Текст книги "Батя (СИ)"

Автор книги: Юрий Блинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  – Ещё раз говорю тебе, сынок, гони ты его – отец вновь сурово посмотрел на Анатолия и неодобрительно покачал головой. Помолчав всего секунду, он поднялся на ноги, и, заскрипев протезом, направился к поленнице. Там с трудом согнувшись в пояснице, старик потянулся за кочергой и взял её в руку. На секунду та замерла, будто сабля, в крепкой и моложавой ладони старика.

  Сын поморщился и кинул быстрый взгляд в ту сторону избы, где за занавеской храпел Лёха.

  – Да нельзя же так – зашипел он на отца, словно уж. Вид его при этом сделался по-детски виноватым, будто его старый товарищ вовсе не дрых сейчас на кровати в дальней комнате, а хитро подглядывал в щёлочку за тем, как Анатолий станет выгораживать его перед хозяином дома.

  – А как тогда можно? – отец посмотрел прямо в глаза сыну. Ему при этом даже не пришлось повышать своего голоса. Слова были бархатными и почти осязаемыми на ощупь, однако прикосновение их было жёстким и отнюдь не приятным. Медленно проковыляв к печке, стрик поворошил угли. Пламя вспыхнуло ярче и несколько искр закружились, словно оранжевые мухи, а затем приземлились около лежащей невдалеке груды сухих дров. На несколько коротких секунд полумрак сеней развеялся, и на лицах двух людей отразились всполохи красноватого цвета.

  – Давай помогу – Анатолий попробовал отвлечь отца, но тот не поддался и остановил сына жестом.

  – Не лезь-ка ты, я сам. Не такой уж и старый ещё – буркнул он.

  Сын не знал, как дальше продолжать разговор. Пляшущие отблески огня из печи едва освещали лица двух людей, и если бы не требовательный свист чайника на чугунной плите, они бы, наверное, так больше и не заговорили тем вечером.

  ***

  В тот день, когда раздался звонок на его мобильном, Анатолий уже неделю, как гостил в деревне, помогая отцу с пасекой. Очень хотелось побыть в покое, вдали от городской суеты. Жена с дочкой планировали добраться до деревни только через пару недель, а он приехал сюда – в лоно русской природы – сразу, как только завершил основные дела в конторе.

  – Толян, плохо у меня всё. Бизнес накрывается медным тазом. Кредиторы одолели, а тут ещё жена грозит на развод подать. Выручай! – голос друга был вязким и заторможенным, словно во время разговора он всеми силами пытался выкарабкаться из тех тугих нитей, которыми его стремительно опутывала паскудная жизнь.

  – Да что нужно-то, скажи – Анатолий напрягся, но пообещал сделать всё, что было в его силах. Он хорошо знал Леху – если тот крепко запил, то дело действительно обстояло скверно. Дружили они с самого детства, и прошли вместе, что называется, и огонь, и воду. Вначале работали на заводе, а позже, в 90-е годы, даже сообща имели несколько киосков с лимонадом, шоколадками и сигаретами.

  – Мне бы отойти с недельку. Голова уже пухнет от всего.

  – Ну, не знаю, Лёш, я вообще-то в деревне. Если надумаешь выбраться подальше от суеты, тогда бери такси и приезжай сюда. Ты ведь помнишь, где это.

  Уговорить отца насчёт приезда нежданного гостя оказалось труднее, чем предполагал Анатолий. Уж очень суровым был тот. А как таким не стать, если был он в прошлом кадровым военным и растил Толика с Маринкой совсем один. Отец продолжал служить в полку летного состава даже после того, как при аварии самолёта по самое колено ему оторвало ногу. Он даже слушать не хотел тех врачей, которые возжелали поставить крест на его лётной карьере.

  – Пусть Лёшка побудет у нас пока – стал упрашивать сын отца – Перекантуется, отойдёт человек. Глядишь, всё у него в делах образуется и уедет он снова зарабатывать как раньше. Поверь, не станет он тут долго ошиваться, уж я то его хорошо знаю.

  Во время того, первого разговора, батя молчал и только играл желваками на шершавых морщинистых скулах. Потом пожал плечами. Согласился, вроде. Не так чтобы одобрил щедрый поступок сына, но и не отказал. «Места в доме хватит, пусть в дальней комнате спит».

  Леха приехал на следующий день и сразу пустился разводить жалобы. Плакался и причитал он про жизнь, про сволочных компаньонов, и даже на жену с дочкой всё время что-то наговаривал. Потом, правда, хватал себя ладонью за волосы, пускал слёзы, и тут уже клялся, что любит их без памяти. Старый друг словно хотел выговориться за все те годы, которые не виделся с Анатолием, и сейчас его просто несло на красноречие.

  Правда, не уехал Алексей ни на следующий день, ни на второй, ни даже на третий. Отыскал сельский магазин и крепко принялся за горькую. Так и пошло с тех пор в доме: утро гостя начиналось с того, что слышались болезненные охи, ахи и бесцельные шатания по двору, а вечером, после порции очередных откровений – снова спать. Хорошо хоть на пасеку он не рисковал соваться, споткнулся бы об улей, всполошил пчёл.

  Так прошла целая неделя.

  ***

  Андрей убрал чайник с плиты и откинул на носике свисток – уж больно громко тот голосил в тишине дома. Отец вытащил из полки баранки и сахар. Молча отпили по первому глотку. Чай приятно обжигал горло, наполняя душистым ароматом пространство уютной кухни.

  Что-то зашуршало в дальней стороне дома. Видать, Леха проснулся.

  Так и есть, через минуту он, покачиваясь, стоял в дверях и сонным взглядом смотрел на двух сидящих за столом людей.

  – Ну, проходи, раз, пришёл – громко позвал батя – Садись, отпей с нами чайку.

  Гость почесал в затылке, скривился, словно от боли и тяжело помотал головой.

  – Не, что-то плохо мне.

  – А от чего же тебе плохо, мил человек – голос старика был звонкий и уверенный – Аль не нравится у нас?

  Алексей собрался, было развернуться, чтобы пойти в противоположную сторону на выход из дому, но тут отец поднялся и перегородил ему дорогу. Он был ниже гостя и гораздо уже в плечах, но какая-то внутренняя сила была в его маленькой сухой фигуре, преодолеть которую не мог бы даже такой богатырь как Леха. И хотя гость в этот момент не видел глаз старика в полумраке кухни, он уже тогда вдруг понял, что смотрят они на него, ой как не по-доброму.

  – Батя... – Анатолий хорошо знал, что обычно следует за таким взглядом.

  – Погоди, сын, я сам скажу.

  Гость остановился в дверном проёме, не в силах двинуться дальше. Какая-то неведомая сила словно пригвоздила его к месту и не отпускала ни на шаг.

  – Я тебе, хороший человек, вот что скажу. Езжай-ка ты домой к себе.

  Анатолий заёрзал на месте, но прервать речь отца не решился. А батя продолжал говорить, обращаясь к гостю. Хлесткие слова его били верно и точно, будто стрелы, попадающие в самую цель:

  – Возвращайся к семье. Объясни всё, жена простит. Бизнес, говоришь, не идёт? А ты попробуй! Знаю, что сможешь, если захочешь! Вон, когда молодые были, ещё и не такое с Толиком могли. Я ведь всё помню! Возьми свою никчёмную жизнь за горло и не отпускай, пока силы есть. Если хорошо держать будешь, не она тебе, а ты ей рога обломаешь.

  Изумлённый такими безжалостными словами в свой адрес, Алексей стоял прямо, даже покачиваться перестал. Он попытался, было, возразить, но старик не дал.

  – Что? Трудностей у тебя много? Да какие это, к чертям собачьим, трудности. Все ваши беды, если голова есть, да руки на месте, решить можно в два счёта. Ой, жизнь вас балует, видать, сильно! Кредиты им, понимаешь, субсидии. Когда мы молодыми были, только на себя одних рассчитывали, и ни на что не жаловались. Никто нам просто так ничего не давал. Ни в долг, ни задаром.

  Проблема, ты сказал? Да разве это проблема! Тфу, мелочь какая! Вот когда б у тебя три дня как умерла жена, а на твоих руках двое детей малолетних остались, тогда б ты что делать стал? Да ещё если бы при этом начальство разнарядку тебе прислало в командировку лететь сроком на две недели. Вот это, брат, действительно, проблема! Поэтому не ной-ка ты, поганец и сопли утри свои. Езжай, друг дорогой к себе и поднимайся помаленьку. Учти только, что не выгоняю я тебя сейчас, и рад буду видеть всегда, если ты со всей семьёй и детишками надумаешь сюда приехать.

  Батя поднял руку и крепко похлопал Леху по его широкой груди. От этого гость закачался, но на ногах всё же устоял.

  – Да я-то что? – промычал он, когда старик закончил свои увещевания – мне бы сейчас только в туалет сходить...

  – Сходи, милок, сходи – согласился батя, пропуская гостя за дверь – Проблемы у них, видишь ли... – пробормотал он уже совсем тихо, словно не обращаясь ни к кому. Скрипнув ногой, он сел, наконец, за стол, чтобы допить свой чай.

  ***

  С Алексеем они встретились спустя примерно год после того случая. Анатолий ездил на конференцию по строительному бизнесу, когда совершенно случайно он нос к носу столкнулся со своим старым другом. Обнялись. Анатолий осмотрел товарища со всех сторон и цокнул языком

  – Да ты просто франт, Леха! Костюмчик-то, небось, не одну сотню больших-пребольших денег стоит?

  – А то, как же! – друг улыбался и весь сиял. О том, что приключилось с ним год назад, он не очень хотел вспоминать, поэтому говорили только о хорошем. Выяснилось, что потихоньку жизнь у Алексея вошла в прежнюю колею, бизнес вновь двинулся в гору, да и с женой отношения наладились.

  В конце беседы, сидя в дорогом кафе, они уже собрались закругляться, когда Алексей всё же не выдержал.

  – Знаешь, – сказал он – твой батя, он... особенный. Здорово он меня тогда мордой об стенку размазал. Если бы не тот разговор, я б, наверное, так и не задумался над свой бестолковой жизнью. Так и спился бы окончательно. Как он поживает, кстати? Привет ему от меня предавай.

  Анатолий закусил губу и отвернулся. По тому, как медленно и безнадёжно он покачал своей головой, друг всё понял. Поздно!

  – Когда? – сдавленным голосом спросил он.

  – Три месяца назад – Анатолий помолчал, а потом добавил, вздохнув – Один хотел жить, не хотел поближе к нам в город перебираться. Пчёлы у меня, мол, хозяйство с огородом. Так и умер в том доме. Соседи только через два дня обнаружили.

   Двое старых друзей ещё немного задержались в кафе, вспоминая прошлые годы своей жизни. Ветер доносил со стороны кухни запах корицы и жареных блинов. В тот момент им обоим казалось, что они снова были маленькими детьми, и что сидят они сейчас вовсе не в кафе посреди огромного мегаполиса, а на старенькой деревенской веранде маленького дома, который стоит на пригорке между широкой извилистой рекой и зелёным сосновым лесом.