Текст книги "Исповедь добровольного импотента"

Автор книги: Юрий Медведько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Меня предупреждали, что отсутствие почки скажется на потенции, извинился я перед наездницей.

– Да нормально, – уже сквозь сон пробормотала Маша, – только мало, потом быстро повернулась на бок, натянула на себя простынь и отключилась.

Я лежал, смотрел на квадратный потолок с одинокой лампочкой и чувствовал необычное облегчение. Эта легкость удивляла меня. Но поразмыслив, я понял ее происхождение – невесомость, я пребывал в невесомости. Научиться ебаться нормально и много я не рассчитывал, в то же время я понимал, что никогда не вернусь на озеро, чтобы захлебнуться в Совершенном восторге. Оставалось лишь парить и наблюдать. Ощутив себя в новом статусе, я поднялся с пола, сел к столу и запустил кисть в трехлитровую банку. Выудив чинарик пожирнее, я закурил и стал разглядывать лежащую на полу женщину. И знаете, что я увидел? Передо мной лежало совершенно естественное существо о четырех конечностях, абсолютно лишенное чего-либо сверхъестественного. И что самое поразительное, чем пристальнее я всматривался в это естество, разум мой не замутнялся, как бывало раньше, а наоборот прояснялся. Но это была новая Ясность, отличная от Кромешной ясности – тупой и грязной. Это была Ясность безбрежная, безупречная и беспристрастная. Ясность, которая выстерилизовала мои чувства и позволила пробудиться разуму. Ясность, которая заставила меня увязать в единую цепочку все изложенное выше, начиная от розовой щелочки толстенькой девочки Полины и заканчивая бессмысленной еблей на мерзких матрацах в прокуренной общаге. Увязать и примириться.

Сплюнув на догорающий окурок, я оделся и удалился.

Солнце светило ярко, дул резкий и на удивление холодный ветер. Я шел по тротуару, освеженному поливочной машиной. Мне на глаза попадались женские тела, но они проходили сквозь меня, не потревожив ни одного нерва, не пробудив ни единого помысла.

Машу я видел еще раз год спустя на толкучке Гостиного Двора. Она со своим мужем Стасиком торговала кожаными куртками. Я долго наблюдал за ее манипуляциями, стараясь разглядеть за ними образ той Маши – девочки с обветренными губами, исцарапанными коленками, представляющую себя сплошным влагалищем, сочащимся соком желания постигнуть Совершенный Восторг. Но напрасно. Я уже не мог распознать его ни в ней, ни в любой другой женщине. И в этом-то заключался подлинный ужас моего поражения.