Текст книги "Кружева Бессмертия"

Автор книги: Юрий Пашковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Хорошо, что Проводник и Тень отправились в Подземелье.

Может, Проводник наконец разрушит этот мир. Судя по творящемуся в его душе, по токам Силы, которые ни Проводник, ни Тень не ощущают, поскольку Сила эта их полная противоположность, но которые видит Ангел Небытия, потому что зрит небытие в любых его ипостасях, даже относительных – судя по этому, его мечта может осуществиться. Везде-и-Нигде сгинет вместе с Равалоном. И тогда Ангел Небытия будет свободен, станет Наместником, как и Собратья. Поэтому он ничего не сообщит Баалаабу. Пусть Владыка Нижних Реальностей пребывает в неведении о происходящем. Потому, что…

Потому, что нынешний Посредник, возможно, прав. Ведь небытие Равалона позволит быть бытию Ангела.

Растянувшееся в замкнутой бесконечности многомерное сознание радостно затрепетало от предвосхищения будущей свободы. По сути, для счастья Ангелу Небытия было нужно очень мало.

Глава седьмая

Джетуш Малауш Сабиирский вздохнул и сказал:

– Паурония жаль. В сумке был изрядный запас. Скользящие с таким трудом добыли. Ну да ладно. – Он внимательно посмотрел на Уолта. – Ты точно уверен, что он сказал «Подземелье»?

– Более чем, – ответил Уолт.

– Занятно, – пробормотал Джетуш. – Никогда не слышал о таком месте.

Серая пустыня, по которой неторопливо передвигались огромные холмы, распростерлась вокруг. Она казалась ненастоящей, настолько четко выделялся серый цвет почвы, так рельефно выпирали малейшие бугорки и трещинки, что хотелось сомневаться: а не картина ли это, сотворенная эльфом-художником? Те любят создавать полотна, где рисунок соперничает с реальностью, часто яркостью, целостностью и соразмерностью превосходя ее. Уолт, когда очнулся, внимательно рассмотрел окружающий ландшафт Вторыми Глазами, но для магического зрения пейзаж представлялся естественным: ровные потоки энергий, небольшие, в пределах нормы для мира смертных, «озерца» октарина, эннеарина и декарина то тут, то там. Разве что не видно мелких духов и элементалей, но в пустынях Ундориана дела обстоят так же.

С верхушек передвигающихся холмов постоянно стекал вниз черный песок, образуя темные дорожки. Дорожки шевелились, будто живые, и неторопливо всасывались в грунт, ничего не оставляя за собой. Между холмами носились небольшие серебристые шары, покрытые октариновыми протуберанцами и перекидывающиеся друг с другом белоснежными молниями. Они постоянно меняли направление, то сбивались в группы, то сновали сами по себе. Иногда несколько шаров сталкивались друг с другом, и тогда молнии разлетались во все стороны, неистово исхлестывая холмы. Это длилось недолго, секунд двадцать-тридцать, потом шары разлетались. Холмы вообще не реагировали, продолжали упрямо двигаться вперед, словно шефанго, в слепой ярости пробивающий строй врагов и вгрызающийся во вражеское войско.

Над головой оранжевое и бугристое, точно кожура мандарина, небо. Солнца нет. Вообще нет – отсутствует как феномен. Заодно ни облаков, ни туч, будто светило забрало их с собой. Свет исходит непонятно откуда. На одной стороне небосвода висит просто громадная луна, кажущаяся настолько близкой, что протяни руку – и пальцы уткнутся в кратеры. На другой стороне расположился парад семи планет. То, что это не планеты, Уолт понял, только когда внимательнее пригляделся к окружающей действительности. «Парад» оказался выстроившимися в ряд геометрически правильными пирамидами. Вначале шла трехгранная пирамида, за ней четырехгранная, далее пятигранная и так до девятигранной.

Но самое удивительное заключалось не в том, что в небесах, выстроившись в ряд, парили пирамиды. Удивлял их внешний вид. Первая пирамида являлась полностью черной, настолько, что при взгляде на нее казалось, будто начинает тянуть прямо в эту черноту. Вторая была белой, такой ярко-белой, что начинали болеть глаза. Третья пирамида состояла из огня, четвертая – из ветра, пятая – из воды, шестая – из земли. На шестой, девятигранной, вдобавок росли цветы. Седьмая пирамида была полностью декариновой, и вдобавок серебристый свет Силы убогов, словно шлейфом, окутывал ее.

– Любопытно, правда? – Джетуш заметил, как Уолт рассматривает пирамиды. – Весьма интересная попытка смоделировать воздействие убоговской энергии на основные элементы мира.

– Смоделировать?

– Да, это искусственные объекты. Хотя и созданы так, что кажутся природными, стихийными. Ты обратил внимание на одинаковый фрактальный фон аур?

– Обратил.

– Исследования Гордона Ульд фон Харса еще не публиковались, но, исходя из прочитанных черновиков, я могу сказать: он убедительно доказывает, что фрактальность природных объектов распространяется только на их материальность. – Джетуш задумчиво покосился на «парад». – Магическая фрактальность указывает на внешнее вмешательство.

Земной маг, несмотря на то, что со стороны казалось, будто он просто ходит кругами вокруг Уолта и еще не очнувшихся Эльзы и Игнасса, занимался важным делом: пытался создать заклинание Познания, которое дало бы им понять, где они оказались. Обсудив с наставником беседу с Ангелом Небытия (называя его, правда, убогом Небытия и скрыв все, что касалось Меча и Посоха), Уолт предположил, что их переместили в другое измерение. И теперь Джетуш пытался узнать, чье это измерение, Равалона или иного мироздания.

Убогам было по силам вышвырнуть несколько магов в другой мир. Сами убоги, как и боги, были навсегда привязаны к своим обителям, Небу и Нижним Реальностям, но открывать Дорогу-между-Мирами им было куда легче, чем магам.

По слухам, так никогда и не подтвержденным, если Бессмертный покидал свое место в устройстве мира и уходил в чужое мироздание, его покидала Искра Творения, и он становился простым смертным.

Уолт против воли улыбнулся, вспомнив, как на факультете теоретической магии было создано специальное подразделение, которое пыталось рассчитать, что будет, если все боги и убоги покинут Равалон. Многие месяцы исследований, горы золота, потраченные на покупку дорогих компонентов для заклинаний и оборудования, бессонные ночи ведущих магов-теоретиков – а результатом стала короткая докладная, в которой Архиректору сообщалось, что мир просто погибнет. Эвиледаризарукерадин, помнится, метал громы и молнии (в прямом смысле) и орал, что он и без такой кучи денег знал, что произойдет, если все Бессмертные уйдут из Равалона.

Впрочем, все платежки проходили через Ректорат и подписывались лично Архиректором, так что вскоре он замолк, решив по-тихому забыть происшедшее. Однако, как по секрету поведал однажды Алесандр Генр фон Шдадт, вскоре глава тайным приказом распорядился всю лабораторную документацию проекта отправить в Черную империю как доказательство того, что философский камень, за изучение теории сотворения которого империя заплатила бешеные деньги, создать невозможно. Видимо, Эвиледаризарукерадин рассчитывал, что колдуны и малефики Черного Властелина, взглянув на математические выкладки теоретического факультета и формулы преобразований из новейшей магии, просто согласятся с выводами Школы и даже не будут их проверять, чтобы не выставить себя перед повелителем профанами в чародейском деле. Судя по тому, что из империи прислали благодарственное письмо, расчет Архиректора полностью оправдался.

Уолт посмотрел на Эльзу. Магичка выглядела спящей, однако попытки разбудить ее ни к чему не привели. Когда Ракура пришел в себя, когда его сознание вырвалось из тенет мягкого уютного ничего, он первым делом подверг осмотру ауры Магистров, пытаясь отыскать в них следы воздействия. Если таковое имелось, то на таком уровне, что Уолту было не уловить. Он как раз приступил к анализу ауры жреца, когда очнулся Джетуш и поинтересовался, что за убоговщина творится, куда подевались остальные Магистры и что здесь делает священнослужитель. Ракура как мог объяснил, и Земной маг принялся за изучение окружающей реальности. Надежда Уолта, что следом за наставником очнется и Эльза, не оправдалась: девушка оставалась без сознания, как и Игнасс.

А еще молчал Тень. Насмешливый голос исчез после так называемого Перехода. Уолт только вздохнул с облегчением. Магистр был уверен, что Тиэсс-но-Карана позволяет слышать Отражение только ему, но случай с Ангелом Небытия доказал обратное. Конечно, Тиэсс-но-Карана заклинание титанов, а они, хоть и были весьма могущественны, все же являлись неотъемлемой частью породившего их мироздания. А этот Наместник, судя по всему, не связан с Полями Сил Равалона, может, поэтому Тиэсс-но-Карана на него не подействовала?

Гм. Это что же получается – если Уолта, не дай Перводвигатель, убьют в другом мире, то заклинание титанов не сработает, и тогда… А что тогда? Уолт не знал. В предыдущих перерождениях подумать над этим он не мог, поскольку вообще не разбирался в магии, а в нынешнем подобная мысль пришла впервые. Уолт поежился. Надо будет осторожнее себя вести в экспедициях со Скользящими, а еще лучше вообще постараться их избегать.

Уолт в очередной раз взглянул на Эльзу. Отправилась девочка на первое задание, да… И ведь так радовалась, когда узнала, что ее взяли в команду. Опытные боевые маги постоянно брали с собой новичков, приучая их к совместной работе. Для начала молодые Магистры отправлялись на простые задания, каким, по сути, должно было быть уничтожение нечисти в Терроксе. Эльза хороша в плетении боевых заклинаний, она ведь гений, но опыт и практика – вот что в первую очередь нужно боевому магу. Разбрасываться пульсарами – не является главным в работе боевого мага (хотя со стороны, чего уж таить, именно так и выглядит). Бросить пульсар в нужное время в нужное место – именно этому обучают в Школе Магии. Именно это должен уметь боевой маг.

Если бы Эльза не оказалась на пути портала, если бы Уолт или остальные успели ее защитить от убоговской магии, если бы… Эх, после драки кулаками не машут. Девчонка очутилась в неведомом Подземелье вместе с ним, и нужно будет сделать все, чтобы ее защитить. И потому что он опытнее, и потому что Эльза – надежда всей кафедры, и, в конце-то концов, потому что он мужик, а это накладывает определенные обязательства, как бы ни орали студентки с кафедры травоведения, что это патриархат и фаллоцентризм.

Уолт перевел взгляд на Игнасса и нахмурился. Если наличие в Подземелье Эльзы и Джетуша, да и самого Ракуры, вполне можно объяснить тем, что портал затянул в себя их троих, то что здесь делает священнослужитель? Если портал расширился настолько, что начал поглощать в себя Террокс с его обитателями, то почему их не было в Везде-и-Нигде? Но если этого не произошло, то как портал поглотил Игнасса? И почему именно его, а не, скажем, Бертрана или Биваса? В чем жрец оказался особенным? Почему он попал в компанию Магистров?

Земной маг, тяжело вздохнув, оторвал Уолта от размышлений.

– Измерение относится к общей метрике Равалона, это несомненно, – бормотал Джетуш, остановившись рядом с Ракурой. – Только Локусы Души рефлексируют иначе. Странно, странно…

Земной маг выглядел мрачным. Уолт знал, что Джетушу не нравится, когда он не контролирует ситуацию. Маги вообще не любят, когда события им не подчиняются.

– Самое странное, Уолт, что я совершенно не могу понять, где мы находимся. Я досконально разбираюсь в измерениях Нижних Реальностей, помню всю магическую географию Равалона, но такое убоговское место никогда не встречал даже в отчетах экспедиций, которые исследовали Рубежное Измерение вокруг нашего мироздания. Но я зуб даю, что мы все еще в нашем родном мире. Хотя бы потому, что Локусы Души работают.

– Скажите, учитель, – Уолт вспомнил версию Эльзы, высказанную недавно (а может, и давно, убоги его знают, как течет здесь время!) в гостинице, – возможно ли существование Заводей в Нижних Реальностях?

– Думаешь, мы в одной из них? – уточнил Джетуш, сразу уяснив, к чему клонит Ракура. – К сожалению, твоему и моему, не знаю. Ни в теории пространственной магии, ни в теологических построениях я не особо силен, из исследований последних лет больше интересовался натурфилософией. А когда довелось побывать в Пятом Круге, единственное, что занимало мои мысли – как незаметно взять образцы адской серы и побыстрее вернуться. На дополнительные изыскания, как понимаешь, не было ни времени, ни желания.

– Да, жаль, что невозможно знать все, – вздохнул Уолт.

– Аколлон Зевающий и Ктор Помнящий с тобой не согласятся, – заметил Джетуш.

– Богам божье, магам – мажье, – проворчал Ракура. – У богов разум безмерен, у смертных ограничен. Хотя глупости и они, и мы творим наравне. Кстати, учитель. Из слов убога Небытия я понял, что мы кому-то нужны. Что нас специально забрали из Террокса и переместили сюда. Если прикинуть, какое огромное количество Силы потратили на перемещение, я просто не пойму, почему нас никто здесь не встретил, ведь мы так нужны кому-то из убогов?

– Хороший вопрос, Уолт. Я уже думал над этим. Скорее всего, произошла ошибка. Сбой. Промах в расчетах.

– Я тоже так подумал, учитель. Но, если мы оказались нужны настолько, что ради нас «закрыли» целый город, то ошибки не должно быть. Думаю, это означает, что ошибка произошла не по вине тех, кто нас сюда… гм… пригласил.

– Такую возможность я уже предполагал, – кисло ответил Джетуш. – Не дай нам Перводвигатель встрять в разборки убогов, Уолт. Мы, смертные, не больше чем пешки в их играх.

– Мы – не простые смертные, наставник, – возразил Уолт. – Мы – боевые маги.

– Ага, – сказал Джетуш. – Маги. Боевые. Когда убоги будут потрошить тебя, не забудь им сообщить об этом. – Земной маг вздохнул и потер глаза. – Ладно, Уолт. Пока Эльза и святоша без сознания, займемся тем, чему сразу обучаемся на первом курсе.

– Будем прогуливать?

– Нельзя ли посерьезней?

– Извините, учитель.

– Начертим Фигуру Силы, Уолт. Простая сакральная геометрия.

Уолт печально посмотрел на сухую землю перед собой. Он не любил сакральную геометрию. Даже простую.

– Будем создавать маяк, учитель?

– Да. Если нас сейчас ищут, мы сами привлечем внимание заинтересованных сил.

– А если мы привлечем внимание сил, отнюдь в нас не заинтересованных?

– Тогда проверим, насколько ты готов к заключительному экзамену для перехода в первый разряд.

Уолт стал еще печальнее. Заключительный экзамен для перехода в первый разряд подразумевал схватку боевого мага с Вестником Бессмертных один на один. Боевой маг должен был к этому времени научиться создавать Великие боевые заклинания, способные сразить Вестника богов (или убогов, тут как выпадет жребий) или хотя бы ранить его так, что остальную работу доделают Четверицы. Джетуш намекал на то, что Уолт из всех Великих боевых заклинаний изучил только Разъяренного Феникса, на создание которого уходило порядочно времени. Вестнику, например, вполне хватило бы этого времени, чтобы приготовить из Уолта замечательное блюдо для орков Восточных степей.

И это не считая того, что Разъяренный Феникс относился к разряду запрещенных Конклавом заклинаний, и блеснуть им на экзамене Намина Ракура мог, только рассчитывая на ограничение магических способностей и последующие несколько месяцев в специальной тюрьме для магов.

– Не беспокойся, Уолт. Я сам буду чертить Фигуру. От тебя мне понадобится только две вещи. Первая: ты добавишь Силу в Фигуру. Вторая: пока я буду работать, станешь внимательно следить за происходящим вокруг.

– За происходящим вокруг – это чтобы сразу вам сообщить, когда появится нечто новое? – уточнил Уолт и поднялся. – Если да, то тогда, учитель, я спешу вам сообщить, что появилось нечто новое. И оно мне совершенно не нравится.

Он вытянул руку, показывая за спину Земного мага, и одновременно сложил пальцы в Жест, создавая энергетический Щит. Джетуш тут же окутал себя энергетическим Полем и только после этого повернулся посмотреть, на что там показывает его ученик. В отличие от Щита Намина Ракуры, Поле состояло из ряда энергетических барьеров, которые не только отражали атаки, но и контратаковали, и требовало больше Силы и умения для поддержания заклинания. Ну, не стоит сомневаться, что у Джетуша и того, и другого имелось побольше, чем у Уолта…

На фоне луны появилось стремительно увеличивающееся темное пятно. Уолту не понравилось, что, несмотря на Вторые Глаза, он никак не мог засечь ауру этого пятна. В каждой вещи, в каждом живом и сверхъестественном существе присутствует эфирная составляющая. Без этой частицы эфира они не смогут взаимодействовать с другими объектами мира, не смогут преодолевать косность материи. И эфир вещей постоянно проявляет себя в виде ауры, сопровождающей все сущее. А вот у этого пятна ауры не было. Ее отсутствие можно было объяснить соответствующей скрывающей магией. Но смысл? Аура спрятана, а материальное тело видно всем? Для чего это нужно? Маг сразу же обратит внимание на отсутствие ауры, а если и не обратит, то, подобно простому смертному, заметит само существо. Большое, стоит подчеркнуть, существо. Просто громадное. Под стать луне.

Когда создание приблизилось, стало видно, что больше всего оно походит на кита. Декаринового летающего безглазого кита с острыми, как у акулы, зубами и с огромным пузом, которое свисает вниз, точно тяжелый мешок, выпадающий из рук уставшего рабочего. Двигаясь по здешнему воздуху, «кит» мотал хвостом и ластами, и эти движения, как видел Уолт магическим зрением, порождали целые волны сырой Силы, расплескивающиеся по оранжевому небу.

Такой волны вполне хватит, чтобы утопить аспиранта кафедры боевой магии последнего года обучения. Хорошо, что рядом наставник, который всегда прикроет.

– Уолт, на тебе, если что, защита Эльзы и святоши, – распорядился Джетуш, проверяя, как сидит на нем плащ. – Я не знаю, что это за тварь, послали ли ее те, кому мы нужны, или те, кому мы как раз не нужны, но просто смотреть, как она к нам приближается, не намерен. Как ты там недавно говорил? Мы – боевые маги. Пора нашим таинственным хозяевам понять, что это значит.

Вокруг Земного мага заплясали Символы и Образы Силы, вокруг ладоней закружились Руны Разрушений, аура проявилась в виде сияющего доспеха, усилив энергетическое Поле. Два вертящихся круга с множеством магических знаков внутри возникли на плечах Магистра. Джетуш зашептал Слова, и Уолт на мгновение ослеп, когда из кругов в сторону приближающегося «кита» рванули ослепительно яркие красные лучи. Лучи? Да нет, какие там лучи – лучищи!

Прочертив в небе две красные линии, боевые заклятия Джетуша врезались в «кита». По сравнению с летающим существом лучи Земного мага выглядели иголками, летящими в стог сена, но мощь потраченной на них Силы могла впечатлить любого мага. И «кит» взорвался. Уолт не успел еще прийти в себя от световой вспышки магии Джетуша, как вокруг него стали падать вонючие куски того, что только что было «китом». Он успел отбить Ветром несколько летящих прямо на него и на Эльзу с Игнассом, а потом обратил внимание, что наставник все так же сосредоточен, как и в момент атаки существа.

«Это еще не конец!» – понял Уолт. И оказался прав.

Куски «кита» живописно разлетались по ландшафту. Некоторые упали на холмы и теперь тонули в потоках черного песка. Другие падали на белые шарики, вызывая среди них настоящее безумие – шарики суматошно скакали во все стороны, неистово швыряясь молниями. Но большая часть упала на серую землю. И эти куски дергались, разбрызгивая вокруг себя лимонного цвета жидкость. Она растекалась вокруг кусков правильными ромбами и начинала бурлить. Куски будто подбрасывало вверх, жидкость тянулась за ними мелкими нитями, а затем куски начинали увеличиваться в размерах, приобретая иную форму. Новая форма выглядела как желтое туловище на тонких ногах, с тонкими длинными руками. Безглазая, безухая и безносая голова появлялась на туловище последней, и когда она возникала, прямо посреди лица раздвигалась линия рта, демонстрируя острые зубы. Из останков «кита» появилось под сотню подобных существ. Желтые твари шипели, неумело двигали руками и ногами, пошатывались, некоторые падали, сделав пару неудачных шагов. Но вдруг в один миг чудища, точно единое целое, повернулись в сторону Магистров. Хоть у них и не было глаз, но Уолт ощутил, что на него внимательно смотрит нечто, неподвластное его разуму.

– Мило, – сказал Джетуш и резко присел. Вокруг его рук взвихрился настоящий ураган Силы, плотность магической энергии ужасала. Боевой маг ударил по серой земле, создавая заклинание. Уолт даже вздрогнул, мельком почувствовав колоссальный сгусток Стихии Земли, потраченный наставником.

Энергия скользнула по рукам Земного мага, впиталась в серую сухую почву и…

И ничего не произошло. Сила рассеялась, не сформировав заклинания.

Джетуш… гм… нет, не удивился. Он впал в ступор. Чары Земли никогда – ни-ко-гда! – не подводили его. Наставник, бывало, самоуверенно заявлял, что может потягаться с Младшими богами земли в умении контролировать геомагию.

Желтые существа дружно сделали шаг вперед. Единый и монолитный гул заставил Уолта отвлечься от созерцания застывшего, точно статуя, наставника и начать быстро соображать.

Заклинание Земли не сформировалось. Но до этого сработали боевые заклятия. Заклинание Земли было направлено на взаимодействие с местным Полем Сил. Красные лучи Джетуш создал из собственной Силы. Значит? Значит, нужна личная магическая энергия.

Уолт быстро сотворил пульсар. Концентрат переработанной Локусами Души сырой магии был сгустком чистой, созданной в ауре Магистра Силы. Овладеть подобным заклятием для боевого мага проще простого. Даже для простых чародеев пульсар не представлял собой никакой сложности. Вот огненные шары, плети молний или ледяные стрелы – это было уже посложнее, это требовало элементарного взаимодействия со Стихиями. Пульсар же являлся просто зачерпнутой из Локусов Души энергией, которой придали форму.

Уолт прицелился. Если он прав…

Шипящий голубоватый шарик рванул в ряды приближающихся желтых тварей. Голову существа, в которую Уолт целился, разорвало на части. Создание застыло на месте, его руки дернулись, пытаясь подняться. Следующий пульсар разворотил ему грудь, и тварь упала на землю, обращаясь в лимонную лужу, в которой валялся кусок декариновой плоти «кита». Перевоплощаться снова кусок не спешил.

– Учитель! – крикнул Уолт. – Чистая Сила!

Но он мог и не кричать. Наставник отлично видел, что Уолт сотворил пульсар, и сделал соответствующие выводы.

Джетуш Малауш Сабиирский являлся боевым магом второго разряда, и разжевывать ему происшедшее не было нужды.

Земной маг врезался в ряды желтых тварей, яростно молотя их созданными вокруг ладоней большими октариновыми молотами. Каждый удар сносил голову, пробивал грудь или разламывал существо на две части. Джетуш не просто хотел победить врагов, нет, Земной маг горел желанием уничтожить, стереть, отправить в небытие свою собственную недавнюю неудачу. Каждый его удар содержал столько Силы, что можно было стереть в порошок рыцаря в полном мифриловом доспехе. Боевой маг был раздражен и совершенно не сдерживался.

Гм…

Не стоит попадаться под горячую руку Джетуша, это уж точно…

Уолт, убедившись, что наставнику ничего не грозит (существа, которые не попали под удар молотов и пытались напасть на Магистра со спины, уничтожались встроенными в Защитное Поле заклятиями), зашел к врагам с противоположной стороны. Вокруг наставника сосредоточилась большая часть желтых чудищ, но и тех, которые остались, не стоило игнорировать.

Уолт подкинул пульсар, примериваясь, и бросил его в ближайшую тварь. Не попал. Существо пригнулось, и пульсар пролетел над ним, задев плечо стоявшего за ним создания. Увернувшееся от атаки чудище зашипело и стремительно побежало вперед. За ним, сначала неуверенно, а потом все быстрее, ринулись и остальные.

Проклятье!

Уолт пустил очередь пульсаров, уже не целясь, рассчитывая на количество. Несколько тварей упало, но большинство увернулось. Вдобавок и упавшие начали подыматься, покачивая руками. Рваные раны на их теле засасывались. И только теперь Уолт заметил, что к чудищам, доставшимся ему в противники, текут потоки лимонной жидкости от останков пораженных Джетушем созданий. Наставник убивал врагов, усиливая тем самым тех, с которыми сражался Ракура.

В следующий миг Уолт понял, что сегодня точно не его день.

– Уолт…

Намина Ракура чуть не взвыл. Очнулась Эльза, пытаясь понять, что происходит, поднялась и посмотрела на Уолта. Скрыв тем самым тварь, в которую должен был ударить пульсар.

Желтые пальцы сомкнулись на горле магички. Голубые глаза расширились, в них мелькнуло недоумение. Губы ар-Тагифаль дрогнули, она попробовала что-то сказать. Чудище подтащило магичку поближе, желтая пасть раскрылась так широко, что могла одним махом откусить голову Эльзы. На лицо девушки капнула слюна. Магичка взвизгнула, ее руки начали двигаться, создавая Жест, но она не успевала, никак не успевала обратить Силу в разящее боевое заклятие…

Прямой клинок с замысловатым иероглифом посередине снес верхушку желтой головы. Магичка вздрогнула, когда Уолт вверх ногами пролетел над ней и схватившим ее существом. Гибкие потоки Ветра несли его, а меч в руке двигался с бешеной скоростью. Верхушка отвратительной головы еще не успела упасть на землю, а следом за ней последовали руки, оставшаяся часть головы и плечи. Уолт перевернулся в воздухе, опустился на падающее тело чудища и, оттолкнувшись, метнулся к приближающимся тварям. Шипящие создания были уже совсем рядом с Эльзой и валявшимся возле нее Игнассом, но Уолт уплотнил воздух перед собой и мощным потоком Ветра отшвырнул тварей метров на десять от магички и жреца. Приземлившись на ноги, Магистр тут же бросился на врагов. Меч мелькал, рубя руки и ноги, пронзая головы и животы. Желтые твари падали, но сразу поднимались. Точно яньминские болванчики, игрушки, которые от толчка кланяются взад и вперед так, что кажется, что еще чуть-чуть – и они упадут, но они в этот момент распрямляются и качаются, словно осуждая неверие в их силы.

Желтые болванчики, чтоб их…

Хорошо, хоть не имелось костей, меч с легкостью проходил сквозь нечто, что служило плотью этим существам. Не было ни хитроумных финтов, ни сложных фигур атаки, ни каверзных выпадов. Уолт просто рубил, пуская по клинку стремительные потоки Ветра. Да и не смог бы Ракура демонстрировать чудеса фехтования, не было у него сейчас необходимых навыков. Все-таки прав был Тень – не Возрождение произошло в Везде-и-Нигде, а что-то, о чем Уолт мог только догадываться и строить предположения.

Впрочем, неважно. Сейчас – совершенно неважно.

Рука. Нога. Живот. Голова. Желтые брызги. Меч рубит без остановки. Нельзя останавливаться. Потому что Эльза еще не пришла в себя. Потому что желтые твари полностью сосредоточились на нем. Потому что… Да какая, к убогам, разница? Он боевой маг или погулять вышел? Уничтожать подобных чудищ, когда они угрожают чьей-то жизни, его прямая обязанность. А уж когда они угрожают твоей собственной – так тут еще и некое чувство удовольствия появляется. Когда уничтожаешь, в смысле.

Уолт рисковал. В Щите не было контратакующих заклятий, как в Поле Джетуша. У него не имелось таких запасов Силы, как у наставника. Земному магу, в отличие от него, не надо было защищать Эльзу и жреца, не позволяя ни одному из существ направиться к магичке.

Уолт, убоги побери, страшно рисковал.

Только несколько тварей упали и обратились в лужи, не спеша вернуться в строй. Остальные продолжали бросаться на мага, стараясь обхватить руками, просто врезаться в него, укусить. Слава Перводвигателю, действовали враги довольно бестолково, но напор их все равно не ослабевал. А затем началось такое, что Уолт мгновенно припомнил самые страшные ругательства и богохульства, которые когда-либо слышал. Уж очень они просились на язык.

Два чудища, стоявших рядом, вдруг бросились друг на друга. Между ними протянулись янтарные нити, оплели их – и перед Уолтом возникло то же самое создание, единственным отличием которого от остальных была увеличившаяся до размеров самого существа правая рука. Тварь рванулась вперед, огромная конечность ударила по Уолту. И меч, метнувшийся навстречу, завяз в чудовищной руке. Прошел до середины – и замер. А назад никак, рана уже заросла. Даже Ветер, превращающий сталь в сверхострую, ничего не смог поделать. Он просто разлетелся в стороны, ударившись о плоть конечности, будто та приобрела антимагические свойства. Этого еще не хватало, чтоб их всех!

Уолт ударил пульсаром из левой руки, благо, целиться не надо было, а промахнуться – ну где здесь промахнуться, маячит тварь прямо перед ним! Антимагии, слава Перводвигателю, не было: желтую руку оторвало от плеча, существо отбросило назад. Но Уолт не успел порадоваться этой малой победе. Огромная конечность вдруг распухла, из нее ударила лимонного цвета жидкость, облившая правую половину тела Магистра. Жидкость сразу застыла, мешая Уолту двигаться и защищаться от поднявшейся с земли и отрастившей новую руку твари. Широко распахнутая пасть нацелилась на горло боевого мага, а он только начинал создавать пульсар.

«Успею? Успею?! Успею, мать вашу, мать вашу, мать вашу??!!»

Левая рука Уолта поднялась на уровень горла в тот момент, когда зловонное дыхание из пасти твари ударило в нос. Синева осветила глотку существа, Уолт успел снова увидеть, насколько острые клыки у этих тварей, а затем пульсар умчался в горло. Голова чудища лопнула. И маг увидел, что за этим созданием, шаг в шаг, мчались еще несколько. Прямо на него.

Он успел создать еще несколько пульсаров, разметав вокруг останки схватившей его твари, но следующие, не останавливаясь, врезались в Магистра, повалив на землю. Уолт взвыл. Зародыш пульсара не оформился до конца и лопнул, обжегши ему ладонь.

Чудища столпились вокруг Намина Ракуры. Желтая слюна медленно падала из пастей, словно растягивающаяся жвачка. Нужно создавать огромный пульсар, который сразу разметет всех тварей. Но такой пульсар мог задеть и его. Да какое там мог! Заденет, конечно же, и нужно спешить, эти создания уже готовы растерзать упавшего Магистра, а он еще тут ломается, как…

Стоявшее прямо над Уолтом чудище распалось на две ровные половинки. Они упали и сразу обратились в лимонную лужу без всякого декаринового куска от «кита». Твари моментально потеряли интерес к Намина Ракуре и, издавая тихое шипение, развернулись в сторону нового противника. Эльза снова атаковала – еще одно желтое существо превратилось в лужу.

Уолту пришлось невероятным образом извернуться, чтобы увидеть, что делает магичка. В руках ар-Тагифаль находилось нечто вроде дальневосточной нагинаты, вокруг лезвия которой плавали октариновые Руны; они превращались в изумрудные полосы света, когда Эльза двигала оружием. Сворачиваясь в спиралеобразные лучистые потоки, полосы в мгновение ока достигали желтых тварей, обращая их в безвредную жидкость. Чудища дрогнули и начали пятиться назад. Эльза, настороженно следя за врагами, приблизилась к Уолту. Одна из Рун вылетела из потока вокруг лезвия и коснулась дряни, опутавшей Уолта. Брезгливо поморщившись, когда по камзолу потекла лимонная жидкость, Магистр поднялся.