Текст книги "По закону револьвера. Дикий Запад и его герои"

Автор книги: Юрий Стукалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Выйдя из тюрьмы в феврале 1894 года, Хардин попал в мир, совершенно отличный от того, который он знал. Запад, который он помнил диким, пожинал плоды цивилизации – индейцы, доставлявшие столько хлопот, были загнаны в резервации; поселения, в которых раньше заправляли ковбои, картежники и пьяницы, превратились в процветающие города или вовсе исчезли с карты; банды скотокрадов были истреблены, как и стада бизонов. Города изменились до неузнаваемости – в Эль-Пасо и Сан-Антонио появились кирпичные дома, светящиеся огнями витрины магазинов и даже трамваи!

Некоторое время Хардин старательно избегал салунов и картежных столов. В тюрьме он не терял времени даром и выучился на юриста. Он открыл адвокатскую контору, пытался честно работать. Вскоре Уэс познакомился с Каролиной (Кэлли) Льюис, дочерью почтмейстера и владельца отеля. Ей было всего 15 лет, и внешне она очень напоминала ему Джейн. Свадьба состоялась 9 января 1895 года, а уже через несколько дней новоявленный муж, не выдержав буйного характера юной супруги, отправил ее к родителям в Лондон [35]35
  Город в США, штат Техас.


[Закрыть], надеясь, что те смогут вразумить ее. Но 16 января Хардин получил от тестя письмо, в котором тот клялся в вечной дружбе, благодарил за необыкновенную заботу о дочери и желал скорейшего воссоединения молодоженов. «И днем и ночью все мысли Кэлли только о вас», – восторженно сообщал папаша. Хардин получил от родителей Кэлли еще несколько писем. Они выражали надежду, что в скором времени Джон с Кэлли будут счастливо жить вместе. Хардин терпеливо ждал, писал в ответ, пока 24 марта не получил письмо от отца девушки, в котором тот, набравшись храбрости, прямо заявил о невозможности дальнейших отношений между недавними молодоженами по причине несносного характера его дочери. Неудачная женитьба на Кэлли выбила Хардина из колеи. Он снова начал наведываться в салуны, напивался допьяна.

Джордж Скарборо и Джефф Милтон были единственными людьми, перед которыми извинился сам Уэс Хардин

Через некоторое время Уэс перебрался в Эль-Пасо, где продолжил адвокатскую практику. Одним из первых его клиентов стала Бьюла Мроуз, чей муж, Мартин, обвинялся не только в воровстве скота, но и во всех смертных грехах. Бьюла была очень красивой женщиной, и Хардин снова влюбился. Но у красавицы Бьюлы было несколько грехов, в числе которых любовь к выпивке и страстное желание заполучить деньги Мартина. Вскоре Бьюла и Уэс начали жить вместе, а Мартин погиб от пуль представителей закона. Однажды вечером, будучи сильно пьяным, Уэс проболтался в салуне, что это он нанял рейнджеров Джорджа Скарборо и Джеффа Милтона убить Мартина Мроуза. Услышав о таком заявлении, взбешенный Милтон ворвался в салун и предложил Хардину взять револьвер, выйти на улицу и решить вопрос по-мужски. Уэс некоторое время спокойно смотрел в глаза беснующемуся рейнджеру, а затем повернулся к толпе зевак со словами:

– Когда я говорил о капитане Милтоне, я лгал.

Позже он написал письмо Джорджу Скарборо, в котором выражал свои глубочайшие извинения. Однако у историков нет сомнений, что именно Хардин стоял за убийством Мартина Мроуза. Он просто больше не хотел сам нажимать на спусковой крючок. Теперь Хардин был адвокатом. И судя по тому, с какой хитростью он помог Бьюле легальным путем завладеть деньгами Мартина, а сам легально завладел женой своего подзащитного, Уэс был хорошим адвокатом…

Хардин продолжал оставаться опасным человеком, хотя всячески пытался избавиться от своего прошлого имиджа. Но после разрыва с Кэлли он стал законченным невротиком. Энни Уильямс, его домовладелица, рассказывала позже: «Я не стеснялась в выражениях, когда он напивался и крушил мою мебель, и все же я боялась его. Озноб пробирал до костей, когда он смотрел своими маленькими быстрыми змеиными глазками. Он галлонами приносил в свою комнату виски, и я день и ночь слышала, как он размешивает свой пунш. Но я ни разу не видела, чтобы он был пьян в стельку. Что он пьян, я могла понять только по его предельной вежливости и особому «змеиному» блеску его глаз». И всегда, всегда Хардин оставался настороже. Чего он боялся? Вероятно, как и многие другие люди его породы, – молодых остолопов, желающих заработать себе имя, убив такого известного ганфайтера, как он. Или же родственников своих жертв, ненавидящих его. Энни Уильямс вспоминала: «Кто бы ни стучал в его дверь, он первым делом прыгал за стол, где лежал его револьвер, и лишь потом говорил «Войдите». Никогда ни единой душе он не позволял войти в его комнату, если сидел… Он ежедневно практиковался с оружием, и мне даже нравилось смотреть, как он управлялся с револьверами, если только они были разряжены». К августу 1895 года нервы Хардина сдали окончательно. Достаточно было одной искры, чтобы случилась беда…

Бьюла Мроуз с ребенком. Она была последней женщиной, которую любил Уэс Хардин

Тот вечер, 19 августа 1895 года, в Эль-Пасо выдался необычайно жарким. Хардин стоял возле бара в салуне «Акме», разговаривая с местным бакалейщиком. Время тянулось медленно, приближаясь к полуночи. Неожиданно дверь распахнулась. Появившийся в ее проеме констебль Джон Селман вскинул револьвер и выстрелил стоящему к нему спиной Хардину в голову. Пуля, проделав дыру в затылке Уэса, вылетела у него из-под левого глаза и разбила большое зеркало, висевшее за барной стойкой. Хардин повалился на пол лицом вверх, а Селман быстро подошел к нему и трижды выстрелил мертвецу в грудь. Подскочивший Джон Селман-младший вцепился в руку взбешенного отца, закричав:

– Хватит! Не стреляй больше! Он мертв!

Позднее, давая показания, Селман утверждал, что встретил Уэса Хардина у салуна «Акме» около семи вечера, и тот принялся злобно оскорблять его сына – Джона Селмана-младшего в самой отвратительной форме. Хардин злился из-за того, что молодой Селман арестовал Бьюлу и «ограбил ее на 50 долларов», чего не посмел бы сделать, если бы он, Хардин, был в тот момент в городе. Селман якобы перебил его:

– Хардин, ты трусливый сукин сын! Никто на земле не смеет так говорить о моих детях и не ответить за это.

Хардин ответил, что при нем нет оружия, и Селман предложил ему сходить за револьвером. Уэс усмехнулся, сказав, что именно так и поступит. «Около одиннадцати часов вечера я зашел в салун «Акме», чтобы пропустить по стаканчику с мистером Шакелфордом, – продолжал Селман. – Шакелфорд предложил мне выпить, но посоветовал не напиваться. Я ответил, что не собираюсь напиваться, поскольку ожидаю неприятностей». Хардин, по словам Селмана, был в салуне. Завидев констебля, Уэс поспешил выхватить револьвер, но Селман оказался быстрее… Быстрее самого Джона Уэсли Хардина!

Джон Селман с маленьким сыном

Такую версию рассказал Селман. Но он лгал… Джону Селману в 1895 году было уже 55 лет, и на счету его числилось немало отнятых жизней [36]36
  Джон Селман родился 16 ноября 1839 года. Поговаривали, что за свою жизнь он убил от 12 до 30 человек. Его оправдали за убийство Уэса Хардина, и он вернулся к исполнению своих обязанностей по охране порядка. Но Селман не надолго пережил Хардина. В апреле 1896 года он был застрелен помощником маршала Джорджем Скарборо – человеком, заставившим Джона Уэсли Хардина извиниться.


[Закрыть]. Житель Техаса, в 1874 году вместе с Джоном Ларном он организовал «комитет бдительности», чтобы бороться со скотокрадами. Спустя некоторое время, однако, они с Ларном решили сменить род деятельности и сами начали воровать скот. Ларна схватили, линчевали, а Селман сбежал, организовал собственную банду и снова воровал, грабил и жег ранчо, убивая тех, кто вставал у него на пути. Банда его называлась «Угонщиками», и основную часть ее составляли бывшие головорезы из «Парней» Джесси Ивэнса. Но годы брали свое, и Джон Селман решил успокоиться, изменить свою жизнь, осесть где-нибудь. В 1892 году он стал констеблем в Эль-Пасо…

Узнав о гибели Хардина, жители Эль-Пасо вздохнули с облегчением. На следующий день, 20 августа 1895 года, журналист газеты « El Paso Herald» писал: «Несколько последних недель проблема нарастала, и по улицам ползли слухи, что, прежде чем покинуть город, Хардин наверняка убьет кого-нибудь. Некоторое время назад полицейский Селман арестовал миссис Мроуз, любовницу Хардина, по обвинению в ношении оружия. Это разъярило Хардина, и он, находясь в подпитии, часто отпускал замечания, свидетельствующие о его ненависти к Джону Селману (младшему. – Авт.).Селман не обращал внимания на эти замечания, выполнял свою работу, не отвечая Хардину. Позже Хардин стал все чаще выказывать свое негодование, к тому же постоянно находился под влиянием алкоголя. В такие моменты он становился чрезвычайно склочным и ссорился даже с некоторыми из своих друзей. Склочность эта стала причиной его смерти, случившейся прошлой ночью, и это является печальным предупреждением всем подобным людям, что права других следует уважать и что прошли дни, когда человек с дурной репутацией мог не считаться с законом и правами других граждан». Газеты цитировали высказывания местных жителей, говорящих, что Уэс никогда не выглядел так хорошо, как будучи мертвым. В одном из карманов Хардина обнаружили карточку с именем его лучшего друга, но никто из многочисленных обитателей Эль-Пасо не выказал желания отправиться в путь, чтобы передать печальную новость. Во время обыска в комнатах, которые арендовал Хардин, полицейские нашли незаконченную рукопись его автобиографии, которую впоследствии передали его детям. В 1896 году вышла книга «Жизнеописание Джона Уэсли Хардина, написанное им самим».

Последние дни Хардина во многом проливают свет на причины его гибели. В полночь 1 августа, когда его не было в городе, пьяная Бьюла брела по улице и столкнулась с 22-летним офицером полиции Джоном Селманом-младшим. Сперва она флиртовала с ним, но потом пригрозила пристрелить его из кольта 41-го калибра, который всегда носила с собой. Джону ничего не оставалось, как отобрать оружие и посадить пьянчужку под арест. Визг, который подняла Бьюла, слышал весь город. На следующий день ей пришлось заплатить штраф в 50 долларов и извиниться. Вернувшийся из отлучки Хардин пришел в ярость. Но дело было не в деньгах – он ревновал Бьюлу к симпатичному юноше. Он устроил такой скандал, что девушке пришлось спасаться бегством и прятаться в конторе издательства местной газеты. Через день Энни Уильямс, встревоженная странными криками, вошла к ним в комнату. Бьюла стояла, наведя на Хардина револьвер. Руки ее дрожали, она была в истерике. Энни удалось вырвать у нее оружие, и лишь только после этого Хардин рискнул сдвинуться с места.

– Я должна убить этого человека сегодня же, или он убьет меня, – рыдала Бьюла в комнате миссис Уильямс. Она протянула домовладелице письмо. – Он заставил меня написать, что я совершила самоубийство. Он хотел, чтобы это письмо нашли на мне после того, как он убьет меня.

Вместе с Энни Уильяме Бьюла отправилась к мировому судье, где рассказала, что Хардин заставил ее полдня стоять на коленях и молить о пощаде. Уэса арестовали, приговорили к штрафу в сотню долларов и отпустили. 10 августа Бьюла села на поезд и уехала из Техаса в Нью-Мексико. Оттуда она прислала телеграмму: «Я чувствую, что ты в опасности, и я возвращаюсь». Но было уже поздно…

Уэс Хардин. Снимок сделан предположительно в феврале 1872 года в графстве Гонсалес, штат Техас

Почему перебранка с Селманом закончилась гибелью Хардина? Почему он не был готов к подобной развязке? Боялся ли Уэс Селмана? Можно без сомнений утверждать, что нет. Это Джон Селман боялся, что неуравновешенный Хардин убьет либо его самого, либо его сына! И произошедшие события подтверждают эту версию. Более того, Уэс скорее всего даже не собирался стреляться с Селманом. Издерганный, не способный найти свое место в обществе, Хардин был уже совсем другим человеком. Не столько тюрьма, сколько короткая женитьба на Кэлли, так напоминавшей Хардину его любимую Джейн, надломила его. Хардин пытался повернуть время вспять, пытался в лице Кэлли вернуть хотя бы частичку преданной ему Джейн. Уэс Хардин был плохим мужем для Джейн. Теперь он понимал это. Но он действительно любил ее всей душой – чтобы понять это, достаточно прочесть любое из нескольких сотен писем, написанных им жене за годы заключения. Годы, проведенные в тюрьме, дали Хардину достаточно времени, чтобы переосмыслить прошлое, и его учеба в тюрьме явно свидетельствует о том, что Уэс намеревался начать новую жизнь. Но стать честным человеком оказалось гораздо сложнее, чем убивать людей. Его перебранка с Селманами была одной из многих. Зная прошлое Селмана, Хардин должен был понимать исходящую от него опасность. Возможно, он думал, что время ганфайтеров безвозвратно прошло, и эта склока, как и многие другие, вскоре будет забыта. А может быть, к тому времени он настолько устал, пытаясь выстроить свою никчемную жизнь, что в смерти своей видел спасение… [37]37
  Интересно отметить, что младший брат Уэса Харлина – Джефферсон Дэвис Хардин (1861–1901) – погиб при схожих обстоятельствах. Он был убит неким Сноуленом в собственном салуне в городе Клейрмонт, штат Техас. На счету Джефферсона Хардина было несколько перестрелок. Одна из них произошла 21 января 1891 года. Тогда он стрелялся с Бобом Фордом – убийцей Джесси Джеймса. Оба получили ранения, но остались живы.


[Закрыть]

Третья петля для Билла Лонгли

Билла Лонгли вешали трижды. Первый раз линчеватели несколько раз выстрелили напоследок по болтавшемуся в воздухе телу, после чего отправились в ближайший салун пропустить по стаканчику виски. Они не знали, что одна пуля попала висельнику в лицо, выбив зуб, а другая перебила веревку. В следующий раз, когда Билла вздернули на суку, ему тоже чудом удалось избежать смерти. Лонгли даже начал поговаривать, что считает повешение «самым любимым для себя способом ухода из жизни», но лучше бы он не гневил судьбу…

Билл родился 6 октября 1851 года на ферме, расположенной неподалеку от городка Эвергрин, что в штате Техас. Прадед его сражался за свободу во время Американской революции, дед защищал страну в войне 1812 года, отец воевал с мексиканцами за техасскую республику, а он, Уильям Престон Лонгли, убивал сограждан. Скольких он прикончил, точно не известно. Сам Лонгли говорил, что на его счету 32 жизни. Так это или нет, сказать точно сегодня уже невозможно. Жизнь Лонгли настолько обросла легендами еще при его жизни, что сегодня трудно отличить правду от вымысла. Да и нынешние потомки одного из самых кровожадных убийц Техаса продолжают прилагать всяческие усилия, дабы обелить его в глазах соотечественников. Но обратимся к фактам…

Поворотным моментом в жизни Билла Лонгли стал декабрь 1868 года. Отношение к неграм на Юге Соединенных Штатов после Гражданской войны значительно ухудшилось, и во многом произошло это из-за непродуманной политики победивших северян. Негры получили гражданские свободы, за выполнением которых внимательно следила специально созданная служба. Кроме того, государственные посты в южных штатах заняли представители Севера и, как говорили местные жители, их «приспешники». С обидчиками чернокожих не церемонились, и армия победителей жестоко пресекала любые попытки ущемить права бывших рабов. Мало того, что бывшим рабовладельцам было тяжело смириться с новыми законами, так еще и многие негры, обретя свободу, стали вести себя вызывающе. Они знали, что штыки северян защитят их. Ненависть к чернокожим пылала в сердцах многих южан, и одним из них был молодой Лонгли…

Если бы трое негров знали, чем закончится для них поездка через окрестности Эвергрина, они наверняка бы выбрали объездной путь. Но когда их заметили несколько местных белых парней, было уже поздно. Лонгли и его друзья остановили негров. Грину Ивэнсу, ехавшему на великолепном скакуне, было предложено обменять коня, но он отказался. Лучше бы он согласился. Взбешенные юнцы потребовали, чтобы негры поехали вместе с ними. Куда? Парни махнули в сторону уединенной речки. Предположить, как будут развиваться события дальше, было несложно, и Грин Ивэнс резко всадил шпоры в бока своего коня, мгновенно пустив его вскачь. Вдогонку раздалось несколько пистолетных выстрелов, но почти все стрелки оказались никудышными. Все, кроме одного. Пуля попала Ивэнсу в голову, убив его на месте. В возникшей суматохе двум другим неграм удалось скрыться.

И хотя стреляли в беглеца все, никто не сомневался, что попал именно Билл Лонгли – уже в то время он слыл чрезвычайно метким стрелком. Жители Эвергрина большого значения произошедшему не придали и не осуждали юнцов за то, что они «завалили черномазого». Но «приспешники северян» смотрели на это дело иначе, и вероятность ареста предполагаемого убийцы солдатами была довольно велика. Билл решил покинуть родные места и уехать подальше, пока все не уляжется.

Неизвестно, чем Лонгли занимался следующие пару лет, но весной 1869 года он оказался в лапах толпы линчевателей, жаждущих повесить его на ближайшем суку. По словам Лонгли, он был абсолютно невиновен и совершенно случайно ехал вместе с конокрадом. Слушать его никто не стал. Вздернув пленников, линчеватели сразу же сели на коней и поехали прочь, пальнув напоследок по болтавшимся на веревках телам. Одна из пуль перебила веревку, на которой умирал Лонгли, но линчеватели этого не заметили.

Остудило ли это пыл «невиновного» Билла? Нет. Вскоре он убил еще одного негра и забрал его лошадь, а чуть позже пристрелил негритянку. В обоих убийствах принимал участие его родственник Джон Уилсон. В марте 1870 года за голову каждого из них армейские чины назначили награду в 1000 долларов, и Лонгли снова пришлось бежать.

Объявление от 1 марта 1870 года о награде в 1000 долларов за живых или мертвых Джона Уилсона и Билла Лонгли, убийц и конокрадов, или по 500 долларов за каждого

На этот раз он отправился далеко на север – в Черные Холмы Дакоты, где было обнаружено золото. Но Холмы находились на территории индейцев сиу, и с поисками золота возникли проблемы. Индейцы не прочь были пополнить свою «коллекцию скальпов», да и армия, опасаясь войны с краснокожими, всячески препятствовала проникновению чужаков на их земли. Деньги у Лонгли закончились, а есть хотелось. Делать было нечего, и Билл решил податься в солдаты. Он завербовался в кавалерию сроком на пять лет. Но оказалось, что кроме завтрака, обеда и ужина армейская жизнь подразумевала еще и исполнение разного рода обременительных обязанностей. Биллу такая жизнь быстро наскучила, и он покинул расположение части всего через две недели после начала службы! Когда дезертира поймали, военный трибунал приговорил его к двум годам каторжного труда. Для Билла наступили ужасные времена. Четыре месяца провел он в кандалах на тяжелых работах, пока командир не сжалился над ним и не вернул на службу. Но спустя полтора года Билл снова дезертировал, на этот раз уже удачно.

В феврале 1873 года он снова оказался в Техасе, где убил еще одного негра. Лонгли на протяжении всей жизни испытывал неугасимую ненависть к чернокожим. «Сегодня трудно представить, – оправдываясь, пишет по этому поводу один из современных политкорректных историков, – что в прежние времена существовал такой образ мыслей, но так оно было».

Вскоре Билл вновь оказался в руках закона. В графстве Керр орудовали конокрады Фрэнка Иствуда, и местные жители организовали «комитет бдительности», целью которого было уничтожить банду. И снова «невиновный» Лонгли «случайно» оказался среди нескольких бандитов. Его тут же опознали как разыскиваемого убийцу. Полагая, что за него можно получить награду, шериф лично доставил его в Остин. Награда за голову Лонгли действительно была назначена, но не штатом Техас, а армией, и было это давно. Поскольку получить ее оказалось невозможно, шериф отпустил пленника, хотя поговаривали, что в качестве компенсации он все же заполучил некую сумму от одного из кузенов Билла.

Погостив несколько месяцев на ферме родителей, Лонгли прихватил пятнадцатилетнего брага Джима и отправился на ферму дядюшки Кэйла. Радостной встречи, однако, не получилось – Кэйл Лонгли переживал смерть своего сына. Все свидетельствовало о том, что погибший, будучи в изрядном подпитии, на полном скаку врезался в дерево и убился, но несчастный отец полагал, что в смерти его сына виновен фермер Уилсон Андерсон. И хотя вина Андерсона не была установлена, дядюшка Кэйл сразу же начал подначивать Билла и Джима «отомстить негодяю». Братья нашли Андерсона на его ферме. Уилсон пахал поле, когда Билл подъехал к нему, честно сказал о цели своего приезда, после чего хладнокровно всадил в него два заряда дроби.

Погоню за убийцами организовали быстро, но результатов она не принесла [38]38
  Джима Лонгли вскоре арестовали, но позже он был оправдан судом.


[Закрыть]. За голову бежавшего Билла была назначена новая награда, и он начал жить под псевдонимом Джим Паттерсон. Смена имени, однако, не изменила характера, и в ноябре 1875 года пьяный Билл подрался с неким Джорджем Томасом, после чего трижды выстрелил ему в спину из револьвера. Догадываясь о последствиях, Лонгли забрал лошадь убитого и бежал. Теперь он стал называть себя Джимом Уэббом. Может, ему и удалось бы на этот раз уйти в тень, если бы он не повстречался с Лу Шройером – человеком не менее темной репутации. Шройер быстро догадался, кто перед ним, и в нем взыграло желание заработать немного денег, выдав Билла правосудию. Но он и предположить не мог, насколько коварен его противник. Как Лонгли узнал обо всем, неизвестно, но он поехал в городок Увальдс и… получил у шерифа ордер на арест Лу Шройера! Идти на дело в одиночку Билл не рискнул и взял в помощники Уильяма Хейза. Лонгли явно намеревался убить Шройера «при попытке к бегству», иначе ни к чему было разыгрывать весь этот спектакль. Если бы он доставил пленника к шерифу, там сразу бы выяснилось, кем на самом деле является Джим Уэбб. Но Шройер был человеком не робкого десятка, и Билл не хотел открытого противостояния. Следовало застать его врасплох.

Уильям Лу Шройер, убитый Биллом Лонгли 10 января 1876 года

Лонгли с Хэйзом решили схитрить и сообщили Шройеру, что убили корову, но им не нужно столько мяса, и они готовы поделиться. Бедняга Лу наивно согласился – жадность пересилила осторожность. Лонгли собирался напасть на него по пути, но Шройер среагировал молниеносно. Едва Билл потянулся за револьвером, Лу стеганул коня и помчался прочь. Погоня была недолгой. Преследователям удалось подстрелить под беглецом коня, но Шройер и в этот раз не растерялся. Он вскочил, убил коня Лонгли, всадил пулю в бедро Хэйзу, после чего укрылся в ближайшей рощице. Хэйз не стал терять понапрасну силы и время и тут же исчез – позже он говорил, что его лошадь испугалась и понесла и он якобы не смог с ней совладать. Что произошло дальше, известно только со слов Лонгли. После короткой перестрелки Лу предложил ему переговорить, стараясь тем самым усыпить его бдительность. Едва Билл приблизился к нему, Шройер вскинул оружие. Билл оказался расторопней. Так рассказал сам Лонгли, но история эта кажется слишком героической для человека, всю жизнь убивавшего своих противников безоружными или из засады. Да и Шройер, укрывшийся в рощице, был в более выгодном положении, чем Лонгли. Более правдоподобна версия, по которой Лонгли выманил Шройера на разговор, а затем хладнокровно пристрелил его. Как бы там ни было, после этого случая Билл снова ударился в бега.

В феврале он уже работал на ранчо Томаса Джека в графстве Дельта, где с первого же дня влюбился в шестнадцатилетнюю дочь хозяина, Рэйчел. Но и там он не смог ужиться. Сначала у него разгорелась ссора с местным проповедником Уильямом Лэйем, затем оказалось, что на Рэйчел претендует молодой красавчик Марк Фостер. Вскоре Билл получил анонимное письмо, в котором ему настоятельно рекомендовали побыстрее убраться за пределы графства. Лонгли пришел в бешенство. Фостер был племянником Лэя, и несложно было догадаться, что записку написал кто-то из их семьи. Лонгли избил Фостера, избил жестоко – сначала исстегал кнутом, затем завершил дело рукоятью револьвера. Конфликт нарастал, и вскоре Лонгли вместе с Томасом Джеком очутились в тюрьме по ложному обвинению. Но удержать в ней Билла оказалось невозможно. Не прошло и недели, как он прожег дыру в двери камеры и сбежал. На рассвете следующего дня он уже лежал в кустах возле фермы Уильяма Лэя, наблюдая, как тот собирается доить корову. Но в то утро дойка не задалась – заряд дроби оборвал жизнь проповедника. Лонгли всегда предпочитал дробовик револьверу…

И опять Лонгли скитался по Техасу, пока весной 1877 года не устроился работником на ферму неподалеку от городка Китчи в Луизиане. Теперь он звался Биллом Джексоном. Лонгли знал, что его ищут и детективы, и техасские рейнджеры. Будучи человеком хитрым, он свел дружбу с местным констеблем Джуном Кортни, надеясь из первых рук узнавать о возможной опасности. Не учел он лишь того, что Кортни регулярно просматривал запросы о разыскиваемых преступниках. Внешность его нового приятеля Билла Джексона полностью совпадала с описанием внешности «худшего человека в Техасе» Билла Лонгли… 6 июня 1877 года Кортни попросил его помочь арестовать местного буяна. Когда ничего не подозревавший Лонгли вошел в комнату шерифа, его уже ждали три вооруженных законника.

Пленника отправили в Техас, где ему предстояло ждать суда, назначенного на сентябрь 1878 года. Лонгли не терял времени даром, отправляя в газеты одно письмо за другим. Нет, в них он не пытался оправдаться. Напротив, он всячески старался убедить публику, что именно он, Билл Лонгли, убивший 32 человека, является «самым удачливым техасским преступником всех времен». Многие его истории были правдивыми, многие – пустым бахвальством. Он, например, утверждал, что не служил в армии, никогда не крал ни лошадей, ни скота, а это далеко от действительности. Но действительность Билла Лонгли и впрямь была горька – куда бы он ни приезжал, там обязательно кто-то умирал от его оружия. Не совсем ясно, зачем он все это расписывал в преддверии суда. Возможно, ему не давала покоя слава Уэса Хардина, на чьем счету числилось 28 трупов.

Билл Лонгли, стоящий в наручниках между двумя захватившими его законниками. 1877 год

Газеты с радостью уцепились за возможность повысить тиражи, подогревая у читателей интерес к новому «герою». Лонгли приобрел национальную известность, но тем самым только навредил себе. Суд, состоявшийся 3 сентября, признал его виновным и вынес решение казнить преступника через повешение. Лонгли не ожидал такого исхода. «Не кажется ли вам несправедливым, – возмущался он, – лишать меня жизни, тогда как Хардина осудили всего на 25 лет?» Его адвокат подал на апелляцию, но новый суд признал решение справедливым, оставив приговор в силе. Нет сомнений, что разрекламированные газетами похождения Лонгли сыграли в этом не последнюю роль. Билл впал в уныние, задумавшись наконец о прожитой жизни. В письме брату он писал: «Сперва меня вело непослушание, затем пьянство, револьверы, азартные игры, потом убийства, и думаю я, что закончится все это виселицей». Письма с прошением о смягчении наказания посылались и губернатору штата, и президенту страны, но ответа на них не последовало.

Лонгли смирился со своей судьбой и, надо признать, мужественно воспринял происходящее. За день до казни он написал своему брату Джиму: «Я совсем не боюсь. Завтра в это же время я буду уже в гораздо лучшем месте».

Тысячи любопытных съехались отовсюду 11 октября 1878 года на площадь Гилдингса, где была сооружена виселица. После положенного общения со священниками Лонгли не спеша надел белоснежную рубашку, черный костюм, повязал черный галстук, аккуратно причесал длинные волосы и бородку, после чего приколол к лацкану пиджака голубую бутоньерку и взял в руку шляпу. Никто из родственников не навещал его в тюрьме, никто не приходил на суд. И никто не пришел проводить его на казнь, кроме десятилетней племянницы. Бил обнял ее и поцеловал на прощание. Теперь он был готов.

Несколько десятков вооруженных до зубов охранников – пеших и конных – внимательно следили за толпой, готовые предотвратить возможные попытки друзей Лонгли снасти его. Но спасать его было некому. Биллу дали некоторое время посидеть под эшафотом, выкурить напоследок сигару и выпить воды. Когда с сигарой в зубах Билл начал подниматься на эшафот, наспех сколоченная лестница пошатнулась, и он предупредил остальных, чтобы они были осторожнее и не свернули себе шеи. Шериф Браун коротко огласил приговор, после чего Лонгли отбросил сигару и обратился к толпе. Он говорил недолго, вовсе не пытаясь отсрочить смерть, говорил, понимая, что вся это разноликая толпа собралась не для того, чтобы слушать его, а чтобы увидеть, как он испустит дух, чтобы потом хвалиться: «Я видел, как вешали Билла Лонгли!» Он говорил толпе, что верит в прощение Господа, и просил друзей не мстить за него.

Билл Лонгли. Фотография сделана в 1877 году в тюрьме Гэлвстона

Помолившись вместе с поднявшимися на эшафот священниками, Лонгли поцеловал их и шерифа в щеки, а затем решительно встал на люк. Ему на голову накинули петлю, затянули ее, а поверх головы натянули черный мешок. Больше Лонгли уже ничего не видел. Вокруг слышалась какая-то возня, после чего раздался вопросительный голос шерифа Брауна:

– Где мой топорик?

– Зачем тебе топорик? – насмешливо спросил Билл. – Ты хочешь раскроить мне голову?

Но топорик нужен был, чтобы перерубить удерживавшую люк веревку. Удар! Веревка лопнула, люк открылся и тело Лонгли провалилось вниз. Толпа замерла. Билл не повис! Он ударился ногами о землю – шериф просчитался с длиной веревки. Исправляя ошибку, шериф с помощником потянули веревку вверх. На следующий день газета «Galveston Daily News»писала: «Два стона сорвались с губ, руки и ноги трижды приподнимались. Спустя одиннадцать с половиной минут душа его отлетела».

Сара Лонгли, мать Билла, до конца своих дней не верила, что ее сын – хладнокровный убийца, с легкостью лишавший людей жизни. Не верила она и в то, что его казнили. Здоровье у старушки было слабым, и многочисленное семейство Лонгли делало все, чтобы она не нервничала. Она и не нервничала, ведь от сына регулярно приходили письма из штата Юта, где он жил вместе со своей сестрой. А если и закрались однажды подозрения, то материнское сердце успокоилось, когда газеты начали трубить о том, что на самом деле шерифа Брауна подкупили за 4000 долларов и казнь Билла была всего лишь разыгранным спектаклем… Сара Лонгли умерла в 1890 году. Она так и не узнала, что о шерифе-взяточнике газетчикам «случайно проговорился» ее муж, Кэмпбелл Лонгли. Да и писем из Юты с той поры больше не приходило…