Текст книги "Мишуткина командировка"

Автор книги: Юрий Яковлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Пионерский сбор

В большом, ярко освещённом зале было полно народу. Пионеры сидели спиной к двери. Мишутка видел только их затылки да красные уголки галстуков. Ребята шумели, ёрзали на стульях. Им тоже хотелось, чтобы скорей начался сбор.

И вдруг кто-то сказал:

– Идёт!

„Идёт! Идёт!..“ – понеслось по рядам. И сразу все повернулись к бабушке и Мишутке. Зашумели стулья. Пионеры встали. И весь зал захлопал в ладоши.

Мишутка и бабушка шли через зал, а пионеры всё хлопали и хлопали. Мишутка тоже взял и захлопал в ладоши. Вместе с пионерами.

Мишутка с бабушкой поднялись на сцену. Они сели за большой стол, накрытый красной бархатной скатертью. А ребята всё хлопали.

Тут Мая подняла руку, и хлопки утихли. Пионеры слушались Маю. Мая сказала:

– Внимание! – и в зале сразу стало тихо. – К выносу знамени дружины стоять смирно!

Ребята встали. А руки их взлетели, как стая птиц, и застыли в воздухе. Это пионеры отдавали салют знамени.

Ребята держали руки над головой, и Мая держала руку над головой.

Мишутка тоже поднял руку. И хотя руке было тяжело, он не опускал её.

Заиграла медная труба, и загремел барабан. И как тогда на улице, труба опрашивала, а барабан отвечал ей на своём барабанном языке. Пионеры внесли знамя на сцену.

Когда знамя было принесено, все опустили руки и сели. По Манной команде. Мишутка тоже сел. Ребята смотрели на Мишуткину бабушку. Им интересно было посмотреть на первую пионерку. И Мишутка тоже посмотрел на бабушку, хотя видел её каждый день. Мая поднялась и сказала:

– Ребята! У нас в гостях одна из первых пионерок – Анастасия Петровна Хлебникова. Попросим её рассказать…

Ребята не дали договорить Мае и снова захлопали. Казалось, что весёлые частые хлопки просили бабушку рассказать, как она была пионеркой.

Бабушка встала. Она тяжело дышала, будто только что поднялась по лестнице. Она волновалась. Бабушка дождалась, пока ребята притихнут, и сказала:

– Дорогие ребята, много лет назад я была такой же, как вы. И звали тогда меня не Анастасия Петровна, а просто Настя. Тогда ещё был жив товарищ Ленин…

Ребята не дыша слушали бабушку. И Мишутка тоже старался сидеть тихо, не ёрзать на стуле, не сопеть носом, чтобы не мешать бабушке рассказывать. Бабушка говорила о том, как она записалась в пионерский отряд, как первые пионеры ходили в поход, дружили с красными конниками и учили грамоте своих бабушек. Не забыла она рассказать и о том, как испортила платье малярной кистью, и о том, как ребята выручили её, потому что они были пионерами, а пионеры всегда выручают товарища в беде.

Мишутка сидел смирно и не сводил глаз с бабушки, будто впервые слушал её рассказ.

Когда бабушка кончила рассказывать, ребята снова долго хлопали ей. На этот раз звонкие хлопки благодарили её. Мишутка вскочил с места и тоже хлопал. Ему нравилось хлопать. А ребята показывали на Мишутку и улыбались. И бабушка тоже улыбалась.

Потом к бабушке подошёл мальчик. В руках он держал новенький красный галстук. Он сказал:

– Дорогая Анастасия Ивановна!

Он, наверное, волновался и вместо „Петровна“ сказал „Ивановна“. Но бабушка не поправила его, чтобы не конфузить.

– Наша дружина, – продолжал мальчик, – хочет принять вас в почётные пионеры. Разрешите повязать вам галстук.

Бабушка наклонила голову. “Мальчик надел ей галстук и завязал узлом. Узел получился неровный: это от волнения. Потом мальчик встал перед бабушкой и отдал ей пионерский салют. И бабушка, как в далёкие годы, когда она тоже была пионеркой, подняла руку и сказала:

– Всегда готов!

Пионеры снова захлопали. А Мишутка потянул бабушку за рукав и спросил её:

– Ты опять пионерка?

Но бабушка не успела ответить Мишутке – пионеры запели песню „Взвейтесь кострами, синие ночи!“

Вместе со всеми запела и бабушка. Мишутка никогда не думал, что бабушка может петь песни. А она пела сильным голосом. Да ещё и руками размахивала, чтобы ребята пели дружнее. Она старалась: пусть все знают, как поёт старая пионерская гвардия!

Мишутка не понимал, как это синие ночи могут взвиться, да ещё кострами. Но песня ему всё равно нравилась.

В красном галстуке бабушка словно помолодела. Глаза её весело сверкали. Она не переставала улыбаться. И когда ребята хлопали, тоже била в ладоши. Только не так сильно, как Мишутка. А на кофте у неё рядом с боевым орденом алел красный пионерский галстук.

Бабушкин галстук

Дома бабушка сняла пальто и тяжело опустилась на стул – устала.

Она провела рукой по лбу и закрыла глаза. Мишутка даже перепугался:

– Бабушка, что с тобой? Заболела?

Но бабушка покачала головой. Она не заболела. Просто утомилась. Уже много лет ей не приходилось выступать на сборе и петь пионерские песни.

Потом бабушка неторопливо развязала новенький пионерский галстук, сложила его пополам и сказала:

– Вот на старости лет снова в пионеры приняли.

– Значит, ты опять пионерка?

– Пионерка-пенсионерка, – пошутила бабушка.

Но Мишутка не улыбнулся бабушкиной шутке. И снова стал серьезным. Он смотрел на галстук.

Простой пионерский галстук притягивал к себе, мальчика. Как Мишутка хотел бы стать обладателем этого галстука!

Бабушка, видимо, угадала желание внука. Она поманила к себе Мишутку и спросила:

– Хочешь, подарю тебе галстук?

– А как же ты? – спросил Мишутка.

– Я без него проживу, а тебе, Мишутка, рано или поздно он понадобится.

– Бабушка, а скоро будет „рано или поздно“?

– Скоро. Ну-ка примерь галстук.

Мишутка не верил своим глазам. Бабушка взяла галстук, накинула Мишутке на шею и завязала аккуратным узлом. Пока бабушка надевала галстук, Мишутка не дышал, чтобы не помешать.

Потом бабушка сказала:

– Ну, юный пионер, будь готов!

– Всегда готов! – ответил Мишутка и поднял руку над головой.

– Бабушка, я теперь пионер? – спросил он.

– Нет, Мишутка, – покачала головой бабушка, – пока ещё не пионер. Вот когда подрастёшь, дашь торжественное обещание…

– Я могу сейчас пообещать, – перебил её Ми шутка.

– Сейчас не годится. А галстук я тебе дарю. Спрячь его. Подрастёшь, примут тебя в пионеры, тогда и повяжешь бабушкин красный галстук.

– А немного поносить можно? – спросил Мишутка.

– Немножко можно, – согласилась бабушка.

Весь вечер Мишутка ходил по квартире в пионерском галстуке.

Зашёл к тёте Клаве, показал Мае. У тёти Нины тоже побывал. И все говорили:

– Наш единственный мужчина пионером стал.

Мишутке это очень нравилось.

Вечером, перед тем как лечь спать, он снял галстук и аккуратно сложил его и спрятал под подушку.

– Чтобы не пропал, – пояснил он.

И, уже засыпая, сказал:

– Я его никогда не потеряю.

Ночью Мишутка несколько раз просыпался и запускал руку под подушку, чтобы проверить: на месте ли галстук? Не пропал ли он? И каждый раз его руку приятно холодил гладкий шёлк, галстук был на месте. Мишутка снова засыпал.

Единственный мужчина

С появлением Мишутки в квартире номер тридцать три произошли большие изменения.

Раньше, возвратившись домой, обитатели бабушкиной квартиры расходились по комнатам и старались как можно реже выходить из них. Жильцы даже не знали как следует друг друга и жили, как чужие люди. Бабушка называла своих соседок „тяжелым человеком“, „стрекозой“ и „букой“. И, наверное, они бабушку тоже как-нибудь называли, потому что не знали её.

А когда появился Мишутка, всё пошло по-другому. Соседки неожиданно стали Мишуткиными друзьями. Каждая старалась поговорить с Мишуткой, угостить его вкусненьким. Ведь Мишутка был единственным мужчиной в квартире номер тридцать три.

Подружившись с Мишуткой, жильцы подружились друг с другом. Вожатая Мая, которую бабушка раньше называла „стрекозой“ за то, что она, никого не замечая, носилась взад-вперёд по квартире, – вожатая Мая то и дело забегала к Мишуткиной бабушке. Мая рассказывала бабушке все свои пионерские новости и даже советовалась с ней, как с первой пионеркой. А когда она ходила в булочную, то обязательно покупала черного хлеба и на бабушкину долю. Чтобы бабушке лишний раз не ходить.

Тётя Клава тоже оказалась не таким уж „тяжелым человеком“. Правда, иногда она вспыхивала, но тут же отходила. Потому что была добрым человеком. Просто нервы у неё не в порядке.

Тётя Нина, которую бабушка сначала приняла за „буку“, оказалась сердечным человеком. А хмурой она была потому, что у нее недавно случилось горе. Был у неё свой Мишутка, и его не стало. Тут каждый будет хмурым…

А Мишуткина бабушка? Кто из обитателей квартиры тридцать три знал, что она была первой пионеркой и на фронте спасала раненых бойцов? И что у неё есть боевой орден!

Когда люди узнают всё друг о друге, они перестают быть чужими. И становятся „своими“.

Так Мишутка, сам того не замечая, сдружил четверых малознакомых людей.

В квартире стало жить веселей. Теперь дверь „буки“ каждый вечер была немного приоткрыта. Это для того, чтобы Мишутка почаще заходил туда. Тётя Нина стала пораньше возвращаться с работы. И даже начала варить дома обед: раньше она обедала только в столовой.

Тётя Нина усаживала Мишутку рядом с собой на диван и рассказывала ему о своих походах по высоким горам и тёмным лесам. А иногда она становилась грустной и говорила о своём Мишутке. И бабушкин Мишутка старался утешить её.

Обитатели квартиры с тревогой подумывали о том, что скоро Мишутка уедет. Кончится командировка, и не станет в квартире единственного мужчины.

Мишуткино письмо

Как-то Мишутка сказал:

– Бабушка, дай мне, пожалуйста, бумагу и карандаш.

– Зачем тебе? – поинтересовалась бабушка. – Рисовать будешь?

Мишутка замотал головой.

– Нет. Письмо буду писать. Маме.

Бабушка достала листок белой бумаги и карандаш. Мишутка уселся поудобнее и призадумался. А бабушка со стороны наблюдала за ним.

– Что же ты не пишешь? – спросила она.

– Позабыл буквы, – сказал Мишутка и вздохнул.

– А знал ли ты буквы? – спросила бабушка.

– Знал.

– Много букв знал?

– Три буквины, – сказал Мишутка. – Знал и позабыл. Давно не писал.

– Тремя буквами письма не напишешь, – сказала бабушка, – Трёх букв мало.

– А сколько их надо для письма?

– Много… Давай лучше так: ты мне говори, а я писать буду, – предложила бабушка.

Мишутка нехотя отдал бабушке бумагу и карандаш. Он стал диктовать:

– „Дорогая мама, я хочу домой…“

– Не торопись, – сказала бабушка, – а то я за тобой не поспеваю.

Бабушка писала медленно. Мишутка продолжал:

– „Бабушка меня не обижает…“

– Это почему же родная бабка должна тебя обижать? А? – обиделась бабушка, но всё же написала и эти слова.

– „И никто меня не обижает. А домой я хочу просто так… Бабушка подарила мне пионерский галстук. Когда вырасту, вступлю в пионеры… Приезжай скорей за мной. Командировка кончилась. Целую тебя и папу. Сын Михаил“.

– Ишь, „Михаил“, – усмехнулась бабушка, заканчивая письмо. – Подписываешься, как большой.

– А что я маленький? – спросил Мишутка и покачал головой: – Всё маленький да маленький. Не хочу быть маленьким.

Мишутка взял у бабушки письмо и внимательно стал его рассматривать, будто хотел проверить, не пропустила ли чего бабушка. Потом взял карандаш и на свободном месте нарисовал какого-то зверя на четырёх ногах.

– Кто это? Козлёнок? – спросила бабушка.

– Это лосёнок, – пояснил Мишутка, – который из леса прибегал.

Письмо было положено в конверт и отправлено. Мишутка сам опустил его в почтовый ящик, когда они с бабушкой пошли гулять. Ящик висел высоко. Пришлось бабушке поднимать внука.

– Ух какой ты тяжёлый! – сказала она, переводя дух.

А Мишутка задумался над тем, каким образом письмо из этого синего почтового ящика попадёт в маленький зелёный ящик с дырочками, который висит на дверях Мишуткиной квартиры в городе Ярославле.

Прощай, Мишутка!

Через три дня за Мишуткой приехал папа.

– Собирайся домой, брат, – сказал он, – кончилась командировка. Определили тебя в детский сад. Ясно?

– Ясно, – ответил Мишутка и стал собираться в обратную дорогу.

Вместе с бабушкой он уложил все свои вещи в чемодан. А сверху положил бабушкин подарок – красный галстук. Не забыл он захватить и камушек, который подарила ему тётя Нина.

Пока папа рассказывал бабушке последние новости, Мишутка подошёл к домашнему музею. Он попрощался со старой санитарной сумкой, с которой бабушка не расставалась всю войну. Потом он попрощался со всеми родственниками, которые, как из окошек, смотрели из рамок. Попрощался с бабушкой-пионеркой, с бабушкой-санитаркой. А тут подоспело время прощаться и с самой бабушкой-пенсионеркой.

– Пора идти, – сказал папа, – а то на поезд опоздаем.

– Сейчас поедем, – сказал Мишутка и выбежал из двери. Ему надо было успеть попрощаться со всеми своими новыми друзьями.

На прощание Мая сказала ему:

– В следующий раз приедешь – пойдём с пионерами в Лосиный Остров, лосей смотреть.

Тётя Клава сказала:

– Я тебя в другой раз на паровозе покатаю. Обязательно.

Она была начальником станции и командовала паровозами.

А тётя Нина долго смотрела в глаза Мишутки и наконец сказала:

– Прощай, Мишутка.

– Я ещё приеду, – сказал он.

Но тётя Нина покачала головой:

– Теперь приедет Мишутка подросший, повзрослевший. А такой Мишутка уже никогда не приедет.

А когда за Мишуткой пришёл папа, она сказала:

– Что же вы от нас единственного мужчину увозите?

Папа улыбнулся и стал поторапливать сына.

Вся квартира вышла провожать Мишутку.

Бабушка надела на Мишутку шубу и застегнула на все пуговицы.

– И чтобы не расстёгивался, слышишь! – наказывала она. – А то продует.

– Не продует, – сказал Мишутка.

Бабушка строго посмотрела на внука. А потом вдруг прижала его к себе и долго не отпускала.

– Когда теперь приедешь к бабушке? – спросила она.

– Скоро, – отозвался Мишутка.

И вдруг он почувствовал, что ему тяжело расставаться с бабушкой и со всеми обитателями квартиры тридцать три.

Почему люди должны расставаться? Разве нельзя сделать так, чтобы все жили вместе?

Мишутке хотелось заплакать. Но он не заплакал. Он был мужчиной. Мишутка поцеловал бабушку и вместе с папой направился к двери.

Прощай, Мишутка. До свиданья!..

Когда папа с сыном вышли на улицу, Мишутка остановился. Он показал папе бабушкино окно. И тут в окне он увидел бабушку и всех остальных жильцов квартиры тридцать три. Они смотрели ему вслед и махали руками. И Мишутка тоже помахал им рукой.

Кончилась Мишуткина командировка. Мишутка возвращался домой, в Ярославль.