Текст книги "200 мифов народов мира"

Автор книги: Юрий Пернатьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Нисхождение Инанны

В роковой час и не по своей воле пришлось богине Инанне покинуть землю и уйти с великих небес в подземное царство. Оставила она семь храмов в своих городах и унесла от смертных семь своих тайн. Вместе с богиней ушел и Ниншубура – ее посол и визирь, глашатай ее желаний. Сказала ему госпожа:

– Слушай меня, Ниншубура. Как только я скроюсь, ты подними жалобный плач на могильных курганах. В клочья изорви одежду и обойди жилища великих богов. Прежде всего зайди к Энлилю и молви, упав на колени: «О владыка, не дай погибнуть в подземном мире Инанне, дочери твоей. Не разреши серебру твоему, взор ослепляющему, пылью покрыться». Если же владыка ветров тебе не откроет, спеши к мудрому Наине, владыке всех знаний. Не поленись ему повторить, что говорил Энлилю. Если и он ничего не скажет, то иди к Энки, великому владыке земли, и повтори ту же мольбу. Теперь же простимся: пути наши здесь разойдутся.

Подошла Инанна к горе из лазурита. Но нет ей входа – на семь засовов заперты ворота. Кричит богиня:

– Откройте!

И спрашивает привратник:

– Звезда Восхода, зачем явилась в страну Заката?

– Свою сестру мне надо видеть.

– Тогда, Инанна, снимай скорее корону. В подземном мире свои законы.

Сняла богиня корону, и стало меньше одним засовом.

Суров привратник. Ждет от богини новых жертв, чтобы лишить ее магической силы.

Сняла Инанна все облачения и наряды. Обнажила тело, сиявшее женской красотой. Вошла в пещеру, склонилась перед троном своей сестры Эрешкигаль. Рядом на судейских креслах сидят семеро Ануннаков, семеро судей, покорных ее слову.

От смертельного взгляда сестры отошел дух Инанны, а тело ее было брошено на крюк рядом с трупами смертных.

Приговор самозванцу

В это время Ниншубура, визирь Инанны, плачем исходил на небе, в горе и страдании царапал щеки и тело, созывал народ, обходил храмы, умоляя о помощи. Но лишь владыка Энки отозвался на его стенания. Из ногтей, не покрытых краской, он выскреб грязь и сделал из нее некое существо – кургар. Из ногтей же, покрытых краской, он выскреб иную грязь, из которой слепил другое существо – калатур. Водрузил он уродцев на ладони, дал наставления, как вести себя в мире подземном, и отпустил со словами:

– Летите, кургар с калатуром, и без Инанны, дочери любимой, не возвращайтесь!

Помчались кургар с калатуром на крыльях мушиных, славя того, кто из грязи их вынул. В подземные ворота влетели с такой быстротой, что даже недремлющий страж не успел их заметить. Влетев в тронный зал, посланцы увидели корчившуюся от боли Эрешкигаль. Боль эта поразила богиню в тот самый миг, когда богиня любви Инанна ушла из мира земного.

И сказали кургар с калатуром:

– Мы можем помочь тебе, Эрешкигаль.

– О, если можете, изгоните боль из утробы.

– Можем, владычица! – воскликнули оба посланца. – Позволь только приблизиться к телу на крюке.

– Берите, только скорее меня избавьте от мук!

Поднатужившись, кургур с калатуром сорвали тело Инанны. Живой водой омыли, травой живой, которую дал Энки, протерли. И задышала богиня, поднялась, зашагала к воротам, не проронив ни слова.

Но тут подоспели Ануннаки.

– Не торопись, Инанна, – сказали они богине. – Коль хочешь возвратиться в мир, где тебя ждут боги, должна оставить выкуп – душа за душу. Свитой твоей станут демоны смерти, им и назовешь замену.

Вышла Инанна, а за ней – демоны. Первым Инанну встретил благородный Ниншубура. Увидев Инанну живой, он, возрадовавшись, повалился ей в ноги. Но демоны тут как тут.

– Его мы возьмем как выкуп, Инанна, – сказали они богине.

– Нет, – сказала богиня. – Этого не возьмете. Он из подземного плена открыл мне дорогу к жизни.

Борьба крылатого гения с крылатыми быками. Оттиск печати ассирийского времени. I тыс. до н. э.

Демоны отступили:

– Что ж! Назови нам другого.

В славном городе Уре встретил Инанну Шара, почитавшийся богом. Пред ней тоже упал на колени. А демоны за свое:

– Давай нам этого, богиня, тогда мы оставим тебя в покое и ты сможешь вернуться в город.

– Нет! – сказала Инанна. – Этого не возьмете. Песен он много знает. Расчесывая мне кудри, он всегда напевал ласковые песни.

Демоны отступили:

– Что ж, назови нам другого.

После троекратного выбора вступила наконец богиня в город Кулаб, чтобы встретиться со своим супругом Думузи. Но что она видит? Сидит Думузи на троне, облаченный в пышные одежды, а на его голове – царская корона.

Увидев Думузи, присвоившего себе царский трон, разгневалась богиня и без промедления обратила на своего любовника страшный взгляд смерти. Испугался самозванец и сбежал из дворца, укрывшись у своей сестры Гештинанны. Теперь уже его, незадачливого владыку, преследуют демоны, требуя того самого залога. За брата уже была готова сойти в подземный мир сама Гештинанна, но Инанна объявила свой приговор: Гештинанна и Думузи должны поочередно делить свою судьбу в потустороннем царстве.

Иштар и Думузи (Миф Аккада)

Влюбилась однажды прекрасная богиня Иштар в юного красавца Думузи, сына бога Энки. Не могла жить без него ни дня и очень печалилась, когда он куда-то отлучался. Как-то раз отправился Думузи на охоту и не вернулся. От слуг, сопровождавших охотников, богиня узнала, что внезапно налетел страшный вихрь, Думузи упал, как надломленный тростник, и дух его угас.

Великая скорбь овладела богиней – но разве могла она примириться со смертью того, кто был ей дороже жизни! И вспомнила она о стране без возврата, о суровом обиталище мрака и подземного царства, хозяйкой которого была сестра Иштар богиня Эрешкигаль.

Надела влюбленная наряд, украсила кольцами запястья и лодыжки, перстнями – пальцы, уши – серьгами, подвесками – шею, обвила голову золотой тиарой и отправилась скорбной дорогой. Подошла Иштар к воротам, которые открываются только мертвым.

– Откройте! – воззвала богиня, ударяя по засовам. – Откройте, а не то обрушу ваши ворота, сломаю запоры и всех мертвых выпущу наружу.

Привратники услыхали шум и удивились – кто это мог быть? Ведь известно, что тени мертвых бесшумны и беспокойства страже не доставляют.

Крик услышала сама Эрешкигаль. В ярости она воскликнула:

– Кто там ко мне стучится, словно пьяница в дверь таверны? Надо же выпить столько хмельной сикеры!

– Это не пьяница, – почтительно промолвил страж. – Это богиня Иштар, твоя сестрица, она пришла за Думузи.

– Впусти! – приказала хозяйка подземного мира.

С громким скрипом открылись ворота. Предстала богиня Иштар перед стражем во всей своей красоте и скорби. Но привратник не дрогнул, лишь взглядом указал на тиару, которую надлежало снять перед входом в подземелье.

Сняла богиня царский символ, и снова пред ней оказались ворота, теперь уже медные. Богиня вручила второму стражу кольца и серьги. Когда же прошла седьмые ворота, предстала обнаженной среди душ, снующих в кромешном мраке, как летучие мыши. На ощупь пробиралась Иштар, натыкаясь на стены, скользкие от воды и слез, падала и снова поднималась.

С гордо поднятой головой предстала она перед царским троном и сказала хозяйке подземного мира:

– Верни мне, сестра, Думузи. Нет без него мне жизни.

Резко оборвала богиню Эрешкигаль:

– Такого закона нет, чтобы мертвым жизнь возвращать ради чьей-то прихоти. Мало ли осталось юнцов? Пусть они и заменят Думузи.

– Думузи один, – возразила Иштар. – Прекрасному нет замены!

И тут Эрешкигаль обернулась к слуге своему Намтару, владыке болезней, и махнула рукой. И тут же поразили Иштар шестьдесят язв и шесть тысяч болячек.

Затихла земля без Иштар. Овладел землей холод, предвещавший распад жизни и победу могильного мрака. Боги, глядя на землю с небес, не узнали земную обитель. Всполошившись, послали гонца из верхнего мира в мир нижний с приказом:

– Иштар возвратить, а с ней и Думузи!

Как ни кипела яростью Эрешкигаль, как ни кричала, что нет возврата из царства смерти, пришлось ей смириться.

В тот день, когда Иштар вместе с Думузи ступили на землю, весна снова засияла. Птицы запели в ветвях, прославляя любовь и верность, жены вернулись к мужьям на брачные ложа. В храмах Иштар открылись настежь все двери. Ликующий хор голосов провозгласил:

– Думузи воскрес! Вернулся к любви Думузи!

Лугальбанда и птица Анзуд

Во времена правителя Лугальбанды случилась война между Уруком и страной Аратта. Поход на Аратту был трудным, поскольку воинам пришлось преодолевать неприступные горы Хуррум.

Страшны были эти горы даже для тех, кто родился в ущельях на берегах грохочущих рек. Для того же, чья родина – город между двумя равнинными потоками Тигра и Евфрата, они еще страшнее, особенно если у одного из воинов, да еще и предводителя похода, отнялись ноги и он не в силах идти дальше.

Не иначе враждебные духи этих гор, защищающие Аратту, наслали на могучего Лугальбанду болезнь, надеясь, что это остановит поход. Но духи не знали, с кем имеют дело. Поняв, что не может идти, Лугальбанда не стал задерживать войско. Призвав отца Энмеркара, он сказал:

– Оставьте меня, я выздоровею и догоню отряд еще до того, как воины достигнут Аратты.

Энмеркар знал слово сына и потому приказал воинству продолжать путь.

Лугальбанда долго смотрел товарищам вслед, пока они не скрылись за скалой. С невероятным усилием он перевернулся, чтобы встретиться взглядом с солнечным богом Уту, братом богини Инанны. «Должен же Уту увидеть меня, плененного злыми богами этих гор?! – думал Лугальбанда. – Ему наверняка под силу рассеять их невидимое воинство своими лучами-стрелами!»

Но, увы, Уту не заметил больного воина, продолжив свой путь по бескрайнему небу.

Внезапно послышался шум крыльев. Подняв голову, Лугальбанда увидел над собой огромную львиноголовую птицу. Еще у себя в Уруке слышал он о крылатой фурии по имени Анзуд. Рассказывали о ее необычайной дерзости: Анзуд осмелилась похитить знаки власти и таблицы наставлений у самого Энлиля, чтобы стать могущественнее всех богов. По просьбе Энлиля его крылатый сын Нинурта настиг птицу в горах и пустил в нее стрелу, не дающую промаха. Стрела настигла воровку, но, обладая таблицами наставлений, Анзуд отыскала место, где давались советы пораженным стрелой, и ловко избежала божественной мести. Лишь с третьего раза Нинурта поймал Анзуд и отобрал у нее священные реликвии.

Не замечая Лугальбанды, птица летела к высокому дереву. С трудом поев, воин вскоре забылся сном. В туманном видении к нему явился Уту и объяснил, что он все видел и слышал, но не мог отклониться от своего пути, а теперь пришел, чтобы помочь страдальцу. Уту помазал губы Лугальбанды каким-то снадобьем, и тот наутро проснулся совершенно здоровым.

Только теперь Лугальбанда осознал, что за ночь воинство, скорее всего, ушло слишком далеко и ему уже не догнать друзей. Тогда он решил обратиться за помощью к Анзуд. По дороге к высокому дереву Лугальбанде попалась можжевеловая роща. Зная, что можжевельник угоден богам, юноша сорвал несколько веток и спрятал в мешок.

Бог Энки. Оттиск печати аккадского времени

Достигнув гигантского дерева, Лугальбанда дождался, когда Анзуд покинет свое гнездо. Впервые в жизни смельчак испытывал тревогу. Ведь ни один из смертных не бывал во владениях Анзуд, не видел ее гнезда, в котором она вскармливает птенца. Кто знает, как отнесется Анзуд к непрошеному гостю?

По мере того как Лугальбанда поднимался вверх, цепляясь за ветви, писк детеныша становился громче и громче. Лугальбанда достал из мешка несколько кусков жира и заглянул через край гнезда. Птенец, еще слепой, разевал клюв и громко пищал. Вволю накормил Лугальбанда беспомощного детеныша, а кроме того, еще и украсил гнездо душистым можжевельником. В это время послышался шум крыльев, и воин поспешил покинуть гнездо, спрятавшись в ветвях.

Подлетела Анзуд к дереву, но писка птенца не услышала. Позвала малыша, а он не отозвался. Смертельно напуганная, птица-мать опустилась в гнездо и увидела птенца, сытого и довольного. Поняв по можжевеловым ветвям, что в гнезде кто-то побывал, птица воскликнула:

– Явись, кто бы ты ни был, бог или человек, я тебя достойно награжу!

Лугальбанда вышел из своего укрытия и низко поклонился Анзуд.

Настала очередь подарка. Для начала птица предложила юноше богатство в виде россыпей серебра.

– Благодарю тебя, Анзуд, – сказал Лугальбанда. – Но я не достоин этих даров. Я прошу об одном: сделай так, чтобы я был неутомим в беге.

– Пусть будет так! – согласилась птица. – Ты будешь скороходом. Только не открывай тайны моего жилища и не похваляйся моим подарком.

Понеслась в поднебесье Анзуд, промчался по горам Лугальбанда, не уступая в скорости птице. Обнаружив войско по облаку пыли, птица тут же указала к нему дорогу. Увидев сына, Энмеркар обрадовался и заключил его в объятья. Возликовали и храбрецы Урука.

Вскоре на горизонте появился враждебный город с его могучими стенами. Но духи гор снова преградили путь.

Тогда Энмеркар обратился к воинству с такими словами:

– Кто может отнести богине Инанне мое послание?

Замолкли воины, объятые страхом. Кто решится пройти через горы Хуррума? Как предстать перед великой богиней?

Лугальбанда вышел вперед и сказал родителю:

– Я готов доставить послание к Инанне и к утру возвратиться.

– Скажи, мой сын, великой богине, чтимой нами в Уруке, что путь к Аратте закрыли враждебные духи. Спроси, что нам делать, чтобы снять заклятье.

В одно мгновенье скрылся Лугальбанда из виду, словно растворился в воздухе. В поднебесье Анзуд несется. Бежит по земле Лугальбанда, не уступая в скорости птице. Анзуд озирает небо и указывает герою на дом великой Инанны.

И вот Лугальбанда встал перед Инанной.

– Закрыли злые духи путь к враждебной Аратте, – сказал он богине. – Скажи, как нам снять их заклятье.

– Живут в моих водах рыбы, – сказала богиня Инанна. – Одна среди них всех огромнее – богиня вод. И правит она рыбьим народом, как боги – народом человеческим. На том же берегу растут тамариски. Ты отыщи тамариск, выдолби из него чан, затем из тростников сплети сеть, поймай ту рыбу и принеси мне ее в жертву.

Лишь только прозвучали эти слова, Лугальбанда скрылся из виду. Подбежал он к берегу, нашел священный тамариск, срубил его и выдолбил чан. Затем разжег огонь и сплел сеть для ловли рыбьего бога.

Все исполнил Лугальбанда, все испытания прошел и в конце пути спас своих воинов от злых духов.

Восхождение Мардука
(Миф Аккада и Вавилонии)

Когда небеса еще не имели названия, существовал лишь создатель Апсу – мировой океан подземных пресных вод, воплощение первозданной стихии, первопричина жизни. Были также Мумму – мудрый советник, обладающий лучами сияния Апсу, и Тиамат, праматерь всего живого. Жили они в океане, воедино смешивая свои воды. В те далекие времена появились и боги.

Первыми имена получили Лахму и Лахаму. От этих глубинных чудовищ родились бог Аншар и богиня Кишар. Затем Аншар создал первенца Ану по своему подобию. От Ану родился владыка низа Эйа, тоже подобный своему отцу.

Были боги молоды, шумливы и постоянно досаждали Апсу, у которого буйный нрав молодого поколения вызывал постоянное недовольство.

Возмущенный несдержанным поведением молодежи, старейшина обратился к супруге, чтобы она позволила унять буйных юнцов. Но Тиамат не дала на то согласия. И тогда Апсу решил сам жестоко расправиться с непослушными, приобщив к заговору своего советника Мумму.

На беду повелителя об этом замысле проведал Эйа. Приготовил он для Апсу питье, а когда тот погрузился в сон, тут же его умертвил, разрезал на части и рассеял в океане.

Не пожалел Эйа и могучего Мумму: заковал его железными обручами и лишил волшебной силы. Затем на краю океана построил просторное жилище. Здесь от богини Дамкины у Эйи родился сын-первенец – с сияющим взором, с походкой мужа-владыки. Дано ему было имя Мардук. Охранять свой дом и колыбель сына Эйа поставил праотца Аншара, у которого было четыре глаза, четыре уха и пасть, изрыгающая огонь.

Между тем Тиамат, узнав, что боги погубили Апсу, решила разрушить установленный порядок и вновь смешать воедино стихии, которые начали уже разделяться. Создала Тиамат одиннадцать чудовищ. Во главе их поставила созданного вместе с чудовищами бога Кингу, сделав его своим мужем. Ему праматерь вручила скрижали судьбы и возложила на грудь.

Узнал об этих планах Эйа и послал всем богам известие с повелением немедленно явиться в Чертог. Сев за трапезу, боги стали неспешно вкушать пищу, беспечно пить и наслаждаться угощениями. Но вскоре все прояснилось. С ужасом узнали Ануннаки, что Тиамат-праматерь решила погубить их и даже собрала войско во главе с Кингу.

Но тут вперед вышел бесстрашный Мардук и сказал:

– Я готов в одиночку сразиться с грозной Тиамат и стать вашим защитником. Я один рассею двенадцать чудовищ. Только знайте: если добуду победу, я стану господином и всем вам придется мне подчиниться.

Поначалу боги возмутились, окружили Мардука и наперебой закричали:

– Молод ты, чтобы быть над нами владыкой! Мы старше тебя, да и родом более знатны!

– Что ж, – ответил Мардук, – я вас не неволю. Но тогда будете сражаться сами.

Призадумались боги, а затем все же смирились.

– Не готовы мы с Тиамат сражаться! – был их ответ. – Победи нашу праматерь и будешь главным в совете.

Вручили боги Мардуку жезл власти, на царский трон усадили и обратились к нему с почтительной речью:

– О Мардук! Истинно, среди нас ты самый могучий, путь твой более возвышен, чем наши пути, и даже великий Ану под властью твоей пребывает! Главенство твое – навеки, превосходство твое – навсегда! Тебе мы вручаем власть над обоими мирами – земным и небесным.

Как только Мардук получил от небесных богов символы власти, он взял могучий лук с тугой тетивой и булаву, а впереди выставил молнии. Затем с помощью Ану сплел сеть и повелел буйным ветрам ее натянуть.

Божество в виде человекобыка и богиня Нинхурсаг. Рельеф из Суз. II тыс. до н. э.

При виде Мардука страх овладел Кингу. Разбежалось воинство из драконов, сотворенных Тиамат. Но сама она твердо выдержала взгляд Мардука. Тогда накинул Мардук на Тиамат свою сеть, растянутую ветрами. Раскрыла Тиамат пасть, чтобы проглотить смельчака, но Мардук, ловко отпрянув, пустил буйные ветры прямо в Тиамат. Заполнили они ее утробу и раздули так, что она не могла пошевелиться. И тогда Мардук натянул тетиву – и стрела, вырвавшись со свистом, пронзила сердце праматери.

Когда Тиамат испустила дух, Мардук наступил на ее необъятное тело, вырезал мечом сердце, а туловище рассек надвое. Половину, которая была выше, он поднял вверх и прикрыл ею верхние воды, словно стеной. В этой стене, которой он дал имя «небеса», пробил ворота и поставил стражей, чтобы они по его повелению выпускали дожди, град и снег. Из нижней половины могучего тела Тиамат Мардук создал землю и закрыл ею нижние воды, которые заполняли царство Эйи.

После этого одолел Мардук всех, кто против него выступал, а затем поднялся на небо и построил дворцы для Ану, Энлиля, Эйи и жилища для звезд и планет. Создал бог и луну, доверив ей ночь. Одарил ее лучистой короной, чтобы рогами-зубцами мерить время. День же отдал Мардук богу Шамашу, повелев ему разгонять своими мечами-лучами всех нечестивцев, желавших мрака и тьмы. За это благодарные боги воздвигли Мардуку город и храм. И зажил герой-строитель в своем небесном дворце, не зная труда и забот.

Но вот как-то боги явились к своему владыке и пожаловались, что терпят голод и холод. Задумался Мардук, решая, что можно предпринять. Его размышления прервал Эйа. Он сказал, что ему нужны кости и кровь, чтобы создать для богов верных слуг. Пусть они и кормят, и поят, и согревают своих господ. А жертвой был избран слуга Кингу, ибо он в ответе за былые обиды.

Тотчас Кингу связали, повлекли его к Эйа, вину ему объявили, а затем разрезали жилы. Когда же вытекла кровь, взял Мардук глину, на крови Кингу ее замешал и вылепил человека, передав ему бремя богов. Самим же богам позволил жить без тягостных забот и повседневных трудов. Так благодаря богам появились люди, которые с тех пор почитают своих создателей.

Ловец рыбы Адапа (Миф Аккада)

В городе Эреду жил умелый во всех делах и чистый духом мудрец Адапа, сын бога Эйа. Каждый день в любую погоду он отправлялся ловить рыбу. Были сыты и служители храма Эйа, кормились добычей и жители города.

В то утро море было спокойным, а рыба клевала как никогда хорошо. Вытаскивая крупную рыбину, Адапа почтительно называл ее по имени и уговаривал смириться со своей судьбой.

– Прости меня, Сухур, что я оторвал тебя от сладкой донной травы, – обращался он к рыбине с длинными усами. – Тебе придется лечь рядом с толстогубым Гудом. Он уже почти затих. А тебя, Мур, бич рыбаков, я отпущу. Игла твоя наносит незаживающую рану.

К полудню дно лодки было полно живым серебром. Адапа начал было сворачивать снасти, как вдруг откуда ни возьмись появился Южный ветер. Одним дуновением он перевернул лодку со всей рыбацкой добычей.

Адапа был человеком тихим и незлобивым, но обидчикам спуску не давал. Недолго думая, он ухватился за крыло ветра. От тяжести крыло обломилось и безжизненно повисло. Застонал Южный ветер, как раненая птица, и неуклюже полетел в свою обитель на самом краю земли.

Тотчас море стихло. Тяжело дыша, Адапа поплыл к берегу. В тот день в Эреду никто не ел рыбы. И это сразу стало известно богу Эйа, которого Адапа почитал как отца.

– Что случилось? – спросил Эйа, выходя навстречу рыбаку. – Где твой улов, сын мой? Почему ты без лодки?

– Лодку потопил Южный ветер. За это я сломал ему крыло, – ответил рыболов простодушно.

Эйа схватился за голову:

– Что ты наделал! Ану тебе этого не простит!

Как раз в это время Ану с высоты небесного трона озирал свои владения. Увидев, что море неподвижно, он позвал своего слугу:

– Спустись вниз и узнай, почему стало неподвижным море. Не занемог ли мой Южный ветер? Или ему дуть надоело?

Прошло совсем немного времени, и Ану услышал голос верного слуги:

– О премудрый отец богов! Южный ветер в постели, он лежит и стонет. Ловец рыб Адапа повредил ему крыло.

– Дерзкий смертный! – в ярости завопил Ану. – Пусть он немедленно явится ко мне на суд.

Услышав это, Эйа обратился к сыну:

– Иди, Адапа! Ану в гневе, и помочь тебе могу только советом. Растрепай волосы и посыпь их пылью. Облачись в черные одежды. Может быть, явившись с повинной, смягчишь грозное сердце владыки богов. Когда будешь входить в небесные врата, будь вежливым с их стражами. Слуги они, а все же могут за тебя замолвить словечко. Но помни, если тебе предложат угощенье – не ешь и не пей! Отвергай и другие дары.

Гильгамеш. Рельеф на воротах дворца Саргона II в Дур-Шаррукине. VIII в. до н. э.

Поблагодарил Адапа божественного советчика и отправился в дальний путь. Стражи небесных ворот спросили его:

– Почему ты явился на небо в одеждах, приличествующих смерти и подземному миру?

– У нас на земле исчезли два великих бога, Думузи и Гишзида, – отвечал Адапа, потупив глаза. – Я ношу по ним траур.

Переглянулись между собой небесные стражи, и понял Адапа, что обман удался. Побежали слуги вперед, чтобы возвестить господина о приходе Адапы.

– У врат человек появился! – сказали боги Ану. – Его имя Адапа. Он – само благочестие.

– Пропустите его! – приказал Ану, смягчившись.

Так оказался Адапа перед небесным троном.

– Выходит, что Южный ветер первым затеял ссору, – промолвил Ану, выслушав рассказ рыболова. – Это меняет дело. Что же ты стоишь? Отдохни с дороги.

Вспомнил Адапа наставления Эйа: «Сон подобен смерти» – и, поклонившись, ответил:

– Мне не до сна!

– Тогда садись.

– Мне ли сидеть в твоем присутствии?

Адапа все больше нравился владыке небес, и наконец властитель предложил ему еду и воду жизни.

И на этот раз отказался Адапа, вспомнив наставления Эйа.

Удивился Ану и спросил:

– Кто твой советчик?

– Меня наставлял отец мой Эйа, – ответил Адапа.

– Не на благо пошла тебе его великая мудрость, – проговорил Ану с сожалением. – Был ты ловцом рыбы, им и останешься. Не удержал ты на крючке вечную жизнь – выпустил ее в море. Будут смертны и твои потомки. Стражи! Возьмите его за руки и верните на землю.

Так и не пришлось мудрому Адапе приобщиться к сонму бессмертных.