Текст книги "Аксель Берг"
Автор книги: Юрий Ерофеев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
ВО ГЛАВЕ НАУЧНОГО СОВЕТА ПО КОМПЛЕКСНОЙ ПРОБЛЕМЕ «КИБЕРНЕТИКА» ПРИ ПРЕЗИДИУМЕ АН СССР
«В январе 1959 г. Президиум Академии наук поручил А. И. Бергу сформировать комиссию для подготовки развернутого аналитического доклада „Основные вопросы кибернетики“» [227]227
Рост Ю.Академик //Литературная газета. 1988. 16 ноября. № 46 (5216).
[Закрыть] . 10 апреля 1959 года по итогам обсуждения этой записки, ведущим составителем которой был Аксель Иванович, Президиум АН СССР принял постановление, в котором говорилось: «Для научного руководства и координации работ по проблеме создать Научный совет по кибернетике» [228]228
Аксель Иванович Берг 110 лет. С. 35–37.
[Закрыть] . Совет, еще до рождения, получил права самостоятельной научной организации, имеющей свои штаты. Такой статус был закреплен постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 3 апреля 1961 года, постановлением Президиума АН СССР от 8 сентября 1961 года и решением коллегии Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ от 12 апреля 1962 года (обратите внимание на даты – от одной до другой не менее полугода; сравните это с работой Военного министерства царской России – хотя бы при увольнении из армии отца Акселя Ивановича).
Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика» при Президиуме АН СССР был создан и приступил к работе.
Очень скоро «усилиями академиков А. И. Берга, П. К. Анохина и их единомышленников кибернетические идеи получили широкое развитие среди отечественных ученых» [229]229
Евгений Попов. Кормчий советской кибернетики // Советская Россия. 2000. 1 февраля. № 12 (11 907).
[Закрыть] .
Основным структурным подразделением созданного совета были его секции. Они строили свою работу на общественных началах, только немногие из них имели в своем аппарате штатных работников – заместителей председателей секций или ученых секретарей. Но к работе секций, повторяю, на общественных началах были привлечены 800 научных работников: 11 академиков АН СССР или академий союзных республик, 22 члена-корреспондента АН СССР или союзных республик, около 200 докторов и свыше 350 кандидатов наук. А это уже соответствовало численности научных работников крупного научно-исследовательского института.
Научный совет сразу же начал разработку годовых и пятилетних планов работ по проблеме «Кибернетика», и кибернетика стала постепенно превращаться из «лженауки» в настоящую, полезную и для социалистического общества науку. Ежегодно проводились конференции и симпозиумы по кибернетике, причем одно или два совещания в году проходили на международном уровне. По этой проблеме работали и семинары (под руководством научного совета – до восьмидесяти). Оживилась издательская деятельность: ежегодно научным советом издавалось 10–12 сборников «Вопросы кибернетики», начали выходить издания: «Проблемы кибернетики», «Кибернетику – на службу коммунизму», ежемесячно выпускались информационные сборники по этой проблеме.
На расширенном заседании президиума научного совета по комплексной проблеме «Кибернетика» от 10 января 1962 года A. И. Берг вышел с таким предложением по составу секций: «На ваше усмотрение предлагаю следующий состав секций:
1. Математическая секция (проф. Яблонский С. В.)
2. Биологическая секция (Парин В. В.)
3. Лингвистическая секция (Иванов В. В.)
4. Экономическая секция (Немчинов В. С.)
5. Философская секция (Субботин А. Л.)
6. Секция математических машин (Дородницын А. А.)
7. Технические проблемы кибернетики (Трапезников В. А.)
8. Секция надежности (Бруевич Н. Г.)
9. Секция права (Керимов Д. А.)
10. Химическая секция
11. Транспортное машиностроение (Аксенов И. А.)
12. Горное дело
13. Секция сельского хозяйства
14. Метеорологическая секция
15. Энергетическая секция».
Председателем химической секции (10) впоследствии стал B. В. Налимов, энергетической секции (15) – В. А. Веников, а секции 12, 13 и 14 создать так и не удалось [230]230
Аксель Иванович Берг 110 лет. С. 35–37.
[Закрыть] .
Профессор А. В. Нетушил вспоминал: «Когда был создан межведомственный научный совет по проблеме „Программированное обучение“, А. И. Берг привлек меня к работе в этом совете и поручил на всесоюзной конференции сделать обобщающий доклад о технических средствах обучения. Подготовка к этому докладу велась под непосредственным руководством Акселя Ивановича. Он придавал большое значение структуре доклада, классификации технических средств и даже их наименованиям и шифрам. Для ознакомления с достижениями Киевского военно-инженерного радиотехнического училища А. И. Берг организовал и возглавил поездку делегации совета в Киев. Вспоминается его фигура в белой адмиральской форме на капитанском мостике военного катера во время ознакомительной поездки по Киевскому морю».
В 1960-е годы за сравнительно короткий период «произошло преобразование лица науки». Во всех союзных республиках появились институты кибернетики, в вузах – кафедры и лаборатории, в отраслевых институтах – лаборатории типа «Кибернетика химико-технологических процессов», «Кибернетика и машиностроение», «Кибернетика в сельском хозяйстве» и т. п. «Появились новые научные направления кибернетического толка: ситуационное управление, робототехника, помехоустойчивое кодирование, бионика, искусственный интеллект, теория больших (общих) систем и многие другие. Изменились акценты и приоритеты в математике, возрос интерес к вероятностно-статистическим методам: при наличии мощных ЭВМ появилась возможность обработки больших массивов информации» [231]231
Маркова Е. В.Жил среди нас необыкновенный человек. С. 28, 29, 35–36, 42–43.
[Закрыть] .
Аксель Иванович придавал большое значение международным связям. Выход в свет первого тома сборника «Кибернетику – на службу коммунизму» сразу же вызвал реакцию в США. Бюро технического обслуживания министерства торговли США осуществило перевод, сборник объемом 435 страниц продавался по цене 22,25 доллара. Аксель Иванович очень гордился этим и при любом случае приводил эти цифры… Вот отрывок из отзыва на первый том, опубликованный в США: «…Совет министров СССР разработал широкую специальную программу по кибернетике (ее теории, технике и применению), осуществлением которой должен руководить Государственный комитет по координации научных работ.
Знаменательно, что руководит выполнением этой программы академик А. И. Берг, который, по-видимому, по совместительству обладает правом финансовых и административных решений в области кибернетики, включая проектирование ЭВМ и их применение» [232]232
Там же.
[Закрыть] .
Можно отметить следующее: в 1970 году академик А. И. Берг получил приглашение от генерального директора Всемирной организации по общим системам и кибернетике доктора Дж. Роуза занять пост вице-председателя:
«…В настоящее время ведется подготовка к созданию временного совета организации, которая получила условное наименование „Всемирная организация по общим системам и кибернетике“ (ВООСиК). Профессор У. Росс Эшби любезно согласился занять пост председателя организации, а профессор Стаффорд Бир – пост вице-председателя. Настоящим мы искренне просим Вас занять пост вице-председателя организации. Я лично буду исполнять обязанности генерального директора. Совет организации почти полностью укомплектован и включает представителей 18 стран, которые все являются известными специалистами в области кибернетики.
Я буду Вам благодарен, если Вы проинформируете меня, по возможности скорее, согласны ли Вы принять приглашение занять пост вице-председателя.
С уважением Дж. Роуз».
«Это было очень почетное предложение. Войти в одну тройку с У. Р. Эшби и С. Биром, кибернетиками с мировым именем, означало и международное признание! Но Президиум АН СССР устроил такую волокиту и выдвинул столько препятствий, что Бергу пришлось отказаться от поста вице-председателя…» [233]233
Там же.
[Закрыть]
До последних лет работая в научном совете по комплексной проблеме «Кибернетика», он оставался энергичным, деятельным и решительным человеком. «На углу улиц Губкина и Вавилова, – вспоминала С. С. Масчан, – стоял пивной ларек. Это очень раздражало Акселя Ивановича. Много раз он говорил, что ларек надо закрыть, что там пьют пиво сотрудники академических институтов, а это позор. Как-то утром, проезжая на работу мимо ларька, он остановил машину и быстро вышел. Он был в адмиральской форме. Далее рассказ идет со слов очевидца – водителя машины. Берг у каждого в очереди спрашивал, в каком институте он работает и почему не в лаборатории, а пьет пиво. Толпа быстро рассеялась, недопитые кружки остались на прилавке, продавщица на всякий случай закрыла окошко. Берг, довольный, сел в машину и позже, войдя в кабинет, рассказал, как он разогнал бездельников. Через несколько дней ларек закрыли. Может быть, это было просто совпадение, а может быть, испугались „грозного адмирала“. А сам адмирал радовался успеху как ребенок» [234]234
Ерофеев Ю. Н.Первая отечественная самолетная автоматическая станция имитационных ответных помех. С. 71–79.
[Закрыть] . Эта история немедленно дошла и до «сто восьмого»: в тот же день Б. Ф. Авянович [235]235
Борис Фомич Авянович– мой предшественник на посту ученого секретаря диссертационного совета.
[Закрыть]рассказывал мне об этой победе адмирала.
Годы между тем брали свое: в сентябре 1960 года Аксель Иванович был «уволен из Вооруженных сил с оставлением в группе генеральных инспекторов при министре обороны СССР» [236]236
Аксель Иванович Берг 110 лет. С. 35–37.
[Закрыть] («райской группе», как тогда называли эту группу). В 1963 году ему присваивают звание Героя Социалистического Труда. За постоянный, без передышек, труд – в течение всей жизни академика-адмирала.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ
«Массовая радиобиблиотека»
Большое внимание Аксель Иванович уделял пропаганде знаний по радиотехнике в массах, в первую очередь – в массах радиолюбительских. Он являлся инициатором создания «Массовой радиобиблиотеки» – издательства, выпускающего книги радиолюбительского профиля. «Массовая радиобиблиотека» начала функционировать в 1947 году. В разные годы она входила в состав Госэнергоиздата, издательств «Энергия», «Радио и связь».
Аксель Иванович возглавлял редакционную коллегию «Массовой радиобиблиотеки» до самой своей кончины. Он ввел в ее состав, обычно включавший 12–15 авторитетных в области радиотехники специалистов, А. Д. Батракова [237]237
Александр Данилович Батраков(1908–1977) – полковник-инженер, радиолюбитель с довоенным еще стажем, один из редакторов «Массовой радиобиблиотеки». В 1957–1958 годах исполнял обязанности начальника «сто восьмого». С 1966 года – генерал-майор.
[Закрыть], одного из своих преемников по руководству «сто восьмым», и ученого секретаря «сто восьмого» И. С. Джигита, специалиста по телевидению, активно помогавших ему в редакторской работе. В разное время в состав редколлегии «Массовой радиобиблиотеки» входили Е. Н. Геништа, Н. И. Чистяков, И. П. Жеребцов, В. И. Шамшур, Э. Т. Кренкель и другие известные в среде радиолюбителей лица.
Ежегодно выходило от двадцати пяти до тридцати пяти книг по разным направлениям радиолюбительской техники. Среди авторов были и сотрудники «сто восьмого», хотя по роду работы они, конечно, являлись профессионалами, а не «любителями», – например, В. И. Бутенко [238]238
Виктор Иванович Бутенко(1933–2011) – заслуженный изобретатель Российской Федерации, почетный радист.
[Закрыть]в 1974 году издал книгу «Комбинированный измерительный прибор» (вып. 847).
Путь в вечность
Попавшее в печать сообщение о том, что Аксель Иванович Берг скончался 2 июля 1979 года [239]239
Сифоров В. И.Мой наставник. С. 14.
[Закрыть] , конечно, ошибочно: растиражированная двухтысячным тиражом ошибка или опечатка. Аксель Иванович умер в ночь с 8 на 9 июля 1979 года в палате больницы на улице Грановского. Случилось это после полуночи, в первом часу ночи, так что можно считать – 9 июля. 8 июля, во второй половине дня, Акселя Ивановича навестила жена, Раиса Павловна. Положение угрожающим не казалось: Аксель Иванович немного покушал домашней снеди, поговорил о семейных делах, попросил почитать ему книгу (книга была про Айседору Дункан). Дежурная медсестра сделала ему на ночь положенный «сердечный» укол и села у монитора. Вдруг после полуночи она увидела, что пошла «прямая линия» – на языке медработников это сигнал, указывающий на остановку сердца больного. Дальше – морг Кунцевской больницы…
Надо сказать, что в последние годы Аксель Иванович болел часто: его бойцовский, гладиаторский дух (он оставался таким) уже стал входить в противоречие со слабостью плоти, и капельница становилась его частым спутником – более частым, чем лист с расчетными формулами. Годы… Как-то раз (дело было в его кабинете в научном совете по комплексной проблеме «Кибернетика») он достал из стола и показал мне пробирку, доверху наполненную чем-то похожим на старые вишневые косточки. Это были камни, которые оперирующие врачи выбрали из его желчного пузыря и желчных протоков во время очередной операции. Аксель Иванович мужественно перенес и ее, но, конечно, ослаб.
К своим болезням он относился с известной долей иронии. Как-то раз мы с Александром Алексеевичем Зиничевым были у Акселя Ивановича дома. Он, молодцеватый, в строгой тройке, встретил нас, стоя на фоне военно-морского флага, прикрепленного к стене, – подарка балтийских военных моряков. Рассказывая о своих мытарствах в больнице, заметил: «Сердце – сердцем, но вот и сосуды мозга тоже сдают, питание мозга ухудшается. Чудить, в общем, начинаю. По этому поводу количество иностранных журналов, которые я получал, мне для облегчения моей жизни изрядно сократили…» – в его глазах блеснул озорной огонек, и он тут же дал такую едкую характеристику завсегдатаям кунцевской «кремлевки», что было ясно: рассказ про сосуды – камешек, который он забросил сам, чтобы посмотреть, какие круги пойдут по воде.
К болезням прибавлялось и другое: постепенно уходили из жизни его ровесники, его друзья. Он, работавший теперь в системе Академии наук и состоявший в ней «тридцать лет и три года», конечно, хорошо знал этот круг ученых – прежде всего академиков-радистов и радиофизиков. Но близкие отношения оставались у него теперь с очень немногими академиками – с академиком Владимиром Александровичем Энгельгардтом, биохимиком, с академиком Николаем Николаевичем Семеновым, тем самым, который, еще молодым, изображен вместе с П. Л. Капицей на знаменитом портрете Б. М. Кустодиева. Это были люди его склада.
Несколько позабытых уже слов из моей дневниковой записи от 5 февраля 1973 года о взаимоотношениях А. И. Берга с академиком А. Д. Сахаровым: «Пришел к Бергу академик Сахаров с петицией об отмене в стране смертной казни и попросил Берга поставить свою подпись». Положение щекотливое.
Сахаров уже тогда был Сахаровым: с одной стороны, творец водородной бомбы, с другой – активный борец за гражданские права, за облегчение участи политзаключенных. Берг мгновенно прикинул: хорошо ли будет, если его имя окажется в числе «подписантов»? Получалось: для бывшего заместителя наркома электропромышленности, бывшего заместителя министра обороны СССР – нехорошо. Берг тут же нашелся: «А вы знаете, я, в общем-то, против отмены смертной казни. Более того, я буду настаивать, чтобы в ближайшее воскресенье расстреляли публично, на Красной площади, академика Лысенко!» Сахаров откланялся.
Аксель Иванович прекрасно понимал роль академика Лысенко в борьбе с генетикой. Тогда роман «Белые одежды» В. Д. Дудинцева еще не вышел в свет, не был опубликован и журнальный вариант этого произведения («Нева», 1987 год), но Аксель Иванович и до их выхода знал всю подноготную борьбы с генетикой: по его словам, он был членом рабочей комиссии АН СССР [240]240
Что это была за комиссия и была ли она вообще – не знаю: в свое время, слушая рассказы А. И. Берга, задавать уточняющие вопросы я как-то стеснялся. Подготавливая рукопись этой книги, сделал запрос на имя вице-президента Российской академии наук: когда и каким органом утверждался состав комиссии, в какой период она работала и чем закончилась ее работа. Из архива РАН пришло письмо исх. № 14111/5471/382 от 31 октября 2005 года: «Сообщаем, что в документальных материалах, хранящихся в Архиве РАН, сведений о критике теории и деятельности академика Т. Д. Лысенко академиком А. И. Бергом не обнаружено». Вот те раз…
[Закрыть], рассматривавшей деятельность академика Т. Д. Лысенко, и знал о его приемах в этой борьбе, что называется, из первых рук.
Яков Наумович Фельд, член ученого совета «сто восьмого» и член Дома ученых, рассказывал мне тогда: «В Доме ученых работал хороший буфет, который посещали многие видные работники науки; мест всегда не хватало – приносили дополнительные стулья, приставляли их к столикам. Но стол, за который садился Т. Д. Лысенко, всегда пустовал: никто не хотел садиться с ним за один столик. Он молча, в одиночестве, восседал за этим столиком и так же молча удалялся».
Но добавлю еще несколько слов о Сахарове. После испытаний гигантской силы водородной бомбы маршал Митрофан Иванович Неделин на полигоне предложил Андрею Дмитриевичу Сахарову первым поднять бокал за успех. «Сахаров поднял бокал и выпил зато, чтобы „изделия“ взрывались над полигонами и никогда – над мирными городами» [241]241
Рост Ю.Академик.
[Закрыть] .
М. И. Неделин (он впоследствии погибнет на дальнем полигоне во время аварии, случившейся при запуске ракеты, и прах его опознают только по оплавленным пуговицам маршальского мундира [242]242
Ерофеев Ю. Н.«Дремлет в поле Ольгово хороброе гнездо. Далече залетело!» См. также www.computer-museum.ru
[Закрыть] . – «По оплавленной звезде Героя Советского Союза!» – спорят некоторые ветераны «сто восьмого», информированные, из числа бывших военнослужащих – работников полигонов; но я пользуюсь данными тогдашнего директора «сто восьмого» Ю. Н. Мажорова, которого об этом трагическом инциденте сразу же известили и который, помнится, позвонил мне, сообщив о случившемся) ответил притчей:
«Сидит бабка на печи, а старик перед образом на коленях просит:
– Господи, укрепи и направь… укрепи и направь…
– Старый, – говорит ему старуха с печи, – моли только об укреплении. Направим мы уж как-нибудь сами…»
Направляющей силой в те годы были военные или, более точно, верхушка военно-промышленного комплекса. Сахаров же «не хотел и не мог смириться с той ролью, которую обозначил ему в притче Неделин» [243]243
Рост Ю.Академик.
[Закрыть] . С этого началась трагедия ученого…
Перебирая высказывания об А. И. Берге академиков и связанные с ними эпизоды, можно вспомнить и исключительно положительную характеристику, которую дал Акселю Ивановичу недавно скончавшийся (а он прожил долгую, наполненную событиями жизнь) академик Борис Евсеевич Черток: «Аксель Иванович среди ученых был яркой личностью… Он не стеснялся высказывать свои, иногда очень резкие, суждения по вопросам технического прогресса и экономической политики» [244]244
Черток Б. Е.Ракеты и люди. М.: Машиностроение, 1994. С. 229.
[Закрыть] .
Но продолжим рассказ о последнем дне Акселя Ивановича.
9 июля ровно в 9 часов 15 минут я был на месте, в своем служебном кабинете «сто восьмого». Лидия Михайловна Остольская [245]245
Лидия Михайловна Остольская(род. 1929) – заслуженный ветеран труда ФГУП «ЦНИРТИ им. академика А. И. Берга», член совета ветеранов труда предприятия с года его основания, в институте трудилась с 1946 года. С декабря 2005 года – на заслуженном отдыхе.
[Закрыть], так уж было заведено, приходила на несколько минут раньше. «Юрий Николаевич, – сказала она упавшим голосом, – только что звонила Нина Сергеевна (Нина Савватеевна Рутковская, в обиходе – Нина Сергеевна, была референтом Акселя Ивановича). Она говорит…» Дальше можно было не продолжать. Я пошел к генеральному директору Ю. Н. Мажорову. Он был у министра. Ожидая его, стал прикидывать: что может понадобиться в этой ситуации, в общем-то назревавшей, но всегда неожиданной.
Портрет Акселя Ивановича. Ведь будут же давать сообщение: «После продолжительной и тяжелой…» – никуда не денешься. (В скобках отмечу: потом было время сопоставить прикидки и реальность. Телевизионщики за портретом действительно приехали. Однако после затянувшейся паузы – о ней будет ниже – дали все-таки другой портрет, в белом кителе. Видимо, «уровень белого» на этом портрете больше подходил для демонстрации на телевизионном экране.)
Выписал даты жизни Акселя Ивановича (этот листок действительно пригодился – в него, для справок, заглядывали постоянно).
Выписал имена и отчества: вдовы, Раисы Павловны, дочерей, внучки – ведь слова соболезнования будут адресованы прежде всего им. (Тоже пригодилось. Но младшая дочь, Маргарита [246]246
Внучку Аниту – сейчас она, уже взрослая, за рубежом, в Германии, – упорно путали с ней.
[Закрыть], на похоронах не была, болела.)
И тут – неожиданная пробуксовка. Чтобы были понятны ее истоки, перескочу на несколько лет назад. 6 апреля 1973 года проходило очередное заседание нашего ученого совета. Вел его Аксель Иванович. У заседания была заранее согласованная повестка дня, но стоял и один вопрос «вне плана»: Акселю Ивановичу в тот день вручали знак заслуженного ветерана труда института. Вручал этот знак генеральный директор Юрий Николаевич Мажоров. Надо отметить, что при всей своей занятости и перегруженности институтскими делами Юрий Николаевич к Бергу относился очень внимательно: приезжая на заседания, Аксель Иванович всегда (такова была традиция) заглядывал к Юрию Николаевичу и беседовал с ним об институтских делах и проблемах, потом, после заседаний, пил у него чай – обязательно с овсяным печеньем, никакое другое не годилось (эту привычку Акселя Ивановича отмечали и другие мемуаристы). Время было странное: самые помпезные чествования, юбилеи, награждения, им числа не было, – и в то же время, для слоя не самого верхнего, – строгое указание, что юбилеи и разные там дни рождения отмечать только через десять, двадцать пять и пятьдесят лет. Юрий Николаевич считал нужным отмечать день рождения Акселя Ивановича каждый год, а по поводу того «высочайшего» указания говорил: «Что ж, в этом возрасте еще один прожитый год можно считать за десять. Этим и будем руководствоваться». Так вот, в тот день Юрий Николаевич вручил Акселю Ивановичу знак заслуженного ветерана труда института и сказал несколько теплых слов о нем, как о первом начальнике «сто восьмого». Ответное слово Акселя Ивановича было больше похоже на перечень тревог и забот, которые им владели. Его беспокоило положение в области отечественной связи. Аксель Иванович оценивал отставание от передовых стран мира в этой области в 20 лет (интересно, как бы он оценил это отставание теперь, после многолетнего топтания на месте?). Он рассказал, что был инициатором совещания у Кириленко по вопросу: что будем делать дальше?
Во ФГУП «ЦНИРТИ им. академика А. И. Берга» до сих пор хранится составленный академиком доклад (5 октября 1948 года) [247]247
ФГУП «ЦНИРТИ им. академика А. И. Берга». Д. № БА (архивн. № 280) за 1948 г. Л. 22–29.
[Закрыть] , который он, видимо, и огласил на данном совещании у Кириленко:
«Об уровне развития радиолокации в Советском Союзе
За пять лет, прошедших со времени выхода Постановления правительства „О радиолокации“ (4 июля 1943 г.), положившего основу развития радиолокации в СССР, нашей промышленностью, вооруженными силами и Комитетом № 3 проделана большая работа.
До 1943 г. радиолокационные станции разрабатывались и строились в количестве нескольких экземпляров только на двух предприятиях Нарком, электропрома. С тех пор специальными решениями правительства в ряде министерств (МАП, МСП, МВ, МПСС, МСХМ и др.) создана радиолокационная промышленность, включающая 10 научно-исследовательских институтов, 17 конструкторских бюро и 21 завод. Организованные в названных министерствах новые предприятия позволяют в настоящее время разрабатывать одновременно 36 образцов радиолокационных станций и выпускать серийную продукцию на сумму в 339 млн руб. в год.
Не менее важным достижением является создание, впервые в СССР, специальных отраслей производства, обеспечивающих потребности радиолокационной промышленности в комплектующих изделиях.
Наконец, за эти годы, путем переподготовки и выпуска с новых факультетов нескольких ВУЗов радиолокационная промышленность пополнилась некоторым количеством специалистов, освоивших радиолокационную технику и работающих над ее дальнейшим развитием.
…Однако, для объективной оценки положения, следует сопоставлять не столько уровень сегодняшнего дня с весьма низким уровнем развития радиолокации в СССР 1943 г., сколько наши достижения с уровнем и темпами развития радиолокации в США к концу 1948 г. Это сопоставление приводит к неблагоприятным выводам, т. к. имеющиеся у нас производственные возможности недостаточны для удовлетворения нужд вооруженных сил, не говоря уже о покрытии потребностей гражданских ведомств.
В настоящее время наши новые научно-исследовательские институты и конструкторские бюро в основном заняты копированием образцов радиолокационных станций, разработанных в США в период 1942–1944 гг. Это копирование является весьма сложной задачей, посильной конструкторам со специальными познаниями и требующей высокой технической культуры от смежных производств, осваивающих и поставляющих институтам специальные комплектующие изделия (электронные лампы, электрические агрегаты, конденсаторы и сопротивления, радиоизмерительные приборы, изоляционные и магнитные материалы).
Вследствие относительной (по сравнению с США) слабости научно-исследовательской базы и задержки в освоении смежниками новых изделий, образцы радиолокационных станций разрабатываются очень долго (2–3 года) и количество новых типов, находящихся в разработке, не удовлетворяет потребностей вооруженных сил.
Темпы развития и укрепления научно-исследовательской базы также следует признать недостаточными. Так как радиолокация за границей продолжает быстро развиваться, то мы оказываемся перед опасностью углубления нашего отставания.
…Наибольшее значение имеет электровакуумная техника, т. к. электронные приборы служат для выработки электромагнитных колебаний высокой частоты, для приема и усиления электромагнитной энергии, а также для ее преобразования в механическую энергию.
…Изменение этого положения усилиями одного министерства (МПСС) совершенно невозможно. В укрепление электровакуумной техники должны включиться все министерства и ведомства…
Выводы
Из изложенного выше следует, что:
1. Научно-исследовательская база радиолокационной промышленности до сих пор не была в состоянии вести исследовательскую работу необходимого размаха и глубины, так как она была почти полностью загружена разработкой образцов радиолокационных станций; вследствие этого до сих пор продолжается отставание нашей творческой, изобретательской, теоретической и экспериментальной деятельности от соответствующей работы за границей; это положение сможет быть изменено в 1949 г., если поставить перед институтами соответствующую задачу.
2. Разрабатываемые в ограниченном количестве новые образцы радиолокационных станций находятся в основном на уровне разработок США 1942–1944 гг.; эти разработки идут весьма медленно и задерживаются недостаточными темпами освоения качественных комплектующих изделий; вследствие этого продолжается наше отставание в освоении новых образцов радиолокационной техники.
3. Производственная база радиолокационной промышленности, выпускающая серийную продукцию, сравнительно слаба и почти не развивается; вследствие этого темпы вооружения армии, флота и авиации новыми радиолокационными станциями совершенно неудовлетворительны; серийная производственная база нашей радиолокационной промышленности в десятки раз слабее американской; при существующем положении на полное вооружение войск радиолокационными средствами потребуются десятилетия.
Состояние промышленности, поставляющей радиолокационным предприятиям комплектующие изделия, несмотря на некоторые успехи, продолжает оставаться на весьма низком уровне; что же касается электровакуумной промышленности, в основном определяющей темпы развития всей новой техники, то, несмотря на некоторый успех в поставке небольшого количества новых электронных ламп для комплектации образцов радиолокационных станций, положение следует признать не только совершенно неудовлетворительным, но и абсолютно нетерпимым, т. к. имеющееся у нас отставание от уровня заграничной электровакуумной техники измеряется многими годами, что создает реальную угрозу срыва всех мероприятий, проводимых с целью освоения новой техники в нашей стране; без радикальных мер помощи наша электровакуумная промышленность не справится со своими задачами и в этих условиях радиолокационная техника очевидно не сможет прогрессировать.
Необходимо помнить, что без широкого развития электроники, а также коренного перелома в точном приборостроении, в Советском Союзе не смогут дальше развиваться необходимыми темпами ни радиолокация, ни реактивная техника, ни ядерная физика.
Академик (А. Берг)
5/Х 48».
Очень может быть, что у Акселя Ивановича тогда возникла мысль повторить тот, уже использованный в 1943-м, прием, когда в тяжелое время в разоренной воюющей стране удалось восстановить утерянные позиции в области радиолокации, зажечь людей новыми идеями, создать современное радиолокационное вооружение.
Но в воду текущей реки нельзя войти дважды. Кириленко был отнюдь не И. В. Сталин, присутствующие министры – не сталинские наркомы. Да и сам Аксель Иванович, похоже, не смог представить цельной, развернутой программы действий. Потому что на этот раз потаенные корни отставания крылись не в технике, не в технологии и даже не в организации производства отдельной отрасли радиоэлектроники. «Министры не поддержали… – тяжело заключил Аксель Иванович. – У меня прямо в приемной случился сердечный приступ…» Он был зол. Читатель, возможно, слышал слова песни Дольского – не нашего [248]248
В то время в «сто восьмом» проходил службу молодой полковник Дольский, мы все его звали Стас, зять тогдашнего заместителя директора по кадрам.
[Закрыть], а того, барда: «…в России от веку полно дураков, особенно среди начальства». Аксель Иванович не раз проводил ту же мысль, наглядно показывая, кто есть кто в ЦК, кто есть кто в министерствах.
Так было и в тот раз. Делал он это в форме, весьма резкой, и Ю. Н. Мажоров, руководитель в общем-то далеко не робкого десятка, шепнул мне, помнится, на ухо: «А если здесь, в зале, „узун-кулак“ (то есть „длинное ухо“. – Ю.Е.)? Хвалить и Акселя Ивановича, и нас, организаторов заседания, за такие откровения не станут…»
Коснулся Аксель Иванович и своего предстоящего юбилея (повторяю, дело было в 1973-м, перед его 80-летием). «Доживу – так доживу, – усмехнулся Аксель Иванович. – Не доживу – тоже беды не будет, прожито уже много. Я не хочу шумного юбилея. Зачем чествования в этом возрасте? Примеры ведь были. Недавно умерший, за девяносто лет, Скрябин. Или экономист Струмилин. Нужен им был очередной юбилей? Состояние было такое, что, пожалуй, не нужен. Мне тоже не нужен.
Ко мне уже ходят с телевидения, показывают сценарии.
Совсем не хочу, чтобы повторилась история с лентой об академике А. (Аксель Иванович назвал фамилию известного ученого) – сплошные неестественные позы да сверхумные высказывания. В общем, я написал заявление в ЦК, что официального чествования не надо».
Чествование – чествованием, тут у каждого могут быть свои взгляды. Но Аксель Иванович в тот раз отказался и от награды – очередного ордена. Заявил, что последние лет пять много болел и хотя работать продолжает – личные достижения уже не такие, как были раньше, и награждать его теперь, пожалуй, не за что.
Вот это вызвало непонимание. Если награждают – положено припадать к ласкающей деснице: благодарю… надеюсь, что и впредь… А этот отказывается. Может, думает, что награда мала? Или – чудачество? Или, может быть, у него вообще такое отношение к нашим наградам? В общем, имя Акселя Ивановича стало вызывать некоторую настороженность: шумел у Кириленко, от ордена отказался…
В день кончины эти эпизоды вспомнились. Вопрос о том, «по какому разряду» организовать похороны, для власть имущих имел совсем не очевидное решение. Организовать их по линии Министерства обороны? Или по линии Академии наук? Во втором случае будет поскромнее. Впрочем, сказать: делать так, а не этак, – тоже никто, как это у нас водится, не решался. Проходили 9, 10 июля, а еще не было не только решения о похоронах, но даже и сообщения о смерти Акселя Ивановича. Ждали мнения высших лиц государства.
Лишь 11 июля наконец смогли доложить о кончине А. И. Берга Дмитрию Федоровичу Устинову.
Как раз вовремя, потому что академическое начальство уже исподволь склонялось ко второму варианту – хоронить по линии Академии наук. Уже, помню, звонили нам, в «сто восьмой», что надо бы помочь людьми – прибрать зал Дома ученых.
Д. Ф. Устинов, член политбюро и министр обороны («силового», как теперь говорят, министерства), был, конечно, выше всех этих подозрений и дрязг. Он высказался в том смысле, что похоронить надо так, чтобы это было достойно адмирала и академика. На Новодевичьем. И Министерство обороны не должно оставаться в стороне.
