355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Захария Ситчин » Лестница в небо. В поисках бессмертия » Текст книги (страница 18)
Лестница в небо. В поисках бессмертия
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 00:06

Текст книги "Лестница в небо. В поисках бессмертия"


Автор книги: Захария Ситчин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Египтологи приняли теорию, что фараон мог закончить строительство пирамиды, начатое его предшественником (как в случае пирамиды в Медуме). Не этим ли обстоятельством объясняется присутствие двух царских имен в одной пирамиде? Вполне возможно – но не в данном случае.

Невозможность такого объяснения обусловлена расположением различных картушей (рис. 147). Картуш, якобы принадлежащий строителю пирамиды – то есть Хеопсу/Хуфу, – был найден только в самой верхней камере, получившей название камеры Кэмпбелла. Несколько картушей со вторым именем (современные специалисты читают его как «Хнемхуф») встречаются в камере Веллингтона и в камере леди Арбутнот (в камере Нельсона вообще нет картушей). Другими словами, в нижних камерах присутствует имя фараона, который жил и царствовал после Хеопса. А поскольку пирамиду можно строить только снизу вверх, то расположение картушей означает, что Хеопс, занимавший престол до Хафры, закончил пирамиду, начатую его предшественником. Но это невозможно.

Допустив, что оба имени могли относиться к фараонам, которые в древнем Списке Царей именуются как Суфис I и Суфис II, Бирч попытался разрешить проблему при помощи гипотезы, что оба имени принадлежали Хеопсу – одно было его личным именем, а другое родовым именем. Тем не менее он пришел к выводу, что «присутствие этого (второго) имени в метках каменотесов внутри Великой пирамиды является дополнительным препятствием» – наряду с другими, затрудняющими понимание надписей.

Загадка «второго имени» все еще была не решена, когда полвека спустя самый известный из английских египтологов, Флиндерс Петри, приступил к обмеру пирамид. «Самая вредная теория, касающаяся этого царя (Хнемхуфа), состоит в его отождествлении с Хуфу», – писал Петри в своей работе «Pyramids and Temples of Gizeh», приведя многочисленные аргументы, позволившие и другим ученым высказаться против этой теории. Петри продемонстрировал, что по целому ряду причин эти два имени не могут принадлежать одному правителю. Почему же тогда они встречаются в одной и той же пирамиде? Петри полагал, что единственное правдоподобное объяснение заключается в том, что Хеопс и Хафра какое-то время были соправителями страны.

Никаких доказательств предположения Петри найдено не было, и почти через сто лет после открытия Вайса Гастон Масперо писал, что «присутствие двух картушей, Хуфу и Хнем-хуфу, на одних и тех же памятниках вызывает недоумение у египтологов» («The dawn of Civilization»). Несмотря на многообразие предложенных решений, ответа на эту загадку все еще нет.

Уникальность пирамид Гизы – помимо всего прочего – состоит в полном отсутствии всяких надписей и украшений. Исключение составляют надписи, обнаруженные Вайсом. В чем причина их появления? Если каменотесы не постеснялись оставить надписи красной краской на каменных блоках в замурованных помещениях над камерой Царя, то почему эти надписи отсутствовали в первой камере, открытой Дэвисоном в 1765 году, а обнаружились только в камерах, открытых Вайсом?

Кроме надписей, о которых сообщил Вайс, в различных помещениях пирамиды были обнаружены настоящие отметки строителей – установочные линии и стрелки. Все они нарисованы так, как и следовало ожидать, то есть в правом верхнем углу блоков; при строительстве у помещения еще не было перекрытий, и ставивший метки работник мог сделать это без помех. Однако все надписи – поверх и вокруг отметок строителей (рис. 145) – нанесены вертикально или перевернуты, как будто их автор скрючился в низкой камере (высота камеры леди Арбутнот варьируется в пределах от одного фута четырех дюймов до четырех футов пяти дюймов, а камеры Веллингтона – от двух футов двух дюймов до трех футов восьми дюймов).

Картуши и царские титулы, написанные на стенах камер, были неточными, грубыми и чрезвычайно крупными. Длина большинства картушей составляла от двух с половиной до трех футов, а ширина – примерно фут, причем они занимали наиболее доступную часть каменных блоков, как будто рисовавшему их человеку требовалось все свободное пространство. Они резко контрастируют с точностью, изяществом и удивительной пропорциональностью древних египетских иероглифов, встречающихся в настоящих пометках каменщиков, которые были найдены в тех же помещениях.

За исключением нескольких меток в углу восточной стены камеры Веллингтона, на восточных стенах других камер не было найдено ни надписей, ни других символов – только несколько ничего не значащих линий и фрагмент контура птицы в восточной части свода камеры Кэмпбелла.

Это странно – особенно с учетом того, что Вайс проник в эти помещения именно с восточной стороны. Неужели древние строители предвидели, что Вайс пробьет именно восточные стены, и поэтому не делали на них никаких надписей? Или отсутствие надписей означает, что их автор предпочитал писать на неповрежденных северных, южных и западных стенах, а не на разбитых восточных?

Другими словами, не могла ли загадка иметь следующее решение: надписи были сделаны не в глубокой древности, при постройке пирамиды, а после того, как Вайс пробил дорогу в камеры?

Атмосфера, окружавшая деятельность Вайса в те беспокойные дни, лучше всего характеризуется самим полковником. Главные открытия были сделаны вокруг пирамид, а не внутри. В гробнице Кэмпбелла, найденной ненавистным Кавильей, сохранились не только артефакты, но также отметки каменотесов и написанные красной краской иероглифы. Вайс уже отчаялся совершить открытие. В конце концов он обнаружил ранее неизвестные камеры, однако они явились лишь копией предыдущей (камеры Дэвисона) и были абсолютно пусты. Какой результат принесли все его материальные затраты и усилия? За что его будут уважать и помнить?

Из дневников Вайса нам известно, что он отправил мистера Хилла написать в камерах имена победителей Наполеона, герцога Веллингтона и адмирала Нельсона. Мы подозреваем, что ночью мистер Хилл проник в пирамиду, чтобы «окрестить» ее картушами предполагаемого древнего строителя.

«Два царских имени, – указывал Бирч в своем отзыве, – уже встречались в гробницах чиновников, служивших царям этой династии». Ремесленники фараона, разумеется, знали правильное написание имени своего правителя. Однако в 30-х годах девятнадцатого века египтология находилась в зачаточном состоянии, и никто не мог с уверенностью утверждать, какими иероглифами пишется имя фараона, которого Геродот называл Хеопсом.

Таким образом, мы подозреваем, что мистер Хилл – вероятно, один и, вне всякого сомнения, ночью – проник в только что открытые помещения. При свете факела он сел на корточки и согнулся под низким потолком, пытаясь красной краской скопировать иероглифы с какого-то источника; на неповрежденных стенах он нанес показавшиеся ему подходящими метки. В конечном итоге в камере Веллингтона и камере леди Арбутнот он сделал ошибку в имени фараона.

Какие же иероглифы должен был нарисовать Хилл – с учетом того, что в окружающих Великую пирамиду гробницах эпохи Четвертой Династии встречалось множество имен правителей Египта? Не имея опыта в написании иероглифов, он, по всей видимости, взял с собой книгу, с которой срисовывал знаки. Единственная книга, название которой постоянно встречается в записях Вайса, это «Materia Hieroglyphica» сэра Джона Гарднера. Как указывалось на титульном листе книги, она предназначалась для того, чтобы познакомить читателей с египетским пантеоном, а также преемственностью фараонов с древнейших времен до завоевания Египта Александром Великим. Эта работа была опубликована в 1827 году – за девять лет до «атаки» Вайса на пирамиды – и служила для египтологов стандартным справочником.

В своем отчете Бирч указывал, что картуш, похожий на тот, что был обнаружен в камере Веллингтона, впервые был опубликован мистером Уилкинсоном в «Mater. Hieroglyph.». Таким образом, у нас есть точное указание на источник, который мог использовать Хилл, чтобы сделать надпись в первой из найденных Вайсом камер (Веллингтона). (Рис. 146b)

Заглянув в книгу Уилкинсона «Materia Hieroglyphica», проникаешься сочувствием к Вайсу и Хиллу: материал изложен беспорядочно и бессистемно, а репродукции картушей крошечные, небрежно скопированные и плохо напечатанные. Похоже, Уилкинсон не был уверен не только в том, как читать царские имена, но и в правильном переводе вырезанных на камне иероглифов в линейное письмо. Наиболее остро эта проблема проявилась в отношении значка, который на памятниках изображался в виде сплошного диска

или круга

, а в линейном письме в виде круга с точкой в центре

. В своих работах он воспроизводил царские картуши в одних случаях со сплошным диском, а в других – с кругом с точкой в центре.

Хилл следовал указаниям Уилкинсона. Однако все эти картуши представляли собой варианты имени «Хнум». Хронологически это означает, что 7 мая имелись только картуши со значком «овна». Затем, 27 мая, когда был пробит проход в камеру Кэмпбелла, там обнаружился очень важный картуш, читавшийся как «Хуфу». Как произошло это чудо?

Ключ к разгадке можно найти в подозрительном отрывке из дневников Вайса, посвященном тому факту, что на плитах облицовки «не было ни малейшего следа надписей или резьбы; ничего подобного не обнаружилось ни на самих блоках пирамиды, ни вблизи ее (за исключением уже описанных отметок каменотесов)». Вайс обращал внимание на одно-единственное исключение: «Часть картуша Суфиса, вырезанного на буром камне шесть дюймов в длину и четыре в ширину. Этот фрагмент был найден 2 июня на холме с северной стороны». Вайс приводит рисунок этого фрагмента (рис. 148а).

Откуда Вайс знал – еще до того, как пришел ответ из Британского музея – что это была «часть картуша Суфиса»? Вайс хочет заставить нас поверить, что к такому выводу он пришел потому, что неделей раньше (27 мая) он нашел полный картуш (рис. 148б) в камере Кэмпбелла.

Тем не менее один аспект в его утверждениях вызывает подозрение. В процитированном выше отрывке Вайс говорит, что фрагмент картуша Хуфу был найден 2 июня. Однако запись эта датирована 9 мая! Манипуляция с датами имеет целью убедить нас, что часть картуша, найденная вне пирамиды, совпадает с полным картушем, обнаруженным ранее в самой пирамиде. Однако хронология событий свидетельствует об обратном: 9 мая – за девятнадцать дней до обнаружения камеры Кэмпбелла – Вайс уже понял, как должен выглядеть этот важный картуш. Вайс и Хилл 9 мая каким-то образом догадались, что они сделали ошибку в написании имени Хеопса.

Это может объяснить лихорадочные ежедневные поездки Вайса и Хилла в Каир сразу же после открытия камеры леди Арбутнот. В дневниках Вайса не указана причина, заставившая их покинуть место раскопок у пирамид, где они были так нужны. Мы убеждены, что «сногсшибательной новостью», так поразившей их, явилась новая работа Уилкинсона – трехтомник «Manners and Customs of the Ancient Egyptians». Этот труд был опубликован в Лондоне в начале 1837 года, и в Каире его получили именно в эти горячие для Вайса дни. На этот раз рисунки были точными и четкими, и в одной из глав, посвященных древним скульптурам, воспроизводился картуш с овном, который Вайс, и Хилл уже скопировали, а также новый картуш, интерпретируемый Уилкинсоном как «Шуфу или Суфис» (рис. 149).

Новая работа Уилкинсона должна была шокировать Вайса и Хилла, поскольку автор изменил свое мнение относительно картуша с овном (номер 2 на рисунке). Теперь он интерпретировал этот картуш как «Нумбахуфу, или Шембес», а не «Сен-Суфис». Все эти имена, указывал Уилкинсон, были найдены в гробницах в окрестностях пирамид. По его мнению, именно картуш 1а «относился к Суфису, или, согласно составляющим его иероглифам, Шуфу или Хуфу – это имя легко преобразуется в Суфис или Хеопс». Вот какое имя нужно было писать!

Но кому же тогда принадлежал картуш с иероглифом овна (номер 2 на рисунке)? Рассказывая о трудностях идентификации, Уилкинсон признавался, что никак не мог решить, «принадлежат ли два первых имени Суфису, или второе относится к строителю другой пирамиды».

Что же предприняли Вайс и Хилл, получив такие обескураживающие известия? Книга Уилкинсона дала им нить, за которую они поспешили ухватиться. Оба имени, писал он, «вновь появляются на горе Синай».

Уилкинсон тут не совсем точен – подобные ошибки часто встречаются в его трудах, – поскольку иероглифические надписи были найдены не на горе Синай, а в расположенных неподалеку рудниках, где в древности добывали бирюзу. Эти надписи приобрели известность благодаря великолепно иллюстрированной книге Леона де Лаборде «Voyage de l`Arabie Petree», в которой описывается Синайский полуостров. Эта книга вышла в свет в 1832 году, и среди ее иллюстраций были рисунки памятников и надписей, найденных в сухом русле Вади-Махара, ведущем к району рудников. Здесь фараоны оставляли надписи, повествующие об успешной защите рудников от разбойников из Азии. На одном из таких изображений (рис. 150) встречаются упоминаемые Уилкинсоном картуши.

Вайс и Хилл без труда нашли экземпляр «Voyage de l'Arabie Petree» во франкоговорящем Каире. Рисунок, о котором шла речь, казалось бы, разрешал сомнения Уилкинсона: один и тот же фараон, по всей видимости, появлялся под двумя именами, одно из них имело иероглиф в виде овна, а другое произносилось как «Хуфу». Таким образом, к 9 мая Вайс, Хилл и Перринг поняли необходимость еще одного картуша и то, как он должен выглядеть.

После того как 27 мая была обнаружена камера Кэмпбелла, они, должно быть, спросили себя: чего мы ждем? Так на самой верхней стене появился последний, наиважнейший картуш (рис. 146а). Вайсу было гарантировано если не богатство, то слава; мистер Хилл тоже вышел из этого предприятия не с пустыми руками.

Имеем ли мы основание выдвигать подобные обвинения – через полтора столетия после этих событий?

Вполне достаточные. Дело в том, что мистер Хилл, как и большинство фальсификаторов, совершил роковую ошибку (помимо множества мелких). Эту ошибку просто не мог сделать древний писец.

Выяснилось, что обе книги, которыми руководствовались Вайс и Хилл («Materia Hieroglyphica» Уилкинсона и «Voyage de l'Arabie Petree» Лаборде), содержали ошибки в написании иероглифов, а ничего не подозревающая тройка фальсификаторов перенесла эти ошибки в надписи в пирамидах.

Сэмюэл Бирч указывал в своем отчете, что иероглиф «х» (первая согласная в имени «Хуфу»), который изображался как затемненный диск

(пиктограммы решета), «в работе мистера Уилкинсона неотличим от солнечного диска». Иероглиф «х» должен был использоваться во всех картушах (Хнемхуф) двух нижних камер. Однако правильный значок решета там не встречается ни разу. Вместо него используется значок солнечного диска – тот, кто нарисовал эти картуши, совершил ту же ошибку, что и Уилкинсон…

Когда Вайс и Хилл получили в свое распоряжение книгу Лаборде, то иллюстрации в ней еще больше углубили ошибку. На изображениях наскальных барельефов картуш «Хуфу» был расположен справа, а картуш «Хнумхуф» слева. В обоих случаях Лаборде – он признавал, что не разбирается в иероглифах, и не делал попытки прочесть надписи – передавал значок «х» как круг

(см. рис 150).

(Иероглиф «х» на барельефах был правильно передан в виде

затемненного круга, что признают все видные специалисты – например, Кепсиус в работе «Denkmaler», Курт Сет в «Urkunden des Alten Reich» и Гардинер в «The Inscriptions of Sinai».) Лаборде сделал еще одну фатальную ошибку: он две соседние надписи, сделанные разным шрифтом двумя разными фараонами (это хорошо видно на рис. 151), представил как одну.

Таким образом, иллюстрация из его книги лишь укрепила убежденность Вайса и Хилла, что в верхней камере в важном картуше «Хуфу» следует использовать значок солнечного диска (рис. 14ба). Однако при этом автор надписи использовал иероглифический символ и фонему РА, верховного бога Египта! Получилось не «Хнем-Хуф», а Хнем-Рауф» – то есть не Хуфу, а Рауфу. Имя верховного божества было использовано не только неправильно, но даже во вред – в Древнем Египте это считалось святотатством.

Такая ошибка была немыслима для любого Списка эпохи фараонов. В многочисленных памятниках и надписях тех времен нет ни единой ошибки использования значка «Ра»

и значка «X»

– причем даже в пределах одной надписи, а не только в разных.

Поэтому ошибочная замена «х» на «ра» не могла произойти ни при Хуфу, ни при любом другом фараоне Древнего Египта. Только человек, не имеющий представления ни о иероглифах, ни о Хуфу, ни о культе Ра, мог совершить такую серьезную ошибку.

По нашему убеждению, эта ошибка вместе с другими странными и необъяснимыми аспектами открытия Вайса неопровержимо доказывает, что авторами сделанных красной краской надписей были не строители Великой пирамиды, а Вайс и его помощники.

В связи с этим возникает закономерный вопрос: разве не существовал риск, что другие посетители – например, британский и австрийский консулы, лорд и леди Арбутнот – заметят, что надписи выглядят более свежими, чем отметки каменотесов? Ответ на этот вопрос можно найти в книге одного из участников этих событий, мистера Перринга («The Pyramids of Gizeh»). Краска, использовавшаяся в древних надписях, сообщал он, изготавливалась на основе красной охры и использовалась арабами до настоящего времени. Перринг отмечал не только доступность краски, но и «превосходную сохранность отметок каменотесов – практически невозможно отличить метку, нанесенную вчера, от той, что была сделана три тысячи лет назад».

Другими словами, фальсификаторы были уверены в своих «чернилах».

Но были ли Вайс и Хилл – возможно, с молчаливого согласия Перринга – способны на такой подлог?

Обстоятельства, при которых Вайс решил принять участие в раскопках, его обращение с Кавильей, хронология событий, его решимость сделать важное открытие еще до того, как закончатся отведенное время и деньги, – все это свидетельствует о личности, способной на такой поступок. Что касается мистера Хилла – которому Вайс выражает огромную благодарность в предисловии к своей книге, – то факты говорят сами за себя. Когда он впервые встретился с Вайсом, то служил в должности управляющего на медеплавильном заводе, а когда Вайс покинул Египет, Хилл уже был владельцем отеля в Каире. То же самое можно сказать и о мистере Перринге, инженере-строителе, переквалифицировавшемся в египтологи. Воодушевленная успехом одной подделки, команда Вайса предприняла попытку еще одной фальсификации – а, возможно, и двух других.

Основные находки Вайса были сделаны внутри Великой пирамиды, но одновременно он, хотя и без особого энтузиазма, продолжал начатые Кавильей раскопки вокруг двух других пирамид. Воодушевленный обрушившейся на него славой, Вайс решил отложить свое возвращение в Англию и вместо этого сосредоточить усилия на раскрытии тайн двух других пирамид Гизы.

Во второй пирамиде не было найдено ничего интересного – за исключением сделанных красной краской надписей на камнях, которые, как установили эксперты из Каира, относились к гробницам и другим сооружениям вне пирамиды. Однако в третьей пирамиде усилия Вайса принесли долгожданные плоды. В конце июля 1837 года – выше мы уже вкратце упоминали об этом – рабочие обнаружили в пирамиде погребальную камеру с украшенным великолепной резьбой пустым каменным саркофагом (рис. 152). Арабские надписи на стенах, а также другие свидетельства давали основания предположить, что эта пирамида «часто посещалась». Каменные плиты пола в ее коридорах и камерах «были истерты и отполированы ногами огромного количества проходивших по ним людей».

Тем не менее в этой часто посещавшейся пирамиде – и несмотря на пустой саркофаг – Вайс умудрился найти имя ее строителя. Этот подвиг сравним с открытиями, сделанными им внутри Великой пирамиды.

В довольно просторной камере, названной Вайсом «большие апартаменты», были найдены большие кучи мусора, а также надписи арабским шрифтом. Вайс сразу же сделал вывод, что эта камера «вероятно, была предназначена для проведения погребальных обрядов, как аналогичные помещения в Абу-Симбеле, Фивах и т д.». Когда мусор убрали, под ним обнаружилась большая часть крышки саркофага… а рядом с ней на каменном блоке фрагменты верхней части футляра для мумии (с иероглифическими надписями, среди которых встречался картуш Менкаура) и останки скелета – ребра, позвонки и кости ног, – завернутые в грубую хлопчатобумажную ткань желтого цвета…

Среди мусора впоследствии были найдены другие фрагменты дерева и ткани.

По всей видимости, ввиду невозможности перемещения самого саркофага в большое помещение для осмотра был перенесен деревянный футляр с мумией.

Вайс предположил следующий сценарий. За несколько столетий до него в погребальную камеру проникли арабы. Они нашли саркофаг и сняли с него крышку. Внутри обнаружился деревянный футляр с мумией строителя пирамиды. Арабы перенесли футляр и мумию в большой зал, чтобы исследовать их, и повредили при осмотре. Теперь Вайс обнаружил эти останки, а картуш на фрагменте футляра для мумии (рис. 153) интерпретировался как «Мен-ка-ра» – то есть имя упоминавшегося Геродотом Микерина. Таким образом, Вайс идентифицировал строителей двух пирамид!

Саркофаг утонул в море при попытке перевезти его в Англию. Футляр для мумии и останки костей благополучно добрались до Британского музея, и Сэмюэл Бирч получил возможность исследовать оригинальную надпись, а не копии (как в случае с надписями из камер Великой пирамиды). Вскоре он поделился своими сомнениями. «Футляр Микерина», отмечал Бирч, «характеризуется существенными отличиями в стиле», если сравнивать его с другими памятниками времен Четвертой Династии. Уилкинсон же, напротив, признал футляр для мумии аутентичным доказательством личности строителя третьей пирамиды, но высказывал сомнения по поводу самой мумии, поскольку ткань, в которую были обернуты останки, показалась ему не такой уж древней. В 1883 году Гастон Масперо пришел к выводу, что «деревянный футляр мумии царя Менкаура не относится к эпохе Четвертой Династии»; ученый считал, что это реконструкция, выполненная при одном из фараонов Двадцать Пятой Династии. В 1992 году Курт Зете сформулировал окончательное заключение: футляр для мумии «мог быть изготовлен только позднее Двадцать Третьей Династии».

В настоящее время доподлинно известно, что ни саркофаг для мумии, ни кости не являются останками оригинального захоронения. По словам Эдвардса («The Pyramids of Egypt»), «в оригинальной погребальной камере полковник Вайс обнаружил человеческие кости и крышку деревянного футляра в форме человеческого тела с именем Микерина. Эта крышка, хранящаяся в Британском музее, не могла быть изготовлена в эпоху Микерина, поскольку присутствующий на ней узор появился только в Саисский период. Радиоуглеродный анализ показал, что кости датируются раннехристианской эпохой».

Однако это заявление, опровергающее аутентичность находки, тем не менее не затрагивает сути проблемы. Даже если обнаруженные останки не относятся к оригинальному захоронению, то мумия и саркофаг для нее должны относиться к одному и тому же периоду. Однако факты свидетельствуют совсем о другом: в данном случае кто-то соединил мумию, найденную в одном месте, и саркофаг, обнаруженный в другом. Из всего этого следует неизбежный вывод – эта находка представляет собой не что иное, как сознательную археологическую фальсификацию.

Может быть, это простое совпадение г– в одном месте оказались останки двух более поздних захоронений, относящихся к разным эпохам? Сомнительно – ведь на фрагменте саркофага присутствует картуш Менкаура. Этот картуш встречается на статуях и в надписях храмов и других построек вокруг третьей пирамиды (но не внутри ее), и поэтому вполне вероятно, что обломок футляра с картушем был найден там же. Принадлежность футляра к другой эпохе подтверждается не только декоративным узором, но и содержанием самой надписи: это молитва Осирису из Книги Мертвых, и ее присутствие на предмете периода Четвертой Династии признавалось удивительным даже доверчивым (хотя и квалифицированным) Сэмюэлем Бирчем («Ancient History from the Monuments»). Однако это необязательно «реконструкция» времен Двадцать Шестой Династии, как предполагали некоторые специалисты. Из Царского списка фараона Сети I, найденного в Абидосе, нам известно, что восьмого фараона Двадцать Шестой Династии тоже звали Менкаур, причем его имя писалось теми же иероглифами.

Таким образом, совершенно очевидно, что сначала в окрестностях пирамиды был найден саркофаг для мумии. Важность этой находки была сразу же оценена, поскольку – по признанию самого Вайса – всего за месяц до этого он обнаружил имя Менкаура (Микерина), нанесенное красной краской на потолке погребальной камеры одной из маленьких пирамид, к югу от третьей пирамиды. Вероятно, именно саркофаг подсказал им идею сфальсифицировать открытие внутри самой третьей пирамиды…

Честь совершить это открытие была предоставлена Вайсу и Перрингу. Как же им удалось изготовить подделку (с помощью мистера Хилла или без нее)?

И вновь выяснить правду нам помогают записи самого Вайса. Полковник Вайс писал, что «не присутствовал в момент обнаружения останков» и что он попросил мистера Рейвена, когда тот приехал в Англию, в качестве независимого наблюдателя описать это событие. Мистер Г. Рейвен в своем письме именовал Вайса «сэр» и подписался как «ваш преданный слуга». Он сообщал следующее:

После того как рабочие несколько дней убирали мусор из большой комнаты у входа и продвинулись к юго-восточному углу, под мусором были найдены первые кости. После этого сразу же обнаружились остальные кости и фрагменты гроба; других частей гроба или костей в комнате не было.

Затем я еще раз тщательно осмотрел весь мусор, вынесенный из этой же комнаты, и нашел несколько фрагментов гроба и ткани, в которую была завернута мумия.

В других частях пирамиды других фрагментов найти не удалось, хотя был произведен ее самый тщательный смотр, чтобы как можно полнее собрать весь гроб.

Теперь мы гораздо лучше представляем, что произошло. В течение нескольких дней рабочие убирали мусор из «больших апартаментов», складывая его поблизости. Несмотря на тщательный осмотр мусора, ничего интересного в нем обнаружить не удалось. Затем, в самый последний день, когда оставалось очистить только юго-восточный угол комнаты, были найдены кости и фрагменты деревянного саркофага. «Других частей гроба или костей в комнате не было». Затем было принято мудрое решение «еще раз» тщательно перебрать вынесенный из комнаты мусор – кучу высотою в три фута. И в ней неожиданно обнаружились кости и фрагменты саркофага с таким важным картушем!

Где же находились остальные кости и фрагменты деревянного гроба? В других помещениях пирамиды их не было – несмотря на то, что «был произведен ее самый тщательный смотр, чтобы как можно полнее собрать весь гроб». Поэтому, если исключить предположение, что кости и фрагменты саркофага были унесены в предыдущие столетия в качестве сувениров, остается одна версия: тот, кто принес в пирамиду обнаруженные останки, позаботился о достаточном для признания открытия количестве фрагментов. Либо у него не было целой мумии и целого саркофага, либо они оказались слишком громоздкими, чтобы тайно пронести их внутрь комнаты.

Прославившись вторым важным открытием, полковник Вайс – вскоре после этого его представили к званию генерала – и мистер Перринг сосредоточили свои усилия на раскопках в окрестностях ступенчатой пирамиды Джо-сера. Там они нашли камень с надписью – разумеется, красной краской, – в которой присутствовало имя Джосера. Скудные сведения из дневников Вайса не позволяют сделать однозначный вывод о том, что это тоже подделка, но согласитесь, что сам факт выглядит крайне подозрительно – та же самая команда сумела идентифицировать еще одного строителя пирамид.

(Большинство египтологов без всяких дополнительных исследований приняли утверждение, что внутри Великой пирамиды написано имя Хуфу, однако работы сэра Алана Гардинера свидетельствуют, что у него имелись сомнения на сей счет. В своей книге «Egypt of the Pharaons» он воспроизводит царские картуши, на которых отчетливо видны различия между иероглифами «ра» и «х». Картуш Хеопса, писал он, «найден в различных каменоломнях, в гробницах его родственников и другой знати, а также в надписях последующих эпох». Отсутствие в этом списке Великой пирамиды вызывает подозрения… Кроме того, сэр Алан ничего не говорит об открытиях Вайса в третьей пирамиде, а также не упоминает самого имени Вайса.)

Если доказательства того, что пирамиды в Гизе были построены теми, кому они приписываются, оказываются несостоятельными, то у нас больше нет причин сомневаться в подлинности Инвентарной стелы, надпись на которой указывает, что пирамиды и Сфинкс уже существовали, когда Хуфу приехал на это место поклониться Исиде и Осирису.

Не осталось никаких аргументов против нашей гипотезы, что эти три пирамиды были построены «богами». Наоборот: все их особенности говорят о том, что они были спроектированы не людьми и не для людей.

Мы попытаемся доказать, что они были частью навигационного комплекса космопорта нефилим.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю