Текст книги "Спасение рая"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– А как нашу планету называют в иных мирах? Земля?

– Чаще всего именно так, – улыбнулся Дмитрий. – Только вот недавно появилось иное название. Но честное слово, я об этом пару месяцев назад даже не знал! И даже понятия не имею, кто вдруг такое надумал! Но вот эти самые детки стали в разговорах со сверстниками и коллегами по академии называть наш мир очень романтично и трогательно: миром Голубой Лазури.

И столько слышалось гордости и оптимизма в голосе Дмитрия Светозарова, что замершая Александра и сама почувствовала возрождающуюся привязанность к материнской планете. И ей тоже захотелось страстно поверить, что вскоре на ее родине проживание станет вполне сносным, а может, даже и райским.

Глава десятая
Фиктивный скандал

Парочка полицейских ехала в патрульной машине по глухой лесной дороге, стараясь разговаривать между собой вполголоса. Изредка они оглядывались назад, на подсевшего перед выездом следователя, но тот совершенно не желал принимать участия в разговоре и то ли сделал вид, то ли и в самом деле задремал.

Поглядывая на кроны деревьев, нависающих над дорогой, сидящий справа поли с хрустом потянулся и продолжил поднятую только что тему разговора:

– Да нет, я твердо уверен, что мы туда зря едем.

– Если бы нашим мнением кто-то интересовался, – недовольно проворчал водитель. – Да что там «нашим», даже тебя ни о чем не спросили, а ведь это твой персональный район.

– Ну не совсем мой, скорее, там капитан Герке должен отчет держать, но если вспомнить, то он сам в монастыре всего лишь два раза был. И оба раза вместе со мной. Так что может сказать то же самое, что и я.

– Ха! Герке удачно ушел в отпуск перед самым скандалом, – позавидовал водитель, косясь в зеркало заднего вида на дремлющего следователя. – Мы тут носимся в мыле по самые… А он с семьей в Испании загорает. Мне тоже отпуск с завтрашнего дня положен, так шеф чуть не посинел от одного упоминания об этом.

– М-да, – с сочувствием ткнул его в плечо кулаком товарищ. – Не расстраивайся так. Уверен, еще парочка дней – и эта буря по поводу детей уляжется. Обязательно отыщутся, потому что не может бесследно исчезнуть такое количество людей. Помнишь, какой переполох поднялся три года назад после исчезновения группы молодежи? А потом оказалось, что они вторую неделю чинно отдыхают на одной из лесных полянок в Альпах.

– Помню. Но теперешнюю панику не сравнить с прошлой. Ты только глянь, что творится! Какие силы задействованы. Может, и в самом деле кое-кого из детей опекуны в этот монастырь отправляли?

– Ой, не смеши мою фуражку! – фыркнул второй полицейский, доставая с раздражением сигарету. Прежде чем прикурить, он тоже оглянулся на старшего коллегу, приоткрыл окно и только потом чиркнул зажигалкой. – Конечно, название так и отдает наркотиками: обитель Желтых Грез. Но я узнавал, монастырь носит это название испокон веков. Его несколько раз разрушали и потом снова отстраивали, но название так и осталось прежним.

– Но наркоманы все равно могли к нему потянуться.

– Чего только не случается. Хотя настоятель там напоминает кремень. Солидный мужик. Оба раза мы с ним долго беседовали. Да и он без стеснения, даже с гордостью нам каждую келью показал, провел по всем чердакам и подвалам. Поэтому уверен, прятать отец Клод ничего не станет, в темные дела ввязываться – тем более.

– Все когда-то случается впервые, – раздался вдруг голос с заднего сиденья. – И прежде чем закурить, Герман, порядочные люди спрашивают разрешения! Думаешь, мне приятно вдыхать эту вонь?

Сигарета уже давно оказалась вмята в пепельницу, а покрасневший курильщик стал извиняться:

– Простите, не хотел вас будить.

– Ага! Раз человек спит, то можно его поливать дихлофосом! – не успокаивался следователь. – А ты, Юдвин, почему разрешаешь себя травить? Тоже ведь некурящий.

– Так он ведь в форточку, – пожалел товарища водитель.

– Наивный! Ну ничего, вскоре закон примут, вообще запрещающий курить в рабочее время, и, когда вся зарплата курильщиков уйдет на штрафы, тогда они наконец-то мозгами шевелить начнут. – В этот момент машина преодолела последний поворот дороги, и взору полицейских открылся вид на ворота, высоченный забор и крыши монастырского комплекса. – Однако! Зачем им сторожевая вышка? – удивился следователь. – Да еще и с бойницами?

Герман тоже от удивления приник к лобовому стеклу:

– Чудеса! Раньше у них там только надвратная башенка была с перилами из тонких бревен. Да и забор чуть ли не в два раза выше стал.

– Ты не ошибаешься?

– За кого вы меня принимаете? – обиделся поли и не удержался от язвительности: – Никотин все-таки пока наркотиком не объявили.

Машина остановилась в нескольких метрах от ворот, но открывать их никто не спешил, невзирая на парочку пронзительных сигналов. Даже короткое включение сирены ничего не изменило. Пришлось всем троим вылезать из машины под ворчание Германа:

– Раньше они без всяких проволочек открывали ворота и впускали машину внутрь.

Из сторожевой вышки на боковую площадку вышел монах и, поигрывая внушительной дубинкой, стал присматриваться к приезжим. Складки у него на лбу распрямились, когда он узнал бывавшего здесь полицейского:

– Приветствую, Герман! Какими судьбами в наших дебрях?

– По службе положено. Привет. Но это вы из-за глухомани так загородились?

– Увы! Мирская суета и здесь пытается нарушить наш покой и уединение, – напыщенно стал отвечать монах. – И только званые гости милы сердцу и нашему разуму.

– Вон вы как заговорили! А что это ты с дубинкой расхаживаешь? Может, у тебя еще и оружие есть?

– По закону каждый имеет право на ношение оружия, если он не преступник и не душевнобольной.

– Ну да! А вот разрешение…

– Естественно! – даже не дослушал монах. – Разрешение от властей обладатель оружия должен получить заблаговременно. Это мы знаем.

– Послушай… – Герман немного замялся, не зная, как обратиться к охраннику. – Брат! Так вы нас впустите внутрь?

– С огромным удовольствием, – отозвался тот, тоже делая маленькую паузу, – но только в другой раз. Сейчас у нас на постое другие гости, и они не желают с кем-либо общаться. По совместной договоренности мы обязаны предоставить им полный покой для отдыха и медитации.

Полицейские раздраженно переглянулись между собой, и вперед шагнул старший по должности:

– Не понял! Мы ведь имеем право наблюдать за соблюдением порядка в любом месте.

– Не спорю. Но здесь частная собственность, и в данном случае вы сюда войдете лишь в случае предъявления соответствующего ордера. Или, в случае нарушения законодательства, пойдете под суд за превышение своих полномочий.

После такого ответа Юдвин стал медленно пятиться к машине, а Герман положил ладонь на кобуру своего пистолета. Слишком уж неадекватная встреча, да еще наложенная на цель их визита, заставляла предполагать самое худшее.

Следователь продолжил переговоры:

– Так зачем тебе дубинка? Детей избивать?

Улыбающийся монах тоже не остался в долгу:

– На подобное злодеяние даже полицейские не способны.

Водитель тем временем уже сел в машину и потянулся к служебной рации. Это немного успокоило его коллег, и Герман спросил:

– Мы можем поговорить с настоятелем?

– Конечно. Отец Клод уже возле ворот и сейчас поднимется.

Монах с чувством выполненного долга повернулся и скрылся внутри вышки, тогда как на площадку поднялись сразу два человека. Но если при виде настоятеля, который находился в такой же хламиде, как и монах, особой реакции не последовало, то поднявшийся вслед за ним молодой человек вызвал шок у застывших полицейских. С их натренированной памятью они сразу опознали одного из парней, числящихся во всемирном розыске.

Тем временем на площадке сразу установилась некоторая диспропорция реальности. Вперед выступил именно молодой человек, с видом уверенного в себе хозяина облокотился на перила и требовательно спросил:

– Чем можем вам помочь, господа?

Прежде чем ответить, следователь лихорадочно достал из бокового кармана куртки пачку фотографий и быстро отобрал искомую. Несколько раз поднял и опустил голову, сверяя копию с оригиналом, и только потом шумно выдохнул:

– Сафа Зайтлер?!

– Да, это я! – С некоторой наглецой парень расставил руки в стороны. – А чего вы так удивляетесь, словно привидение увидели?

– Но ведь ты в розыске!

– Странно. Кому это я понадобился?

– Тебя и твоих опекунов разыскивают по всему миру! – От эмоций следователь подпрыгивал на месте, совершенно не обратив внимания, что размахивает руками, в одной из которых пачка фотографий, а во второй – пистолет.

– Это явно какое-то недоразумение. – Сафа пожал плечами, и сразу голос его стал ледяным: – Позвольте поинтересоваться: кто это вдруг подал на нас в розыск и по каким причинам?!

– Ммм! Ну… вы просто исчезли!

– Мы никуда не исчезали и имеем полное право на приватную жизнь! И почему вы здесь размахиваете огнестрельным оружием?! Ваше поведение неверно, если не сказать подозрительно!

Усиленно соображая, следователь спрятал свое табельное оружие, потер лоб ладонью и стал спрашивать удивительно слащавым, полным нехорошего предчувствия голосом:

– Значит, с тобой все в порядке?

– Как видите.

– Но у нас есть данные, что тебя и еще очень многих людей похитили!

– Вздор и бред сумасшедшего! – с возмущением отвечал парень. – Нас никто не похищал!

– Э-э-э… «вас»? Не будешь ли ты тогда так любезен и не подскажешь ли мне: сколько вообще детей… хм… гостит в этой тихой обители?

Сафа Зайтлер после такого вопроса задумался, потом о чем-то пошептался с шагнувшим к нему настоятелем и, когда тот соглашательски кивнул головой, вновь повернулся к полицейским:

– Вообще-то мы против всякого нарушения нашего уединения и покоя. Не для этого мы здесь собрались. Но раз уже в связи с нашим отсутствием поднялась такая шумиха и абсурдная напраслина, то могу вам заявить официально: в стенах обители Желтых Грез находится пятьдесят три человека несовершеннолетнего возраста и сорок восемь родителей, наших официальных опекунов.

Подавив в себе непонятное желание схватиться за голову обеими руками, следователь невероятным усилием воли заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть, достать свой мобильный телефон из кармана и трясущимися губами попросить:

– А не будете ли вы так любезны, что согласитесь нас пропустить на территорию, чтобы собственными глазами убедиться в полном здравии детей и их опекунов?

– Все здоровы, находятся здесь по собственной воле или по договоренности с оставшимися по домам остальными родителями. Или вы не верите моим словам?

– Верю! Конечно верю! – унижался старший по должности среди трио прибывших полицейских. К тому времени он уже включил телефон на передачу тотального аудиозвука, и его шеф в полицейском управлении слышал теперь каждое слово из ведущегося разговора. – Но вы сами понимаете, что мы просто обязаны отреагировать на поступившую к нам жалобу. Дело в том, что неизвестный грибник утверждал, что слышал, как из-за этого забора доносились детские крики и стоны. Поэтому, уважаемые господа Клод и Сафа Зайтлер, настоятельно советую нас пропустить и дать пообщаться со всеми остальными детьми, а также опекунами. В противном случае наше ведомство будет вынуждено требовать у прокурора ордера на обыск обители и арест подозреваемых в похищении детей. Наверняка вы тоже осознаете, что в свете невероятного скандала, разразившегося по этому поводу, ордер будет получен в считаные минуты.

Он демонстративно приподнял на ладони мобильный телефон. Парень на площадке досадливо скривился, еще о чем-то пошептался с настоятелем и после недовольного вздоха обреченно махнул рукой:

– Надеюсь, вам одного часа хватит?

– Вполне!

– Тогда входите через калитку! – и, обернувшись во двор, попросил: – Тренди, будь добра, открой калитку и проводи гостей туда, куда они пожелают.

Следователь жестом дал сигнал водителю оставаться на месте и, делая первые шаги, безошибочно выдернул фотографию улыбающейся блондинки. Еще и Герману показал с шепотком:

– Если это та самая Тренди…

В створе открывающейся калитки показалось совершенно идентичное и точно так же мило улыбающееся личико.

– Добро пожаловать в обитель Желтых Грез, господа! Только сразу к вам большая просьба: не поддавайтесь на провокации наших младших сорванцов. Они могут заговорить и заболтать кого угодно, лишь бы не заниматься и не медитировать.

Глаза обоих полицейских уже жадно обследовали внутренние территории монастыря, выхватывая одинокие фигурки и небольшие группки детей, взрослых и мысленно сличая с въевшейся в память картотекой. Первым не выдержал Герман:

– Они и в самом деле здесь все!

Тогда как следователь с большим запозданием ответил на предупреждение очаровательного проводника:

– Меня не так легко заболтать. Сам троих детей имею.

– Вам виднее! – звонко рассмеялась девушка. – Но моя совесть чиста, я вас предупредила.

Оба полицейских вывалились из калитки не через час, а через час и сорок минут. Оба раскрасневшиеся, с очумевшими глазами и плохо соображающие. Причем Герман так и продолжал побелевшими пальцами сжимать кобуру пистолета, но делал это не по причине возможного применения, а по причине несусветных попыток ребятни обязательно завладеть оружием, осмотреть его и поиграться. Могло показаться, что у маленьких сорванцов только одни мысли в голове, как выпросить, а если не получится, то как стащить опасное для них огнестрельное устройство.

Следователь тоже, как только сделал первый шаг за калитку, вытер платком вспотевший лоб и только тогда осмотрелся по сторонам: в глазах рябило от обилия полицейских машин, за которыми просматривалось даже несколько фургонов теленовостей. А живая цепь из полицейских сдерживала там около двух десятков корреспондентов и телеоператоров.

Пока он так осматривался, к нему приблизился сам шеф всего полицейского ведомства данного земства и строго поинтересовался:

– Ну и что там? Все на месте? – За его спиной возник и генеральный прокурор с кожаной папкой в руках.

– Все до единого, – выдохнул следователь.

– И чем они там занимаются?

– По их утверждениям, устроили себе так называемый летний лагерь. Свежий воздух, лесная тишина, полный покой. Питание – мало сказать что отличное. Превосходное! Везде видны полные вазы самых разнообразных и диковинных фруктов. Отношения – чудные, добрые и откровенные. Условия в комнатах скромные, но все чисто, опрятно и свежо. Всюду только книги и никаких телевизоров или радио. Все мобильные телефоны отключены, но находятся в комнатах. Так что остается лишь удивляться, почему дети никогда не звонили своим школьным товарищам или соседям по месту жительства. Выглядят все розовощекими, упитанными, умиротворенными. В общем… – Следователь в недоумении развел руками и шумно попытался восстановить сорванное после такой скороговорки дыхание.

Грозно хмуря брови, шеф с досадой переглянулся с прокурором и высказал главное опасение:

– Вдруг их всех запугали до смерти? И вас просто разыграли?

– Не-е… – замотал головой следователь, еще раз прогоняя перед собой в мысленной памяти все сценки только что завершившегося визита. – Вы же почти все слышали. Такое не сыграешь. Правда?

Он повернулся с последним вопросом к Герману. Тот оттянул воротник фирменной рубашки, шумно сглотнул и только потом ответил:

– Такой дурдом никакие артисты не подстроят.

Зато теперь с раздражением зафыркал прокурор:

– Но вы себе представляете, в каком свете станут выглядеть федеральные службы? Какой это позор для Интерпола? Какой разнесется шум и какие впоследствии создадутся прецеденты? Мне кажется, виновных просто обязаны найти и наказать! И я готов дать ордер на обыск и допросы немедленно.

И если шеф полиции только еще больше нахмурился, не высказывая своего мнения, то следователь позволил себе саркастически ухмыльнуться:

– В таком случае получится в сто крат хуже. На последних минутах нашего визита та самая Тренди прочитала мне такую выжимку из законов и намерений их официальных адвокатов, что я испугался тюремного заключения и для себя, и для Германа. Мы с ним теперь даже побоимся промолчать о том позитиве, который царит за этими стенами. И, честно говоря, я вам тоже не советую накалять обстановку. Раздувание или продолжение скандала обернется лишением высоких должностей очень многим высокопоставленным службистам.

– Многие и так расстанутся со своими креслами и погонами, – предпринял прокурор последнюю попытку силового давления.

– Многие – это еще далеко не все! – многозначительно подчеркнул следователь. А затем демонстративно обратился к своему шефу: – Кстати, мне официально заявлено, что, если вокруг будут ошиваться фото– и телекорреспонденты, им тоже не поздоровится. Их затаскают по судам и завалят немыслимыми штрафами, потому как пятисотметровый радиус леса вокруг забора тоже принадлежит обители.

– М-да. – Шеф озадаченно пошевелил челюстью и принял соломоново решение: – Ладно, врываться внутрь мы пока повода не имеем. Иначе вовсе окажемся в идиотском положении. А вот следствие прекращать не станем. Все равно здесь явно присутствует криминал. И уже сегодня натравим на этот монастырь несколько общественных организаций. При правильно поданной информации наплыв сердобольных старушек и одурманенных религией фанатиков сломает любое скрытое сопротивление этой странной группировки. И вот тогда мы обязательно выясним истинные причины такого странного затворничества.

– Решать следственному отделу, – обиженно согласился прокурор. – До свидания!

И первым поспешил к своей машине.

А внутри, спрятавшись за толстыми стенами монастыря от всего мира, Торговец оторвался от подслушивания и довольно потер ладони. При этом подмаргивая напряженно ждущей его слов Александре, настоятелю Клоду и самой старшей среди детей паре Маурьи:

– Отлично! Наш план сработал, а уж от этих самых общественных организаций мы легко отобьемся. Тем более что лучшие адвокаты уже на подъезде. Они любого фанатика так отфутболят от этого места, что тот свое имя забудет и никогда больше свой нос не сунет в дела, его не касающиеся.

Глава одиннадцатая
Подноготная мира Гинвейл

Из монастыря графской парочке выходить нужды не было. Попрощавшись с настоятелем и молодыми Маурьи, они легко, почти бесшумно переместились на один из складов Торговца, расположенных на безжизненном Буферном мире. Молодая графиня, так и не выпустившая из рук своего чехла с платьем, наконец аккуратно его пристроила на пирамиде деревянных ящиков, осмотрелась и только потом стала жаловаться:

– И ты хочешь, чтобы я здесь переодевалась?

– Может, и не хочу, но тебе придется. – Дмитрий бегом собирал какие-то коробки, ящики и длинные свертки и складывал их в отдельное место. Подготавливая, так сказать, для переноса. – Или тебе что-то не нравится?

– Я боюсь. А вдруг за мной кто-нибудь из этого тумана подсматривает?

– Ты же знаешь, здесь нет даже микробов.

– Все равно мне неприятно. Такое ощущение, что кто-то следит. Мог бы и гардеробную соорудить.

– А вон тот проход между ящиками, смотри как удобно! Чем не гардеробная?

– И как я смогу нарядиться без зеркала?

– Ох, я тебя умоляю! Не капризничай! – Граф на мгновение остановился, недоуменно воззрившись на стоящую без движения красавицу. – И прошу поторопиться! Поезд отправляется через пять минут.

– Ну да, а потом требуешь, чтобы я была самой красивой. Лучше бы ты меня перенес для переодевания в Грибной мир или мир Большого Водопада. Там и то в тысячу раз уютнее.

Светозаров промчался мимо нее с тяжеленным ящиком, пыхтя на ходу:

– Тебе помочь?

– Ладно, сама справлюсь, – вздохнула супруга. И уже вскоре укладывала в пустой чехол свой прежний костюм: – Заберем с собой?

– Оставляем здесь. Все равно перед визитом к Купидону Азарову вначале отправимся переодеваться в защитные сюртуки. Хоть и силенок впритык для переносов останется, будем вынуждены сделать лишний скачок. Побаиваюсь я этого магического олигарха. – Он замер на месте. – Да-а! Теперь ты выглядишь как истинная королева!

Но любовался он своей супругой и цокал языком от восхищения недолго. Перенес еще парочку коробок и остановился перед кучей уложенного товара. Немного подумал, затем достал листок с перечнем и еще раз проверил позиции:

– Ну, кажется, все. Иди ко мне и прижимайся крепче.

– Платье помнется.

– Ничего с ним не случится. Да, а почему ты выбрала именно этот наряд?

– А посмотри, насколько удобно здесь прятать пистолеты. Как и быстро их доставать. Вот, видишь…

Она продемонстрировала свои навыки, но ее супруг посмотрел на это неодобрительно:

– Мне кажется, я тебя и сам от всех опасностей прикрою. Да и не замечал на Гинвейле предательства или подлости. – Затем он сам обхватил Шуру за талию и воскликнул: – Понеслись!

С каждым переходом графиня все больше адаптировалась к условиям перемещения. Навалились уже хорошо знакомые мелькания, легкое головокружение, небольшой гром и каскад локальных вспышек по сторонам, и вот парочка уже твердо стоит на площадке, идеально уложенной каменными плитами. По сторонам нависали величавые дубовые кроны да изгибались стволы дерева, похожего на тис. Правда, лес казался негустым и особенно с одной стороны просвечивал открытыми просторами.

Пока прибывшие земляне осматривались, из расположенной на краю полянки палатки вывалились четыре облаченных в парадные доспехи воина и с радостными улыбками наперебой заорали приветствия, вопросы и восклицания:

– Добро пожаловать в долину Славы!

– Господин Торговец, как же долго вас не было!

– Почему?

– Тут чуть война не закончилась!

– А их величества уж так злы, уж так вне себя!..

Пришлось графу даже руку вперед выставить, прося о тишине.

– Но они хоть ждут меня?

– Очень ругались и перед каждым обедом грозились или домой разойтись, или войска двинуть в бой.

– Ага, но только каждый вечер, после очередного пира, еще на день ожидание продлевали.

– Мало того, гостей тоже понаехало…

– Понятно. Но как бы мне их обоих увидеть как можно быстрее? Кто из них ближе со своим лагерем?

– Так они вместе как раз обедать недавно уселись в общем шатре, на самой опушке.

Брови Светозарова взметнулись от удивления.

– Неужели?

Только теперь стало заметно, что все четыре воина делятся по цветам одежд и прочим аксессуарам на две противоборствующие армии, но совсем недавно совместно выпивали и наверняка играли в карты. По крайней мере, красные лица и блестящие глаза выдавали, что их обладатели навеселе. Да и про своих королей они ответили с философским равнодушием:

– Почему бы и не вместе? Чай, сколько лет знакомы.

– М-да? Тоже верно. Ну ладно, тогда доложите им немедленно, что я прибыл с дражайшей супругой и доставил товар. Посему прошу немедленной аудиенции.

Тотчас два рыцаря стремглав сорвались с места, вскочили на поданных оруженосцами коней и помчались докладывать своим монархам. Оставшимся двум тоже нашлась работа:

– Ну а вы распорядитесь, чтобы ящики и свертки с цифрой «один» доставили на эту оконечность мыса, а с цифрой «два» – на мыс с противоположной стороны долины. Там тоже должны остаться мои разметки.

– Будет сделано!

– И берегите эти коробки, словно своих жен на сносях, ни одного сотрясения, ни одного удара. Иначе все зрелище испортите.

– Не извольте сомневаться!

Видимо, и эти двое наблюдателей были как минимум офицерами высокого звания. Потому как по их командам набежало столько воинов, заиграло столько труб и вообще поднялся такой шум, что могло показаться – сражение началось.

Тогда как парочка молодоженов неспешным шагом вышла на опушку и отправилась к виднеющемуся невдалеке огромному шатру, вокруг которого прямо-таки рябило от немыслимого количества флагов, вымпелов и хоругвей. Там тоже поднялась изрядная суматоха. Постоянно вначале оглядывающаяся на полянку Александра не выдержала:

– А если вдруг кто-нибудь из этих солдатиков рухнет и раздавит коробку собственным телом?

– Значит, мне придется мотнуться за вторым комплектом оборудования. Но ты не волнуйся, у меня на Буферном всего с запасом.

– Да это ладно, а вот не боишься, что местные самодержцы на тебя и в самом деле обозлились?

– Если бы настолько боялся, тебя бы с собой не брал, – хохотнул Дмитрий. – Или сразу в сюртук пуленепробиваемый запаковал. Ну пошумят, ну покричат. Все равно моей вины нет, и я конкретные сроки не оговаривал. Это они уже по собственной инициативе войска раньше на битву стянули. Хотя я уже издавна планирую вообще здесь все войны прекратить.

– Вот это шаг истинного миротворца! – засмеялась Александра. – И как ты это собираешься устроить?

– Трудно объяснить то, в чем еще сам не уверен. Дело в том, что очень многие миры, если не все, имеют какую-то определенную особенность. В мире Зелени люди могут излечивать сами себя. В мире Большого Водопада, например, люди и еще один вид разумных существ – двоякодышащие. А здешние удальцы, похоже, не подвержены воздействию магии.

– Ну и что это дает?

– О! Ты даже не представляешь, какую выгоду это может принести всем высоким договаривающимся сторонам. И самое главное – мне, как посреднику и генеральному звену во всей затее. Но! Пока я не проверю некоторые основополагающие аспекты, я даже заикаться о великих делах не смею. Так что пока еще бессмысленная, на мой взгляд, битва состоится.

– Да? – Его супруга прищурилась: – Никак не могу догадаться о твоей роли во всем этом бардаке.

– И не пытайся! Ведь говорил, что будет сюрприз. – Светозаров присмотрелся к суматохе вокруг гигантского шатра и пораженно воскликнул: – Ого! Если мне не изменяет зрение, то тут и первые дамы обоих королевств. Опа! И даже заграничные гости! Вот это мы с тобой попали!

– Плохо или хорошо?

– Если бы было время – то просто отлично. Ибо реклама – двигатель торговли. Да и когда еще за одним столом со всеми этими шишками посидишь.

– Ну да! Если бы они еще и не воевали.

– Долго рассказывать, по каким причинам здесь и для чего в конечном итоге воюют, но ты и сама разберешься.

К слову сказать, монархи – вроде нормальные мужики. Я им показывал, например, Грибной мир. Правда, только каньоны, без грибов. Ну и в мире Большого Водопада они любовались самым невероятным зрелищем: падением в бездну океана. Так что при разговоре можешь поддержать обмен мнениями. Ну а в остальном который раз тебя прошу: держись с ледяным достоинством, будь в меру мила и приветлива, никого не толкай, не говори о делах и не давай никаких обещаний. Последнее подчеркиваю особо: никаких. И помни самое главное: княгинь, цариц, королев и даже императриц во всех мирах мерено-немерено, а вот супруга у Торговца – одна-единственная.

– Ха! Я уже зазналась, – засмеялась Александра тихонько. – Ты только забыл добавить: «И никого не убей!»

– Ах, извини! Я все время забываю о твоей великолепной боевой выучке и умении стрелять по-македонски. Так, приближаемся. Кстати, мы имеем право склонять лишь головы. Никаких глубоких поклонов в пояс и еще чего похлеще. Ну, разве что решишься присесть в легком реверансе.

– Надо же! За кого это я замуж выскочила! Вот подвезло! – уже шепотом и, почти не раскрывая рта, ерничала графиня Светозарова.

Кажется, на их встречу из-за столов поднялись сами короли, их супруги, наиболее приближенные дворяне, допущенные на обед, и высокие гости. И было даже непонятно, куда они так торопились: воочию убедиться в прибытии товара, поздороваться со старым знакомым или поскорее взглянуть на женщину, которая сумела завладеть сердцем Торговца. Потому как все без исключения смотрели именно на Александру. Такое внимание для молодой женщины было более чем странно, ведь по историческим описаниям и снятым по их мотивам фильмам она прекрасно помнила, насколько несносными снобами бывают власть предержащие, как они чванливо относятся к людям низшего сословия и насколько высоко задирают нос перед какими-то торгашами. Но видимо, и в самом деле авторитет ее мужа настолько высок, ценность так велика, а умения так уникальны, что никто из королей не считает для себя зазорным выйти ножками из-за стола, отставив выпивку, неопробованные блюда, и лично встретить дорогого гостя.

Посему пришлось и в самом деле до максимума выпрямить спину, выставить грудь вперед и до идеального уровня приподнять подбородок. Супруг подвел ее к полукругу блистательных вельмож и дам, придерживая за кончики пальцев, учтиво склонил голову и проговорил протокольные приветствия:

– Рад приветствовать ваши величества и видеть в добром здравии! И сразу хочу представить вам свою дражайшую супругу Александру.

Графиня внутренне удивилась, что ее представили без титула и только по имени, но внешне сдержанно улыбнулась и присела в книксене. Все, кто стоял в пределах видимости, тоже ответили поклонами, а дамы – приседаниями. И тут же после этого двое мужчин в коронах переглянулись между собой, и более грузный, с кустистыми бровями над черными глазами, взял слово:

– Рады вас приветствовать, Дмитрий, хотя я и не могу промолчать о наших сожалениях по поводу предварительного длительного ожидания этой встречи.

Но его коллега, атлетически сложенный блондин, продолжил более покладисто и радушно:

– К некоторому облегчению, нам теперь понятна та уважительная причина, по которой вам пришлось так надолго задержаться. Поздравляем с бракосочетанием и весьма сожалеем, что не довелось присутствовать на состоявшейся торжественной церемонии.

Бровастое величество раздраженно дернул плечами, а его слова так и сочились сарказмом:

– Конечно! Война может и подождать! Весь цвет рыцарства никуда не торопится, а наша казна бездонна. Ничего не стоит и второй свадьбы дождаться. Легко!

Стоящие по бокам от него дамы одновременно подхватили его с двух сторон под локти и постарались предотвратить начинающийся скандал. Видимо, супруга со старшей принцессой. Но сам Торговец только радостно рассмеялся в ответ:

– Тогда все просто отлично! Зря я боялся пригласить ваши величества на собственное бракосочетание. По законам нашего мира церемония свадьбы обязана проводиться в трех разных мирах: чисто формально на родине и с максимальным размахом в тех, которые выберут жених и невеста. Мой выбор – горячо любимый мир Гинвейл. Осталось только уговорить кого-то из вас предоставить мне возможность организовать этот праздник в одной из столиц. Или рядом, в пригороде. Естественно, все расходы я возлагаю на себя.

Стоило только видеть, с какой шутливой поспешностью воскликнул король-блондин:

– Считайте мой дворец в вашем полном распоряжении!

– Э-э-э… – растерялся его чернобровый коллега, нервно оглядываясь на дочь и супругу. – Что за самонадеянность?! Да в твоем дворце и половина гостей не уместится! То ли дело у нас.

– Да, – надменно поддержала его королева. – У нас есть где разместить и где разгуляться.