Текст книги "Эльфы средней полосы"

Автор книги: Юрий Манов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 2
Гадюшник

…я дома. Дом, милый дом! Небольшой домик с небольшим садиком на окраине небольшого города, на небольшой улице с чудным названием Садовая. Тихая такая улочка с яблонями и вишнями за низкими заборчиками, и соседи здесь при встрече здороваются. Правда, соседи называют наш дом гадюшником, а нас с братцем считают если не сумасшедшими, то уж малахольными – точно. Ну и пусть, нам с ними детей не крестить. Главное, что я вернулся, целый и невредимый. Как говорится, в гостях хорошо, а дома куда лучше. Истинная правда, точно вам говорю!

Я лежал на спине в своей комнате, в центре нарисованной красным мелом пентаграммы. Пентаграмма светилась и даже слегка дымилась, от нее веяло жаром. Одна из тапок, в кои были обуты мои ноги, начала тлеть. Надо же, такая температура, а свечи черного воска совсем целые, даже не оплавились. А лежать-то на полу меж тем холодно. Ладно, пора вставать, тем более сфера уже поспела…

Сфера висела и сухо потрескивала здесь же, над старым лабораторным столом, который я приволок с ближайшей свалки. Внутри нее что-то слабо пульсировало. А с какой стати «что-то»? Прекрасно известно мне, что именно там пульсирует. Впрочем, долго я еще так стоять собираюсь? Не особо надеясь на память, я глянул на стену и прочитал заранее написанное на постере с Оззи Озборном заклинание. Пентаграмма погасла, пол сразу перестал дымиться, и я смог без помех выйти из магической звезды. Еще одно заклинание – сфера мигнула и исчезла. Кожаный мешочек тихо звякнул о дно большой фарфоровой чаши. С точностью до сантиметра – знай наших!

«Наши» – то есть мой непутевый братец Сашка, по совместительству – компьютерный гений старшего школьного возраста, дрых здесь же, в кресле у компьютерного стола. Очень неудобная поза для сна. Ну скажите, как можно спать сидя, откинувшись, в кресле на колесиках? Но Сашка, он привычный, умудряется высыпаться и таким вот диким образом. А в кровать не стал ложиться, потому что меня ждал.

Комп, как водится, был включен, с недавних пор я подозреваю, что Сашка его вовсе не выключает. На экране монитора очень красивая девушка восточного типа расчесывала золотым гребнем длинные черные волосы у журчащего водопада. Знакомая, весьма знакомая нам девушка. Зарина ты моя, Зарина, до чего же ты, блин, озорна. И на экране она как живаяё неудивительно, что великий маг повелся. Конечно, по сути, я надул великого мага. Подсунул за очень-очень ценную магическую вещицу обычную мобилу с флешкой, на которую записаны файлы с болтающей, поющей и танцующей девушкой, чей портрет я снял на ту же мобилу полгода назад. А братан ее на своем компе на физию Азизы наложил, очень эротичные танцы у нее получаются, да и поет неплохо. Вот с голосом ее мы особо намучались, хорошо, что одна песня Зарины хранилась у мага в серебряной вазе. В общем, подсунули мы магу вместо души усопшей любимой ее компьютерную копию. Но ведь он этого и хотел и, кажется, остался доволен. Как сказал классик: «Ведь обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад».

Я взял мешочек из вазы, расслабив шнурок, глянул внутрь. Все вроде в норме, ну и слава богу. Глянул на икону Спасителя в углу – перекрестился. На всякий случай. В свете последних событий особо верующим меня не назовешь. Когда видишь своими глазами живых магов-чернокнижников из другого мира, а также всяческих эльфов, гномов и гоблинов, начинаешь сомневаться в правдоподобии легенд о сыне плотника из далекой Иудеи. Но мама верила, это ее икона. Хорошо, что не видит мама остального – во что превратился теперь наша бывший уютный дом, наша бывшая уютная гостиная. Сразу офигела бы!

Офигевать было с чего: интерьер нашего с Сашкой жилища, действительно, производил впечатление на неподготовленного человека. Во-первых, моя гордость – химическая лаборатория, перенесенная сюда из гаража. Реактивы и химикалии. Кислоты и щелочи. Металлы и неметаллы. Все это втиснуто в три больших шкафа у правой стены и выставлено на уже упомянутый лабораторный стол в центре. Великое множество колб, пробирок, чашечек и прочей стеклянной утвари. Спиртовки, газовые горелки и перегонные кубы. Купленного здесь мало. В основном – списанное оборудование, или просто найдено на помойке.

Во-вторых, гордость наших родителей, царство им небесное, библиотека. Стеллаж во всю стену от пола до потолка. И книги – не попса какая, не бабские романы, а редкие и ценные издания, все больше трактаты по истории. Карамзин в полном собрании, между прочим! Ну и из фантастики избранное – Беляев, Шекли, Хайнлайн. Стругацкие – все изданное! Еще несколько ценных книг и альбомов по нумизматике. Отец увлекался. Ну и про змей литература. Одна полка в стеллаже полностью посвящена черной магии и колдовству. Сторожит ее натуральный человеческий череп, который Сашка спер в медунивере на экскурсии.

Добавьте сюда самого моего братца в уголке с его компьютерным монстром и полками, набитыми дисками. Да, и еще стены. Стены у нас были сплошь заклеены плакатами и постерами самого смелого содержания. Обои нынче дороги, а плакатами всегда можно разжиться на халяву в местном ДК. Там у нас неформалы кучкуются, разные сейшны устраивают. Вот после них плакаты и остаются. Сашка там уборщицей подрабатывает, приносит иногда довольно приличные плакатики, есть из чего выбрать. Я все больше на готику напирал да на «KISS» – уж больно забавные придурки, а братец по металлу специализировался. Давний фанат и «AC/DC» и «Металлики». И когда у нас батарея на втором этаже рванула – все стены залило, за отсутствием обоев мы этими плакатами и воспользовались.

Единственное светлое пятно над всей этой бесовщиной: мамина икона в углу и «семейный портрет над камином».

Конечно, никакого камина у нас нет, да и не портрет это вовсе – большая фотография, на которой вся наша большая дружная семья. Качество, конечно, не очень – сосед на мыльницу щелкнул, кода Лариску выписали из роддома. Вот она, в центре, чуть пополневшая, но все равно очень красивая, с Дашкой в руках. А я с Варькой. Или наоборот. Девчонки у нас, двойняшки в конвертиках с розовыми ленточками. Хотя я заказывал сына. Но надо знать Лариску – все сделает назло. Братец мой тут же, смешной, вихрастый. В каком он тут классе? Седьмом? На щеке ссадина, школьная куртка на плече порвана – пацан. А сестренка Наташка, совсем маленькая: «Наташка, Наташка теперь первоклашка. Теперь ученица она»… Нет, здесь она уже во втором. Но к приезду домой новорожденных племянниц специально обрядилась в парадную форму с белым кружевным фартуком, на голове два огромных белых банта, в руках букет цветов для Лариски. Георгины. Белые и розовые. Мама сама вырастила. Мама здесь немного усталая. Накануне мы с ней переклеивали обои в детской, а потом она до поздней ночи что-то гладила, перешивала, строчила на машинке. Батя, как обычно, в любимом свитере с оленями на груди. Он тоже усталый – с ночной смены, но по глазам видно, как рад. Батя всегда говорил, что мечтает о большой, дружной семье в большом уютном доме. Дом остался, хотя по нынешним временам особо большим его не назовешь. А семья… Где теперь она, эта дружная семья? Нету ее. Мама с сестрой пропали два года назад, в последнее воскресенье августа. Поехали на озера собирать клюкву и лекарственные травы. Мама у меня была большой специалист по разным травам. Сколько себя помню, когда в семье кто-нибудь заболевал, никогда таблеток не глотал, даром что батя – врач, всегда мама своими травами лечила.

Их искали. Долго. Леса и болота в том районе буквально прочесали, даже военных привлекали, по телевизору каждый день сообщали, фотографии их показывали, а толку… Не нашли. Батя за неделю поседел как лунь и состарился лет на десять. Каждый день после работы он заводил нашего «ушастого» и ехал на озера искать. Сначала с друзьями, потом один. Продолжал надеяться. И так до зимы. А однажды и он не вернулся. «Запорожец» нашли около остановочного павильона, от машины в лес уходила едва заметная лыжная колея, которую к вечеру замело.

Лариска ушла от меня через два месяца, собрала девчонок, вызвала такси и уехала на вокзал. Возвращаюсь с ночного дежурства, а на столе записка: «Я так больше не могу, прощай. На развод подам сама, на алименты подавать не буду. Лариса». И все. Укатила на Урал, к мамаше. Она у нее зажиточная, могла бы и помочь молодой семье, попавшей в затруднительное положение. Но «кормить лодыря», то есть меня, не возжелала. У меня с тещей сразу как-то не сложилось. Она прогостила-то у нас всего неделю, успели поругаться два раза. Да и родителям моим эта «торговая мадама» не очень понравилась. Не сошлись наши семьи характерами, бывает. Но я Лариску не виню, а в чем-то понимаю. Сначала этот стресс с поисками мамы и сестры, потом вечно мученическое выражение лица папаши, а потом, когда и батя пропал, нужда. Банальная нужда, денег не хватало катастрофически. Я, конечно, ушел в академ, какая уж тут учеба, устроился в больничку на полторы ставки, батины друзья помогли еще с местом ночного сторожа в библиотеке, но… Разве проживешь впятером на полторы зарплаты? Да еще змеи эти…

А братца хотели забрать в детдом. Тетку эту из соцзащиты хрен когда забуду. Пришла ведь лично, кекс сладкий к чаю принесла, единовременную матпомощь в конвертике. Сначала она очень нам с братцем сочувствовала, сказала, что батю моего знала. Чуть не всплакнула даже. А потом очень тонко поинтересовалась насчет батиной коллекции. У меня ведь батя не только книги редкие собирал, но и монеты старинные. Хорошая коллекция, очень ценная – в историческом плане, тоже по наследству от папы, то есть моего деда, осталась. Про батю даже в местных «Ведомостях» писали. Тетка и намекнула, что стоит коллекция немало и есть люди, готовые ее приобрести за приличную сумму. И она лично готова меня с этими людьми свести. Иначе на какие средства я буду братца кормить-содержать?

Я честно сказал, что вся батина коллекция у нее перед глазами – дом этот батя на нее купил, гараж пристроил, крышу новую справил, ремонт сделал. Но тетка не поверила. В итоге слащавая улыбка с рожи испарилась, и она начала меня реально прессовать: либо я с ней коллекцией поделюсь, либо она лично моего братца в «детдом засадит». Так и сказала, сучка такая, и дверью напоследок хлопнула. Вот тебе и соцзащита. Благо, у меня в этом городе журналисты знакомые есть, подняли бучу, не дали обидеть сиротинок. Отстала тетка, а через месяц опекунство на меня оформили. Теперь я братцу и брат, и отец, и мать в одном лице.

Я подошел к братцу, но будить не стал – поправил свесившуюся руку. И тут услышал громкий писк со стороны окна. В клетке на подоконнике попискивали крыски. Белые в основном. Счетом – полные две дюжины. Эх, братец, братец, опять забыл покормить животинок. Я не про крысок говорю, крыски перебьются.

Я взял клетку, держа ее под мышкой, открыл дверь в «гадюшник» – бывшую детскую комнату с клетками вдоль всех стен – вернее, не клетками, а аквариумами. В аквариумах жили змеи, самые разные. Кстати, смешное дело получается. Хотя все знакомые и соседи называли наше с Сашкой жилище «гадюшником», гадюк, как таковых здесь не было. Ни одной. Кобры королевские были, одна даже моноклевая – с одним очком на капюшоне. Гюрза имелась, гремучая змея, эфа… В общем, теплолюбивые. А собственно гадюки у нас в гараже содержатся. Раньше там обитали все эти гады, но прошлой зимой, когда батареи рванули, пришлось самых теплолюбивых сюда переселить. Зачем? Не поверите, но на ядовитых гадов большой спрос. Хотя я лично предпочитаю змей крупных и неядовитых: питонов, удавов… В специальной клетке с корытом, наполненным водой, у меня даже анаконда проживает. Настоящая!

Откуда весь этот серпентарий? Тоже от бати остался. В конце 90-х у них в институте кафедру ядов и противоядий сократили. Руководству помещения срочно понадобились, сдать в аренду под казино и бордель элитный. И всю эту живность вроде как на усыпление списали. Но батя воспротивился, встал на защиту гадов. Тогда директор НИИ и предложил забрать их себе, ежели так приперло. Батя забрал, с тех пор у нас дома частный серпентарий.

Тщательно заперев за собой дверь, я приступил к процессу кормления. Говорят, на передвижных выставках на это мероприятие собирается куча народу. Любят люди посмотреть, как змеюки будут крысок-мышек заживо заглатывать. Бр-рррр! Лично я это зрелище с трудом переношу, стараюсь вообще не смотреть. Честно говоря, я и самих змей недолюбливаю. Противные они какие-то, склизкие. Разве что лимонный питон. Такой он желтый, прикольный… Маришка как-то в гости заглянула, в руки его взяла и знаете что сказала? «Ой, он теплый, похож на эрегированный член». Вот развратная малолетка!

Так, дорогие аспиды и гады, приступаем к завтраку. Жрите, жрите, вы мне нужны сытые. В каждую клетку по крыске. Питону и удаву по две. Анаконде придется покупать кролика на рынке, что-то она в последнее время к крыскам охладела – не жрет. Постарела, что ли? Распихав крысок по клеткам и стараясь не смотреть, как гады заглатывают своих жертв целиком, я поставил клетку на аквариум с моим любимым лимонным питончиком, отряхнул руки и поспешил покинуть гадюшник.

Сашка уже проснулся и сидел в своем кресле, очумело озираясь по сторонам. Глаза его были красные, словно от бессонницы. Но бессонница тут ни при чем, меньше в монитор пялиться надо.

Увидев меня, Сашка радостно заулыбался:

– Превед, Медвед! Вернулся?! Как все прошло?

– Намана, – ответил я, взял со стола мешочек и вытряхнул его содержимое себе на ладонь.

С виду – так ничего особенного. Кусочек слюды. Но камушек, полежав на ладони с минуту, внезапно потеплел, растекся по ладони и засветился мягким голубоватым светом. Надо же, так его обозвать: «То, Что Не Имеет Названия». Но это у них, у магов. А у нас он имеет вполне конкретное название. Философский камень, вот как это называется! С философским камнем много делов можно наделать. Прям вижу глянцевые обложки журналов со своим портретом и заголовки: «Российский студент совершил переворот в химии!», «Самый юный нобелевский лауреат в истории!», «Рак побежден!», «Раскрыта тайна бессмертия!», ну и прочая, прочая, прочая…

Взял с полки старинный фолиант в кожаной обложке, ту самую книгу, что помогла мне попасть в мир магов, раскрыл его на нужной странице. С «камушком», растекшимся у меня по ладони, это была уже не глава алхимического трактата, это уже инструкция: «Помести свинец в фарфоровый сосуд, в змеиную кровь. В ночь полной луны положи в кровь философский камень. Утром, когда взойдет солнце, возьми оттуда камень и золото». Коротко и ясно, без всяких формул и реакций. И никаких перегонных кубов.

– Ну что, братан, луна сегодня полная, пора разгонять наш гадюшник. Кого из гадов будем порешать? Может, питона? Или удава?

– Жалко лимонника-то, – ответил братец, улыбаясь понимающе. – Он такой классный. Давай гюрзу для пробы.

– Гюрзу так гюрзу, – согласился я, зевая и укладываясь на кушетку. – Посмотрим, утро вечера мудрее. Хотя в нашем случае – наоборот.

Глава 3
Старик с шарманкой и драконом

Тяжело опираясь на длинный посох, старик поднялся на вершину холма, кряхтя установил шарманку на самодельную треногу около большого серого валуна, вытер со лба пот тыльной стороной ладони и только потом глянул вниз. Облегченно выдохнул. По всему, увиденное его порадовало. Даже улыбнулся. Дождавшись, когда его догнал мальчик с сильно потертой торбой за плечами, старик указал посохом сначала вниз, на столб, врытый перед узким мостиком через ручей, потом на валун, и приказал:

– Ну-ка прочти, что написано на камне.

Мальчик резво скинул торбу на землю, тоже утер пот с лица и подошел к валуну. Долго водил пальцем по выбитым в камне буквам, шевелил губами, наконец, прочел по слогам: «Здесь начинаются земли славного королевства Пью… Пью… Пьюатар». Глянул радостно на мага:

– Мы пришли?

– Да, мой мальчик. Отсюда начинается Атарское королевство. Когда-то было просто Атарское, а теперь уже Пью… Ну-ка, переведи.

– Пью – великое. Ар – солнце. Нет, солнце – Ра. Нет, Ра – это солнце в зените, а Ар – восходящее. Ат – это «под». Получается… Великое, под восходящим солнцем.

– Правильно, молодец.

Мальчик посмотрел на земли великого королевства, потом повернулся в сторону, откуда они пришли. Эльфийские земли от земель великого королевства отличались мало.

– Разницы особой не вижу, – сообщил мальчик.

– Так и нет ее, – легко согласился маг. – Но то, что скоро мы сможем отдохнуть, это радует. Что с драконом?

Мальчик оглянулся, засунул два пальца в рот и резко свистнул. Дождавшись, когда эхо затихнет в кронах древнего леса, крикнул:

– Эй, Мышат, давай быстрее! Пошевеливайся! Мы почти пришли! Чего плетешься…

– Не надо, не подгоняй его, – сказал старик. – Он и так идет из последних сил.

Старик был прав, Мышат действительно еле ковылял. Маленький, размером с пони, дракон, сильно припадая на правую переднюю лапу, поднялся на холм и тут же опустился на брюхо. Тяжело вздохнул, положил рогатую, шипастую голову на левую переднюю лапу и задышал, высунув язык. Совсем как обычная дворовая собака. Старик подошел к дракону, погладил его по голове и осторожно расправил правое крыло, густо смазанное в месте разрыва чем-то черным и жирным. Потом присел и внимательно осмотрел повязку на больной лапе. Из-под сероватой холстины пробивались бурые пятна и какая-то слизь. Сокрушенно покачав головой, старик сказал:

– Плохо дело, в таком виде далеко он не дойдет.

– А, может, пусть пока полежит здесь, а мы тем временем… – предложил было мальчик, но наткнулся на суровый взгляд старика и умолк.

– Сбегай быстро к ручью, принеси воды, – приказал старик, берясь за торбу.

Мальчик, недовольно бурча себе под нос, побрел вниз, а старик вытащил из торбы пучок трав, быстро выбрал нужный стебель с широкими листьями и положил его в рот.

– Куда воду-то? – спросил мальчик, возвращаясь с полным кожаным ведром.

– Омой лапу Мышату, – сказал старик, сплюнув жвачку в кулак.

Мальчик хотел что-то возразить и даже открыл рот, но, глянув на старика, говорить раздумал. Уселся перед драконом на корточки и, зачерпывая из ведра ладошкой, принялся поливать повязку водой, после чего стал осторожно разматывать холстину, морщась и отворачиваясь.

– Плохо пахнет, – сообщил мальчик, окуная узкие полоски холстины в воду. – Его еще можно вылечить?

Старик не ответил. И так было понятно, что рана плоха – лапа сильно распухла, чешуя отливала нездоровым блеском, два когтя на пальцах сорваны. Старик разжал кулак, что-то пошептал над разжеванными в кашу листьями. Добавив в жвачку какого-то порошку из склянки, зачерпнул воды из ведра и умело смазал получившейся кашицей рану на лапе дракона. Тот вздрогнул и тихо зарычал, выпустив облачко дыма.

– Все, все, – сказал старик, гладя дракончика по морде, – сейчас станет легче.

– Угу, ему хорошо, травки пощипет, и все дела, а тут… Жрать-то как хочется, – пожаловался мальчик, потирая себя ладонью по животу. – С утра ведь маковой росинки во рту не было.

– Не жрать, а есть, – поправил его старик. – Если хочешь действительно когда-нибудь стать настоящим рыцарем, не уподобляйся гоблинам, мой мальчик. Говори правильно.

– Ну, есть, – согласился мальчик, – только разницы от этого никакой. Скоро живот к позвоночнику прилипнет.

Неожиданно лицо его изменилось, приобретя лукавое выражение, малыш сказал елейным голосом:

– Господин Лонир, ну, может быть, вы наколдуете нам какой-нибудь еды? Вы же великий маг, вы можете…

Старик нахмурился:

– Послушай, Овай, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не…

– Все, все, все, – зачастил мальчик и в виде знака смирения прикрыл себе рот ладошкой.

– Тогда повтори девятую заповедь Доблестного Рыцаря!

– Ну, это… – начал мальчик.

– Не нукай!

– Э-э-э-э… – мальчик закатил глаза к небу и нараспев начал декламировать: – Доблестный Рыцарь ни днем ни ночью не боится ни холода, ни жары, ни воды, ни огня. Голод и усталость он переносит с такой же стойкостью, как боль и… э-э-э-э… а-а-а…

– О, силы земные, духи лесные! – взмолился старик к небесам. – Этот отрок не может запомнить всего семнадцати заповедей! А мечтает стать великим рыцарем!

– …как боль и скорбь, – наконец вспомнил мальчик, – и тогда Доблестный Рыцарь… Ой, рыцарь!

Мальчик замолчал и указал рукой куда-то за спину старика. Едва прозвучало слово «рыцарь», дракон исчез, словно его и не было. Старик медленно обернулся. Действительно, на дороге, шагах в тридцати от них неподвижно стоял всадник, закованный в черную броню, с черным плащом за спиной, на вороном, тоже защищенном броней коне. На щите чуть поблескивала в лучах катящегося к закату солнца золотая башня на бордовом фоне. За спиной рыцаря виднелись другие всадники. Один из них в наряде герольда резко ударил шпорами и подскакал прямо к старику. С сомнением глянув на полуистлевшую, покрытую пылью хламиду странника, на его латаный-перелатаный плащ и стоптанные башмаки, на старый колпак с прозрачным шариком на кончике, герольд все-таки не без почтения поинтересовался:

– Мой господин, доблестный рыцарь граф Эммер Норрский, верный вассал короля Навера Сильного, хочет знать, вы ли тот великий маг Лонир, которого ему поручено встретить?

– Да, люди меня называют Лониром, – с достоинством ответил старик, – и я действительно направляюсь в Пьюатар по приглашению короля Навера.

Герольд кивнул, развернул коня и немедленно подскакал к рыцарю. Тот выслушал его и поднял руку. Как по команде всадники тронулись с места и медленно приблизились к месту привала. Мальчик наконец выглянул из-за спины старика и теперь с восхищением смотрел на блестящие латы и оружие воинов.

Рыцарь отсалютовал стальной перчаткой и поднял забрало. Узкий хрящеватый нос, блестящие, очень живые зеленоватые глаза, рыжие усы и бородка. На вид молод. Сколько ему? Лет двадцать, может, двадцать пять.

– Рад приветствовать вас, великий маг, – низким голосом сказал рыцарь. – Я Рыцарь Золотой Башни граф Эммер Норрский. Мой сеньор, величайший из королей Навер Сильный просил меня встретить и проводить вас до самого замка. Он дарит вам этого великолепного скакуна.

Один из оруженосцев подвел к магу молодого жеребца белой масти.

– Хм… – хмыкнул старик, с первого взгляда по достоинству оценив коня, – за подарок спасибо. Но я уже стар, чтобы ездить верхом. К тому же мне и моим спутникам скорее подошла бы телега. И нет ли среди ваших спутников… лекаря? Или хотя бы коновала? Моему спутнику нужна помощь.

Рыцарь удивленно глянул на мальчика, потом на старика. Тот спохватился и щелкнул пальцами. Мышат немедленно материализовался в том самом месте, где и лежал. Рыцарь посмотрел на дракона, тяжело дышащего в тени кустарника, сделал вид, что не удивился, тихо спросил о чем-то герольда. Тот пожал плечами и виновато потупился.

– Нет, среди нас нет лекаря, извини, не подумали. Но здесь недалеко Свиная Сыть, там, наверняка, есть лекарь и телега. Если вы не против, я пошлю гонца. Думаю, успеем до темноты.

* * *

Свиную Сыть они почувствовали задолго до того, как увидели. Мальчик перестал болтать ногами, отложил остаток посыпанной маком булки, которую вручил ему герольд, втянул носом воздух и сморщился:

– Фу, как воняет! Здесь кто-то сдох?

Старик, сидевший на телеге рядом, перестал гладить голову дракона и тоже принюхался.

– Свиньи, – сказал он, – очень много свиней.

Название города как нельзя лучше отображало его суть. Хотя городом Свиную Сыть можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, окруженная частоколом довольно большая деревня, заполнявшая собой почти всю долину. Приземистые добротные дома с большими дворами, полными построек. B каждом дворе за массивными частоколами что-то хрюкало, скреблось, чесалось, иногда визжало. Дороги как таковой в деревне не было, ее заменяла скользкая и вонючая жижа, в которой колеса телеги утопали чуть ли не по ступицу. Оруженосцам рыцаря пару раз приходилось спешиваться и подталкивать ее сзади. Только около постоялого двора появилось что-то вроде бревенчатого настила, и телега перестала вязнуть.

Мальчик первым соскочил с телеги, помог спуститься старику, быстро принялся собирать вещи. После съеденной булки из запасов герольда он заметно повеселел. Граф тем временем жестом подозвал оруженосца, принял у него копье и легонько ткнул острием в окно второго этажа. Дождался, когда на порог выбежит и склонится в глубоком поклоне трактирщик, кратко приказал:

– Постояльцев со двора – вон. Мне и моему гостю нужны лучшие покои. Ужин для всех, вина побольше. Лошадей и… дракона в стойло. И приведите ему лучшего лекаря. Нет, двух лучших лекарей.

Старик проследил, чтобы дракону помогли спуститься с телеги по возможности осторожнее, сам выбрал ему угол в стойле, приказал принести свежего сена, дал наставления немедленно прибывшим лекарям и только тогда вернулся на двор. Оруженосцы рыцаря как раз с помощью скамеечки и блоков спускали своего хозяина на землю. Спустив, тут же принялись освобождать его от доспехов.

– Уф-фф, – шумно выдохнул граф, освободившись от панциря. – Зажарился совсем. И хотя, соответственно третьей заповеди Устава, доблестным рыцарям не пристало жаловаться, хочу вам сказать, полный боевой доспех летом – настоящая пытка, а зимой – пытка изощренная.

Старик улыбнулся:

– Так стоило ли утруждаться и встречать нас? Насколько мне известно, сейчас Пьюатар ни с кем не воюет и…

В мгновение улыбка исчезла с лица старика. Только теперь он разглядел на рукаве шитого золотом камзола рыцаря большое алое пятно.

– Что это, вы ранены? – спросил маг.

– Что? Ах, это… Так, ерунда, царапина. Ударили под мышку копьем, не сильно, вскользь прошло. Эй, вы, ну пошевеливайтесь же! – поторопил граф оруженосцев, возившихся с ремешками стальных сапог. – Долго я еще столбом стоять буду?

– Так на вас напали? – тихо спросил старик.

– Да, полсотни гоблинов и три рыцаря. Впрочем, рыцарями их назвать противно: ни гербов на щитах, ни орденских нашивок на плащах. Безымянная голь перекатная – позор рыцарского звания. Напали из засады, на поединок никто не вышел, двух человек из-за них потерял, и лучшие наплечники мне помяли. Ну что, долго вы там еще, бездельники? Все? Хвала небесам! С глаз моих уберите эти пыточные колодки для ног и отнесите наплечники лучшему кузнецу этой дыры, пусть поправит. А что, господин маг, пьете ли вы вино?

– Ничто человеческое магам не чуждо, – сказал старик и коснулся плеча графа своим посохом. Пятно на камзоле василькового цвета из алого немедленно стало бурым.

– Надо же! – изумился граф. – И не болит больше. Совсем не болит. Только чешется.

* * *

Если бы не характерная вонь, можно было сказать, что в харчевне постоялого двора было вполне уютно. Впрочем, как понял старик, свиной дух здесь присутствовал везде. Он даже перебивал запах жарящегося мяса. Маг чуть задержался на пороге, подумал и сотворил заклинание. Огонь разом вспыхнул во всех трех каминах, над которыми уже румянились молочные поросята и шипела колбаса, в мгновение вонь словно улетучилась, явно запахло елью. Хозяин постоялого двора, низенький крепыш за конторкой, принюхался и удивленно вытаращил глаза.

Граф Эммер почесал плечо, усаживаясь за крепкий дубовый стол, хохотнул и сказал:

– Слышал я и ранее, что вы, маги Северных Земель, горазды на многое, но чтобы такое и так запросто… Теперь понятно, почему король решил пригласить такого мастера.

– Как здоровье Его Величества? – спросил старик, неторопливо устраиваясь напротив.

– Плох король, да продлят небеса его дни, – доверительно сообщил граф. – Сегодня мало что осталось от нашего славного Навера. А ведь когда-то он был первым силачом на все королевство, подковы руками гнул! Но, сам понимаете, походы, боевые раны, лихорадка, многочисленные тещи. А еще, – перешел граф на шепот, – поговаривают, что кто-то наслал порчу на нашего славного короля. Представляете, здоровый и сильный мужчина буквально за год «сгорел», поседел, превратился в старика. Эй, трактирщик! – крикнул граф. – Долго еще ждать ужина?!

Но ждать долго не пришлось – прислуга постоялого двора оказалась довольно шустрой. В пару минут стол покрылся блюдами, тарелками, горшками и кувшинами. Пусть посуда и глиняная, грубой работы, зато блюда были со свежайшим мясом и только что испеченным хлебом, горшки с ароматной чесночной похлебкой, кувшины с крепким пивом и добрым вином. Мальчик, немедленно вставший за спину магу, шмыгнул носом и шумно втянул воздух. Маг взял большую тарелку со свининой, накрыл ее еще горячим калачом и протянул мальчику.

Граф воткнул кинжал в стол, дал знак своей свите, что можно приступать к трапезе, сам мигом объел большое свиное ребро, взял в руки кувшин и в минуту его опорожнил. Удовлетворенно утер рот, спросил:

– Простите, великий маг, я совсем забыл спросить, как вы добрались до границ королевства? И что случилось с драконом? Уж не орки ли ранили вашего спутника? Я слышал, что в землях эльфов от них уже житья нет.

– Нет, с Великого похода эльфы уже полгода не воюют с орками – перемирие. На нас напали бродячие гоблины – не меньше трех десятков. Наверное, простые грабители. Моему дракону Мышату пришлось принять бой. Не уверен, что среди нападавших остались живые.

– Видно, ваш Мышат – славный воин, только какой-то он маленький… Признаюсь, в жизни не видел такого маленького дракона.

– Размер не всегда важен, – ответил старик и приложился к медному бокалу с вином. – А позвольте спросить, много ли вы видели драконов?

– Уел! – засмеялся граф. – Что и говорить, драконы в здешних местах встречаются нечасто. Да и откуда им взяться, когда вокруг столько рыцарей. А для рыцаря добыть зуб, а еще лучше рог дракона – высшая доблесть! Вот и извели. Хотя, насчет размера в чем-то вы и правы, но… – Граф задумался и сменил тему. – На нас тоже напали. На рыцаря напали! А ведь мы не купцы какие, не гномы-ростовщики. Где это видано, чтобы на рыцарей разбойники нападали? Да, пока наш добрый король был здоров, по дорогам ездить было безопасно. А теперь гоблины… Ох уж эти гоблины. Кто бы мог подумать, что сей народец окажется таким неблагодарным. Мы их вывели из лесов и пещер, научили носить одежды, готовить пищу на огне, да и речи человеческой научили, а они… Скажите, великий маг, почему гоблины не хотят честно работать, как наши крестьяне и ремесленники, а предпочитают жить в дерьме, промышлять грабежом и воровством?

– Во-первых, не все гоблины. Я как-то гостил в одной гоблинской деревне королевства Синор, так очень милое место. Все сыты, довольны, двери не запираются. Правда, когда проснулся в одном таком доме, где не запирались двери, то недосчитался кошелька и большинства из вещей. Но даже не обиделся и искать воришку не пытался. И знаете, почему? По одной простой причине: украсть мог каждый. Почему? Потому что они – гоблины.