Текст книги "Чудесные дни"

Автор книги: Юрий Лукшиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Что ещё вспомнить? Убил невиновного? За жизнь платят жизнью, готовь шею для виселицы. Совершил массовое убийство? Приготовься, что будет казнена твоя семья. Зуб за зуб! Тебе нужны хлеб и зрелища? Государство тебя обеспечит, что вторым, что первым под самую завязку. Но и сам не плошай! Потребует Гетман прыгнуть в яму с крокодилами, ты прыгнешь! Скажет, вырезать целую Москву – и ты исполнишь всё до капельки.

Кстати, по поводу Москвы. Несмотря на ядерный теракт, правительство РФ смогло укрыться в бункере после атаки гетманцев. Но ущерб был нанесён колоссальный, и чиновники не смогли остановить близкую катастрофу. Ощутив внутреннюю слабость России, Цербер вырвался из Тартара. Запылали огнем регионы, где русские составляли этническое меньшинство: чеченцы и дагестанцы начали резать титульную нацию, как заблудших свиней, на Кавказе возникло сепаратистское движение «Кавказская Республика», Япония отобрала Курильские острова и высадилась на Дальнем Востоке, а Китай, погасив внутренние неурядицы и ввиду нехватки энергоресурсов, ввел войска на территорию Сибири. У растерянного российского правительства хватило духу атаковать китайские позиции ядерным оружием, но КНР была готова к такой развязке событий и при помощи десанта захватила многие ядерные пульты РФ, вдобавок долбанув ядерным молотом по наземным российским силам. Вскоре возникли и марионеточные государства – Дальневосточная Республика, Сибирская Народная Республика, Кавказский Эмират. Видя, что Россию уже никто и ничто не спасёт, Владимир Дольный приказал гетманской армии перейти границу и отрезать Кубань от центра. Что лучше, остаться между мусульманской и китайской угрозами или быть вместе с наследником Украины, который уже показал миру свою твёрдость и силу? Впоследствии, Краснодарский край присоединили к территории Гетманата. От всемогущей России остался лишь огрызок территории, вернувший себе название «Московия».

Грустная история? Как по мне, нет. Наши деды просрали Союз, а наши отцы – Украину. Ирония судьбы, ёпт. Ну и хер с ними.

И вот тут-то он налетел на меня.

IV

Мне снилась какая-то белиберда о моём детстве. Часто пьяный отец, который доставал меня своими долбанутыми псевдоинтеллектуальными разговорами, постоянно забитая мать, сломленная жизнью, малолетний брат, погибший под колёсами сдвинутого на всю голову водителя. Да, семейная жизнь не оставила особо тёплых воспоминаний. Мой предок постоянно ворчал и стонал о крахе Украины, ещё чаще упоминал о крушении Советского Союза, вспоминая свои молодые годы в бутылке. Возможно, этот алкаш где-то валяется сейчас на помойке – не знаю; мне на него глубоко начхать. Единственное, кого было жаль, это мать, выходки мужа которой приходилось терпеть долгие двадцать лет. Она умерла от инфаркта, когда мне исполнилось девятнадцать. С другой стороны, в родительском доме я не жил с шестнадцатилетнего возраста, уйдя в Центральную Гетманскую Академию, чтобы не слушать пререканий со стороны бати. Там был и мой дом, и моя обитель, где я постигал жизнь, осваивая профессию цээнбэшника, параллельно находя друзей и трахая девок. А иногда одновременно и то, и другое, хах.

От таких снов всегда было кислое настроение и горьковатый привкус во рту. Не любил я вспоминать прошлое, вот и всё. Но резкий толчок и удар о верхнее покрытие моментально выветрили из моей головы остатки сна.

Свист колёс от трения по асфальту. Транспорт сильно накренился вправо, чувствовалось, как инерционные сдерживатели пытаются выровнять мотолёт. Действующий на мозги противный звуковой скрежет компьютера, сообщающий об угрозе столкновения. Непонятно только, почему уже после самого события.

– Включаю гравитационный двигатель! – прозвучал голос искусственного интеллекта.

Мотолёт через пару секунд выровнялся и, покачиваясь, застыл в воздухе в паре метров от земли. Прищурившись, я намацал шишку на лбу. Чёрт, даже отпуск нормально провести нельзя. Занял место около монитора и задал ИИ провести анализ местности, параллельно просматривая недавние результаты с датчиков бокового видения. На видео практически мало что было видно. Я заехал на участок сплошного леса, деревья стояли столь плотно, что даже свет луны не пробивался на дорогу. Такая темень, хоть глаз выколи. Потому от видеокамер никакого проку.

– Биологических объектов не обнаружено.

То есть? Неужели я кого-то прихлопнул? Не может быть. По информации переднего сканера в 00.47 произошло столкновение с объектом, который стремительно приблизился со стороны леса и неудачно прыгнул прямо под колеса моей игрушки. Может, олень? Глупости. Они давно уже вымерли. Волк? Лисица? Разве что из зоопарка сбежали. В конце концов, я посадил мотолёт на землю и, захватив с собой датчик движения и электрооружие, выпрыгнул наружу.

Ночное небо полностью заволокли тучи. Моросил небольшой дождь. Пройдя несколько метров, до меня дошло такое странное поведение мотолёта: обычно во время ситуации, которая может привести к ДТП, искусственный интеллект всегда корректирует маршрут таким образом, чтобы объезжать потенциально опасные объекты. А авария произошла почти на повороте, вероятно, система просто не успела среагировать на опасность. Сделав пару десятков шагов, я увидел виновника происшествия.

Обездвиженное тело лежало чуть левее от центра дороги, практически около фонарного столба. Странно, что датчик движения его не фиксировал. То есть понятно, что произошло столкновение, но прибор обязан регистрировать все объекты, которые излучают тепло в районе от 25 до 100 градусов по Цельсию. Даже если этот тип помер, остынуть он просто не успел бы.

Перевернув потенциальный труп, стало ясно, что ДТП нанесло ему серьезные повреждения. Но, тем не менее, старик дышал. На вид ему было лет 60, с густой бородой, седыми волосами. Одет он был довольно бедно, весь в царапинах и ушибах. Пощупав пульс на руке, ощутил, что сердце бьется еле-еле. И вот тут татуировка на запястье заставила меня чуть ли не разинуть рот от удивления.

Это было идентификационный номер заключённого колонии строгого режима.

Вот же счастье-то привалило. На несколько секунд я застыл, кумекая, что делать дальше. Потому решил обыскать старика на наличие оружия.

Во внутреннем кармане пиджака находилась кучка замысловатых фотографий. Абсолютно чистых. На них ничего не было. Белый фон и спереди, и сзади. Хмыкнув, я засунул их себе в брюки. И тут виновник ДТП словно ожил.

– Не позволяй им... Не позволяй, – скрюченные руки старикашки мёртвой хваткой вцепились в мой воротник.

– Чего? Отпусти, мать твою, – выругался я, ударив незнакомца по запястьям.

Но с виду хилый, он оказался настоящим упрямцем. Только его правая ладонь переместилась на мою левую руку.

– Они не должны узнать! Защити её... – прохрипел незнакомец.

– Что узнать? Кого защитить? – я выдернулся из его цепких объятий, предварительно нанеся удар в район шеи. Выхватил пистолет – его наконечник заискрился, ожидая команду поразить цель электрическим разрядом.

Но больше я ничего от него не услышал. Кровавая пена на губах – и через секунду беглец затих навсегда.

– Эй, старик? – я слегка двинул его ногой в бок. Ноль внимания. Пощупав его пульс, понял, что он мертв.

Да, дела. Моя первая попытка получить повышение, а ключ к нему помер у меня на руках.

Продолжая обыск, я нашел еще карту местности детального масштаба, пистолет, таблетки и прибор округлой формы. Он чем-то напоминал датчик движения, вот только на нем не отображались какие-либо объекты. Возможно, устройство было сломано. Также в кармане его брюк я обнаружил странную стальную ленту, сделанную из тонкого металла. На ней выгравированы загадочные символы, суть которых была мне непонятна.

Дождь начал усиливаться, труп двигать я не решился, а потому стал под сосной, настраивая звуковой передатчик на полицейскую частоту.

– Агент ЦНБ вызывает местный полицейский патруль. Есть кто на волне? – треск и шум в ответ. – Агент ЦНБ вызывает местный полицейский патруль. Ответьте.

Наконец после четвертой попытки мне улыбнулась удача.

– Поисковая команда №2 вас слушает, – раздался мужской голос и шум вертолетных лопастей. – С кем я говорю?

– Поисковая команда №2, слышу вас хорошо. Говорит агент ЦНБ Михаил Яровой. Около пяти минут назад произошло ДТП с участием незнакомца, выбежавшего навстречу мотолету. По предварительной информации это заключенный, ускользнувший из места заключения и взломавший научный центр в Донецке. Насколько мне известно, именно его сейчас ищут полицейские команды в этом районе.

Наступила некоторая пауза.

– Вас понял. Объект жив?

– Ответ отрицательный. Выжить при столкновении на такой скорости практически нереально.

– Укажите ваши координаты, Агент.

– Доподлинно назвать не могу. Приблизительно три четверти пути от полицейского центра, что около Партизанского Леса. Попробуйте запеленговать мой сигнал, он синего цвета.

– Минутку... Так... Да, есть. Засекли. Будем у вас через двадцать минут. Хорошая работа, Агент. Конец связи.

V

Резиденция Гетмана

Окраина Донецка, Гетманат

Гетман умирал. Смертельный диагноз был поставлен ещё десять лет назад, но Дольный смог сопротивляться болезни долгие годы. Врачи из последних сил пытались сохранить или хотя бы продлить жизнь своему лидеру, однако поступь смерти невозможно остановить. Сегодняшний приступ стал одним из сильнейших за последние месяцы. Медслужба прибыла на место происшествия практически через несколько минут и закрылась в его комнате, проверяя пульс и давление больного, проводя необходимые анализы. Они ещё не знали, какая вскоре разыграется трагедия, зачатки которой уже можно было заметить прямо за захлопнутыми дверями.

Высокий мужчина с нашивками ВРБГ сидел рядом в кресле, устремив взгляд в пол. Сложив пальцы в замок на коленях, он часто смотрел в сторону кабинета Владимира и прислушивался, в надежде обнаружить хотя бы намёк о самочувствии своего вождя. То же самое состояние характерно было и тройке полицейских, которые выдавали себя нервным выражением лица.

Андрею было страшно. Ему едва удавалось держать себя в руках, чтобы не выдать предательскую внутреннюю дрожь. Долго он не испытывал такие ощущения со времён смерти родителей, которых хладнокровно убила группа террористов – отцу отрезали голову, а мать насадили на жезл, как курицу-гриль, предварительно изнасиловав на глазах у ребёнка. После многочисленных неурядиц Гетман стал ему новым отцом. Да что там говорить, Владимир Дольный – отец всех жителей Гетманата. На него молились, его боялись и уважали. А что будет сейчас? А что дальше? Разведчик боялся ставить себе этот вопрос.

Сжав в очередной раз до хруста костей сильные пальцы в кулаке, он тяжело вздохнул и устремил взгляд на электронные часы, находящиеся на соседнем столике напротив него. Цифры, словно издеваясь, то замирали, то ускоренно мигали, показывая позднее время. Уже почти двадцать три минуты врачи копошились около лидера Гетманата. Почему же они ничего не говорят? Почему? Почему?

Проглотив комок в горле, мужчина посмотрел на грязный пол, с грустью отметив мысленно, что Владимир терпеть не мог бардак в родном кабинете.

Со стороны коридора послышался топот нескольких человек. Запоздало грюкнули входные двери, будто бы кто-то хотел их выломать. Отборный, но лаконичный мат отправил охрану резиденции куда-подальше, потому что кто-то не включил антидождевую защиту на территории около дома, в результате чего кое-кто превратился в мокрую курицу. На фоне уверенных и тяжёлых туфель по ступенькам на второй этаж зашумели тонкие каблуки.

– Когда? – прошептал один из них, обращаясь к разведчику. Всклокоченные волосы говорили о том, что он мчался сюда на всех парах.

Андрей узнал голос руководителя Учёного Совета, Бориса Лендаря, но головы не поднял. Не хотелось лишний раз видеть растерянные разбитые глаза тех, кто не знал, что делать дальше. А, может, не хотел, чтобы его собственный взор выдал его внутреннюю слабость.

– Полчаса назад, – глухо ответил он.

– И насколько серьёзно? – спросил Григорьев, взглянув на часы. В яркой оправе отзеркалилось его бледное лицо с тонкими бровями и нос с горбинкой.

– Хуже не бывает.

Темноволосая женщина, Жанна Левачёва, ничего не сказала и только отвернулась, сдерживая слезы. Дрожащими от холода пальцами, она неуверенно расстёгивала пуговицы накидки, по которой скатывались дождевые капли.

– Андрей, – подал голос Юрий Григорьев, – мы должны уведомить Тайный Круг.

– Пока что рано.

– Так требуют правила, – взяв себя в руки, произнесла Жанна. – Этого требует Конституция.

– К чёрту Конституцию! – процедил сквозь зубы глава Разведывательного Бюро, поднявшись с места. – Не хороните его раньше времени. До тех пор, пока его сердце бьётся, он наш лидер. И никто другой.

Министр внешней политики спокойно выслушал эти слова. И только нахмурился. Преданность вээрбэгэшника не знала границ.

– Андрей, посмотри правде в глаза, – он помолчал несколько секунд. – Гетман недееспособен. В Конституции чётко прописано, что если Гетман не может исполнять свои прямые обязанности, руководство государством переходит временно– я делаю ударение на этом слове – временно к Тайному Кругу, пока не будет избран новый Гетман.

– И у тебя есть кандидатура подходящая? – криво усмехнулся руководитель ВРБГ. – Или сам на место метишь?

Полицейские в помещении мельком переглянулись. Их не радовало находиться под командованием такого начальника. Конфликты среди министров на гетманский пост участились за последние пять лет, после того, как Дольный всё чаще стал болеть от болезни Кирсона. Все в Гетманате знали, что такое время настанет. Но никто не предполагал, что кто-то решится сменить Гетмана от Бога. Среди возможных кандидатов фигурировало двое – Григорьев, министр внешней политики и экс-посол Гетманата в Зарубежной Европе, а также ближайший помощник Дольного – Андрей Коновалец. Последний считался более подходящим, о чём неоднократно подчёркивали различные информагенства. Первого же считали несколько неадекватным да и к тому же слегка оппозиционным по отношению к гетманскому курсу. Психическая неадекватность министра подчёркивалась ещё и спонтанными эмоциональными взрывами, одним из наиболее ярких можно назвать проколотый ручкой глаз делегата Франкофонии пару лет назад.

– Нет, – не сразу ответил Юрий, заметив сомнение охраны. – Послушай, друг... – разведчика дёрнуло при этом слове, причём было непонятно, признак ли это раздражения, – у меня с Гетманом было много разногласий. Но сейчас наша общая цель – сохранить державу, которую он создал своими усилиями. А для этого нужна жёсткая рука. Ты представляешь, что произойдёт, когда окружающие нас страны узнают, что Владимир Дольный умер? А что будет с миллионами гетманцев?

– Кто сменит его на посту? – глухо спросил разведчик.

– Александр.

Жанна встревожилась. Предложение, озвученное внешполом, не пользовалось популярностью среди гетманцев высшего ранга. Капризный и слабоватый мальчуган совершенно не подходил на роль лидера. Ситуация чем-то напоминала события средних столетий, когда Богдан Хмельницкий, скрепя сердцем, дал добро на передачу булавы своему ничтожеству Юрию.

– Ты о чём? Мальчику всего лишь шестнадцать.

– Но он – кровь и плоть Гетмана. Следовательно, только он и может быть наследником.

– У меня сомнения, что слабохарактерный малец сможет возглавить такую большую страну, – возразил разведчик. – Ты хоть сам понял, что изрёк?

Лицо министра исказила гримаса. Ехидный взгляд в очередной раз подтвердил его правоту.

– Ты сказал! – самодовольно заметил он.

– Не коси под Христа, умник! – невольно вспылил правая рука Гетмана.