Текст книги "Чужая игра"

Автор книги: Юрий Леж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Я вам возмещу затраты, – стараясь, чтобы голос его звучал твердо и уверенно, сказал полковник. – Если хотите, куплю новый костюм.

Незнакомец коротко хохотнул и уверенно проскользнул внутрь салона, усаживаясь напротив офицера Департамента Безопасности, рядом – руку протяни – с майором-разведчиком. На дальних, задних сидениях угрюмо сопели, стараясь это делать потише, охранники, шофер, кажется, просто замер на своем месте, туповато глядя прямо перед собой, только Феликс Зак совершенно спокойно извлек из кармана заветную фляжку и сделал глоточек, окутав половину салона запахом коньяка.

– Ты с юмором, – оценил полковника неизвестный. – И удар держишь неплохо, коллега твой, кажется, вот-вот инсульт схватит.

Незваный гость кивнул на майора, нервозность которого была уже откровенно написана у него на лице.

– Мы вас слушаем! – несколько торжественно, как на официальной церемонии награждения, произнес офицер Департамента.

– А чего слушать? – как бы, удивился неизвестный. – Кажется, вас всех предупреждали, чтобы не лезли в эти игры. Не вашего ума и технического оснащения такие дела.

Полковник прекрасно помнил волну дурацких насмешек, перемигиваний, колких замечаний в ответ на полученное Директором и его заместителями письмо-предупреждение о недопустимости активной работы по «ряду непонятных, необъяснимых и загадочных фактов и явлений, затрагивающих сферу деятельности Департамента», как было витиевато сказано в документе. Правда, кроме изощрения в остроумии была проведена жесточайшая проверка, а по её результатам – чистка рядов охраны здания, ведь такое смешное и в чем-то наивное письмо попало на столы высшего руководства самым загадочным образом, минуя секретарей, референтов, помощников и, соответственно, штатных охранников. Но, несмотря на это, конечно же, никто и не подумал всерьез воспринимать не слишком остроумную шутку расплодившихся «охотников за НЛО» и других исследователей аномальных явлений. Однако, как оказалось, напрасно.

– Упрямые, – с некоторым даже уважением в голосе продолжил незнакомец. – Упорные, ничего на веру не принимаете, на любом повороте истории хотите лично шишки набить. Хоть бы ты, ведьмак, предупредил их, что ли?

– Интуит, – автоматически поправил Феликс, к которому обратился таинственный незнакомец.

– По-разному вас везде называют, сути не меняет, – слегка поморщился незваный гость. – Но, похоже, авторитетом ты в их среде не пользуешься. Что ж, придется работать по-иному, в открытую…

На какое-то короткое время неизвестный замер, чуть приопустив веки над светлыми, почти прозрачными сероватыми глазами, будто раздумывая, какой-такой фокус показать негостеприимным хозяевам, чтобы убедить их… в чем? Но уже через секунду скомандовал водителю:

– Открой верхний люк полностью… и не жми так стилет, ничего ты не успеешь, я же тебя затылком насквозь вижу.

С легким механическим шелестом открылся верхний люк над салоном, практически лишая автомобиль крыши, и тут же погасла единственная лампочка подсветки. Ночной, тусклый, городской мрак наполнил помещение, окутывая людей своими мягкими, будто живыми волнами.

– Еще раз попрошу всех не суетиться, – громко, привлекая внимание, сказал неизвестный. – За оружие не хвататься и глупых жестов не делать. Темнота мне – не помеха. Смотрим вверх…

Но уже через несколько секунд досадливо добавил:

– Отсюда ничего не разглядеть. Подай машину вперед и чуток развернись посередине улицы, левее градусов на десять-пятнадцать.

В этот момент ни у кого из сидящих в салоне не возникло ни малейшего сомнения в праве незнакомца командовать, и водитель, с легким, неслышным вздохом выпустивший из судорожно сжатой ладони рукоять тонкого стилета, любимого своего оружия для ближнего боя, безропотно включил зажигание, привычно выждал пару секунд и, умело маневрируя, вывел микроавтобус именно в то место, на которое указал незваный гость.

…над автобусным люком, чуть подсвеченное снизу огнями большого города, расстилалась темная, необъятная бездна, причудливо изукрашенная бледными сине-голубыми вкраплениями звезд. Казалось, так было миллионы лет назад, и так будет всегда до последних дней этого мира, но… внезапно среди блеклых светлых звездочек одна за другой начали появляться чуть более яркие, оранжево-желтые, местами – красновато-багровые, больше похожие на искры далекого костра, чем на некие небесные тела – точки, штрихи, пятнышки. Их было много, очень много, но лишь благодаря указанию незнакомца сидящие в салоне микроавтобуса смогли обратить внимание на это причудливое небесное явление. Остальные же горожане, предпочитающие захватывающей панораме звездного неба вид ближайших ярко освещенных витрин магазинов и вывесок развлекательных центров, вряд ли заметили этим вечером что-то особенное.

– Что это?.. – тихо-тихо спросил Феликс, пожалуй, больше остальных очарованный невиданным доселе зрелищем.

– Орбитальный бой, несколько тысяч километров отсюда, – поморщившись, будто на язык ему попал кусочек лимона, ответил незнакомец. – Желтые вспышки – промахи, красные – попадания.

Кажется, никто не обратил внимания на это краткое пояснение увиденного. И пауза затянулась на несколько долгих минут, пока вновь инициативу не взял на себя незваный гость.

– Возвращаемся, – скомандовал он водителю. – Незачем посреди дороги долго торчать, да еще с вашими номерами… могут люди неправильно понять.

И всхохотнул негромко над собственной незамысловатой шуткой.

Через пару минут, когда микроавтобус вернулся на свое укромное местечко у цветущего палисадника одного из немногих маленьких, двухэтажных домиков на улице, полковник, преодолевая собственную растерянность, желание немедленно броситься к телефону или оказаться вдруг, неожиданно, за тысячи верст отсюда, спросил:

– Так и что же теперь?

– Теперь, теперь… – грубовато передразнил полковника незнакомец. – Теперь вы хоть чуток поняли, в игры с какими силами пытались ввязаться. Но только – поздно уже. И ввязались, и засветились в этих чужих играх по самое «не балуйся».

«Мы же ничего не знали, – вертелась в голове офицера Департамента глупая, совсем детская отговорка. – Мы ничего не ведали, да и сейчас мало что понимаем, даже не знаем – правда ли там, в глубинах космоса, шел бой или это просто обыкновенное, хоть и редкое природное явление, которым умело воспользовался наш «объект».

– Включи-ка свет, – попросил командным голосом неизвестный водителя, а после исполнения своего немудреного распоряжения продолжил: – Безвыходных положений не бывает, но иной раз так складывается ситуация, что возможен только один выход.

Быстрым, но вовсе не смутившим окончательно успокоившихся охранников и шофера-боевика движением незваный гость достал из бокового кармана пиджака маленькую сероватую пирамидку и, разместив её на ладони, протянул к сидящим в креслах безопасникам, разведчику и интуиту. Пирамидка оказалась миниатюрным, металлическим, ну, или выкрашенным «под металл», метрономом с четкими, черными черточками поперек грани с маятником.

– Смотрите на него, – негромко и неожиданно мягко посоветовал незнакомец. – Это не гипноз, не внушение, это обыкновенная, только чуточку сложная техника искривления реальности. Никто не уснет, никто не забудет о том, что произошло. Все будет не так, как было. Вот только тебе, ведьмак, я бы не позавидовал…

Качнулась стрелка маятника… «тук-тук-тук-тук»… начал отбивать кем-то давно заданный ритм метроном… все чаще, чаще… быстрее, быстрее… постепенно сливаясь в малопонятный, чуть гудящий звук… и последним, что смог запомнить Феликс, была расплывчатая, невнятная улыбка на будто в камне вырубленном лице незваного в этот мир гостя…

Во внутреннем кармане пиджака сперва завибрировал, задрожал массивный корпус телефонного аппарата, а следом донеслась приглушенная, кем-то и почему-то названная классической, трель звонка. Крепкая, мужская рука автоматически нырнула в карман, чуть задержалась, извлекая оттуда черный параллелепипед с блеклыми салатовыми цифрами вызывающего номера на маленьком, едва разглядеть, экранчике, притулившемся под солидным, в треть ладони, динамиком.

Нажав кнопку соединения, мужчина приложил трубку к уху, бросив повисшее в воздухе, короткое: «Алло!», и только после этого с легким недоумением огляделся. Как обычно, рестарт был ошеломляюще внезапным, больше похожим на резкое и очень знакомое ощущение пробуждения после затянувшейся не на один день пьянки, чем на некое, как утверждали ничего не понимающие псевдоспециалисты, перемещение между Искажениями Подлинного Мира для вероятностной оценки развития текущих событий в будущем. Впрочем, сейчас мужчине было не до околонаучных философствований и даже не до оценки собственных ощущений – в первые же мгновения рестарта надо было успеть сообразить – где он, кто он и почему именно здесь?

Псевдопутешественник по времени и иным мирам неторопливо, но старательно огляделся. Он стоял возле старинного, обветшалого, но явно жилого дома, одного из многих похожих своей непохожестью друг на друга особняков в узком, сбегающем круто вниз переулке. Рядом, тактично отодвинувшись на шаг, маячил какой-то молодой мужчина в пестром, зелено-сине-белом пиджаке и черных брюках. А вниз по переулку уходила девушка – невысокая, стройненькая, с короткой стрижкой явно крашенных рыжевато-медных волос, одетая в открытые туфельки на высокой шпильке, короткую серо-синюю юбку и блекло-желтую узкую блузку…

7

В наступающих сумерках город, казалось, окутала сиреневая, едва заметная дымка, сглаживая угловатые очертания и старинных готических построек и новомодных параллелепипедных домов, сближая их под единым, простым и понятным наименованием – жилища для людей. Передвигающиеся по городским магистралям или застрявшие в вечной пробке центральных, узких улиц автомобилисты давно уже подмигивали друг другу и оранжевыми сигналами поворотников, и яркими, обжигающими глаза, галогенными всплесками фар.

Проха, нагруженный парой тяжеленных пакетов с объемными, темного стекла бутылками вина, приостановился, опустил на землю свой приятно позвякивающий груз, заправил за пояс брюк выбившуюся рубашку и потянул, было, из кармана сигареты.

– Утомился? – заботливо поинтересовалась Марго, ставшая рядом и невольно загораживающая и без того слабый свет далеких бульварных фонарей.

– Не очень, но перекурить надо, – признался Проха.

«Говорила же – дай мне хоть пару-тройку бутылок, – с укором подумала девушка. – Нет же, упрямый, мужчиной хочет выглядеть… он и так для меня мужчина, мой мужчина…» Вслух она ничего говорить не стала, не хватало еще поспорить и поругаться из-за мелочей перед празднованием окончания сессии.

Чуть подрагивающими руками Проха подпалил сигаретку, с чувством затянулся и поднял голову, с силой выдыхая табачный дым. В потемневшем уже до черноты ночном небе среди блесток привычных созвездий неожиданно ярким подвижным огоньком проплывал над городом спутник… и вдруг вспыхнул, полыхнул кровавым отблеском и исчез, как не было его никогда. Недоумевающий Проха перевел взгляд на подругу, от сигареты отказавшуюся, но тоже с любопытством уставившуюся в небо – не так часто в городской суете и разгуле студенческой жизни доводилось и ей любоваться звездами.

– Кажется, сейчас не август… – невнятно пробормотал Проха, вновь сосредотачивая взгляд на темной сфере.

Перечеркивая звездный небосвод в самых различных направлениях яркими голубоватыми штрихами в земную атмосферу входили и сгорали на лету тысячи метеоров… многие тысячи… очень многие…

– Причем тут август? – не поняла Марго, вглядываясь в сгущающуюся паутину все новых и новых траекторий.

– Звездопад в августе, – пояснил Проха. – Но только и в августе я такого обильного не припомню…

– Это не звездопад, – вмешался в их разговор знакомый голос.

Кир стоял буквально в паре шагов от залюбовавшейся звездным небом парочки, и моментально отреагировавшие парень с девушкой узнали его даже в сером, на вид неуклюжем, комбинезоне, заменившем отличный, но не броский дорогой костюм с пулевыми отверстиями пониже левого лацкана, бледно-желтую сорочку и однотонный галстук.

– Не звездопад? – зачем-то переспросил Проха, удивленный неожиданной встречей не меньше подруги, но все-таки быстрее пришедший в себя.

– Планетарный десант, – деловито пояснил бывший незнакомец. – Сейчас сюда, да и в другие места планеты высаживается несколько десятков тысяч таких, как я.

Кир привычно лукавил, таков уж характер разведчика в чужом мире: никогда и никому не говорить полной правды. В десанте, щедрой горстью сеятеля разбрасываемом сейчас по планете, было всего лишь трое подобных бывшему унтер-офицеру, и все они высаживались на других континентах, имея собственные, очень конкретные и строгие задания.

– Ты – инопланетянин? – не поверила очевидному Марго и, кажется, даже протянула руку – потрогать настоящего, живого, иного разумного.

– Можешь меня считать даже не человеком, – засмеялся Кир.

Он легонько, будто проверяя наличие и вес подкинул в левой руке шлем, больше всего похожий на мотоциклетный, с таким же черным, зеркальным забралом, но больший по размеру и до предела напичканный новейшими даже для Кира средствами связи, аппаратурой инфравидения, ультразвуковыми сканерами, датчиками движения и прочими так необходимыми в городском бою вещицами.

– Это что же получается? – попробовал, наконец, сформулировать Проха. – Вторжение инопланетян, как в кино?

– В кино… – еще разок засмеялся Кир. – В кино все хорошо для землян заканчивается, побеждают всегда и везде.

– А почему с нами нельзя без войны? – спросила Марго, старательно пытаясь поймать все время ускользающий взгляд незнакомца.

– А кто с вами собирается воевать? – удивился Кир. – Возьмем под контроль центры связи, пусковые установки ядерных ракет, атомные электростанции, ну, еще кое-какие критические объекты – вот и все.

– Но там же везде – люди: персонал, солдаты, офицеры… – растерянно сказал Проха, в голове у него никак не могла уложиться малонаучная фантастика, решительно шагнувшая в повседневную жизнь. – Будет сопротивление, жертвы.

– У солдат судьба такая – быть убитыми на войне, – серьезно ответил незнакомец. – Меня убивали три раза.

– Но ты – живой, а они? – ни на секунду не усомнившись в словах Кира, отреагировала Марго.

– А они умрут на самом деле, до конца, до Страшного Суда, ну, или кто во что верит, – жестко, будто разбитое стекло захрустело под кованым сапогом, ответил незнакомец. – Ты думаешь – одна смерть страшнее трех? Страшно знать и ожидать свой день и час. А умирать – просто больно, жуть до чего больно, особенно, если ты – живучий, а иногда – досадно, что чего-то не успел.

– Так что вам от нас надо? Разве нельзя как-то договориться? Провести переговоры? – вновь вступил в разговор Проха, забывший и о сгоревшей до фильтра сигарете, и позвякивающем соблазнительном грузе в объемных пакетах у своих ног, и о намечавшейся, но сейчас уже вряд ли осуществимой вечеринке с друзьями.

– От вас мне ничего не надо, просто случайно встретились, так же, как и первый раз, – отозвался с ненужной веселостью в голосе Кир. – Думаю, что вот лично ты, да и Марго тоже, вряд ли уполномочены вести какие-то переговоры – хоть от имени своей страны или даже вот этого города, не говоря уж обо всем человечестве в целом… Да и я – совсем не дипломат.

Незнакомец чуть притопнул тяжелым на вид, громоздким ботинком по земле, как бы иллюстрируя свои слова. И не успел Проха опять открыть рот, чтобы озадачить пришельца очередным глупым, а может быть, и не очень, вопросом, как за спиной Кира, буквально из ниоткуда, словно бы материализовались четыре фигуры, облаченные в такие же серые боевые комбинезоны, с глухими шлемами на головах и с оружием, чем-то напоминающим обыкновенные, чуть громоздкие пистолеты-пулеметы, в руках.

– Как прошла высадка? – осведомился незнакомец, не поворачивая головы к соплеменникам, и тут же продолжил одной фразой, больше успокаивая Проху и Марго, чем отдавая на самом деле необходимый приказ: – Ребят не трогать!

– В штатном режиме, – прозвучал приглушенный шлемом, какой-то абсолютно безжизненный доклад. – Готовы к выполнению приказа.

– А куда нам теперь? – растерянно спросил парень, догадавшийся, что вопрос о высадке не был праздным любопытством со стороны Кира, а означал некое, по-армейски своеобразное приветствие между чужаками.

– Куда хотите, – пожал плечами незнакомец. – Можно и на вечеринку с вином… но я вам еще в первую встречу советовал – уехать на несколько месяцев из города.

Кир ловко нахлобучил на голову шлем, скрывая от глаз Прохи и Марго короткую стрижку густых каштановых волос, жесткие, будто в камне вырубленные черты лица, и, одновременно проверяя внутренний канал связи, сказал: «Цель восемь, работаем…»

Они не разворачивались с неуклюжей грацией тяжелых танков, не взмывали в воздух, переходя в горизонтальный полет в нескольких метрах над землей – просто отшатнулись чуть в сторону, ушли с линии взгляда и исчезли в ночной городской темноте, как призраки исчезают с рассветом. Только где-то далеко, на границе бульварчика с проезжей, узкой улочкой шелохнулись едва заметно листья невысоких, запыленных кустов.

…а перед глазами Прохи, как невнятное видение, вдруг возник длинный бетонный коридор, до середины стен окрашенный зеленой масляной краской, с черными рифлеными металлическими полосами на полу… и дробный грохот армейских сапог по железу. А из-за далекого, едва видимого поворота, навстречу бегущим по тревоге рядовым и офицерам, застегивающим на ходу ремни, придерживающим сваливающиеся пилотки и фуражки, вышли, поддерживая неживое, механическое равнение, фигуры в сером, с маленькими, будто игрушечными автоматами в руках…

Проха растерянно покрутил головой, одновременно стараясь стряхнуть наваждение и хоть краем глаза уловить, куда же, хотя бы – в каком направлении, ушли инопланетные захватчики. Видение послушно исчезло, а вот никаких, даже визуальных следов пропавших в ночи чужих солдат не было видно.

Жуткое, детское ощущение обиды, как будто ребенку показались яркую, желанную игрушку и тут же спрятали её за спиной взрослого – не подступиться, охватило Проху. Появившись на миг, перебросившись парой ничего не значащих слов, указав ему реальное место в этой жизни, пришельцы исчезли, и теперь студенту не оставалось ничего, кроме как отправиться к друзьям, хлестать вино, курить дешевые сигаретки, тискать Марго… Вот и все его предназначение в этой жизни. Жгучая обида никак не хотела успокоиться, а взвинченные нервы не позволяли ей истечь наружу, выплеснуться в окружающий мир.

Проха, как стоял, расслабленно плюхнулся на задницу, чуть амортизировав свое падение руками, рядом, случайно задетые, соблазнительно звякнули в пакете бутылки, и тут же в сознании всплыло – «…хлестать вино, курить дешевые сигаретки…» Будто подчиняясь этому неслышному, никем не отданному приказу, Проха, извернулся сидя, извлекая из кармана брюк сигареты, и спросил чуть грубовато у застывшей рядом, видимо, терзаемой похожими мыслями и ощущения Марго:

– У тебя ножик есть?

– Конечно, нет, – машинально ответила девушка. – Зачем тебе? Вены на руках от злости можешь и зубами перегрызть…

Старая, незамысловатая шутка, давно принятая в их компании, мгновенно вернула большую часть душевного равновесия Прохе. Обида, злость – начали быстро-быстро исчезать, растворяясь в безбрежности ночного города.

– Ну, дай тогда хоть пилочку для ногтей, – попросил он Марго.

Пожав плечами – чего только не придумают эти мужчины – девушка полезла в задний карман брюк. В отличие от девяносто девяти процентов женщин она никогда не имела такого загадочного предмета, как «дамская сумочка», и всякие мелочи таскала по-мальчишески – в карманах.

Присев рядом с Прохой на корточки, Марго передала ему извлеченную из маленького, в пол-ладони, несессера длинную и острую пилочку с маленькой перламутровой рукояткой. Парень, демонстративно не обращая более внимания на свою спутницу, под мелодичное звяканье подтащил поближе один из пакетов, извлек из него объемную бутылку, полштофа, не меньше, поковырял пилочкой пластмассовую пробку, кое-как разрезал её, подцепил пальцами, сорвал с горлышка и зачем-то отбросил в сторону белесый, маслянистый на ощупь пластик. Крупными, жадными глотками Проха пил терпкое, сладковатое, крепкое вино, ощущая, как голодный желудок сжимается, принимая в себя бордовую, почти черную в ночи, жидкость. Ополовинив бутылку, парень с трудом оторвался от манкого горлышка и, переводя дыхание, спросил свою спутницу:

– Будешь?

– Давай, – кивнула Марго, принимая от Прохи чуть согретую в его руках бутылку.

Она лихо сделала глоток, другой… чуть поперхнулась, закашлялась, но справилась с собой и продолжила до тех пор, пока парень не отобрал у нее вино.

– Довольно, – проворчал он. – Сейчас упадешь прямо здесь, как тебя потом тащить?

– Скажи лучше – пожадничал, – язвительно отозвалась Марго. – Думаешь – тебе не хватит?

– Всем хватит, – ответил Проха, допивая остатки вина и отбрасывая бутылку в сторону. – Теперь уже экономить не надо…

– Ты так считаешь? – поднимаясь на ноги, уточнила девушка. – Или думаешь, что начинается Конец Света? Можно пить, гулять, ловить последние моменты счастья?

– Нет, до Конца Света еще далеко, – отрицательно помотал головой Проха, кажется, выпитое вино совсем не подействовала на взбудораженную нервную систему, опьянение, если и было, то ощущалось совсем легким, как после полустакана, а не двух третей большой бутылки.

Легко, будто это и не он полчаса назад мешком рухнул на землю, обессиленный под грузом сногсшибательных новостей, Проха поднялся на ноги, привычно отряхнул задницу от пыли и земляных крошек, подхватил в руки оба пакет:

– Пошли…

Марго, тщательно затоптав оставшийся тлеть на земле очередной окурок, молча пристроилась рядом с парнем, даже не подумав уточнить – куда они теперь двинутся.

««Пошли со мной, джигит!» – «Куда?»

«Связала бы твой рот оскома.

Когда спешишь спросить «куда?» –

То лучше оставайся дома!»

«Пошли со мной, джигит!» – «Пошли!»

«Да будет верный и бедовый

Во всякий час в любой дали

Друг у тебя, на все готовый!»(с)

Неожиданно вспомнив древние, совсем не женщине посвященные строки, Проха вдруг радостно рассмеялся и даже попытался, шагнув чуть ближе, приобнять шарахнувшуюся от него в сторону Марго, но во время спохватился: руки его оттягивал груз объемных бутылок, заполненных темным, бордовым, крепким вином.

Часть вторая.

8

Огромный «бублик» орбитального Центра Управления висел над планетой, прикрываясь от открытого космоса естественным её спутником, совсем, казалось бы, невзрачный на фоне серебристо-черного с желтыми вкраплениями небесного тела, но разглядеть металлический блеск инопланетной рукотворной громадины было легко даже в самые слабенькие, любительские телескопы. Но с интересом, пристально и жадно его разглядывали, пожалуй, лишь в первые месяцы после начала Вторжения, а потом, как и водится среди людей, ажиотажный, подстегиваемый газетами и телевидением интерес угас: ну, висит себе и висит здоровенная дурында где-то возле Луны, никому от нее ни жарко, ни холодно, а вот поесть самому, накормить детей, проверить, как они сделали уроки, поболтать с соседом, выпить пивка или чего покрепче раз-другой в неделю – это совсем другое дело.

За те двести метров просторного, но низкого коридора, сплошь облицованного светло-бежевыми панелями, что вел от стыковочного узла – так по старинке называли огромный, почти километровый ангар для приема челноков с планеты – до жилых помещений Центра, даже усиленные псевдомышцы Кира устали от практически непрерывного кивания головой – символического отдания чести в закрытых космических помещениях, согласно нигде и никогда не писанному ритуалу. Коридор, пересекаемый еще добрым десятком рукотворных тоннелей, переходов и шлюзов, напоминал муравейник по количеству и внешне хаотичному передвижению по нему множества людей. И хотя Кир еще на планете, перед посадкой в челнок, максимально «приглушил» свои сенсорные способности – тонкость слуха, обоняние, остроту зрения и прочие – непрерывный гул голосов, что-то обсуждающих на ходу, стук каблуков по напольному покрытию, гудение за стенами коридора механизмов создавали здесь необычный, поначалу сильно раздражающий и мешающий сосредоточиться, фон, от которого давным-давно бывший унтер-офицер успел здорово отвыкнуть за время своего пребывания «внизу».

Надолго задерживаться здесь, в Центре, Кир не собирался, однако, зная о дефиците свободных помещений на любой космической станции, предпочел озаботиться ночлегом заранее, сразу после прибытия, чтобы не изображать дремоту, сидя в каком-нибудь амортизационном кресле аварийно-спасательного помещения отдела снабжения. Несмотря на все свои сверхчеловеческие способности, отдыхать пришелец предпочитал именно по-человечески.

И у самого шлюза – дверей по планетарной, «сухопутной» терминологии, Кир совершенно неожиданно столкнулся лицом к лицу с… Кис!

– Ой, крестник! – засмеялась обрадованная такой встречей Ирина Сергеевна. – Как ты тут оказался, в этом Содоме с Гоморрой? Тебя же всегда привлекал вольный ветер прерий и свободные пространства больших планет.

Маленькая рыжеватая женщина ничуть не изменилась с момента их последней встречи – все такая же веселая, шустрая, обаятельная. Не знающие её ближе люди никогда бы не поверили, насколько беспощадной, безжалостной и жестокой она умеет быть при необходимости. Обо всем этом Кир знал не понаслышке, но отношение его к Кис было и в самом деле подобным отношениям крестного с крестницей, ведь именно Ирину он увидел в первые свои мгновения возрождения к новой жизни.

– Здравствуй, милая! – Кир от души обнял Кис. – А ты какими судьбами? У меня-то здесь интерес сугубо меркантильный, денек-другой посижу и – обратно, в прерии, на вольный ветер, планета – вон, под нами крутится. А ты, пока мы не виделись, разве превратилась в станционную сиделицу?

– У меня уйма новостей, – хитренько прищурившись объявила Кис. – Думаю, кое-какие из них и тебя обрадуют, но сначала…

– …ты хочешь нормально покушать, – засмеялся Кир, памятуя о чисто человеческих привычках старой знакомой. – Боюсь, здешняя кухня тебе не придется по вкусу.

– Неужто будут кормить солдатскими пайками? – притворно округлила глаза женщина. – Знаешь, я этого, пожалуй, не переживу и сбегу «вниз». Надеюсь, там ты сможешь меня угостить настоящими шашлыками?

– А вот это уже из серии моих новостей, – ответил Кир с улыбкой. – Знаешь, перед едой я бы хотел забронировать себе местечко, сама знаешь, как тут с помещениями, совсем не хочется ночевать в коридоре или стыковочном узле.

– К себе не приглашаю, – категорически заявила Кис. – В таких пеналах не только вдвоем, одному развернуться трудно, чтобы при этом не нажать кнопку «тревоги» и заблокировать весь жилой отсек.

Вместе они прошли пару десятков шагов по жилой зоне Центра, поглядывая на небольшие экранчике возле каждой двери: на них яркими пятнами горели слова «Занято», «Занято», «Занято». Но вот лишь мелькнула в глазах легкая зелень на экране, а Кир уже с облегчением ткнул ладонью в сканер, фиксируя не только «захват жилья», но и собственное официальное пребывание в Центре Управления.

Комнатка и в самом деле больше походила на пенал, чем на жилое помещение, особенно для привыкшего к достаточно комфортабельным городским условиям Кира: три на два метра совершенно пустынные, с откидной, скрывающейся в стене, койкой, стационарным коммуникатором и окном доставки небольшого размера, годным, разве что, для получения заказанных в кухонном синтезаторе бутербродов.

– Ты ожидал королевских апартаментов? – съехидничала за спиной мужчины Кис, даже не пытаясь войти в комнату следом.

– Отвык от таких условий, – откровенно признался Кир. – Я на планете больше трех лет и сюда выбирался за это время дважды.

– Пренебрегаешь общением с начальством? – усмехнулась женщина. – Полевики всегда недолюбливают руководителей.

– С начальством общаюсь регулярно, связь отличную наладили техники, до сих пор лучшей не встречал, – парировал Кир. – А любить мне начальников нельзя, у меня ориентация нормальная.

– Ну-ну, можешь не продолжать про ориентацию, – вроде бы про себя, хмыкнула Кис. – А что же сегодня за день такой, раз ты все-таки вырвался в Центр?

– Некоторые дела без личного вмешательства не решаются, даже при самой отличной связи, – легонько засмеялся Кир. – Вот и пришлось прилететь, чтобы на снабженцев надавить, надо мне чуть больше, чем в заявке проставлено, но выходить для корректировки на руководство – нет смысла. Буду пробивать за счет личного обаяния, полевого напора и натиска.

…в столовой Центра, так же, как и в коридорах, гудела, толкалась, переговаривалась, смеялась и беззлобно переругивалась толпа. Каждые две минуты, заглушая человеческий шум, четкий, звонкий, женский голос объявлял – кто кого разыскивает и кому срочно следует явиться в означенное место. Кис и Кир, в буквальном смысле, растолкали желающих перекусить, в небольших очередях сгрудившихся у окошек раздачи, задерживающих и мешающих друг другу. На мгновение склонившись над экраном с маленькой клавиатурой и перечнем блюд, рыженькая женщина тут же в недоумении отпрянула.

– Кир, благослови это место все известные и неизвестные боги! Что за цифры вместо названий? И почему такой скудный выбор?

– Разбаловалась ты в своем логове цивилизации, – задорно засмеялся мужчина. – Цифры – номера комплексных обедов, завтраков, ужинов. Обычно люди так и выбирают, чтобы не задумываться над меню, здесь всем не хватает времени даже на самое необходимое. А синтезатор на кухне стоит полевой; бытовой отдел, говорят, еще до моего сюда прибытия, обещал сменить его на полноценный, ресторанного типа, но дальше обещаний дело так и не пошло…

– Тогда – угощай сам, – решительно отпрянула от окошка Кис. – Не хочу даже голову морочить себе, в конце концов, я женщина, должен же хоть кто-то за мной поухаживать…

– Точно-точно, – тон в тон подхватил Кир. – Идеально разбаловалась, но это не беда, суровые будни в космосе, полевые условия на планете – быстро вернут тебя в нужную форму. Через месяц будешь рада пайке хлеба, ну, или пригоршне простых опилок.

Кис засмеялась, мужчина ловко припомнил ей первые дни своего рестарта, когда Ирина Сергеевна обучала «молодого бойца» правильно потреблять совсем, казалось бы, несъедобные вещи. Поторапливая своего спутника, Кис легонько шлепнула его по затылку, но Кир и без такого поощрения не собирался лишние минуты задерживаться у раздаточного окна.