Текст книги "Пучай-Река да Калинов мост (СИ)"

Автор книги: Юрий Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Солнце опустилось за горизонт. Смеркалось.

Я вздрогнул – "Серко!". И, сбежав с крылечка, пошёл в конюшню.

Страж не встретился, видимо ушёл куда-то. Я шёл по проходу, осматривая стойла и увидел Серко. Он тоже увидел меня и испуганно отпрянул к стене.

– Узнал?! Ты узнал меня?

Серко мотал головой и фыркал, прижавшись крестцом в угол.

Я держался за брус, всматриваясь в него и перед глазами проплыли кадры: погони, моего кувырка в Мару и его бегства.

Кобылка, в стойле рядом, забеспокоилась и тихо заржала.

У Серко, видимо, сдали нервы – Миранда, это принц, он ничего плохого нам не сделает.

– Миранда? – я залюбовался кобылкой: изящная гнедая, с белым яблоком во лбу, с волнистой и – я тронул холку – шелковистой гривой, с лоснящейся кожей крупа.

Миранда была прекрасна и, если бы я был жеребцом, я бы влюбился в неё по самые ятра!

"По самые ятра!?" – я поднял руку и развернул ладонь – "О, Род! Да вот же бабёнка, которой я сейчас засажу!!"

Кровь прилила к лицу, я задыхался от вожделения.

Серко, почуяв неладное, заиготал и заметался в стойле.

Я прошёлся по конюшне и нашёл две оглобли. Подошёл к стойлу Миранды и, похлопывая её по холке, открыл и вошёл внутрь. Миранда резво развернулась ко мне задом, но опоздала.

Копыта задних ног лишь чуть оторвавшись от пола, застыли. Я вставил одну оглоблю между брусьями стойл на высоте груди Миранды, а другую, чуть выше колен. Вышел из стойла и закрыл створку.

Копыта ударили брус, ноги Миранды опустились на пол и она, отстранившись от оглобель, прижалась задом к брусьям стойла.

Я отвёл хвост и тронул её промежность.

Миранда подалась вперёд и, отброшенная спружинившими оглоблями, снова прижалась задом к брусьям стойла.

Её промежность была выше моего паха и, пройдясь по конюшне ещё раз, я принёс две торбы с овсом и, бросив на пол, встал на них – "Как бабу, раком!".

Я запустил руку между ног и щупал Миранду, наслаждаясь новыми ощущениями. То ли от испуга, Миранда обоссалась. С шумом лилась моча, вспениваясь на полу и разбрызгиваясь. Когда струя иссякла, я погрузил пальцы в развёрстые губы вагины – "О Род! Миранда была целка!"

Серко топтался в стойле, косил глазом и фыркал, но не говорил.

Член возбуждался, и я слизнул с ладони травку!

С закрытыми глазами держась за брусья, я чувствовал, как член рос, и рос, и рос. Наконец, открыл глаза – Ииииии ... аааа.

Я прикинул хуй к носу и, удерживая левой на уровне груди, поднял правую над головой и дотронулся до залупы: она была выше макушки сантиметров на двадцать!

– Сколько ж там было стебельков?

Удерживая член, я встал на торбы и отпустил его. Качнувшись, он опустился на крестец Миранды. Кобылка вздрогнула и прянула вперёд.

Этого мне и надо было!

Я отогнул его и, отброшенная оглоблями Миранда, сама насадилась на хуй!

Такого блаженства я ещё не испытывал!

Миранда, всхрапывая, дёргалась вперёд, оглобли отбрасывали её назад, член, с каким-то чавканьем, погружался в её плоть, почти на всю длину, а мне оставалось только, вцепившись руками в брусья, смотреть, как член, погружаясь, зажёвывает её губы и, как они выворачиваются, когда она дёргалась вперёд, и ждать оргазма!

И он не замедлил!

Но!

Но Миранда кончила раньше!

Она, вдруг, захрапела, сотрясаясь всем крупом в мелкой дрожи, потом замерла, а потом расставила задние ноги и стала хлестать себя хвостом, чуть не испортив мне всю малину.

– Миранда! – вскрикнул я – Мне-то дай кончить!

Кобылка замерла и в то же мгновение хлынула сперма, доведя меня до необыкновенного, по яркости переживания, оргазма!

Когда я, отступая назад, вытащил из Миранды метровый член, из вагины потекла сперма с кровавыми прожилками слизи, а Миранда, сдвинув хвост и выпустив газы, вытолкнула из жопы пять запашистых яблок. У меня зачесались ятра, так захотелось засадить Миранде в жопу!

– Ладно, в другой раз.

Я зашёл в стойло к Миранде и пока убирал оглобли, она всё тёрлась и тёрлась мордой об мою голову.

Из конюшни я ушёл, даже не взглянув на Серко.

Вернулся в опочивальню, разделся и лёг рядом с Наташкой.

Мне снилось, что я стою на коленях и едва сдерживаюсь, чтобы не брызнуть мочой на одеяло. Что-то отвлекло моё внимание, я обернулся и тут же услышал, как зажурчала моча. Я дёрнулся и проснулся. Моча подпёрла к уретре, но я не ссал, а журчание не исчезало.

"Наташка" – догадался я.

Она встала с горшка и, подтираясь, заметила, что я проснулся.

– Ты будешь?

Я встал и, взяв горшок, стал ссать.

Наташка забралась под одеяло – Отодрал?

– Да

– С травкой?

– Да

– Алёнку?!

– Нет! – я закончил и, подойдя к окну, выплеснул мочу сквозь решётку.

Наташка забеспокоилась – Кроме Алёнки и меня, других ведьм нету. Ты кого отодрал? Или ты разыгрываешь меня? – Наташка неуверенно и натянуто улыбалась.

– Миранду

– Миранду?? Ром, ты меня разыгрываешь? Нет в моём царстве Миранды.

– А говорила, зачем перепись? Сама даже не знаешь, что в Тридевятом завелась Миранда.

– Ну-ка, подойди! – она села

Я подошёл и Наташка, взяв пальчиками член осмотрела его: – У тебя на нём кровь запеклась! Ты что наделал, Ром? Ты девственницу трахнул?

Я молча наслаждался созерцанием моего члена царицей Тридевятого.

– А где травка? Ты же не мог всю использовать?

– Не-а, всю!

Она вскочила и подбежала к столику – Рома, если ты обесчестил девушку, то свадьбу придётся отменить.

– Кобылку

Целую минуту, показавшуюся мне вечностью, длилось молчание.

– Ты о ком?

– О Миранде. Кобылке, которую приготовили для Серко.

– Я и не знала, что ты такой мстительный – Наташка успокоилась – Она, что, целка?

– Была

– Уууфф! – с облегчением выдохнула Наташка, и села рядом со мною – Свадьба не отменяется.

Я тоже расслабленно вздохнул и упал в кровать, увлекая её за собой.

Но Наташку, вдруг, словно пружиной подбросило. Она заметалась по спальне, подбирая разбросанную одежду.

– Одевайся! Что ты разлёгся!

– Зачем?

Подвязывая лямки рубашки на груди, Наташка выпалила – На Миранде могло быть заклятие. Не забывай, ты в сказке. Живо! Живо, одевайся! Может никто ещё не узнал.

Вспомнив Царевну-Лягушку, я соскочил с кровати и по-армейски, за двадцать секунд, оделся.

Мы шли по проходу и увидели Серко, а в стойле рядом, держась за брусья, стояла голая девушка.

Глава шестая. Наташка и Миранда.

Наташка нашла попону и набросила на Миранду.

– В баню! – приказала она

Серко стоял, прижавшись мордой к брусьям стойла и смотрел на Миранду.

– Мы найдём тебе другую. Видишь какой конфуз мог получиться: ты бы трахнул девушку и ещё неизвестно чем бы это обернулось? А вдруг она превратилась бы в чуду-юду и сожрала тебя? – я погладил его.

Серко иготнул и переступил – Премного благодарствую принц, что от смертушки неминучей спас.

– Ладно вам, рассыпаться в любезностях, ещё наговоритесь, успеете, а сейчас в баню!

Пропел третий петух и солнечные лучи осветили башенки и трубы Наташкиного дворца.

Стражи подрёмывали на своих постах, и мы прошли в баньку незамеченными.

– Отмой её! – Наташка сморщила носик: лобок, ноги и попка Миранды были в подсохших мазлах слизи с кровью.

– Я схожу принесу одежду для вас.

Она ушла, а я, раздевшись, зашёл в баньку.

Миранда стояла, опустив руки и молча смотрела на меня.

– Ложись на полок, буду отмывать тебя.

Она послушно полезла на полок.

Миранда-девушка была ещё соблазнительнее, чем Миранда-кобылка и я стал возбуждаться.

Она легла на спину и прикрыла руками грудь и лобок.

– На живот, перевернись и ляг на живот – сказал я, зажимая встающий член между ног. Лезть сейчас на Миранду нельзя, вот-вот подойдёт Наташка.

Миранда легла на живот, я ополоснул её водой и, взяв мочалку и, окунув в мыльнянку, провёл по спине девушки.

Скрипнула дверь и вошла Наташка.

– Со свадьбой погодим. Ты три, три! Скажу народу, что ты приехал со служанкой. Ты ведь заморский принц. А жить будет во дворце, пока не решу, в какую сказку её пристроить.

Наташка подошла и тронула возбудившийся член – Не вздумай трахнуть её! На ней может быть ещё заклятие. Тебе придётся применить замедление, чтобы пройти во дворец незамеченным. А она пойдёт со мной. Ладно, отмывайтесь, я подожду на улице.

"Не вздумать трахнуть Миранду" было жутко трудно, но я сдержался и удовлетворился тем, что заставил Миранду мыть меня.

Трижды!

Чувствуя, что "Не вздумать трахнуть Миранду" ещё один раз выдержать не смогу, я соскочил с полка и вышел в предбанник.

За всё время Миранда не проронила ни слова. И я уже стал подумывать, что она так и осталась кобылкой, только в образе девушки.

Во дворец и в опочивальню (дверь была открыта) я прошёл никем не замеченный. Через несколько минут пришли Наташка с Мирандой.

– Отдыхайте – вздохнула Наташка – Марьи нету, прислуживать некому, пойду сама соберу что-нибудь на завтрак.

– Наташ – я вспомнил про скатерть-самобранку, которая так и осталась в казарме римской сотни, в городке Кфар Наум – А ещё одна скатерть-самобранка в Царстве есть?

– А как же? В сказочном Царстве должен быть порядок. Только не ещё одна, а новая, взамен той, которую ты не вернул и теперь твои трусы, как артефакт, на складе хранятся. Правда, каким волшебным свойством они обладают, то никому неведомо – Наташка смотрела на меня и ухмылялась.

– А новая то откуда взялась?

– Не взялась, а рукобл ... Хаврошечка выткала и шапку-невидимку сшила взамен той, которую ты сначала порвал, а потом потерял.

– Ну, ладно Наташ, было да прошло, да быльём поросло. Ты давай-ка неси скатёрку, вот и позавтракаем.

– Ишь ты! – у Наташки руки в боки – Раскомандовался тут! Ты ещё не царь, чтобы мне указывать!

– Могу и сам сходить – я сунул руку под матрац и достал ключ – Заодно и проверю, не покрылась ли пылью волшебная палочка.

Наташка, почему-то краснея, выдернула ключ из моей руки – Отдыхай, Государь! Схожу, не переломлюсь чай.

Наташка вышла, а я упал на кровать, потянулся, расслабился и закрыл глаза.

Видимо я задремал, потому что, когда открыл глаза, Наташка с Мирандой сидели за столиком и обе пялились на меня!

Мне стало смешно: они пялились на мой член, вздыбивший бугорком исподнюю рубаху.

Я сел и встал с кровати – Ссать хочу, ни могу! Придётся идти во двор – и я шагнул к двери.

– Куда?! – вскочила Наташка и, подбежав к кровати, выдернула из-под неё горшок.

– Я что, на горшок перед вами сяду?

– Ну, началось! – Наташка поднесла горшок – Ну, что ещё? – спросила она, видя, что я медлю.

– Хочу, чтоб Миранда держала горшок.

Миранда встала и пошла к нам.

– Сядь, Миранда!! – Наташка взглянула на меня, её глаза полыхнули зелёным пламенем – Я сейчас короную тебя этим горшком!

Она не шутила и я, задрав рубаху и отклоняя член, стал ссать, не сдерживая напор и брызги летели на её руки, и одежду. По мере излияния член становился мягче и опадал, и когда струя иссякла, я постучал им по горшку, вытряхивая из уретры последние капли, а потом бесцеремонно обтёр его об Наташкино платье.

– Миранда, ты может тоже хочешь? – Миранда встала, и Наташка поставила горшок на пол.

– Я подержу ...

– Убери руки и иди сядь за стол!

Я отошёл к столу, сел и смотрел на Миранду. Но ничего интересного не произошло: Миранда присела, накрыв рубахой горшок и только шум изливаемой мочи свидетельствовал, что она писает, а не просто сидит на корточках.

Когда Миранда встала и, слегка присев на раздвинутых ногах, подтиралась исподкой, Наташка взяла горшок и, подойдя к окну, выплеснула мочу.

Стульев у столика было два и я, подтянув его к кровати, на кровать и сел.

Скатёрка была совсем новая, может быть даже ещё ни разу не использованная. По каёмке вышита узором из васильков, а в центре очень искусно вышиты персонажи из русских народных сказок.

Я заказал кашу манную, кофе чёрный, гренки с сыром и черничный джем.

Мы молча всё уплели и, обтирая губы полотенцем, Наташка спросила, глядя на одноразовые пластиковые стаканчики и ложки, и вазочку из-под джема – И куда это теперь?

Я, как факир, сдвинул всё к центру и, свернув скатёрку в узелок, приподнял и встряхнул, и снова развернул ...

Наташка смотрела, разинув рот.

Всё исчезло!

– Аннигиляция в чистом виде – сказал я менторским тоном, снова сворачивая скатёрку.

– Ты стал Волшебником? – Наташка, снизу-вверх, подобострастно на меня смотрела.

Мне так хотелось оставить её в заблуждении, чтобы потом использовать это в своих извращённых фантазиях, подчиняя её себе и делая с нею всё, что могло всплыть из мутных глубин моего похотливого подсознания, но ... Но это была Наташка, мать моего Ромки и по отношению к ней я так поступить не мог.

Пришлось сказать правду об ещё одном волшебном свойстве скатёрки.

...

Представить нас Наташка решила на Совете, который, по обычаю, собирался в Тронном зале дворца.

Она отослала стража, одного из тех, что стояли у крыльца, чтобы оповестил постоянных членов Совета.

Совет она назначила на два часа пополудни.

Время у нас было и Наташка, уложив в постель Миранду – Поспи милая – присела к столику.

Я тоже сел.

– Ну, рассказывай Рома, что было в Тридесятом, за что тебя упекли в темницу и что заставило тебя переплыть Мару – она держала мои руки в своих, пожимала и гладила.

– Скажи мне сначала, почему ты решила, что я отымел Миранду, мстя Серко?

– Ну, это просто, Рома. Серко встретился мне и рассказал, что тебе, вдруг, вздумалось искупаться и ты, увлёкшись плаванием, заплыл за середину реки. Он, конечно, врал и я поняла это сразу, но выпытывать, что и как было на самом деле, не стала: я торопилась.

– А что случилось с Марьей?

– Это она сняла заклятие с цепей в темнице, а за это, за то, что она использовала Волшебство для твоего освобождения, был освобождён от наложенного заклятия Кощей. Он и унёс Марью Моревну в своё царство.

– И ничего о ней неизвестно?

Наташка покачала головой – О Марье, ничего.

И я рассказал Наташке, опустив лишь эпизоды с Людмилой и Царевной-Лягушкой.

– Ты правда не насиловал Забаву?

– Правда

– Но ты был пьян

– Не настолько, чтобы не помнить.

– Ох, Рома, видно ждёт тебя ещё одна Миссия. Забаву похитили. Карла убивается, ведь она была ему, как дочь – Наташка склонила голову и на стол закапали слёзы. Она плакала.

– Наташ, ты чего? – я тронул её плечо – подумаешь, ещё одна Миссия. Справлюсь.

– Рома – она качала головой – Рома, ведь тебе предстоит путь в Тридесятое Царство – слёзы текли по её щекам.

– В Тридесятое Государство? – уточнил я

– Нет, Рома, Тридесятое Царство – это потусторонний мир. Оттуда ещё никто не возвращался.

Наташка потянулась ко мне и обняла – Не отпущууу, никуда не отпущу тебя больше.

Я сидел, а от затылка расползались по всему телу мурашки.

Глава седьмая. Совет

Миранда сладко спала, и Наташка не стала будить её.

Совет был в том же составе.

Ни дядька, ни Илья меня не узнали, чего не скажу о Лешем: он хитровато щурил глазки и прятал в лохматую бороду улыбку.

Царица представила меня, как принца заморского, направляющегося с визитом в Тридесятое Государство, с Миссией в Тридесятое Царство и, как суженого.

– А свадьбу сыграем – она строго на меня взглянула – когда Роман свет Григорьевич вернётся.

У всех троих вытянулись лица, когда они услышали про Тридесятое Царство.

– Матушка, ты не оговорилась? – подал голос дядя Лёша

Но Наташка молчала с застывшим лицом и в Тронном зале зависла гнетущая тишина.

Сейчас бы разрядил обстановку вопль от ворот, с улицы – Заломал! Опять заломал медведь мужика! – но с улицы доносились только крики и весёлый смех ребятни.

В дверь Тронного постучали, и она медленно приоткрылась.

Я улыбнулся – это была сестрица Алёнушка – "Как кстати ты девица".

Алёнушка ойкнула и потянула дверь.

– Чего хотела, Алёна? – ожила царица – да зайди ты! Чё жопу то в пустой коридор выставила.

Алёна вошла и все оживились.

– Чего хотела, Алёна?

– Матушка ... – Алёна увидела меня и замерла с разинутым ртом

– Это принц заморский. Он предложил мне руку и сердце. Я ещё не дала согласие, раздумываю. Говори, чего хотела?

– Матушка – Алёна отвела от меня взгляд – водица Живая и Мёртвая на исходе. Вот! – она подошла к столу и поставила две скляницы – Эти пустые, а на складе осталось только на раз.

– Завтра, Ромки, твой и мой, и принц с ними, поедут к источнику. Ещё чего-то хотела, Алёна?

Алёна снова пялилась на меня во все глаза.

– Алёна, у нас Совет. Если это всё (?) ...

Алёна попятилась к двери и вышла.

– Если можете что-то посоветовать принцу, говорите. Дядя Лёша, ты нежить, не доводилось бывать в Тридесятом Царстве?

– Нет, Матушка, миловал Род, не довелось.

– Может знаешь к кому обратиться за советом?

– Слышал я, что Водяной знается с нечистью, опять же и шишиморы у него на болоте

– От Водяного мы ничего не узнаем – Наташка смотрела в окно – он наговорит с три короба и попробуй потом отдели выдумку от вранья. Нет, нужен кто-то, знающий не понаслышке ...

И снова зависла тишина.

– А в Тридесятом, у Карлы? – подал голос Черномор

– Только сам Карла – вздохнула Наташка – ну, хорошо, на этом и закончим. Да, дядька: двух Ромок, назавтра, в распоряжение принца. Они проведут его к Филину, может он чего знает.

Мы вернулись во дворец.

Миранда не спала, была одета и стояла у окна.

Она обернулась, когда мы вошли.

– Миранда, ты, наверное, хочешь есть? А то Рома накормил кашкой манной и думает ...

– Я хочу в удобства, на улице ... – она покраснела. Голос был чистый, нежный, словно воркующий и исходящий, казалось, из самой груди. И грудь её высоко вздымалась, словно она пыталась глубоко вздохнуть и не могла.

– Пойдём, моя хорошая, я тоже хочу. А ты?

– Да я, если чё, на горшок ...

– Чтоб воняло, как в конюшне? Ты хочешь в удобства? – Наташка улыбалась, ей, видимо, понравилось, как тактично выразилась Миранда.

– Пока нет.

– Ну, тогда разверни скатёрку, да закажи обед, только посущественнее. Пойдём, Миранда.

Они ушли.

Постель была аккуратно заправлена; Миранда – не белоручка.

Я придвинул столик к кровати, развернул скатёрку и заказал обед из трёх блюд на троих: суп с фрикадельками, кашу пшённую на воде, кофе чёрный, печенье и по шоколадке (тут я вспомнил Забаву и мне стало немного грустно) Люкс, девушкам. То ли скатёрка, действительно ещё не использовалась ни разу до меня, то ли по какой другой, неведомой пока ещё мне причине, но в отличие от той, первой, эта являла всё без задержек.

С улицы, от ворот, послышался голос Черномора, и я подошёл к окну.

Черномор, отдавая последние распоряжения и наказы, отправлял в дозор смену: Илью и двух моих Ромок. Я увидел, как он легонько шлёпнул по крупу жеребца Ильи, что-то негромко ему сказал и дозор выехал за ворота.

Вернулись мои девушки и мы пообедали.

Я стал сдвигать пластиковую посуду к центру скатёрки.

Наташка и Миранда, словно заворожённые, следили за каждым моим движением, и я понял: Наташка мне не поверила.

"Ну, и ладно" – я свернул скатёрку за края, приподнял и легонько встряхнув, развернул.

Наташка с Мирандой, затаив дыхание, смотрели, словно зачарованные.

Посуда исчезла!

Наташка глубоко и шумно вздохнула – Получилось!

Она готова была запрыгнуть на меня и тискать, но сдержалась, видимо, перед Мирандой.

– Ну, что Миранда, пойдём пройдёмся, присмотришься к сказкам, может сама каку выберешь.

– А я?!

– Тебе бы – Наташка поморщилась – тебе лучше не показываться сейчас, Ром! – она вытянула руку, словно загораживаясь от моих словов – Ром, давай не будем? Потом.

И я, молча свернув скатёрку, отодвинул столик от кровати к окну.

– Ром, ты тогда поспи, что ли – уже в дверях сказала Наташка.

Глава восьмая. Секс, секс и ещё раз секс!

Но вздремнуть не удалось.

Через некоторое время, как ушли Наташка с Мирандой, дверь, скрипнув, приоткрылась и в опочивальню, без стука, вошла Алёна.

Мы встретились глазами и стало ясно: Алёна меня узнала!

Она бросилась в мои объятия.

– Алён – я чуть отстранился – Алён, твой купец ведь вернулся ...

Прижимаясь ко мне, со слезами на глазах, Алёна улыбнулась – Васса ничего не рассказала о тебе, когда вернулась. Она вообще стала другой ... от меня отстранилась, а тут ещё купец вернулся – Алёна всхлипнула и улыбнулась – одна отрада и память о тебе, Ромка.

– Принц, миленький – я так тосковала по тебе

– Алён, у тебя же купец!

– Ну что ты заладил, Ром! Неужели непонятно (?): не люблю я купца! Я тебя люблю – и она впилась в мои губы.

– Алён, но мне же придётся жениться на Вассе

– Она сказала, что ещё не решила

– Алён, но ты же замужем, за купцом и потом, а как же сказка? Ты ведь не можешь уйти из сказки?

– Не могу – Алёна смахнула слёзы и снова улыбнулась – Но купца можно заменить на принца!

– Алён, что-то я впервые слышу такое – тут я вспомнил – Алён, а ты можешь вернуть мои трусы?

Она опять улыбалась – Конечно! Идём!

Когда мы вошли в склад, Алёна закрыла дверь на замок.

– Алён, ты что? Ты хочешь?

– Да, да, да! – жарко зашептала Алёна, стягивая с меня шорты.

И я не устоял.

Алёна трахалась так, как будто у неё секса не было лет пять! Она запрыгивала на меня, она становилась раком, она сосала и глотала, снова становилась раком и снова запрыгивала, она была ненасытная! И у меня всё это время стоял! Мы катались, стискивая объятия, а когда я изливался спермой, кончила и она!

Оправляя на ней сарафан, я спросил ещё раз – Но как же купец, ведь он муж твой?

– Он ей жопу вылизывал, шлюшке этой!

– Несмеяне?

–Ну конечно! То ли дрессирует она их? Он и мне жопу стал вылизывать!

– Алён – я щипнул её за ягодицу – Я бы тоже не отказался вылизывать твою жопу!

– Даа! Но на этом и всё! После этого он засыпал!

– Как, то есть засыпал! Он тебя не ёб?!

– Ром, ну, наконец то дошло! Пойдём, а то Васса вернётся, да ещё прихватит нас.

Мы вышли из склада, совершенно забыв про трусы. Алёна впилась в мои губы, щупая меня и я с трудом разомкнул её объятия.

Когда Алёна ушла, я успел лечь и закрыть глаза, и в это мгновение вернулась Наташка.

– Ты спишь, Рооом? – она присела на кровать и провела рукой по моему лицу – Ты что-то горячий весь, не заболел? Может Алёну позвать, пусть посмотрит?

– Как тогда? – вспомнил я с усмешкой и прижал к губам её руку – Не болен я, Наташ, не зови, не надо. Куда Миранду определила?

– Никуда, пока.

– А где она? – я привстал

– Да ляг ты! – Наташка прижала меня – в Марьиных хоромах поселила её, поживёт пока одна, как и Марья.

– А Иван-Царевич? Он разве не вернулся?

– Нет, Иван-Царевич не вернулся

– Так надо сходить – я сел – Проверить, как она там обустроилась.

– Ты серьёзно?

– Конечно! – я натянул тельник и взялся за шорты

– Хорошо! – Наташка поджала губы – Хорошо, сходи, но помни, что я тебе сказала. В конце концов её готовили для Серко, а не для тебя.

– Но в Тридесятом, Царевну-Л ... – я осёкся, вспомнив, что не хотел об этом рассказывать Наташке.

Поздно!

– Что, что с Царевной-Лягушкой? Так ты мне не всё рассказал?? – Наташка встала и, сверкнув глазами, вперилась в меня.

Пришлось рассказать и про Лягушку, и про Людмилу.

– Аа, так вот ты куда клонишь! Ну да и в моём царстве этот закон действует: ты освободил Миранду от заклятия – она твоя!

– Иди! Что ты застыл? – видя, что я колеблюсь бросила Наташка.

– Наташ, ну Наташ? – я не знал, как реагировать на её разрешение.

– Иди! Мне сейчас надо отдать несколько распоряжений Черномору, с Алёной о завтрашней вашей поездке переговорить. Потом я тоже приду.

Я обнял Наташку, и она прижалась ко мне – Ты даже не представляешь, как я тебя ждала и теперь, каждая минута без тебя тянется мучительно и долго, будто пытка. Ну ладно – она гладила меня – Сходи. И то верно, ей там сейчас одиноко.

Я вышел, не закрывая дверь.

Наташка хлопнула в ладоши – Стража!

Миранда сидела у окошка в горнице и, заметив меня, вышла на крылечко.

Я замер, любуясь девушкой и она застеснялась, покраснела и опустила глаза.

Её невинность, её непосредственность вызвали во мне бурю чувств: от умиления до дикого желания, наброситься и задушить в объятиях.

Миранда, наконец, решилась взглянуть на меня и тут же снова вспыхнула.

– Нет! – Я проглотил комок, застрявший в горле – Нет, это невыносимо. Какого ху... – я взбежал по ступенькам на крылечко, подхватил её на руки и понёс в спальную комнату.

Миранда покорно прильнула ко мне, обвив руками шею.

Я рвал с неё одежды, мыча от нетерпения. Девушка побледнела и, широко раскрытыми глазами, смотрела на меня. Её молчаливая покорность довела меня до исступления и в это мгновение я вспомнил, что произошло в лесу, в гнезде.

Меня словно молния пронзила. Я замер, а Миранда, вдруг, стала стягивать мои шорты.

Дальше я уже ничего не помню. Мы погрузились в оргию, рыча и катаясь по кровати! Очнулся я оттого, что кто-то тянул меня с Миранды. Я, не оборачиваясь, оттолкнул тянувшего ногой.

– Ах так!!

Это была Наташка!

Она вскочила с пола, но я, сжимая в руках Миранду, сжимавшую меня, спрыгнул с кровати, схватил Наташку и, прижимая её к Миранде, повалился с ними на кровать.

Наташка оказалась под Мирандой, Миранда подо мною. Я вытащил член из Миранды и, сдвинув её вверх, засадил Наташке. Наташка резко выгнулась, приподняв нас, а когда опустилась, я вытащил из неё и засадил Миранде! Так и еблись втроём, пока я не кончил в Миранду.

Я лежал, совершенно опустошённый, не в силах шевельнуться.

Женщины сидели рядом и, взглядывая, то на меня, то друг на друга, вдруг захохотали и, зажимая рты руками, повалились. Рот растянулся в улыбку, а потом и я, зажимая рот, стал давиться смехом.

Миранда не обратилась, и её тайна так и осталась неразгаданной. Мелькала у меня мыслишка трахнуть её с травкой, но я отбросил её: ладно, если снова станет кобылкой, а если в чуду-юду обратится(?), нет уж, пусть останется девушкой.

Уже смеркалось и никуда идти не хотелось.

– Наташ, может здесь и будем спать?

Наташка сладко потянулась – А что, здесь и будем. Ложись Миранда.

Глава девятая. Филин

В шалаше Филина, на опушке дремучего леса, сидела пьяная компания из трёх дружков: сам Филин, Водяной и Иванушка, братец Алёнушки. Мёд Филину, из царских погребов, привозили дозорные. Они же привозили и провиант. Ягоды, грибы и коренья целебных трав Филин собирал сам. Воблу приносил Водяной.

На кореньях и настаивал мёд Филин. И настойки его пользовались большим спросом и в Тридевятом, и в Тридесятом.

Филин-волхв, в миру Филимон, а при крещении Филарет, был когда-то диаконом. Службу свою нёс исправно, пел на клиросе баритоном. Но, была у него слабость: водочку любил!

И, как-то, перед Пасхальным служением, перебрав лишку, затянул вместо "Отче наш" – "Боже царя храни", развеселив порядком прихожан. И всё бы ничего, и сошло бы, как и прежде бывало, но затесался среди прихожан религиозный фанатик и настрочил донос архимандриту.

На Филарета наложили епитимью и, временно, отстранили от службы.

Филарет держался сколько мог, а потом запил.

Жилья своего у него не было, жил при церквушке, в келье. Сердобольные прихожане молчаливо жалели его, но фанат от веры опять накатал донос.

Приехал архимандрит, на джипе с телохранителем, зашёл в келью и стал увещевать Филарета, пьяного в клирос!

Филарет, понурив голову, слушал, но когда архимандрит стал давить на совесть и заговорил о семи смертных грехах, не выдержал и послал ко всем чертям этого старого педофила, вместе с господом богом и пресвятой богородицей!

Филарета лишили сана и отлучили от церкви.

Так он оказался на улице и стал бомжевать.

И однажды, переходя перекрёсток на красный свет, услышал жуткий визг тормозов, но не успел даже оглянуться: перед ним возник экран в его рост. Периферийным зрением заметил автомобиль, словно застывший на месте и ... всё исчезло!

Филимона подобрали дозорные, объезжавшие рубежи.

Васса, помыкавшись с ним и, так и не найдя подходящей сказки, назначила волхвом и дала имя Филин.

– Слушай, Водяник, ну познакомь меня с той белобрысой. Ну что, убудет у тебя что ли? – пьяный Иванушка, в который уж раз просил Водяного свести его с приглянувшейся русалкой.

– У тебя ж их целый косяк, друг! Ну уступи одну, не жопься!

Не надо думать, что просьба Иванушки была такой уж непотребной. Судите сами: сказка как кончается? Алёнушку взял в жёны купец и стали они жить-поживать. Ага! А про Иванушку то ни слова! Так и мается бедолага холостяком! Который уж век?

– Друг ты мой Иванушка – отвечал Водяной, хлебая настоечку и поглаживая булькающий живот – Ну как же ты не понимаешь, она ведь заманит тебя на болото и в омут утащит ... и что я скажу сестрице Алёнушке? Как я в глаза ей смотреть то буду, а?

Иванушка уронил голову и закручинился.

– Иванушка – сжалился Водяной – Ну что ты всё спрашиваешь у меня разрешения? Знаешь где они водят хороводы по ночам при луне?

Иванушка качнул головушкой.

– А видел там кусты разросшиеся малины да смородины?

– Видел – качнул головушкой Иванушка

– А знаешь ли ты, что в энти самые кусты бегают они по нужде?

– Нет! – встрепенулся Иванушка и заблестели голубые глазёнки.

– Ну так знай! Вот и подкарауль свою блондинку, когда она в кусты побежит, да рот зажми покрепче, да утащи в чащу. Да смотри не дай закричать ей: сбегутся подружки, защекочут-заебут тебя в усмерть и в омут болотный утащат.

– Тьфу ты напасть! – сплюнул Водяной и поморщился – С ними в последнее время совсем сладу нет. Как насмотрелись этой Кама-Сутры, так и начали приставать: хотим таак, хотим ээтак! А белобрысая, твоя, ваще учудила: я, грит, анального секса хочу испробовать. Трахни меня в жопу, Хозяин!

– Тьфу! Тьфу! – плевался Водяной – Она жопой срать ходит, а я туда член свой засовывать буду?! – и он залпом осушил чарку.

Иванушка слушал пьяную болтовню Водяного и мотал на ус. Его глазки маслено блестели.

– Ну ладно – Водяной встал, сильно качнувшись – Пойдём, друг мой Иванушка, засиделись мы в гостях то, пора и честь знать! Филину волхвовать надо.

Они ушли, качаясь и поддерживая друг друга.

Филин навёл в шалаше порядок, сунул в рот пучок петрушки и, пожёвывая, вышел и присел на пенёк. Вот-вот должен был подойти Леший. Весточку о том принесла сорока на хвосте, накануне.

Леший, как и всегда, будто из воздуха материализовался.

Покрутил лохматой бородой, принюхался и усмехнулся – Что, брат Филин, опять квасил? Да ещё и не один! Встретились дружки твои, горланят на весь лес!

– Ты, дядя Лёша, общаешься с пичужками да зверушками лесными, с дубами вековыми разговариваешь, а я всё один да один. Тут уж и ведмедю обрадуешься, не токмо Водяному с Иванушкой. С чем пожаловал то?

– Матушка царица послала, упредить тебя, что гость к тебе будет: принц заморский. Вопросы спрашивать будет разные. Велела принять гостя, выслушать, не поить! – дядя Лёша поднял палец – Ответы дать на все его вопросы.

– А о чём спрашивать то будет, гость заморский?

– Не велено сказывать. Ну, бывай! – и Леший растаял, словно дымок от разгоревшегося костерка.

...

Я проснулся.

Член звенел от напряжения. Ссать!

Осторожно перелез через Миранду, разбросавшуюся и обнажённую и, встав на колени, сунул руку под кровать. Вытащил горшок и, вдруг, вспомнил рассказ банника в Тридесятом. Повертел горшок и сунул назад.