Текст книги "Низкий Горизонт"

Автор книги: Юрий Абдашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Вот чертова артель! В Светлом, где ихний капитан живет, с лесом плохо, так они теперь ему дрова на зиму заготавливают. Надо пойти подсобить, не то простоим до вечера.

За пчеловодом потянулись и другие. Чернявый паренек нервничал, но вмешиваться в дела команды не решался. За долгие годы пассажиры сжились с матросами всех пароходиков, плававших по реке, и теперь считали своим долгом помочь им.

Когда через четыре часа «Зюйд» вышел на фарватер, Николай заглянул в кубрик. Васька уже сменился с вахты и, задрав ноги, преспокойно покуривал. На столике лежала ветка облепихи, унизанная мелкими оранжевыми ягодами. От них пахло чем-то, похожим на землянику.

– Чего это ради вы на старика работаете? – сказал Николай. – Авторитетом он, видно, у вас не пользуется…

Штурвальный посмотрел на Званцева с таким удивлением, словно увидел его впервые.

– Ты кем работаешь на сейнере? – неожиданно спросил он.

Сердце екнуло, но защитный рефлекс сработал вовремя:

– Радистом. А что?

– Да так. Просто я хотел сказать, что за этого старика каждый из нас голову сложит.

Он повернулся к стене, давая понять, что разговор окончен. Званцев вздохнул и вышел из кубрика.

На другой день пароход подходил к Светлому Истоку. Николай стоял на носу, глядя в стеклянно-прозрачную даль. Он думал о том, что уже осень, а впереди первая в его жизни настоящая зима. Как-то он справится с ней… Кто-то кашлянул за спиной. Николай обернулся – позади стоял капитан.

«Может быть, он догадывается, что я без билета?» – мелькнула мысль.

Капитан взял Званцева за локоть, и тот вздрогнул от неожиданности.

– Ну что, парень, скоро дома? – весело прохрипел он.

Николай кивнул и опустил глаза.

– Значит, деньги, говоришь, сперли? – продолжал старик. – Худо дело. Надо закалывать карман, когда в дорогу собираешься. Одно слово: молодо-зелено. На вот тебе, может, пригодится.

Капитан вложил Николаю в ладонь ржавую английскую булавку и, сутулясь, пошел к мостику.

На душе у Званцева было скверно. Зачем он обманывал этих людей? А может быть, пойти и рассказать им все честно? Иначе совесть будет мучить до конца жизни.

… Николай решительно открыл дверь в рубку. Вахту нес Васька. Кроме него, здесь никого не было.

– Слушай, – сказал Николай, – у меня к тебе серьезный разговор.

– Ну…

– Я хотел тебе сказать, что я… – Он замялся.

– Что ты никакой не радист и на сейнере никогда не плавал, – усмехнулся Васька. – Так это я и так давно понял.

– Почему же ты молчал?

– Ждал, когда сам скажешь. А сейчас возьми ведро и вымой пол в кубрике.

– Конечно, – обрадовался Николай. – Я мигом!

– Это не наказание – просьба. Мы с Сергеем заняты, а уборщика у нас по штату не положено.

Николай выскочил на палубу и остановился. Он чувствовал такое облегчение, словно сбросил с плеч непосильную ношу. И вдруг до его слуха долетел какой-то незнакомый звук, который не могли заглушить ни хлопающие по воде плицы, ни стук дизеля. Что-то удивительно торжественное и в то же время грустное слышалось в этом звуке.

Он поднял голову. С болотистых топей левобережья снялась стая журавлей. На ходу перестраиваясь, она постепенно набирала высоту. Журавлиный клин проплыл над рекой, медленно развернулся и, заронив в душу неясную тревогу, потонул в блеске ясного осеннего дня.