Текст книги "Возвращение"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Пока я так рассуждал, заговорил Хруст Багнеяр:

– Утверждать не могу… в руках не держал и настолько вплотную не рассматривал… Но, кажется, нечто подобное имеет один из кардиналов. Правда, носит он это в деревянной рамочке, а та на блестящей цепи висит у него на груди…

Вот! Вот оно, подтверждение моим здравым, жутко логичным рассуждениям. Даже самому за себя приятно стало, такого умного и сообразительного.

Но теперь следовало уточнить и вторую, страшно заинтриговавшую меня деталь рассказа. А точнее, пересказа древней легенды-сказки. Могло быть и простое совпадение, случайность, но в свете последних событий я уже улавливал некие закономерности. Поэтому попросил:

– Ты говорил о прежней родине вашего народа, как про земли «некоего царства», где столицей был город Шартика. А самого названия царства не помнишь? Или название полное того мира?

– Нет… мира не помню, хотя мать вроде пару раз упоминала… А вот название царства мне слишком смешным показалось, потому и запомнил: называлось оно царство Ешкунов.

На это я самодовольно закивал и чуть не воскликнул «Земеля!» Хорошо, сам сразу вспомнил, что вообще из другого мира, с Земли. И вспомнил те мизерные сведения, которые теснились у меня в голове, по поводу той северной страны, располагавшейся за царствами Веричей, Леснавским и за империей Гадуни. Ага, ещё оно граничило с княжеством Тайланов, или, как их порой называли, Мак-Тайланов, предателей всего рода человеческого. И именно в Шартике, о которой я совсем недавно вспоминал, и находился, по утверждениям всех людей, второй Священный Курган. В своё время на то царство снизошла беда страшная, после которой вымерло всё живое, и до сих пор на те пространства даже маленькая пичуга залететь не может. Смерть там злющая и непонятная поселилась.

Но теперь оказывается – не все там вымерли в древности! Вон, когуяры-то спаслись. И теперь понятно как: открыв один из переходов непосредственно в Священном Кургане. Видно, тому великому спасителю по имени Чаруш Эльринг повезло несколько больше, чем мне. Он не только видел значки, но и сумел понять, как ими воспользоваться. Или, по крайней мере, вскрыть только один из переходов. Вполне и такое возможно, я ведь в иных местах рушатроновского Кургана лбом бился лишь возле того знака, который вёл в пустынный мир или на мир Земли. По иным направлениям и не пытался прорваться. Боялся, что меня забросит в незнакомое место, а то и сразу в пасть к демонам.

А Чарушу Эльрингу того одного перехода хватило. Не погибни он случайно, наверняка сумрачные тигры вернулись бы на свою землю, и царство Ешкунов было бы заселено по всему своему пространству. А значит, герой и спаситель когуяров знал тайн и секретов поболее моего.

Но мне и своих хватало для длительной умственной деятельности.

Глава 5
Радость или горе?

Так и застала отыскавшая нас Ксана картину «Чапай и его друг Петька думают». Я – в позе роденовского Мыслителя, а когуяр – пытающийся просмотреть карточку на свет и заодно попробовать её на клык. Правда, трудно было бы сразу определить, кто из нас кто.

– Надо же, как хорошо они устроились! – с ходу позавидовала моя супруга. – Я тоже хочу быть командиром и ничего не делать! – Она уселась рядом со мной на мшистый камень и пожаловалась: – У меня от этих заячьих тушек уже спина болит!

Ну и как тут не заругаться! Страшным усилием воли я постарался удержать на месте своё куда-то попытавшееся мчаться или что-то срочно сотворить тело. Потому что совесть рявкнула на сознание так, что оно сжалось до размеров грецкого ореха:

«Какая же ты сволочь! Сам расселся, как барин, а беременные женщины котлы ворочают! Да у такого, как ты, никогда потомства не будет! В утробе, бедняги, задохнутся! И матери их быстро ноги протянут! Папаша!»

Несколько вяло я попытался огрызаться, что, дескать, я в папаши никогда не рвался и сейчас не рвусь, но был тут же обложен ещё более нехорошими словами и восклицаниями типа:

«А не рвался в папаши, так надо было себе своё хозяйство узлом завязать или вообще отчекрыжить! Тогда бы бедные женщины не мучились и не умирали, надрываясь!»

Пришлось вставать, предупредив Ксану: «Ты тут посиди!», и мчаться на поиски двойняшек. Отыскал их, потянул за собой, а Чамби уже сам поплёлся за нами следом. И теперь в таком тесном семейном кругу я приступил к разборке и освещению создавшейся проблемы. Привидение-управленец и так всё знало. Ну, разве что Хруста членом семьи считать не положено, но как только я вспомнил, что он за нами в Гнезде Озорных Купидонов наблюдал с полным равнодушием и смирением, слов не нашлось, чтобы отправить его куда-нибудь по иным делам. Мне кажется, коль он видел сексуальные игрища между особями человеческого вида, то как минимум наиближайшая персона к нашей семье после моих родителей. Скрывать от него больше нечего.

Другой вопрос, как правильно начать разговор, как верно подвести к кульминации животрепещущей темы и как, чего уж там самого себя обманывать, извлечь в будущем для себя хоть какие-то бонусы. Потому что я знал из литературы, что когда делаешь нечто хорошее женщине просто так, она воспринимает это со временем как должное. Хотя изначально готова пожертвовать очень, очень многим. А когда по прошествии времени ей напомнить, что, мол, я ведь для тебя сотворил то-то и то-то, она даже не поймёт, что от неё требуют. Потому что давно забыла всё, что ей невыгодно помнить. Может при этом и обидеться. Может и скандал устроить. Может вообще уйти…

(М-да… чего я, собственно, и добиться хочу.)

А вот когда ей сразу (заблаговременно!) ставишь определённое условие: я тебе создаю такой вот прожиточный минимум, но ты мне за это всего лишь то обещаешь и вот это делаешь! Договорились?

Сам я подобные методы в жизни не испытывал, но в советы психологов и психоаналитиков верил. А потому собирался и сейчас использовать.

Начал я совсем с иной, посторонней темы:

– А у нашего Хруста и второе имя есть, Багнеяр!

– Знаем, – заверила меня Снажа. – Он нам ещё вчера вечером рассказал.

Вид у неё был уставший, хотя хуже всех выглядела самая слабая среди трёх беременных, Всяна. Та уже вообще зевала. Следовало форсировать разговор, пока красавицы не уснули:

– Ну, тогда вы знаете, что мне очень скоро уходить от вас придётся.

Сразу три пары глаз начали наполняться слезами, и я поспешно заявил:

– Но! Вы ведь знаете, как я к вам отношусь. А поэтому готов остаться ещё на пару дней и окончательно вас устроить на новом месте жительства, если… – сделал очень длинную паузу и только тогда продолжил: – Если и вы пойдёте мне навстречу и выполните мои условия.

От такого поворота разговора Ксана попыталась возмутиться. Нахмурилась, задёргала нервно плечами, но обсевшие её с двух сторон двойняшки чуть ли не силой её придержали за руки и зашикали:

– Чего уж там, пусть говорит!

– А не то прямо сию минуту уйдёт!

– Точно! Вон копьё стоит, с насаженным на него поясом и с одиннадцатью нейтральными груанами.

– И если эти спрячем, что ему ещё два недостающих отыскать?..

Ну да, мне ведь только пары до комплекта не хватало, чтобы стать Светозарным и умчаться отсюда в телепортационной клети. Всё-таки пара сестричек более рассудительна и меркантильна, чем Ксана Молчун. Та больше взрывная, пылает сиюминутным гневом и готова сразу раскрывать свои помыслы. А эти… настоящие лисички! Наверное, именно поэтому я подспудно решил правильно: вести разговор сразу со всеми тремя, а не поодиночке.

Мои гражданские супруги сами помогали выходить мне из щекотливого положения. Теперь надо было грамотно подать краеугольный камень бытия:

– Так вот, мои условия! Первое: вы отпускаете меня отсюда и от себя вообще – сугубо добровольно! И не имеете ко мне больше никогда никаких претензий!

Теперь уже все три наездницы недоумённо между собой переглянулись и высказались со всей откровенностью:

– Можно подумать, если не отпустим, ты останешься на Дне! – Ксана.

– Мы тебя ещё вчера отпустили… – Всяна.

– Потому что тоже очень хорошо к своему мужу относимся… – Снажа.

Я согласно кивнул головой и добавил:

– Обещать не могу, ибо не знаю, куда судьба забросит, но в любом случае буду помнить о вас и постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы облегчить вашу будущую участь!

– А как облегчить? – тут же задала вопрос оживившая Ксана.

– Понятия не имею. Но стараться буду. Теперь второе условие: вы всегда скрупулёзно будете выполнять мои наущения, советы и рекомендации, даже после моего ухода. Даже через много лет! Согласны?

За всех стала отвечать Снажа:

– Не сомневайся, выполним. Потому что верим: ты нам плохого не посоветуешь.

– Ну и третье условие: вы никогда, ни одним плохим словом не станете обо мне вспоминать! А если вспоминать, то лишь хорошими словами и без претензий. И это – очень важно! Договорились?

После такого даже двойняшки уставились на меня с подозрением. Всё-таки женщин трудно обмануть в таких вот вопросах. Они не умом разбираются, а сердцем чувствуют: «…нас хотят поиметь! Без предварительной ласки!» И хоть сами минуту назад были готовы и на это, и на что угодно, сразу начинают отыскивать в словах оговорившегося мужчины упущенную выгоду. А я не просто оговорился, я сделал это преднамеренно, явно и многозначительно.

После такой оговорки психологи рекомендовали два варианта: либо разразиться потоком слов, за водопадом которых укрыть саму суть требуемого. Причём укрыть теми плюсами, которые женщины получат, согласившись на самое непонятное им условие. Тогда она растает, расслабится и согласится.

Либо устроить диспут.

А вот второй вариант казался предпочтительнее: дождаться полемики и всё верно пояснить на простейших примерах. И первое слово вырвалось у Ксаны:

– Ты от нас что-то скрываешь?

– Конечно, скрываю. Но, по сути, это ничего не меняет по теме моего ухода.

– Но это нам повредит? – осторожно подбирала слова Всяна. – Ну, то, что ты скрываешь, а мы потом узнаем?

– Скрывать я в любом случае могу, до самого прощания с вами. Да и промолчи я, вы эту новость и без меня узнаете.

– Тогда на чём ты нас хочешь подловить? – нахмурилась Снажа. – Ты обещал нас опекать, давать только хорошие советы…

– Именно! Именно хорошие, и вы в любом случае будете мною довольны. Но пройдёт время, вы переосмыслите всё с вами произошедшее и захотите большего. А то и пожалеете, что вообще со мной связались. Люди имеют привычку забывать добро, а мне не хочется, чтобы вы меня поминали лихом ни при каких обстоятельствах. Я ведь вас не до смерти, но тоже люблю.

От такого моего признания женщины мило улыбнулись. Не удержались. Всё-таки первый раз такие слова в свой адрес услышали. А я, чтоб не терять инициативу, быстро пример привёл, сказочный. Озёра тут подземные были, в том числе и с рыбой, так что некое понятие «золотая рыбка» в мире Набатной Любви имелось. Вот я и поведал о рыбаке и его старой бабке. И мораль пояснил: сколько старухе ни давали, всё ей мало казалось.

Мои красавицы на это рассмеялись и поспешили заверить, что они не такие. И как бы жизнь в дальнейшем ни сложилась, будут помнить обо мне только хорошее.

– Тогда обещаете выполнить третье условие? – стал я уточнять.

Всяна скорей игриво, чем с умыслом, поинтересовалась:

– А что нам за это будет? Ты так и не сказал, чем обязуешься нам помочь и на сколько дней тут остаться. Говори конкретно!

И судя по тому, как три пары глаз на меня уставились, они уже хотят большего, чем хотели час назад. Я и начал, добавив в голос пафоса и благозвучности:

– Обеспечу вас не только ящиками с товаром на многие, многие годы вперёд, но и попытаюсь вас обучить таким деяниям с Дланью! – А что, раз они мои супруги, то здешние системы просто обязаны выполнять все их прихоти! В крайнем случае пусть накопленные долги списывают на мой счёт, не страшно, выкручусь, где бы меня кредиторы ни достали. Иггельд я или не Иггельд?

Женщины удовлетворённо кивнули. Словно поощряя к новым обещаниям.

– Постараюсь устроить вам здесь жилище по самому наивысшему уровню! – увы, подобное только звучало, а как оно получится на самом деле, я старался не думать, следовало срочно касаться самого главного: – Ну, и подробно поведаю о вашей самой главной тайне!

И пусть потом докажут, что известие о беременности, да ещё и на Дне (!) – это не самая сногсшибательная новость! Да и сама суть тайны всегда жутко интригует каждую женщину. А уж когда о ней, любимой, речь зашла!..

Стратегия разговора сработала, вычитанное мною в Интернете помогло. Мои красавицы понимали, что от меня в данный момент они и так получают слишком много, поэтому официально подтвердили, что соглашаются с третьим условием.

Я встал, прошёл несколько раз туда-сюда, словно разогреваясь, и уже рот открыл, готовясь высказаться приготовленными фразами, как вдруг вспомнил, что лично до сих пор женщин и не проверил. А вдруг местные системы информатики и контроля что-то напутали? Вот только опростоволоситься мне не хватало в таком сложном вопросе!

Тут же сообразил, как всё провернуть быстро и, огласив вескую причину, под видом лечения спины, проверить плод у каждой.

– Ксана! Ты жаловалась на боль в спине. Это может быть опасно! А я обещал о вас позаботиться. Ну-ка, ложись вот сюда! Э-э… да не на живот, на спину!

Уложил её на более ровную выступающую каменную глыбу, наклонился, подавил в себе непроизвольное отвращение к ожидаемой картинке и стал присматриваться. На ёрничающих двойняшек старался не обращать внимания, вот те и старались:

– Классный у нас командир, всё видит!

– Ага! Позвоночник сквозь живот рассматривает. Зоркий!

– А я-то размечталась, что он нас по очереди прямо на камне и разложит да свой долг мужской выполнит. Хи-хи!

– И не говори! Всего четыре дня ему осталось нашими телами наслаждаться, а ведёт себя, как дед старый, сто лет с нами проживший…

На их смешки и Ксана отреагировала, всколыхнувшись в смехе и сбивая мне всю с таким трудом настраиваемую картинку её матки. Пришлось на них шикнуть:

– Вы мне мешаете! Потом когда расскажу, что я увидел, и вам не до смеха будет!

Те прониклись переживаниями за подругу и больше не ехидничали. Ну а я благодаря своим пусть и мизерным познаниям в анатомии всё-таки рассмотрел самое главное, что теперь уже безоговорочно делало меня отцом.

Тяжко вздохнул и, стараясь скрыть печаль, нахлынувшую после короткой надежды, скомандовал:

– Вставай! Теперь ты, Снажа! – М-да, сколько шило не таи, оно всё равно из мешка вылезет. Оставалось только удивляться, почему женщины до сих пор сами ничего не прочувствовали и не догадались? А как? С чего это я взял, что они обязаны всё знать? Тут ведь у дам даже критических дней не бывает. Да и не рожавшие они ни разу… – Вставай! Теперь самая младшенькая!

Всяна улеглась и томно проворковала:

– Правда, что «самая младшенькая» обозначает «самая любимая»?

– Неправда! – раньше меня заявила «старшенькая» Ксана. Но делала это не со злостью и без ревности: – Это обозначает, что они самые глупенькие, недалёкие и наивные.

– Ах ты!..

– Ша! – остановил я начинающуюся пикировку. – Тут и в самом деле назревают у вас, малышки, некие проблемы. И как раз связанные с теми тайнами, которые я вам открою!

Опять взял минутную паузу, сосредоточился и закатил пространную речь о величии духа, поворотных вехах в истории мира и роли отдельных личностей на этих самых поворотах. Заверил, что их три имени навсегда войдут в летописи Дна, потому что они стали первыми.

Тут Ксана меня немножко не к месту перебила:

– В чём первыми? В получении титула наездниц?

– Милая, титул наездниц – это уже следствие, а не причина вашей будущей славы. Так сказать, аванс и повышенные бонусы, которые вы по причине знакомства со мной получили для повышения собственной выживаемости. Уже отныне вы можете дальше видеть, замечать привидения и окантовку хранилищ с ними, Ксана даже видит груаны на телах хищников. И это ещё не все ваши возможные умения и пока ещё нераскрытые таланты. И всё это вам дано здешними силами за то, что познакомились со мной, и за то, что стали первыми!.. – после чего замолк и замер на месте. Может, я и грешил лишними паузами, но самому хотелось торжественности и праздничной бравады. И когда уже томить слушательниц стало стыдно, с пафосом продолжил: – Именно вы стали первыми в истории Дна женщинами, которые зачали здесь детей и станут мамами! – пока ещё на личиках зависло непонимание, я завершил речь дифирамбами и деловыми распоряжениями:

– Вы – самые лучшие и прекрасные женщины этого мира! И я горжусь тем, что судьба нас познакомила! Но отныне вы должны себя беречь с утроенным усердием. Поэтому: от этого часа запрещаю вам хвататься за тяжести, переутомляться или пренебрежительно относиться к собственному питанию. Вам необходимо больше спать, просто прогуливаться и заниматься несложными текущими делами, не требующими приложения физических усилий. Про все остальные житейские премудрости, связанные с беременностью, вы и сами, как женщины, лучше меня знаете.

Присмотрелся к своим гражданским жёнам, с некоторой тревогой в душе ожидая, что сейчас произойдёт и как они на такое грандиозное событие отреагируют. Пока они сидели в совершенно одинаковых позах, несколько испуганно ощупывая свои животики ладонями. А в глазах уже просматривался панический страх и неуверенность в завтрашнем дне. Хоть и жалко их было, но пришлось строго напомнить:

– И не забывайте: если вы нарушите принятые вами условия, я ухожу в Светозарные немедленно! – затем проворчал себе под нос: – У меня там, понимаешь, с людоедами война… кречам мстить надо… – и тут же спохватился: – Кстати, о вашем привилегированном положении заявлю во время сегодняшнего ужина. Так что не переживайте, совсем недолго осталось…

Вот тут и началось то, чего я больше всего опасался и чего всеми силами старался избежать: преддверие большого скандала. Вначале всхлипнула Всяна:

– Недолго осталось?.. До твоего ухода?.. – Снажа тут же обняла младшую на двадцать минут сестру за плечи и сердито нахмурилась:

– Вот именно поэтому он и собирается нас покинуть!

А Ксана так вообще вскочила на ноги, в ярости сжимая кулачки:

– Ты!.. Ты знаешь, как это называется?!..

Я печально развёл руки в стороны и признался:

– Знаю! Знаю и сильно терзаюсь укорами совести. Потому что мучаюсь запоздалыми сожалениями, что не удержался, что не подумал своей головой, к чему наши сексуальные игрища могут привести. Если бы предвидел – ни одной из вас и пальцем не коснулся! Но хочу напомнить о третьем условии: если вы будете высказываться обо мне плохо или обвинять во всех смертных грехах, я и в самом деле уйду немедленно. И кому тогда от этого будет хуже? Поэтому вы тут сами посидите полчасика и подумайте на эту тему! А я пробегусь, посмотрю, чем народ занимается, да окрестности проверю… На всякий случай…

И пока скандал не превратился в реки слёз, быстренько сбежал с места событий. Так сказать, мавр сделал своё дело, мавр может спрыгивать со сцены в зрительный зал. Главное – не свалиться во время прыжка в оркестровую яму.

Что характерно, но вначале Хруст, а за ним и Чамби потопали за мной. Хотя я предпочёл бы, чтобы они оставались на месте и хоть как-то развлекли, а иначе говоря, разделили с женщинами их радость от факта грядущего материнства. Увы, почему-то они не захотели ничего делить, а когуяр так вообще постарался не встречаться со мной взглядом. Ну да, хоть и молодой, но разумный, понимает те моменты, во время которых женским особям попадаться под руку не стоит.

Глава 6
Подсказки со всех сторон

На пути мне встретилась вся разгорячённая от работы Зоряна.

– Миха, – бросилась она мне наперерез. – Фране не хватает помощниц при засолке и компоновке маринадов, и она ищет твоих жён. Где они?

Пришлось мне вспомнить, что обещал ввести льготы для будущих мамаш и вообще всеми силами защищать институт материнства. Поэтому немедля заявил:

– Увы, на сегодняшних работах ни одна из троих работать не сможет. Так что справляйтесь сами.

– Это ещё почему? – нахмурилась лидер бывших рабынь. – Все надрываемся, как рабыни бессловесные, а они прохлаждаться будут? И всё потому, что слишком близки командиру?

– Ну и как тебе не стыдно такие вещи говорить! – попытался я её укорить.

– Мне?! Да это тебе должно быть стыдно! И твоим девицам!

– Ладно, ладно, чего ты раскричалась? – покривился я. – Во время ужина я всем поведаю те уважительные причины, почему они сейчас заняты совершенно иными проблемами. Договорились?

– Что значит «договорились»?

– Да то и значит! – стал я сердиться. – Что за свои распоряжения несу ответственность только я. Ведь ты мне доверяешь?

– Доверяю. Полностью! – даже уточнила Зоряна. И тут же спросила со всей строгостью и напором: – А ты мне доверяешь?

– Мм… уже догадываюсь, к чему ты клонишь…

– Раз догадываешься, то говори, чем они таким заняты. Я никому не проболтаюсь, а вот чем успокоить остальных наших подруг, найду.

– Уверена? Хм! – не удержался от сарказма после её кивка. И, не скрывая ехидства, продолжил: – Хорошо, тогда я тебе расскажу невероятную тайну, о которой хочу сообщить во время ужина. А заодно проверю, как ты вообще умеешь слово держать…

Мне, по сути, уже никакой разницы не было, мог и сейчас выйти к народу и сделать официальное заявление. Конечно, трудно просчитать реакцию каждого и всего коллектива нашего в целом, но всё равно объявить о беременности женщин следует как можно быстрей. Но раз обещал в определённое время это сделать, вынужден придерживаться правил неразглашения. При этом как командир имею право информировать отдельных личностей по мере необходимости. В данный момент оная как раз и наступила. Ну, и заодно проверю, сможет ли Зоряна удержать в себе эпохальные сведения и как она будет ушедших с работы женщин отмазывать:

– Готова слушать?

– Я-то готова. А ты уже придумал стоящую сказку?

– Хе-хе! О подобном сказки не рассказывают! – перешёл я на торжественный тон. – О таком впоследствии слагают легенды! И не улыбайся! Над таким даже шутить нельзя! – Зоряна, скорей всего, прониклась, напряглась и перестала улыбаться. И я перешёл на шёпот: – На Дне случилось то, чего ещё никогда не было! По крайней мере, не было за период устроения здесь каторги… Сразу три женщины (и ты понимаешь, о ком я говорю) волею различных обстоятельств и невероятных совпадений… оказались беременны! И в обозримом времени станут мамами!.. – сделав паузу, на этот раз выжидательную, я с участием присмотрелся к собеседнице и со вздохом кивнул: – Да уж! Такие вот дела… Теперь ты понимаешь, как сложно мне сейчас, как трудно вам, женщинам, придётся без нас, мужчин, и как нам всем теперь нужно ограждать двойняшек и Ксану от любой тяжёлой или вредной работы…

Ещё раз вгляделся в затуманенные глаза Зоряны и удивился, насколько мои слова её ошарашили, шокировали и вогнали в некий ступор. Но жалеть её не приходилось: сама напросилась на знание великой тайны, вот теперь пусть и мучается. Или чем она там занимается сейчас?.. А у меня других дел хватает. О чём и напомнил:

– Пошёл я… Мне ещё с дверью возиться…

Стал поворачиваться, как произошло для меня совершенно неожиданное действо: Зоряна рухнула на колени, намертво обхватила меня за ноги и натужным шёпотом пролепетала:

– Умоляю!.. Миха, сделай и мне ребёночка!..

Я чуть сознание не потерял от нахлынувших на меня эмоций! Причём волн некоего эмпатического удара было две, со стороны женщины и от сумбура мыслей у меня в голове:

«Да что же это такое?! Как же я самое главное упустил?! До чего ж я самонадеянный и недалёкий болван! Они же все могут захотеть детей!.. И не просто захотеть, а и потребовать?.. Ой! Бежать надо!.. Груаны! Где груаны?! Они же там, возле будущих матерей… Ё-ё-ё-ё моё! Как же я влип!..»

Наверняка от меня в стороны понеслась такая волна паники, испуга, а то и ужаса, что Зоряна несколько пришла в себя, сумела понять гнетущие меня мысли и продолжить свои мольбы уже более связно и конкретно:

– Миха, ты ни в чём не сомневайся, я всё устрою и всё, что надо, придумаю! И на твои чувства, и на статус жены нисколечко не претендую. И все остальные мои подруги никогда ни о чём не догадаются! А по поводу беременности… Мы с тобой тоже что-нибудь придумаем!.. Или о ком-нибудь что-нибудь сочиним! Главное, не отвергай меня сразу и не спеши уходить немедленно!.. Поверь, всё у нас получится, и всё будет хорошо!

Я даже головой потряс от нереальности создавшейся сценки. Подобное должно как-то твориться наоборот: ну там рыцарь, стоя на коленях, прекрасную даму убалтывает на близость или хотя бы на благосклонный взгляд. А как это всё будет смотреться со стороны? Застань нас сейчас кто-то из нашего колхоза, спектр домыслов будет невероятно широк. Начиная от угрозы с моей стороны убить несчастную женщину за какой-то проступок и кончая моим требованием отдаться мне же здесь и немедленно. Ну а несчастная жертва, мол, умоляет меня её пожалеть и отпустить. И никто, ни один фантазёр не догадается об истинной подоплёке творящегося действа.

А мне уже было плевать на чьё-то мнение и на то, что народ может подумать обо мне плохо. Я зациклился на одном: немедленно вырваться из мёртвой хватки женских ручек. И уже жалел о том, что проболтался преждевременно, что сам не продумал всех последствий подобного поступка, что Зоряна вдруг оказалась такой сильной и что она вообще… слишком живая стала. Нехорошо, конечно, но я подумал:

«Не успел бы я её тогда спасти от гангрены, сейчас бы сразу несколькими проблемами было бы меньше! – и тут же мысленно завопил от уколов совести прямо в темечко: – Да, да! Я не прав! И больше так думать не буду! Самое честное слово! – чуть попустило в голове, зато стало колоть в руки, когда я непроизвольно уже пытался вырваться из захвата, чуть ли не ломая женские пальчики. – Ладно, ладно! Стою я… И разговариваю… Ага! И компромиссы ищу… И постараюсь её не обидеть!..»

– Ты вот что… – начал я в растерянности, оглядываясь воровато по сторонам. – Встала бы… а то некрасиво… И этот смотрит, Хруст…

– Ты про меня думай, а не про него! – шептала женщина. – Скажи только да! Или хотя бы пообещай, что всё обдумаешь и сам всё устроишь! Хорошо?

Меня это уже начало бесить, и я больше по причине нежелания оставаться в таком глупейшем положении, чем соображая реально, что говорю, пробормотал:

– Ну всё, всё… как-нибудь утрясём эти вопросы… Только вставай и не стой на коленях…

Женщина вскочила на ноги, как отлично выдрессированный новобранец, преданно заглянула мне в глаза и с придыханием отчеканила:

– Я тебе верю! И буду ждать! – после чего резко развернулась и убежала к тому месту, где велись в нашем лагере основные работы.

А я ещё пару минут стоял на месте, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Потом заставил себя присесть на ближайший валун, потому что так легче думалось. И жалел, что не смог заставить себя быть в разговоре резким, строгим и циничным. Получалось, что пусть и косвенно, пусть и не совсем конкретно, но я всё-таки дал некое обещание и теперь даже представить себе не мог, как от него отвертеться. Наиболее оптимальный вариант виделся один: Зоряна не сумеет удержать язык за зубами и растреплется об эпохальном событии немедленно. Ну… или в течение оставшихся до ужина часов. Тогда у меня будет полное право заявить: ты меня подвела, так что теперь ничего не требуй!

Увы! Не с моим счастьем так легко решать подобные проблемы! Вспомнив, какие были глаза у Зоряны во время последней сцены, я только тяжело вздохнул: имея иные цели и желания, человек собственный язык быстрей откусит, чем даст повод обвинить себя хоть в единственно неверно сказанном слове.

Наткнулся на сочувствующий взгляд когуяра и попытался улыбнуться:

– Что, друг, у ваших воинов такие же проблемы с женскими особями?

– Не помню… – тот склонил голову набок, словно и в самом деле силился вспомнить нечто важное. А может, и просто неспешно рассуждал вслух: – Моя мать проблем отцу не создавала… про остальных – понятия не имею… Но две жены – редкость… Три – такого не было… Кажется… Слишком накладно, дорого… А вот про людей… Считается, что человеческая женщина дороже в содержании… в полтора раза… И за нанесённые им обиды мужчины расплачиваются гораздо большим трудом. Сказка даже такая есть…

Скорей чтобы отвлечься, я поинтересовался:

– И в чём смысл той сказки?

Когуяр толком смысла не знал, мораль тем более не понял своим детским на то время умом, зато суть уловил хорошо. Некий охотник выручал друга из беды и для этого непосильно работал целый год. А когда решил то же самое сделать для своей женщины, то ему пришлось трудиться в поте лица целых полтора года.

Когда я понял, что это вся история, только раздражённо пожал плечами:

– Тоже мне, сказочники! Банальности только повторять… Чип мне тоже утверждал, что женщина дороже мужчины в полтора раза… Ладно, брат по разуму, если ты не голоден, то пойдём-ка мы к той самой двери, постоим, подумаем… Да с одним молчащим партизаном пообщаемся… Чамби! Тащи своего информационного симбионта на допрос!

И мы все трое поспешили к бронированному, охраняемому и неприступному входу в каменный замок. Там уже побывали, осмотрели и ощупали преграду все без исключения члены нашего коллектива. Неизвестное оружие на людей совершенно не реагировало, словно тех не существовало. Да и Хруста, как я понял, скорей не ударило, а попросту отпугнуло неприятными ощущениями, явно намекая подобному существу, что ему здесь не место и это собственность подданных империи Альтру.

Дверь тоже не реагировала на иных.

Но именно она меня и натолкнула на прочие мысли, которые спешил теперь проверить на практике. Рассуждения мои не отличались от прежних дум большой изощрённостью. Простая логика подсказывала: коль жилище большое, то в нём или в него обязательно должно быть несколько входов или выходов. Ну, не поверю, что прежний владелец, а точнее говоря, строитель всего этого, все внутренние загрузки, наладки и даже транспортировку мебели производил только через этот центральный портал. Да, Длань отсюда недалеко, что весьма удобно для проживающих, но ведь могли быть и резервные выходы? Или некие технические коридоры? Причём эти коридоры после использования наверняка заложили наглухо каменными блоками, а потом снаружи замаскировали деталями и материалами здешнего ландшафта.

Точно такая же стена была мною найдена в начале короткого прохода, который выводил из ущелья с Пирамидкой на просторы иных Синих Полей и прочих огромных каверн.

Но ходить по округе сейчас и с помощью «ока волхва» просматривать подобные стены – может оказаться действом безрезультативным. И уж наверняка длительным по времени. А ещё неизвестно, какой толщины те искусственные пробки и смогу ли я их рассмотреть. Я предпочитал более лёгкий путь, который мне поможет и забыться от переживаний последних событий, и потренироваться в умении «расшатать» логику искусственного интеллекта.