Текст книги "Солнца трех миров (СИ)"

Автор книги: Юрий Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Елки-палки! – сказал Лысый. – Что ж теперь делать-то?

– Надо или забрать его к себе, или отправить гонцом к большеногим, – сказал Витя. – Пойдешь гонцом, Кирдык? Переведи ему, Эрав.

– Предводитель не отпустит меня гонцом, – ответил Кирдык. – Я лучший охотник рода.

– А как на счет убить лучшего охотника, да еще своего брата?

– Да понятно же все, Вить! – сказала Инга. – Предводитель не отпустит его, пока ничего не знает, а когда узнает, убьет. У него еще двадцать или тридцать братьев.

– А откуда он узнает?

– Посмотри на парня! По нему же видно, что согрешил, а врать он не умеет.

Я сказал, что спорить нет смысла, и пошел к костру крысолюдей, прихватив с собой Эрава.

– Кирдык останется у нас на ночь для прохождения обряда посвящения, – сообщил я Вождю гонцов.

– Посвящения в кого? – поинтересовался он.

– В посланники богов, – сказал я.

Предводитель онемел от изумления.

Наутро мы снова отправились к крысолюдям, но уже всей компанией.

– Мне было откровение, – доверительно проинформировал я воинов коху. – И Лестра сказала мне, что Кирдык нужен богам-покровителям. Он отправится с нами, а чтоб его род не потерпел убытка, мне поручено передать предводителю и двум лучшим воинам божественное оружие.

С этими словами я преподнес предводителю мачете, принадлежавшее раньше Валере, его нож и одну из наших острог с железным наконечником. Предводитель отнесся к дару со всей серьезностью, оставил себе острогу и отдал мачете с ножом двум соплеменникам. Сегодня великий день, сказал он. Сегодня ночью мой брат был причислен к божественным посланникам, и в память о таком событии мой род осядет здесь, на этом самом месте. Я сам с немногими воинами поплыву с посланниками дальше, пока будет угодно Лестре, а потом вернусь. Мы будем жить здесь вечно, и воспоминания об этом дне будут жить вместе с нами столько же.

Поздравив предводителя с этим решением, мы вернулись к своему костру.

– Далеко еще до хоула? – спросил я Ингу.

– Ближе, чем было раньше, – усмехнулась она. – Чего это ты так забеспокоился?

– Да пора уже нам убираться с этой планеты, не то такого здесь наплетем, что потом и семьдесят поколений крысолюдей не распутают. Пока нам все легко сходило, но рано или поздно что-то не сойдет. Или новую бойню спровоцируем, или культурный коллапс, или нечаянно возвысим кого из предводителей до уровня верховного фюрера.

– Я тут недавно интересную траву нашла, – сказала Инга. – Стаканом отвара из нее можно слониху абортировать. Думала, не рассказать ли о ней крысолюдям? Но ничего не решила.

– Вот-вот, я про это и толкую, – проворчал я.

– Я поняла, – сказала Инга.

Глава 11

Кирдык, раньше как бы не замечавший Эрава, теперь поглядывал на него то со злостью, то заискивающе. Большеногий узнал страшную тайну мата-коху, ведущих происхождение от рода трусов, сбежавших в другой мир из собственного. Когда же начнет пользоваться? Шли дни, но Эрав никак не пользовался новым знанием, разве что перестал дрожать при появлении рядом крысолюдей. Кирдык расслабился, и в итоге они с Эравом по-настоящему подружились, чего ни один из них, я думаю, еще недавно и представить бы себе не смог. Большеногий учил крысочеловека подводной охоте; тот в ответ часами объяснял Эраву стратегию и тактику боевых действий против превосходящих сил противника. Большеногие, столкнувшись с коху, все делали не так, и потому проиграли. А надо было...

Вскоре на ночлег Кирдык и Эрав устраивались только рядом и подолгу разговаривали перед сном. Никаких тайн из своего общения они не делали, а потому Эпштейн, помаленьку превращавшийся в нашего штатного лингвиста, в меру способностей переводил нам их беседы.

Хочу все знать, говорил Кирдык новому другу. Зачем тебе такое несчастье, отвечал Эрав. Прошу тебя, соблюдай в своих желаниях осторожность. Когда-то Лестра создала большеногих глупыми и ничего не знающими. Зато они жили беззаботно и счастливо – совсем так, как живут звери в лесу и рыбы в воде. Но потом большеногие захотели получить мудрость и стали просить Лестру, чтобы она прибавила им ума. Богиня выполнила просьбу, и с тех пор большеногих печалит то, о чем они уже знают, и мучает любопытство относительно того, чего еще узнать не успели. Умная голова думает о многом, пока не начинает болеть, и слишком часто воображает опасности, которых нет.

На одном из привалов Эпштейн принялся втолковывать Вождю гонцов, что этот мир совсем не подходит для божественных посланников, если только Лестра их не избрала из местных, как Эрава с Кирдыком. Потому-то посланники так редко и появляются, несмотря на неусыпную заботу о мире богов-покровителей. Оказавшись здесь, в непривычной обстановке, посланники часто теряют память и забывают о своей миссии. Если коху встретят таких, не надо их трогать, что бы они ни делали, а напротив, надо всячески им помогать

– Ну и зачем ты ему это внушаешь? – укоризненно спросила Инга, когда Вождь гонцов ушел.

– На случай, если они встретят еще землян, попавших сюда через хоулы, – ответил Эпштейн. – Мы создали определенный образ, и его надо поддерживать.

– Ага, а у нас все земляне добрые, сплошь пацифисты и гуманисты, – саркастически заметила Инга. – Стыдно мне за тебя, Боря. Ты хоть приблизительно можешь спрогнозировать, как оказавшиеся здесь люди воспользуются привилегиями, что ты для них зарезервируешь?

Эпштейн хотел что-то сказать, у него не получилось, он попробовал еще раз и замолчал.

– Хватит уже экспериментов над сознанием аборигенов, – добавила Инга. – Пока мы можем себя оправдать – то, что мы делали, мы делали ради выживания. Случай с Кирдыком не в счет – к слову, в нем больше ты виноват, а вовсе не Машка. Но давай хотя бы обойдемся без заботы о тех, кто пойдет за нами.

Чем дальше мы плыли, тем полноводнее становилась река и тем реже встречались нам тростниковые лодки. Крысолюди здесь плавали в основном на плотах и в основном вдоль берегов, переправляясь с одного на другой лишь в случае крайней необходимости. Нас повсюду встречали мирно, путешествие стало однообразным и скучным. Каждый развлекался как мог. Эпштейн писал в свой дневник, подолгу обдумывая каждую фразу, – видно, экономил место в тетради. Лысый вырезал из дерева статуэтки греческих богов и богинь, птиц, животных и неведомых чудищ. Витя частенько целыми днями спал, потому что брал по нескольку ночных дежурств подряд, – высматривал в небе НЛО. Однажды он даже увидел какие-то светящиеся шары, летевшие над рекой, и на радостях всех перебудил, но пока мы продрали глаза и сообразили, куда смотреть, шары исчезли.

Я беспощадно отстреливал водяных ящеров на угощение крысолюдям, и патроны для карабина уже подходили к концу. Втихомолку я мечтал шлепнуть хоть одного из тех огромных хищников, что бродили в здешних лесах, и чей рев иногда доносился издалека. Однако ни они, ни гигантские броненосцы никогда не выходили к главному руслу – наверно, из-за топких берегов. Нас постоянно зазывали на устраиваемые в поселках пиршества – сперва мы остерегались в них участвовать, но потом осмелели и стали принимать все приглашения подряд. А чтобы веселиться по полной, принялись учить язык коху, – он был проще, чем у большеногих, и мы быстро вошли во вкус.

– С таким языком и матерщины не надо, – усмехалась Машка. – На нем только ругаться. Что бы ни сказал – вроде как послал подальше.

Оживленная беседа на языке крысолюдей напоминала визг и лай своры передравшихся псов. Вскоре мы запомнили по нескольку десятков слов каждый, и научились довольно связно визжать и гавкать, хотя полностью обходиться в разговорах с коху без помощи Эрава еще не могли. Разве что Эпштейн – он начал обучение раньше других, и теперь то и дело перелаивался с Эравом и Кирдыком, углубляя свои познания.

Погода портилась все чаще. Оставались считанные недели до сезона дождей.

– Далеко ли хоул? – чуть не каждый день спрашивал кто-нибудь у Инги.

– Уже близко, – отвечала она.

– Как близко?

– Я не знаю. Тысячу раз вам говорила. Я направление на него хорошо чувствую, а с расстояниями у меня не очень. Еще недели две, а потом нам надо пристать к правому берегу и идти пешком. Хоул в джунглях, до него не доплыть.

– Он двусторонний?

– Кажется, да.

Через пять дней мы свернули в боковые протоки, которые тут были шириной как вся река на верхней равнине, и добирались по ним до настоящего берега целых десять дней.

У Лестры было сорок дочерей, рассказывал Кирдыку Эрав, и каждой из них богиня даровала по своей собственной реке. Однако сестры так любили друг друга, что их реки слились в одну. Бывает, что молодые богини ссорятся между собой по пустякам, как это обычно бывает между родственницами, и тогда потоки Великой реки расходятся в стороны, блуждая по лесам и образуя гибельные топи. Но потом дочери Лестры мирятся, и потоки сливаются вместе.

Мы высадились на сушу возле отдаленного поселка крысолюдей, состоявшего из единственной большой кривобокой хижины, где они жили все скопом. Местный предводитель захотел проводить нас вместе с Вождем гонцов до крайних границ владений коху в этих местах. Только два рода живут дальше от реки, заявил предводитель, а потом уже никого нет, кроме лесных демонов.

– Каких еще демонов? – насторожился я.

– Далеко в джунглях обитают лесные демоны, – охотно пояснил предводитель. – Они так гневливы, что иногда лопаются от собственной злости. Я их не встречал, и мои воины тоже, но с ними встречались воины тех двух родов.

– Как эти демоны выглядят?

– Точно я не знаю. Их многие видели, но немногие остались живы. Рассказывают, что они раздуваются, когда голодны, и нападают на добычу сверху, а на земле прячутся под палой листвой.

– Это из хоула гости, – сказала Даша. – А у нас патронов почти не осталось.

– Зато стрел много, – сказал я. – Демонов можно убить стрелами?

– Некоторые воины убивали их стрелами, – ответил предводитель. – С этими чудовищами лучше сражаться на расстоянии. А еще в лесу живут хвостатые демоны с головами ящериц. Они быстро бегают, у них сильные ноги, но слабые руки. Их тоже можно убить, но они слишком свирепы. Никто больше не хочет ходить далеко в лес даже ради подвигов и укрепления духа. Неужели посланники богов хотят идти во владения демонов?

– Мы пойдем туда, – сказал я. – Но вы не пойдете. Вы проводите нас по землям, где живут коху, а дальше с нами пойдет только Кирдык.

– Хвала тебе, брат мой! – сказал Кирдыку Вождь гонцов. – Лестра оказала милость сразу двум воинам из нашего рода. Я спущусь ниже по реке, неся весть о завете, а потом вернусь на новые земли нашего рода, отмеченные твоим избранием. А ты сразишься с демонами, победишь их и тоже вернешься, когда будет угодно Лестре.

Кирдык выпятил грудь, упер в бок одну лапу и вытянул вперед другую. Он произнес длинную речь с клятвами верности Лестре и обещаниями подвигов, которыми он прославит свой род. Эрав, бедняга, переводя Кирдыковы славословия самому себе, совсем утомился. Мы сняли с плота один арбалет и подарили его Вождю гонцов; второй вместе с плотом достался местному предводителю. Остальное оружие и вещи, которые мы не могли взять с собой, раздарили воинам обоих родов. Съестные припасы, сколько могли унести, разложили по рюкзакам. Машка хотела налить всем коху по стакану браги, чтоб облегчить свою ношу, но мы ей строго запретили.

– Откуда ты знаешь, как на них подействует выпивка? – спросил я ее. – Хорошо если нас ждет только пьяный дебош, – а если окочурятся все? Нет уж – тащи с собой или выливай в реку.

Вождь гонцов оставил часть воинов в поселке у реки, а местный предводитель взял с собой далеко не всех своих, но все равно мы тронулись в путь внушительным отрядом. До первого поселка в джунглях оказалось около двадцати километров пути, до второго – еще примерно столько же. Встречали нас почтительно – мало того, что посланники богов, так еще и собрались во владения лесной нечисти. Во втором поселке нам показали два клыкастых черепа, похожие на черепа небольших хищных динозавров, и странную штуковину, смахивающую на наконечник костяного гарпуна с четырьмя парами боковых зубцов.

– Зуб демона, который нападает сверху, – пояснил нам один из воинов. – Чудовище вонзает его в тело жертвы, а потом делает вот так.

Воин взял «наконечник гарпуна» и помахал им из стороны в сторону.

– А черепа, вероятно, принадлежат хвостатым демонам, – предположил Эпштейн. – Судя по всему, они должны быть размером с человека.

Витя попросил познакомить нас с героями, победившими чудовищ. Из таковых нашелся только один, остальные умерли от ран. Да, я убил демона с большим зубом, заявил коху с изуродованными, словно обоженными кислотой лапами. Я и мой брат ушли из поселка в поисках новых земель, где добыча богата. Мы шли по лесу много-много дней, а потом...

Крысочеловек говорил все быстрее и быстрее; Эрав сперва по-честному переводил, потом умолк и развел руками. Этот коху сумасшедший, сказал он. Видно, побежденный им демон перед смертью украл его рассудок.

– Ты не разобрал, что случилось с его лапами? – спросил я.

– Потеряв брата и лишившись оружия, коху стал рвать демона когтями и обжег лапы о его внутренности.

– Нихрена себе ситуация! – изумилась Машка.

– Что ж это за твари? – пробормотал Лысый.

– Главное, в случае чего с ними можно справиться и в рукопашную, – сказал Витя.

– Ты на его кожу посмотри, если плохо разглядел, чего ему стоила победа, – посоветовал я. – И еще на его когти. У тебя есть такие?

– Ну а что теперь – не идти к хоулу?

– Кто сказал – не идти? Но смотреть по сторонам надо во все глаза.

Кирдык беседовал с другими воинами рода. Приходят ли демоны в поселок? Нет, здесь их пока не бывало. А много ли коху погибло от чудовищ в лесу? Да, много. А некоторые вернулись в поселок и скончались уже здесь. Другие ушли и пропали, никто не знает, что с ними стало. Все они уходили искать новые охотничьи угодья, потому что на землях рода становилось слишком тесно. Давно ли появились демоны? Давно, много сезонов дождей назад.

– Ничего мы точно не узнаем, – сказал Эпштейн. – Коху, как и большеногие, считают время поколениями.

– А куда им торопиться, – буркнул Витя.

Несколько воинов и здешний предводитель присоединились к нашему отряду. Через два дневных перехода, на границе обитаемых земель, мы остановились на последний совместный привал, после которого должны были расстаться с крысолюдьми навсегда. Машка, нарушив запрет, угостила брагой всех троих предводителей коху, и те долго орали воинственные гимны, шляясь в обнимку с Машкой по лагерю. Мы наблюдали за этим в ужасе, однако вскоре поняли, что наш престиж посланников от Машкиной выходки ничуть не пострадал, – скорее наоборот. Вскоре дошла очередь до воинов. Крысолюди необратимо хмелели после пары глотков «волшебной воды» и подключались к веселью; к утру никто из них еще не протрезвел. Мы совсем не выспались, карауля их, чтоб не разбрелись по лесу, зато коху отправились в обратный путь в самом хорошем настроении.

– Это надо так нажраться такой толпой с одной канистры? – удивлялся Лысый, глядя вслед уходящему отряду. – И что характерно, догоняться никому не нужно. Сегодня они еще красивше чем вчера. За неделю-то хоть очухаются?

Кирдык, к всеобщему изумлению, сохранил суровую трезвость. Нет, раз посланники волшебную воду не пьют, то и он не станет. А Машка – ну что Машка? Она Веселье посланников, ей положено.

Пять дней мы шли по джунглям со всеми предосторожностями, продвигаясь не больше чем на десять километров в день. Охота была сносной, ручьи встречались часто, на нас никто не нападал.

– Это Машка распугала всех демонов попойкой, – говорила Таня. – Теперь ясно, что делать, если встретим их следы: останавливаемся и бухаем.

Однако мы понимали, что отсутствие сюрпризов объясняется в основном тем, что мы еще далеко от хоула. Коху, мечтавшие стать основателями собственных родов, обычно старались подыскать место под поселок подальше от прежнего, чтоб старый предводитель не ставил под сомнение авторитет молодого самим своим существованием. Излюбленным приемом было забраться вверх по притокам Великой реки или просто в джунгли на много-много переходов, но сколько это «много-много», каждый коху понимал по-разному.

– Еще двадцать или тридцать дней, – сказала Инга, когда позади уже осталось десять.

– До начала сезона дождей не успеем, – огорчился Витя.

– Черт с ним, с сезоном, – сказал я. – Хоул двусторонний, Инга? Или все еще не можешь сказать?

– Двусторонний, – ответила она.

– Значит, сможем вернуться, если на родине демонов окажется слишком тяжко, – облегченно вздохнула Даша.

– А на родине демонов может быть хорошо? – рассмеялась Инга.

– Лишь бы не хуже чем здесь. Собственно, эта планета тоже не рай. Не придумай мы так кстати завет с Лестрой, нас наверняка уже съели бы крысолюди.

Дожди зарядили внезапно, сразу, один за другим. Мы спали в гамаках, подвешивая их между стволами бамбука во встречных рощицах и растягивая сверху куски брезента от палатки. Брезента на всех не хватало, потому что в свое время часть его ушла как раз на гамаки. А потому мы отобрали у Машки ее знаменитый полиэтилен и порезали на части. Днем старались все время идти, даже во время ливней, и чаще всего ложились спать насквозь промокшие. Охотились редко, припасы не экономили, потому что они подмокали и портились, как бы мы ни защищали рюкзаки. Таня простыла и еле плелась, хотя Витя сразу же забрал у нее отощавший уже рюкзачок. Даша тоже швыркала носом, и я отобрал у нее рюкзак не дожидаясь, пока ей станет по-настоящему худо.

Дважды мы находили клыкастые черепа, подобные тем, которые видели в последнем поселке коху. Один оказался пробит насквозь зазубренным зубом-гарпуном, который в нем и застрял. Рядом валялось множество костей.

– Демоны воюют друг с другом, – сказал Лысый.

– Это хорошо! – обрадовалась Машка.

Мало-помалу мы выбивались из сил. Таня висела на Вите, я на ходу поддерживал Дашу, Лысый помогал идти Эпштейну. Эрав печально шлепал по лужам своими ступнями-ластами, волоча на себе мокрую и унылую Мартышку, а Кирдык, пытаясь себя взбодрить, бубнил под нос гимны о величии непобедимых коху. И вот как-то утром Инга сказала: сегодня еще до полудня мы будем у хоула.

– Ты вчера уже знала, – догадался я, вспомнив, как беспокойно она себя вела накануне.

– Скажи я, вы бы всю ночь не спали, – оправдалась Инга. – А толку? Может, по ту сторону в самом деле настолько опасно, что придется повернуть.

Лес на подходе к хоулу оказался самым плохим, в какой мы только попадали. Больше трех часов мы то прорубались через бамбучники, переплетенные лианами и кишевшие пиявками, то брели по пояс в воде, то шли по зарослям высокой, в полтора роста, травы, похожей на осоку. Но вот местность стала повышаться, впереди замаячили просветы и под ногами стали попадаться камни. Лысый полетел через один из них в грязь и ругнулся – спотыкаться о камни мы в джунглях отвыкли.

– Песок! – сказал он, поднимаясь. – Здесь на земле полно песка.

Дальше деревья стояли реже. Некоторые из них недавно потеряли часть своих веток или вообще все – стволы топорщились в стороны безобразными сучьями или уныло стояли совсем голые, с обломанными вершинами. Некоторые деревья наклонились, упали на другие, или лежали на земле, вывороченные с корнем.

Мы долго пробирались через валежник, обходя сплошные завалы, ощетинившиеся мертвыми ветвями, пока не оказались на относительно чистом месте. Дальше леса не было совсем – только месиво из коряг, камней и красноватого песка, сквозь который кое-где пробивалась трава и побеги кустарника. На той стороне этого огромного жуткого пустыря стояли знакомые джунгли, а посреди него возвышался правильной формы, но словно ненастоящий купол, будто бы слепленный из густого черного тумана.

– Штука высотой метров двадцать, – пробормотал Витя.

– Может, и все двадцать пять, – сказал я.

– Это и есть хоул? – повернулась к Эпштейну Таня.

– Должно быть, – ответил тот. – Но тогда он точно стабильный, как и сказала Инга. Двусторонний. Ведь те односторонние, через которые мы сюда попали, были невидимы.

– Ты что, не знаешь, как выглядят стабильные хоулы?

– Раньше не знал. Теперь знаю.

– А что здесь случилось? – спросила Даша. – Или тоже не знаешь?

– Некоторые предположения у меня есть... – начал Эпштейн.

– Не-ет, ты давай без предположений, – перебила Даша. – Нам сейчас на ту сторону идти. Мы туда пройдем живыми?

Боря начал что-то сбивчиво объяснять, но беспомощно умолк. Инга долго смотрела на темнеющий впереди купол и сказала, что живыми мы пройдем.

– Я пойду первой, – заявила она.

– Нет уж, – ответил Витя. – Помирать – так всем вместе.

– Да не умрет никто.

– Тогда тем более незачем разделяться.

Мы двинулись вперед, и чем ближе подходили к хоулу, тем больше замедляли шаг, пока не остановились перед туманной стеной. Дождь, ливший с хмурого неба с самого утра, неожиданно стал стихать и прекратился совсем. Я внимательно посмотрел на купол, и почувствовал, как мой желудок поехал вниз. Потом он прыгнул вверх. Более-менее плотной и вещественной поверхность хоула казалась только издали. На самом деле у него совсем не было поверхности.

Перед нами было ничто. Не то черное, не то серое, – а может, белое?.. Я не мог бы сказать.

Оно было никакое.

Рядом Даша грохнулась на колени, уперлась руками в песок и ее с шумом вырвало. Не так-то это просто – взять и посмотреть в ничто. Я ее поднял, постарался успокоить и дал попить. Она глянула на меня – испуганно, потеряно и виновато, и вновь уставилась на хоул.

Витя вышел вперед, но Таня тут же потянула его назад.

– Нет, я тебя туда не отпущу! Инга хотела идти – вот и пусть идет! Раз считает, что это безопасно!..

Я попытался отцепить от себя Дашу, но у меня не получилось.

– Вместе!.. – выдохнула она.

– Куда тебе «вместе»? – спросил я. – Ты только что чуть все внутренности на землю не выплюнула.

– Вместе! – упрямо повторила Даша.

Между нами и Ингой встал Кирдык, и так получилось, что мы вчетвером шагнули в хоул одновременно. Нас мягко оттолкнуло назад, как будто мы попытались пройти сквозь стенку воздушного шарика.

– Я же говорю, надо по одному, – сказала Инга. – Или по двое на крайний случай.

– А почему? – удивилась Машка.

Инга ей не ответила – просто шагнула в хоул и пропала.

Отсутствовала она минуты две. Потом появилась, выйдя чуть в стороне прямо из черно-серо-белой пустоты и посмотрела на нас.

– Давайте! – приказала она. – И отойдите сразу подальше – не стоит торчать так близко от границы перехода. Иначе всех стошнит, дождетесь.

Кирдык глубоко вздохнул и ушел в ничто. Следом за ним прошли мы с Дашей. За нами подтянулись остальные – кто в одиночку, кто парами.

При переходе ничего не чувствовалось совсем, если не считать того, что на миг сперло дыхание.

На другой стороне нам открылась почти та же картина: вырванные с корнем деревья, песок и камни. Воздух после влажной духоты джунглей показался очень сухим, он был неприятным и отдавал гарью. Над горизонтом висело большое желтое солнце. Следуя совету Инги, мы отошли от хоула метров на пятьдесят. Я обернулся. Остальные тоже. Издали хоул опять казался материальным, и при взгляде на него уже не накатывала дурнота. Ну разве что от воспоминания о его виде вблизи.

– Почему мы не могли пройти вместе? – спросил Витя, глядя поочередно на Ингу и Эпштейна.

Боря отрешенно бродил взглядом по сторонам и беззвучно шевелил губами: видно, пытался склеить свою теорию с наличными фактами. Инга, прикрываясь рукой, смотрела на солнце.

– А вот не пропускают, значит, стабильные хоулы сразу толпой, – ответил Вите я, когда стало ясно, что никто из этой парочки его не просветит.

– Странно, – сказал Лысый. – В свой нестабильный мы в машинах проехали. А тут...

– Это что – самое странное, что мы успели увидеть и узнать? – осведомился я. – Давайте отойдем еще дальше. Из-за бурелома не видно, как выглядит местность. И о демонах не забывайте – они за любой здешней корягой прятаться могут.

Когда мы вышли из зоны, в которой зарождавшийся хоул когда-то втягивал в себя и выбрасывал все подряд с одной планеты на другую и наоборот, нашим глазам предстал безрадостный пейзаж: покрытая песком и мелкими камнями красноватая, словно заржавевшая равнина, кое-где поросшая редким кустарником. Признаков воды нигде не наблюдалось, и надежда на то, что она есть где-то дальше, казалась иллюзорной.

– Что-то не пойму – солнце встает или садится? – спросил Витя.

– Встает, – сказала Даша.

– Садится, – возразила Инга.

– Надо вернуться обратно в джунгли и запастись водой, – сказал Лысый. – Кто со мной?

– Я могу, – вызвалась Машка. – Кирдыка еще возьмем и Витю, и хватит.

– А если хоул внезапно схлопнется и водоносов отрежет? – опасливо спросила Таня.

– Это ведь стабильный хоул... – начал было Эпштейн, но Таня его перебила:

– Да иди ты к черту, Боря! – неожиданно зло сказала она. – Мы только что видели, как ты пялился вокруг с разинутым ртом. Ты нифига не предполагал такого. Ты нам не говорил, что при образовании хоулов случается что-то вроде взрыва!

– Но я и сам не знал! Чисто теоретически...

– Вот я и говорю – заткнись! Причем практически!

– Таня! – укоризненно сказала Инга. – Что с тобой?

– А ничего, – все так же зло ответила она. И в упор смотрела на Ингу, пока та не отвернулась.

Остальные вмешиваться в разговор не спешили. Такой Таню мы видели впервые. Неужели переход сам по себе на нее так подействовал? Или она втайне мечтала, что первый же хоул приведет нас на Землю?

– Можем сходить за водой всей компанией, – примирительно сказал я. – Правда, и при этом кого-то может отрезать, раз переход возможен лишь по одному и по двое. Как ты думаешь, Тань?

Она в мою сторону даже не посмотрела. В итоге я пошел с Лысым, Кирдыком и Машкой вместо Вити, а со мной, конечно, увязалась Даша. Ничего страшного не произошло: мы набрали воды и благополучно вернулись. Солнце за это время опустилось ниже над горизонтом, и стало ясно, что в той стороне запад.

– Какой план? – спросил я, оглядывая всех по очереди. – Где чувствуешь следующий хоул, Инга? Он где-нибудь здесь вообще есть?

– Один должен быть там, – ответила она, указывая рукой на закат. – Второй на юго-западе, гораздо дальше. Можно потом повернуть к нему, если не повезет с первым.

– Тогда есть смысл идти на запад, пока не выпьем половину воды, – сказал я. – Не найдем источников – сможем вернуться.

– Вернемся – и что? – исподлобья взглянула на меня Таня.

– А ничего. Насобираем на Гилее диких тыкв, понаделаем из них сосудов в придачу к тому, что есть, наберем побольше воды. Тележки соорудим или волокуши. И попробуем снова.