Текст книги "Двенадцатая планета"

Автор книги: Захария Ситчин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Теперь уже не осталось сомнений, что библейские истории, а также труды греческих историков 2000-летней давности и их предшественника Бероса основаны на более древних источниках – шумерских. А. X. Сайс («The Religion of the Babylonians») сообщал о том, что на фрагменте одной из глиняных табличек, хранящемся в Британском музее, записана «вавилонская версия возведения Вавилонской башни». Основными элементами всех вариантов этой истории являются попытка достичь небес и смешение языков. Существуют и другие шумерские тексты, повествующие о намеренном смешении языков разных народов разгневанным богом.

По всей вероятности, в те времена человечество не обладало технологией, необходимой для осуществления проекта постройки воздушного судна; людям требовалась помощь и руководство обладавшего нужными знаниями бога. Может быть, помогая человечеству, этот бог бросил вызов другим богам? На одной из шумерских печатей изображен спор между богами – вероятно, по поводу ступенчатой башни, которую задумали построить люди (рис. 74).

Изображение на шумерской стеле, в настоящее время хранящейся в Лувре, вполне может представлять собой рассказ о событиях, нашедших отражение в Книге Бытия. Эта стела была сооружена примерно в 2300 году до нашей эры аккадским царем Нарам-Сином, и ученые полагали, что на ней увековечены победы правителя над врагами Аккада. Однако большая центральная фигура изображает не смертного правителя страны, а бога – его голову украшает рогатый шлем, носить который было исключительной прерогативой богов. Более того, эта центральная фигура, похоже, не является лидером меньших по размерам людей, а топчет их. Люди, в свою очередь, не сражаются друг с другом, а движутся по направлению к большому коническому объекту и в немом восхищении стоят перед ним; на этом же объекте сосредоточено внимание божества. В позе бога, вооруженного луком и копьем, читается скорее угроза, чем восхищение (рис. 75).

Изображенный на стеле объект конической формы устремлен к трем небесным телам. Его размеры, форма и назначение указывают, что это «шем», и в таком случае вся сцена изображает разгневанного бога в полном вооружении, топчущего людей, которые радуются постройке «шема».

И в месопотамских текстах, и в библейских легендах прослеживается одна и та же мысль: летающие машины предназначены для богов, а не для людей.

Люди – это подчеркивается во всех источниках – могут достичь Небесной Обители только по воле богов. Это подтверждают другие истории о вознесении на небо и даже о космических полетах.

* * *

В Ветхом Завете можно найти упоминания о вознесении на небо нескольких смертных.

Первым из них был Енох, живший еще до Великого потопа патриарх, которого отличал сам Господь: «И ходил Енох перед Богом». Он был седьмым потомком Адама и отцом Ноя, героя легенды о Потопе. В пятой главе Книги Бытия приводится генеалогия всех первых патриархов и возраст, в котором они умерли, – за исключением Еноха,

которого «не стало», потому что «Бог взял его». Согласно преданию, это было сделано для того, чтобы Енох смог избежать смерти на Земле. Вторым человеком, вознесенным на небо, был пророк Илия, который был поднят над землей и унесен «вихрем».

Менее известен третий смертный, который побывал в Небесной Обители и был наделен там мудростью. По свидетельству Ветхого Завета, этим человеком был царь Тира (финикийский центр на восточном побережье Средиземного моря). В 28 главе Книги Иезекииля мы читаем о том, что Бог приказал пророку напомнить, как «мудрому» и «совершенному» царю было позволено посетить обитель богов:

…ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился вЕдеме, всаду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями… Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней.

Предсказывая, что правитель Тира погибнет от руки «иноземцев» даже если скажет им: «Я бог», Господь объясняет Иезекиилю и причину такого наказания. – после того как царь Тира побывал в Небесной Обители и получил доступ к источнику мудрости и богатства, его душа «возгордилась» и он стал злоупотреблять своей мудростью и осквернять храмы.

…вознеслось сердце твое, и ты говоришь: «я бог, восседаю наседалище Божием, в сердце морей», и, будучи человеком, а неБогом, ставишь ум твой наравне с умом Божиим.

Шумерские тексты тоже рассказывают о нескольких людях, удостоившихся чести побывать на небесах. Одним из них был Адапа, «модель человека», созданная Эа. «Мудрость дал он ему, но «вечной жизни он ему не дал». Со временем Эа решил избавить Адапу от участи всех смертных и дал ему «шем», с помощью которого Адапа должен был достичь Небесной Обители Ану и вкусить Хлеба Жизни и Воды Жизни. Когда Адапа прибыл в небесную обитель Ану, верховный бог потребовал от гостя рассказать, кто дал ему «шем», чтобы подняться в небо.

В библейских и месопотамских легендах о редких посещениях людьми Обители Богов содержится несколько важных моментов. Дцапа, как царь Тира, был «совершенным» человеком. Все избранные попадали в небесный «Эдем» с помощью «шемов» – «огнистых камней». Некоторые из счастливчиков, побывавших на небесах, возвращались на землю; другие же, как месопотамский герой легенды о Всемирном потопе, остались наслаждаться обществом богов. Герой шумерского эпоса Гильгамеш пытался отыскать этого месопотамского «Ноя» и узнать у него секрет Древа Жизни.

Тщетные поиски Древа Жизни составляют сюжет одной из самых длинных и совершенных эпических поэм, оставленных человечеству шумерской цивилизацией. Названная современными учеными «Эпосом о Гильгамеше», эта трогательная легенда рассказывает о правителе города Урук, который был рожден от смертного отца и бессмертной богини. В результате считалось, что «на две трети он бог, на одну – человек он», и именно это обстоятельство побудило Гильгамеша искать способ избежать смерти, этого удела каждого человека.

Согласно легенде один из его предков по имени Утна-пишти – герой Великого потопа – вместе с женой был взят в Небесную Обитель. Поэтому Гильгамеш решил добраться до этого места и выведать у своего предка секрет вечной жизни.

Подготовку к путешествию ускорило событие, которое Гильгамеш воспринял как приглашение от Ану. Приведенное в поэме описание можно интерпретировать как падение на землю отработавшей ступени ракеты. Вот как рассказывает об этом Гильгамеш своей матери НИН.СУН:

Мать моя, сон я увидел ночью:Мне явились в нем небесные звезды,Падал на меня будто камень с неба. Поднял его – был меня он сильнее, Тряхнул его – стряхнуть не могу я, Край Урука к нему поднялся, против него весь край собрался, Народ к нему толпою теснится, Все мужи его окружили, Все товарищи мои целовали ему ноги.

Полюбил я его, как к жене прилепился.И к ногам твоим его принес я, Ты же его сравняла со мною…

Нам неизвестно, как интерпретировала мать Гильгамеша этот сон, поскольку далее текст оказался поврежденным. Очевидно однако, что Гильгамеша вдохновил вид падающего с неба предмета. Во вступлении к поэме древний автор говорит о Гильгамеше как о «все видавшем», о «постигшем премудрость»:

Сокровенное видел он, тайное ведал, Принес нам весть о днях до Потопа, В дальний путь ходил, но устал и смирился, Рассказ о трудах на камне высек…

«Дальний путь», предпринятый Гильгамешем, был, разумеется, путешествием к Обители Богов, а сопровождал Гильгамеша его друг Энкиду. Целью путешествия была Земля Тильмун, где герой мог добыть себе «шем». В известных переводах поэмы слово «шем» вполне ожидаемо интерпретируется как «имя», но если этой замены не делать, то становится очевидным истинный смысл данного термина – «небесный корабль»:

Правитель Гильгамеш

к Земле Тильмун задумал путь свершить.

И Энкиду он, другу своему, сказал:

«О, Энкиду…

Добуду в тех краях я шем.

И там, где в небеса врата лежат,

начну свой путь».

Ни старейшины Урука, ни боги, к которым обращался Гильгамеш, не смогли отговорить его от этой затеи, и тогда они посоветовали ему сначала заручиться согласием и поддержкой Уту/Шамаша. Они предупреждают его, что эти земли являются владениями Угу. Прислушавшись к советам, Гильгамеш обратился к Угу:

Позволь ступить на эту землю мне,

позволь добыть мне шем.

И там, откуда отлетают колесницы,

позволь мой путь начать…

Ты укажи дорогу мне туда…

И окружи меня своей защитой!

К сожалению, в этом месте глиняная табличка повреждена, и мы остаемся в неведении, где находится эта земля, «откуда отлетают колесницы». Однако в конечном итоге путешественники достигают места назначения. Это «запретная зона», охраняемая ужасными стражами. Уставшие и сонные, друзья решают остановиться на ночлег, прежде чем снова продолжить путь.

Однако посреди ночи их что-то разбудило. «Друг мой, ты не звал? – спрашивает Гильгамеш своего спутника. – Отчего я проснулся?» Ему привиделось нечто ужасное, и он сомневался, не сон ли это:

Друг мой, сон я нынче увидел,

Сон, что я видел, – весь он страшен:

Под обрывом горы стоим мы с тобою,

Гора упала и нас придавила…

Человек появился,

прекрасней которого нет на земле.

Сиянье его…

Руку протянул, с земли меня поднял,

Утолил мой голод, водой напоил из меха.

Кто был этот человек, который вытащил Гильгамеша из-под упавшей горы, напоил его и «успокоил сердце»? И что это за «страшный вид», предшествовавший неожиданному обвалу?

В смятении и тревоге, Гильгамеш снова уснул – но ненадолго.

Среди ночи сон его прекратился,

Встал, говорит со своим он другом:

Друг мой, ты не звал? Отчего я проснулся?

Ты меня не тронул? Отчего я вздрогнул?

Не бог ли прошел? Отчего трепещет мое тело?

Разбуженный таким странным способом, Гильгамеш не мог понять, кто к нему прикоснулся. Если это был не его спутник, то «не бог ли прошел»? Гильгамеш опять задремал, но был разбужен в третий раз. Вот как он описывает свое ужасное пробуждение другу:

Сон, что я видел, – весь он страшен!Вопияло небо, земля громыхала, День затих, темнота наступила,Молния сверкала, полыхало пламя,Огонь разгорался, смерть лила ливнем, – Померкла зарница, погасло пламя,Жар опустился, превратился в пепел….

Не нужно обладать богатым воображением, чтобы понять, что эти несколько древних строф описывают старт ракеты. Во-первых, это оглушительный рев ракетных двигателей («вопияло небо»), сопровождающийся сильной вибрацией («земля громыхала»). Во-вторых, это клубы дыма и пыли, окутавшие стартовую площадку («день затих, темнота наступила»). Затем описывается яркое пламя ракетных двигателей («молния сверкала»), разгоравшееся по мере набора высоты ракетой. Облако пыли и мусора расползлось во все стороны и начало опадать («смерть лила ливнем»). К этому времени ракета была уже высоко, устремляясь в небеса («померкла зарница, погасло пламя»). Потом она скрылась из вида, и упавший мусор «превратился в пепел».

Испуганный этим зрелищем, но не утративший решимости идти дальше, Гильгамеш еще раз обратился к Шама-шу, моля его о защите и помощи. Победив «исполинского стража», он добрался до горы Машу, откуда можно было видеть, как Шамаш «поднимается к небесному своду».

Теперь Гильгамеш достиг своей главной цели – места, «откуда отлетают шемы». Однако вход туда, вероятно, высеченный прямо в скале, охранялся внушающими ужас стражами:

Наружность их страшна, а взгляд их сулит смерть.

Бросая молнии, вершины скал срывают.

Они хранят Угу, ревниво наблюдая,

на Небо как вступает он и возвращается на землю.

Любопытный рисунок на одной из цилиндрических печатей (рис. 76) изображает Гильгамеша (второй слева) и его спутника Энкиду (крайний справа). Вполне возможно, что это сцена столкновения с охранником-роботом, который мог освещать окрестности лучом прожектора и испускать смертоносные лучи. Рисунок вызывает ассоциации с содержащимся в Книге Бытия утверждением, что бог поставил у входа в Эдем «меч обращающийся», чтобы туда не мог войти человек

Когда Гильгамеш рассказал о своем божественном происхождении, о цели своего путешествия («Хочу узнать о смерти и жизни от Утнапишти»), а также о том, что ему покровительствует Уту/Шамаш, охранники пропустили его.

Продолжая идти «путем Шамаша», Гильгамеш оказался в полной темноте, перестав видеть, что происходит впереди и позади него, и «закричал от страха». Пройдя много «беру» (единица времени, расстояния или небесной дуги у шумеров), он все еще не выбрался из тьмы. Наконец, на двенадцатом «беру» впереди забрезжил свет.

Далее поврежденный и местами неразборчивый текст повествует о том, как Гильгамеш очутился в чудесном саду, где деревья и плоды на них были вырезаны из полудрагоценных камней. Именно здесь жил Утнапишти. Гильгамеш задал не дававший ему покоя вопрос предку и получил ответ, который его разочаровал: человеку, сказал Утнапишти, не дано избежать смерти. Тем не менее он подсказал Гильгамешу, как отдалить смерть, открыв ему место, где растет Трава Молодости, с помощью которой «юнцом вдруг станет дряхлый старец». Обрадованный Гильгамеш нашел траву, но по глупости потерял ее на обратном пути и вернулся в Урук с пустыми руками.

Если Отвлечься от литературной и философской ценности эпической поэмы, то-история Гильгамеша интересна, в первую очередь, своими «воздушно-космическими» аспектами. «Шем», требовавшийся Гильгамешу для того, чтобы достичь Обители Богов, был, вне всякого сомнения, космической ракетой, старт которой он наблюдал, когда приблизился к месту, «где в небеса врата лежат». По всей видимости, ракеты находились внутри горы, окрестности которой представляли собой запретную, тщательно охраняемую зону.

До сих пор не найдено ни одного изображения сцены, свидетелем которой стал Гильгамеш. Правда, обнаружен рисунок в гробнице египетского наместника, с изображением головной части ракеты в местности, где растут финиковые пальмы. Совершенно очевидно, что основная часть ракеты располагается под землей в рукотворной шахте, состоящей из трубчатых сегментов и украшенной леопардовыми шкурами (рис. 77).

Древний художник – по точности передачи деталей он может соперничать с современным чертежником – изобразил поперечный разрез шахты. Мы можем видеть, что ракета состоит из нескольких отсеков. В нижнем отсеке в окружении изогнутых трубок помещаются два человека. Над ними расположены три круглые панели. Сравнивая размеры головной части ракеты – бенбена – с размерами людей на поверхности земли и внутри ракеты, можно сделать вывод, что она (эквивалент шумерского «му», или «небесной палаты») без труда вмещала двух пилотов или пассажиров.

Земля, куда отправился Гильгамеш, называлась ТИЛЬ.МУН. В буквальном переводе это название означает «земля ракет». Именно отсюда взлетали «шемы» – из владений Уту/ Шамаша, места, откуда можно было видеть, как этот бог «восходит на небесный свод».

Небесным двойником Уту/Шамаша в «пантеоне двенадцати» считалось Солнце, но мы полагаем, что его имя означало не «солнце», а представляло собой эпитет, отражающий функции и обязанности этого бога. Шумерское имя Уту переводится как «тот, кто в сиянии заходит внутрь». Смысл его аккадского имени – «Шем-Эш» (Шамаш) – еще более прозрачен: «эш» означает «огонь», а значение слова «шем» нам уже известно.

Таким образом, «Уту/Шамаш» был «человеком из огненного корабля». Как нам представляется, он руководил кос-мопортом богов.

* * *

Ведущая роль Уту/Шамаша в вопросах, связанных с путешествиями в Небесную Обитель богов, а также функции его подчиненных, еще более подробно раскрываются в другой шумерской поэме о вознесении на небо простого смертного.

Согласно шумерскому «Царскому списку» тринадцатым правителем Киша был Этана, «тот, что взошел на небеса». Эта краткая характеристика не нуждалась в пояснении, потому что легенда о царе из простых смертных, который совершил путешествие на небо, была хорошо известна древним жителям Ближнего Востока и стала излюбленным сюжетом рисунков на многочисленных цилиндрических печатях.

Этана, как гласит легенда, был избран богами для того, чтобы принести человечеству мир и процветание, а инструментом этого должно было стать Царство, то есть цивилизованное общество. Но Этана, похоже, не мог произвести на свет сына, который продолжил бы царскую династию. Единственным средством обрести наследника была Трава Рождения, добыть которую Этана мог, лишь поднявшись на Небо.

Как и последовавший его примеру Гильгамеш, Этана обратился за разрешением и помощью к Шамапгу. По мере развития событий становится ясно, что Этана просил у Шамаша «шем»!

О господин, склоняюсь пред тобой!

Рождения Траву даруй мне!

Открой мне, где она растет!

И дай взамен земной мне колесницы ты шем!

Польщенный мольбами и задобренный принесенной в жертву овцой, Шамаш уступил просьбе Этаны и согласился дать ему «шем». Шамаш объявил Этане, что к заветной цели его доставит «орел».

Шамаш поведал Этане, где найти глубокую яму, в которую он в наказание низверг орла. Кроме того, он сообщил орлу о предстоящей ему миссии. Обменявшись с орлом несколькими загадочными фразами, «Шамаш, его господин», сказал: «К тебе пошлю я человека; пусть руку он твою возьмет… веди его туда… и делай, что он скажет… как повинуясь мне».

Достигнув горы, указанной ему Шамашем, «узрел Этана яму», внутри которой «был орел». «По слову храброго Шамаша», орел заговорил с Этаной. Царь еще раз объяснил ему цель путешествия и свои намерения; затем орел дал указания Этане, как «из ямы ввысь поднять орла». Первые две попытки Этаны закончились неудачей, но на третий раз орел поднялся в воздух. На рассвете орел объявил Этане: «Мой друг… вверх, в небеса Ану я отнесу тебя!» Объяснив Этане, как нужно держаться за него во время полета, орел оторвался от земли и взмыл ввысь.

Рассказ о том, как по мере подъема земля казалась Этане все меньше, поразительно напоминает рассказ современного астронавта, наблюдающего за Землей в иллюминатор взлетающего космического корабля:

Один уже час они в дороге, И орел изрекает ему, Этане: Посмотри-ка, мой друг, какова там Земля? Словно горка земли, море – словно колодец.

Орел поднимался все выше, и Земля казалась Этане все меньше и меньше. Пролетев еще один «беру», орел вновь спросил у Этаны, как выглядит Земля:

Стала Земля, будто мельничный жернов,А широкого моря не видать моим взорам…Третий уж час они в дороге. И орел изрекает ему, Этане: Посмотри-ка, мой друг, какова там Земля? Сделалось море, как садовничья лейка.

Вскоре земля почти совсем исчезла:

Различаю я Землю не яснее пылинки,

А широкого моря не видать моим взорам.

По одной из версий легенды, орел и Этана достигли Небесной Обители Ану. Согласно другой версии, Этана испугался, когда земля исчезла совсем – у него «захолодели ноги», и он приказал орлу повернуть назад и «нырнуть вниз» к земле.

В этом необычном описании того, как выглядит земля с большого расстояния, вновь можно найти параллели с Библией. Пророк Исайя, восхваляя Господа, приводит такое сравнение: «Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней – как саранча [пред Ним]».

В легенде об Этане говорится о том, что в поисках «тема» Этана должен был обратиться к сидящему в яме «орлу». На одной из цилиндрических печатей мы встречаем изображение высокого сооружения с крыльями, над которым парит орел (рис. 78).

Кем или чем был этот «орел», поднявший Этану высоко в небо?

Читая древний текст, невольно вспоминаешь о сообщении, присланном на Землю в июле 1969 года командиром космического корабля «Аполлон-11» Нилом Армстронгом: «Хьюстон! Говорит Море Спокойствия. «Орел» совершил посадку!»

Армстронг сообщал о первой посадке человека на Луну; «Орлом» назывался лунный модуль, который отделился от основного корабля и доставил двух астронавтов на поверхность Луны (а затем обратно на корабль). После отделения лунного модуля, когда тот начал самостоятельный полет к Луне, астронавты сообщили в Центр управления полетом в Хьюстоне: «Орел» полетел».

Термин «орел» мог также обозначать пилотов, управляющих космическим кораблем. Во время полета «Апол-лона-11» изображение орла было эмблемой самих астронавтов, которую они носили на скафандрах (рис. 79). Как и в легенде об Этане, они были «орлами», способными летать и разговаривать.

Как же древние художники изображали пилотов божественных космических кораблей? Может быть, они представляли астронавтов – по какому-то случайному совпадению – в виде орлов?

Выяснилось, что дело обстояло именно так На ассирийской печати, датированной примерно 1500 годом до нашей эры, выгравированы два «человека-орла», приветствующие «шем» (рис. 80).

Археологи нашли множество изображений таких «орлов» – ученые называют их «люди-птицы». На большинстве рисунков орлы располагаются по обе стороны от Дерева Жизни, как бы подчеркивая, что при помощи своих «шемов» они осуществляли связь с Небесной Обителью, где можно было найти Хлеб Жизни и Воду Жизни. И действительно, обычно орлы в одной руке держали Плод жизни, а в другой Воду Жизни – в полном соответствии с мифами об Адапе, Этане и Гильгамеше (рис. 81).

На большинстве рисунков «орлы» изображены не в виде уродливых людей-птиц, а как антропоморфные существа, одетые в костюмы, придающие им сходство с орлами.

Хеттская легенда об исчезнувшем боге Телепину рассказывает, что его поисками занялись как главные, так и второстепенные боги, а «Шамаш послал своего быстрого орла».

В Книге Исхода приводятся слова Господа, который напоминает: «Я носил вас [как бы] на орлиных крыльях, и принес вас к Себе». Эти слова подтверждают, что достичь

Божественной Обители можно только на крыльях орлов – в точности, как в легенде об Этане. Во многих стихах Библии бог описывается как крылатое существо. Так, например, Вооз, представляя моавитянку Руфь своим соплеменникам, говорит, что она «пришла, чтоб успокоиться под Его крылами». Псалмопевец ищет укрытия в «в тени крыл Твоих» и так описывает спуск Господа с небес: «И воссел на Херувимов и полетел, и понесся на крыльях ветра». Анализируя сходные черты библейского Эла (титул или обобщенное имя Бога) и Элома хананеев, С. Лэнгдон («Semitic Mythology») обращает внимание на то, что в текстах и на монетах они оба изображались с крыльями.

В месопотамских текстах Уту-Шамаш неизменно изображается богом, в ведении которого находится место взлета и посадки «шемов», а также «орлы». Как и его подчиненные, он иногда появляется в костюме орла со всеми знаками отличия (рис. 82).

Обладая подобной властью, он мог жаловать царям привилегию «летать на крыльях птиц» и «с низов небес достигнуть их высот». Когда Уту взлетал в небо на огненной ракете, то странствовал «в далеких неизвестных землях бесчисленное множество часов». В древних текстах говорится, что он «с сетию земной ловил далекие миры».

Шумерская терминология для обозначения объектов, имеющих отношение к полетам по небу, не ограничивалась словами «ме» (боги надевали это на себя) и «му» (конусообразные «колесницы»).

Шумерские тексты, описывающие город Сиппар, утверждают, что в нем имелась центральная часть, защищенная мощными стенами. За этими стенами находился храм Уту, «дом, подобный дому на Небесах». Во внутреннем дворе храма, также окруженном высокими стенами, стоял, «устремившись ввысь, могучий АПИН» (обычно это слово переводится как «то, что пропахивает путь»).

На рисунке, найденном в храме Ану в Уруке, изображен именно этот объект. Несколько десятилетий назад нам было непросто догадаться, что это такое, но сегодня мы легко узнаем в нем космическую ракету, верхняя часть которой представляет собой конический «му», то есть кабину для экипажа (рис. 83).

Дополнительные доказательства того, что боги Шумера обладали не только «летающими палатами» для полетов в атмосфере, но и многоступенчатыми космическими ракетами, можно найти в древних текстах, описывающих священные предметы храма Уту в Сиппаре. Из них мы узнаем, что в верховном суде Шумера свидетели давали клятву во внутреннем дворе храма, стоя напротив ворот, через проем которых они могли видеть три «божественных предмета». Эти предметы назывались «золотой сферой» (кабина экипажа?), ГИР и аликмахрати (в буквальном переводе это слово означает «то, что двигает судно», – сегодня мы называем такое устройство мотором или двигателем).

Это не что иное, как описание трехступенчатой ракеты с кабиной для экипажа в носовой части, двигателями в хвостовом отсеке и «гир» в центре. Последний термин часто использовался в тех случаях, когда речь шла о космических полетах. Стражники, которых встретил Гильгамеш у входа на посадочную площадку Шамаша, назывались «че-ловек-гир». В храме Нинурты святилище – то есть лучше всего охраняемое место – называлось ГИР.СУ («там, где вырос гир»).

Общепризнанно, что термином «гир» обозначался остроконечный объект. Внимательно рассмотрев пиктографический символ этого слова, лучше понимаешь его «божественную» природу: перед нами удлиненный, похожий на стрелу объект, разделенный на несколько частей, или отсеков.

Тот факт, что «му» мог самостоятельно парить в небе, летать над землей присоединенным к «гир» или становиться командным модулем в составе многоступенчатого «апин», свидетельствует об инженерном гении богов Шумера – Богов Неба и Земли.

Изучение шумерских пиктограмм и идеограмм не оставляет сомнений в том, что изобретатель этих значков имел представление о форме и назначении космических ракет с хвостами ревущего пламени, летательных аппаратов и небесных «палат».

КА.ГИР («устье ракеты») изображает «гор», или ракету, со стабилизаторами внутри подземной полости, напоминающей пусковую шахту.

ЭШ («Небесная Обитель») – кабина или командный модуль космического аппарата.

ЗИК («взлет») – старт командного модуля.

И наконец, обратимся к пиктограмме шумерского слова «боги». Этот термин представляет собой двухсложное слово: ДИН.ГИР. Мы уже рассматривали значок, обозначающий слово ГИР: двухступенчатая ракета со стабилизаторами. Первый слог, ДИН, означает «справедливый», «совершенный», «яркий». Вместе эти два слога образуют слово «боги», или «божественные существа», которое дословно переводится как «справедливые из ярких, остроконечных предметов» или же «совершенные из огненных ракет».

Пиктографический значок для слога ДИН

напоминает изображение мощного реактивного двигателя с пламенем, вырывающимся из хвостовой части и загадочным отверстием в носовом отсеке. Но если мы напишем слово «дингир», соединив два пиктографических значка, загадка сменится удивлением: хвостовая часть оснащенного стабилизаторами «гир» точно совмещается с отверстием в носовой части «дин» (рис. 84, 85).

В результате получается изображение космического корабля со спускаемым аппаратом – в точности, как «Аполлон – 11» со своим лунным модулем! Это настоящая трехступенчатая ракета с плотно пригнанными друг к другу частями: хвостовая часть с реактивными двигателями, средний отсек с запасом продовольствия и оборудованием, а также цилиндрическая «небесная палата», в которой размещаются существа по имени «дингир» – древние боги, или астронавты, жившие много тысяч лет назад.

Теперь уже не приходится сомневаться, что древние народы, называя своих богов «Богами Неба и Земли», имели в виду, что это были существа из других миров, спустившиеся на землю с небес.

Свидетельства, касающиеся древних богов и их летательных аппаратов, также не оставляют сомнений в том, что это были действительно существа из плоти и крови, которые в прямом смысле спустились на нашу планету с небес.

Даже древние составители Библии, верившие в единого Бога, были вынуждены признать, что в незапамятные времена на земле действительно присутствовали эти небесные существа.

Загадочные стихи в начале шестой главы Книги Бытия – это головная боль как переводчиков, так и теологов. Они расположены между рассказом о расселении на земле потомков Адама и историей о том, как Бог разочаровался в людях, что в конечном итоге стало причиной Великого потопа. В тексте говорится, что

…сыны Божий увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали [их] себе в жены, какую кто избрал.

Смысл этих строк и параллели с шумерскими мифами о богах, их детях и внуках, а также полубогах, родившихся от союза с простыми смертными, раскрываются при чтении следующих стихов:

В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божий стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди.

Это традиционный перевод, просуществовавший довольно долго. Однако современные переводчики фразу «В то время были на земле исполины» интерпретируют как «В то время были на земле нефилим», оставляя без изменения древнееврейский термин «нефилим». Слова «издревле славные люди» в оригинале звучат следующим образом: «люди шема». Как мы уже выяснили, термин «шем» следует воспринимать в его оригинальном значении – ракета, корабль на реактивной тяге.

Что же означает слово «нефилим»? Оно образовано от семитского корня НФЛ («быть сброшенным вниз») и сохраняет его прямое значение: «те, кто спустились на землю»!

Современные теологи и исследователи Библии старались не касаться этих «опасных» стихов, либо воспринимая их как аллегорию, либо вообще игнорируя. Однако в иудейских текстах эпохи Второго Храма явственно слышатся отголоски древних легенд о «павших ангелах». В трудах некоторых древних теологов даже указываются имена этих божественных существ, которые «упали с Небес и в те времена бродили по Земле»: Шем-Хаззаи («впередсмотрящий шема»), Узза («могущественный») и Узи-Эль («сила Бога»).

Выдающийся иудейский комментатор Пятикнижия Маль-бим еще в девятнадцатом веке признавал древние корни Священного Писания и объяснял, что «в древние времена монархи были сыновьями богов, которые прибыли на землю с небес и правили на земле, заключая браки с дочерьми человеческими, и их потомки становились героями, князьями и монархами». По словам Мальбима, эти легенды рассказывали о языческих богах, «детях божеств, которые в незапамятные времена упали с Небес на Землю… и именно поэтому они называли себя «нефилим», то есть «те, кто упал».

Никакие теологические объяснения не могут скрыть буквальный и изначальный смысл этих библейских стихов: «нефилим» были сыновьями богов, прибывших на землю с небес.

Кроме того, «нефилим» были людьми из «шемов» – то есть людьми из ракет. Поэтому дальше мы будем называть их библейским именем.