Текст книги "Роль чужака"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава тринадцатая
Со мною вот что происходит…

Пока такие мысли улитками прогрызали мой начисто парализованный мозг, разговор между женщинами продолжался:

– Странно! – зло хмурилась похожая на Марию девица, рассматривая моё тело среди простыней. – Такая высокая должность, а мне этого человека даже не представили!

– Я пыталась доложить, ваше императорское величество, но у вас шла встреча с вернувшейся принцессой Катериной, и я не осмелилась беспокоить вас по такому ничтожному поводу, – довольно бойко частила словами голенькая комендант. – Собиралась сделать сообщение во время утреннего доклада.

Ответная улыбка коронованной особы смотрелась какой-то хищной, почти акульей. Хотя говорила она самые простые, дружественные слова:

– Да ладно тебе, Марта, всё ко мне по титулу обращаться. Мы ведь условились, что в домашней обстановке только по именам. А здесь, судя по плетёнке с лучшим ромом, обстановка самая что ни на есть домашняя. Так ведь?

– Так точно, ва… Мария! – согласилась побледневшая (наверное, от холода) госпожа Ясинских. – Домашняя…

Зато для меня, после прозвучавших имён, все последние сомнения растаяли, как комочек снега, оказавшийся над жерлом вулкана. Машка – она же Мария. Катька – та самая принцесса. Оставалось только услышать имя Веры, чтобы убедиться окончательно: я своих подруг отыскал! Точнее… это они меня отыскали… В этаком пикантном виде и в такой вот интересной компании… Да уж!.. И ещё я вспомнил, может, и не к месту, что Машка жутко, страшно ревнива…

После этого воспоминания мозги заработали раза в три быстрей.

Наверное, поэтому тотчас провёл параллели и догадался, откуда принцесса только сегодня могла прибыть: из путешествия в империю Моррейди! И я не удивлюсь, если тамошняя императрица, Ваташа Дивная, собиралась мне устроить очную ставку именно с Катериной Ивлаевой-Герчери. Так сказать, свести наставника и воспитанницу из княжеского рода, проживающего в Пимонских горах. Недаром она задавала такие дотошные вопросы, а сама в ответ очень, ну очень много недоговаривала или обходилась намёками.

А вот дальше мне пришлось бороться с двумя сущностями в самом себе. Одна сущность желала немедленно возопить «Машка!» и броситься обниматься с подругой, невзирая на свой внешний вид и мнение окружающих. И не просто обниматься, а носить Ивлаеву на руках, подкидывать, целовать и… Хм! Даже «всё остальное» не стал бы отвергать, разрешив действовать проснувшимся инстинктам.

Зато другая сущность болевыми приёмами пыталась заломить первую, время от времени выкрикивая разные по накалу и отрезвлению фразы:

«Стоять! Она ведь тебя всё равно не узнала! А если и узнала, то не факт, что обрадуется! И глянь, с каким презрением она тебя рассматривает! Ты же сейчас лысый, и голова не покрыта! Все шрамы видны! А уж худоба твоя вообще только смех вызывает!.. Тем более что ей, может, совершенно не хочется перед посторонними признаваться в знакомстве с тобой… Мало ли кем она себя называет? Вдруг даже упоминание о Пимонских горах при посторонних для неё будет смерти подобно? Она ведь всех обманула, всех вокруг пальца обвела, раз умудрилась императрицей стать! Признаешься, что Борис? Так это ещё не факт, что радость от встречи окажется взаимной. Вспомни, что говорили о смене фаворитов, чуть ли не пять раз на дню! Как тебе такой факт? Ага, хочется её убить? А шпага у неё на боку, которой она владеет троекратно лучше тебя? Задушишь?! Ха! Её зроаки и кречи убить не смогли, а ты попытаешься голыми руками?.. Дурак! Про эрги’сы свои даже и думать забудь!..»

Пока я ссорился сам с собой, ситуация оказалась полностью во владении императрицы:

– За ром я с тебя потом спрошу. И жаль, что сейчас просто некогда: недавно была сыграна готовность номер один. Заметили кречей над пригородами Лордина и дали сигналы прожекторами. Так что твоё место сейчас на крыше…

Последние три предложения звучали как аккомпанемент скоростному одеванию коменданта. А последнее слово уже неслось вслед убегающей Марте Вольна. И тут я почувствовал, как затаила дыхание шеф-повар. Такое впечатление сложилось, что она испугалась или предвидит для себя нечто дурное.

И предвидение её не подвело. Императрица прошлась к столу, подхватила малюсенький кусочек мяса, распробовала его и хмыкнула с удивлением:

– Однако! Кто это осмелился кормить какого-то лысого тайланца редчайшим мясом из стратегического запаса?

Оказалось, что Оляна присутствие духа не потеряла, как и присущую ей сообразительность:

– Странно слышать, Мария, что ты так плохо отзываешься о тайланцах. Сама ведь приказала их считать такими же, как все мы. Мало того, Платон только сегодня встал на ноги после страшных ранений. И по настоянию его лечащего врача выздоравливающему положена пятикратная порция. Вот и приходится подкармливать наиболее калорийными продуктами…

– Ну да, ну да! – скривилась язвительно Мария. – Ты ещё скажи, что лично грудью его собралась кормить.

– Зря ты на эту тему… – перешла на угрожающий тон обнажённая красотка.

– Это ты зря здесь развалилась, голой задницей кверху! – прикрикнула на неё императрица в гневе. А потом стала нагнетать обстановку, выкрикивая всё громче и громче: – Прибыло два полка с восточного участка фронта, а ничего для них не готово. Пришлось мне лично поднимать две смены поваров и гнать их на кухню! А когда я пытаюсь выяснить, где главный наш кулинар, выясняется, что она заперлась в одном из апартаментов комендатуры с каким-то извращенцем! И никто не знает, как к ним пробраться! Это что за бардак во дворце творится?!!

Оляна действовала примерно так же, как совсем недавно Марта. Услышав о прибытии полков – скатилась с кровати. Что повара уже на кухне – она узнала, будучи частично одетая. А по поводу бардака слушала уже спиной, выскочив из спальни с остальной одеждой в руках. Наверное, тут у каждого присутствует обострённое чувство долга, доведённое до крайности.

Странно только, что императрица двинулась следом за Ясинских, выкрикивая ещё какие-то обвинения в нарушениях, совершённых когда-то. Мне показалось, что и она выскочила следом за своими подданными, когда громко хлопнула дверь. Потом в наступившей тишине я отчётливо услышал, как провернулись оба замка. И вообще перестал дышать, когда понял: Машка возвращается в спальню!

Мысли в голове остались только глупые и неуместные:

«Зачем она закрыла дверь?!.»

– Теперь-то нам точно никто не помешает! – словно подслушала мои мысли приближающаяся женщина.

«И что она собирается делать?!.»

– Вообще-то я хотела тебя казнить… Платон! – Ивлаева подошла к столу и осмотрела его, словно сама собралась ужинать. – Следователи утверждают: ты пытался атаковать егерей, а потом стремился сбежать с поля боя. А дважды предателей у нас казнят всегда. Даже среди неприкосновенных тайланцев. Но тебе повезло…

Она примолкла, наливая в мой стакан ром из плетёнки. Тогда как во мне уже начали бороться сразу три сущности. К прежним двум вдруг прибавился невесть откуда взявшийся трус и паникёр:

«Что вам, трудно раскрыть рот?! – орал он. – И рассказать во всех подробностях, что на самом деле произошло и с какими трудностями мы её с двойняшками искали?..»

«А если она не поверит?» – сурово вопрошала первая сущность.

«Как не поверит?! Она просто обязана поверить! Вот увидите!»

Тут и вторая сущность отозвалась, в которой наверняка затаился трезвый расчёт:

«Ну, а если она поверит, что мы в этой кровати занимались её поисками, то может и обрезать то, что больше всего мешает в этих поисках. Не так ли?..»

После этого в сознании наступила тревожная, задумчивая тишина.

А её величество подняла стакан, наполненный до половины, и отсалютовала им в мою сторону со словами:

– Тебе повезло, что у меня ещё ни разу не было в постели тайланца. А про них говорят, что они большие затейники. Поэтому ты уж постарайся показать себя во всей красе. Тогда я тебя помилую, так и быть… Хи! За тебя! Чтобы у тебя всё получилось!

И лихо опрокинула ром в себя.

Стремительно сняла с себя пояс с ножнами и отбросила шпагу в сторону. Затем медленно двинулась в сторону кровати, снимая на ходу свой костюм военного покроя и приговаривая:

– А чего ты всё время молчишь?.. Эй, Плато-он?.. Может, ты совсем без языка остался?.. Тогда участь твоя незавидна, утром организую шикарную и эффектную казнь… Ты какую предпочитаешь: сожжение или расстрел из луков?.. А? Знаешь, как красиво падает человек, проткнутый насквозь сразу пятьюдесятью стрелами…

Я не знал, что мне делать. И думать перестал.

Ни единой мысли!

Разве что удивление всё-таки промелькнуло: «Чего это я такой возбуждённый стал? Она ведь только-только ко мне прикасается…»

Глава четырнадцатая
Выбор нового пути

Первый раз в своей жизни я занимался сексом и молчал. Причём хорошо молчал, словно я и в самом деле глухонемой. Нет, страсть была, тот же поцелуй у нас получился такой, и язычки переплелись друг с другом, что мы чуть не задохнулись от нехватки воздуха. Но вот даже в стонах с моей стороны это никак не проявилось. И всё по той причине, что я вдруг окончательно уверовал в то, что Машка меня не узнала. Всё-таки моя внешность изменилась кардинально. Моё имя ей тоже ни о чём не говорит. А если кто и догадался о нашей определённой связи (та же императрица Ваташа Дивная), то её здесь нет, радио здесь не существует, а с Катериной никто до конца откровенничать не станет. Тем более что очной ставки со мной не получилось.

Но вот если я заговорю, она меня моментально узнает по голосу. Или не узнает? Он ведь изменился. А я к тому моменту так ещё и не решил: открыться ли ей во время секса или уже по его окончании? А то и вообще к утру? Или завтра?.. Или тянуть до последнего?..

Потом я всё-таки вспомнил: будучи на Дне, жёстко перенастроил свои голосовые связки. Уж так мне хотелось значительно улучшить свои таланты, что не удержался от правки собственного голоса. Та же Ксана утверждала, что мой голос тогда стал неузнаваем. А ведь ещё стоило припомнить, что он у меня поменялся кардинально ещё во время бурного роста моего тела, во время путешествие по Лияне.

То есть, предаваясь страстно любовным утехам, я продолжал периферией своего сознания размышлять:

«При таких условиях, чего я боюсь? Могу смело разговаривать… Но! Здесь дело совсем не в боязни… И даже не в боязни немедленно признаться, кто я такой… Что-то другое мешает… Злость? Похоже… Но злость эта слишком странная… Так и хочется эту суку удушить!.. Стоп! Чего это я?..»

И вот тогда стало понятно, откуда вдруг появились такие кровожадные мысли: я сильно, очень жутко ревную! Да, да! Именно ревную!

Если честно признаваться самому себе, то самое главное в поиске подруг моего детства и юности – это было найти и обнять Машку. Конечно, и двойняшек я был не прочь обнять, да и не только, но именно самая старшенькая среди них троих прельщала меня больше всего. С ней я связывал своё будущее. Она мне снилась женой. На неё у меня ориентировалось семейное счастье. И остальное… И всё прочее. И так далее, и тому подобное.

И сейчас она у меня в объятиях… А душа болит! Злость не проходит! Желание удушить так и рвётся по кровеносным артериям в руки! Я-то сдерживаюсь, но причины такой внезапной ревности – налицо.

Первая: это её бесчисленные фавориты, о которых мне Оляна Ясинских уже все уши прожужжала. То есть здешняя императрица ведёт такой разгульный образ жизни, что мне туда втиснуться с матримониальными планами – бессмысленный поступок. Как бы там среди тех фаворитов не оказаться на самом последнем месте. Стоило мне о таком подумать, как накатывала очередная волна бешенства. И хорошо, что она выплескивалась наружу в виде несколько брутального, жёсткого секса.

Вторая причина: это уж слишком вульгарное поведение самой Машки перед тем, как она бросилась ко мне в постель. По её словам получалось, что она легла сознательно с лысым уродом только по извращённым измышлениям. Мол, с таким ещё не спала и надо попробовать. Вообще, ты, говорит, смертник, старайся, если не хочешь утром сгореть на костре!

Интуиция моя верила, что упоминание о костре – это жестокая выдумка, попытка меня запугать и настроить на определённые действия. Да и не забыл рассказа Шеяна Бродского о заинтересованности моей судьбой. Те же посещения императрицей моей палаты, предоставление особой повозки для доставки в Лордин, озабоченность проходящим лечением. То есть получалось, что Ивлаева чуть ли не сразу настроилась побывать в постели с неведомой зверушкой, вида «тайланец брутальный говорящий». Но не простой тайланец, а герой, таинственный экселенс Трёхщитный, пока ещё загадочный участник сражения егерей со зроаками. Знаю свою подругу хорошо, и как её всегда тянуло ко всяким героям и людям, выпадающим из разряда повседневности.

Но раз существуют две вышеупомянутые причины, то я сам себя удавлю, но не признаюсь, кто я есть. Вначале присмотрюсь, подумаю, остужу горячую кровь, постараюсь втереться в доверие, а то и подняться на более высокую ступень в воинской иерархии империи Герчери. Постараюсь понять, каким образом спасали эйтранов из гибнущего мира и как при этом мои подруги сумели занять высшие посты в образовавшемся государстве. Хотя уже догадываюсь, что эти пройдохи воспользовались значками перехода между мирами. С их счастьем они могли отыскать что угодно.

Но только после сбора всей информации буду решать, что делать дальше.

Потому что и потом у меня останется огромный выбор для определения своего жизненного пути. Могу вернуться в Рушатрон, плюнув под ноги своим бывшим подругам. Могу вообще в иной мир податься, благо что их тысячи, а нужные мне порталы я отыщу в любом случае. Могу сделаться представителем когуяров и отхватить лично себе добрую часть Шартики, устраивая там новое государство. А могу и Машку обломать, заставить вести себя как положено жене, слушаясь меня во всём. Ну ладно, пусть не во всём, но в главном, мелкие капризы я ей прощу… Да и сам не прочь её побаловать…

Последний жизненный путь мне нравился больше всего. Да и недаром снилось нечто подобное!

Поэтому я решился окончательно: продолжаю играть роль лысого тайланца, присматриваясь, изучаю обстановку и мягко, постепенно пытаюсь делать карьеру. Или не надо постепенно? Может, тут больше подойдёт правило «Наглеть так наглеть!»?

К финалу таких рассуждений у нас совпал и бурный финал в нашей постельной забаве. Уже не знаю, откуда во мне столько сил взялось, но Машку я ухайдакал, как Сивка-Бурка Бабу-ягу со ступой. Она буквально со стонами выползла из-под меня, чуть откатилась в сторону и пыталась отдышаться. Я решил ковать железо, пока оно расплавленное и мягкое:

– Вижу, тебе со мной понравилось?

– Ну ещё бы!.. Такой самец!.. М-м!.. Но меня больше поразило, что ты, оказывается, не глухонемой…

– Я не только говорящий, я ещё и самолюбивый, – шептал я в розовое ушко. – И раз уж нас свела судьба вместе, хотел бы быть всегда рядом с тобой.

– Ха! Этого никому не дано! – коротко рассмеялась она. – У меня столько дел!..

– Понимаю. И не о той близости молю, чтобы носить тебя всю жизнь на руках, а о той, при которой смогу тебя видеть чаще других!

– М-м?.. И как ты себе это представляешь? – заинтересовалась императрица.

– Всё очень просто: будь я главнокомандующим армии или твоим личным телохранителем, то…

– О-о-о! Да у тебя губа не дура! – возмутилась Мария, грубо отталкивая меня и переворачиваясь на бок, лицом ко мне: – У нас чины и должности через постель не раздают!

– А героям, которые заслужили? Которые совершили эпохальные подвиги? Или которые свою императрицу сделают почти бессмертной?

Она презрительно улыбалась и явно готовилась ответить чем-то ехидным и неприятным для меня. Но, наверное, прочувствовала в моих словах нечто, что заставляло отнестись к прожектам несколько серьёзнее, чем к простому трёпу между партнёрами. Долго меня как-то странно рассматривала, с ног до головы, а потом пробормотала:

– Да, ты такой… Видно, что очень, очень много скрываешь… И на многое способен…

– Не то слово «способен»! – не преминул я похвастаться. – При желании и горы могу свернуть. Но ты так и не ответила, что там с вакансией для меня должности главнокомандующего?

– Занято. Там Апаша Грозовая, которая тебя одним хлопком в ладоши превратит в мокрое пятно. К тому же ты до сих пор себя на должности атрегута показал лишь с одной, самой развратной стороны.

– Но ведь тебе же понравилось?

– Не то слово, как ты говоришь, скорей божественно! Но… если ты точно так же понравишься Апаше Грозовой, как и мне, то она, может, и уступит свой высокий чин в нашей армии. Но не факт! Чтобы получить маршальский жезл, тебе придётся ещё многим понравиться.

– То есть конкретный чин за конкретный подвиг – такого в нашей империи не существует?

Судя по жёсткому взгляду, моя настойчивость не понравилась:

– Ты ведёшь себя как базарная торговка! Фу! Вначале соверши подвиг или что ты там собираешься, а уж мы потом тебя отметим. И особые прейскуранты у нас есть, описывающие значимость услуги или величие эпического подвига.

А мне и не лень было повториться и даже показаться назойливым:

– То есть давший тебе защиту и чуть ли не бессмертие, по упомянутому тобой прейскуранту, может рассчитывать на всё?

– Почти…

– Даже на женитьбу на тебе?

– Естественно! Такой мужчина – такого достоин! – улыбнулась она, особо подчеркнув два слова. – Если он сам этого захочет. И если успеет! Потому что и титул императрицы может к тому времени оказаться у другой женщины.

Вот тут я не удержался:

– Как по мне, так было бы даже лучше. Отказывайся от титула и выходи за меня замуж.

– Увы! Не могу! Пока империя не встанет на ноги, о таком замужестве не может быть и речи. А пока я императрица, то по политическим мотивам могу выйти замуж лишь за иного коронованного правителя. Такова наша доля. Каждой кукушке по своей горбушке.

После чего мерзко, бесстыже захихикала.

Так сказать, поставила меня, лысого урода, на место. Мол, всяк сверчок знай свой шесток. И с какого перепугу она кукушку с горбушкой срифмовала? Ах, да! Она же под местную княгиню косит, уроженку Пимонских гор. Ну-ну! Погоди! Будут тебе Пимонские горы! Будут тебе и Анды с Гималаями!

И чтобы довести императрицу вновь до высшего оргазма, чтобы приучить её к себе как к наркотику, я вновь набросился на неё с ласками. Тем более что давно и прекрасно знал все её эрогенные зоны. А и не знал бы, так обретённые мною магические умения помогали бы творить с любой партнёршей что угодно.

Другой вопрос, что мне самому в дальнейшем придётся вести себя очень осмотрительно. Придётся ежедневно и ежечасно использовать всю свою силу воли. И ни в коем случае не показать, что уже сам стал наркоманом вот этого желанного, сводящего меня с ума тела.

Получится ли?

Глава пятнадцатая
Каждая на своём месте

Не каждому дано быстро принять правильное решение. Особенно когда над тобой довлеет тяжесть взваленной власти, а сознанием руководит высшая ответственность за порученное дело и за своих подчинённых. Именно поэтому принцесса Вера Ивлаева-Герчери сама встала на платформу стрелка, у рычагов управления стационарным огнемётом. Её детище, ей его и испытывать в первом бою. Тем более что предварительное испытание провести не успели, зроаки решили атаковать мешающий им замок именно сегодняшним ранним утром.

Если новое оружие не сработает, то крепость падёт однозначно. И так ворота почти разрушены, а обе надвратные башни уполовинены по высоте. Защитников – ничтожно мало. Стрел – почти не осталось, дротиков – тоже. Все воины уставшие, невыспавшиеся: налетая постоянно, всю ночь беспокоили кречи, пытаясь забросать камнями и горшками с раскалённым углём. Наверное, никто уже и не верит, что какая-то странная штуковина и резервуар на десять бочек с вонючей жидкостью смогут остановить врага. И будь сейчас кто-нибудь другой на месте стрелка, начал бы поливать людоедов огнём, когда те ещё далеко.

Ещё вчерашним утром ничто здесь не предвещало катастрофического положения. Крепость отстояла всего в пяти километрах от линии фронта, считалась засечной, прикрывающей весьма удобную дорогу с восточного направления. Штурмовать её зроакам было бы невыгодно, слишком большой размен получился бы при осаде, как минимум четверо нападающих к одному защитнику. Прорвись они сюда большими силами, так бы и двинулись дальше в направлении столицы. И прибывшая в крепость принцесса со своей командой техников была встречена скорей с радостью, чем с удивлением. Подводы, привезшие устройство, были моментально разгружены, и последовала посильная помощь при установке, сборке и отладке.

Именно в этот момент показались первые отряды людоедов, начавшие осаду. К ним подошла помощь, и почти сразу же начался первый штурм. Причём тотчас стало понятно, что осада осуществлена именно с целью тотального уничтожения всех защитников крепости. Кречи висели в небе единым фронтом, лишая возможности отправить почтовых голубей за помощью. А чуть позже, во время воплей нападающих, стали понятны причины такого фанатизма: враг узнал, что здесь находится принцесса. Видимо, особо удачно сработала воздушная разведка летающих сатиров, вот враг и взбеленился.

С рассветом голубей-то отправили, но не факт, что они пролетели заграждения кречей, да и предстоящий утренний штурм должен был стать последним, однозначно. Помощь в любом случае не успеет.

Но зато всю подготовку к работе огнемёта удалось завершить впритык. Протечек не было, и давление удалось поднять в системе по максимуму. К тому же четверо здоровенных мужчин были готовы продолжить накачку рычажными насосами по первой команде. И сейчас, глядя на подступающие колонны зроаков, Вера Ивлаева повторяла про себя как заведенная:

«Лишь бы сработало! Лишь бы этих тварей как можно больше собралось перед воротами!»

А зроаки пёрли как на параде. Знали, что защитников мало, а стрел у них вообще почти не осталось. Всё должна была решить рубка мечами на полуразрушенных крепостных стенах. Да и не видно было на стенах лучников, изготовившихся для стрельбы по рыцарям и штурмовой пехоте. Все они больше стояли под навесами, зорко следя за кружащими в небе кречами. И ворота обороняющиеся не успели ни поправить, ни заложить наглухо сплошной баррикадой из подручных материалов.

Развязка наступила в тот момент, когда раздались первые удары тарана по воротам, а по штурмовым лестницам вверх полезли первые зроаки. К тому моменту покрывшийся испариной комендант уже раз десять с мольбой воскликнул, обращаясь к принцессе:

– Ваше высочество!.. – хоть и сам понимал, что если обещанное сожжение не удастся, преждевременные метания всё равно ничем не помогут. И каждый раз Ивлаева лишь отвечала:

– Твоё дело со стрелками только одно: защитить меня и помощников от кречей!

И нажала рычаги в самый удобный и решающий момент.

Тугая струя вскипающего огня, ринувшись на дальние порядки людоедов, вызвала в первую секунду оторопь, а в последующем единый вопль. Кричали все: защитники крепости от восторга, осаждающие – от ужаса и боли. Наверное, даже кречи орали в небе, видя, как их хозяева враз превратились из обнаглевших загонщиков в прожаривающиеся жертвы.

А огненная смерть, прочертив дальний радиус своей досягаемости, стала по сужающимся окружностям приближаться к воротам. Но когда кто-то из зроаков догадался, что спасение для них – это оказаться внутри крепости, жерло огнемёта было направлено резко вниз, воспламеняя всё, что движется и не движется вдоль стены и возле ворот. Вот тогда и наступил окончательный ад для двуногих тварей, врагов всего человечества. Они гибли уже как потерявшие разум звери, топча друг друга и ничего не видя перед собой. Тогда как упругая струя огня стала метаться по разным направлениям, поражая скопления врага и время от времени проходя по дальнему периметру своей досягаемости. Чтобы и оттуда никто, пусть даже обгоревший, не вырвался.

Переломным ещё мог стать момент, когда сгруппировавшиеся в атакующие звенья кречей бросились штурмовать позицию, где располагался огнемёт. Вот тогда и пригодились стрелы, до сих пор не используемые лучниками. Несколько камней всё-таки грохнулись о толстые брусья навеса над головой принцессы, но никому вреда не принесли. А когда два десятка рогатых сатиров решили спланировать на бреющем полете прямо под навес, Вера попросту максимально задрала жерло огнемёта, поджигая приближающиеся тушки. Десяток вонючих созданий вспыхнули факелами и с визгом рухнули в ад сгорающих заживо зроаков, остальные резко отвернули в сторону. Из них добрая половина тоже далеко не ушла, пронзённая стрелами, и после этого сражение можно было считать оконченным. Ещё несколько раз струи огня били в места копошения тварей или на максимальной дистанции отпугивали остатки вражеской армии, пытающейся броситься на помощь сгорающим. Но и это уже оказалось излишним, безоговорочная победа людей!

А ещё через два часа со стороны столицы показался полк лёгкой кавалерии, спешащий на помощь крепости. Да и со стороны фронта подтянулось несколько соединений. В общем итоге остатки вражеского рейда были взяты в клещи и разгромлены окончательно. И её высочество дала команду своим помощникам срочно разбирать новое оружие, прошедшее боевое испытание. Теперь его, уже с непосредственной командой обслуживания, следовало неотложно перебросить дальше на восток, резко тем самым повышая обороноспособность иной крепости. Тогда как в столице спешно заканчивали сборку и отладку ещё десятка подобных огнемётов.

Вера, хоть и падала с ног от усталости, продолжала оставаться возле детища своего таланта, настойчивости и одержимости. При этом, на вполне законных основаниях, страшно гордилась собой и достигнутыми результатами. Потому что к радости победы над врагом добавлялось ещё и осознание собственной правоты, торжество её личных идей и расчётов. Даже некое злорадство, что она победила в важном споре.

С первого дня создания нового государства трио Ивлаевых решило хоть как-то увеличить атакующую мощь своей империи, приспосабливая для этого технические наработки мира Земля. Мария настаивала на производстве арбалетов, Катерина хотела создать взрывающийся в этом мире порох, а вот Вера рьяно доказывала, что быстрей всего можно будет изготовить огнемёты, а потом и эффективно их применить при обороне крепостей. Тем более что сырой нефти и прочих компонентов для изготовления чуть ли не напалма на освобождённых землях хватало.

Что придавало уверенности каждой из девушек, так это наличие при них любой документации с инструкциями для организации любого (ну или почти любого) производства. Благо что ноутбуки на солнечных батареях, принесённые с Земли, они смогли сберечь, несмотря ни на какие свои приключения и коллизии. В этом плане запасливость погибшего (как они были уверены) Бориса Ивлаева оказалась выше всяких похвал.

Причём спорили подруги так, что чуть ли не дрались, отстаивая каждая только свою точку зрения. К единому мнению, что делать в первую очередь, так и не пришли. И хоть получалось бессмысленное разбазаривание средств и человеческих ресурсов, в конце концов каждая из землянок взялась курировать своё направление.

Катерина с десятком отобранных алхимиков возилась с производством пороха. Но как они ни старались, как ни придерживались строгой рецептуры и лучших технологий, производимая ими продукция взрываться не хотела. В лучшем случае некоторые экспериментальные образцы просто дымно медленно горели, что главную затейницу совсем не устраивало. Да и времени у дипломата создавшейся империи ни на что толком не хватало. Есть зачёт! И хоть делали все общее дело, приятно оказаться первой в сфере претворения новинок.

Мария организовала несколько кузнечных производств и парочку ремесленных мануфактур по производству арбалетов. Причём сразу размахнулась на создание пяти полных рот нового вида войск – арбалетчиков. Это её и подвело. При попытке сделать много и качественно вожделенные арбалеты так и не поступили до сих пор в созданные роты. А несколько экспериментальных экземпляров особой погоды не делали. К первым тренировочным стрельбам в массовом порядке воины собирались приступить только на следующей неделе.

А вот Вера со своей командой успела за три с половиной месяца сделать всё: и устройства подачи жидкостной среды разработать, и разноёмкостные цистерны с насосами склепать, и с сырой перегонкой нефти справиться. Да плюс ещё в первом же бою эффектно, с нанесением морального шока врагам, справиться с его превосходящими силами. Зачёт по всем статьям!

Теперь оставалось только отпраздновать успех своего начинания.

Но пока огнемёт и всё ему сопутствующее разобрали да уложили в повозки, пока отправили на восток с сопровождающим охранением, Вера всё-таки сломалась физически и отправилась спать в первую предоставленную ей спальню. Поэтому когда примчался посыльный из столицы, уже сравнительно выспалась и восстановила свои силы. А новость пришла радостная и давно ожидаемая: сестра, вторая принцесса империи, Катерина Ивлаева, возвращается со своей дипломатической миссией из империи Моррейди. И по предварительным расчётам, окажется в Лордине через несколько часов. Об этом загодя сообщили пролетевшие далеко вперёд белые кречи. Естественно, что Вера и минутки не стала больше задерживаться в крепости. Тут же отправилась в главный город империи Герчери.

Успела вовремя, дипломатическая миссия в полном, даже заметно разросшемся составе только-только втягивалась на территорию дворцового комплекса. Так что можно сказать, что все три Ивлаевы встретились в малом банкетном зале одновременно. Вначале уединились на четверть часа в сторонке от всех остальных. И в своём узком кругу обговорили скорей свои семейные проблемы:

– Да ты никак своего бравого лейтенанта отыскала? – поразилась Вера, разглядывая в свите сестры хорошо знакомого им Миурти. – Или он очередной подвиг умудрился совершить?

– Ха! Дело не в подвигах, – стала хвастаться Катерина, – дело в том, что я вскоре выхожу за него замуж!

– Ты не имеешь права! – тут же обрушилась на неё всем своим авторитетом Мария. – Мы так не договаривались! И нас не поймут! Даже наше замужество должно идти на благо империи!

– А что ты имеешь против моего Миурти? – уставилась принцесса на императрицу, невинно моргая ресницами.

– Против него ничего не имею! Но дочь Герчери не имеет права выходить замуж за какого-то безродного лейтенантишку! Только за царя! Или, как минимум, за принца!

– Да-а-а? – капризно надула губки Катя. – Ну тогда назло всем, а в особенности тебе, такой вредине, выйду за принца! Вот так вот!

Сестра попыталась ей посочувствовать: