Текст книги "Жестокое притяжение"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава десятая
СВИРЕПАЯ ДОЛИНА

Когда межмирское пространство содрогнулось, а по всему физическому миру прошла волна эмоциональной отдачи, во всемирной академии целительства почти все спали после трудов праведных. И поэтому почти никто ничего не заметил и не зафиксировал. Зато все прекрасно прочувствовала, осознала и даже почти догадалась, что именно произошло, Эрлиона. Магическая сущность, рожденная искусственно и обретающаяся в замке графа Дина и в пристроенной ей академии, во сне не нуждалась, да и работы у нее хватало не на одни предстоящие сутки.

Возможности и умения Эрлионы развивались внушительными шагами, и одним из направлений развития стали попытки самой увидеть, осознать и понять структуру, процесс перехода между мирами. Делалось это после недавней подсказки папы Дмитрия, который дал магической дочери новый ориентир для совершенствования. Раз уже человек, обладающий плотью, может ходить по тропам межмирского пространства, то такое уникальное существо, как Эрлиона, вообще должно как бы легко заглянуть в любой мир.

Вон она и старалась, вот она и училась. Тем более что могла видеть и слышать все происходящее в огромном, центральном комплексе строений Свирепой долины. Потому фактически всегда присутствовала на уроках для будущих Торговцев, которые с невероятным усердием вел Шу’эс Лав, баюнг из мира Ба и пока единственный трудоспособный коллега Дмитрия Светозарова. Громадный воин, все еще не вспомнивший до сих пор своей жизни после возраста двадцати шести лет, тем не менее превосходно знал теорию как взаимосвязи между мирами, так и умения отыскивать дороги в иные миры по образу и подобию, подхваченным в чужом сознании. Да и практика у баюнга после новых воспоминаний имелась преотличная. За восемь лет своей молодости он куда только не совершал путешествия. А ведь, по всем признакам, память должна была во снах вернуться еще за два десятка лет. Как раз все самое интересное о вражде и мировой войне с Крафой и невероятный опыт перемещений уже зрелого, а по найденным источникам, одного из самых сильных и боевитых Торговцев.

То есть Шу’эс Лав помимо утвержденных графом учеников имел еще одну, не учтенную им ученицу. А ведь она могла одновременно делать несколько дел и находиться во множестве мест. Следовательно, изначально имела все преимущества и в знаниях, и в магических силах, и в способностях, и в объеме оперативной памяти. Про уникальные возможности и упоминать не стоило.

И когда все содрогнулось, Эрлиона занималась тремя основными делами: пыталась прорваться в межмирское пространство по методикам Шу’эс Лава; присматривала за колыбелью с взрастающей второй то ли сестричкой, то ли братиком; ну и «периферийным зрением» присматривала за обстановкой в графском замке и в академии. Ощущения при дрожи и вибрации даже для бестелесной магической сущности оказались весьма неприятными. Мало того, произошел точечный пробой пространства, и на какую-то миллионную долю секунды Эрлиона увидала нечто совершенно для нее непонятное и непредвиденное: зарождающийся ураган в межмирском пространстве. И это видение даже не слегка, а достаточно напугало:

«Что это?! Или из баюнга – никчемный преподаватель, или из меня – самый нерадивый и непонятливый ученик! Если я рассмотрела правильно, да именно то, о чем я думаю, то никакой человек, будь дважды таким, как папа Дима, не сможет просуществовать в том подпространстве более чем секунду. Или я случайно сумела заглянуть в центр рождения новой галактики? Феерическая картина, но… даже смотреть на нее страшно. Жаль, не с кем посоветоваться. Или разбудить Шу’эс Лава?!»

Как оказалось, среди обитателей долины не только она прочувствовала содрогание всего мироздания. Верховный целитель, ректор университета, самый знаменитый ученый империи Рилли, соратник и личный друг Светозарова тоже проснулся. Вот только не смог уловить, четко осознать причину своего пробуждения. Возможно, что и заснул бы в иное время опять, но, зная, что где-то там граф Дин работает в поте лица, перебрасывая армии рыцарей в мир Мерлан, забеспокоился о друге.

А так как его вездесущая дочь держала возле ректора так называемый канал связи всегда открытым, мысленно к ней и обратился:

«Детка, ты меня слышишь?»

«Конечно, папа».

«Дмитрий не возвращался?»

«Вроде как рано еще. И я вот как раз…»

Сомнения магической сущности были не присущи, поэтому Тител Брайс вынырнул из сонливости окончательно:

«Что-то случилось?»

«Боюсь ошибиться, но… – Эрлиона подробно передала суть своего видения, подсмотренного во время пробоя, все остальные зафиксированные параметры содрогания и свои намерения для уточнения сути события разбудить баюнга. – Или пусть выспится?»

«Он-то, может, и выспится, а вот я уже не усну, пока не удостоверюсь в полном спокойствии межмирского пространства! Буди! – Верховный целитель довольно бодро вскочил с кровати, сделал несколько разминочных упражнений и не удержался от жалобы: – Старею! Всего восемьдесят четвертый год, а кости хрустят, словно жернова мельницы».

«Ничего, отец, мы тебя скоро омолодим лет до сорока, – пообещала магическая сущность. – Вот попомнишь мои слова: перевоспитание Дасаша Маххужди нам окупится сторицей».

В самом деле, недавний кровавый и циничный тиран Успенской империи, а ныне гениальный отрок в теле пожилого мужчины буквально фонтанировал идеями и прожектами. И в одном из них он настойчиво муссировал идею омолодить свое тело до своего нынешнего умственного возраста. Причем его идеи, наложенные и совмещенные с некоторыми медицинскими устройствами, оставленными хаерсами, могли дать неслыханный результат. В мире Зелени и так целители жили долго и могли значительно омолаживать, продлевать жизнь остальным людям планеты, но с использованием наследства хаерсов в этой области можно было сделать феноменальный прорыв, до сих пор неподвластный людям.

«Разбудила? – поинтересовался ректор по поводу баюнга. И, дождавшись утвердительного ответа от магической дочери, попросил: – Тогда пусть как можно тише пробирается в зал отправки со створом. Попробуем через него подсмотреть».

«А как?»

«Есть у меня одна идея».

И он полез в шкаф за пуленепробиваемым сюртуком.

Напоминание по поводу соблюдения тишины являлось совсем не лишним. Ростом в три с половиной метра, баюнг просто физически не мог аккуратно передвигаться на цыпочках или беззвучно ходить в разведку. Ко всему прочему, он свято выполнял все предписания своего наставника и учителя: никогда не выходить из собственной спальни без специально для него сшитого сюртука или безоружным. Уж слишком Светозаров опасался, что его коллегу из древности либо выкрадут, либо заманят в ловушку. Потому и требовал носить на себе как все амулеты с хитрой начинкой, так и максимум из специально подобранного по размеру для гиганта оружия. Вот в итоге и топал Шу’эс Лав по коридорам как слон, задевая головой люстры, опрокидывая столики, вазы с цветами и порой со скрипом протискиваясь в двери. Благо еще, что все коридоры в замке графа и академии были под шесть метров, а двери из двух створок – общей шириной более метра.

Наставник обучил одеваться стажера за две минуты, но все равно ректор прибыл в зал намного раньше.

– Ну и где он бродит? – возмутился он вслух.

«Ты ведь предупредил, чтобы он не бежал? – удивилась магическая дочь. – Или поторопить его?»

– Что ты, детка, что ты! – испугался Тител. – Нам не к спеху, да и постараюсь за это время объяснить тебе суть моей идеи. Слушаешь? Так вот, когда-то граф Дин тоже не умел переносить за собой всех и вся, а только одно-два тела. Да и то на спине. То есть то же самое, что сейчас умеет Шу’эс Лав. И вот мои первые воспоминания о перемещениях между мирами запомнились более чем отчетливо, особенно первые шаги. Вначале, естественно, я привыкал и даже глаза завязывал плотной тряпкой, чтобы не ослепнуть, но зато потом любовался от всей души и рассматривал в оба. То есть в отличие от тебя я сразу сумею отличить тропинку между мирами от зарождения той же Сверхновой.

«А вдруг там и в самом деле ураган? И туда нельзя соваться никоим образом?»

«Вот к этому я и веду. Порой, когда Дмитрий шагал с непомерным грузом, он вначале как бы просто заглядывал в межмирское пространство и не шагал вперед, а банально возвращал ногу обратно. Такие сценки у нас очень смешно получались. В первый момент: гром, молнии, вихрящийся туман, подступающий к горлу желудок. А в следующий миг: полная тишина, мы на прежнем месте, и недовольный голос: „Какой же ты, Тител, тяжеленный! Выкидывай половину вещей из своего рюкзака!“».

Эрлиона совсем по-женски засомневалась: «Странно, ты вроде не толстый и не такой мускулистый, как некоторые».

– Ха! А вот насчет моей силенки ты не права, – обиделся ректор. – Я хоть худой, но страшно сильный. Да-да! И нечего хихикать! Тебе все равно не понять моего физического совершенства. Ты ведь оперируешь только магическими силами… Кстати! Твоя помощь в этом кратком просмотре тоже понадобится. Создай вокруг нас все возможные щиты и силовые коконы, на какие только способна. Как-то совсем не хочется провалиться случайно с таким неопытным Торговцем невесть куда.

«Я так и собиралась сделать. Мало того, если и я некой своей магической частью естества повисну на плечах у баюнга, то, может, и мне откроется то, что и вы увидите?»

– Хм… По логике вещей, может, и получится. О! А вот и наш могучий стажер! Как спалось?

– Хорошо, но мало, – кривился Шу’эс Лав, облаченный по максимуму и вооруженный до зубов. – Судя по этому месту, отправляемся на дело?

– Не переживай, – успокоил ректор. – Воевать не понадобится. Всего маленький, безобидный, но весьма именно в данный момент необходимый эксперимент.

После чего стажеру, а вернее Торговцу из далекого прошлого, поведали суть и причины такой несвоевременной побудки. Подозревая опасность для своего спасителя, тот и сам стал рваться в межмирское пространство, словно норовистый конь, и нисколько не сомневаясь, что он в любом случае с ходу и легко попадет в место рядышком со своим учителем и наставником.

Пришлось его взывать к осторожности, напоминать о Крафе и возможных ловушках и категорически настаивать именно на минимальности предстоящего полушага. Еще напоследок несколько раз отрепетировали удержание всеми магическими силами именно на месте подсмотра в межмирское пространство. Сил Эрлионы для удержания вроде как хватало вполне, но еще и сам Брайс вложил в дело перестраховки как все свои немалые силенки, так и уникальный многолетний опыт. Получалось мощно и уверенно: даже если разверзнется пол сразу под обеими ногами Торговца, все равно он с грузом останется в зале отправления.

И когда посчитали себя готовыми на все сто, начали действовать. Тител взобрался на спину к великану и включил у сюртуков режим слипания.

– Чтобы ветром не унесло, – пояснил он, сжимая в руках сразу два весьма сложных прибора. – Глазки – хорошо, а камеры – лучше.

Затем к тяжести ректора на плечи баюнга легла еще тяжесть в пару десятков килограммов. Причем выглядела эта тяжесть в виде мокрого, упругого, хоть и еле видимого тумана.

– Это я частичку своей суспензии из вертушки сюда перенесла, – дала пояснения вслух магическая сущность. – Так будет и надежнее, и поучительнее для меня. Ухвачу самое главное в перемещении – начну пробовать сама.

Торговец скривился в сомнении.

– С этим надо сразу родиться, малышка. – Зная, как юна возрастом его невидимая собеседница, он никак не мог заставить себя обращаться как к равной и взрослой особи. – Ну что? Готовы? Тогда начинаем.

По предварительной договоренности он собирался как бы обозначить перемещение. И не куда-то там далеко, а прямо сюда же, только всего лишь на расстояние в три метра. Практически при этом не покидая центральной части стыка между мирами.

Ну и вознамерился шагнуть.

Вернее, только начал обозначать левой ногой движение.

А в следующий миг огреб впечатлений по самое не хочу! А вместе с ним получил массу неприятных ощущений Верховный целитель империи Рилли. Не меньше, чем мужчинам, если не больше, досталось и Эрлионе. Ведь, несмотря на свою бестелесность и заготовленные силовые щиты, она забыла, не сообразила прикрыть свою чувственность. Тем более что чувственность у нее была метамагических масштабов.

Первым делом всю массу трех исследователей ударило таким ураганом звуков, мельтешения и пространственного паралича, что лишило частично сознания. Причем лишило всех по-разному: баюнг остался соображать только на одну пятую от своего интеллекта; ректор растратил половину своего ума; и только Эрлиона успела заблокировать и временно отсечь двадцать процентов своего покалеченного сознания.

При этом создалось впечатление, что вступивших на тропу мужчин затягивает внутрь межмирского пространства вселенским водоворотом. Если бы не предварительные приготовления, тщательно установленная защита и несколько коконов привязки к залу перехода, Торговца, и уж точно Титела Брайса, засосало бы жутким торнадо невесть куда. А так они получили только спасительную, но весьма болезненную отдачу.

Вот эта отдача уже вторым движением отбросила великана обратно, подняла в воздух вместе с багажом в виде пассажира, крутанула, словно мотылька, и со всего маху ударила о дальнюю стенку зала. Если бы не сюртуки да силовые поля, физические травмы могли надолго вывести экспериментаторов из строя. А так они отделались только ушибами и несколькими растяжениями. Ну и благодарностями самим себе, что не сунулись в дугу створа без должной подготовки.

Как ни странно, но Шу’эс Лав припомнил некоторые позабытые в спячке ругательства своего мира и, пока приходил в себя после морального удара и физического унижения, только их и ворчал себе под нос. Ректор академии оклемался несколько быстрей, поэтому его выражения носили не настолько вульгарный характер.

Хотя быстрее всех вернувшая себе врожденную любознательность Эрлиона первой перешла к обсуждению итогов:

– Вот! Именно это я и увидела во время вашего сна, когда получила зрительное восприятие пробоя. Только там не было этих жутких звуков и ничто так кошмарно не воздействовало на мою суть физически. Значит… Перестаньте ругаться! И ответьте мне только на один вопрос: мы по правильному адресу двигались?

Тител Брайс, так и сидящий на полу, опираясь спиной на стену, задумчиво массировал ноющую челюсть.

– Полностью ручаться не могу. Может, наш герой, – он покосился на великана, все еще стоящего на четвереньках и очумело мотающего головой, – и в самом деле не туда шагнул. Только процентов на девяносто девять уверен: шли мы верной дорогой. Другой вопрос, что этой самой дороги как бы и нет. Может, временно, а может… надолго. А ты что рассмотрела?

– О! Можно сказать, что мне повезло! – хвасталась магическая сущность. – Во-первых, вас вытянула из засасывающего торнадо. Силенок и мускулов хватило!..

– Кто бы сомневался!

– А во-вторых, заметила важную для нас разницу. Вернее, сразу две разницы. При первом пробое мне показалось, что взрыв только начинается. Потому меня, наверное, и не ударило как следует. Зато сейчас я просто уверена: в межмирском пространстве уже началось успокоение. Точно так укладывается материя в очагах тех взрывов, с которыми мы экспериментировали в лабораториях. Как тебе эти выводы?

– Хм! Звучит вполне обнадеживающе, – признал Тител Брайс.

– Ну и самое главное: я уловила фермионы распыленного в той вселенной лягириса!

Последние слова даже великан баюнг расслышал отчетливо, потому что перестал ворчать и, придерживаясь за стенку, стал вставать на ноги. Затем в полной тишине поднял за руку на ноги и ректора и вопросительно на него уставился.

Лягирис – это была не столько суть самого знаменитого цветка из мира Зелени, как его магический двойник, копирующий идеально изумительный, неповторимый запах цветка. И ведь именно Шу’эс Лав предложил при формировании, создании и сборке кокона-ловушки для Крафы вложить нечто, сигнализирующее о разрушении ловушки. Утверждая при этом, что такой уникальный запах сразу разнесется чуть ли не по всему пространству между мирами. То есть послужит для информации. Если что не так, то запах так и останется в околицах мира Ба и даст знать: «Осторожно! Крафа вырвался или уничтожил кокон захвата издалека!» Тогда ученые с этим предложением согласились, и теперь трое соратников могли сделать определенные выводы.

– М-да! А ведь, кажется, подлый тиран влип! – обрадовался Тител. – Если уж кокон уничтожен полностью, то только с пленником. А?

Великан пытался стимулировать умственную деятельность, потирая налитые кровью глаза.

– Кажется, влип. Если вообще туда попал.

– В смысле? – нахмурился Верховный целитель.

– Мало ли какие у него устройства имеются. Мог ими засечь ловушку, направить в нее нечто в виде муляжа, а то и натуральное тело человека и начинить его невероятной по количеству взрывчаткой. Или хотя бы этой самой, как рассказывал наставник, атомной бомбой. Раз – и!..

Эрлиона придерживалась иного мнения:

– Напоминаю, кокон срабатывает на самоуничтожение, если только предпринимается попытка освобождения попавшегося пленника изнутри. Причем невероятно мощная в магическом плане попытка. А какое тело или муляж способны на такое? Значит, давайте считать, что туда все-таки попался сам Крафа. Да и как он мог предвидеть подобную ловушку? Я успела прочитать тысячи книг, и везде частенько упоминается: за долгое время безграничной власти человек, как правило, расслабляется и начинает себя считать венцом творения. Вот тогда его и губят те, кто не оставался на месте и продолжал совершенствоваться. А этот тиран-душитель Торговцев правил полторы тысячи лет, значит, его реакция вполне предсказуема.

Тител Брайс согласно кивнул. Да иначе и представить было трудно. «Кто-то осмелился противостоять мне, самому умному и самому великому?! Где?! В мире Ба? Немедленно туда и наказать всех подряд!»

– Действительно. Но опять-таки, мы не знаем и даже не подозреваем, какими защитными силами Крафа располагает. Вдруг он сумел вырваться из кокона и спастись?

– Ну и что? – Кажется, магическая сущность даже радовалась тому, что поединок с узурпатором дорог между мирами окончательно еще не завершился. – Тогда уже в ближайшие дни все станет ясно. Либо Крафа мертв и только остается найти его вотчину. Либо он жив и тогда очень скоро заявится к нам с местью. Но в любом из этих вариантов нам следует продолжать поиск и не переживать за папу Диму. Наверняка тот, как невероятно сильный и опытный Торговец, тоже понял, что к чему, и сейчас просто отсиживается в мире Гинвейл или в мире Мерлан. Еще лучше, если он там успел завершить свои дела с рыцарями и поспешил за мамой Сашей на Землю. Кажется, он без нее и часа не выдерживает. Ну а на родной планете бездельем они страдать не будут.

Судя по наморщенному лбу Титела Брайса, он так оптимистически на творящиеся события не смотрел.

– Хорошо. Тогда придется бросить все наши силы на вторую, модифицированную и усиленную ловушку и завершить ее не за пять, а, скажем, за четыре дня. Управимся?

– Может быть. Только мне теперь стоит продумать, где новый кокон установить, – озадачилась магическая сущность. – Иначе она при самоуничтожении всю Свирепую долину разнесет.

Глаза у баюнга стали квадратными.

– Мой мир?! Неужели Ба разрушен?..

Глава одиннадцатая
НАВАЖДЕНИЕ

Второй раз личный атомный реактор отработал с еще более удивительной силой. И результат сказался не через сутки, а уже к обеду следующего дня. А именно: Светозаров сам (!) без посторонней помощи поднялся и самостоятельно прошел в туалет, который располагался в общем коридоре лазарета.

А почему сам? Да по той простой причине, что, проснувшись, заметил возле себя новое лицо: уже довольно пожилого мужчину, у которого помимо замотанной бинтами головы еще и страшно раскуроченные ударом когтя губы виднелись. Бедняга спал в кресле, видимо, после обезболивающего отвара, который стоял в кружке на столе. Будить такую сиделку да просить о помощи – себя не уважать. Вот потому Торговец и решил проверить собственные силы. Естественно, предварительно осмотрев все свои недавние раны и переломы. Причем осмотрев очень тщательно.

Потом рассмотрел свое больничное одеяние в виде просторного халата-накидки, который весьма удобно надевать на бессознательного, травмированного человека. Немного смахивало на наряд привидения Каспера, но в данный момент не до позерства перед барышнями. И только потом встал на ноги. Покосился на свой сюртук, который громоздился на неком подобии громадного сундука у изголовья кровати, и понял, что еще не готов к такому подвигу, как самостоятельное одевание. Да и рыться в сундуке, отыскивая свои любимые пистолеты или парализатор из мира Ситулгайн, было бы именно сейчас нецелесообразно. Прикинул расстояние до двери и пошел.

Вначале движения давались непросто, с одышкой, с подспудным страхом упасть и больше не подняться. После того как преодолел дверь, стало легче. Но вот мысли в голове сновали не слишком приятные:

«Видимо, дела в форте совсем плохи, раз в дневное время возле меня посадили дежурить такого калеку. Надо срочно чем-то помочь местным. Спасли все-таки, да и вообще…»

Но даже краешком глаза заглядывать в межмирское пространство не тянуло. В душе сидела крепкая уверенность: в иные миры пока соваться нельзя.

В коридоре попытался понять, в какую сторону идти. Сориентировался быстро: запахом специфичного несмываемого клозета тянуло из тупика. Там долго не задержался, потому что, к собственному удивлению, заметил еще при осмотре: твердых остатков пищи в теле не было. Магический реактор переварил все!

Возвращаясь обратно, замер возле двери своей отдельной палаты и задумался на злободневную тему:

«Чем бы подкрепиться? – Совсем не к месту вспомнился советский мультик про славного Винни-Пуха, который заявился в гости к Кролику и все там слопал. – М-да! Главное – никому про того медведя на рассказывать, а то до скончания века приклеится новое прозвище. Но шутки шутками, а раненого гонять на кухню как-то не того. Да и пора прекращать питаться с ложечки, как дитя малое».

Ну и пошел в гости неспешной походкой, нисколько не стесняясь своего привиденческого наряда. Один поворот, другой – никого. Хотя из-за дверей палат порой и доносились явственные разговоры, вскрики, а то и стоны. Из чего и вывод напрашивался один: лазарет переполнен. Да и Фиала при последней кормежке рассказывала, что только лежачих, основательно травмированных воинов скопилось около пятидесяти человек. А это, при возможной эвакуации, самое неприятное.

Так и добрел до кухни, ориентируясь по запаху свежего хлеба и чего-то подгорелого. Дверь подалась с трудом, выпуская на посетителя целый букет совсем иных запахов, как приятных, так и не очень. Ну а в глаза бросилось приветливое лицо Фиалы.

– Ох, мамочка! Да ты уже ходишь? – изумилась она, рассмотрев гостя. – Никак опять проголодался? Давай сюда, вот к столу, присаживайся!

Пока Дмитрий усаживался на широкую скамью возле стоящего осторонь стола, все остальные кухарки, не в силах оторваться, таращились на него, словно на чудо несусветное. Видимо, не слишком доверяли рассказам своего шеф-повара. Но та не слишком и внимание обращала на простой в рабочее время, еще раньше поведала, что готовят они всего лишь треть от положенной дневной нормы. Зато попросила подруг отыскать, что есть покушать прямо сейчас, и дала пояснение нынешней ситуации:

– Обед недавно закончился, и все отдыхают. А нам только и осталось, что ужин приготовить, да потом на утро нечто питательное. Ведь, почитай, все ночные день-деньской отлеживаются, сил набираются.

– И как этой ночью? Все живы?

Сбоку кто-то неожиданно всхлипнул, а кухарка потемнела лицом.

– Двое не выжили. Одного ласкуна заклевала, а второго прикормыши со стены наружу столкнули, и его зерпра загрызла.

Ласкуна считалась тварью еще опасней, чем зерпра, потому что помимо когтей на своих огромных куриных лапах имела еще и длинный ласточкин клюв на длинной шее, умела взбираться по деревянным стенам и атаковать прямо с вертикального склона как магией, так и своим убийственным клювом. Благо еще, что эта гипертрофированная хищная курица встречалась в королевстве Ирцшулар крайне редко. Как оказалось, до недавнего времени.

– Этой ночью целый десяток ласкун к форту подбирался, – горевала Фиала, подвигая выздоравливающему гульдену все новые и новые порции то мяса, то корнеплодов в соусе. – Комендант получил тяжелое ранение в руку, а сам магистр Зарнар чуть левой руки после клевка не лишился! До чего твари обнаглели и страх последний потеряли. Еле этой ночью отбились.

Она и дальше рассказывала перипетии ночного сражения, тогда как Светозаров, стараясь подавить в себе стыд, присматривался к своему личному магическому реактору и думал:

«Заглянуть я в межмирское пространство просто буду обязан. Хотя бы для банального прояснения ситуации. Но в любом случае сегодня вечером, чувствую, придется отрабатывать за собственное спасение и несказанное гостеприимство. Это ведь только Фиала сидит передо мной, заглядывает в глаза с надеждой да безостановочно словами сыплет. А ее вон товарки словно в воду ходят опущенные и с таким содроганием новые порции подают, словно от собственных детей отрывают. А почему „словно“? Вдруг и в самом деле? Кажется, в форте полтора десятка детишек!..»

Аппетит пропал молниеносно и бесповоротно.

– Кого это я сейчас объел?

– Да что ты! – замахала на него руками местная шеф-повар. – Что за вопросы?! Сколько можно тебе повторять: мы собственные пайки отдадим, лишь бы ты остальным на стенах помог. Ешь! Даже не думай отказываться!

– Нет, я уже и так переел, как бы хуже не стало. А мне ведь еще назад добираться… – Встать получилось и в самом деле с трудом. – Спасибо большое за обед!

Он уже подумывал, кого бы попросить в помощь, как в кухню ворвалась шумно дышащая девушка в накидке, весьма похожей на носимую старшей медсестрой. Рассмотрев Торговца у стола, расслабилась и выдохнула с облегчением:

– Уф! Вот мы испугались! Заглянули в палату – а там никого! Лишь Дерений глазами спросонья моргает и ничего понять не может.

– Да вы его не ругайте, я уже и без сиделки обойтись могу, поэтому и будить не стал! – похвастался Дмитрий, любуясь раскрасневшимся девичьим личиком. – А ты кто?

И совсем несоответственно своим словам пошатнулся, опираясь на стенку. Проворная девушка рывком преодолела несколько метров и подхватила больного с другой стороны раньше кухарки. Той только и оставалось, что представить молодку:

– Это наша молодая целительница, Майлина.

– О! И тоже гульден? – пытаясь заглянуть девушке в глаза, поинтересовался Светозаров. При этом ему до мурашек по спине показалось, что он эту красавицу не только видел, но знает чуть ли не до всех интимных подробностей. Настолько она была знакома, миловидна, желанна и неожиданно родная. Но, зная, что здесь он никогда не был, да и вообще в мире Мерлан еще ни разу не успел вступить в близкую связь ни с одной женщиной, сразу осознал навеянное чьим-то сходством наваждение. Осознал и постарался отогнать его от себя волевым усилием.

Кажется, он что-то не так спросил, потому что прекрасные глаза на него посмотрели с огромным удивлением, а сама Майлина ответила:

– Так не бывает! Женщины – только целительницы! – И, слегка смутившись от непроизвольной резкости своего тона и слишком уж раздевающего взгляда мужчины, утвердительно предложила: – Я помогу тебе добраться до кровати.

– Да? Ну ладно… – Неизвестно почему, возможно из-за только что мелькнувшего наваждения, но упругое женское тело под рукой натолкнуло на некие фривольные мысли, совсем неуместные как в данном месте, так и в данном состоянии: «Чего это я? Хотя девица-то ой как хороша! Как говорится, не съем, так хоть подержусь. Ха-ха!» – Но, уже двигаясь по коридору и стараясь забросать целительницу самыми полярными по теме вопросами, Торговец вспомнил о своем сюртуке. – Кстати, а как меня из моей одежды вынули? И кто? Насколько я знаю, сей подвиг не каждому по плечу.

Без всякого стыда или неуместного стеснения Майлина стала рассказывать:

– Больше всего пришлось помучиться мне с моими тонкими пальцами. Ни у кого больше не получилось. Маркиз Эрик мне советовал, где нажимать и за что тянуть, а я уже дальше сама нащупывала и пыталась понять. Если бы еще не куча поломанных костей, а так… сама чуть в обморок не упала, когда сюртук этот таки сняли. До чего сложные доспехи… и дивные.

– Ага! А этот балахон, что на мне, кто надевал?

– Не знаю, я только раздевала.

И опять никакого стеснения. Да и не нужно оно целительнице. Вроде как.

Перед самой дверью наткнулись на старшую медсестру и главного врача форта. Последний выглядел как сомнамбула, видимо, только что подняли с кровати. Но, увидев пациента в полном здравии и в наличии, помотал удивленно головой, пожелал бегать только трусцой, чтобы срастающиеся кости не рассыпались, и отправился досыпать. Тогда как старшая медсестра с неким двойным смыслом посоветовала своей младшей коллеге:

– Присмотри за гульденом Дином сама, раненого Дерения я отправила в палату. Ну и заставь графа покушать и поспать до вечера.

– Да я уже поел.

– Судя по быстрому, феноменальному оздоровлению, тебе пища идет только на пользу!

– И мне бы оружие свое осмотреть.

– В этом Майлина тоже поможет. Она с детства мечтала стать не просто воительницей, а попасть в отряд охотников-истребителей.

Старшая медсестра умчалась по своим делам, а молодая целительница, пряча добрую, чуточку стеснительную улыбку, дала пояснения:

– Это моя тетя, воспитывала меня вместо рано погибшей матери. И всегда ругает меня за пристрастие к оружию и фехтованию. А это ведь так здорово уметь защитить и защищаться!

Уже усаживаясь на кровать и с некоторой жалостью отпуская девичье тело из-под руки, Торговец уточнил:

– То есть и целительница может противиться гипнотическому параличу тварей?

– Только самую малость. Хотя в древних легендах часто упоминаются женщины-магистры.

– И куда же они делись в наш век?

– Говорят, что их рода прервались после появления тварей. А некоторые утверждают, что именно женщины-магистры, создавая новых животных, что-то напутали в своих вивариях и были уничтожены взбесившимися отродьями. Но я в это не верю! – неожиданно зло заявила девушка и требовательно уставилась на графа: – А ты?

– Тоже совершенно не верю, – с готовностью утешил тот. Девушка ему нравилась все больше и больше. – Как по мне, то женщины изначально не способны создать нечто страшное, злое и хищное. Скорее подобные эксперименты присущи нам, бесчувственным и грубым мужчинам, которые только и мечтают создавать трудности, а потом их геройски преодолевать.