан, играя, упал на разбитую бутылку и поранил ногу. Крови было много, и он с криками прибежал домой. Пока он набирал воздух для следующего крика, Эриксон быстро скомандовал: «Алан, принеси БОЛЬШОЕ полотенце. Не маленькое, БОЛЬШОЕ… БОЛЬШОЕ полотенце». Когда сын выполнил просьбу, Эриксон продолжил: «Ради бога, быс-трее обвяжи его вокруг ноги, и посильнее. Не слабо, а плотно. Сильнее!» Закончив эту процедуру, Алан получил заслуженную похвалу отца. Полотенце было обвязано плотно, хорошо закреплено, а сам мальчик больше не плакал.
Перед визитом к хирургу Эриксон подготовил Алана, сказав ему, что тот должен делать. Зайдя в кабинет, Алан произнес: «Я хочу сотню швов. Моя сестра всегда хвастается тем, сколько швов ей наложили, поэтому я хочу иметь больше, чем у нее». Врач осмотрел мальчика и спросил отца: «Обычную анестезию?» На что Эриксон ответил: «Спросите Алана, он сам вам расскажет, чего хочет». Алан снова терпеливо объяснил хирургу, что хочет иметь 100 швов. Хирург помыл ногу и начал накладывать швы вообще без какой-либо анестезии. Алан же, вместо того, чтобы жаловаться на боль, наоборот, поправлял врача: «Подождите, не так далеко. Делайте их ближе». Хирург посмотрел на Алана в недоумении, так как мальчик сам держал поднятую ногу и при этом настаивал, что хочет дополнительные швы. До самого конца процедуры Алан продолжал, критикуя, наблюдать за врачом и исправлять его. (Эриксон, 1955b)
* * *
Большинство людей хотя бы раз в жизни попадали в такую ситуацию, когда они были настолько поглощены сложным заданием, что не обращали внимания на то, что происходит вокруг них. Это случается тогда, когда задача достаточно важна и требует сосредоточения. В этом случае остальные источники информации и раздражители игнорируются. В случае с собственным сыном Эриксон дал очень подробные инструкции, которые отвлекли Алана от боли и страха. Он добивался, чтобы его сын не думал о боли и кровотечении, однако в то же время каким-либо образом был вовлечен в ситуацию. Именно поэтому он отвлек его поиском полотенца нужного размера и правильного обматывания ноги. Таким образом, отвлечение послужило еще и стимулятором осознания своих сил. На приеме у хирурга главной заботой Алана стало количество швов. Перед процедурой Эриксон сказал ему: «Положи конец бахвальству Бетти Элис о том, сколько у нее швов». Позже он пояснял: «Я просто перенаправил внимание Алана на одну маленькую часть того, что с ним происходило». Кроме того, он посоветовал сыну внимательно следить за работой врача, с тем чтобы опередить свою сестру.
Если человеку даются очень детальные указания, при этом нюансы выделяются эмоционально, его внимание смещается на то, как отреагировать, и снижается шанс того, что он не отреагирует вообще. Правильно использованное отвлечение такого вида позволяет пациенту подойти к выполнению терапевтического задания с большей решимостью. Поэтому отвлечение используется, как правило, для того, чтобы снизить влияние слишком сильных раздражителей, таких как физическая боль, страх или беспокойство, которые могут помешать процессу терапии.
Рассматривая более широкое применение данной стратегии, важно продумать, на какой детали делать акцент, а от какой – отвлекать. Терапия может быть дихотомизирована как имеющая два возможных исхода – успех и неудача. Здравый смысл и повседневный опыт говорят нам, что успех более вероятен, когда на нем сосредоточен фокус внимания. Те, кто больше всего думает о своих недостатках, зачастую добиваются худших результатов. В спорте это называется «удушьем», а в терапии – «самоисполняющимся пророчеством». Задача терапевта – создать самоисполняющееся пророчество, развивая желаемые или самые продуктивные терапевтические возможности, а не те, которые связаны с опасностью неудачи. Однако это не означает, что следует избегать разговоров о неблагоприятном исходе. Напротив, если обходить эту тему стороной, клиент сделает выводы сам, без помощи информированного руководства. Тем не менее, касаясь обеих тем, стоит больше акцентировать именно ту, которая будет наиболее полезной, как только это признано новой возможностью для пациента.
Терапевтическая амнезияЖенщина, которая следила за тем, куда садится
Однажды к Эриксону в офис пришла женщина и, прежде чем сесть, начала колебаться, критически осмотрела каждый стул в помещении, убедившись, что она не сядет на неправильный. В этом и была ее проблема – она могла сидеть только на определенных типах стульев. Это было чрезвычайно навязчиво. Куда бы она ни пошла, она везде осматривала стулья. Мало того что она чувствовала себя чрезмерно застенчивой, это также мешало наслаждаться свободой, которую получаешь от беззаботного отдыха, развалившись на кресле.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
