Текст книги "Новые: Изгой (СИ)"

Автор книги: Юрий Швалев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Расстояние было с полкилометра, но они стреляли с возвышенности и гранаты пришлись точно в цель. Лопнув, они облучили инфицированных гамма-залпом, поджарив их на месте, прямо на глазах изумленных людей с востока. Инфицированные были почти перебиты и остальных расстреливали люди в лагере, показывая свой воинственный дух, а изгой их внимательно изучал. Это точно были беженцы. Вооруженных людей было около половины, остальные были дети, женщины и пожилые люди.

– Перезарядится. – Приказал штурмовик и обратился к изгою. – Идем на контакт.

За время боя они отстреляли спаренный рожок и пока спускались по ступенькам все быстро перезаряжались и изгой уже ждал их, готовя оружие. Штурмовики остановились на его площадке и внимательно посмотрели на 362, похлопав его по плечу и пожав ему руку.

– Здесь подожди. Мы пойдем вдвоем, пожелай нам удачи.

– Удачи. – Просто произнес изгой и штурмовики внезапно улыбнулись.

– Из твоих уст это прозвучало страшно. Без обид.

Штурмовики пошли дальше по лестнице вниз, и пока они направлялись в лагерь людей 362 снял рюкзак и быстро заполнил рожок пулями, приготовившись к очередному бою. Он расположился у окна и взял в прицел лагерь людей, который шумел, как потревоженный муравейник и люди лихорадочно готовились к очередной атаке.

– Оставайся на месте. – Сказал командир в наушник, когда они уже были на улице. – Ты для них будешь катализатором. Держи их на прицеле. Нападут на нас мочи их без разбору, если договоримся, то иди параллельно нам на расстоянии улицы.

Изгой принял информацию к размышлению и держал людей на прицеле, наблюдая за своими. Они остановились в начале площади и их заметили. Люди попрятались за развалинами и своей техникой, только завидев их и взяли на прицел вновь прибывших.

– Кто такие?

– Вы знаете, кто мы такие и что мы здесь сотворили. Вас готовили воевать против нас. Надо поговорить. – Штурмовик поднял руки с автоматом вверх. – Иначе мы все умрем до заката солнца и ваш крестовый поход будет бесполезен. Мы подходим ближе.

– Держите руки над головой. – Раздался приказ.

Штурмовики подняли руки вверх и безропотно направились в лагерь.

– Подходите только без глупостей. Дернетесь, пристрелим на месте.

Изгой держал их на прицеле, внимательно за ними наблюдая. Это был риск, но только так можно было спастись. Время поджимало, на шум уже мчались сотни инфицированных и следом за ними уже мчались тысячи и их темная энергия буквально окружала город со всех сторон. Уже сейчас становилось ясно, что добраться до аэропорта будет весьма проблематично, тем более ему, ведь придется бежать через эту толпу. Штурмовики тем временем осторожно подошли на необходимое расстояние до людей и остановились. Навстречу им вышли трое людей средних лет, держа автоматы в руках и подошли к штурмовикам, пока другие держали их на прицеле.

– Кто вы такие? – Повторил вопрос человек из лагеря и изгой услышал их разговор через наушник.

– Мы те, против кого вас настроили Церковники. Но мы такие же, как вы.

– Давайте их прикончим. – Сказал один из троих и изгой посмотрел на говорившего через прицел, поглаживая курок. Это был большой усатый мужчина, весь потный от недавнего боя. Двое других людей бросили на него быстрый взгляд и снова уставились на штурмовиков

– Если вы пойдете за нами, у вас есть шанс выжить. – Сказал штурмовик. – Времени мало.

– Вы убили всех наших близких. В одночасье. С чего нам доверять вам?

– Потому что я стою перед вами и рассказал о своих действиях, в отличии от тех, кто вас привел сюда. Время уходит. – Штурмовик играл со смертью и при этом оставался абсолютно спокоен. – Завтра никто уже не встретит, не вы, не мы. Если мы не объединим усилия.

– О чем ты?

– Уже сейчас в городе тысячи инфицированных. – Штурмовик покачал головой вокруг. – Лишь сообща сможем отбиться до вечера, а ночью по ним ударит авиация. Дальше сами решайте, можете вернуться в свои земли или уйти с нами.

– Сколько вас?

– Достаточно было, чтобы уничтожить ваши остатки армии. У нас есть защитная стена, вооружение, медикаменты, еда и вода. Сдержим периметр, выживем, но выдвигаться надо сейчас.

– Вы ничем не отличаетесь от Церкви. Мы не можем вам доверять.

– Взаимно. – Штурмовик опустил руки и закинул автомат на плечо. – У нас был приказ уничтожить вас, но обстоятельства изменились. Один из снайперов у нас в плену, он многое поведал о действиях церкви. И к чему это привело? Мы все погибнем, если продолжим воевать друг против друга и выиграет от этого только церковь. Ваше решение. Если вы хотите продолжить с нами воевать, мы уходим и вы не сможете нас остановить, поскольку вы под прицелом.

– Мы возьмем танки. – Сказал невысокий пожилой человек с редкими седыми волосами, который все время молчал и только слушал их, опустив глаза и подошел к штурмовикам. – Попробуйте обмануть нас, умрете.

– К вам направляются с запада около двадцати инфицированных и около тридцати с севера. – Предупредил изгой через рацию. – Надо двигаться.

– У нас мало времени. – Произнес штурмовик. – Заводите танки и машины, идем в наш лагерь.

– Как только они будут в аэропорту, вызываем авиацию и наносим ночью удар по городу. – Послышался голос Константина в наушнике. – Поторопитесь.

Танки взревели, машины завелись и помчались в сторону аэропорта, везя людей к возможности спастись и только изгой бежал по соседним улицам, забираясь в дома, отбиваясь от десятков инфицированных и обстреливая неразумных больных, посмевших атаковать колонну. В ходе одного из таких обстрелов, он ощутил приближение и прижался к стене в одной из многочисленных квартир этого города. В помещение влетели трое инфицированных, налетевшие на него и в ход пошли ножи. Это бы те самые ножи, что подарил десант. Первому он ударил по горлу и ударом рукоятки уложил его, следующему достались два рубящих удара. Остался последний. Инфицированный рычал, готовясь атаковать и изгой танцевал с ним танец смерти. Инфицированный атаковал и 362 уходя полоснул ему по горлу ножом, вторым ударом снеся больному голову. Быстро, но недостаточно. Внизу продолжался бой, колонне преградили дорогу сотни инфицированных, облепив машины и 362 из окна снова открыл огонь по инфицированным, обстреляв толпу колбами, разогнав их и на помощь машинам подоспели танки, которых инфицированные не могли остановить. Тяжелые гусеничные машины с ходу, кроша бетонные плиты и давя ржавые машины на дороге вместе с инфицированными пробили дорогу колонне, которая сразу же скрылась за поворотом. Изгой вытер ножи об диван, схватил автомат и рванул вниз, на ходу заряжая патронами рожки, свесив набок рюкзак. Колонна уже умчалась далеко и он безуспешно пытался их догнать, только это становилось все тяжелее и тяжелее, инфицированных все прибавлялось и уже снова один рожок был опустошен, поскольку стрелять приходилось без остановки и патроны в самом рюкзаке заканчивались. Он вставил пустой рожок в карман, нарушая золотое правило десанта и присоединил к автомату целый, одновременно осматриваясь. Люди были уже на несколько десятков километров впереди. Он безнадежно отстал и осмотрелся. Они шли по большой улице, которая петляла. Если он пойдет по прямой, больше шансов выскочить к лагерю, опередив инфицированных. Он рванул по прямой, где-то пробегая через чердаки домов, неумолимо приближаясь к цели, поскольку на улицах становилось все больше инфицированных. Орда неумолимо приближалась и смрад на улице усиливался. Он достиг здания, рядом с башней снайперов, когда люди достигли чистой улицы и попали в аэропорт. Наступил вечер, наполняясь дикими воплями и стонами, к площади вышли тысячи инфицированных, которых начинал сбивать с ног сон. Изгой остановился в доме, осторожно поднимаясь по ступенькам на крышу. Он не успел и теперь надо найти место, где переждать в относительной безопасности.

– 362 ты где? – Раздался голос Константина.

– Я у башни снайперов. – Ответил изгой. – Ночью проберусь в аэропорт.

– 362, ты где? – Последовал снова вопрос и изгой посмотрел на свой наушник

Во время боя на ножах он повредил микрофон и даже не понял этого. Теперь он был отрезан по связи от людей, только слыша их.

– 362. – Раздался в третий и последний раз запрос Константина и воцарилась тишина.

Тишина конечно была относительная, может его списали со счетов, да и он ничем не мог помочь людям в аэропорту. Часть орды, дерясь между собой, вопя и рыча, мчалась к аэропорту в наступающей темноте, спотыкаясь, падая и засыпая и по ним с территории людей открыли огонь. Нападающих было мало и изгой понял, что люди смогут отбиться, а ночью он попробует пробраться в лагерь. Изгой наконец выбрался на крышу и наблюдал оттуда за городом. Инфицированные были во всех домах, ползая по квартирам и он смотрел на дом со снайперами, где энергия показывала всю драму, что там творилась. Люди не успели освободится и стали их легкой добычей. Их разрывали живьем и десяток инфицированных дрались за их остатки. В доме, в котором он был тоже все подъезды кишели инфицированными. Надо ждать наступления глубокой ночи. Изгой лег прямо на крыше и моментально уснул под затихающие звуки боя в аэропорту.

Он открыл глаза через три часа. Ночь была без луны, без ветра и внизу все инфицированные спали крепким сном, оглашая округу непрерывными стонами мучеников инфекции. Аэропорт потушил все огни и тоже погрузился в ночь, готовясь к предстоящей обороне. Он видел их энергию, людям совместно удалось отбить атаку, уничтожив инфицированных и теперь они ожидали вторую, гораздо более мощную волну рано утром. Изгой опустил автомат, вспомнил слова Константина. Авиация. Необходимо срочно уходить из этого места, иначе он погибнет среди этой массы инфекции. Он в эпицентре орды и по ней будет нанесен авиаудар. Раз он не отвечает, значит его считают мертвым и тысячи инфицированных в одном месте это слишком сладкая мишень, чтобы военные не использовали подобный шанс. Одним изгоем пожертвуют ради спасения сотен людей. Сейчас он сам за себя, поэтому он быстро зарядил пустой рожок, внутренне радуясь, что ему хватило патронов дойти сюда и вставил последнюю колбу в подствольный гранатомет. Подготовившись, 362 осторожно открыл люк и тихо сполз вниз, в кромешную тьму подъезда, едва не наступив на психа, спящего прямо у лестницы. На лестничных пролетах и в квартирах, лежа друг на друге спали десятки инфицированных, крутясь от боли и постанывая во сне. Изгой как тень скользил между ними, перебираясь по перилам и спустившись таким образом до самого низа. Полчаса ему понадобилось, чтобы выбраться на улицу, поскольку весь подъезд был буквально завален спящими и он выползал через второй этаж. Но на улице было еще хуже. Тут их были тысячи и они лежали большими кучами, тесно прижимаясь друг к другу в эту прохладную зимнюю ночь, которые уже давно были без снега и холода. Он шел среди них, неспешно, осторожно и за час с небольшим преодолел площадь, местами надолго замирая, когда его чуткое ухо услышало нарастающий звук и изгой посмотрел на небо, где появлялись небольшие огни. Бомбардировщики, он не успеет. Изгой посмотрел вокруг, ища место, где спрятаться и перед ним был только дом со снайперами, плотно обложенный спящими инфицированными.

Они умрут и ты с ними значит? Изгой чуть усмехнулся, вспомнив слова Нового. Что же, сыграем в эту игру. Выход только один. Он рванул в дом, выстрелив вперед последней колбой, прямо в толпу перед подъездом, когда от шума самолетов начали просыпаться инфицированные, кидаясь во тьме в разные стороны, как слепые щенки на запах и шум, сцепляясь в поединках между собой. Тех, кто подходил слишком близко он сносил ножами, прорвавшись через поджаренных психов и заскочил впервые прямо в подъезд, помчавшись по ступеням и расшвыривая просыпающихся инфицированных под все нарастающий звук самолетов. Они промчались над ними и он прислушался, остановившись на лестнице, скинув вниз очередного больного. Новый свистящий звук и затем последовали взрывы, от которых земля заходила ходуном и все здание затрещало. Он мчался по ступеням наверх к комнатам, потому что там было так нужное ему, вещь, которая могла пригодиться. Рация. Она была ему необходима, при условии если он выживет, потому что здание все равно представляло опасность при бомбардировке. Атакуемый при проходе в дом, он лишился наушника, который вырвал один из инфицированных, оставив ему глубокие царапины на лбу. Теперь он не мог даже слышать, что творилось в аэропорту, полностью отрезанный от информации. Рядом раздался взрыв, озаривший здание ярким светом во тьме, отдавшимся дикими воплями инфицированных и все остатки стекол вышибло ударной волной, одновременно под ним начала рушится лестница. Он прыгнул насколько мог высоко и допрыгнул до площадки этажа. Подтянувшись он увидел изорванного человека, который пытался на него напасть, ползя на руках. Это был Влад. Он схватил его за горло и скинул вниз, взобравшись на пролет. Здание дрожало и трещало, времени оставалось мало. Изгой заскочил в комнату, расстреливая инфицированных из короткого автомата и схватил рацию, лежащую на полу. Одновременно произошел еще один взрыв с другой стороны здания и высокий дом начал складываться, буквально уходя из-под ног. Короткий автомат улетел в сторону и изгой выпрыгнул в окно, вцепившись в стену, рушившуюся вместе с ним и уходящую вниз. Здание рассыпалось с грохотом под дикие вопли умирающих инфицированных и он летел вместе с ними вниз, в пылающий ад от авиаударов. Новый был прав, это была его последняя мысль перед тьмой.

Город мёртвых. Часть Третья

– Помогите. – Чей-то голос, искаженный металлическим звучанием динамика рации раздался в темноте и изгой очнулся, пытаясь понять, что происходит и где он находится.

– Пожалуйста помогите. – Звук повторился и он рукой нащупал рацию, смотря на нее с недопониманием и удивлением.

Вся покрытая пылью, с треснувшим корпусом, она не должна была выжить, впрочем, как и он при падении, но он был жив, а рация целая, но не шумела. Значит ему показалось..

Изгой осмотрелся вокруг во тьме пытаясь понять где находится, оценивая, что лежит под завалами и сложившиеся домиком плиты над ним удержали камни, не дав им расплющить себя. Это было невероятное везение или снова решение Нового, ведь 362 был уверен, что данное под силу такому существу, так что это могло быть продолжением его игры, но тогда слова этого существа, что изгоя ждет тут конец не имели смысла. 362 пошевелил руками, ногами, не ощущая никакой боли и убедившись, что он цел после такого падения вместе со зданием и полностью контролирует своё тело.

– Пожалуйста. – Снова раздался металлический голос и изгой нажал на кнопку рации, все еще уверенный, что это ему послышалось.

– Я слышу вас. – Произнес он и эхо от его голоса прокатилось по развалинам, играя разными отражениями его голоса в пустотах дома.

– Помогите нам. – Снова повторился голос и изгой понял, с ним разговаривает девушка.

– Где вы?

– В лагере, кто это?

– Уходите из лагеря, там опасно, спрячьтесь в белом девятиэтажном доме рядом с площадью на крыше.

– Кто вы?

– Прячьтесь. – Повторил изгой и опустил рацию, прислушиваясь. Вокруг воцарилась давящая на голову тишина, а вот энергии инфицированных вокруг было много. Большая часть этой энергии была разрушена, растворяясь и поднимаясь в небо, но среди них были живые, которые ползали по развалинам неподалеку от него, привлеченные запахом трупов. Он снял маску понюхав воздух и сразу же закашлялся от едкого дыма гари, наполняющего развалины, нацепив маску обратно и упав на спину. Придется пока ориентироваться на энергию и слух. Словно в подтверждение движения энергий неподалеку закричали инфицированные, разрушая мрачную тишину и даже эти звуки обрадовали его, давая ориентир на движение. Пора выбираться отсюда, ведь надо двигаться дальше. Изгой осмотрелся вокруг, в темноте ища выход и увидел темнеющий провал между плитами. Оттуда едва уловимо ощущался сквозняк и значит ему туда. Другого прохода все равно не было, и он пополз между разбитых блоков и плит, цепляясь за прутья арматуры, осторожно проталкиваясь через развалины, чтобы они не завалили его. 362 ползал по-пластунски, ища выход, плутая по лабиринту из блоков, стен и арматур, иногда упираясь в тупик и вынужденно ползя задом наперед, ища выход и наконец начало светлеть впереди к его большому облегчению. На больше освещенном участке он снял маску и принюхался. Воздух стал свежее, чище от гари, значит он был близок к выходу. В подтверждение впереди показался свет, падающий через просветы между камней и он прополз туда, оттолкнув бетонный кусок и выбравшись из развалин здания где-то на уровне третьего этажа. Уже с вершины упавшего здания, щурясь от яркого света он встал и оглянулся, будучи пораженный увиденным. После удара авиации от территории близкой к аэропорту не осталось живого места. Вокруг были только обугленные развалины домов, все еще дымящихся, но это были остатки бушевавших здесь пожаров. Все что могло сгореть уже сгорело и на его счастье дом, под которым он лежал не пострадал от огня, разрушенный только ударными волнами от взрывов. Изгой посмотрел на развалины под ногами, выискивая вариант для того, чтобы спуститься вниз и внезапно среди груд камней увидел свой автомат, чудом уцелевший при падении здания. Удача или снова игра. Он поднял своё оружие, снял порванный ремень и осмотрелся вокруг, немного успокоенный наличием автомата в руках. Вокруг здания были десятки обглоданных тел инфицированных, уже изрядно сгнивших и именно они воняли так сильно, что изгой чуть понюхав воздух снова нацепил маску. Сколько он здесь лежал, под развалинами здания? Явно не один день, да и судя по разложению тел прошла почти неделя. Путь он наконец увидел и изгой спустился вниз, осторожно прыгая по камням и держась за торчавшую арматуру и за десять минут добрался до земли. Здесь стоял стойкий запах трупов и гари и он был настолько сильный, что он снова нацепил маску. 362 убедившись что вокруг нет никого из живых обернулся на аэропорт. Отсюда его не было видно и рядом не было высотных зданий, всю местность сравняли с землей, дав авиации проявить усердие в боевых действиях. Туда, куда он намеревался идти не было энергии людей, только более темная энергия инфекции, но надо всё равно идти туда, чтобы на месте во всём разобраться и решать, что делать дальше. Плюс боеприпасы и нужна техника для передвижения.

Он осмотрел себя, при нем был чудом уцелевший автомат, пистолеты и ножи и они тоже были целы к его радости, а вот он сам был весьма потрепан. Маска разбита и хоть она фильтровала воздух, но держалась на полу сломанном замке, который мог окончательно развалится в любой момент, одежда вся разорвана, превратившись в клочья и в запёкшейся крови, рюкзак весь скомкан и одна лямка тоже практически оторвана с одного края. Он посмотрел на свое тело, убрав окровавленную ткань. На коже не было ни царапины, но вся одежда была в его крови, значит его крепко ободрало при падении, что неудивительно, но удивительно то, что он восстановился без потерь после такого падения, проявив просто чудо регенерации тканей и органов. Глупо считать, что он просто отделался царапинами, наверняка был весь переломан и проткнут, но он выжил, а значит его путь не окончен. В этот момент замок маски окончательно отломился и она упала на землю и изгой, едва сдерживая кашель, скинул с себя рюкзак и разорванную куртку, оставив на себе только разгрузку под пистолет и рожки, штаны конечно были тоже разорваны и он оторвал штанины, превратив свою одежду в своеобразные шорты, потому что голышом ему ходить по улице не хотелось. Главное оружие уцелело, а одежду он в аэропорту поменяет. Он проверил все пистолеты, патроны и свои ножи, пока привыкал к вони, сдерживая рвотные позывы, что заняло у него пару минут. Затем сев на остатки камней он из рюкзака достал коробку с пулями и зарядил все рожки перед походом. Пуль хватило как раз на два рожка и больше рюкзак ему был не нужен. Изгой оставил его лежать здесь же, рядом с рваной одеждой, затем взяв автомат в руки он осмотрелся и направился в аэропорт, озираясь внимательно по сторонам. Инфицированных было мало в живых, зато было очень много погибших и своим запахом они привлекали выживших психов. Остаток города, с которого был виден аэропорт был завален кусками тел тысяч инфицированных, изрядно сгнивших и обглоданных. Теперь они были неинтересны даже своим собратьям и изгой шел к своей цели, обходя эти кучи тел и постоянно осматриваясь, поскольку он теперь был деликатесом для оставшихся в живых. После такой бомбардировки атаковать аэропорт было уже не кому и изгой со спокойной душой направился к базе, идя по развалинам через лес, но не забывая про осторожность. Инфицированные бегали то тут, то там и изгой подстреливал особо наглых или прятался от них за деревьями, проходя буквально у них за спинами. Так он довольно быстро добрался до базы, но, когда аэропорт появился в зоне видимости он остановился, еще раз убедившись, что база пустая. Стена не была повреждена, но ворота были открыты и внутри никого не было, только лежали покрытые копотью три огромных подбитых самолета, видимые на взлетной полосе. Что произошло за то время, пока он лежал под развалинами? И следы горения, все давно потухло, тела уничтоженных инфицированных сильно разложились. Здесь всё произошло в один день с тем, что творилось в городе, пока он лежал под развалинами, буквально собираясь по кускам. Он посмотрел на свои руки. Интересно, почему Новый назвал это состояние его концом? Или он может имел ввиду что-то другое? То, что он пока не мог понять и тем более принять.

Он прошел неспешно вдоль выключенного забора, оставшегося здесь и вошел через ворота на территорию. Люди явно уходили в спешке, бросив часть техники, в частности танки. Один танк был подбит прямым попаданием и и теперь он был просто грудой обугленного железа, в которой невозможно было узнать бывшую мощь. Территория базы была в воронках от обстрела и значит по ним были куда более серьезным оружием, чем минометы людей с востока. Кто на них напал? Другая группа людей, которых они упустили? Это навряд ли. Изгой шел осторожно, смотря вокруг и держа базу под прицелом, поскольку здесь бегали инфицированные. Обойдя уничтоженную машину он убил двоих инфицированных и осмотрелся. Что же здесь произошло? Эта мысль его беспокоила и не давала никак ответов. Его взгляд блуждал по площади и он, движимый своей идеей, вернулся к танку, прикоснулся к разрушенному корпусу и от этого внезапно погрузился в прошлое, буквально застыв на месте. Подняв глаза и отойдя от танка он увидел бой, стоя посередине действия. Люди защищались, уничтожая инфицированных прямо через забор и справились с этой задачей, отбив атаку до ночи. Затем люди рядом с ним стояли, смотря как бомбят город, как он озаряется яркими вспышками от бомб и даже здесь были слышны дикие вопли погибающих инфицированных. Он видел каждый миг действия, каждую подробность и в тоже время все это пролетало стремительно перед его глазами, как невероятно подробное воспоминание. Затем он увидел утреннюю атаку остатков инфицированных, которую тоже успешно отбивали, и на горизонте появились три самолета. Они приближались к аэропорту и изгой услышал свист, обернувшись на него. Из леса выходили три следа от ракет и они настигли свои цели, подбив их. Огромные туши самолетов, объятые пламенем, с воем рухнули на полосу, взрываясь в полете и засыпая площадь металлом, техникой и телами. База обстреляла лес своими ракетами и танками и штурмовики рванули туда вместе с частью беженцев на технике, бросив остальных людей на гибель, кто не пожелал идти с ними, поскольку новая орда инфицированных ворвалась внутрь. Их всех уничтожили и даже танки их не спасли, потому что аэропорт накрыла вторая волна ракетного удара, одна из ракет попала прямо в танк, от прикосновения к которому он увидел все это, обдав его жаром от взрыва и видение закончилось.

Время вернулось к реальности. Изгой протер глаза и снова огляделся, ощущая, как время стабилизируется и от этого было немного неприятно внутри. Он словно был неподвластен ему на какое-то время, а теперь снова вернулся под его контроль, на миг ощутив свободу. И все же это видение было потрясающее. Словно сейчас все было воочию и вот опять только тишина вокруг. Он направился вглубь аэропорта, осматриваясь. Никого не было видно из живых и вся техника, что здесь осталась, была уничтожена. Хотя нет, не вся. Идя дальше по территории он увидел грузовик с фургоном и это был именно тот грузовик, на котором его привезли сюда. Машина стояла, обсыпанный пеплом и пылью за полуразбитым ангаром, принявшим весь удар на себя. Он убил инфицированных, что вились рядом и залез внутрь фургона. Первым делом он нашел рюкзак с маской, патронами и взял его себе, затем он взял подходящую ему по размеру серую одежду техников и переоделся, скинув лохмотья. Пойдет. Он был снова готов к передвижению и сразу нацепил маску, поскольку на территории аэропорта все же стоял сильный трупный запах, сводящий его с ума и не дающий возможности сосредоточиться. Сотни уничтоженных людей и инфицированных отравляли территорию своей вонью лежащих в одних кучах тел, привлекая падальщиков. Изгой открыл дверь, увидев еще двоих инфицированных, обнюхивающих погибших и подстрелил их на месте.

– Где вы? – Человек снова напомнил о себе и изгой взял рацию в руки.

Секунду он думал, надо ли ему это, но затем ответил.

– Вы спрятались?

– Да, мы на крыше. Но вокруг много зверей. Что нам делать?

– Сидите тихо. До вас доберусь через пару часов. Я найду вас.

Он вышел на площадку и осмотрел город, встав на блоки ограждения. Эти люди беженцы с востока, они ничего не знают и увидев его, попробуют убить. Раз отвечает девушка, значит группа не опасная, он может спокойно сесть в грузовик и ехать дальше, но вот только сможет ли он? Изгой обернулся и посмотрел на грузовик.

– Что скажешь? – Обратился изгой к грузовику, будто ожидая ответа, но разумеется его не получив.

Изгой усмехнулся и обернулся снова к городу. Внезапно он осознал, что для своих людей на данный момент он мертв, для тех людей он как единственное спасение сейчас, а с людьми у него больше шансов добраться живым и не быть застреленным случайно на постах людей. К тому же люди звали на помощь, а изгои созданы, чтобы помогать людям. Осталось только решить, как до них добраться.

Пробраться к площади на машине теперь стало нереально. После ударов авиации все окружающие дома и дороги превратились в горы из разрушенного материала. Проехать через другую часть города тоже было нереально. Ехать в объезд он не решился, поскольку не знал этот город и плутать он здесь будет очень долго, пытаясь найти выход и в конце концов его где-нибудь зажмут инфицированные и вытащат из грузовика, как тушенку из консервы. Оставалось только идти пешком прямо через разрушенный город. Изгой осторожно прошел через ворота, передернул затвор автомата и побежал в сторону города сквозь лес, уничтожая попадавшихся по пути инфицированных. До города, вернее его останков он добрался быстро и остановился, рассматривая руины из леса, спрятавшись за деревом. Дорога теперь была весьма проблематичная, но были и плюсы от разрушений. Теперь, используя созданный людьми ландшафт, он мог пробираться мимо инфицированных и подкрадываться к ним незамеченным, чтобы как можно меньше тратить патронов. И все же впереди был длинный путь сквозь завалы, наполненные вонью гниющих тел и психов, ищущих чем бы перекусить. Он ловко обходил инфицированных, пользуясь развалинами, привлеченных запахами и ищущими трупы среди груд бетона и без особых происшествий добрался до бывшего лагеря, когда солнце было в зените, по пути лишь растратив один рожок патронов и изрядно испачкав ножи кровью. Устроившись в том же самом подъезде, где еще недавно прикрывал переговорщиков, он из рюкзака дополнил рожок и осмотрел территорию через прицел.

Где же они? Лагерь был пуст и там бегали с десяток психов. Изгой осмотрелся вокруг еще раз и увидел энергию людей на крыше дома напротив и много инфицированных, пытающихся к ним попасть. Не умеют тихо сидеть, видать кто-то издал лишний шум, чем и привлекли к себе опасность.

– Где вы? – Словно ответ на его мнение, раздался истошный крик отчаяния, даже слышимый через металлические нотки рации.

Изгой не ответил, лишь помчался к дому, внимательно осматриваясь по сторонам. Инфицированных прибавлялось и надо побыстрее убираться отсюда. У входа было из всего с десяток и изгой, подобравшись поближе, из-за машины быстро перебил их, освободив проход. Пора идти на помощь. Он залетел в подъезд и начал подниматься наверх, прыгая через две ступеньки и держа верх на прицеле, когда наверху началась стрельба. Он прибавил скорость и оказался у крыши, на лестничных пролетах, забитыми инфицированными. Нет возможности отступать и теперь только его скорость могла спасти от смерти его и тех, кто был наверху. Так быстро он еще не стрелял, каждой пулей находя цель и пробивая себе дорогу, кося больных и сбивая вниз прикладом особо ретивых. Наконец последний инфицированный с визгом улетел вниз и изгой перезарядил рожок, посмотрев вслед улетевшему, в темную пропасть подъезда. Наверху находились несколько инфицированных, привлеченных стрельбой и воплями, причем выстрелы уже прекратились, а вот вопли боли и ярости нет. Люди в опасности, мелькнуло у него в голове и резко открыв дверь он выскочил на поросшую деревьями крышу здания, чтобы увидеть новых участников драмы, под названием жизнь. Тут была группа людей, а именно испуганная до смерти молодая и хрупкая на вид девушка, державшая на дрожащем прицеле пустого пистолета толпу инфицированных из голых и голодных мужчин и женщин. За девушкой стояли пять детей, два мальчика и три девочки и лишь молча смотрели широко открытыми глазами на свою смерть, которая сегодня для них не наступит. Из-за своего голода и пищи рядом обезумевшие люди не обратили на изгоя внимания и это им стоило жизни. 362 открыл огонь на поражение и инфицированные накинулись на него, уронив на землю. Он стряхнул их, расшвыряв ударами и вскочив, обнажив свои ножи. Не сдерживая себя, он ответил яростным криком на вопли инфицированных и атаковал их, круша ножами обезумевших людей, расшвыривая их во все стороны и скидывая вниз особо обнаглевших. Через пару минут последний псих упал, держась за разрезанный живот и изгой снес ему голову одним мощным ударом, буквально казнив его. Еще один из раненных полз упрямо к людям, рыча и плюясь кровью и 362 схватил его за ногу, когда тот был в паре метров от скованных ужасом людей. Изгой молча оттащил инфицированного до края дома с отломанным бортом и резко дернув за ногу скинул противника со здания. Он перевел взгляд на людей и девушка увидела его глаза.