Текст книги "Молот Тора"

Автор книги: Юрий Вяземский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Сага о Хельги

1

Хельги сын Авальда был из рода ярлов. Ярлами были его отец, его дед, его прадед и прапрадед. Сами они утверждали, что до них было еще десять ярлов и прапрадед был одиннадцатым по счету, прадед – двенадцатым, а дед тринадцатым. Но знающие люди возражали, что эти десять предшествующих предков жили в век сожжений, а потому о них трудно утверждать что-либо достоверное.

Доподлинно известно, что конунгами Авальды никогда не были, что их родовое гнездо было в Авальдснесе в северо-западной части Рогаланда и что старший сын в семье всегда получал имя Авальд – так у них повелось. Они, чтобы не путаться, себя обычно по номерам называли: Авальд Одиннадцатый, Авальд Двенадцатый и так далее, а прозвища им присваивал народ. Другие же их родственники носили другие имена.

2

Все Авальды-ярлы были людьми красивыми, возвышались над войском и хорошо одевались.

Все были людьми богатыми, постоянно увеличивали свои богатства и расширяли свои владения. Про них говорили, что Авальды, дескать, богаче тех, кому они служат, то есть конунгов Рогаланда.

Все – и прапрадед, и прадед и дед, – были влиятельными правителями в своей области. У них был многочисленный двор, и своих дружинников они щедро одаривали, а те почитали за честь и за счастье служить Авальдам.

Авальды-ярлы и их люди были успешными воинами. При Авальде Одиннадцатом, Авальде Могучем, как раз начались походы северных людей в заморские страны. Его внук, Авальд Тринадцатый, или Справедливый, участвовал в нападении на Линдисфарн у берегов богатой Нортумбрии. У них были красивые боевые корабли, носы которых украшали головы различных птиц и животных. Всем троим выпала удача и досталась победа.

Воинами Авальды были искусными. Авальд Могучий, например, ставил своего сына – не другого Авальда, а третьего по счету, Эгвальда, – он ставил его, как рассказывают, под дерево с маленькой дощечкой на голове и сбивал эту дощечку стрелой, не причиняя ни малейшего вреда своему сыну.

В стрельбе, как известно, важна не только меткость, но и сила удара. Так вот, как рассказывают, Авальд Справедливый, внук Авальда Могучего и сын Авальда Богатого, мог пробить тупой стрелой слабо натянутую воловью шкуру – так туго он умел натягивать свой лук.

3

Часто бывает, что, когда ярлы добиваются влияния и богатства, они не довольствуются уже своим положением и начинают соперничать с конунгом, пытаясь отобрать у него власть. Ничего похожего, судя по всему, не было в помыслах Авальдов-ярлов. С давних времен они верой и правдой служили конунгам Рогаланда.

Когда конунг Рагвальд, не доверявший своим сыновьям, предложил Авальду Могучему жениться на его, конунга, дочери и стать после смерти Рагвальда его преемником, Авальд, как рассказывают, так отвечал:

– Предки мои были ярлами. И я не желаю носить более высокого звания, чем они. Я прошу у вас, конунг, чтобы вы позволили мне быть самым большим мужем с этим званием в вашей стране.

Все три Авальда, о которых идет речь, строго следовали клятве, данной своему правителю.

Все трое брали на свое содержание, как принято, лишь треть налогов и сборов, а остальное честно отсылали конунгу.

Все трое поставляли конунгу в его войско положенные шестьдесят воинов, и это были самые храбрые и опытные из их людей.

Конунги Рогаланда не любили плавать в дальние походы. Вместо них со своими людьми плавали Авальды, добывая богатство не только для себя, но и для своих правителей.

Самые щедрые и богатые пиры Авальды устраивали для конунгов, когда те их посещали.

Чем дальше, тем больше рогаландские конунги доверяли Авальдам. Об этом можно судить хотя бы по тому, что если раньше, в век сожжений, двор конунга находился поблизости от Авальдснеса, на острове Кармэй, то уже, как рассказывают знающие люди, при Авальде Могучем конунг подарил этот остров Авальдам, а сам перебрался дальше на юг, в Санднес, доверив добрую четверть своей страны заботам Авальдов. Конунг же Эйрик Тетерев еще дальше на юг перенес свою резиденцию – в Нэрбу, поближе к Агдиру.

Мало того, Эйрик Тетерев доверил Авальду Справедливому воспитание своего старшего сына, Эйвинда по прозвищу Кривой Рот. И дед Хельги его заботливо воспитывал вместе со своим сыном Авальдом, чужому ребенку уделяя больше времени, чем своему родному и, к слову сказать, единственному отпрыску.

Доверительно относились конунги Рогаланда к ярлам из рода Авальдов. И это при том, что, в отличие от других ярлов, Авальды пользовались большим уважением у народа. Когда Авальд Одиннадцатый вставал, чтобы произнести речь перед народом, все бонды тут же поднимались на ноги. Еще большим уважением пользовался у людей Авальд Тринадцатый, который был искусным судьей и всегда заступался за несправедливо обиженных, даже если их противниками были люди конунга Рогаланда. За это его и прозвали Авальдом Справедливым.

4

Авальд-прапрадед и Авальд-прадед женились по выбору их отцов – так было принято у них в роде. Авальд-дед тоже женился на женщине, которую подыскал ему его родитель, Авальд Богатый. Женщина эта, дочь соседнего улладаленского ярла, одну за другой родила четырех дочерей, а сына не родила ни одного. Как раз после рождения четвертой дочери с Авальдом Тринадцатым случилась история, о которой часто вспоминают.

Дело было так. Во время охоты на Бокнафьорде, заночевав в лесной сторожке, Авальд приметил под потолком ласточкино гнездо; сверху оно было выстлано как будто золотыми нитями. Авальд велел достать ему это гнездо и обнаружил: то, что он принял за золотые нити, на самом деле были женскими волосами, золотистыми, длиной в рост человека. В восхищении Авальд поклялся, что разыщет ту, которой принадлежат эти чудесные волосы. Он прервал охоту, принялся ездить по соседним хуторам и скоро отыскал девушку, у которой золотистые волосы, когда она их распускала, покрывали до пят все ее тело. Звали ее Астрид.

Авальд-дед развелся со своей прежней женой и женился на Астрид. Ярл Авальд Богатый сильно прогневался на сына за его поступок, потому что Астрид эта была дочерью даже не бонда, а наемного работника. Но именно она, Астрид с Бокнафьорда, родила Авальду Тринадцатому долгожданного сына, который со временем стал Авальдом Четырнадцатым, отцом Хельги Авальдссона.

5

Еще больше ходило рассказов о том, как исполнили свою судьбу эти Авальды. Уж больно неожиданными были их кончины.

Авальд Одиннадцатый, по прозвищу Могучий, погиб от удара молнии. Случилось это в ясный солнечный день, когда на небе не было ни единого облачка. К тому же молнию эту никто не видел, слышали только шипение вокруг ярла, после чего одежда на нем вспыхнула, и сам он сначала посинел, а потом почернел.

Похоронили его в том месте, где это произошло. И с той поры над этим мысом часто возникало яркое свечение, которое будто сходило с небес.

Спустя множество зим конунг Харальд Прекрасноволосый, объединивший страну и назвавший ее Норвегией, однажды увидел это загадочное свечение и велел одному из своих сыновей, который был при нем: «Вот тут меня похороните, когда я умру». Так и было сделано.

6

А вот что случилось с Авальдом Богатым, прадедом Хельги. Из одного из своих походов он привез пару ретивых белых лошадей: жеребца и кобылу. Диковинные для ругов кони дали потомство. И Авальд стал им поклоняться. Он утверждал, что это кони валькирий, которые приносят победу во время войны, а в мирное время, как благодатные облака, дарят свежесть долинам и плодородие почвам.

Когда Авальд шел в поход на соседних мёрков, впереди его войска всегда выступал один из белых коней. Рассказывают, что конь так грозно и яростно ржал, что врага охватывал ужас, а некоторые сходили с ума и начинали биться сами с собой.

Авальдовых коней почитали, как почитают священных животных. Их не седлали и берегли, а на йоль одного из коней приносили в жертву Фрейру. Череп коня сажали на жердь и выставляли на восточной границе, чтобы мёрки страшились подвергнуться проклятию и не нападали. Вёльси – так назывался детородный член жеребца – на праздничном пире выносился к столу с луком и другими священными травами. Вёльси клался Авальду на колени, а все присутствующие творили молитвы и заклинания.

Уже было сказано, что годы при Авальде-прадеде были в большинстве своем урожайными, и люди прозвали своего ярла Авальдом Богатым.

Как-то раз во время жертвоприношения коня откуда ни возьмись сзади на ярла налетела серая кобылица и толкнула его в огонь. Пока людям удалось вытащить ярла из ярко горящего костра, Авальд успел сильно обгореть и через несколько дней умер от ожогов.

7

Сын Авальда Богатого, Авальд Справедливый, умер на охоте от укуса змеи; она ужалила его прямо под сердце.

Рассказывают, что это произошло ранним утром, когда ярл встал с постели и дунул на рукоять меча. Дело в том, что в рукояти жила малая змея, которая делала раны от меча смертельными. Змею надо было время от времени выпускать на волю и давать ей пищу. Для этого надо было дунуть на рукоять. Но ни при каких обстоятельствах нельзя было оставлять рукоять меча долгое время на солнце. А Авальд, дескать, запамятовал, и меч накануне долго купался в солнечном свете.

Все соохотники ярла свидетельствовали, что это произошло в той самой хижине, в которой Авальд-ярл когда-то обнаружил ласточкино гнездо с золотистыми волосами своей будущей жены.

Авальда Справедливого похоронили в кургане на острове Кармэй, в том самом корабле с головой дракона, в котором он совершал свои дальние походы. Находятся, правда, люди, которые утверждают, что, страдая от змеиного яда, Авальд Тринадцатый сам лег в лодку на Бокнафьорде, поджег ее и, охваченный пламенем, поплыл по фьорду в сторону моря. Но это уже сущие небылицы, которым верят только наивные люди.

8

И еще больше толковали в народе о том, почему этих достойных людей постигли такие странные смерти.

………………………… /Текст местами испорчен – Прим. переводчика/…………………………………………………………………………………….

Одни говорили: он как-то велел побить камнями злобную колдунью, которая часто портила пастбища и выпасы. Как водится, на голову ей надели мешок. Но в мешке была дырка….

…………………….. Меч с малой змеей в рукояти он привез с Линдисфарна, где ограбил из сжег монастырь. Чудесный меч ему якобы подарил какой-то пиктский колду………………………..……………………………………………………………….

………………………. никто не сомневался в том, что у всех Авальдов были сильные фюльгья, духи-спутники, если не из рода асов, то уж наверняка из светлых альвов. А смерть им принесли, похоже, огненный воробей Локи, серый конь Фуллы и одна из нидхёгговых змеек.

9

Отец Хельги тоже носил имя Авальд. Он, Авальд Четырнадцатый, как уже сказано, был единственным сыном у своего отца и после его смерти заступил на его место, тоже став ярлом на северо-западе Рогаланда. Это произошло еще при Эйрике Тетереве. Но через две зимы Эйрик Тетерев умер, и конунгом Рогаланда стал его старший сын Эйвинд, тот самый, которого воспитывал ярл Авальд Тринадцатый, Авальд Справедливый.

В дальние походы Авальд Четырнадцатый не ходил, а с юных лет по поручению отца защищал берега Рогаланда от морских разбойников; они стали называть себя викингами, и их уже много развелось к тому времени. Авальд Младший и его люди не только наказывали грабителей, но отбирали у них награбленное. Добычу справедливо делили между собой. Так что многие почитали за удачу плавать с Авальдом Четырнадцатым, и к нему в дружину стремились попасть со всех концов Рогаланда, а также из соседних Хёрдаланда и даже из Агдира. Авальд Четырнадцатый был искусным воином, лучше других в зимнее время бегал на коньках, а летом постоянно упражнялся в метании копья, стрельбе из лука и владении мечом.

Хозяином он был тоже успешным. На острове Кармэй он первым обнаружил запасы меди и стал добывать этот нужный металл.

Он хорошо знал законы, был красноречивым и помогал бедным людям отстаивать свои права на тингах, за что его ценило даже больше людей, чем его отца, – ведь бедных людей намного больше, чем богатых. Еще до того, как он стал ярлом, его стали называть Авальдом Добрым.

Роста он был невысокого и, в отличие от прежних Авальдов-ярлов, над войском не выделялся. Красотой также не блистал. Но, когда кто-то из других рогаландских ярлов насмешливо указал ему на это, Авальд Добрый сказал: «На полях у моих бондов ячмень и выше, и красивее, чем у твоих».

Конунгом в Стране Ругов в то время был Эйвинд Кривой Рот. Его так прозвали за то, что, когда он улыбался, рот у него как бы сползал на сторону. Его также называли Асаярлом. А в соседнем Агдире уже давно власть прибрала к рукам Аса, дочь Харальда Рыжебородого и вдова Гудрёда Охотника. Эйвинд Кривой Рот, как шутили, ей чаще других улыбался, и рот у него якобы окривел потому, что он слишком заискивал перед своей могущественной южной соседкой.

Авальд Добрый конунгу Эйвинду был верен, как все ярлы Авальды.

10

Когда Авальду минуло двадцать три зимы, его отец, Авальд Тринадцатый, приискал ему знатную невесту, дочь ярла Торгнюра, который управлял Улладаленом. Вместе с отцом надели лучшие одежды и поехали на восток свататься.

По дороге проезжали мимо одного двора и услышали голос девушки, которая молола зерно на мельнице и пела. Младший Авальд был так очарован ее голосом, что упросил отца остановиться и вошел на мельницу взглянуть на певицу. На ней была голубая накидка, под накидкой – ярко-красное платье. Волосы падали ей на грудь с обеих сторон и были перехвачены поясом. На вопрос, кто она такая, девушка учтиво ответила, что зовут ее Хельгой и она дочь Вигфуса. Она была высокого роста.

Ярл собирался ехать дальше, но Вигфус упросил проезжих остаться.

Вечером Авальд-ярл и Вигфус-хозяин пировали, а их дети играли в шашки.

Утром сын объявил отцу:

– Надо было вчера ехать в Улладален. Сегодня уже не получится.

– Как это? – удивился ярл.

– Вчера вечером я не удержался и сначала взял Хельгу за руку, потом дотронулся до ее плеча, а затем несколько раз поцеловал ее. Тебя все называют Справедливым. Не мне тебе объяснять, что по закону я должен на ней женится.

– По закону, за твое легкомыслие я заплачу виру, – возразил старший Авальд.

– А какую виру ты мне заплатишь за то, что лишишь меня женщины, которую я полюбил? – спросил младший.

– Не слишком ли скоро эта крестьянка стала твоей любимой?

– Не скорее, чем ты полюбил мою мать, дочь поденщика.

Ярл долго молчал, кусая ус и теребя бороду. А потом говорит:

– Твоя мать красавица. А эта… Она тебя выше на полголовы.

– Когда она пела, у меня будто выросли крылья и я мог взлететь к верхушкам сосен, – ответил сынок.

– Смотри, как бы тебе не разбиться о землю, – сказал ярл и вышел, хлопнув дверью.

Не попрощавшись с хозяином, отец поехал дальше на восток, а сын, сообщив Вигфусу, что пришлет сватов, вернулся на запад.

К чести Авальда Справедливого надо отметить, что он выделил сыну достаточно средств, чтобы тот мог заплатить женский дар невесте и дружеский дар тестю.

11

Свадьбу сыграли в начале осени, за два дня до ястребиной ночи.

На свадьбу пришли три ворожеи. Наибольший почет оказали старшей, ей поставили высокое кресло с пуховой подушкой. Младшую же обделили вниманием. Она, ко всему прочему, была страшненькая.

Старшая вёльва объявила жениху и невесте, что они будут счастливы до конца своих дней, что у них родится сын, который прославится больше своих предков.

Средняя ворожея ее слова повторила и добавила, что невеста будет образцовой хозяйкой и умрет в один день с мужем.

Им обеим вручили богатые подарки, а младшую не только не выслушали, но двое подвыпивших гостей случайно толкнули ее и уронили на пол. Она разозлилась и крикнула, обращаясь к невесте: «Они ради подарков тебе главного не сказали. А я тебе говорю: беги от него побыстрее, пока он тебя не угробил!»

Ее тут же вывели из застолья ее же напарницы. Ее объявили пьяной. А в таком виде никто не предсказывает!

Ярл Авальд Справедливый на свадебном пире не произнес не единого слова и скоро ушел; еще до того, как прибыли ворожеи.

12

Хельга Длинноногая – такое у нее было прозвище – хозяйкой и вправду была замечательной. Она была полновластной правительницей в усадьбе, отдавала приказы работникам, служанкам и рабам и часто вместе с ними доила коров, сбивала масло, делала сыр, молола зерно, сучила нитки и пряла. Когда она пела, работа у всех спорилась. Она была такой искусницей в рукоделии, что мало кто из женщин мог сравниться с ней в этом. Ее вышивки были лучшими в Рогаланде.

И вправду Авальд и Хельга были счастливы друг с другом. Когда взгляды их встречались, всем было видно, что, как говорится в пословице, глаза не могут скрыть любви. Когда Авальду случалось бывать в отъезде, самой большой радостью для Хельги было разостлать плащ, который она получила в подарок от мужа, и подолгу им любоваться.

Их счастью многие завидовали; в округе не было пары, равной им по счастью.

13

Через две зимы в месяц ягнят у них родился сын.

Люди говорили, что не видели более красивого младенца. Глаза у него были большие и голубые, кожа белая, волосы светлые и как шелк. Он редко плакал и часто улыбался.

Едва он появился на свет, отец вбежал в комнату, вопреки обычаю не дал положить новорожденного на пол, а схватил его на руки и, казалось, обо всем на свете забыл. И лишь когда ему несколько раз напомнили, что надобно дать ребенку имя, Авальд надел на него амулет Тора, облил ему головку водой и нарек сына Хельги.

Люди удивились и напомнили, что в их роду первенца всегда называли Авальдом и, похоже, счастливый отец оговорился.

Авальд никого не удостоил ответом. И лишь жене своей, матери младенца, когда уже накрывали пиршественные столы, объяснил, зайдя к ней, чтобы в очередной раз посмотреть на ребенка:

– Довольно с нас Авальдов с их странной судьбой. Этот будет Хельги. Хочу, чтобы у меня отныне было двое святых.

14

Пир Авальд устроил на славу. Поданы были лучшие кушанья. Пиво было медовое и крепкое. Всё было выметено, убрано, и зал празднично убран.

Ярл Авальд Справедливый, дед новорожденного, в это время был на охоте и на пире отсутствовал.

Но, когда вернулся и узнал, какое имя дали его внуку, несколько дней не желал видеть сына. А затем вызвал его к себе и сказал:

– Ты сам решил судьбу своего первенца. Не быть ему ярлом.

– Не люди решают судьбу, дорогой отец, – учтиво напомнил Авальд Младший.

Авальд Справедливый умер, когда Хельги миновала вторая зима, и ярлом вместо деда стал отец, Авальд Добрый, Авальд Последний, как мы это теперь знаем.

15

Хельги рос на острове Кармэй и был очень хорош собой. Светлые, как шелк, волосы лежали у него по плечам. В росте Хельги уступал многим своим сверстникам, был тонок в поясе и не был широкоплеч. Но грудь у него была крепкая, а руки и ноги стройные и очень сильные.

Он бегал и плавал быстрее других детей, мог перепрыгнуть через ручей, через который никто из детей перескочить не мог. Зимой на лыжах он не отставал от отца, который известным был лыжником.

Вдобавок, он был удивительно стремителен в движениях. Он всегда ловил брошенный в него мяч или камень. А однажды, задумавшись, поймал в кулак пролетавшую мимо птицу.

К тому же он был не по годам храбр. Ему было три года, когда в гости к Авальду-ярлу пожаловал Торгильс, сын Готреда Молчаливого, конунга Хордаланда. Торгильсу в ту пору было лет двадцать, но он уже успел заявить о себе в боях с морскими разбойниками. Выйдя во двор, он сел на ступени крыльца и принялся пугать игравших детей грозным рычанием и страшными гримасами. Дети задрожали от страха и разбежались. А Хельги, самый из них маленький, засмеялся, подошел к Торгильсу и, улыбаясь, стал гладить его по голове, а потом по усам.

– В один прекрасный день ты тоже станешь викингом, мальчик! – воскликнул герой.

Когда Хельги исполнилось семь лет, к нему стали тянуться многие дети, в том числе те, которые были старше его. Не потому только, что он был сыном ярла, но потому также, что был он со всеми дружелюбен, приветлив, говорил мало, но красиво и рассудительно, умел справедливо разрешить любой спор, как его дед, и сделать это ласково и с улыбкой, как его отец.

Еще больше нравилось его товарищам, что в играх и упражнениях Хельги никогда не стремился быть первым, как это обычно бывает среди детей. Способности свои он обнаруживал лишь тогда, когда этого требовали обстоятельства, и своего превосходства никогда не выставлял напоказ, давал проявить себя другим, а сам держался как бы в тени.

С детства у Хельги было столько друзей, что ему можно было бы позавидовать. Но он был из тех, кто вызывает зависть лишь у очень плохих людей.