Текст книги "Дневник падшего Ангела (СИ)"
Автор книги: З. Сергеева-Говорухина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА 7. И СНОВА ВСТРЕЧА…
Иерарх злорадно улыбнулась и пропала, остальные молча стояли и смотрели на меня, не выражая никаких эмоций. Я закрыла глаза, не желая видеть их застывшие лица.
– Открой глаза и расправь крылья, – услышала я голос одного из Иерархов.
Он подошёл ко мне, коснулся рукой моего лба, и я сама того не желая замерла, поднявшись в воздухе на пару сантиметров. Крылья мои были распахнуты, на белёсой, еле открытой слабым оперением коже виднелись проплешины. Конечно, с шикарными крыльями демонов ангельские не сравнить.
Коздоя держала в руках небольшой сосуд, похожий на пиалу. В сосуде в фиолетово-красном танце бушевало ангельское пламя. Огонь, словно живой, пытался выбраться из своего заточения, ловко хлестал противного Иерарха по рукам. «И поделом ей!» – подумала я. Коздоя хмурилась, покусывая губу, но голоса не подавала.
Стоявший передо мной Иерарх стал что-то нашёптывать, через несколько секунд в его руке появилось длинное золотое копьё с острым наконечником, он опустил оружие в сосуд и, наматывая огонь на копьё как воздушную вату на палочку, начал создавать на острие небольшой огненный шар. Когда он был сформирован, Иерарх, глядя мне в глаза, поднёс копьё к моему крылу:
– Надеюсь, это будет первая и последняя печать.
Огонь, пронзивший кожу, жёг все тело, я выгнулась, злобно закусила губу, стараясь не кричать. Мне не хотелось показывать им – а особенно ей – как это больно. Краем глаза я видела, как пламя полностью охватило сначала крыло, которого коснулось копьё, а затем перекинулось на другое. Фиолетовое пламя поглотило их полностью, и теперь они полыхали огнём – если бы не мучительная боль, я бы не смогла оторвать глаз от этого зрелища. Пламя жгло, проникая в ангельскую душу и мою голову, оно словно спрашивало: «Зачем? Зачем ты это сделала? Зачем нарушила правила?»
Как очнулась – не помню, но была уже у себя. Все тело все ещё горело, крылья не распахнуть. Своего аколита я не увижу ещё долго, так что помочь мне не кому. Голову стало ломить от голосов – я давно не пила эликсир! С тоской, лёжа на кровати, посмотрела на стол напротив окна – живительная жидкость от моей головной боли должна быть там. Нет, не дойду, но и так не могу. Сойду с ума от боли, просьб и плача в моей голове.
Вспомним последние события, жуткое раздражение и яркость охватили меня. И почему, почему Назарии ведёт себя как бедная побитая овца? Почему никто не даст им отпор, не поставит этих Иерархов на место? Как эти сухари могут распоряжаться ангелами, приказывать им, наказывать, вершить человеческие судьбы? Что это за бред? Твари! Развели бюрократию! Ненавижу вас! Жаль только, что козни строить я не умею. Что ж, придётся идти напролом.
От обуявшей меня ярости и концентрации на ней мне удалось невозможное: доползти до стола и пригубить эликсир, но, видимо, сил ушло слишком много, и я опять отключилась.
***
Дорогой Д. Хочу, чтобы ты знал – я не жалею, что спасла Абрахама. Мне лишь жаль, что из-за меня пострадали Наставник и аколит. Про себя я не думаю, сегодня уже немного смогла немного расправь крылья.
Как он смотрел на меня! А его слова? А как он смешно злился на меня за то, что я его спасаю, бедный мой Демон. Я ни о чём не жалею, я все сделала правильно…
***
Д, сегодня тридцатый день, как нас разлучили с аколитом. Очень переживаю за бабулю. После двадцатого дня стала чувствовать себя плохо: мутит жутко и вялость. Полистала Каноны, там сказано, что после разлуки на сто двадцать дней аколит и ангел умирают, если ангел не разорвёт связь. Чёрт! Надеюсь, что до этого не дойдёт.
***
К вечеру привели Петровну. Старушка хоть и хорохорилась, но было видно, что чувствует она себя неважно.
– Бабуля, а когда Майкла наказывали, тебя тоже вместе с ним? – мне немного неловко было задавать ей этот вопрос, но я очень хотела получить ответ – подтвердить свою догадку.
– Нет, деточка, это впервые, – Петровна, сидя на краю кровати, гладила меня по руке.
– Но тогда…
Не успела я закончить фразу, как аколит высказала своё мнение, которое на сто процентов совпало с моим:
– Это все Коздоя воду мутит, не угодила ты ей чем-то, видимо. Вот же Кощей в юбке!
Точное сравнение вызвало у меня улыбку:
– Надо что-то делать с ней… Да и вообще со всей этой чёртовой небесной канцелярией. Эти Иерархи на голову больные.
Петровна посмотрела на меня прямым, немного суровым взглядом:
– Ты можешь не добиться желаемого и сгореть. Ты это понимаешь?
– Да, но так жить, вернее – служить, я не хочу. Просто не могу.
Аколит положила свою пухлую ручку на мою:
– Тогда я с тобой.
– Спасибо, – я поцеловала старушку в висок – до чего же она тёплая и родная, моя бабуля!
– И ещё, – отстранилась от меня Петровна, – ты пошто аспида этого спасла? Влюбилась, что ли?
– Очень может быть… – глубоко вздохнув, призналась я. – …Очень может быть…
Мой дорогой Д, хочу, чтобы ты знал, что я не сдалась и сдавать не собираюсь, но пока приходится следовать навязанным правилам. Через пару дней пришёл Назарий с новыми заданиями. Не успели мы спустится на землю, первое, что он шепнул мне: «За тобой следят – Коздоя отслеживает каждый шаг». На мои вопросы, почему и чем я не угодила этой Козе, в васильковых глазах прочла столько ответов, что решила большое не поднимать эту тему.
Задания были не из лёгких, не знаю, по каким таким чёртовым правилам эти сухари выбирают их: опять больница, опять аварии, опять боль. Но почему я должна спасти человека шестидесяти лет и не спасти ребёнка? Я не понимаю. Не понимаю. Спасибо, Назарию, что не контролировал меня, спасибо, что опять спас после растраченных сил. Я сделала всё, что смогла. Как оказалась у себя, даже не помню, да и это неважно.
Вот же, Д. Мой огрызок карандаша заканчивается…
– Ангелина, – бабуля меня застукала на кровати, как раз, когда я спрятала Дневник и пыталась разгрызть карандаш, чтобы накарябать в своём безмолвном друге ещё пару строк.
– В чем рот?
– Где? – поводя глазами в стороны, я уставилась на аколита.
– В Караганде! В зеркало посмотри! Ты чего карандаш грызёшь? – Петровна по-свойски отодвинула одеяло и села рядом.
– Да вот, хотела порисовать, – вздохнула я. Не люблю врать, особенно дорогим мне людям, но пока о Дневнике говорить не хотелось.
– Ой, милая, ладно. Что, карандаш тебе добыть? – усмехнулся бабуля.
– А ты можешь?
– Ну, аколиты иногда могут спускаться по мелким поручениям на Землю, – прищурилась она.
Вот же, старушка! Я рассмеялась и обняла свою спасительницу.
– Ладно, пойду, пока у Иерархов собрание, я мигом. – Петровна подмигнула и вышла из комнаты.
Мне же по новому распоряжению предстояло через пару часов предстать перед Иерархами с отчётом о выполненном задании.
Все-таки интересно, почему Назария раньше допустили до службы… И как мы теперь будем отчитываться: вместе или по отдельности? Вернее, не отчитываться, а оправдываться за верно принятые мною решения. Стоять и ненавидеть бездушные глыбы водящие, не глядя на собеседника, пальцем по своим бумагам. Делать вид, что слушаю, но не слышать эти не понятные мне приказы и указы. Ох, как же не хочется туда идти…
Накручивая себя, ходя по комнате взад-вперёд, я и не заметила, как вернулась Петровна. Её лукавая улыбка заставила меня забыть о своих чувствах и о собрании. Бабуля подошла ко мне и из-за спины достала красивую нежно-розовую розу. Я не выдержала и ахнула от восторга. Буквально выхватив цветок из рук и, поблагодарив её, я жадно вдыхала тонкий и такой знакомый, такой земной аромат.
– Не меня благодарить надо, – деловито поставила бумажный пакет аколит.
– Не поняла?
– Встретила я тут хахаля твоего, ох, ну сущий Демон. Рассмотрела, кстати: хорош
– сказать нечего – очень хорош.
– И? – Впилась я взглядом в неё.
– Что «и»?
– Бо…
– Не смей тревожить без причины! – перебив, пригрозила мне бабуля.
– Прости-прости. И? Что он? Как он? – пытала я, не замечая, что трясу свою старушку, как грушу, с которой информация падать совсем не хочет.
– Нормально все с ним, отпусти меня.
Резкий, привлекающий внимание стук в открытую дверь заставил нас прерваться.
– Пойдём, – Назарий перевёл взгляд с меня на бабулю, явно удивлённый нашей позой, – нас ждут.
Как шла к Иерархам – не помню. Что там происходило – тоже. Хорошо, что рядом был Назарий, которой, видимо, проникся моим состоянием и на удивление резво давал ответы, причем, как мне иногда казалось, не совсем правдивые. Я пару раз на него покосилась, но мой Наставник, каждый раз видя мою приподнятую бровь, лишь широко улыбался. «И что это на него нашло?»
В остальном все мои мысли были посвящены лишь загадочной розе и ответам, которые я так и не услышала. Любопытство раздирало на части, а эти чёрствые сухари все бубнели, водя тонкими пальцами по своим бумагам. Хорошо хоть Козлодои не было.
Обратно неслась со всех ног, думая лишь о том, не завяла ли роза, ведь ее в воду надо поставить.
Ворвавшись в комнату, старушку не застала – и куда она только делась? Цветок лежал там, где я его оставила. Присев на кровать, я стала разглядывать розу. Пышный бутон был прекрасен, а тонкий аромат напоминал о Земле, маме и брате
– о жизни, которой больше нет.
– А, вернулась уже, – бабуля вошла в комнату и, застав меня с цветком, улыбнулась. – Это портал, Ангелина.
– Что?
Петровна села напротив и заговорщицки, почти шёпотом начала вешать:
– Портал это, ждёт он тебя. Передал тебе письмо, – протягивая небольшой листок бумаги, сложенный вдвое, добавила: – Если решишь встретиться, я тебя прикрою, – подмигнула старушка. – Ох, и демон! Ох, и хорош, зараза! А то сразу и не разглядела.
Дрожащими руками пол я развернула листок:
«Дорогая, Ангелина. В знак моей признательности и благодарности приглашаю тебя сегодня вечером на ужин. Если решишь прийти – просто уколи палец о шип розы. А.»
– Ой, – подняла я глаза на аколита, – что же делать?
– Решай, деточка. Решай. Кстати, Кощею эту на задание какое-то отправили, как я слышала, так что… – с невинным взглядом посмотрела на меня Петровна.
Время тянулось, как патока. Давно принятое решение не давало покоя: верное оно или нет? Наконец, когда стрелка часов – откуда их только Петровна взяла? – коснулась цифры восемь, я, надев свой лучший белый длинный балдахин, схватила розу и под одобряющий кивок аколита больно укололась.
Вечерний Лос-Анджелес с высоты крыши небоскреба выглядел роскошно, от вида, усыпанного яркими огнями огромного города захватывало дух.
– Я уж думал, что не порадуешь своим присутствием, – чуть ли не в ухе я услышала голос Абрахама и почувствовала его дыхание на своём лице.
– Решила сделать одолжение, – не подавая виду, что меня очень волнует такое близкое его присутствие, я неотрывно смотрела на город.
Демон крепко обнял меня за талию и, резко развернув от края крыши, направил к накрытому на двоих столику.
– Я обещаю себя хорошо вести, – промурлыкал он и, поцеловав руку, посадил за стол. Ох, зря я пришла, ох зря… Вот же зараза! Темно-синий костюм сидел на нем идеально, белоснежная рубашка лишь подчёркивала слегка загорелую кожу, ну а пронзительный изучающий взгляд серых глаза заставлял смущаться.
– Я хотел сказать спасибо, – он подал мне бокал с шампанским, – я ценю, что ты сделала для меня, и готов отдать долг. Что ты хочешь?
– Думаю, вы не способны выполнить моё желание. – Немного отпив, я потупила взор.
– И все же?
Пытливый взгляд серых глаз пленял взял. В голову закралось столько мыслей, но лишь одна перебивала всё:
– Я хочу увидеть маму и брата.
– Так тому и быть, – он встал из-за стола и протянул мне руку. – Сюда мы ещё вернёмся. Полетели.
– Прямо сейчас? – удивлённо спросила я, вкладывая ладонь в его руку.
Абрахам ухмыльнулся и, крепко меня обняв, взмыл в небо.
Мама лежала на диване в совершенно незнакомой мне квартире, по ней бегали какие-то цветные огоньки, но меня это не удивляло – она любит разную технику, видимо, прикупила что-то новое.
Адам сидел рядом, как всегда молчаливый и немного угрюмый. Перелистывал какую-то книжку, изредка поглядывая в телевизор. Живы, здоровы. Как же я рада! Пожалуй, это самое прекрасное, что я видела за последнее время. Ангельское сердце щемило, слёзы текли ручьем. Абрахам, нежно прижал меня к себе:
– Они скучают и помнят… Ведь тебя невозможно забыть.
– Спасибо, – уткнулась я мокрым носом с дорогой костюм.
Демон ухмыльнулся, поднял мой подбородок, так, чтобы наши глаза встретились:
– С Новым Годом, Ангелина.
А потом был поцелуй…
ГЛАВА 8. НОВЫЙ ДРУГ
Д, мой дорогой, самый преданный и молчаливый друг, новые, неведомые мне чувства, вспыхнувшие так стремительно к этому человеку демону– это просто невероятно. Я и сама не понимаю, как?! Всё так быстро случилось, но теперь мне это и неважно. К своему стыду должна признаться, что страсть и жажда – по-другому я не могу назвать – встречи захлестнула меня настолько, что прийти в себя и «включить хоть немного голову» я смогла не сразу, но, благо, есть Иерархи, которые одним взглядом и шевелением по жёлтым шершавым станицам своих талмудов способны вывести меня их себя. Абрахам часто в последнее время просил меня не нарываться, не привлекать внимание к себе, но бездействовать я не могла.
Во-первых, я начала пытать Наставника, когда в ангельский город прилетают Архангелы и по каким поводам вообще могут прилететь – на этот вопрос, сам того не ведая, в одном разговоре меня натолкнул Абрахам. Назарий же, словно почуяв неладное, отвечать всячески отказывался. В результате, то ли я ему надоела своими расспросами, то ли он надеялся, что я ничего не найду, но он указал путь в библиотеку – и на том спасибо.
Во-вторых, понимая, что нахожусь на прицеле, я всеми ангельскими усилиями старалась не реагировать на нападки Коздои, хоть та и из кожи вон лезла, чтобы хоть как-то меня уколоть или зацепить, тем самым быстро указав на мою антиангельскую натуру. К слову сказать, Д, это у меня неплохо получалось, опять-таки спасибо моему демону – дал отличный совет представлять вместо Козы противную сколькую жабу. И когда я медленно, очень нежно с придыханием, чтобы не упустить ни одного противного визга этой особы, мысленно давила эту гадину, порой не сразу понимала, что очередной отчёт по заданиям окончен…
***
Золотой рассвет застал меня сидящей на кровати. Тревога, взявшаяся ниоткуда нагоняла тоску и страх, да ещё и появившийся голос в голове, который звал и молил, буквально обжигал отчаянием. Как только он смог пробиться через эликсир? Хоть я сама снизила дозу, чтобы понимать, кому нужна. Представляю, если бы об этом узнали Иерархи – их бы кондратий хватил!
Понять, откуда идёт зов, я могла только в одном месте – комнате голосов. Однажды я уже была в ней в месте перехода, здесь же – в городе ангелов – ещё не приходилось.
Не дожидаясь Петровну, накинула один из своих белых балдахинов и пошла блукать по коридорам в поисках той самой комнаты. Если я не ошиблась, то она должна быть на втором или третьем этаже Небесной Канцелярии. Бродя по широким белокаменным коридорам, я не один раз бичевала себя, что зря, ох как зря я не запоминаю дорогу! И вот, уже отчаявшись и повернув к своей келье, меня окликнули. Сперва я не поверила своим ушам, ведь ни с кем тут не общалась, да и не могу сказать, что ангелы – народ общительный: загнанные заданиями Иерархов, многие вообще похожи на тени. Встряхнув головой, отгоняя наваждение и понимая, что ошиблась, я ускорила шаг.
– Ангелина!
Все же не ослышалась. Не успела повернуться, как на плечо легла рука, от неожиданного прикосновения я вздрогнула, подняла глаза и ахнула.
Передо мной стоял парень с настоящей ангельской внешностью (по моему мнению): высокий, молодой и совсем не похожий на ангелов, которых я видела ранее. В его красивых карих глазах блестели весёлые искорки:
– Привет. Прости, что напугал. Я – Иудентий.
Слегка прищурившись, я наклонила голову вбок и стала рассматривать его – он как глоток свежего воздуха среди этой серой толпы. Но как?!
Задорно рассмеявшись, Иудентий, копируя меня, наклонил голову на другой бок:
– Ты всех так рассматриваешь при первом знакомстве?
– М-м, нет. Только тех, кто зовёт меня по имени.
– Прости, я просто давно слышал о тебе, и когда увидел, гуляющую по коридорам, – он глубоко выдохнул и снова ослепил меня улыбкой, – решил окликнуть. Ещё раз прости, что испугал и потревожил. Могу я помочь тебе чем-то?
– Давно ты в городе ангелов?
– Не очень, – улыбка обнажила ровные белоснежные зубы.
– Где комната голосов, знаешь?
– Конечно, это все знают, – словив мой нахмуренный вид, он вовремя поправился: – Почти все. Проводить?
Получив утвердительный кивок, он сделал широкий жест, приглашая следовать за ним.
Пока я шла за Иудентием, слушала его болтовню, все размышляла – как? Как это возможно? Он настолько сильно отличался от всех ангелов, что это было странно, но и очень привлекало.
Иудентий остановился перед одной из дверей, впуская меня вперёд. Все же он странный – сколько я видела ангелов, себя они так не ведут: естественно они вежливые, но служба и время накладывают на них опечаток, поэтому человечности в них нет. Скорее, они, как солдаты: есть приказ – пошёл выполнять. Как только я сократила количество эликсира, все вокруг заиграло новыми красками, и держать себя в ангельских рамках стало совсем тяжело. Теперь этот, совершенно непохожий на всех и с человеческим поведением… странно и маняще. Мне не хватало нового лица и нормального общение!.. Конечно, есть Петровна, но хотелось ещё кого-то – близкого, кому можно доверять, ну или хотя бы попробовать это сделать.
До раздачи папок с очередными заданиями ещё было время, поэтому я хотела разобраться, кто же поселился такой настойчивый у меня в голове.
Большой зеркальный зал, напоминавший купол, освещён настолько ярко, что приходилось щуриться.
– Спасибо, дальше сама, – не глядя на провожатого, я прошла в центр.
«Что делать то? Может, сконцентрировать на голосе, а дальше само получится?» Скривившись от боли в голове от мольбы, выдохнула.
– Помочь? – рука Иудентия легла мне на плечо, от неожиданности я подпрыгнула на месте. – Прости, что опять напугал, я просто понял, что ты тут впервые.
– Спасибо, но не надо, – аккуратно сняв с себя ангельскую руку и сделав пару шагов назад: – я бы хотела побыть одна.
На прекрасном лице возникла гримаса раскаяния и сожаления:
– Прости.
Мой провожатый быстро удалился.
Итак, сконцентрироваться на голосе, который то журчал как ручей, то громко и неразборчиво трубил в моей голове. Подойдя к зеркалу, я стала всматриваться в него и слушать голос. Получалось с трудом, но зеркало медленно растворялось в дымке, сквозь которую проступала небольшая комната: обои в крупный цветной рисунок, люстра с плафонами-розами, плотные шторы темно розового цвета… Это же комната тёти Нины, но почему? Дыхание моё участились, сердце от воспоминаний и охватившей тревоги готово было выпрыгнуть из груди – что происходит?!
Наконец, зеркало полностью пропало, и через секунду в комнату, хромая, вошла какая-то женщина в платке на голове и с палкой в руке. Странно, мамина сестра не из тех, кто любит гостей. Тем временем женщина разместилась на диване и, вытащив телефон из кармана, стала кому-то звонить. Вглядываясь в незнакомку, я понимала, что откуда-то знаю её… Боже! Я забыла, как дышать – это и была моя тётя!
– Паш, сынок. Не надо, не продавай ничего, никакого Израиля, я никуда не поеду! Прекрати, мне уже не помочь, мы оба это понимаем.
Тётя Нина звонила своему сыну Пашке. Хороший парень, трудяга, но причём тут Израиль и «не помочь»?!
– Мам, – в комнату вошла Лиза – моя двоюродная сестра, – мам, ну зачем ты так говоришь? – девушка села на колени перед матерью.
– Лиза, я говорю правду, и это надо принять. И чем быстрее ты и твой брат это сделаете, тем мне будет спокойнее. Я не могу видеть, как вы влезаете в долги и ищете донора – его не найти. И сумма баснословная! – тётя Нина взяла обхватила ладонями лицо дочери: – Я своё пожила и хочу, чтобы вы жили, а не платили кредиты до конца дней. Живи и радуйся каждой минуте, ты так молода!
– Мам, пожалуйста, не надо…
На это раз мы плакали с сестрой вместе.
Чёрт! Проклятые болезни! Ненавижу! Если возможно отдать хоть всю свою ангельскую силу взамен на помощь кому-то, я это сделаю.
Ближе к вечеру Назарий зашёл с очередной папкой заданий. Заметив, что я, мягко сказать, не в духе, спрашивать ничего не стал, но я краем глаза заметила, как они с Петровной переглядывались. Меня тошнило от этих заданий спасать кого-то, выбранного кем-то по непонятным мне критериям.
Главное – поскорее закончить с очередной папкой Иерархов, наплести с три короба Наставнику и рвануть к тёте.
Ох и больших усилий стоило мне все выдержать и не дать в себе усомниться Наставнику, но к моему удивлению, Назарий сам вызвался поскорее закончить дела, тем самым развязав мне руки и позволив скорее отправиться в родные места. Летела на голос сестры – только теперь я поняла, что это она меня звала.
Ночь, в комнате горит слабый свет ночника. Тетя Нина спит, в соседней комнате сестра молится и плачет, звонит брату и опять плачет, заглядывая в телефон, где очередные отказы от фондов доноров костного мозга.
Чёрт! Сжав кулаки, вспоминаю задание Иерархов: сегодня спасли алкоголика – по-другому не назвать. К тому же наркомана, мало того, что он чуть не спалил весь дом, так он в свои двадцать пять бьёт мать и злоупотребляет всем, чем только можно. Не понимаю?! НЕ ПОНИМАЮ! Зачем? Почему?
Сев на край кровати, провела рукой по лицу спящей тёти – все же жаль, что детство ценится только когда становишься взрослым. Воспоминания о детстве, маме и брате нахлынули моментально, но раскисать времени у меня не было. Сконцентрировалась на болезни и стала вытягивать ее, она отказывалась поддаваться. Силы уходили моментально, а эффекта не было. Не понимаю, в чем дело? Что не так?
Немного передохнув, попробовала опять, стараясь сконцентрироваться только на болезни, но ничего не получалось – она не отступала.
– Душу за душу, – услышана гнусавый голос за спиной. «Демон» – промелькнуло в голове.
– Что это значит? – не оборачиваясь, спросила я, крепко держа Нину за руку.
– Лишь то, что услышала. Ее душа уже распределена куда следует.
– Кем?
– Ты заставляешь меня отвечать на глупые вопросы, Ангел. Уходи, пока есть время, на тебя объявлена охота и назначена высокая цена.
– Кем? – я встала с кровати, почувствовав запах сырости – дурной знак, очень дурной, голова кружилась.
– Имя Леонид о чём-то говорит? – злорадный смех нагонял страх.
«Бежать, надо бежать». Ноги ватные, голова не соображает, сил нет… Бежать или звать на помощь. «АБ. Абрахам», – сказала я и отключилась.
– Тащи, пока не очнулась, – привёл меня в чувства грубый голос.
Меня волокли, как бревно. Босые ноги больно бились о сырой каменный пол. «Черт, вляпалась, – первое, что пришло на ум, и второе: – Где же Абрахам?!»
После поворота, в который меня не вписали, вернее, вписали головой, мои крайне нерасторопные носильщики начали спускаться по ступенькам. Верёвка… хотя нет, это не верёвка – тонкая и сильно режется, больше на леску похоже… больно сдавливала связанные за спиной руки. Ноги, если бы не ледяной пол, я не почувствовала. Но тяжелее всего было крыльям, их словно пытались вдавить в меня. Прищурилась, не зная, смотрят на меня или нет. Сквозь ресницы удалось рассмотреть двух бугаев. Чёрт! Я уже видела их! Это же громилы Леонида… Все, Ангелина, тебе хана… Прикусив губу старалась придумать как освободиться, но то ли обстановка не та, то ли магнитные бури, как говорила мама, влияли, но мыслей не было… Кроме одной – почему он не пришёл? Пока размышляла, меня, судя по всему, доставили куда надо, и давление лески пропало, и меня поставили на ноги.
– Ну наконец то! Какого дьявола так долго? – Противный голос Леонида я запомнила навсегда. – Открой глаза, прекрати ломать комедию, Ангел, – его дыхание обожгло щёку, – у меня для тебя подарок.
После слова были сказаны с таким злорадством, что мне стало не по себе. Широко открыв глаза, первое, что увидела – огромной каменный зал, сверху донизу расписанный черными и красными буквами. Втрое – большое огненное кольцо, а в центре распят… Мой Демон! Увидев его, изнеможённого, скованного огненными цепями, попыталась рвануть к нему, но не могла. Я словно застыла на месте, а мои крылья больно врезались в спину.
– Куда собралась, птичка, – хмыкнул Леонид, – ну как, – проводя рукой по моей спине, спросил: – нравится изобретение? Блокиратор крыльев называется, с ядом, – шепнул он мне в самое ухо, – всё, как я люблю… – Длинным мокрым языком он облизнул моё ухо.
– Пошёл нафиг! – дёрнулась я.
– Ничего, скоро ты по-другому запоёшь, – поправив модный пиджак, он толкнул меня в сторону огненного круга. – Итак! Я хоть и Демон, но, так сказать, с хорошим воспитанием, поэтому… – Леонид широко улыбнулся. Создавалось впечатление, что-либо он все это много раз репетировал, либо это действительно доставляло ему неимоверное удовольствие – он буквально смаковал каждое слово: —…я дам вам пару минут попрощаться, а потом… – выдержав театральную паузу, продолжил: – высосу ваши силы до дна.
Резкий толчок в спину выбросил меня в самый центр круга, я даже не успела опомниться, как оказалась прикованной цепями к столбу рядом с Абрахамом.
Мой Демон был без чувств. Только оказавшись рядом, я разглядела что с ним стало. Как же это произошло?
