Текст книги "Успех-трава"
Автор книги: Юрий Магалиф
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава одиннадцатая
Ничего не вышло!
Когда Катя Карамелькина пришла домой…
Нет-нет, она не пришла – домой ее принесли! От самого Дворца культуры Катю несли на руках. И, знаете, ей это понравилось. Ей даже захотелось, чтобы и в школу можно было бы ездить каждый день на чьих-нибудь руках. И чтобы люди каждый день кричали на всю улицу: «Да здравствует Катя! Ура!»
Кате было весело.
Она хотела, чтобы вся школа видела, как она едет на руках. Но, к сожалению, никто из ребят не встретился по дороге…
Только одного мальчишку заметила Катя по пути домой. Он неподвижно стоял возле своих саночек и смотрел издали на Катю.
Вдруг мальчишка замахал руками, схватился за голову, словно его ударили, и побежал прочь, оставив на снегу саночки.
Катя весело крикнула ему: «Эй!», но мальчишка не расслышал – он опрометью удирал.
Возле родного подъезда Катю уже поджидала мама. Она держала в руках экстренный выпуск «Вечерней газеты», где было напечатано сообщение о том, что школьница Екатерина Карамелькина – самая сильная девочка в мире!
Весь этот вечер мама гордилась, ласкала и целовала свою дочку и даже не заметила, что Катя назвала ее «мамка». «Пусть называет, как хочет, – думала мама, – ведь она теперь такая знаменитая».
А на другой день, когда Катя пришла в школу, то увидела на школьном крыльце большой духовой оркестр.
Он играл торжественный марш специально для Кати.
Вся школа собралась в актовом зале. Катя с белым бантом на голове гордо поднялась на сцену, на ту самую сцену, где в углу стояло никому не нужное пианино «Элегия»…
На сцене Катю поджидала учительница французского языка Мария Сулеймановна, маленькая, очень полная, она сильно волновалась и от волнения слишком громко хлопала в ладоши.
– Дети! – воскликнула Мария Сулеймановна. – Наш директор Иван Иванович сейчас находится в Москве и завтра он появится перед нами на экранах телевизоров. Я предлагаю сегодня же послать ему срочную телеграмму о том, какой невиданный успех пришел к нашей ученице Карамелькиной. Пусть Иван Иванович расскажет об этом, когда будет выступать. Пусть все узнают, какие сильные девочки учатся в нашей школе. Вы согласны с моим предложением?
Вся школа крикнула: «Согласны!..»
Только учительница музыки Бемоль промолчала. Она о чем-то задумалась, искоса поглядывала на «Элегию» и, кажется, ничего не слышала вокруг.
А Мария Сулеймановна сказала по-французски:
– Регарде! Смотрите, дети!.. У нас здесь, к сожалению, нет штанги. Но я думаю, что Катя сможет и без штанги показать свою могучую силу если, например, поднимет меня. Я ведь не очень легкая…
В зале засмеялись, кто-то даже захлопал. Всем было интересно.
– Ну что, Катя, сможешь ли приподнять меня хоть немного?
– Смогу! – уверенно сказала Катя. – Подумаешь, ничего особенного!
– Силь ву пле, Катрин! Пожалуйста, Катюша!
Катя спокойно подошла к Марии Сулеймановне, обняла ее, прошептала:
Успех-трава —
Рука-голова —
Чудное дело
Поехало смело!
И…
Мария Сулеймановна стояла неподвижно и растерянно улыбалась.
Катя из всех силенок старалась приподнять ее, и ничего не получалось. А ведь вчера все было так легко.
Катя еще раз повторила волшебный наговор. Она уже не шептала, а почти кричала, обернувшись к «Элегии»:
Успех-трава —
Рука-голова!..
Учительница французского языка не шелохнулась. Катя прыгала вокруг нее, подталкивала… Ни с места!
– Я больше не буду! – заплакала Катя.
– Хи-хи!.. – послышалось из разбитого пианино. – Хи-хи-хи!
И хотя, кроме Кати, этого хихиканья никто не услышал – в зале тоже начали смеяться. А когда Катя, подбежав к «Элегии», стукнула по крышке кулачком и крикнула: «Ну, что же ты!» – весь зал захохотал. Сначала засмеялся десятый класс, потом девятый… восьмые… а за ними – седьмые, шестые, пятые, четвертые, третьи… хохотал Катин второй «в»…
И только первые классы не смеялись: они не понимали, зачем эта девчонка с бантом бегает и прыгает вокруг учительницы.
Катя не просто плакала, она рыдала от обиды и унижения.
Тогда Берта Молбертовна – Бемоль – взяла девочку за руку и прошептала ей на ухо:
– Не плачь… Я все поняла…
Глава двенадцатая
«Дрожалка»
В тот же день во всех городских газетах было напечатано, что произошла ошибка, что девочка подняла штангу чисто случайно, что больше она никогда так делать не будет и что настоящий рекорд установил мастер спорта Жорик Сафьян.
Катя, конечно, огорчилась. Но расстраивалась недолго. Ведь в пенале хранились еще две травинки: синяя и зеленая. Теперь Катя решила быть осторожнее, чтобы следующий успех был ей по силам. И захотелось ей самой посмеяться над теми, кто весело хохотал над нею в школе. А что?.. Вот захочет Катя – и станет директором, и сразу же исключит из школы всех ребят! Захочет – и школьные каникулы будут длиною в целый год! Захочет – и у всех одни пятерки! Захочет – одни двойки!.. Вот смеху-то будет!..
И никакой силы не требуется. Все испугаются, станут просить: «Ах, не исключайте меня, пожалуйста, а то мне дома попадет!..»
…Вечером Катя сделала уроки и вышла погулять перед ужином.
В соседнем сквере она опять увидела того маленького одинокого мальчишку, который вчера убежал неизвестно почему.
Он неподвижно стоял возле саночек, смотрел на Катю широко раскрытыми глазами и, кажется, снова хотел пуститься наутек.
– Эй! – крикнула Катя. – Ты что, боишься меня?
Мальчишка не отвечал.
Он повернулся боком и приготовился удирать, как будто бы к нему приближалась не девчонка, а зеленый трехголовый дракон.
– Не убегай, – улыбнулась Катя как можно ласковее. – Я тебя не укушу.
– Не укусишь?.. – тихо спросил мальчик. – А вдруг ты меня побьешь?.. Я боюсь. Не подходи близко!
– Зачем же мне тебя бить? Ты дурак?
– Н-не з-знаю… Я не дурак, а все равно боюсь.
– Просто так боишься?
– Просто так…
– Ты, наверное, трус?
– Ага…
– Давно?
– Что – давно?
– Давно трусишь?
– Ага. Всю жизнь…
– А чего ж ты боишься?
– В-всего: с-собак, кошек, мальчишек, крокодилов…
– Первый раз вижу такого удивительного труса? А как же ты в школу ходишь?
– Н-никак не хожу. В школе с-страшно!
– Страшно? В школе?.. – Катя засмеялась. – Ну вот, ни капельки! Я каждый день хожу в школу, и никто меня там не укусил, не съел. Честное слово!.. И крокодилов там нет… Может быть, ты, больной?
– Ага… Бабушка говорит, что это у меня болезнь такая опасная под названием «дрожалка». Вроде скарлатины, только еще хуже… Ой, не подходи ко мне, а то убегу!..
– Что же ты здесь один делаешь?
– З-закаляюсь от страха. Бабушка пошла в магазин, а я тут ее жду и закаляюсь…
– Ты весь трясешься – замерз, наверное?
– Нет, я же не трясусь, а дрожу – это разница! И не от холода, а от страха. Видишь, скоро темнеть начнет – и вдруг вылезет в сквер кто-нибудь такой мохнатый, длинный, зубастый… Ой, боюсь!
– Да, тебе лечиться надо. Дрожалка – болезнь тяжелая.
– Ага… Д-доктор сказал, что от нее вылечиться трудно. Он сказал, что только чудо может помочь. Я ведь даже телевизор смотреть боюсь: там бегемотов показывают и р-раз-бойников с длинными ножами.
– Тебя как зовут?
– Тема…
– А меня Катя. Знаешь что… – Карамелькина задумалась немного. – Давай, Тема, дружить!
– Д-дру-жить?!.. Со мной еще никто не дружил, кроме бабушки. Д-давай… Только близко не подходи…
Но Катя все-таки сделала осторожно два шага вперед и постаралась получше рассмотреть Тему. На нем была огромная меховая шапка, от этого мальчик казался совсем крохотным, хотя ростом был даже повыше Кати. Большие круглые глаза все время моргали, а нижняя губа вздрагивала.
Катя спросила:
– Ты кем хочешь быть, когда вырастешь?
– Б-боксером. Ведь боксеры никого не боятся. А бабушка говорит, что из меня ничего не получится, потому что в школу не хожу… А ты кем хочешь стать?
– Я?.. – Катя прищурилась и старалась говорить как можно равнодушнее. – Я директором школы буду. Завтра.
Нижняя губа у Темы перестала вздрагивать:
– Ты завтра будешь директором школы? Врешь. Девочек директоров не бывает. Директор должен быть взрослый: он все должен замечать, кто балуется, кто опоздал…
– Откуда знаешь? Ты же в школу не ходишь.
– А мне все бабушка рассказывает. Она каждый день в школе бывает – ей все известно.
– Тетенька Чудакова, что ли?
– Ага. Она.
– Хорошая тетенька, хвалила меня. Вот завтра стану директором и прикажу, чтобы ей сварили целое ведро вкусного компота.
– Катя, не ври. Разве ты можешь завтра стать директором?
– Могу. Во-первых, наш директор Иван Иванович уехал в Москву. А во-вторых, у меня есть успех-трава.
– Не люблю, когда девочки врут. Мне от этого страшно становится. Мальчишка может соврать, это ничего, а девочке нельзя!
– Почему девочке нельзя?
– Нельзя и все!
– Ладно. Попроси свою бабушку Чудакову – пусть завтра вечером отпустит тебя в сквер. И я все расскажу, как было.
– Честное слово – расскажешь по правде?
– Честное слово – расскажу!
Глава тринадцатая
Бемоль и ведьма
В то самое время, когда Катя разговаривала с Темой, учительница музыки Бемоль разговаривала с Кикиморой.
– Как же Вам не стыдно, мадам Кикимора? – сердилась Берта Мольбертовна. – Вас пожалели – подобрали на улице, определили в хорошую школу, дали квартиру, а вы балуетесь, шутки шутите.
– А нельзя, что ли? Посмеяться каждому хочется, даже ведьме.
– Но зачем же девочку обижать? Вся школа над ней хохотала.
– А ты ее не жалей: двоечница она, нечистая сила.
– Ручаюсь, что она исправит свою двойку!
– Когда исправит – тогда и волшебству конец. Все травинки-былинки Катька слопает к тому времени.
– Сколько их, этих ваших травинок?
– Три. Желтая и синяя – коротенькие, они для смеху – только на один раз. А зеленая – для серьезного дела, она – навсегда.
– Ох, не пойму я вас.
– А ведьму никто не понимает.
– Все равно, если в нашей школе будут происходить чудеса, я все расскажу директору Ивану Ивановичу, и он выгонит вас!
– Директор сейчас далеко. А завтра здесь будет другой директор – Екатерина Парамоновна, она устроит небольшой шурум-бурум. Хи-хи!
– Что устроит!
– Шурум-бурумчик маленький. Для CMtxy. Хи-хи-хи! И вдруг Кикимора запела:
Успех-трава —
Рука-голова!..
– Глупая песня! – рассердилась Бемоль. – И голос у вас противный, и никакого слуха!
Она захлопнула дверь актового зала и два раза повернула ключ в замке.
Но для ведьмы замков не существует.
Говорит автор
Четвертое отступление
Когда-то – это было давным-давно – я учился в школе.
Теперь, если мне иногда бывает грустно, если у меня портится настроение, я сразу же начинаю вспоминать свои школьные годы.
Вспоминаю одноклассников – мальчишек и девчонок. Вспоминаю учителей, которые никогда не обращались к ученикам на «ты», а только на «Вы». Стоит перед учителем какой-нибудь первоклашка, ковыряет в носу, а седой учитель говорит: «Послушайте, уважаемый Бобров, палец в нос засовывать опасно: вы можете что-нибудь сломать – или палец, или нос».
В то время, когда я был школьником, в стране было много неграмотных взрослых людей. И вот мы – ученики четвертого класса – учили пожилых дяденек и тетенек читать да писать. И они очень уважали своих маленьких учителей. Один рабочий сказал мне: «Простите, я не выучил урок – вчера много работы было». А я ему в ответ: «Ай-яй-яй! Придется вызвать вашего сына и рассказать о вашем поведении». Глупенький я был тогда, многого не понимал.
Да, школа – это единственное место в мире, где взрослые и дети занимаются одним общим делом. И это общее дело очень всем нужное, очень интересное, очень серьезное и, бывает, очень веселое.
А что если в мире вдруг исчезнут все школы?
Что будет, если люди сами перестанут учиться и перестанут учить других?
Тогда все погибнет. Жизнь на земле остановится. Никто не сумеет построить дом, никто не сумеет сшить себе штаны, никто не узнает, что было раньше и что будет потом. Не будет докторов, не будет художников, не будет пастухов, не будет пекарей…
Поэтому – да здравствует школа!
Да здравствуют школьники!
Ура учителям!
Глава четырнадцатая
Синяя травинка
Утром Катя записала в своем «Дневнике наблюдений за природой»: «Ветер – нет. Облака – нет. Мороз – 13 градусов». Как видно, день обещал быть хорошим – солнечным и тихим.
А неприятности начались уже на первом уроке.
Во время чистописания Катя неправильно соединила буквы «о» и «м». Потом неверно написала слово с безударной гласной: вместо «писатель» у нее получилось «пусатель». А когда учительница Серафима Матвеевна велела Кате исправить ошибку, то Катя написала «кусатель».
Серафима Матвеевна прочитала это вслух, и все ребята засмеялись.
Тогда Катя бойко встала с места, покрутила своими глазками направо-налево и сказала:
– Не смейте смеяться! Не люблю, когда надо мной смеются!
– Мы не над тобой смеемся, – ответила Серафима Матвеевна, – а над смешным словом, которое у тебя получилось. Успокойся, пожалуйста.
Но Катя не успокоилась:
– Как хочу, так и пишу. Есть писатели, а есть кусатели. Вы не знаете, а я знаю!
– Карамелькина! – сказала, нахмурившись, Серафима Матвеевна. – Кто здесь кого учит? Ты меня или я тебя? Садись, пожалуйста!
И тут Катя услышала, как под партой кто-то тихо вздохнул:
– О-хо-хо-хо-хо-хохонюшки!.. Чего же ты, Катька, сидишь, как морковка в огороде? А где твоя синяя травинка-былинка? Кто сегодня директор, а?
Катя села, раскрыла пенал, быстро-быстро, словно кролик, схрумкала синюю травинку и прошептала:
Успех-трава —
Рука-голова —
Чудное дело
Поехало смело!
И произошло чудо!
Не успела Карамелькина договорить последнее слово, как Серафима Матвеевна торжественно объявила:
– Дети, встаньте! У нас в классе находится директор школы!.. Екатерина Парамоновна, разрешите продолжать урок?
– Ага! – небрежно кивнула Катя. – Продолжайте! Разрешаю!
Она поправила бант и, заложив руки за спину, гордо вышла из класса.
В школе было тихо: во всех классах шли занятия.
«Ой, что теперь будет? – вдруг испугалась Катя. – Ой, меня могут выгнать из школы… От мамы попадет… Ой, а вдруг я вправду стала директором?.. И зачем я только съела эту дурацкую траву?..»
Она остановилась перед высокой дверью с надписью: «Директор школы» – Катя еще ни разу в жизни не входила в эту дверь.
А тут дверь сама собой распахнулась, и Катя очутилась в светлом кабинете, где стоял большой письменный стол с телефоном и кресло.
«Ой!..» – подумала Катя, неизвестно почему подпрыгнула и плюхнулась в директорское кресло.
Глава пятнадцатая
В учительской
Прозвенел звонок на большую перемену, и в учительской собрались преподаватели.
– Слышали новость? – спросила Мария Сулеймановна. – У нас, оказывается, новый директор! Чудеса да и только!
– Да, – сказала Серафима Матвеевна. – Это ученица из моего класса Катя Карамелькина… То есть, я хотела сказать, Екатерина Парамоновна.
– Не может быть! – воскликнула Эвелина Сидоровна. – Разве может маленькая девочка управлять школой? Никогда не поверю.
– Ничего удивительного! – возразила Мария Сулеймановна. – Я слышала, что есть такие дети, которые в два месяца уже ходят, в пять месяцев читают газеты, а в три года заканчивают десятилетку. Надо немедленно дать телеграмму в Москву: пусть Иван Иванович расскажет по телевиденью, какого удивительного ребенка воспитала наша школа!
И тут в учительскую вошла Катя.
Учительница физики Эвелина Сидоровна растерялась и торжественно произнесла:
– Добро пожаловать, Екатерина Парамоновна! Я так рада…
– Правда? – кругленькие Катины глазки забегали во все стороны. – А помните, как мы с вами стояли около лимонного дерева и вы сказали, что я маленькая глупенькая девочка?
– Простите, Екатерина Парамоновна, я тогда ошиблась… Зато теперь я все, все поняла.
– Что же вы поняли? – Катя с интересом наклонила головку.
– Я поняла, что с детьми надо разговаривать с большим уважением – ведь каждый ребенок неожиданно может стать директором. И это так прекрасно!
– Ничего прекрасного… – Катя поморщилась и, кажется, вот-вот готова была заплакать. – Директором быть совсем не интересно. И от мамы попадет… Я не хочу быть директором. Я хочу…
Она не успела сказать, чего хочет, потому что в учительской появился милиционер Степан Степанович Степанов.
– Здравия желаю! – поздоровался он.
– Добрый день, товарищ Степанов, – ответили учителя.
– Здравствуйте, дядя Степа, – проговорила Катя немножко испуганно.
– Тут такое дело, товарищи учителя. Ваш ученик из пятого класса Василий Пробкин имеет собаку – большого пестрого дога. И с этой собакой часто перебегает улицу в неположенном месте: нарушает правила уличного движения. Мне нужно поговорить с директором школы…
– Вот наш директор, – Мария Сулеймановна обернулась к Кате. – Силь ву пле! Пожалуйста!
– Ди-рек-тор?! – Милиционер вытаращил глаза. – А где же Иван Иванович?
– Иван Иванович в Москве, а это другой директор.
– Ну, что ж, – сказал дядя Степа, – милиция ничему не удивляется, для милиции чудес не бывает… Так вот, товарищ директор, вы отвечаете за вашего ученика Василия Пробкина.
– Нет! – сказала Катя. – Я никогда за других не отвечаю. У нас в классе за других отвечать нельзя. Хочешь ответить – подними руку и жди, когда вызовут… А Ваську Пробкина я знаю: он мне подножку позавчера подставил.
– Вот и поговорите с ним: напомните ему правила уличного движения.
– С ним поговоришь, как же! Он ка-ак щелкнет по затылку – все правила позабудешь… Не хочу я быть директором, вот и все!
– Кто же вас назначил? – спросил дядя Степа.
– Я знаю, кто ее назначил! – воскликнула учительница музыки Бемоль и бегом помчалась в актовый зал.
Глава шестнадцатая
Короткий разговор
– Долго это будет продолжаться? – Бемоль с такой силой ударила кулаком по крышке «Элегии», что даже разорванные струны и те задребезжали.
– Кто там? – послышалось из пианино. – Кто мешает мне веселиться и хохотать? Кто беспокоит?
– Это вы, мадам Кикимора, всю школу беспокоите! Как вам не стыдно? Старенькая, а в голове только шурум-бурум.
– Получился шурум-бурумчик?
– Никакого шурум-бурумчика! Только опять довели девочку до слез.
– Трусиха она. Мне бы с Васькой Пробкиным дело делать: парнишка отчаянный – улицу в любом месте перескакивает.
– Оставьте учеников в покое!
– Что ж, и повеселиться бедной ведьмочке нельзя? Это же ужас как потешно: девчонка-чемпион, девчонка-директор! А все вокруг ахают да охают, думают, что взаправду. А это просто нечистая сила шутки шутит. Хи-хи!..
– А какие еще шутки будут?
– Больше никаких шуток не ждите. Две травинки-былинки для смеху были, а третья – для дела серьезного. Две травинки на один раз, а третья навсегда. Я в это дело не вмешиваюсь. Пускай она теперь сама чудо сотворит.
– Когда же это будет?
– Скоро. И уж без всякого смеху.
Говорит автор
Последнее отступление
Посмотрите, как мало страниц осталось до конца книги. Значит, моя сказка скоро завершится.
Вы помните: в Катином пенале есть еще одна травинка. Зеленая. Ну, а если зеленая, то наверняка самая лучшая.
Люди давно уже заметили, что зеленый цвет самый приятный – ласковый и спокойный.
Вот я пишу сейчас, а за моим широким окном зеленеет садик, вдали молча стоит темно-зеленый лес и даже облака на небе слегка зеленоватые. Радостно мне видеть все это. Зеленый цвет – цвет жизни. И я верю, что сказка закончится благополучно, потому что последняя травинка – зеленая.
Конечно, и те другие травинки были не так уж плохи. Жаль, что достались они не тому, кому нужно. Если бы, например, желтая травинка досталась силачу Жорику Сафьяну, то он обязательно установил бы новый мировой рекорд в поднятии тяжестей. И это был бы настоящий успех, без фокусов и смеха.
А если бы волшебную синюю травинку съел умный, образованный человек, то, без всякого сомнения, он очень быстро стал бы прекрасным директором или командиром, или знаменитым капитаном… И это, конечно, тоже был бы большой успех.
В нашей сказке успех-трава досталась девочке, которая еще немногому научилась и которая даже утреннюю зарядку делает кое-как…
Нет, успех во взаправдашней жизни зависит не от волшебной травки. Дело идет успешно только у того человека, который постоянно и настойчиво занимается этим делом.
А просто так – без уменья, без подготовки ничего не достигнешь. И даже в сказке над тобой будут смеяться и хохотать.
А теперь вот что я хочу еще сказать. Успех бывает не только в делах. Успех бывает и в добрых чувствах – в дружбе, в нежности, в любви. И таким успехом тоже можно гордиться. Я, например, очень горжусь, что со мной дружат хорошие ребята, горжусь, что они иногда читают мои сказки.
Глава семнадцатая
Капелька крови
«Выброшу я эту последнюю травинку!» – решила Катя, когда возвращалась из школы домой. – Зачем она мне? Из-за успех-травы одни неприятности и больше ничего. А завтра в классе меня станут дразнить: «Катька-директор! Катька-директор!..»
Она раскрыла ранец, достала пенал, но тут же подумала о другом: «Ну, выброшу я эту травинку, будет она зеленая лежать на белом снегу, кто-нибудь заметит, поднимет ее, проглотит, и начнутся у него тоже неприятности. Нет, не надо выбрасывать, пусть лежит в пенале, места много не занимает».
И вдруг Катя вспомнила: «А что Кикочка говорила? Говорила, чтобы я поберегла травинку для какого-то случая. Для какого?.. Для доброго случая – вот для какого!.. И еще она сказала, что есть у меня капелька золотой крови… Ну, это ведьма соврала – кровь золотой не бывает… А вдруг бывает? Как бы это проверить?..»
Пришла Катя домой и спрашивает:
– Мама, а правда, что в крови бывают золотые капельки?
– Не знаю, – отвечает мама. – Не слышала об этом. А кто тебе сказал?
– Одна знакомая тетя сказала… в школе.
– Ну, если в школе, значит, правда. В школе врать не станут.
Мама села перед телевизором смотреть интересную передачу про помидоры.
А Катя достала мамину шкатулку, где хранились принадлежности для шитья, взяла оттуда острую иголку, крепко зажмурилась и храбро уколола указательный палец на левой руке.
Было больно!..
Но Катя даже не пискнула. Она выдернула иголку из пальца, открыла глаза и внимательно смотрела, как из крохотной дырочки показалась алая кровинка.
«Нет, – сказала сама себе Катя, – это совсем не та капелька, которая мне нужна. А больше пробовать не буду – больно».
– Мама! Можно я пойду погуляю перед ужином? – спросила Катя.
– Только недолго, – разрешила мама, не отрываясь от телевизорных помидоров.
