Текст книги "Бег по песку"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Уже почти стемнело, и поредчавшие автомобили проносились с включёнными фарами. Но я этого не замечал. Как не замечал и того, что мои брюки и рубашка всё больше и больше покрывались фиолетовыми пятнышками от сока переспевшей ежевики. Я кормил своё тело ягодами, а помутнённый любовными переживаниями рассудок, несбыточными детскими фантазиями.

Поэтому, я даже сразу не обратил внимания на остановившийся на дороге автомобиль. Но когда тот сдал задом и заехал в заезд между участками, а потом погасил фары – я замер.

А вдруг, это владелец ежевики? Хотя вряд ли. Скорее это кто-нибудь из соседей. Но прошло минуты три – никаких движений и звуков.

Мгла сгущалась прямо на глазах, и я ужаснулся, представив, как буду выбираться обратно на дорогу среди торчащих со всех сторон колючек. Я уже было пришёл к мысли, что это какая-то влюблённая парочка заехала в укромный уголок, как вдруг дверь открылась, и со стороны водителя вышел здоровый мужчина. Он мне сразу показался знакомым и, внимательно вглядевшись, я узнал в нём «самурая», с которым мы столкнулись сегодня утром. Только и не хватало, что бы он предъявил мне претензии в нарушении чужой территории!

А тот постоял с минуту, чутко прислушиваясь и внимательно оглядываясь по сторонам. Потом, к моему облегчению, подошёл к калитке и открыл её ключом. Заглянул во внутрь усадьбы и вернулся, неожиданно, к машине. Опёрся грузным задом на заднее крыло, достал сигарету и закурил. Мне даже показалось, что он продолжает осматривать всё вокруг. Он был так близко, что я отчётливо уловил запах сигаретного дыма. Даже самому захотелось закурить. «Ладно, – подумал я. – Выберусь на дорогу, – закурю». А самурай согнутым пальцем постучал по заднему стеклу и сказал:

– Выходи!

На его команду задняя дверца открылась и вышла высокая стройная женщина в поблескивающем вечернем платье, шлейф которого волочился по земле. Она тащила за собой вяло упирающегося мальчонку лет восьми-девяти. Одет он был в спортивную футбольную форму. Пронесшийся по дороге автомобиль добавил резко освещения, и я содрогнулся, рассмотрев лицо ребёнка. Оно было как маска! Остекленевшие глаза бессмысленно блестели, а по подбородку, изо рта, текла слюна! Ребёнок явно был болен! А возможно, он был таким с самого рождения. Так вот почему они не хотят лишний раз показывать своё дитя на люди. Я даже проникся глубоким состраданием к самураю, как вдруг он сердито проговорил вслед женщине, уже вошедшей в калитку:

– Глаз с него не спускай и держи телефон постоянно при себе! – на что женщина зло ответила:

– Ты своё дело делай, а мне не указывай! – и закрыла калитку.

Самурай зарычал в ответ что-то нечленораздельное и сел в машину. Завёл мотор и поехал в сторону Нои.

А я стоял, не шевелясь, продолжая напряжённо думать. «Что-то здесь не так! Не чисто всё это! Явно отдаёт каким-то криминалом! Самурай – очень плохой человек, это видно сразу. Женщина тоже не подарок и совсем его не боится, а, скорее всего, даже ненавидит и презирает. А ребёнок? Почему он так странно выглядит? Он мог быть таким от рождения, но такого же эффекта можно ждать и от лекарств и от наркотических средств. Может быть? Может! В таком случае, возможно, что его похитили! Точно!»

Я даже запрыгал на месте от возбуждения и в результате больно укололся в нескольких местах. Это меня немного привело в чувство реальности, и я стал выбираться на дорогу. Но мыслить стал более трезво и взвешено: «Если это похищение, то достаточно просто дать запрос в полицию. Для меня это не проблема. Но если здесь всё в порядке? Как я тогда буду выглядеть? Полным идиотом! Значит надо первоначально выяснить о людях, живущих в этой усадьбе. И то – незаметно. У кого? Конечно же, у Фернандо! Он здесь должен всех знать. И дома он сейчас сам. Молодята (при этом воспоминании у меня неприятно заныло сердце) гуляют в ресторане, и будет вполне удобно зайти на чашечку кофе и выведать нужные сведения».

Придя к этому решению, я чуть ли не бегом, кинулся к усадьбе Фернандо. И был очень удивлён увидя во дворе оба автомобиля. «Значит, они уже вернулись? – мне не хотелось их видеть, но что поделаешь. – Дело, прежде всего!» – уговаривал я себя, обходя дом по слабо освещённой дорожке. И уже хотел выйти во внутренний двор, который был залит светом нескольких ярких фонарей, но остановился у самого угла как вкопанный, услышав фразу сказанною Карлотой:

– …Думала, мы отнесём сумки, вернёмся, и я ему скажу, что Мартин мой кузен.

– Никак не пойму, зачем такие розыгрыши? – раздался ворчливый голос Фернандо. – Ведь это глупо, и….

– Но ведь он прекрасно понимает все шутки! – перебила его Карлота капризным голосом. – Я даже себе представить не могла, что он так обидится и…

– Исчезнет, словно призрак! – продолжил за неё голос Мартина. – Хотя, я думаю, он просто поднял руку и сел в первую же остановившуюся машину. А раз его нет в своей палатке, значит сидит где-нибудь в баре и напивается с горя…

– Не суди всех по себе! – оборвала его Карлота. Потом, помолчав, с сожалением добавила: – А ведь мы хотели идти в ресторан…

– Мы? Хотели? – с иронией передразнил её отец. – Да он чуть ли не на коленях ползал, умоляя тебя согласиться!

– Папа! – чуть не слёзно возмутилась Карлота. – Ещё не хватало, что бы девушки сразу бросались парням на шею…

Но я уже не стал слушать дальше, а постепенно пятился, потом повернулся и бросился к дороге. Сердце моё от радости выскакивало из груди, мне хотелось кувыркаться, кричать, визжать и подпрыгивать. В меня словно вселился весёлый ураганный дьявол, и мне явно необходимо было время, что бы успокоиться.

«Какая удача, что я вернулся! Конечно, подслушивать нехорошо, но это редчайшее везение – получить такие карты в руки. Тем более, добиваясь взаимности у такой девушки как Карлота. Но она тоже хороша! Как ловко всё разыграла! – я даже ничего не заподозрил! Хотя нет! Мартин то мне понравился! Значит, я его правильно оценил и правильно к нему отнёсся…. А её не раскусил только потому, что потерял чувство юмора. Да! Надо всем и всегда можно посмеяться и тогда бы я как дурак не лазил по кустам, а сидел в ресторане. Хотя…. ежевики наелся! И мальчик!» Я, вспомнив о ребёнке, тут же посерьёзнел, принял деловой вид и быстрым шагом направился на внутренний двор.

Вся троица молча сидела за летним столом, на котором лежали остатки ужина и почти нетронутая бутылка вина.

– Добрый вечер! – громко поздоровался я, выходя на свет из-за дома и принимая удивлённый вид. – А я думал Фернандо, ты один. Думал, Карлота и Мартин сидят в доме и… смотрят телевизор.

– Добрый вечер, дружище! – обрадовался хозяин усадьбы. – Присаживайся, я тебя познакомлю…

– Если кто-то скажет хоть слово, – угрожающе зашипела Карлота, глядя то на отца, то на заулыбавшегося Мартина. – То я за себя не ручаюсь!

– А я что? – стал отнекиваться Фернандо. – Просто хочу угостить старого друзяку своим лучшим вином, – и обращаясь ко мне: – Где же ты пропадал?

– Разыскивал так рекламируемые тобой ежевичные места, – поведал я, присаживаясь на свободное место возле его дочери. – И действительно, здесь можно собирать отменные урожаи.

– После тебя – вряд ли что осталось! – Карлота оглядывала меня с ног до головы. – У тебя такой вид, будто ты съел всё что мог, а то, что не смог, тщательно вытоптал! – и сделала вид, что весело смеется.

Но её никто не поддержал. Мужчины только улыбнулись, да и то в мой адрес, как бы извиняясь за плохое поведение своей родственницы. Я же вообще, грустно посмотрел ей в глаза и печально произнёс:

– Раз мне не пришлось поужинать в ресторане, пришлось пополнять жизненною энергию спелой и вкуснейшей ежевикой. Но хочу, сеньорита, вас утешить: ягод осталось ещё очень много. Вы, со своим женихом, – я сделал вежливый кивок в сторону Мартина. – Сможете собирать по несколько вёдер в день.

Теперь мужчины уставились выжидающе на Карлоту, своим молчанием явно осуждая её действия. А та тоже молчала, видно не в силах сообразить, как деликатнее выйти из сложившейся ситуации. Я же продолжал, как ни в чём не бывало:

– Здесь совсем недалеко, через четыре поворота, мне попался заброшенный участок, чуть ли не сплошь покрытый зарослями ежевики. Даже удивительно: никто там ничего не благоустраивает, как, например, на соседнем участке: прочный красивый забор с оригинальной калиткой, ровная асфальтная дорожка, аккуратный, но довольно большой серый дом, а на зелёном газоне ни единой не скошенной травинки. Вот где образцовый порядок!

– А, знаю, знаю! – вступил в разговор Фернандо, так как Карлота продолжала упорно молчать. – Это усадьба Фергюссонов. – и следующим своим предложением ликвидировал все мои дальнейшие расспросы: – Там всегда такой идеальный вид. Жаль только, что у них дома несчастье: ребёнок серьёзно болен, трудноизлечимая форма детского паралича. Они его, поэтому и вывозят редко, не хотят теребить душу ни себе, ни соседям.

– А мне Тереза говорила, что ребёнку вроде лучше? – с сочувствием спросила Карлота. Фернандо в сомнении покачал головой:

– Процесс очень длительный. Надо время и время. Дай то бог, что б им повезло. А то совсем, бедные, измучились.

Вопрос был выяснен. Мальчика никто не похищал! Так что мои домыслы и догадки оказались беспочвенны. Хорошо, что я не высказался вслух о своих подозрениях. Тогда бы точно стал полным посмешищем! Особенно для Карлоты. А интересно! Как она собирается выкручиваться? Теперь только это меня интересовало. Её отец и кузен, ею предупреждённые о молчании, наверняка тоже ждут, что она скажет, и явно не спешат ей на помощь.

Неожиданно Мартин, до этого лишь молчавший да сочувственно кивавший головой, спросил равнодушным тоном:

– Не знаете, Тереза уже здесь, или только завтра приедет?

– А чего тебе от неё надо? – с подозрением спросила Карлота.

– Да так, просто спрашиваю.

– Просто спрашиваешь? – в её тоне было явное осуждение. Мгновение она молчала, а потом, словно решившись, обратилась ко мне: – Знаешь, Андре! Я просто пошутила. Мартин мой двоюродный брат и я бы тебе сразу сказала об этом, но ты так быстро отправился на сбор ежевики…

– Очень жаль, – я придал себе удручённый вид. – Но уже ничего не получится.

– Что… не получится? – Карлота была в явной растерянности и чуть ли не в отчаянии.

– Уже поздно! Да и в таком виде, – я показал руками на мой затрапезный вид. – Меня вряд ли пустят в ресторан. Даже с тобой. – Фернандо стал хихикать, а я протянул руку заулыбавшемуся Мартину. – Ещё раз рад познакомиться! Несмотря ни на что, – я скосил в глаза в сторону Карлоты. – Ты мне сразу понравился!

– Это было отчётливо видно по твоему выражению лица, – засмеялся и Мартин тоже. – Когда ты в первый раз пожимал мне руку, оно было счастливым и безмятежным!

– Какой наблюдательный! – похвалил я от всей души.

– Ну, ещё бы! – с гордостью вставил Фернандо. – Мартин у нас работает в полиции и это его, так сказать, профессиональная необходимость.

– Да ну! – чистосердечно удивился я. – Никогда бы не подумал, честное слово. Ты скорее напоминаешь мне какого-нибудь артиста, ну или работника сферы искусства, или…

– Завсегдатая дискотек? – продолжил, смеясь, Мартин.

– Да! И это тоже, – согласился я. – С такой пышной причёской… Тебя начальство не преследует?

– Где только и как только может! – признался он. – Но я держусь. Да и моей девушке нравится.

– У тебя опять новая девушка? – всплеснула ладонями Карлота.

– Ведь знаешь, девушка у меня та же самая.

– Если та же, то мог бы нас с ней познакомить! – Карлота явно была настроена поругать Мартина.

– Но ты прекрасно знаешь Терезу! – удивился тот. – Зачем вас знакомить?

– Её то я знаю, – подтвердила она. – Но также и знаю, что она давно не твоя девушка!

Фернандо деликатно прокашлялся и, потерев ладонями, сменил тему разговора:

– А что же мы всё разговорами нашего гостя потчуем? Доця, сходи, пожалуйста, и принеси чистый стакан для Андре.

Карлота вопросительно на меня посмотрела, и я кивнул:

– Не откажусь ещё раз попробовать знаменитого вина из урожая собранного твоими ручками, – она улыбнулась, вставая, а я вдруг вспомнил о своём виде: – И, если можно, я бы хотел помыть руки.

– Да и лицо б не помешало! – пристыдила меня Карлота. – Идём, я покажу, где ты можешь умыться.

«Как же я забыл про лицо?! Оно наверняка тоже, как и руки, с синими пятнами. И никто меня до сих пор не высмеял? Хотя она и говорила о моем непритязательном виде. Да! Стыдно!» – думал я, идя вслед за девушкой на кухню. Она включила свет и спросила:

– Пойдёшь в ванную или здесь?

– Конечно, здесь! – я подошёл к крану и стал мылить руки. Карлота достала из шкафчика небольшое полотенце и положила возле меня.

– Вытрешься им! – а сама отвернулась к буфету и стала доставать что-то из посуды. Вот она приподнялась на цыпочки, доставая стакан с верхней полки, а я, очарованный её фигуркой так и замер. Внутри меня всколыхнулось что-то неподвластное, инстинктивное и мне дико захотелось обнять её, повернуть к себе и поцеловать. Благо на мои руки лилась холодная вода, и это меня сдерживало. Карлота, словно почувствовав мои желания, резко обернулась, чуть не уронив стакан.

– Ты чего?

– Ничего.

– А что так на меня уставился?

– Нравишься ты мне! – после некоторой заминки выпалил я. – Очень!

– Мало ли я кому нравлюсь! – ответила она с высокомерием. – Это не значит что…

– …Что можно тобой любоваться? – перебил я её.

– Да!

Я тяжело вздохнул и снова взялся за мыло:

– Тогда носи паранджу и никому не показывайся!

– Не тебе указывать, что мне делать! – она демонстративно расправила плечи, и от этого её волнующие округлости выставились вперёд, ещё больше распаляя моё воображение. Я чуть не со стоном отвернулся и принялся энергично мыть лицо холодной водой. Это меня чуть успокоило и натолкнуло на новую мысль. Взяв полотенце и став вытираться, я предложил:

– А давай всё-таки где-то поужинаем! На кемпинге есть кафе, совсем рядом с палаткой, сменю свой вид на более пристойный. Как думаешь, ведь они работают допоздна, им нет смысла закрываться так рано? – увидя, что она колеблется, добавил: – Прогуляемся по берегу, туда и обратно. Я знаю короткою дорогу. Всё равно спать ещё рано…

– Твоё знание местности просто поражает! – делано удивилась она и задумалась. Я продолжал ожесточённо тереть лицо полотенцем, боясь ляпнуть что-либо ненужное. Хотя в душе, помня подслушанный разговор, был уверен в её согласии. Потом она нехотя проговорила: – Ну… не знаю. Разве что с одним условием.

– Если это зависит от меня, то с любым! – пообещал я торжественно.

– Мы пойдём ненадолго, и ты будешь вести себя идеально.

– Идеально? А это как? – я даже сразу не сообразил, что она выдвинула не одно, а целых два условия.

– А так: если мне не понравится твоё поведение, я тут же разворачиваюсь и иду домой. Понял?

Невозможно было понять, что она имела в виду под словом «идеальное», но я не стал ни выяснять это, ни спорить, а просто сразу же ответил утвердительно. Тем более что про её условия можно было поговорить и попозже. Самое главное – она согласилась!

Когда мы вышли во двор, Фернандо очень удивился, увидя нас с пустыми руками:

– Вы что, так и не нашли стакана?

– Да нет. Просто мы решили немного прогуляться и слегка где-то перекусить. На кемпинге есть кафе, да и на пляже «Чаек», тоже. Я видел.

– А! Ну, если так, то понятно! – заулыбался он.

– Мы ненадолго! – сказала Карлота равнодушным тоном. – Мартин, ты с нами?

Её кузен увидел мою разочарованную мимику и засмеялся:

– Что бы ты потом наговаривала на меня Терезе? Нет! Я лучше попользуюсь дядиной щедростью и попью его славного винца, – и добавил безобидно: – Тем более вы ненадолго. Пока допьём бутылочку, вы уже и вернётесь!

Карлота хотела что-то сказать, но передумала и стала спускаться к калитке. Стараясь держаться с достоинством, хоть мне и хотелось бежать вприпрыжку, я пошёл за ней следом.

Ночь была прекрасна. Хоть от луны виднелся лишь маленький серпик, всё вокруг отсвечивало каким-то волшебным, мягким светом, лишь между обломками скал залегли глубокие тени, да уходящий в гору лес чернел чуть шелестящей на ветру громадиной. Море, как всегда чуть неспокойное, фосфоресцировало небольшими волнами и мельчайшими всплесками. А как легко дышалось! Невозможно было не наслаждаться великолепным чистым воздухом, в котором смешивался и запах моря, и ароматы всех растений растущих на побережье. Кое-где, недалеко от берега, виднелись огоньки рыбацких баркасов и даже больших лодок, с которых велась ночная ловля. Рыбаки не спали, стараясь получить у моря максимум всевозможных даров, за свой нелёгкий труд и усердие.

Но всё это было для меня второстепенным фоном. На первом плане была только она – Карлота. Мы спустились к пляжу, потом пошли вдоль берега, по еще чуть тёплым, от дневного солнца, камням. Попрыгали несколько раз туда и обратно через неширокую, но глубокую расщелину, пробитую за бесчисленные годы стекающими в море дождевыми потоками. Нам было весело и интересно. Карлота знала здесь почти каждый камень, и я с удовольствием слушал её рассказы о детских годах проведённых в этом сказочном и живописнейшем уголке Испании.

Хоть как я ни старался замедлять наш темп движения, но дошли мы к кемпингу до обидного быстро. Очутившись между освещённых домиков и палаток, мы сразу окунулись в шумный мир веселья и развлечений. Никто ещё и не собирался ложиться спать, а со стороны кафе, расположенного на террасе в самой высокой точке кемпинга, вообще, была слышна громкая, довольно-таки, музыка. И именно оттуда, когда мы шли к моей палатке, и раздались радостные крики:

– Вот он где! Андре! Андре! Что же ты проходишь мимо и не признаёшься?

За столиком, у самых перил сидели Пабло, Николя и какая-то пышная красавица в мини юбке, довольно смело открывающей её длинные стройные ножки. Николя перегнулся через перила, чуть не падая, и принялся меня отчитывать:

– Как тебе не стыдно?! Мы тебе целый вечер вызваниваем! А у тебя телефон отключен!

– А чёрт! – я с удручённым видом постучал себя по голове. – Отключил его, а потом забыл включить! – насчёт отключения – была чистая правда, а вот включать его, естественно из-за Карлоты, я и не собирался.

– Мы и гитару привезли! – добавил Пабло. – Ты, надеюсь, не забыл об обещанном концерте?

– Конечно, нет! – заверил я, припоминая всех, перед кем обещал выступить.

– Поднимайтесь быстрей к нам! – торопил Николя. – А то мы уже уходить собирались.

Пришлось подняться. Стали все знакомиться. Обнаглевшие, в моих глазах, мои лучшие товарищи, даже поцеловались с Карлотой, и у меня уже было готово вырваться завистливое: что, мол, я себе сам этого не позволяю, как тут Пабло представил свою знакомую иностранку. Её звали Лорен, она действительно была француженкой и имела рыжие волосы и я, в отместку, тоже с ней расцеловался. К моему удивлению, Пабло отреагировал весьма спокойно, а вот о Карлоте я сразу и не подумал. Она как-то вся напряглась и обиженно уставилась глазами в сторону моря. «Ну, не надо было самой со всеми расцеловываться!» – злорадно подумал я, услужливо пододвигая ей кресло. Сам даже не стал садиться, а нагнулся к её ушку и прошептал:

– Я сбегаю в палатку переодеться, – на что она равнодушно повела плечом:

– А мне то что? – тогда я, уже громче, обратился ко всей компании:

– Я хочу вас всех угостить в честь моего приезда! Николя, Пабло, закажите всё самое лучшее, что здесь есть, а я тем временем, отлучусь в палатку сменить рубашку, – и уже собрался уходить, но Карлота меня остановила:

– Самое лучшее здесь – самое дорогое! Не слишком ли накладно будет для простого грузчика?

– Мои друзья уставились на меня недоуменно-вопросительно.

– Да я проболтался Карлоте, – стал объяснять я покаянным тоном. – Что работаю на перевозках.

– А-а! – понимающе протянул Пабло. А потом добавил с ехидством: – Мог бы что-нибудь и соврать. Например, что ты – частный детектив!

И первым громко засмеялся. К нему присоединился и Николя. Но их неожиданно перебила Лорен, заговорив с французским акцентом, сильным и приятным голосом:

– А я уверена: не имеет значения, кем работает мужчина. Лишь бы он был любвеобильным, щедрым и добрым.

Какое-то короткое время мы все молча на неё смотрели, осмысливая высказанное мнение, применительно к нам, здесь находящимся. Первым, как ни странно, заговорил Николя:

– Спасибо, мадмуазель! – он привстал и галантно поцеловал ей ручку. И с пафосом добавил: – Только истинная женщина может правильно оценить настоящего мужчину!

Теперь уже Пабло с недовольным подозрением уставился на Николя:

– И кто бы мог подумать?!

Я не стал дожидаться продолжения их диалога, а кивнул на гитару:

– Настроена? – Николя мог это делать, но ответил неуверенно:

– Вроде бы…

– Давай проверь, а ты, Пабло заказывай, у тебя отличный вкус и знания в кулинарии. А вы девушки, засекайте время – через три минуты начнётся концерт. Ну, по крайней мере, попытаемся начать! – и бросился к своей палатке.

Концерт действительно начался в намеченное время и хоть часто прерывался пышными тостами и оценками подносимых горячих и холодных блюд, произвёл очень хорошее впечатление. Меня очень радовало, что Карлота была приятно удивлена, как моими произведениями, так и исполнением разнообразных шлягеров. Да и не только ей понравилось. Почти после каждой песни, из-за соседних столиков, слышались одобрительные аплодисменты. Официанты даже выключили наружные колонки, чтоб мне не мешала музыка, а их шеф, от имени заведения, презентовал на наш столик бутылку великолепного шампанского.

Но больше всех мною восхищалась Лорен. Вернее не мной, а моими произведениями. Она делала это так непосредственно, что ей прощались даже громкие выкрики и повизгивание. Она шумно выкрикивала: «Бис! Браво!», а после одной из моих авторских песен вообще вскочила и прямо-таки расцеловала, в том числе и в губы. За соседними столиками, в ответ на это, раздались одобрительные посвистывания и улюлюканья. Но за нашим столиком это понравилось, разве что, только Николя. После того, как Лорен уселась на своё место, он восхищённо похлопал меня по плечу.

– Молодец! Теперь буду собирать деньги на покупку музыкальной студии и стану выпускать диски с твоими песнями. Уверен: я заработаю неплохой капиталец! Если ты конечно, уже не заключил контракт с какой-нибудь солидной акулой музыкального бизнеса.

– Пока ещё нет! – заверил я его. – Ты будешь первым. Если, соответственно, согласишься выплачивать мне определённую сумму от прибыли.

– Сколько? – деловито спросил Николя.

– Ну… скажем, процентов… 90 %! – увидя как лицо моего одноклассника вытянулось от возмущения, я снисходительно добавил: – Видя твою неописуемую радость, я, так и быть, соглашусь на 95 %!

– К-какое ссчастье! – стал заикаться Николя под смех присутствующих. – Хоть м-мы с то-обой хорошо з-знакомы, но д-даже я не ожидал от т-тебя таакой щедрости!

– Ты ведь знаешь, – покрылся я румянцем скромности. – Что ради нашей дружбы я готов на всё! Тем более, если есть возможность помочь нажить тебе «Неплохой капиталец»!

– Или полностью обанкротиться! – в тон мне продолжила Карлота и встала. – Извиняюсь, но мне пора идти домой, я ведь вышла всего на часик. Огромное спасибо за угощения и за компанию. Очень рада была с вами познакомиться!

– Давайте мы вас подвезём! – предложил Пабло. – Мы ведь на машине сюда приехали, – и тоже встал, с явным разочарованием, что вечеринка заканчивается так быстро. Я, тем временем, подозвал официанта и стал расплачиваться.

– Да нет, спасибо, – здесь напрямик по берегу совсем рядом, – отказалась Карлота от предложения проехаться.

Я тоже извинился, пояснив причину нашего ухода: мол, папа будет волноваться, взял гитару, подхватил элегантно Карлоту под руку, и, попрощавшись до завтра, пошёл с ней к берегу. Всё-таки мне хотелось побыть с Карлотой наедине. В шумной компании у меня не было возможности уделять ей всё своё внимание. Тем более что пришлось так много петь.

– Интересно было бы узнать твоё мнение, – проговорил я, когда мы вышли за территорию кемпинга.

– О чём?

– О концерте. Или всё ещё думаешь, что я способен играть только на губной гармошке?

– Да нет, всем понравилось!

– А тебе? Я ведь, в первую очередь, играл только для тебя.

– Да, я заметила восторженные отзывы публики, – при этом она высвободила локоть из моей ладони. – Они до сих пор видны на твоём лице… в виде губной помады.

Я поспешно достал платок и вытер им щёки и губы. На белой ткани действительно обозначились розовые пятна.

– Отчего же ты мне сразу не сказала? – упрекнул я.

– Думала, ты на прощанье опять с ней целоваться будешь, всё равно замажешься!

– Ничего подобного! – мне было даже досадно. – Ты ведь прекрасно видела: не собирался я с ней целоваться.

– А что ты передо мной оправдываешься? – удивилась Карлота. – Я тебе кто, жена?

– Во-первых: я не оправдываюсь, а отвечаю на несправедливые обвинения. А во-вторых: – мне удалось поймать прохладные пальцы её ладошки. – Мне действительно очень хочется, что бы ты была моей женой!

Сказав это, я даже испугался. И хорошо, что мы уже зашли в полосу прибоя, где было очень темно и нельзя было рассмотреть моё враз охваченное жаром лицо. Даже пальцы Карлоты, в моей руке, показались неожиданно горячими и обжигающими.

– Я ведь уже говорила: мало ли кому, что хочется! – она выдернула с небольшим трудом свою ладошку и резко ушла вперёд, ловко перепрыгнув с одного камня на другой. Но тон, каким она мне это сказала, какой это был тон! Он был волнительно-нежно-мурлыкающий! Я почувствовал, как сердце моё забилось ещё быстрей и аритмичнее. В несколько прыжков я догнал Карлоту, как раз возле самой расщелины. Она стояла на краю и не решалась прыгать. Я, не задумываясь, перескочил на другую сторону и, положив гитару в сторону, сказал:

– Прыгай, я тебя поймаю!

Она будто бы вспорхнула мне навстречу, и я её поймал. И сделал это сверхудачно! Она прикоснулась ко мне всем телом, а её руки оказались у меня на плечах. Так и не дав ей дотронуться ногами земли, я замер, прижимая её тело к себе всё крепче и крепче. Даже в темноте я отчётливо видел широко открытые блестящие глаза и обрамлённое пышными, распустившимися волосами лицо. И губы! Полуоткрытые, манящие, зовущие к себе губы! И я их поцеловал! В тот же миг мои глаза заволоклись туманом, в ушах раздался набатный звон, а голову заполнил такой сладостный и неистовый дурман, что я от всех этих удовольствий даже пошатнулся, и мы чуть не упали. Пришлось опустить Карлоту, и при этом наш поцелуй непроизвольно прекратился. Я судорожно несколько раз втянул в себя воздух, пытаясь одновременно унять непонятную дрожь в руках и коленках. Девушка замерла в моих объятьях, будто чего-то ожидая, а я, только сейчас почувствовав запах её волос, прижался к ним щекой и на меня нахлынула новая волна истомного блаженства, которое я не испытывал никогда ранее в жизни. Неожиданно тело в моих объятиях встрепенулось и напряглось.

– Там кто-то есть! – тихо прошептала Карлота мне в самое ухо. Я резко повернул голову и действительно увидел в тени скалы два огонька от прикуренных сигарет. Там кто-то сидел и наблюдал за нашим первым поцелуем! И они даже не прятались. Вот огонёк одной их сигарет описал плавную дугу и упал в воду, а из-под скалы раздался негромкий мужской смешок. Услышав, как я прокашлялся, Карлота схватила меня за руку:

– Идём отсюда! Может, мы кому-то мешаем?

А действительно! Скорей всего там сидит какая-нибудь парочка и от души радуется за нас, ведь вряд ли они нам завидуют или, что ещё хуже, насмехаются. Увлекаемый за руку, я сделал шаг и чуть не наступил на гитару. Если бы не это, мы бы её наверняка забыли. Я улыбнулся, поднимая шестиструнную: «Ну, ещё бы! Теперь я точно знаю, что такое: „потерять голову“!»

Мы быстро прошли оставшуюся часть берега, хоть мне и страшно этого не хотелось. Но Карлота тянула так настойчиво, что я был не в силах ей противиться. Только когда мы подошли к калитке, она остановилась и спросила:

– Ты что, целовался первый раз в жизни?

Я хоть и смутился от её вопроса, ответил без тени сомнения:

– Да! Первый раз! – увидя как она в недоверии склонила голову набок, объяснил: – Те поцелуи, что были раньше, о них даже не стоит вспоминать – это были не настоящие.

Видимо удовлетворённая моим ответом, Карлота повернулась и ловко проскользнула в полуоткрытую калитку. За ней было уже совершенно светло от ламп светящих со двора, но что было делать? Не торчать же здесь, даже не попрощавшись! Пришлось и мне подняться за ней по дорожке. Девушка ждала возле самой двери, и стало понятно, что моя мечта поцеловаться вновь, пока неосуществима. Но попытку я всё-таки сделал:

– Я думал, мы ещё хоть немножко прогуляемся.

– Уже все спят! – Карлота приложила палец к губам. – Не шуми! Приходи завтра с утра, пойдём купаться, – увидя моё разочарование и поникший вид, улыбнулась: – Или ты завтра занят и не придешь?

– Конечно, приду! – выпалил я чересчур быстро. – Но… – я не знал, как мне высказать всё что думаю и вдруг, сообразив, в ужасе воскликнул: – Но ведь до завтра – целая ночь!

– Вот и хорошо! – она говорила тоном учительницы. – Отдохнёшь, наберёшься сил, – и лукаво добавила: – Остынешь!

– Вряд ли! По-моему мне гарантирована бессонница! Буду сидеть у моря и петь серенады…

– Зря! Ночью все порядочные люди спят. Чего и тебе желаю. До завтра! Пока! – и дождавшись моего невнятного «Пока!», она скрылась за дверью. А я стоял и не знал, что мне делать: то ли прыгать от радости, то ли выть от тоски и душевного томления.

Неожиданно дверь открылась, вышла Карлота, бесцеремонно взяла у меня из рук гитару и, поворачиваясь, как бы мимолетом, чмокнула меня в щеку. Уже закрывая за собой дверь, пояснила:

– Гитара тебе сегодня уже не нужна. Да и будешь идти в темноте, оступишься, поломаешь инструмент. А так всё равно ведь утром идти с гитарой, сюда, на девять часов. Да и люди, без твоих серенад, будут спать спокойнее! До скорого! – и закрыла дверь, кажется даже, на замок.

Ну, надо же! И гитару забрала! Но я спускался к морю и счастливо улыбался. Конечно, я бы сразу не заснул. Наверняка бы терзал струны, чуть ли не до рассвета. И кто бы угодно мог мне составить компанию. Мне казалось, Карлота об этом тоже подумала. Ну что ж! Тогда спать!

И я решил разрядить своё возбуждённое тело хоть небольшой, но спринтерской пробежкой. Поэтому рванул из всех сил по тропинке, идущей над скалами прибоя, в сторону залитого огнями кемпинга.

Утром, я бежал назад той же дорогой, но с ещё большей скоростью! Ибо, почти проспал! Виной тому было то, что я всё-таки долго не мог уснуть. Может с непривычки, на жестковатом матрасе, а может из-за своих мыслей, сонмом навалившихся на меня и долго терзавших моё взъерошенное состояние. Что интересно и особенно было для меня странно, так это чувство, что я упустил или забыл о чём-то очень важном и существенном. Удивлённый осознанием этого факта снова, раз за разом, вспоминал и анализировал всё со мной происшедшее за последние сутки. Но мне мешала сосредоточиться одна и та же картина: яркие, блестящие глаза Карлоты и её горячие, манящие к себе губы. И заснул я, лишь отбросив свои сомнения и остановившись только на этой картине. А когда засигналил будильник на мобиле, я автоматически его выключил, желая досмотреть чудесный сон. А снилась мне она! Да так снилась…!