Текст книги "Духовка Сильвии Плат"
Автор книги: Юстис Рей
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
– Что ты так печёшься? Ты мне не нянька!
– Я беспокоюсь, – признаюсь я тихо, отодвигаясь, потому что твои губы, находящиеся так близко, меня слегка отвлекают.
– Не сто́ит, – ты начинаешь неловко разбирать бумажки. – Я того не стою.
Я молчу. Иногда ты меня жутко пугаешь. Вообще-то в последние дни почти всегда. Ты не смотришь на меня, полностью сосредотачиваешься на том, что мы успели сделать ещё на тех выходных. С одной из бумажек замираешь на пару минут, а потом кладёшь её к остальным. Я успеваю заметить, что на ней написано.
– «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»[10]10
Цитата из романа Льва Толстого «Анна Каренина», начинающая произведение.
[Закрыть], – цитирую я, вынимая вырезку из общей кучи. – Для тебя это сейчас как никогда актуально, да?
Мне действительно хочется знать, ведь видеть тебя в таком состоянии и не понимать, что происходит, болезненно.
– Не надо, – умоляешь ты, понимая, что я буду допытываться. Впервые в жизни ты просишь так искренне и так обречённо. – Пожалуйста. Не надо.
– Пообещай, что такой я тебя больше не увижу. И договоримся на этом, – предлагаю я серьёзно, хотя, конечно, надеюсь, что смогу выведать всё позже, когда ты отойдёшь.
Ты поджимаешь губы, пытаясь улыбнуться, и киваешь.
Больше мы не произносим ни слова. Приступаем к работе. Почти целый час мы сидим молча. Это мучительно, потому что мне не терпится поговорить с тобой хоть о чём-нибудь. Пусть я и не скажу тебе этого, но всё же мы не виделись целые выходные, и я скучал.
Молчание прерывается, когда в комнату заползает Молли. Сегодня она в в голубом платье, которое ей очень идёт. У неё в руках рисунок.
– Фло… можно я войду? – и это могло бы быть очень вежливым, если бы она уже не вошла.
– Ты уже тут, Пупс, – усмехаешься ты. Тебе явно становится лучше, когда ты её видишь. И мне, кстати, тоже.
Она хлюпает носом и неуклюже подходит к тебе.
– У меня не получается, – говорит она расстроенно, – помоги мне… пожалуйста. – От её «пожалуйста» даже у меня разрывается сердце.
Ты берёшь её рисунок.
– Привет, Сид, – вдруг говорит она, словно только что меня заметила.
– Привет… – мне тоже хочется назвать её Пупсом, потому что мне кажется это милым и ей это прозвище подходит, но тут же осекаюсь, – …Молли.
– Некрасиво. Правда? – спрашивает она по поводу своего рисунка.
Ты поворачиваешь рисунок, чтобы я смог высказать своё мнение эксперта, хотя в живописи я разбираюсь примерно как свинья в апельсинах. Да и к тому же что бы Пупс ни нарисовала, я бы заверил её, что она в тысячу раз лучше всяких там Леонардо да Винчи и неважно, что она не знает, кто такой этот дядька со странным именем.
– Мне очень нравится, – говорю я, глядя на её рисунок.
На нём изображена вся твоя семья. Взгляд ребёнка не подделать. По этому рисунку можно многое сказать о вашей семье. Вот мистер Вёрстайл. Он в костюме, с галстуком, деловым портфелем и мобильным в руках. Видимо, всегда занятой.
Рядом с ним твоя тётя. В одежде Джейн меня ничего не смущает, больше напрягает тот факт, что она стоит за твоим отцом, хотя обычно дети, не задумываясь, рисуют всех на одной линии. Значит ли это, что твой отец полноправный и неоспоримый глава семьи?
Возле Джейн Молли изобразила саму себя в том самом синем платье, в котором она сейчас. На рисунке она единственный человек с улыбкой, хотя опять же, помню, что Пит тоже рисовал что-то подобное и у него поголовно все улыбались, а я был весь в веснушках. Он рисовал их и на одежде, хотя очевидно же, что там их быть не должно.
С правого края на рисунке находишься ты – самый интересный персонаж, которого даже Молли трудно разгадать, хотя всех остальных она показала очень точно. Ты в темно-бордовой юбке по колено и в жакете такого же цвета, судя по всему, это форма какого-то учебного заведения. Рядом с тобой стопка книг. Ты в очках. И, в принципе, это всё, что я вижу в твоём образе, хотя всё же одна интересная деталь присутствует. Несмотря на то, что в левом углу светит солнце, над тобой большая черная туча, из которой дождь льётся прямо на тебя. И что бы это могло значить?
– Молли, а это что? – я тыкаю пальцем в тучу.
Ты отворачиваешь от меня рисунок, но снова на него не смотришь, потому что, скорее всего, знаешь, почему над тобой туча.
– Фло в последнее время грустная. С ней такое бывает. Это все из-за дождевых туч. Дождь никто не любит. Ну а потом тучи проходят, и всё снова становится хорошо, – объясняет она, забирая рисунок. Детская наивность. Даже не знаю, кто её на это надоумил, если не ты.
– У тебя замечательный рисунок. Тебе абсолютно не нужна моя помощь, – говоришь ты искренне, пытаясь перевести тему.
– Я тоже так думаю, – поддерживаю я.
Молли чуть призадумывается.
– Вы правда так считаете? А то ведь у меня должно быть лучше, чем у этого Бакли. Он такой противный.
Насколько я понял, Бакли – одноклассник Молли, с которым она вечно соперничает за звание лучшей в классе.
– У тебя по-любому лучше, – говорю я с улыбкой.
Она пожимает плечами.
– Пойду покажу маме, – она разворачивается и, не отрывая взгляда от своей работы, идёт к выходу. – Но если ей не понравится, я вернусь, и ты мне всё перерисуешь, – по-детски мило угрожает она тебе.
Ты киваешь, и она скрывается за дверью.
– Она прелесть.
– Но почему же ты ей врёшь?
Ты делаешь вид, что не понимаешь, о чём это я.
– Дождевые тучи никто не любит бла-бла… В дожде нет ничего плохого.
– Можно промокнуть и заболеть, – парируешь ты.
– Да, а ещё можно нечаянно подавиться завтраком и задохнуться.
– Ей шесть. Её мир должен быть сказкой, и я не вправе это рушить.
– Как благородно.
– Кроме неё, мне никто не важен.
Я молча негодую.
– Все врут детям. Говорят, что их принесли в капусте, что есть Санта-Клаус и Зубная Фея. Так что теперь? Эта ложь во спасение, если хочешь.
– Не хочу, спасибо. Как же до тебя не дойдёт? Я злюсь не от того, что ты врёшь ей, а от того, что ты ведёшь себя со мной так же, как с ней, будто мне шесть. Но если ты не заметила, я несколько старше. И если уж на то пошло: ты впустила меня в свой мир и постоянно провоцируешь на подобные разговоры, тогда будь добра посвяти меня в свои тайны.
– Ты всё время забываешься, – ты встаёшь с пола, – я впустила тебя лишь на время.
Я тоже встаю, потому что иначе кажусь себе слишком мелким, чтобы с тобой бороться.
– Ты не просто та, с кем я делаю это дурацкое задание. Боже! Ты кажешься такой умной, но не понимаешь очевидных вещей. Ты… меня интересуешь. Ещё с того момента, как я увидел тебя в церкви.
– Не смей! – ты пытаешься закрыть уши руками.
– У меня никогда не было никого, с кем я мог бы вот так поговорить, с кем не нужно было бы притворяться. Мы постоянно спорим. Но за эти выходные я кое-что понял: как бы плохо нам ни было вместе – порознь нам в тысячу раз хуже.
– Почему ты не можешь просто игнорировать меня?
– Ты мне интересна. Думаешь, в округе слишком много интересных людей? Как бы не так! Все пустые. А ты, что бы ты там о себе ни думала и ни говорила, ты, – я выдыхаюсь, – вулкан мыслей, эмоций, чувств, информации, который… вот-вот взорвётся.
– Тогда беги, пока не поздно, – в твоих глазах стоят слезы. От этого у меня внутри всё переворачивается.
– Я не желаю прятаться от чумы. Я хочу её остановить.
– Мой организм уже полностью ею пропитан. Такова моя защитная реакция на это общество. Не чувствовать проще.
– Не чувствовать невозможно, только если ты не робот, а видя, как ты смотришь на Молли, я знаю, что это не так.
– Люди жестоки. Я пытаюсь уберечь её… и себя. Люди – монстры, единственные монстры на этой планете, единственные существа, которые могут причинять вред ради удовольствия, единственные, кто убивает себе подобных ради выгоды. Я жалею, что принадлежу к такому виду, как человек.
– Тогда представь себе, что ты не человек, и мы пойдём дальше, если тебе так будет проще.
Ты тяжело вздыхаешь.
– Ты ведь не отвяжешься?
– Нет.
Ты опускаешь взгляд. И тут в комнату снова вбегает радостная раскрасневшаяся Молли.
– Фло! Фло! Папа пришел. Ему понравился мой рисунок. Идём познакомим Сида с ним.
– Он уже уходит, детка, – говоришь ты ей.
– Да, Сид уже уходит, – отзываюсь я эхом.
Молли это не нравится, но расстроиться она не успевает, так как Джейн зовёт её снизу. Она тут же убегает.
– Пока, Сид! – кричит она, уносясь.
– Давай на сегодня закончим, – говоришь ты, начиная складываться. – И чтоб ты знал, я не хочу делать тебе больно, но иногда не получается так, как хочется… Ну, ты и сам знаешь.
Октябрь
Сид Арго
В начале октября в школе, как это всегда бывало, начинают поговаривать о предстоящей театральной постановке. Подобные вещи в Корке проводятся каждый год. Например, в прошлый раз ставили «Отелло» (честно говоря, вообще не припомню постановок не по Шекспиру). Представляют спектакль перед Днем благодарения[11]11
День благодарения (англ. Thanksgiving Day) – государственный праздник в США, отмечается в четвёртый четверг ноября. С этого дня начинается праздничный сезон, который включает в себя Рождество и продолжается до Нового года.
[Закрыть], в четвёртую среду ноября (в этом году двадцать третьего ноября). Готовиться начинают обычно за полтора месяца, поэтому прослушивания проходят строго в начале октября и длятся несколько дней. Я на них, конечно же, никогда не ходил и в этом году тоже не собираюсь. А всё потому, что жутко боюсь сцены. Перспектива нахождения перед сотнями людей, включая родителей, преподавателей и учеников, меня совсем не привлекает. Но со временем всеобщее помешательство всё же охватывает и меня. Тебя же это, похоже, совсем не интересует.
Я больше не пытаюсь допрашивать тебя, потому что понимаю, что ты не готова открыться. В последнее время мы общаемся несколько реже, по большей части из-за того, что ты меня избегаешь. Но я знаю, что рано или поздно ты вернешься, хотя бы из-за проекта по литературе, поэтому не паникую.
После уроков я иду на спортивную площадку, где ребята играют в баскетбол. Я помощник тренера, а попросту говоря, мальчик на побегушках. Не то чтобы мне слишком нравилась эта работа, но зато она даёт возможность присутствовать на городских чемпионатах бесплатно и играть в баскетбол, пока никто не видит, к тому же это запишут в мою школьную активность, а это важно при поступлении в колледж.
Я устраиваюсь на ступенчатых сиденьях возле тренера, который наблюдает за играющими, время от времени вскакивая и крича на них. Начинаю писать черновой вариант сочинения по «Гамлету». Иногда поглядываю на ребят из команды. По правде говоря, мне нравится смотреть, как они бегают по площадке, передавая друг другу мяч и закидывая его в корзину. Просто потому, что мне кажется, будто на какое-то время я бегаю вместе с ними. И только по дороге домой я понимаю, что это невозможно. Причина тому – больное сердце, с которым, как говорили врачи, я могу не дожить и до пятнадцати, но вот мне семнадцать, и я всё еще тут.
Баскетбольная команда в нашей школе существует сравнительно недолго, около десяти лет. И вот уже на протяжении четырёх лет капитаном, разыгрывающим защитником и лучшим игроком этой команды, гордо именуемой «Соколы», является мой старый «друг» Кевин Рэм, получивший негласное звание местного Коби Брайанта[12]12
Американский профессиональный баскетболист.
[Закрыть].
Также в составе наших «Соколов» на позиции атакующего защитника играет и Брэндон Реднер, который из кожи вон лезет, чтобы стать лучшим. На баскетбольной площадке они с Рэмом постоянные соперники, из-за чего команда проиграла несколько игр. Брэндон ни в какую не хочет давать Кевину возможность забить победный мяч. Тренер пытается исправить ситуацию, но у него мало что выходит.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
