Текст книги "Рыцарский престол"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава тридцать первая
Сражение за вадерлон

Вылететь из гостеприимного дворца Пустынный удалось только на рассвете. Ибо никак не получалось поднять «на крыло» не оправившихся от ран сайшьюнов. Шмели недовольно хрюкали, даже не сразу разрешили залезть к себе на спину. И только часовое бдение добытчиков в третьем эфирном слое и наловленные там несколько десятков эфирных устриц помогли склонить умиротворенных такими деликатесами духов к дальнейшему путешествию. Да и то нести максимальный груз они отказывались. Пришлось почти весь свой багаж отправить на флагман «Стремительный», а с собой взять только минимум самого необходимого. В итоге получилось, что на Зэро уселись Загребной, Люссия и Лейт с Гебертом, а Айн согласился везти только троих: нового наездника Виктора и двух самых сильных Шабенов из империи Зари.

Имперский флагман, оба корабля Виктора и прибывший к тому времени демонический корабль с археологами тоже двинулись в сторону Жармарини при полных парусах и на максимальной скорости. К ним присоединилось сразу с десяток торговых судов, опасающихся в такое неспокойное время плавать в одиночку. Благодаря магическому радару встреч и с большими железными кораблями саниеровцев, окажись такие на пути, сборная эскадра легко избежит. Так что за их судьбу волноваться не приходилось. А вот явное опоздание в Вадерлон беспокоило Виктора невероятно. И даже непосредственно в полете он продолжал обсуждать животрепещущую для него тему.

– Чего ты так переживаешь? – удивлялся Семен, со спокойной уверенностью чувствуя, как его крепко обнимают руки сидящей сзади демонессы. – Войск у Жармарини хватает, достаточно их просто рассредоточить и начать элементарную партизанскую войну, как пушки и даже ружья окажутся малоэффективны.

– А то ты не знаешь рыцарей! – переживал сын. – Спроси вон сзади тебя сидящих Лейта или Геберта, согласятся ли они прятаться за деревом и высовываться оттуда лишь для выстрела из арбалета.

– Хо! Но ведь должен быть здравый смысл. Да и приказы вер ховных все обязаны выполнять на войне беспрекословно.

– Если бы еще и сами верховные соображали, что делать.

– Неужели они настолько тупые, ограниченные шорами традиций, что выведут колонны в чистое поле под шрапнель пушек? – не верил Загребной.

– На поле, может, и не выведут, а вот рассредоточить, в ерно, не догадаются. А если еще и всем скопом командовать начнут, тогда точно за одно сражение все тритии положат.

– Что значит «всем скопом»? Умных военачальников нет?

– Да есть, – с досадой отвечал высший лорд-барон, косясь на своих подчиненных. – Но только двое: Брави Кейг и Рамс Стернеги. Весь вопрос в том, захотят ли к их мнению прислушиваться остальные верховные.

– Ладно, скоро узнаем. А теперь давай, увеличиваем дистанцию.

И оба шмеля разлетелись в стороны. Еще перед взлетом так договорились: над территорией вражеского королевства лететь широким фронтом, держа друг друга в пределах видимости. Таким образом хотелось рассмотреть как можно большие пространства. К сожалению, сама столица оставалась несколько правее от маршрута, и делать туда крюк посчитали неуместным, но хоть к чему-то присмотреться на этот раз решили со всем тщанием.

И в свете новых пониманий, преобразования на поверхности королевства Саниеров сразу бросались в глаза. Исчезли все малые нивы и пестрые заплатки индивидуальных крестьянских делянок. Теперь там простирались обширные, единые поля, как с разными сельскохозяйственными культурами, так и просто отдыхающие под парами. Поражало густое обилие садов. Весьма добротно и архитектурно правильно смотрелись новые поселки. Вряд ли иномирянка организовала здесь колхозы, но наверняка крепкие фермерские хозяйства были поставлены во главу реорганизации всего сельского хозяйства.

Ну а промышленность, или, правильней сказать, индустриализация, поражала еще больше. Почти в каждом городке дымили трубы каких-то заводиков, маячили огромные цеха современных мануфактур и фабрик. Почти все реки оказались перегорожены плотинами, виднелись столбы с электрическими проводами. Поэтому когда сын с отцом над территорией Жармарини опять полетели рядом, то не сдержались от очередных переговоров.

– Я в шоке! Да здесь не иначе как дочка Эдисона и внучка Ломоносова поселилась! – кричал Загребной.

– Странно, что ты здесь раньше всего этого не заметил, – укорял сын.

– Так ведь все три раза пролетали! При этом или дрыхли, или ночь была. Сильно не присмотришься, да и смысла никакого не видел. Летим себе да и летим. Усталость сказывалась, спали без задних ног.

– Вот и проспали! Точно как наши верховные! – злился Виктор. – Сколько живу в баронстве, но так ни разу и не слышал, чтобы хоть раз рыцари в разговорах о саниеровцах упоминали. Словно на другом конце света те находятся! Только один раз про армейские пилотки мне и удалось узнать. Помнишь, я тебе рассказывал в письме?

– Да помню. Но тогда получается: ты сам прошляпил! Мог ведь нескольких разведчиков послать да выведать, что это за баба, откуда такая взялась да чем занимается.

– Каюсь! Прошляпил! И теперь так зол, что, когда эту козу поймаю, сам лично ей ноги повыдергаю.

Семен ощутил у себя на груди многозначительные поглаживания пальчиками и несколько поумерил кровожадность младшего сына.

– Выдернуть ноги мы всегда успеем. Вначале эту козу еще поймать надо, а до того с массой других дел разобраться.

– Разберемся, отец! Обязательно разберемся!

Радовало, что, несмотря на недавние ранения и утреннее недовольство очередным полетом, сайшьюны летели пока без единой посадки. Да и скорость поддерживалась гораздо большая, чем когда шмели кормились маленьким планктоном из второго слоя. Видимо, работоспособность этих великолепных покорителей воздушного океана напрямую зависела от качества пищи в их вместительных желудках.

А вскоре и цель данного перелета показалась на горизонте.

Сам Вадерлон отстоял от морского берега километров на двадцать, но судоходная даже гораздо выше по течению Кобрь позволяла заходить в городские порты самым большим боевым кораблям. Причем все основные городские районы находились на левом берегу, что в случае войны с королевством Саниеров сыграло отрицательную роль. Конечно, огромная стена защищала столицу с юга, юго-востока и с востока, но широкие просторы реки дали бы обороняющимся больше шансов противостоять артиллерийскому обстрелу. В данном случае открытые пространства пригородных полей, приспособленные под лихую атаку закованных в броню рыцарей, только улучшали обзор противнику и в полной мере позволяли использовать преимущества огнестрельного оружия.

Последний постулат иномирцы понимали лучше всех. А поэтому осознавали неизбежное: вновь основной диверсионной силой будет невидимая в своей шубке трияса. Потому что использовать невидимость сайшьюнов над позициями противника Семен не рисковал. Уже один раз их заметили Шабены двух дивизий, почему бы и другим не заметить? Один удачный залп из ружей, и ни шмелей, ни самих наездников никакие межмирские мантии не спасут. Конечно, один раз неожиданно пролететь над самой землей вдоль складов с боеприпасами Семен собирался, но вначале следовало выяснить, где эти склады находятся и что собой представляют.

Поэтому оба транспортника приземлились несколько раньше, всего лишь десяток километров не долетев до Вадерлона. Опускались в режиме невидимости и сразу скрылись в распадке между вершинами двух господствующих по высоте над окрестностями холмов. Отсюда даже и столица была не видна из-за последующих холмов, но предусмотрительность армейской разведки противника поражала: в том самом распадке располагался взвод наблюдателей, которые вели не прекращающийся ни на минуту осмотр окрестностей. Благо, что Шабенов среди них не оказалось и все они получили магический посыл сна до того, как успели осознать, что же на самом деле случилось. Причем и сигнализация у них в виде просмоленных дымным жиром костров оказалась подготовлена самым лучшим образом.

– Хорошо, что мы не обедать сюда прилетели, – пошутил Виктор, устремляясь со своими воинами на смотровые позиции. – А то бы супчик себе сварили.

Оказалось, не до шуток, а уж тем более не до супчика. Присматривались и прислушивались не долго: стоящие на иных холмах пушки уже постреливали в сторону Вадерлона! Поэтому обозные части и массу палаточных городков заметили и просчитали быстро. Как быстро продумали и весь ход предстоящей баталии. Армейских частей и артиллерии противник сосредоточил раза в четыре больше, чем при атаке на столицу баронства Южная Шпора, но и здесь старые наработки могли пригодиться.

Сложней всего казалось уничтожить неприступный, находящийся на плато из десяти холмов укрепрайон с основными орудийными полками. Словно по точному расчету, от них до городских стен было чуть более пяти километров, что говорило о несомненном знании министра обороны Саниеров про гибельные искры и щелчки со стороны Шабенов семьдесят первого уровня. Помимо этого, холмы оказались окружены несколькими кольцами карабинеров, и взрывать пушки опять придется именно графине Фаурсе. Да демонесса и не сомневалась в этом; пока остальные рассматривали позиции противника, она быстро облачилась в прикрытие из магической ткани с начесом.

Благодаря биноклям и усиленному магией зрению при разведке обнаружили сразу несколько складов с амуницией и снарядами. И, судя по их количеству, саниеровцы не просто отправились покорять баронство Жармарини, а решили захватить под свою власть всю часть континента.

– Жадность фраера сгубила! – восклицал Семен со злорадством. – Если нам удастся во время прохода подорвать хотя бы парочку этих складов – полсражения можно считать выигранным. Да и при полете к крепостной стене бездействовать не будем.

– Может, все-таки целых два захода вдоль линии их боевых порядков сделаем? – настаивал Виктор.

– Не стоит так рисковать! И так ранений на долю сайшьюнов пришлось огромное количество. И судя по их недовольству, духи совсем не бессмертны. А если рухнут они на землю, то и наши последние минуты жизни окажутся сочтены.

А в пылу дальнейшего спора и уточнения маршрута наблюдатели и не заметили, как к ним подошла совершенно невидимой Люссия. Уж на что Загребной считал себя сдержанным и с крепкими нервами, но и он вздрогнул, когда кто-то его толкнул в бок, а над ухом раздался знакомый, к счастью, голос:

– А что тебе видно по поводу вертуг?

– Ух, не делай так больше, пожалуйста! – попросил он вначале, притворно хватаясь за сердце. – А с земляными маустами нам повезло. Основные скопления этих пиявок вон в той и в той долинах. И вон на тех склонах холмов. Я тебя постараюсь высадить на чистом месте, вон между тех торчащих рядышком скал. Оттуда тебе только чуть-чуть пройти по распадку, и ты выходишь на позиции артиллеристов. Справишься?

– Несомненно! Вы лучше себя берегите.

Они уже начали взбираться на спины сайшьюнов, когда старшему иномирцу пришла в голову еще одна идея:

– Надо будет лишний раз отвлечь саниеровцев и добавить им паники от угрозы с тыла! – С этими словами он бросился к заготовленным кострам и стал колдовать у их основания. – Сделать огненную вспышку с временной задержкой проще простого, – объяснял он склонившемуся возле него сыну. – Магическая повторяемость процесса, и через десять минут эта пакля вспыхнет словно порох. Мы к тому времени уже будем на стенах. А то и ложными атаками ударять с флангов. Все, помчались!

И уже через полминуты пара шмелей-транспортников неслась в сторону врага.

Первым делом пронеслись над первыми объектами, помеченными как склады с боеприпасами. Рвануло так, что наездники запоздало пожалели о малой высоте полета. Взрывная волна здорово наподдала сзади, и сайшьюны чуть не кувыркнулись вперед. Но выровнялись, одновременно увеличив скорость. Кажется, сражение им понравилось.

Затем Виктор полетел резко вправо, а его отец отправился прямо к холмам, где и десантировал в короткой посадке триясу Люссию. После чего тоже принял вправо и уничтожил еще один склад со снарядами. Теперь уже Зэро среагировал намного лучше на донесшуюся сзади взрывную волну, и опасного кульбита не случилось. Со стороны Виктора тоже последовал очередной взрыв, а потом оба шмеля-транспортника слетелись над передовыми позициями саниеровцев, разошлись опять в стороны и провели массированную «бомбардировку». На передовой линии тоже стояли пушки, хоть и значительно реже. Все-таки отсюда до стен города было чуть более двух километров. Семен сыпал искорками в сторону артиллерийских позиций целыми снопами, попутно швыряя в скопления противника гигантские шаровые молнии.

Виктор с имперскими Шабенами тоже старались в меру своих умений. Так что волна взрывов и пожаров практически дестабилизировала всю передовую линию фронта готового к массированному наступлению противника.

Вернее, наступление как таковое они начинать пока не собирались, а вели только усиленный артобстрел столицы, но после таких потерь в собственных рядах на некоторое время даже прекратили огонь пушки с холмов. Противник пытался разобраться в обстановке и сообразить, что делать дальше.

А тем временем сайшьюны опустились на верхушке самой большой башни, второго яруса, стали видимыми, и вставший ногами прямо на сиденье Виктор закричал максимально усиленным голосом:

– Да здравствует баронство Жармарини! Слава рыцарям! Победа будет за нами!!!

Хотя, когда он восклицал это, у него сердце кровью обливалось. Почти треть укреплений оказались разрушены, масса столичных домов тоже превратилась в руины, во многих местах бушевали пожары, всюду виднелись мечущиеся в панике люди и выделялись распростертые трупы, порой изуродованные взрывами до неузнаваемости.

Но явившуюся незнамо откуда помощь заметили. Переломный момент в битве осознали все без исключения, кто увидел невероятные взрывы в стане противника, а затем и огненный смерч, пронесшийся над передовой линией фронта. А потом узнали и своего молодого героя, высшего лорда-барона Виктора Алпейци. Его имя волной прокатилось по всем стенам, по полуразрушенному городу и эхом вернулось от реки Кобрь. Возродившаяся надежда с криком приветствий воспарила выше клубящегося дыма и звуковым диссонансом сошлась на верхушке башни с огромными шмелями.

– Ого, как народ радуется, – пробормотал Семен, присматриваясь к самым опасным для города холмам на пятикилометровой дистанции. – Ну и что там Люссия? Пора бы уже ей начинать.

Но первыми опять возобновили свои действия пушки. Они с утроенной силой продолжили обстрел города. Поэтому, пока сын раздавал указания Шабенам, Семен громовым голосом огласил в сторону города и стен:

– Всем в подвалы! Немедленно в укрытия! Никто не должен появляться на открытых пространствах до окончательной победы! Слушать Загребного!

Потом еще раз повторил свое воззвание. Подействовало. Прямо на глазах количество людей уменьшилось до минимума. Шабены к тому времени бросились уже вниз по лестницам башни предупреждать своих коллег и самим начинать контрдействия против ближайших врагов. А оба иномирца вновь взмыли в воздух, применяя тактику отвлечения огня на себя. Для этого они взяли резко на восток, набрали максимальную высоту и стали барражировать над дальними позициями противника. Понятно, что враг сосредоточил именно на них все свои огненные средства атаки. При этом совершенно не замечая, что падающие вниз снаряды наносят косвенный урон расположенным в том районе тыловым подразделениям. Именно из-за этого гибельного дождя тыловики не сумели организовать стрельбу по воздушным целям.

Волнение Семена по поводу долгого молчания любимой демонессы прервалось вспышками разрывающихся пушек на главной артиллерийской позиции противника. Вначале их разорвалось около десятка, еще штук двадцать пострадали от взрывных волн. Потом рвануло сразу несколько складов «подскока», на которых обозники копили подвозимые к позициям снаряды. А потом пушки стали рваться вперемежку со штабелями ящиков и одна за другой. Слишком подвели саниеровцев запасливость и желание как можно скорей сровнять Вадерлон с землей.

Стала понятна и задержка, с которой трияса начала действовать. Очевидно, что она высматривала, выбирала наилучшую позицию и рассчитывала последовательность своих действий. Тем более что самой ей опасаться разлетающихся осколков или шрапнели совершенно не следовало: смертельно опасные сталь и порох существовали лишь на человеческой стороне. И вскоре более половины невиданной на этих землях огнедышащей силы оказалось уничтожено.

К тому времени отвлечением внимания от стен воспользовались группки малочисленных Шабенов из числа защитников города. Под прикрытием и руководством союзников из империи Заря они выдвинулись далеко вперед и стали уничтожать амуницию карабинеров вместе с ружьями. Кое-где легко подрывали и одиночные пушки. Не стали отсиживаться на дальнем участка неба и выходцы с Земли. Снизившись до максимума и перейдя в режим невидимости, они на этот раз дважды прошлись над позициями саниеровцев, круша, взрывая и сжигая все подряд. Причем в существующем хаосе и дыму если духов и заметили вражеские Шабены, то правильно скоординировать заградительный огонь из ружей по низко, но быстро летящим целям вряд ли сумели бы при всем желании. Плюс ко всему вступило в действие прикрытие от Сапфирного Сияния. Все, кто оказывался на расстоянии сорока – пятидесяти метров от шмелей и имел в руках оружие, стали сжигаться в столбах зеленоватого пламени. Видимо, опасность для Загребного существовала немалая, раз неведомые силы настолько усилили, увеличили внешний периметр для охраны своего подопечного. Дикие вопли сгорающих заживо воинов, смертельные коконы, оставляющие после себя только одежду, вообще развеяли последние остатки мужества в стане противника.

Так что паника началась такая, что на раздающиеся с разных мест противоречивые приказы простые воины перестали реагировать совершенно. Теперь они, вылупив глаза, не разбирая дороги, разбегались в разные стороны, не желая глупо погибать от собственного оружия. Причем очень многие бежали в сторону осаждаемого города, бросали оружие, срывали с себя одежду и знаки различия и истерически выкрикивали, что сдаются. Вот практически с момента первого пленения очумевших от страха противников и пошло сражение за столицу баронства Жармарини к полному и тотальному завершению.

На третьем заходе Загребной метнулся на развороченное, усеянное обломками орудий плато между холмами и подхватил дрожащую от азарта демонессу.

Последний удар, завершая разгром врага, нанесла легкая кавалерия, по сигналу со стен вырвавшаяся как из самого города, так и в большинстве своем с дальних лесных массивов, расположенных на северо-востоке. Как оказалось, значительные резервы верховные правители все-таки догадались вывести за город и рассредоточить на громадных пространствах. И теперь самые скоростные тритии преследовали и уничтожали бросившего оружие и бегущего в жестокой панике противника.

Победа.

Правда, грустная и печальная. Потому как, только сайшьюны уселись на главной площади Вадерлона, к высшему лорду-барону Виктору Алпейци потянулись с докладами командиры укрепрайонов, старшины кварталов и его коллеги, командующие сводными полками баронства и личными тритиями. Потери оказались страшными. А отец с сыном все переглядывались между собой и не могли понять: что это за доклады? Почему именно Виктору? И куда подевались верховные лорды-бароны?

Глава тридцать вторая
Разборки власть имущих

На вопрос о высших правителях ответил пятый по счету докладчик, один из весьма знаменитых своей доблестью и воинским искусством рыцарь, старый знакомый Загребного, один из лучших друзей Виктора, высший лорд-барон Рональд Страйский.

Вначале он бурно обнялся с младшим иномирцем, затем сдержанно и с почтением, косясь на шмелей, поздоровался за руку с Семеном и только потом выдал главную трагическую новость:

– Верховные предали Жармарини и сбежали со своими тритиями и семьями в королевство Октавия!

– Все? – с изумлением выдохнул Виктор.

– Семеро! Город обороняли не щадя своего живота только двое. Но Брави Кейг геройски погиб во время взрыва одного из первых снарядов, а Рамс Стернеги – тяжело ранен совсем недавно. Буквально случайно оказался в зоне одного из последних взрывов. Здоровье у него неизмеримое, но сейчас за его жизнь борются лучшие врачи.

Зная, как мало в городе вообще Шабенов, Загребной ни минуты не раздумывал:

– Где он находится? Мы тоже постараемся помочь.

– Тут недалеко, в подвале вон той башни, идите за мной.

Рональд поспешил вперед, ни на мгновение не прекращая обрисовывать весьма печальную обстановку в городе. Да и весь остальной цвет рыцарства, успевший к тому времени собраться на площади, потянулся за ними.

Единственный законный правитель Жармарини и в самом деле оказался весьма плох, так что вмешательство великого Загребного и демонессы с тридцать восьмым уровнем оказалось как нельзя кстати. Можно с уверенностью сказать – спасительным. Слушая краем уха продолжающийся бурный диалог между Виктором и Рональдом, пара приступила к устранению самых опасных повреждений в теле прославленного рыцаря. И уже через полчаса их усилия принесли успех: Рамс Стернеги пришел в себя, открыл глаза и заговорил. Правда, пришлось усиленно прислушиваться к его тихим словам.

– Алпейци, подойди сюда.

Семен попросил прекратить гул в огромном помещении и подозвал сына к раненому:

– Сынок, тут тебя зовут.

Верховный оторвал свой недоумевающий взгляд от лечащего его мужчины, уставился на молодого рыцаря и со скорбью стал говорить:

– Существующая власть себя изжила. Общее правление необходимо только в маленьких и никому не нужных государствах. Исторически это уже было доказано не раз. И нынешние события – лишнее тому доказательство.

– Не согласен, – авторитетно заявил Виктор. – Если семеро оказались трусами, лгунами и предателями, то это еще не значит, что система власти плоха и ее надо менять.

– Значит, значит!.. – скривился Рамс и грозно повел запекшимися от крови бровями, намекая, что перечить ему не стоит. Кажется, он твердо уверовал, что это его последнее просветление сознания перед смертью, и спешил выговориться.

Но Виктор и не думал останавливаться:

– Другой вопрос, что все рыцарство погрязло в рутине, расслабилось и не проконтролировало жесткое исполнение вековых традиций. Вот семь ублюдков и засиделись на своих тронах.

Раненый выдержал тяжелую паузу, но вынужден был признать:

– Тут ты тоже прав. А уж теперь к твоим словам спасителя нашего баронства даже я обязан прислушиваться с вожделением и трепетом. Да и то недостоин.

– Ну что вы, – смутился молодой рыцарь. – Не поймите меня превратно. Ваш незыблемый авторитет и воинское умение никто и никогда не ставил под сомнение. Вы для нас пример доблести, честности и твердого рыцарского слова.

– Да? Хм… наивные. Уж я-то лучше знаю все свои грехи и нерешительность. Сколько раз я закрывал глаза на нарушения в проведении турниров, сколько раз не хотел выносить сор из избы на всеобщее посмешище – и вот дождался расплаты. И на этом смертном одре вынужден признаться: мою вину в случившемся не смоет даже моя пролитая кровь.

– Ну зачем же так?

– Мертвые мне не простят нанесенного столице позора и бесславной гибели лучших рыцарей. Я просто вынужден открыть некоторые исторические тайны.

– Может, с этим лучше не торопиться? – резонно вопрошал барон Алпейци.

– Как бы не опоздать. – Голос раненого окреп: – Слушайте все! На груди у меня ключ от моего сейфа, и я передаю его немедленно в руки Виктора. Находящиеся в сейфе древние бумаги, грамоты и государственные постановления после прочтения он может предать гласности по собственному усмотрению. Такова моя воля! Возьми ключ, Алпейци!

Виктор отстегнул от цепочки небольшой, но с весьма сложными завитушками ключ и стал его внимательно рассматривать.

– Хочу вас успокоить, – склонился к верховному спасший его человек. – Смерть вам не грозит.

Рамс Стернеги перевел взгляд на Семена:

– А ты кто?

Скрывать что-то о себе иномирцу не было малейшего смысла.

– Я отец Виктора Алпейци. Граф Семен Фаурсе. Хотя в большинстве государств материка меня больше знают под именем Загребного.

Теперь уже глаза верховного стали похожи на два больших яблока. Только непонятно было, чему он больше удивляется: собственной живучести или такой удивительной встрече. Тем более что и ответил с двумя последующими вопросами:

– Наслышан, наслышан. Так, значит, сын? Но я и в самом деле не умру?

– Могу заверить со всем своим авторитетом!

После чего Стернеги пустился в философию, словно пытаясь оправдаться:

– Рыцари на поле боя смерти не страшатся, так что мне умереть не страшно. Но уж слишком хочется посмотреть на казнь главных предателей Жармарини. Накажете этих отщепенцев?

– Постараемся помочь и в этой проблеме, но уж казнить их будете сами.

– Увы, мне уже не суждено. – В сводчатом зале стояла полная тишина, и все присутствующие боялись шелохнуться, прислушиваясь к каждому слову. – Отныне я добровольно слагаю с себя все обязательства верховного лорда-барона и ухожу в отставку. Разве что, если позволит восстановившееся со временем здоровье, готов сражаться простым рыцарем, в общем строю за свободу и независимость Жармарини! И по любому требованию выставлю тритии моего рода против любого врага, попирающего законы рыцарства и справедливости.

Словно высказавшись до конца, рыцарь натужно захрипел, пытаясь прокашляться, и все лечащие врачи приблизились к раненому, заглушая боль и устраняя открывающееся кровотечение.

– Ему бы поспать, – высказала Люссия очевидную мысль. – Лучше заживление пойдет.

Загребной согласно кивнул и легко усыпил могучее, не сдающееся смерти тело.

– Будет жить, – в который раз подтвердил он нескольким столичным врачам. – Но желательно одни сутки держать его обездвиженным и сонным.

И первым развернулся на выход. И только тогда заметил, сколько рыцарских баронов собралось в госпитальном зале. Все они смотрели с разным по накалу интересом, восторгом, завистью или недоверием, но никто из них так и не проронил ни слова. Только молча потеснились в стороны, с лязгом доспехов создавая свободное пространство для прохода.

Можно было смело, используя право старшинства и большей известности, шагнуть первому, но Семен вовремя успел просчитать сразу несколько вариантов, периферическим зрением заметить сомнения собственного сына и со всей возможной силой воздействовать на него ментальной связью:

«Ты должен выйти первым! Иди!!!»

То ли из-за близкого расстояния, повлиявшего на ментальную связь, то ли высший лорд-барон Алпейци и сам догадался о своей приоритетной роли в местной иерархии власти, но он решительно двинулся вперед. За ним поспешил Загребной и высший лорд-барон Рональд Страйский. Уже потом говорливой рекой хлынули все остальные. Причем сквозь гул голосов не только невидимой Люссии, но и самому графу Фаурсе удалось услышать общее мнение: при создавшемся безвластии именно Виктор Алпейци (по завещанию Рамса Стернеги) становится первым верховным. Разве что, и это вполне понятно, ему все равно придется защищать это звание на предстоящем Большом турнире Высшего круга.

Такое же мнение бытовало на площади среди волнующихся толп народа, рыцарей и простых воинов. Только там думали, что последний верховный уже помер и теперь без всяких завещаний звание первого верховного получает все тот же Виктор Алпейци. Потому как его отец, при всем к нему безмерном уважении, ни к коей мере не является подданным баронства Жармарини и даже не имеет официального рыцарского титула. А чтобы его получить, следует вначале выиграть три этапа начального тура. И по всем подсчетам, на это уходило не менее парочки недель.

Так что на площадь молодой иномирец вышел, уже примерно предполагая, что должно случиться. И в самом деле: торжествующий, приветственный рев при виде его огласил всю столицу и ее окрестности. Никто в Вадерлоне не сомневался, что причиной всеобщего спасения, ее инициатором и главным дирижером является именно Виктор Алпейци. Потому что и великого Загребного никто другой бы не смог позвать на помощь. Как и никто другой, кроме связки отца с сыном, не смог бы управлять такими великолепными духами из Эфира.

Кричали долго. Лишь когда народ немного выдохся, Виктор поднял руку с зажатым в ней ключом, дождался полной тишины и только тогда стал говорить:

– Рыцарь Рамс Стернеги сложил с себя обязанности верховного правителя Жармарини. Но прежде чем решать будущее нашего государства, нам необходимо просмотреть древние бумаги, которые находятся в одном из помещений дворца общего правления. Сейчас мы отправимся туда и их просмотрим, а потом доведем до всеобщей гласности. Каждый узнает нашу историю, и любой документ будет предоставлен для всеобщего обозрения. И только потом мы будем решать, как править дальше, что делать с предателями и как усилить нашу оборону. Даю в этом слово рыцаря!