Текст книги "Дворянин. Книга 1. Часть 1"

Автор книги: Юрий Москаленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

Вот я и стою рано утром на почтовой станции, и смотрю на эту «тарантайку», и не решаюсь в неё залезть. Да она же на первом повороте развалится, а тем более с нашими-то дорогами. Вещи уложены на крышу «лимузина», и я, тяжело вздохнув, лезу внутрь. Всё, прощай Воронеж, встречай меня Тула. Поехал знакомиться с Левшой.

Моими попутчиками были двое разодетых как попугаи офицеров разных родов войск, едущих в Москву. Рядом же со мной сидит тучный купец в тёмных серо-синих шароварах, пёстрой красной рубашке и тёмно-зеленой жилетке с часами-луковицей в маленьком кармане на животе и с цепочкой. Часы чуть-чуть высовывались из кармашка. Купец следовал в Тулу сделать какой-то свой заказ. Сначала я хотел познакомиться с офицерами, а заодно, и посмотреть их оружие. У одного был какой-то широкий меч с бронзовой загнутой рукояткой. У второго – рапира, наверно, времён мушкетёров. С витиеватой разукрашенной гардой серебром и чеканкой. Явно трофей предка с заграничного похода при Александре против французов. Но офицеры так презрительно смотрели на меня, что сразу отбили всякое желание с ними общаться. Сам купец же почему-то робел в их присутствии.

Дорога оказалось х….российская… в полном смысле этого слова. Узкая и неровная, как брошенная гигантская верёвка. В почтовой карете хоть и были установлены рессоры, но функцию свою они явно не выполняли. Наверно, металл плохой поставили или конструкция дурацкая. Хочется выйти и спалить её, чтобы не мучила нормальных людей. Карета внутри узкая для двух пассажиров рядом и крайне неудобная. Купец несколько раз наваливался на меня, когда карета подпрыгивала на ухабах, что не улучшило мне и так испорченного настроения. Остановку делали в Ельце на почтовой станции для смены лошадей. Этот «дилижанс» катил всю ночь, временами останавливаясь для смены лошадей. Ужас, одним словом.

Наконец, на следующий день почти в темноте добрались до Тулы. Отправились искать трактир. Хорошо видны грозно выделяющиеся стены кремля на фоне чуть светлого неба. Нашли двухэтажное здание и ввалились в трактир-гостиницу. Я уже был «сыт по горло» своими попутчиками, дорогой и «тарантасом». Затребовал отдельный недорогой номер, который обошёлся в семьдесят пять копеек. И то потому, что он был маленьким и находился под лестницей. В чём там дело я уже разбираться не стал, а просто попросил меня туда проводить.

Рассмотрел утром действительно крохотную комнатку. Это скорее чулан с топчаном для прислуги. Понял, что меня просто «надули», пользуясь положением, и вообще это не номер трактира. Потом ещё раз дал себе слово при первой же возможности построить себе нормальное жилье и выбрался в холл.

Нормальное в моём понимании умывание превратилось в настоящую пытку. Я чуть со злости не заехал кулаком в нос жуликоватому типу, бегающему по залу. Теперь ясно, почему раньше недостаточно хорошо мылись. Это была ещё та морока в техническом плане. Чуть споласкивали лицо, руки и всё. Только для очень богатых с личными слугами было всё нормально. А это далеко не все себе могут позволить.

Собрал вещи и пошёл искать более гостеприимное место для проживания. А этой гостинице плюнул со злости на крыльцо. Ноги моей здесь никогда не будет. Кстати, как там она называется, «ТрактирЪ» и всё? Теперь понятно почему. Хозяин даже имя своё постеснялся вывесить.

На улице Замочной, наконец, нашёл более или менее нормальную гостиницу. Видно, что недавно построенную. И название нормальное – «Постоялый ДворЪ Замятных». Снял номер небольшой и не слишком дорогой, но вполне уютный. Взял пока на два дня. Дело в том, что снимать комнату у владельцев домов выгоднее, чем в гостиницах и трактирах. Позавтракал в холле, попил чайку из самовара с тульскими пряниками и пошёл осматривать Тулу.

Так как достопримечательности меня в данный момент совсем не сильно интересовали, я пошёл в оружейную слободу через мост. Нет, сначала я попытался посетить казённый оружейный завод. Видно, что его недавно восстанавливали. Меня, естественно, туда не пустили. Потом я бегал по мастерским и частным заводикам, чем привлёк внимание полицейских. Почему их оказалось так много в городе? Но после разговора со становым приставом был отпущен.

К вечеру я, сильно уставший, развалился в холле. Пью чай из большого самовара и подвожу нерадостные итоги похода и разговора с мастерами. В Туле было много чего, но вот нормального боевого массового оружия не было. Вот тебе и город… оружейников. О чём там думают в Санкт-Петербурге, для меня совсем не понятно. Да, было оружие. Но всё можно смело отправлять на выставку и в музеях показывать. О том, что уже армии разрослись до сотен тысяч человек, никто соответственно не думает. Ну и цену на свои штучные изделия мастера выставляют соответствующую тоже. А вот простую хорошую шашку или саблю из нормальной стали не найти. Как и своей готовой хорошей стали тоже. Невыгодно делать сабли по пятнадцать-восемнадцать рублей, а выгодно от пятидесяти рублей и более. Ружья и пистолеты можно как клад в землю зарывать, стоимость почище ацтекского золота. Может я не там искал? Может, я чего-то не понимаю? Зато самоварных цехов и мастерских более двадцати насчитал. Так это я и не везде и был. Они что собираются кипятком врагов заливать? Может, будут их узорами на прикладах ружей зачаровывать? Единственная отрадная вещь, что можно найти в городе почти любое сырьё или заказать купцам. Доставят даже из-за границы, были бы только деньги. Дороговато конечно, но есть. Хотя как будет при массовом производстве, тоже не ясно. На словах они все герои. Да город намного более развитый во всех отношениях, чем Воронеж. Почти «цивилизация». Вот только с санитарией тут просто беда.

Не знаю, какое там железо варят на Тульском оружейном казённом заводе, но слишком они тут все увлеклись медью и её сплавами. Хотя говорят, что на заводе даже паровые машины есть. А вот нормального своего железа и стали нет. Ну, так же легче или выгоднее?

Второй день тоже был безрадостным. Старый губернатор Муравьев-Амурский уже отбыл. Нового губернатора – Крузенштерна Николая Ивановича на месте не было. Но, скорее всего, меня культурно послали и как можно…подальше. А без него никто меня слушать и не стал. Градоначальник Николай Николаевич Добрынин посоветовал или записаться на приём к начальнику тульского казённого завода генерал-лейтенанту Самсону Герману Романовичу или ехать в Москву. Я и то получил аудиенцию у него случайно. Ага, сейчас, пойду я к генералу на приём. Что я совсем больной? Моё настроение и самомнение падает с каждой минутой.

Вот и сижу, лениво рассматриваю газету – местные губернские ведомости. Вдруг увидел заметку, выставка-ярмарка художественного стекла и фаянса купцов Мальцевых в Москве. Сам Иван Акимович приехал из Санкт-Петербурга, и будет лично представлять экспозицию. Так…так. Он Мальцев, я Мальцев, чем чёрт не шутит, пока бог спит?

Ну вот, от судьбы не убежишь, придётся прокатиться в Москву. Благо, что тут расстояние не шибко большое. Поездка по новому почтовому тракту была более приятна, и мы достаточно быстро докатились до Москвы. Я только выглянул из почтовой кареты в городе и понял, что надо отсюда быстрее уезжать. Мой гардероб явно устарел… лет так на пять. А качество материала на все десять. Так что как мне не хотелось прогуляться и посмотреть Москву 1848 года, лучше отложить это до следующего раза. А посмотреть есть на что. Москва активно строится и перестраивается. Нанял «местного таксиста» и быстро объяснил, кто мне нужен. Попросил отвезти к дому Мальцева на Якиманке. Поездка обошлась в двадцать копеек, дороже обеда. Не зря говорят, Москва – город дорогой. Рассматривая из возка извозчика Москву, поражаюсь господствующей сейчас архитектуре. Особняки дворян в два-три этажа с колоннами, причём каждый этаж от трёх до пяти метров высотой и с огромными окнами. Интересно и как же они зимой в таких живут?

Как я пробивался на приём в такой солидный и огромный дом и сколько ждал, это отдельная песня. И пустили меня только потому, что я показал паспорт на имя Мальцева Дмитрия Ивановича. Вот такое необычное совпадение и счастливое в этот раз для меня.

– Если вы молодой человек добивались встречи, чтобы уверить меня в нашем родстве… То можете не трудиться – такими словами встретил меня хозяин дома. Сам с хорошей такой лысиной на макушке головы, холёным худощавым лицом и с чуть-чуть раскосыми глазами. Одетый в отличный костюм, светлую рубашку и шейный платок с заколкой. Небрежно развалился в кресле и явно показывает своё презрение ко мне.

– Нет. В родственники я к вам набиваться не приехал – чуть усмехнулся я. Сесть мне так никто и не предложил.

– Так что вам угодно сударь? – и потёр подбородок правой рукой, на которой сверкнуло пару перстней с камнями.

– Всего лишь помочь наладить… производство оконного стекла – буду нормально говорить, как я привык. Пусть сами своё с шипят, тоже мне, гуси-лебеди. Раз решил быть слоном или медведем, вот и буду начинать.

– Неожиданно – произнёс хозяин, и поза его чуть изменилась. Слуга в ливрее за моей спиной перестал, наверно, и дышать.

– А какие размеры? – Мальцев переместил указательный и средний пальцы с подбородка на висок.

– А какие вам надо? Но пока из-за несовершенства производства…. Я бы большие стёкла делать не стал бы – выговариваю медленно с расстановкой акцентов и пожимаю плечами.

– Неожиданно. А вы молодой человек не обманываете? И что же вы за это хотите? – после небольшого раздумья изменилась и речь хозяина дома на более уважительное.

– Денег хочу. А дворянину не пристало пятнать себя лжой, да ещё в таких серьёзных делах – усмехаюсь я.

– А если это не секрет, на что вы хотите потратить свои деньги? – Похоже, хозяина стал забавлять наш разговор. Или всё же в нём купец проснулся, или веселится? Ничего, сейчас я его удивлю.

– Хочу наладить выпуск сабель, ножей и пистолей. В общем, заняться оружием – и наклоняю голову и поднимаю брови.

Теперь уже брови хозяина дома поползли вверх от такого моего ответа.

– М…и… вы знаете, из чего состоит стекло? – немного подумав и приняв спокойно-вальяжную позу, спрашивает Иван Акимович.

– Песок, сода, известь, мел, полевой шпат и доломит – даю спокойный ответ, как будто для меня это раз плюнуть.

– Удивили – немного подумал и продолжил – вы, где остановились?

– Только что приехал из Тулы – отвечаю.

– Тогда я приглашаю такого интересного молодого человека погостить у меня. Мне нужно время подумать – перешёл на деловой тон хозяин и тоже убрал с разговора «с».

После слуга проводил меня в комнату для гостей и предупредил, что ужин будет только вечером. Зато удивил его я. Затребовал помыться тёплой водой. Комната оказалась самой лучшей, из тех, что я тут до этого видел. Высокие стены, оклеенные светло-красным материалом с золотистыми цветами. Небольшое окно с разнокалиберными и разной мутности стёклышками. Витражи какие-то, а не оконное стекло подумал я. Большая кровать с ночным медным горшком. Стол. Две пародии на привычные для меня кресла, но уже по конструкции и не стулья. На столе светильник для трёх крупных свечей, но имелась только одна свеча посередине. Графин с водой и стакан-бокал. Ну, а на довесок – двери с двух сторон комнаты.

Примерно через час ввалились два бородатых мужика. Один тащил деревянную лоханку или корыто. Второй, ведро с водой литров на пятнадцать. Возможно и больше. За ними девушка лет двадцати в богатом, но крестьянском наряде. Несла простыню, длинную рубашку и бутылочки с настойками. Я так обрадовался, что почти тут же вытолкал всех их из комнаты. С удовольствием залез в лоханку с водой. Не ванна, конечно, но я и этому был безмятежно рад. Вытерся льняной простыней, плохо впитывающей воду. Потом надел длинную рубашку до щиколоток.

– А тапочек почему-то мне не дали? Хотя, может это и хорошо, с такой-то санитарией – пробурчал себе под нос и пошлёпал босыми ногами до двери. Девушка стояла за дверью и ждала.

– Как тебя зовут? – обратился к ней.

– Дуня, барин – слегка поклонилась девица.

– Вот что Дуня-Дуняша. Зови мужиков, пусть лохань заберут – и тут же развернулся и пошёл к кровати.

Стоило мне только лечь, как глаза сами собой и закрылись. Следующие два дня я провёл, в основном, гуляя во дворе большого и несуразного особняка. Старался обращать больше внимание на жизнь окружающих. Еду мне в комнату приносила Дуняша. Другие обязанности выполнял кряжистый слуга Фёдор из бывших солдат. На третий день, когда я уже весь извёлся, меня позвал Иван Акимович. Встретил он меня всё так же. Сам как будто только с официального приёма в иностранном посольстве. Всё же он больше аристократ, чем купец, подумал я. На этот раз предложил сесть на венский стул с полосатой обивкой подушки и спинки.

– Я обдумал Ваше неожиданное предложение, и оно меня…несколько заинтересовало. Так сколько вы хотите за это? – и уставился на меня.

– Две тысячи серебром – отвечаю спокойно.

– Это слишком…слишком много молодой человек – пренебрежение опять появилось с в его словах.

Ну, к этому я был готов.

– Я готов немного снизить цену. А вы поможете мне с получением разрешение на хранение и производство сабель, ножей и ручного огнестрельного оружия. Возможно, и некоторых других разрешений на производство – делаю встречное предложение.

В результате долгого разговора, переходя на технические детали, мы пришли к согласию. Мне пришлось в общих чертах рассказать о производстве. А куда деваться? Выхода у меня всё равно уже никакого и не осталось. Единственное, что не рассказал, как правильно делать флоат-ванну. Удивил знанием метрической системы, известной Мальцеву. Наконец, договорились. Я помогаю наладить производство оконного стекла с полной сохранением тайны. За это время получаю зарплату в 200 рублей ассигнациями в месяц и не меньше. Вот тут я уже упёрся на цену своих услуг. Мальцев тоже понял, что какой-то козырь по производству стекла остался и у меня. Я же объяснил, что придётся часть вещей заказывать за свой счёт, что так будет удобней и быстрее. Не буду же я за каждой мелочью бегать к нему или к его доверенному лицу.

– Я же дворянин…и не собираюсь отчитываться за каждую копейку по пустякам – высказался я, добавляя холода в голосе.

Решили всё производство организовать в Гусь-Мальцевском. Там с охраной лучше и приезжих почти нет. По окончанию первой плавки я получаю тысячу рублей серебром и бумаги на разрешения производства и хранения холодного и ручного огнестрельного оружия.

– А откуда у вас такие знания, Дмитрий Иванович? – вкрадчиво спрашивает меня собеседник – они явно не соответствуют такому молодому человеку. Да и не видно, что бы вы учились за границей.

Сейчас, даже просто грамотных людей, особенно в России очень мало, а технически грамотных вообще единицы. Так что понять интерес Мальцева ко мне можно.

– Я надеюсь, что вы никому не расскажете? – и внимательно посмотрел на хозяина дома. Увидев его кивок головой, продолжил. – Мне стал сниться Ангел. Мы с ним много и долго разговариваем на разные темы. Только очень тяжело. Он говорит на каком-то малопонятном русском…А я не совсем всё и понимаю. Мне кажется, когда я с ним рядом, то проходит неделя, а может и больше. А когда я просыпаюсь, всего только одна ночь и прошла – собеседник слушает с широко открытыми глазами. Я продолжаю дальше – иногда он подсказывает и учит, что я должен делать. Вот обратиться к вам, например. Но многое я потом забываю – а вот пусть и думает. Спиритизм в это время в моде, как-никак. А так мне легче всего объяснить все свои познания, плюс дополнительная страховка и мне. Всё же деньги на кону немалые. – А часто Ангел и смеётся над нами.

– А это… точно Ангел? – немного опешил от моих слов Мальцев. – А смеётся-то над чем?

– Ну, а зачем нечистому мне помогать? А смеётся, ну…над Ъ в конце слов – опять обескураживаю собеседника.

– А чем ему Ъ не нравится? – не понимает Мальцев. Но, похоже, что именно этот ответ его больше всего убедил, что я действительно общаюсь с Ангелом.

– Я это совсем не понял. Он сказал так: будет много инфо…мации, будут мини. ми-ни. зировать. Так, по-моему – произношу сознательно медленно, как будто пытаюсь правильно вспомнить слова ангела.

– Чудно-о…Хорошо. Завтра придёт стряпчий, и всё оформим. Поедете в Людиново. Там сделаете ваши ролики, ванны и остальное. Оттуда в Гусь-Мальцевский. И я вас, Дмитрий Иванович, очень попрошу, молчите и не рассказывайте о снах. Особенно об Ангеле – немного отошёл от услышанного хозяин дома, перейдя на обычный язык. Понимаю, прибыли светят не шуточные в случае нашего успеха.

Ну вот, опять я на «тарантайке» трясусь, но уже в сторону от Москвы. Карету предоставил Мальцев. В ней со мной едет Новак Анджей Радомирович. Доверенное лицо купца. Больше похожий на запорожского казака, чем на шляхтича. Такой себе тридцатипятилетний степенный пан. На козлах рядом с кучером – Фёдор. То ли мой слуга, то ли охранник и соглядай в одном лице. Немногословный кряжистый малый с простоватым лицом, но недюжинной силы. В этом я уже успел убедиться. Явно знаком с оружием и не понаслышке. Двадцатипятилетний вдовец. Его жена умерла при родах. Увы, здесь это не редкость. Это мне поведал Новак, под большим секретом. Ну чтобы я насчёт баб чего-нибудь такого Федору не ляпнул.

Пока доехали, я всю себе задницу отбил. Хоть и были подушки везде, но меня и мою попу они не спасли. Нет, надо с этим что-то делать. Если нормальный завод, то надо поставить и нормальные рессоры. А то до Гусь-Мальцево или Гусь-Мальцевского я точно не доеду.

Вот почему так, что все наши властьимущие совсем не заботятся о тех, кто им эти богатства и создаёт? Кроме завода, дома управляющего и церкви, на всё остальное без слёз, смотреть в Людиново было нельзя. Деревня расположилась на берегу водохранилища для завода. Осталось только вздохнуть и оставить свои мысли при себе. А-то ещё не поймут и запишут в какие-нибудь революционеры. Или в декабристы? Оно мне надо? Крепостное право на дворе, как-никак.

Дом управляющего Борисова Степана Евграфовича, стоящий немного в стороне, мне тоже не приглянулся. Какая-то несуразная полутораэтажная большая изба с низкими потолками. Радомировича тут знали хорошо, видать бывал здесь и не один раз. Так что встреча затянулась надолго. Баня, топленная по-чёрному, потом застолье, разговоры и сплетни про Москву и остальное.

Я же, сославшись на усталость, пошёл спать. Как же уснёшь тут? Пришлось делать революцию в отдельно взятой кровати. Убрал громаднейшую перину и кучу подушек на пол. Чай не зима не замёрзну, и только потом завалился спать.

Вставать пришлось ни свет ни заря. Чёртовы петухи, раскукарекались, как ненормальные. Вернее – это они нормальные, а вот я в такую рань вставать не привык. Умывание, опять проблема, чёрт их всех возьми. Пришлось из ведра у колодца…и без мыла. Так точно какую-нибудь гадость подцепишь. И, главное, не заметишь как.

После скромного завтрака пошли на завод. Сначала посмотрел, что тут и как. Действительность оказалась чуть лучше, чем думал. Тут уже даже рельсы делали для Николаевской дороги Санкт-Петербург – Москва. Не так, как я привык, но тем не менее. Слишком много ручного труда на каждой фазе. Если бы крепостные были бы наёмными рабочими, рельсы вышли бы точно золотыми. А так, все мастера и рабочие были крепостными и приписаны к заводу. Даже сам управляющий Борисов. Сами рельсы предварительно уже катали. Но у меня больше сложилось впечатление, что их больше отковали из чугуна. Но не совсем из чистого чугуна, а с железом. В общем, какой-то сплав. Поэтому и в народе потом дорога получила название – чугунка. А вот форма уже «современная» или почти такая. Не помню я это точно. Но, по-моему, должна быть другая? Или нет? Вообще запутался с этим окончательно. Махнул на это дело рукой и пошёл заниматься своими делами.

Собрание с мастерами началось с казуса. Я, оказывается, не знаю русских мер длины и веса, которые сейчас используются.

– Значит так. Будем делать, как во Франции. Переходим сейчас на их меры. Тем более вес не сильно критичен, в отличие от размеров – хлопнул я ладонью по столу и прекратил дискуссию. – Даёте мне хорошего плотника, а я пока сделаю разметку. А вы потом сделаете из твёрдого металла несколько штук. Потом я сделаю чертёж. Плотник по нему из дерева заготовки. Вы потом всё воплотите из рельсового чугуна.

Дальше я очень долго чертил гусиным пером, матюгаясь, что нет никаких карандашей. Начертил примерно двадцать сантиметров, отдал плотнику и объяснил что делать. Не знаю, правильно или неправильно, но будет так. Тут главное сам принцип. Дай бог, хоть за пару дней и сделают. Всё тут делается…не быстро. Никто, никуда особо не торопиться и не спешит.

Затем начертил чертёж валиков, станины, в которые их устанавливают, и остального, и пошёл в кузню. В ней нашёл кузнеца по тонким работам. Возникла и проблема с металлом и отковкой тонких кусочков. Но справились, и с ним же изготовил четыре современных рыболовных крючка. Пришлось и напильником самому поработать, грузики сделал из свинца. Всё получились не такое изящные, как должно было быть, но ничего – сойдёт. Тут рыбы много и не такая избалованная, как дома.

– Барин, а это зачем? – видя, что я спокойно с ними обращаюсь, да и напильником сам работаю, задали вопрос кузнецы. Пришлось объяснять. Они не очень и поверили.[1]1
  Рыболовные крючки были известны с давних времён. Но в это время они были размером в палец. На них можно было ловить только крупную рыбу. А бородки, вообще часто отсутствовали.


[Закрыть]

– Вот завтра и увидите – забрав свои поделки, пошёл на местный рынок. Понятно, что леску я тут не нашёл. Зато купил у местного мастера по кожаным изделиям два куска прочной тонкой нити метров по шесть, за шесть копеек. Заодно присмотрелся к неплохим местным тканям изо льна. Слуг нет. Всё надо делать самому. Теперь надо найти, кто мне из этого сошьёт одежду. Тут в Людиново, похоже, я застрял надолго. Хорошо, что за «казённый кошт». Так что можно и свои кровные потратить.

– Пётр пойдёшь, завтра по утрени со мной на рыбалку? – спрашиваю сына Борисова, парня лет девяти, за ужином. За столом установилась немая сцена.

– А что вы придумали? – опомнился Новак.

– А пойдёмте со мной. Я думаю и вам, тоже будет очень интересно – интригую собеседников.

Чуть рассвело. К водохранилищу от дома управляющего двинулась целая делегация. Я с червями в колотой глиняной миске. Пётр возбужденный и прыгающий вокруг нас. Новак с Борисовым и Фёдор с удилищами. На подходящем месте вырезал две рогатки, поплавки из камыша, всё подготовил и закинул удочки.

– Раньше мы тут только по осени, когда уже прохладно, сетями ловим – поделился со мной Борисов.

– Сетями вы ловите много и крупную, а свежей рыбки хочется сейчас. Да и вон плотву, которую я вижу, не сильно и поймаешь – улыбаюсь я в ответ. – А так и отдых и к столу что-то перепадёт.

Когда поворачивался, увидел недалеко крестьян, наблюдающих за нами. Подходить боятся. Надо признаться – рыбалка удалась! Крупная плотва сантиметров сорок хватала как ненормальная. Попалась даже маленькая щучка. Попробовали все и с немалым азартом.

– Удивили, просто удивили Дмитрий Иванович. Но кто бы мог подумать – восторгались Новак с Борисовым на пару. Пётр же с гордым видом тащил на кукане улов. Фёдор влюблённо удочки. Да уж удочки…. трёхметровые дрючки, вырезание мной вчера из дерева и обструганные ножом.

Пользуясь их хорошим расположением, предлагаю сделать душ. А-то в такую баню я больше не ходок. Пусть сами моются по-чёрному, да и то, не каждый день.

– Это чтобы можно нормально и быстро помыться. И баню топить не надо – объясняю им и получаю добро. Хотя особо мог и не спрашивать.

На заводе плотник справился с заданием. Сделал деревянный метр, деления затёр сажей и покрыл лаком. Мастера задумку оценили быстро, а когда я рассказал, как можно сделать раздвижной метр, радость их от хорошей придумки была неподдельна. Как мало людям надо, чтобы выразить свои эмоции. А-то мастера постоянно с веревочкой с узелками бегали туда-сюда.

Пока они делали измерительные метры, я проставил на чертеже размеры. Объяснил, чего нужно и сколько. Тут легче, все мастера грамотные. Сам же занялся деталями для душа. Вот тут пришлось покрутиться и мне, и кузнецам. Хорошего железа было мало, и никто на это дело мне не дал бы. Усовершенствовать же «на халяву» производство уже я сам не желал. Да и не знаю я, как это делать в больших масштабах.

Часть деталей пришлось делать из ковкого чугуна, больше методом отлива. Таскать всё это – ещё то удовольствие. А приходилось много и самому. А за частью отливок нужно было посылать в Сукремль, там было расположено художественное литьё Мальцевых.

Возни у меня вышло «выше крыши». Получился очень маленький домик в конце участка. Зато с отдельной раздевалкой и чугунной раковиной для умывания и душем. Даже канализацию вывели подальше. Хозяин это новшество оценил неоднозначно. Как бы и нужно, но и без него вполне можно обойтись. В общем, господская блажь. Вот только дворовые крестьяне Борисова начали хмурить брови. Им теперь надо заполнять бочки с водой и лазить по лестнице. Пришлось заняться ручным насосом для колодца…и ничего у меня не получилось. Трубы большого диаметра из чугуна делать не умели. Да и надобности на заводе в этом не было. Поршень выточить тоже проблема. Мощности завода все заняты. А где взять резины для клапанов, я даже не представлял. Спрашивать Борисова с Новаком даже не стал, они бы не поняли такую проблему. Поэтому пошёл другим путем, как все «нормальные» герои…то есть в обход. Сделали под моим руководством «журавля» с ведром на 20 литров, и два человека быстро наполняли деревянные бочки. Новак почти постоянно ходил со мной и всё замечал. Явно ещё потом и записывает, «промышленный шпион», мать его так.

Со временем нашёл того, кто мне сшил пару костюмов изо льна, полотенец, да ещё и с вышивкой. Подрядил кожевника, у которого я покупал крепкую нить, сделать туфли с медными пряжками, полусапожки и перчатки. Всё это оставляло желать лучшего…но у меня и этого не было. Ну что есть, то есть. Ничего я с этим поделать сейчас не могу. А-то придётся ещё ходить босиком, или не дай бог в лаптях, и всё…тогда точно на себе можно ставить крест и самому ложиться в гроб. Так же приобрёл литовские деревянные башмаки – клумпес вместо тапок – ходить по двору. Этим поступком вызвал неодобрительную реакцию Новака. На этом вся моя наличность и закончилась, осталось меньше рубля. Надеюсь, что скоро получить первую зарплату. Уже почти месяц тут.

Наконец начался процесс производства валиков и станин. Мне рабочие презентовали бронзовый складывающийся метр с узорами, хотя у самих были железные. Приятно, ничего не скажешь. Но я попросил сделать ещё и железный.

В основном следил за правильностью длины, глубины канав проточек по краям и размерами станин. Проследил за изготовлением кривых ручек, щипцов и других деталей по моему чертежу.

Теперь нужно придумать, что же сделать с каретой. Да какая карета! Это дома на картинках она выглядит хорошо, а тут большая собачья будка. Два больших задних и два маленьких передних колеса, и будка, поднятая высоко над землей. Подумал и понял, что ничего сделать с ней я сейчас не могу. Не то, что стали, хорошего железа очень мало, и оно стоит очень дорого. И кто мне даст столько, чтобы сделать из него нормальные рессоры?

В воскресенье были в церкви, куда я больше ходил только для вида. Ходил, когда невозможно было этого избежать. Приходилось идти и стоять, и слушать. Вышли, завёл разговор с Новаком.

– Анджей Радомирович! А не могли бы вы выдать десять рублей. А я, когда получу оплату за месяц от Ивана Акимовича, вам тут же верну – елейным голосом «подкатил» к доверенному лицу Мальцева.

– Ох, какой вы неугомонный молодой человек. Ну, что вы опять придумали? – вздыхает Новак.

– Нам же скоро ехать в Москву? Затем и в Гусь-Мальцевский – констатирую.

Новак приостановился и внимательно посмотрел на меня, ожидая, что я ещё «выкину». Понимаю. Ему я, наверное, уже очень надоел. Везде лезу, смотрю, что-то делаю…или пытаюсь делать. А человек привык к спокойной и размеренной жизни, и никуда не спешит. Тут же приходится бегать за мной, как угорелому. А ведь не пацан, как сын Борисова.

– Хочу я себе подушечку особенную заказать для езды в телеге. А для этого целую телячью шкуру надо – развожу руки и показываю размер.

Деньги я всё-таки получил и отправился на следующий день к знакомому кожевнику. Долго объяснял, какой мне нужен бурдюк с переборкой внутри для прочности, и с пробкой к завязывающейся горловине. А так же проклейкой швов рыбным клеем. Подушка так же должна вставляться в двойные льняные плотные мешочки для крепости, чтобы тело не потело на коже.

Я давно уже получил кличку среди крестьян «чудной хороший барин» и всегда расплачивался за свои причуды, причём явно переплачивая. Мне кожевник пообещал сделать как надо. Плюс два мотка плотных ниток, которые стали неимоверно популярные, сами догадываетесь почему. Договорились за девять рублей – сумасшедшие деньги для крестьянина. Но и выделанная хорошая кожа такого размера, и вся остальная работа стоили недёшево.

Мелочь пошла плотнику на изготовления плетёного короба с ручками для вещей, которых у меня прибавилось. В мою вализу уже все не помещались.

И остался у меня рубь…. на развод.