Текст книги "Пробуждение"

Автор книги: Юрий Пашковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Против лезвий из праха не устояли ни щиты, ни доспехи, ни мечи. Первыми погибли з'ури-двумечники, храбро устремившиеся наперерез предателям. Перерубленные надвое карлу щедро заливали кровью проход. Над половинками тел зависали черепа-тени, огонь в их глазах вспыхивал, а лезвия чудовищных оружий удлинялись. Уже падали воины второй шеренги, задетые оружием из праха упырей. В них вгрызались черные черепа: они проникали сквозь доспехи и впивались в живую плоть. Мечи не помогали – лезвия тэа'с'у просто проходили сквозь клыкастые тени, не причиняя вреда.

Вертевшихся волчком двумечных было невозможно задеть, а удачные выпады копий моментально обращались в ничто в прямом смысле этого слова. Черепа набрасывались на копья, угрожающие двумечным, и превращали их в тлен. Один з'ури не успел разжать пальцы, державшие исчезающее древко, и череп скользнул по руке, прямо к шее карлу. Воин упал замертво, а «серпы» стали еще крупнее.

Вскоре первая шеренга была полностью уничтожена. Для этого двум двумечным хватило нескольких минут. Вторая шеренга отступила. З'ури готовили убивать с детства. Но это не значит, что они не боялись смерти, особенно когда Жестокосердный в любой момент готов достать кинжал и чиркнуть по твоей нити жизни, а ты даже ничего не можешь с этим поделать. Они готовы были умирать, но не так и не тогда, когда противник неуязвим и всесилен.

Снова выстрелили лучники. И снова черепа-тени защитили своих хозяев.

Зашевелились упыри. Медленно, осторожно, молча Дикие начали приближаться.

Вторая шеренга остановилась. Дальше идти некуда. За спиной сомкнула щиты третья шеренга. За ними – четвертая. За четвертой – Круг, защитить который з'ури должны ценой жизни.

Двумечный, стоявший возле левого крыла шеренги, вскинул «серп» над головой – и лезвие осыпалось, облаком праха потянувшись к застывшей второй шеренге. Воины ничего не могли поделать, прах оседал на доспехах, одежде, открытых участках кожи. Кто-то пытался отряхнуться, но бесполезно. Плотное облако накрыло всю вторую шеренгу. Двумечный поднес рукоять к левому плечу и резко опустил ее вниз слева направо, будто рубанул со всей силы. И каждый покрытый прахом не-живых з'ури распался на две части, разрезанный пополам от правого плеча до левого бедра. Фонтаны крови обильно полили третью шеренгу.

Вдруг из нее с безумным криком вырвался воин. Одиночка бросился на двумечного, чья рукоять еще была лишена смертоносного «серпа», и метнул перед собой тэа'с'у, придав ему форму овала в свой рост. Тэа'с'у сожрали черепа, вылетевшие из хоровода вокруг меча двумечного, что находился возле другого крыла третьей шеренги. Но, поглощенные тэа'с'у, черные тени не успели заняться з'ури, и карлу с криком врезался в двумечного. Их швырнуло во Врат-кусты, прямо в заросли. И тут же засветилась статуя из лиан, до того скрытая густыми ветвями. Фильфил-охранник зашевелился. Его лианы в мгновение ока опутали и двумечного и карлу, сдавили, смяли доспехи и кости. Прах вернулся в форму серпа-лезвия, однако это уже не могло помочь двумечному: когда фильфил схватил его, двумечный выпустил рукоять из рук. И теперь умирал, умирал вместе с карлу, самоубийственным ударом отомстившим за товарищей.

Оставшийся в живых двумечный направил меч на третью шеренгу. Несколько копий вылетели из строя, пытаясь помешать ему. Они исчезли в черном мельтешении теней-черепов, ринувшихся им навстречу.

З'ури крепче сомкнули щиты. Третья шеренга все понимала. Сейчас они умрут. Умрут от магии, что похитила разум их собрата и вложила ему в руки разрушительное оружие. Можно молиться Великому Лесу и богам… Можно. З'ури не умели молиться. Их никто никогда этому не учил. Всегда и во всех ситуациях они должны были рассчитывать на себя. И поэтому, когда лезвие из праха обратилось в серое облако, вся шеренга шагнула вперед. Прямо в облако. И, убыстряясь, двинулась на двумечного. Он уже вскидывал рукоять для ужасающего удара, когда весь строй, уже покрытый прахом, все шестьдесят карлу бросили в него копья. И черные черепа, летавшие возле ног з'ури третьей шеренги, на этот раз не защитили двумечного. Он вдруг стал похож на ежа, не успевшего свернуться. Покачиваясь под тяжестью копий, двумечный качнулся назад. И испуская дух, судорожно опустил руку с рукоятью.

Третья шеренга умерла сразу. Разрез прошелся прямо по сердцам ее воинов.

Дикие победно взревели и устремились на последнюю оставшуюся шеренгу. Первых нападавших прикончили стрелки, вынужденные после начального залпа отложить луки и встать в строй. Дикие налетели на з'ури, не щадя ни себя, ни тем более карлу. Почти три сотни упырей пытались уничтожить шестьдесят Лесных эльфов. Несколько Диких по неосторожности провалились в заросли Врат-кустов, где их тут же прикончили фильфилы. Но Диких все равно было слишком много. И Апостолы, появлявшиеся перед строем и могучими ударами заставлявшие его прогибаться назад, уже совсем не страшились ни магии, ни стрел.

А Заклинатели, неспособные помочь воинам, их защищающим, продолжали плести Заклинание. Окружавшие Круг з'ури, телохранители Заклинателей, достали тэа'с'у. Сражение было близко.

Слишком близко.

Лучи били из глаз магов карлу все быстрее и быстрее: это Заклинатели пытались поскорее завершить Заклинание. Начни Дикие прямо сейчас рвать их на куски, и Заклинатели на это не обратили бы внимания, полностью сосредоточившись на сотворении магии. Заклинание создавалось, и ему было все равно, что рядом гибнут смертные и что чем быстрее оно возникнет, тем больше жизней будет спасено.

Четвертая шеренга едва держала оборону. Ее могли прорвать в любой момент. Раненые бойцы устали, и тэа'с'у разили не так быстро, как в начале схватки. З'ури знали, что они – последняя надежда Диренуриана. Даже не Поцелованный Смертью, нет. Именно они. И это придавало им сил. Это придавало им сил сдерживать Диких и раз за разом наносить удары.

Сколько это продолжалось, не мог сказать никто. Но все отчетливо запомнили, когда это закончилось. И как.

Дикие прорвали последний строй. Один из них выпустил из себя струю слизи, и три з'ури исчезли, оставив просвет. В него прорвались четыре Апостола, действующие слаженно, как будто они были одним целым. Охранники Заклинателей приготовились к схватке. Тэа'с'у и мечи упырей скрестились, извивающиеся черные лезвия попытались обмотать клинки Апостолов и вырвать их из рук упырей. Два Апостола именно так и потеряли мечи, но их удары кулаками сотрясли з'ури, откинув их к Кругу. Два других с недюжинной силой разорвали путы тэа'с'у, обезоружив напавших на них телохранителей. Охранники могли только защищаться, отступая к Кругу, и с каждым сраженным з'ури они понимали – вот и все, конец…

Свистящий звук, идущий с неба, заполонил всю поляну. Некоторые Дикие, отвлекаясь от атаки, подняли головы, выискивая источник свиста, и их тут же пронзили удлинившиеся тэа'с'у. Последняя шеренга старалась использовать любой случай для точных ударов. Но только жесткая выучка и жестокий бой не дали им взглянуть на небо. На это совсем не было времени.

Апостолы отступили от оставшейся горстки охранников. Трое из них посмотрели вверх, один внимательно следил за телохранителями.

То, что они увидели, было точкой, падающей с неба. Она летела и быстро увеличивалась в размерах. Можно было поклясться, что по мере приближения она начинает напоминать смертного, но смертные не летят с такой скоростью и с такой высоты. Это грозит смертью смертному. А боги… Боги являются в мир иначе.

Фигура в развевающихся одеждах стремительно приближалась, окутанная пляшущим пламенем. Огненным болидом она устремлялась в центр поляны, заполненной Дикими. Несколько летающих упырей помчались ей навстречу – и сгорели, не успев даже приблизиться. Температура вокруг них так быстро поднялась, что они даже не осознали, что обращаются в пепел.

А затем болид врезался в землю. Гневно ревущий огонь разметался по сторонам, пламенными потоками накрыв Живущих в Ночи и карлу. Пламя докатилось даже до Круга Заклинателей, но остановилось возле трухи, в опасной близости от магов. Впрочем, огонь для карлу и растений был безвреден. Сгорали только упыри, Дикие и Апостолы. Лесные эльфы же чувствовали, что вокруг всего лишь стало горячо, даже когда липкие щупальца огня ползали прямо по ним.

Латиэлл сиэ Ниорэ, стоя в центре вмятины, возникшей вследствие его падения, вскинул руки. Пламя послушно потекло в раскрытые ладони Маэлдрона, спиралями завиваясь вокруг пальцев и впитываясь в кожу. На поляне не осталось ни одного не-живого, магический удар Поцелованного Смертью испепелил всех упырей, не упустив ни одного.

От трехсот двадцати з'ури в живых осталось пятьдесят два воина.

Маэлдрон зашагал к Заклинателям. Его черные глаза не выражали ничего, но уголки губ подрагивали. Проходя мимо убитых карлу, он не смотрел на них, через некоторых переступал, не заботясь об уважении к мертвецам.

Изумрудный, с играющими внутри звездочками, столб ударил в небо, закрутив вокруг себя облака и разлив октариновое с оттенками зеленого свечение. Заклинатели завершили свое Заклинание.

Внутри столба угадывался какой-то неясный предмет, все больше обретающий реальные очертания. Иссиня-черный кристалл размером с новорожденного был оправлен в красное золото с вкраплениями рунных камней. Он вращался вокруг своей оси. С двух сторон оправы, ничем с ней не соединенные, находились еще по три кристалла: темно-серый, красный и синий справа и белый, зеленый и голубой слева.

Рубиновое Ожерелье Керашата.

– Как посмели вы открыть тайник?!! – Грозный рык Поцелованного Смертью мог напугать кого угодно.

Кого угодно, кроме седовласого карлу в мантии с изображением трех веток со сферами Древа, говорящим, что среди команды Заклинателей он главный.

Седовласый бесстрашно выступил навстречу Латиэллу:

– Это прямой приказ Верховного Совета. Наша магия не справляется с чудовищем, появившимся в Диренуриане, и Верховный Совет повелел использовать Ожерелье. Ты идешь против распоряжений Верховного Совета, Главный Страж?

Латиэлл сжал кулаки:

– Ожерелье Керашата слишком ценно, чтобы снять с него хранящие и оберегающие его завесы! Что было бы, не подоспей я на помощь?! Вы могли погибнуть, а Ожерелье досталось бы не-живым! Чем руководствовался Верховный Совет, отдавая такой нелепый приказ?! Или ты глупее, чем я о тебе думал, Зириус?!

– Ты идешь против распоряжений Верховного Совета, Главный Страж? – невозмутимо повторил карлу, у которого незаметно дернулась правая щека.

– А если так? – Черные глаза Поцелованного Смертью превратились в узкие щели. Стоявшие за спиной седовласого карлу Заклинатели непроизвольно попятились. Против Маэлдрона вся их Сила была… ничем не была их Сила против Разрушителя.

– Тогда позволь напомнить тебе, что произошло недавно, – сказал Зириус, не обращая внимания на расцветавший вокруг Латиэлла эннеариновый Топос– Позволь напомнить, как визжал ты от боли, когда лопнули все магические сети нашей системы защиты Диренуриана, как катался по полу, когда колдовские поля сворачивались, унося с собой жизни Духов Леса, как, в конце концов, потерял сознание, когда невероятной мощи магическое давление обрушилось на наш Лес, явив чудовище. Многие мои братья погибли, а ты валялся, как новорожденный котенок, беспомощный и безобидный. Кто угодно в тот момент мог перерезать твою глотку, Поцелованный Смертью. И тебе пришлось восстанавливать свои Силы, не так ли? Слишком крепко ты связан с Диренурианом, Наследник. Слишком сильно, чтобы его боль не отразилась на тебе. А что, если это снова повторится? Что, если снова ты потеряешь Силы, и это будет в тот момент, когда ты будешь сражаться с чудовищем? Ты ценен для Великого Леса, даже более ценен, чем Ожерелье Керашата. И отдавая приказ использовать Ожерелье, Верховный Совет думал и о тебе, Главный Страж. Думал о том, что ты должен жить. Мы используем Ожерелье и спасем наш Лес и тебя. – Карлу позволил себе улыбнуться. – Познаем наконец истинную Мощь Ожерелья. Так что повторяю последний раз, Главный Страж: ты идешь против распоряжений Верховного Совета?

Маэлдрон молчал. Он смотрел в глаза карлу, в синюю радужку вокруг темного зрачка. И видел там только свое отражение. Он опустил голову, чтобы скрыть гнев. Он все понимал. Он все отлично понимал. Просто никто не знает, чего ему стоило добыть Ожерелье! Что за ужасные муки испытал он, желая обрести оружие, которое спасет его народ! Как страдал он, видя желанную цель и не в силах к ней приблизиться, как измывались над ним черные маги Южной Страны, трижды проклятой им Махапопы! Никто не знает. И не узнает.

Седовласый карлу понял, что победил. Он повернулся к магам и начал раздавать указания. Четыре Заклинателя, войдя в столб, встали вокруг Ожерелья. Завитки густо-зеленого дыма, выползшие из их рукавов, оплели магический артефакт. После чего Заклинатели медленно вышли из столба, осторожно сопровождая в лентах дыма плывущее над землей великое магическое оружие.

– А теперь мы… – Зириус осекся.

Вокруг Маэлдрона вспыхнул декариновый Топос. Поцелованный Смертью призывал убоговскую Силу, разрушительную энергию Нижних Реальностей.

«Неужели он…» – мелькнула мысль. Неужели проклятие всех Разрушителей наконец настигло и Поцелованного Смертью?

Латиэлл взмахнул руками, плетя Жест, и воздух вокруг Заклинателей потемнел, сделался лиловым с фиолетовыми разводами. Энергия сгустилась так, что стало тяжело дышать и двигаться. Казалось, Силу можно брать руками и лепить комки. И в этом загустевшем магическом поле завис десяток острых кольев – по одному перед каждым Заклинателем.

«Это же… кости», – изумился глава Заклинателей. И понял, что слышит крики з'ури, лязг оружия и стук щитов, падающих на землю. С трудом повернув голову – как тяжело двигаться! – Зириус увидел, что з'ури-охранники и оставшиеся в живых з'ури из последней шеренги, не попавшие внутрь лилового пространства, валятся на землю, и в шее каждого торчит такая же снежно-белая острая кость.

Латиэлл сжал кулак, и кости исчезли вместе с колдовским фоном. Силе убогов не нужно пышных демонстраций для уничтожения. Она просто уничтожала, и все.

«Так он нас… защищал? – Глава потрясение смотрел на Маэлдрона. – Но почему я ничего не заметил?»

Он собирался поблагодарить Поцелованного Смертью за спасение, но тот отвернулся и высматривал врага среди густого леса. В его руках зажглись огненные шары. Не классические фаерболы, которые способен создать даже деревенский колдун, но черные огненные сферы, вокруг которых крутились белые огоньки меньших размеров. Глава Заклинателей даже сделал шаг назад. Он не был способен сплести подобное Заклинание, но отлично знал, каков его разрушительный эффект.

Из леса на поляну внезапно выскочил упырь и побежал прямо на Маэлдрона и Заклинателей. Длинные рукава его рубахи развевались на ветру, а голова свесились на левый бок. Латиэлл швырнул в него огненный шар. На мгновение сотряслась Сила – глава Заклинателей понял, что к рожденной из убоговской Мощи сфере Поцелованный Смертью добавил еще что-то от себя, от исконно присущей ему магии Леса.

Черный шар мелькнул над поляной, оставив позади выжженную землю. Он был так скор, что попытайся упырь увернуться, не смог бы. Но упырь не пытался увернуться. За миг до столкновения его ноги опутала выросшая трава, и он замер на месте, замахав руками, чтобы не упасть. Черная сфера врезалась в не-живого, пламя раскинуло свои объятия, охватывая Живущего в Ночи. Рыжие языки скрыли того, кто попытался напасть на Поцелованного Смертью.

Глава Заклинателей усмехнулся. Славный конец для безумца.

– Вам опасно передвигаться обычным способом, – сказал Латиэлл, не спеша погасить шар в руке и продолжая вглядываться в лес– Упырей на вашем пути много, а охранников не осталось. Верховные Сеятели должны были послать с вами больше з'ури и больше Заклинателей.

– Весь Диренуриан сейчас защищается, и з'ури оберегают подходы к Дворцовым Древам. Ты же сам видишь, Врат-кусты перестали быть надежной защитой.

– Все равно бессмысленно посылать так мало смертных. Нужно было дождаться меня, и тогда бы погибли немногие. Можете ли вы вызвать подмогу?

– После появления чудовища Лесные Пути изменили направление и почти все Духи исчезли, а которые не исчезли, те прячутся в страхе. Мы должны были справиться быстрее, но разрушение системы магии Диренуриана затронуло и скрывающее Ожерелье Заклинание.

– И как вы вдесятером доставите Ожерелье к назначенному месту?

Зириус мог поклясться, что в голосе Поцелованного Смертью слышен сарказм, но он знал, что Главный Страж шутить не умел.

– Верховный Совет Сеятелей больше беспокоится о своей шкуре, чем о своем народе. – В словах Латиэлла появилась злость. – Сколько наших братьев и сестер сейчас умирают, потому что з'ури защищают Дворец? Вы могли умереть, не приди я на помощь, лишь потому, что Верховный Совет боится сам выйти сражаться?

Глава Заклинателей промолчал. Вступать в спор с Поцелованным Смертью, когда он в таком состоянии, мог только безумец, как тот, что только что сгорел в черном огне. Все знали, что Латиэлл терпеть не может Верховный Совет Сеятелей, считая, что он слишком мягок и мало действует. Дай волю Маэлдрону – и карлу Диренуриана уже штурмовали бы стены Чернограда, столицы Черной империи.

Вдруг один из Заклинателей вскрикнул и упал. Маэлдрон мигом обернулся, шаря взглядом, но никого не увидел. Из живота неподвижно лежащего Заклинателя торчала белая кость.

Заклинатели засуетились, создавая вокруг Защиту. Четыре мага карлу, державшие Рубиновое Ожерелье Керашата, беспомощно оглядывались по сторонам. Все их Силы уходили на то, чтобы держать Ожерелье.

– Откуда… – начал Зириус, и тут реальность вокруг изменилась. Ему показалось, что на считаное мгновение он стал точкой, как и все вокруг; рядом послышалось хлопанье гигантских, как у дракона, крыльев, на горизонте мелькнула исполинская чешуйчатая колонна, терявшаяся верхушкой в небесах. Зириус сморгнул, пытаясь понять, что произошло, и увидел, что мир вокруг состоит из мириадов точек, и сквозь объекты этого мира идет Поцелованный Смертью. Он задел плечом замершего младшего Заклинателя, выставившего перед собой руки в Жесте Защиты, и они разлетелись на тысячи частиц, закружившихся в воздухе и неторопливо поплывших обратно к плечам карлу-мага.

А совсем рядом с главой Заклинателей застыла странная, плывущая фигура. При попытке взглянуть на нее глаза утрачивали четкость зрения, а сама фигура будто уходила на задний план.

Поцелованный Смертью шагнул к фигуре, воздел над головой правый кулак, окруженный искристым зигзагом света, и…

Сущее свернулось в точку.

—…удар? – закончил вопрос глава Заклинателей. И вскрикнул. Рядом словно разгоралось маленькое Солнце, слепящее глаза.

Маэлдрон опустил кулак в пустоту рядом с главой, и пустота внезапно обрела контуры смертной фигуры. Это успел увидеть Зириус, прежде чем яркий свет скрыл от него реальность.

Пока зрение возвращалось, глава думал о том, что он стал свидетелем самого необычного волшебства. Маэлдрон прибегнул к Силе, из-за которой его страшились даже Бессмертные. Магия Времени, чары таинственной субстанции, подвластной немногим. Лишь сотни лет обучения и Тайные Инициации Леса позволили главе Заклинателей заметить тот миг, когда Поцелованный Смертью остановил ход Великого Течения Вечности. И то – лишь небольшой кусочек таинства, совершенного Маэлдроном, смог увидеть он. Остальные не заметили ничего необычного, только то, что Латиэлл оказался совершенно в другом месте, чем был до этого.

Все очень серьезно, если Поцелованный Смертью прибегнул к магии Времени. Это Заклинание он берег давно, готовя его к Наступлению, и если он применил его здесь и сейчас, зная, что он сейчас ослаблен и что для творения нового Заклинания Времени потребуются долгие недели, то…

Зрение вернулось, и Зириус разглядел существо, по которому пришелся удар Латиэлла. Высокое, мощное, защищенное решеткой из костей, между которыми торчали маленькие острые шипы; с головой, на которую сверху будто бы надели верхнюю часть черепа, скрыв нижнюю часть рядом длинных, спускающихся к шее клыков; с длинным костяным хвостом – существо держало кулак Маэлдрона руками, от локтей которых росли длинные заостренные кости.

А на лице Поцелованного Смертью Зириус впервые в жизни увидел растерянность.

– Кедар! – крикнул-прорычал противник Латиэлла, повернув голову.

Зириус проследил за его взглядом и не сдержал возгласа удивления. Из черного костра выпрыгнул упырь, который должен был уже сгореть. Но упырь спокойно бежал дальше. К Заклинателям.

Трехцветье интенсивно засиявших Топосов накрыло все свободное пространство вокруг: храм, проход во Врат-кустах – и даже выплеснулось на поляны, где валялись погибшие. Маэлдрон сплетал Силу Природы, богов и убогов в единый сокрушающий удар. Его левая ладонь покрылась булькающим жидким золотом, превратившимся в короткую толстую стрелу, похожую на арбалетный болт. Латиэлл прицелился. Золотой болт сорвался с ладони и полетел в упыря.

Существо перед Поцелованным Смертью неожиданно рассыпалось на кусочки. Латиэлл покачнулся, когда его кулак перестал ощущать сопротивление и легко опустился вниз. Пытаясь понять, куда делся противник, оставив свою оболочку, он завертел головой. А существо, отрастив новый костяной панцирь, появилось перед упырем, обогнав золотой болт Маэлдрона. Скрестив руки, оно встретило Заклинание Латиэлла, защитив собой не-живого. Золотой болт ударил по рукам существа, вокруг него вскипели ветряные вихри, заставив существо нетвердыми шагами отступить назад. И все.

Зириус не мог поверить глазам. Пускай Поцелованный Смертью слаб, пускай ему доступна не вся Тварцом отмеренная Разрушителям Сила – но лишь такой эффект? Всего лишь такой результат соединения доступных Маэлдрону Сил? Да это костяное существо и упыря должно было по земле размазать, навсегда стерев их существование со скрижалей бытия, где записаны Истинные Имена всех, кто приходит в этот Мир!

Латиэлл непонимающе смотрел на свою руку. Потом поднял взгляд на врагов – и прищурился. Его черные глаза опасно засветились красным. Создание Жеста – и перед Заклинателями, держащими Ожерелье, октариновым овалом распахнулся портал. Личный портал Маэлдрона, который при плохом исходе Наступления должен был вернуть его в Диренуриан.

– Быстро уходите, – сказал Латиэлл.

– Мы поможем…

– Быстро уходите! – оборвал Зириуса Маэлдрон. – Неужели не понятно?! Когда рядом вы и Ожерелье, я не могу биться в полную силу!

Раздумывать не приходилось. Зириус отдал приказ, и Заклинатели проворно скользнули в портал. Он уходил последним, сразу после четверки с Ожерельем. Уходил не оглядываясь.

Скоро вокруг храма будет ад.

– Считай, что мы в расчете, – бросил Гииор Кедару. – Этот удар мог ощутимо потрепать тебя, несмотря даже на Кожу.

– Глупость какая-то, – заявил Атан. Вишмаган нахмурился:

– Почему глупость?

– Зачем тогда было защищать вас, если вы и так хорошо защищены? Значит, я поступил глупо. Значит, я совершил глупость. Или совершили глупость вы, заставив меня поступить глупо.

– Я тогда до конца не провел трансформу, – буркнул Истребитель. – Не ожидал, что тот Высший Нугаро окажется таким прытким. Но послушай меня внимательно. У этого карлу – огромный магический потенциал. Я чувствую океан энергии, в котором он купается.

– Он же не на море, как он может купаться?

– Послушай, – терпеливо продолжил Гииор. – Я займусь им, а ты продолжай двигаться к цели. Артефакт карлу захватить не удалось, жаль… Но это не так важно, как цель. Запомни: пробиться, убить всех, кто рядом, забрать похищенный у Дайкар артефакт – и обратно в Лангарэй. Я присоединюсь к тебе, как только освобожусь.

– А почему мы не убьем эльфа вместе?

– Мало времени. Ты же видел того лесного великана. Нам за ним не угнаться, реши он скрыться. Да и Блуждающая Кровь здесь не просто так появились.

– Тогда почему мы не пойдем дальше вместе? Вместе убивать веселее.

– Боюсь, – Гииор посмотрел на карлу-мага, закрывшего портал и изучающе разглядывающего его и Кедара, – он нам этого не позволит.

– Жалко, – вздохнул Кедар. – Одному скучно…

– Не отвлекайся. Сейчас он снова ударит.

– Надеюсь, не черным огнем, – заволновался Атан. – Коже было неприятно, и мне казалось, что скоро станет больно. Хорошо, что ты позвал.

«Он сильный маг, – подумал Гииор. – Возможно, сильнейший из тех, с кем я до сих пор встречался. И наверняка сильнейший из всех магов Диренуриана. Что ж, с такими, как я, этот маг наверняка еще не встречался».

Лесной эльф поднял правую ладонь на уровень груди, левую опустил на уровень живота. Между ладонями проскользнула молния, за ней другая, третья, четвертая… Карлу начал водить руками, будто гладил шар, и молнии начали скручиваться в сияющую сферу.

Костяной доспех задрожал, реагируя на копящуюся в руках карлу Силу.

– Уходи! – Гииор толкнул Кедара, указывая ему на лес. Пускай поскорее убирается, предоставив Вишмагану действовать без оглядки по сторонам.

Атан выглядел расстроенным. Было видно, что ему не хочется оставаться одному. Он повернулся и побежал к лесу.

А Гииор бросился на карлу. Он собирался принять удар магии Лесного эльфа на себя, чтобы даже небольшой ее части не досталось Порченой Крови Атан. Мальчишка владеет такой Порченой Силой Крови, которая делает его одним из опаснейших упырей Лангарэя. Но когда речь заходит о магии самого высокого уровня, уровня, где текут Силы, питающие Бессмертных, – тут ему Гииор даст сто очков форы.

Карлу среагировал моментально: сфера молний ударила Гииора в грудь, сокрушительная мощь сжала его, грозясь стереть в порошок. И отступила, растворившись в беснующихся вокруг энергиях.

– Твоя магия мне не навредит, колдунишка, – рыкнул Истребитель. – Приготовься умереть!

Хотя убить его будет не так-то просто. Кипящая внутри этого разодетого в красочные одежды Лесного эльфа магия была способна излечить карлу, хоть вкачай в него Гииор весь яд, текущий по костяному доспеху. Придется убить его более сложным образом, задев жизненно важные органы.

– Мое имя – Латиэлл сиэ Ниорэ, я Верховный Сеятель Западно-Южной Ветви Дерева Жизни, прямой потомок Правящей Кроны, являющийся Пятым в наследовании Истинного Ствола Лесов, носящий титул Главного Стража Диренуриана, – торжественно изрек карлу. – Назови и ты себя, враг.

Надо же. Любитель церемониала, в такое-то время. Гииор почувствовал невольное уважение к противнику. Он любил, когда сражались… по правилам, что ли?

– Мое имя – Гииор Ваар-Дигуаш Вишмаган, я пятый после Повелевающего кланом Вишмаган в делах клана, носящий титул Главного Истребителя Блуждающей Крови. Гииор не боялся, что раскрывает себя. Гииор был уверен, что победит.

Карлу кивнул. И с его рук ударила самая уничтожающая магия, которую только мог представить Вишмаган.

Он был все, и все было им.

Он чувствовал движение каждой травинки в лесу. Он ощущал биение сердца каждого испуганного зверя, которые разбегались как можно дальше от него, которые не знали, что никому не убежать, что куда бы они ни спрятались, везде будет он и только он. Он улавливал эманации бегущей по телу всех карлу крови – и тех, которые сходили с ума при виде его и его деяний, и тех, которые пытались противостоять ему.

Тавил смеялся бы, если бы мог.

Карлу еще не осознали всего кошмара происходящего. Они в конвульсиях пытались достать его Лесными Заклинаниями, лучшими Заклинаниями из тех, что знали.

Вспыхнул малахитовый круг в лесу перед ним, плеснув в небо зелеными красками. Огромный круг, не меньше трехсот метров в диаметре – не пожалели волшебники Лесных эльфов Силы. Внутри круга вращался круг поменьше, по нему пробегали изумрудные молнии. Из меньшего круга круто поползла вверх громадная ветвь. Вместо листьев на ней висели длинные зазубренные лезвия, окутанные зеленоватой дымкой. Ветвь все росла и росла, став выше его энтелехии. Тавил дал ей подняться, просто чтобы узнать, чем карлу хотят его побороть.

Ветвь перестала расти, зазвенели лезвия. И тогда ветвь с размаху опустилась на него, хлестанув с колоссальной силой, способной разрушить не одну городскую стену. Лезвия вонзились в тело, пронзили все, из чего была создана его энтелехия, – деревья, дендотов, карлу. Дымок стекал с лезвий и оседал на плоть древесного гиганта, точно кислотой прожигая все, даже элементалей, тут же терявших нити, что связывали их с реальностью, и возвращавшихся в родной мир.

Опасное Заклинание. На поле боя, не прикрой маги своих воинов Защитными заклятиями, оно может уничтожить армию. Но для его энтелехии… Тавил поднял руку, схватил ветвь. В пальцы впились лезвия, они начали извиваться, разрывая его древесно-живую плоть.

Но для его Мертвого Леса…

Еще громче закричали карлу, что телами своими составляли его ладонь. Лезвия резали их плоть, и кровь обильно струилась по кисти. Заклинание сородичей заставляло страдать их еще сильнее, чем это делал Тавил.

Для него это Заклинание ничто!

Он сжал пальцы, сдавливая ветвь, и она начала увядать, сделалась сухой. Вся составляющая ее Сила просто перетекала в Тавила, излечивая его от ранений и переполняя новой мощью. Он вырвал ветвь из малахитового круга, не обращая внимания на бьющие в руку молнии, и бросил ее вниз, на ту поляну, где находились маги, что создали это Заклинание. При помощи глаз лесавки, одной из немногих, что выжила после зарождения Мертвого Леса, он наблюдал, как гибнут волшебники, пронзенные лезвиями, как они уменьшаются и истончаются, тая, словно лед в пустыне.

И так будет с каждым, кто пойдет против него!

…Испытание Золотой Лозы.

Каждый юноша-эльф в Эльфляндии должен пройти его. Оно не обязательное, нет. Но если хочешь, чтобы тебя признали как мужчину другие мужчины, чтобы тебя уважали и любили девушки, – ты обязан пройти испытание Золотой Лозы. Так ему объяснял Вирис, так ему говорил Дирион, так ему рассказывал Ригирен.

Проникнуть в Темную Зону Волшебного Леса и там, добравшись до центра Зоны, сорвать с Золотой Лозы розовый листок. Принести его в Эльфляндию. И продемонстрировать как доказательство мужества, ловкости и ума.

Всего-то нужно пробраться через Вампирьи Луга, Гнилые Болота, Пыльные Равнины, Чащобы Стучащих Костей, Туманные Расщелины Смерти, Горы Слез, Холмы Скрежета Зубовного, Овраги Брюшного Тифа, Лес Клацающих Челюстей, Пещеру Шелоба, Драконью Пущу, Змейские Яры, Страшные Дыропровалы и Гай Сладостных, Желанных и Свободных от Предрассудков Нимф. Вирис показывал ему карту, которую купил у жителей Волшебного Леса, и говорил, что знание о дороге к Золотой Лозе почерпнуто из летописи миров Нижних Реальностей, попавшей в Равалон при помощи убогов, умилостивленных кровавыми обрядами. Имя одного убога даже значилось на самой карте – Анд-Сап.