Текст книги "Третья раса"

Автор книги: Юрий Табашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Юрий Табашников
Третья раса

Каждую томительную ночь на протяжении очень многих месяцев мне снился один и тот же сон. Из ночи в ночь, словно кто-то ставил запись в голове на повтор.

Всегда одинаковый.

Психиатр, выслушав исповедь измученного ночными кошмарами человека, добродушно улыбнулся и заявил, что не видит в сновидениях ничего необычного. Особенно на фоне последних событий.

– Многие, – сказал он, – обращаются с похожими симптомами в последнее время, видят во сне битвы и сражения, сходятся в рукопашную с ррорхами. Слава Богу, что мы их уничтожили!

– Думаю, что чужие сны совсем – совсем другие. Не такие детальные и яркие, как у меня, – скривился я, встал со стула и ушёл.

В ту же ночь знакомый сон снова пришёл. И в следующую, был тут как тут, стоило закрыть глаза. Навязчивость рождала ощущение, что сновидение только и ждало, когда я начну проваливаться в дрёму, чтобы наброситься и снова погрузить в странную действительность, которой я не знал. Нужно только прикрыть глаза, как сегодня, и кошмар с готовностью утащит куда-то совсем в другую, тревожную и опасную реальность.

Я засыпал и знал, что увижу. Сначала, как обычно, вновь оказался внутри астероида. Бастиона, крепости, созданного людьми из пояса больших и мелких космических обломков защищавших вход в Солнечную систему. Я тяжело дышал в тесном гермошлеме объемного серебристого скафандра, а в руках сжимал лучевую винтовку. Все звуки заглушал тревожный вой сирены. Ее резкие звуки давили на нервы. Предупреждение для уцелевших бойцов о том, что враг, беспощадный и кровожадный должен объявиться с минуты на минуту, и что он уже замечен где-то в глубине переходов сенсорными датчиками, совсем близко.

Удивительно, я даже точно знал, откуда должен показаться противник. Из темноты. Из пустоты плохо освещённого коридора, прямого, без единого поворота и оттого казавшегося бесконечным.

Центурион (как хорошо я знал его лицо, всё время прикрытое маской шлема), сделал движение рукой, призывая к повышенной бдительности. Затем он ткнул пальцем в сторону темноты, немного покачал им, а потом поднял к глазам. Я понял: «Смотри в оба и не мешкай».

Отделение из двадцати валетов прижалось к стенам или ждало неизбежного боя стоя на одном колене, в наиболее удобной для стрелка позе, посередине сотворённого испуганным человечеством комплекса с многомиллионной армией защитников, которых война внезапно забросила далеко-далеко от дома.

Я почему-то был уверен, что скоро умру. Я обречён, выбран и помечен смертью и нет для меня спасения.

А где здесь спрячешься? Кругом бетон и пластик, ни одной ниши или крупного предмета, за которым можно укрыться. Здесь только наша когорта и тонкий слой обшивки и гранита (а, может, и пористой пензы), разделяющий привычный хрупкий мир с вечным холодом космоса. Конечно, я сразу же, как прозвучит первый выстрел, буду убит, ведь выставлен точно мишень перед противником. Идеальное самоубийство, но не для солдата.

– Мы – последний бастион, – прохрипел центурион в микрофон, – Дуглас, Маккарти, держите ствол пушки точно по центру и сожгите всех тварей, сколько сможете. Те, кто не сгорят в центре, поджарятся, как на сковородке по краям тоннеля. Только не водите стволом, как полоумные. Бейте точно по центру.

Я повернулся и посмотрел на фигуры защитников астероида, кажущиеся необъятными в скафандрах. Двое стояли возле плазменной пушки. Я знал их, знал всех лучше, чем родных братьев и сестёр, и хорошо помнил, что должно было сейчас произойти.

Мне захотелось крикнуть, предупредить об опасности, но я знал, что уже сотни раз пытался спасти тех двоих у пушки и у меня ничего не выходило. Мне пришлось вновь наблюдать за тем, как в одну и ту же точку на корпусе вытянутого орудия, зловеще поблёскивающего полированной металлической поверхностью на опорном треножнике, как на прошлой неделе, вчера и месяц назад прицельно попал заряд, выпущенный ррорхами. Светящаяся точка, вырвавшись из мглы, ударила в самое уязвимое место – аккумулятор энергии. На месте орудия тут же образовался огненный шар. Исходящий от него жар и свет с грохотом понеслись по коридору, раскидывая валетов, как будто в них не было и капли веса и… жизни.

Меня отбросило на стену. На миг перехватило дух. От яркой вспышки я невольно зажмурился. Когда вновь открыл глаза, то обнаружил, что лежал на полу, недалеко от эпицентра, развёрнутый взрывной волной лицом к обугленным холмикам, в которых ничего не осталось от знакомых мне людей.

Мое тело казалось неповоротливым в костюме, но мне удалось нащупать винтовку. Она была рядом. Лежа на животе, перевернулся в сторону зияющего темнотой коридора.

Вовремя, в нём появились очертания высоких фигур.

Мне стало страшно, ведь я понял, кто приближался ко мне. Тёмные скафандры, совсем другой формы и цвета, чем у землян. Несмотря на странные пропорции, они всё же указывали на то, что валетов атаковали рослые гуманоиды. Головы пришельцы со звёзд прикрывали квадратными шлемами, да и оружие, что они несли в руках по своему виду отличалось от привычного, земного. Я знал, что принцип действия у стволов ррорхов иной, но видеть их близко не доводилось. На тренировочной базе рассказывали, что оружие оставляло после каждого попадания в бетонной стене внушительную дыру с обожжёнными и искрящимися краями.

Я помнил… Как орал умирающий центурион. А солдаты, те, кто остались, стреляли в инопланетян из своих ружей, а потом сошлись врукопашную. И всё-таки отбросили врагов назад, во тьму, откуда они пришли. Я ещё долго стрелял вслед беглецам, что-то выкрикивая и матерясь.

Позже, я вдруг заметил, как стало темно. Во время схватки кто-то выжег выстрелами большинство светильников на потолке. Полумрак теперь окружал меня вместо товарищей. Я испугался, что остался один, совсем один. Негромко прошептал в микрофон свои позывные, надеясь, что кто-то из ребят отзовётся, и остались ещё живые. Ответили трое. Радость от того, что кто-то уцелел, возвратила мне уверенность и мужество.

Отступать нельзя! Мы и есть последний бастион и последняя надежда человечества!

Все кто уцелел, ждали начала второй волны атаки. Но перекрытие вдруг ухнуло вниз, швырнув меня вверх, вместе с лежавшими неподалеку мертвецами. Взрывная волна подхватила безвольное тело, с силой бросила на что-то твёрдое, и я потерял сознание.

Очнулся от неповторимого ощущения полёта. Я летел в безжизненной холодной пустыне, а вокруг – внизу, вверху, слева и справа от меня сверкали звёзды. Они казались более крупными и яркими, чем я привык видеть в иллюминатор корабля, но такие же многочисленные и… далёкие. Казалось, они всюду, а я завис, потерялся среди них.

Придя в себя, включил заплечный реактивный ранец и двинулся вперёд, умело регулируя положения тела и скорость движения при помощи встроенных в перчатки устройств. Я надеялся найти что-то такое, что поможет мне выжить. Стандартные батареи обеспечивали безопасность лишь на пару суток, но потом и они начнут садиться. Энергии в защитный слой будет поступать всё меньше и меньше, и тогда почувствую холод. Он будет теснить тепло до тех пор, пока не победит окончательно. Пока не замерзнет последняя клетка моего тела.

Среди объемных обломков камня и металла, по мере движения вперёд, стали попадаться трупы защитников астероида. Заметив очередной серебристый скафандр, я спешил в надежде отыскать уцелевших, но разочарование накрывало всякий раз, как заглядывал внутрь шлема.

В основном люди погибли в результате чудовищного взрыва, разметавшего каменную крепость на множество кусков. Многих из них я знал, или встречал на астероиде. Оттого так больно было смотреть в застывшие бледные лица внутри шлема. Иногда блики играли с тенями, и казалось, что кто-то подмигнул или кривился от боли. И я вглядывался в безжизненную маску смерти, произнося свои позывные. Убедившись, что оказался жертвой очередной оптической иллюзии, неизменно двигался дальше.

Мёртвые тела и обломки втягивались в черную Пустоту – огромную черную дыру. Я не мог сопротивляться притяжению, да и не хотел. Стало казаться, что и я мёртв и наша когорта снова в сборе. Неожиданно столкнулся с кем-то. На первый взгляд скафандр показался целым. Подчиняясь законам космоса человек, перевернулся, и я заметил небольшую дыру в гермошлеме. Сам не знаю зачем, ухватил мертвеца за перчатку и подтянул к себе, стал разглядывать. Вероятно, осколок пробил где-то оболочку костюма. Очередной жертвой беспощадной войны оказалась молодая женщина с красивым лицом. Судя по нашивкам на скафандре – офицер инженерных войск ООН. Наверное, она даже не почувствовала боли. Вдохнула воздух и… умерла. Я отдал честь офицеру, как и положено по Уставу и…

…проснулся…

В комнате кто-то был. Я отчетливо слышал дыхание в тишине. Странно… Как чужак мог проникнуть в дом? Несмотря на сверхновую сигнализацию и двери, которые могли открыть без моего желания разве что залпом из крупнокалиберных пушек, у меня сегодня незваные гости. Я чувствовал посторонний взгляд, тяжёлый и нехороший. Чужое сердце отбивало бешеный ритм так гулко, что не услышать его мог разве только глухой.

– Он проснулся, – хрипло заявил грубый голос.

– Ага, – простужено сипя, откликнулся другой.

Двое! Их двое! Меня стала бить противная дрожь, и я сел в постели. Как был, в одних трусах.

– Не дёргайся, парень, – предупредил Грубый.

Дыхание ночного посетителя приблизилось, вместе с непередаваемым запахом недавно съеденного позднего ужина, выпитого вина, и вонючей примесью пота. Крепкие руки надавили мне на шею и затылок, заставив нагнуться. В то же время другой гость, ловко вывернул руки назад, щёлкнул наручниками, замкнув их за спиной.

– Долго же мы гонялись за тобой, Рикки – бой, – проворчал тот, Грубый.

– Надо же, додумался ведь, – захрипел простуженным голосом другой, – устроиться уборщиком в банк. Кто бы мог подумать! Да ещё квартиру снял в самом глухом районе.

Руки, гнувшие тело к одеялу, исчезли и я распрямился.

– Где у него тут свет включается? Ага… – Щёлкнул выключатель и я зажмурился, когда вспыхнули яркие лампы, но быстро вновь открыл глаза.

Теперь мог подробно рассмотреть поздних визитёров. Тот, у кого был грубый и неприятный голос, оказался добродушного вида крепышом, лет тридцати, с коротко стриженными светлыми волосами. Второй, где-то подхвативший простуду – чернокожий, высокий, обладающий совершенно неприметной внешностью. Увидишь такое лицо – пройдёшь мимо. Впрочем, кое-что в его внешнем виде всё же бросалось в глаза, как и в его напарнике – одежда. Оба нацепили на себя спецовку красного цвета, на фирменных лямках, как у строителей или работников мясного комбината.

Чернокожий заметил мой взгляд и ухмыльнулся:

– Нравится прикид, Лео? Цвет приятный, не поспоришь. Как и фасон.

– И крови на них не видно, – пододвинул от стола к кровати стул блондин.

Он развернул стул спинкой к постели и сел на него:

– Ты должен всё рассказать, Лео. Сам. У тебя просто нет другого выхода. Дашь нам больше зацепок, куда идти дальше, с кем разговаривать.

– Может, тогда умрёшь хоть быстро и безболезненно, – захрипел высокий и вытащил пистолет из кармана спецовки. САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ПИСТОЛЕТ. Направил его мне в голову, дернул рукой, будто от выстрела, поднял к губам и демонстративно подул в дуло. – Бум! И ни у кого никаких хлопот.

– Вы меня с кем-то перепутали. – Я не мог вспомнить ничего секретного и уж тем более что-то рассказать об этом. Во всяком случае, точно не знал ничего такого интересного, за что подобные типы могли бы подарить жизнь.

– Эх, Лео, Лео, а я-то думал, что ты парень умный и мы сможем с тобой договориться по-хорошему, – разочарованно протянул высокий и закашлялся. – Твой ход, Бригс.

Крепыш кивнул головой, что-то достал из нагрудного кармашка и положил на мое оголённое бедро. Я присмотрелся и вздрогнул. Небольшой, ярко раскрашенный жук, мгновенно присосался лапками к плоти.

– Жук провозится с тобой совсем недолго, – спокойно пояснил блондин. – Для начала впрыснет тебе под кожу свой яд, и ты мгновенно начнёшь говорить правду. Представляешь? Биология! Сразу же заговоришь. А если ничего не получится, Лео, если кто-то поставил заслонки в твоём мозге, то он поднимется к голове. И как бы ты не пытался его сбросить, жук всё равно найдёт, где у тебя мозги. И приползёт к ним через ноздрю. Или ухо. Как пожелает. А проникнув внутрь, снесёт и уберёт всё, что встретит на своём пути, и ты выложишь всё, Лео. Всё, что скрываешь от нас.

– А затем я убью тебя, – простуженный голос задрожал от волнения. – Ты ведь больше не будешь нам нужен. Расскажешь всё! И самое главное – где искать ваше осиное гнездо. После этого сразу станешь никому ненужным. Мне тоже. И тогда я убью тебя. Видишь, как всё упростилось в наше время. Не надо никого бить, марать руки. Но в удовольствии отправить тебя на тот свет мне, Лео, никто помешать не может. Мало того, нам собственно и отдали приказ убрать тебя после допроса и хорошенько подчистить за собой. А знаешь, как я убью тебя, Лео? Видишь этот пистолет? Я засуну ствол тебе в рот. Конечно, ты начнёшь сопротивляться, брыкаться, сожмёшь зубы, и я выбью их все, один за другим вот этой рукояткой. А потом всё равно засуну ствол в твою чёртову окровавленную пасть и вышибу тебе мозги.

Я нахмурился. Липкий пот струился вдоль позвоночника. На лбу выступила испарина. Отчего-то верилось парню, такой убьет.

– Он любит свою работу, Лео, так оно всё и будет, – заметил Бригс и недобро улыбнулся. Его глаза сузились, как у зверя, предчувствующего агонию добычи, превратившись в узкие злые щёлочки на лице. – Уж слишком долго ты от нас бегал.

– Я не Лео.

Хрип вырвался из моего горла. Страх свёл мышцы ног судорогой, пальцы на руках искрючились, нижняя челюсть задрожала. Эти двое могли напугать кого угодно.

– Вы меня с кем-то перепутали, – задыхаясь, произнес я.

– Жук, ГО-ГО, – отдал короткий приказ Бригс. К моему ужасу, насекомое повернуло голову и кивнуло в знак согласия человеку.

– Го-го, – негромко прожужжал Жук, из панциря показалось мохнатое брюшко с загнутым жалом на конце.

Немного приподняв брюшко, насекомое с силой вогнало жало в ногу. Закружилась голова. Подступила тошнота. Яркие лампы на люстре слились в одно большоё светлое пятно, контуры которого расплылись и поплыли, поглощая всё окружающее пространство. Внезапно появилось воспоминание, но тут же исчезло, будто яркая искра костра. Затем вновь увидел незнакомые картины. Они проплыли мимо, скользнули куда-то в потаённую точку, внутрь сознания и исчезли. Впрочем, что-то осталось. Я вспомнил, что когда-то меня на самом деле звали Лео. И этот Лео, нет, нет, не я, а тот Лео всё предусмотрел заранее. И появление двух незнакомцев среди ночи, и наручники, и то, что они будут вооружены. Всё, кроме Жука. ПОТОМУ ЧТО ТАКИХ НАСЕКОМЫХ НА ЗЕМЛЕ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО НИКОГДА.

– Ты слышишь меня, Лео? – откуда-то издалека пришёл ко мне голос человека, которого внезапно перестал бояться. – Кто дал тебе задание? Кто? Имя! Назови имя! Что вы задумали, Лео?

– В это раз это будет не попытка взорвать Центр? – просипел из светлого тумана второй голос.

– Нет, нет, они поумнели с того раза и приготовили наверняка что-то другое. Ты слышишь меня, парень?

Пришлось кивнуть, пусть и с большим трудом.

– Ты готов мне ответить?

Я опять мотнул головой, на этот раз отрицательно.

– Тебе что-то мешает говорить? – добродушно и даже доброжелательно снова улыбнулся Бригс.

Снова утвердительно кивнул. Что-то действительно мешало мне. Как не пытался выдавить из себя хоть слово, ничего не мог с собой поделать. Рот словно зашили. Или склеили.

– Жук, ГО-МО, – отдал новый приказ блондин.

– ГО-МО, ГО-МО, – с радостью загудел Жук и, перебирая лапками, каждый раз, заново присасываясь к коже, медленно пополз по бедру. Он скрылся в довольно просторном отверстии трусов, миновал тёмную территорию, приподнял резинку, выбрался из ловушки и уверенно начал подниматься по телу. Я содрогнулся, пытаясь сбросить с себя насекомое, но у меня ничего не вышло. Жук уверенно полз вверх.

– Бесполезно, – просипел высокий. – Можешь и не пытаться дёргаться, всё равно никуда не денешься.

Я с ужасом наблюдал, как насекомое ползло по коже, оставляя за собой дорожку из багровых пятен. Он довольно быстро достиг груди. Теперь я мог во всех подробностях рассмотреть насекомое. Раскрашенный неземными яркими цветами панцирь прикрывал спину, бесчисленные завитки и фигурки на нём складывались в необычный и чарующий узор. Мохнатые лапки уверенно цеплялись, выделяя липкую жидкость, а на меня, прямо в лицо смотрел один большой глаз, разделённый посередине костной перегородкой и одновременно разбитый на множество более мелких сегментов. Собственно глаз, занимавший полголовы, уставился мне в зрачки и я понял, что Жук видит мое лицо, видит страх и упивается им.

– ГО-МО, ГО-МО, – подтвердил Жук мои догадки, не остановившись ни на секунду.

Он же такой большой, как он сможет проникнуть мне в… голову? Он, что, прогрызёт себе путь?

Неожиданно пришедшая мысль на мгновение ошеломила и опять что-то включила в моем сознании и памяти. Когда-то Лео подготовил пару сюрпризов для не прошенных ночных гостей. А теперь я, почему-то заменивший Лео, вспомнил кое-что из того, что могло мне помочь. Я вжался в стену спиной, лихорадочно нащупывая пальцами нужную нишу, о наличие которой не подозревал ещё минуту назад. Совсем немного вдавил заветную плитку вовнутрь стены, и она поддалась. Я почувствовал небольшое жжение в пальцах. Это невидимый защитный механизм прошёлся лазерным лучом, сверил мои узоры, а затем открыл небольшоё углубление – персональный тайник.

– Почти дополз, – здоровяк на стуле внимательно наблюдал за движением Жука. – Любую сыворотку, Лео, можно научиться обманывать или же блокировать её действие при помощи блоков в памяти. Жука обмануть нельзя. Он обязательно попадёт тебе в голову, найдёт препятствия и разберётся с ними. Животная телепатия, честно, не знаю, как он это делает. Как ты уже понял, он не из наших мест. Но работает хорошо, любой, самый упёртый тип, нечета тебе, спешит выложить всё, что знает или знал.

– Не люблю, когда они орать начинают, – поморщился мнимый рабочий с пистолетом. – Другое дело, когда сам работаешь с клиентом. Эх, заменят нас с тобой скоро, Бригс, всякие Жуки и подобная нечисть ррорхов… Пойду на кухню, посмотрю, что у него есть от простуды. Позовёшь, когда заговорит.

– Да ты и сам услышишь, – широко улыбнулся блондин, не спуская с меня тяжёлого взгляда.

– Ну, да, – согласился с ним высокий и направился к двери.

Тем временем Жук поднялся до шеи и принялся взбираться по ней. Я, он же Лео по уверению ночных гостей, не терял времени. Просунув внутрь ниши пальцы, набрал нужную комбинацию на сенсорном дисплее, вмонтированном в стену. Набрал в слепую – мышечная память сработала.

Металлические наручники едва заметно завибрировали. Очень быстро, под воздействием образовавшегося поля и энергетических волн, магнитный замок тихо рассыпался на кучу хаотичных деталей, оставшихся на одеяле. Стальные оковы разжались, ослабив хватку, и я стряхнул наручники на одеяло.

Теперь уже не я, а всезнающий Лео пальцами сжал холодный предмет из металла. Сделал это очень осторожно, чтобы не пораниться об остро отточенные края. Лео знал, что небольшой метательный нож с двумя расположенными друг напротив друга лезвиями был сконструирован с учётом многих особенностей. Например, его создатели не забыли даже принцип бумеранга, в итоге у них получилась удивительно сбалансированный убийственный и крайне эффективный предмет. Стоит только его легонько метнуть, чуть-чуть направить, и он сам докончит всю работу за тебя.

Лео, совсем не я, резко выбросил правую руку перед собой, указывая направление смертоносному изобретению. Сверкнув стальной поверхностью, обоюдный сюррекен легко вошёл в плоть сидящего на стуле незнакомца, в то самое место, куда и метился – в горло. Отточенные края легко прошли сквозь мышцы и сосуды, а секундой позже раздробили позвонки. Крепыш захрипел, его руки метнулись к разрезу из которого, заливая грудь, стул и пол, хлынула алая кровь. Не дотянувшись к ране, он хрипло кашлянул, руки упали вдоль тела. Бригс тяжело осел грудью вперёд, на спинку стула, его плечи и голова безжизненно обвисли. Тело дважды вздрогнуло и затихло.

Первым делом я разделался с Жуком. Сдавил так, что красивый панцирь мгновенно лопнул. Насекомое едва слышно пискнуло, прежде чем обратиться в неприятные склизкие комки на пальцах.

Вытерев руку об простыню, встал и бесшумно двинулся к кухне. Подойдя поближе, осторожно заглянул внутрь. Напарник Бригса ничего не слышал. Расслабленный, он стоял спиной ко мне, у дверей открытого холодильника уплетая мою, честно заработанную, еду. Он был так занят, что позволил подобраться к нему непозволительно близко. А потом вдруг что-то ощутил обострившимся ещё не открытым чувством и начал поворачиваться, одновременно поднимая пистолет. Я профессионально (откуда у меня такие навыки?) захватил противника за шею и резко вывернул голову вбок. Знал, что если совершить подобное движение в определённых границах, то оно скажется благотворно, вставит вывернутые и повреждённые позвонки на место, а вот если немного переборщить, то, наоборот, вырвет и переломает их, вызвав мгновенную смерть. Я никого лечить не собирался. Позвонки хрустнули, тело обмякло. Только что сильное и готовое сражаться оно безвольно обвисло и безжизненно свалилось к моим ногам.

Я, а может уже и Лео вернулся назад в комнату и торопливо оделся. Сначала натянул носки, потом брюки, за ними футболку и ботинки, а самой последней надел на себя куртку-хамелеон. Именно в такой последовательности. Потом достал из тайника толстую пачку купюр и сунул её в карман.

Почему-то был уверен, что меня ждут у парадной двери. Такие парни обычно стараются предусмотреть всё. А вот дворик, наверняка, пустой. Кто посмеет предположить, что загнанная дичь решится спрыгнуть с шестого этажа на бетон? Наверняка, они всё проверили заранее и путь через тёмный ночной дворик и чёрный вход свободен.

Я выглянул в окно. Внизу и на самом деле никого не было. Всё бы у них срослось, если бы Лео заранее не подготовил пути отхода столь тщательно и скрупулезно. Нагнувшись, на балконе, я откинул нужную планку и, толкнув вниз сложенный механизм, выдвинул металлическую лестницу. Ступил ногой на первую ступень и замер.

Я ДОЛЖЕН ВЫПОЛНИТЬ ЗАДАНИЕ.

В чём оно заключалось, не знал. Когда и где получил наставления – не помнил. Единственное, что я хорошо осознавал – куда и зачем надо сейчас идти.

И ещё я внезапно вспомнил Анну. Она любила меня. А потом, в своё время, блокировала информацию о задании, считая его смертельно опасным. Блокировала, спасла меня прежде, чем её убили.

ЧЁРТ ВОЗЬМИ, КТО ТАКАЯ АННА?!

Я поморщился, уверенный, что скоро много прояснится, шагнул на следующую ступень и скрылся в темноте.

***

Никогда бы не подумал, что снова окажусь среди суровых армейских будней, со всеми присущими специфическими атрибутами казарменной жизни. Что опять нужно будет бежать на построение и проходить длительное обучение по давно известным дисциплинам. Честно признаться, хоть в моих документах значилось, что к армии я никогда не имел отношения, но на самом деле, если среди присутствующих и был дока в подобной части человеческих знаний, так это, несомненно, я.

Когда первый раз открыл глаза после перехода в иную, игровую Вселенную, то словно ощутил сильное дежавю. Чувство такое, будто внезапно перенёсся в прошлое. Откуда-то точно знал, что когда-то носил подобную форму и не раз стоял под палящими лучами на плацу с другими валетами. Всё это было, и было именно со мной.

Центурион когорты оказался внешне очень похож на моего прежнего командира на астероиде. Такой же широкоплечий высокий и подтянутый, с волевым лицом. Он медленно прохаживался вдоль строя, пристально рассматривая новобранцев. Я знал, что неприятностей будет меньше, если сделать так, чтобы на тебя поменьше обращало внимание начальство. Поэтому высоко запрокинул голову, выбрав точку на едва заметном облачке. Сам же встал по стойке «смирно», плотно прижав руки к телу.

Солнце палило немилосердно. По закону подлости или в назидание бойцам, но построения всегда делали именно тогда, когда было слишком уж жарко или совсем холодно. Надо же, умудрился ведь опять залезть в самую мясорубку.

– Возле вас не будет больше нянек. Ни одной, – тихо начал наш командир, постепенно повышая голос. – Даже когда наступит время сдохнуть, вы должны рассчитывать только на себя. Если же вы думаете, что купили билет в развлекательный тур, а вы так точно думаете, смею заверить вас – вы крупно облажались. Здесь вы узнаете боль, страх, и увидите смерть. И везде вас буду сопровождать я – искусственно созданная сущность, для вас отец и Бог, дьявол и ангел, ваша надежда и спасение. Чёрт, ведь я и есть на самом деле теперь ваша нянька, будь вы все не ладны! Хотя, должен признать, никого из вас мне ни капли не жаль. Нужно быть конченым мазохистом и извращенцем, чтобы прописаться в такой игре, как «Смертельный бой». Конечно, ощущения ещё те, на все сто процентов, но они точно не стоят того, чтобы их переживать.

Для моба он был слишком хорош. Мыслил, как профессор и держался получше многих командиров, которых я знал раньше.

– Можно спросить, центурион? – неуверенным голосом произнесла девушка с правого фланга взвода.

Находясь в центре, разглядеть ее не мог, пришлось скосить глаза, не поворачивая головы. Ещё один незаменимый навык, приобретённый ранее.

Ну и явление! Пушистое светловолосое облако, состоящее из «хочу» и «приказываю». Из разряда тех богатых девочек, решивших немного развлечься на природе.

– Как тебя зовут? – Центурион мгновенно оказался возле девушки. Его лицо побагровело от злости. Сейчас что-то будет.

– Мария, – едва прошептала красотка, и опустила глаза.

– Мне не интересно, как тебя звали раньше, валет. Для меня вы всего лишь биомасса, которую я готовлю на убой. Поэтому я не спрашиваю, как тебя зовут. Хочу услышать, как положено, твой порядковый позывной. Данный тебе позывной, этот чёртов номер из букв и цифр, и есть отныне твоё имя! Так как тебя зовут, валет? – рявкнул центурион так, что даже у меня зазвенело в ушах.

– Бе… Ой… Бета двадцать.

– Как? Я не расслышал! Беее Ой Бета?

– Двадцать, – ещё более напуганным голосом уточнила первая провинившаяся.

– Громче, валет!

– Бета двадцать! – почти выкрикнула девушка, а её глаза увлажнились.

– И о чём же меня хотела спросить Бета двадцать?

– Об… игре, – упавшим голосом пояснила девушка.

Плохо, что она стушевалась. Ещё хуже, что мир, в котором жил центурион, она назвала игрой. Его глаза сузились, а кулаки сжались.

– Шаг вперёд! – прорычал он.

Бета двадцать неуклюже шагнула вперёд. Я примерно знал, что она должна сейчас испытывать. Находясь в строю, ты не кажешься себе таким беззащитным и уязвимым, как за его пределами…

– Упор лёжа принять! Двадцать отжиманий!

Едва любопытная особа приняла положение лёжа и, опёршись на ладони с трудом подняла тело первый раз, центурион правую ногу, обутую в тяжёлый ботинок с коваными клёпками, поставил ступнёю ей на спину. А затем с силой нажал вниз, пригвоздив несчастную к бетонному плацу. Девица попробовала что-то сделать, её руки пошевелились, но справиться с давящим весом она не смогла.

– Посмотрите, какие вы слабые, – не убирая ногу со спины жертвы, продолжил командир. – Вы отжаться-то больше раза не можете. Уверяю вас, вам только КАЖЕТСЯ, ЧТО ВЫ ПОПАЛИ В ИГРУ. А вот я уверен, что всё происходит с нами на самом деле, по-настоящему. Почему? А вы подумайте – вы можете ощутить мой вес, боль заставит вас скрючиться и плакать, а страх научит молиться от всего сердца. Разве это игра? Поднимаясь от уровня к уровню, вы перенесёте столько страданий, что наверняка проклянёте тот неудачный день, когда приняли решение попасть в… игру. Первый уровень полностью мой. Здесь я – хозяин. Может, и удастся кое из кого сделать хорошего бойца, но для этого вам нужно пройти трудный путь и доказать мне, что вы готовы двигаться дальше.

Я на мгновение закрыл глаза. Да, здесь он – хозяин. Я помнил, как пробирался в трущобах Скайсквера с одной целью – скрыться от преследователей. Впрочем, кроме них меня направляло вперёд ещё что-то… заложенное внутри меня.

Он, наконец, убрал ногу со спины Марии:

– Встань в строй, валет.

Девушка торопливо поднялась и юркнула в шеренгу новобранцев.

– Урок первый. Не болтать лишнего.

Центурион отвернулся от строя и подошёл к большому металлическому квадрату, помещённому на треножник. Пальцы офицера заметались по сенсорным кнопкам на обращённой к нам поверхности. В тот же миг на огромном бетонном плацу, огороженном по краям зелёным кустарником, из земли начали вырастать здания. Надо сказать, что появились они настолько стремительно, выросли так быстро, что вся шеренга валетов невольно охнула от изумления. Я же, знакомый с действием трансатомного синтезатора просто следил глазами за центурионом. Он создавал учебный городок. Пожалуй, неприятным осознанием стало, что командир населил его защитниками. Незаметно переместив взор, я смог разглядеть то, что получилось в натуральную величину.

Городской комплекс привычно разбивали прямые линии асфальтовых дорог. По замыслу создателя, он уже порядком пострадал от военных действий. У многих зданий верхние этажи отсутствовали, а на уцелевших уровнях были выбиты стекла, свешивались рамы. Дома выглядели ранеными солдатами с пустыми глазницами. Кое-где у стен громоздились кучи битого кирпича и куски горящего пластика, выделяя ядовитый дым. Откуда-то из строений явственно потянуло гарью. Иллюзия получилась впечатляющая!

– Так, – громко произнёс центурион, словно мы не могли его услышать, – сюда дополнительный штрих. Вот в это место, на баррикаду дюжину, на верхние этажи снайперов.

Он вновь повернулся к строю. Кривая ухмылка искажала правильные черты лица.

– Вы не просто должны прогуляться по развалинам. Слушайте задачу: преодолеть сопротивление засевших в руинах ррорхов. Чтобы вам не было так легко, я заселил ими подвалы и чердаки.

Я невольно скосил глаза на Бету двадцать. Глупость, но хотелось получить удовольствие от ее реакции на слова командира. Горожанка поджала губы и смотрела перед собой. Похоже, проняло девчонку.

– Ты и ты, – указал центурион на избранных из общей массы валетов, – шаг вперёд. Пойдёте парой. Как в реальном бою, один прикрывает другого. Иначе нельзя. Одинокий боец – не жилец.

Старком пробежал вновь пальцами по кнопкам ситезатора. Рядом с ним возникла стойка с лучевыми винтовками. Над ней в воздухе повис экран, на котором засветились пятьдесят позывных. Напротив каждого – длинная шкала жизни. Пока у всех цвет в шкале нормальный – зеленый.