Текст книги "Отцы-командиры Часть 2"

Автор книги: Юрий Мухин

Соавторы: Александр Лебединцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Фронтовые церемонии вручения наград

Я знал, что ПНШ-4 получил несколько знаков ордена Отечественной войны и посоветовал Кошелеву поехать и получить знак ордена в штабе полка, а я останусь на «хозяйстве» в батальоне как дублер. Он уехал и вернулся через несколько часов. Повар и хозяйка хаты сотворили на обед закуску в виде вареного картофеля, квашеной капусты и сала. Разлили в кружки разведенный спирт, опустили в кружку Кошелева знак и заставили его выпить, после чего он привернул орден к гимнастерке.

Таким был негласный фронтовой церемониал посвящения «в рыцари» при получении всех получаемых орденских знаков и медалей. Комбат сказал, что меня ждут в штабе, так как такой же знак предназначался и мне. Я не ожидал, что мое появление в штабе для получения награды вызовет единодушную радость связисток и посыльных штаба, не говоря уже о моем писаре Евдокимове. Мой начальник Ершов ожидал от меня доклада, но я не стал его делать, и разговаривал с писарем. Тогда он сам позвал меня к себе. Я зашел молча и встал у раскрытой двери. Найдя мое временное удостоверение, отпечатанное на оберточной бумаге, он вместе со знаком в коробочке сунул его мне в руку и вместо поздравления проворчал что-то о долге и выдержанности. Я сказал, что такое при вручении боевых наград не говорят, так как это не партийное собрание, и вышел. Знаки этого ордена впервые вручались в полку, и всем интересно было подержать их в руках. За ужином комендант штаба поднес мне не самогонку, а стакан разведенного спирта, и со мной проделали то же, что с Кошелевым во время обеда.

В других странах вручение боевых орденов производится обычно по такому ритуалу. Награжденный становится на одно колено перед начальником, который поочередно прикасается клинком шпаги к одному и другому плечу кавалера. Потом он поднимается, и ему крепится знак в зависимости от степени: кавалерский – на грудь с помощью шпильки, командорский на нашейной ленте – на середину груди, а высшей степени – на широкой ленте через плечо, с креплением на грудь звезды сего ордена, тоже на шпильке. Только в нашей стране да у монголов было введено крепление с помощью винта и гайки. Это, конечно надежнее, но портит ткань кителя.

«За выслугу летов»

В канун октябрьских праздников 1944 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении офицеров и сверхсрочнослужащих армии и флота орденами и медалями. За 10 календарных лет выслуги полагалась медаль «За боевые заслуги», за 15 – орден Красной Звезды, за 20 – орден Красного Знамени, за 25 – орден Ленина и за 30 и более лет – повторно орден Красного Знамени. Мотивировка этого нововведения не объяснялась, но среди фронтовиков появилось недовольство, так как некоторые фронтовики были по несколько раз ранены, но в связи с эвакуацией в госпитали и перемещениями в разные части так и не награждены. Ненагражденными оказались и оперативные работники органов контрразведки «Смерш», так как командиру полка они не подчинялись, а начальники отделов «Смерш» не имели полномочий представлять их к наградам, так же, как и штатных командиров штрафных рот и батальонов. Много тогда вскрывалось несуразиц в нашем наградном деле. В данном случае награждением за выслугу лет решили как бы расплатиться с престарелыми преподавателями военно-учебных заведений «за долголетнюю и безупречную службу». Вскоре эти привилегии схлопотали себе в равной мере и внутренние войска и, само собой разумеется, Министерство государственной безопасности.

Начали получать ордена Красного Знамени и орден Ленина и регулировщик, простоявший с жезлом на перекрестке, и пожарные, наблюдавшие на вышках, и паспортисты. Короче, все, кто носил звездочку или кокарду на форменной фуражке. А за ними сразу после войны – все правоведы, учителя, врачи. Да и не только они. За ними выхлопотали себе ордена за выслугу работники угольной и сланцевой промышленности, буровые и горные мастера, работники черной и цветной металлургии, химической промышленности, геодезии и картографии, министерства заготовок, рыбной промышленности, железнодорожного транспорта, судостроительной промышленности, и завершился этот беспредел работниками Госзнака. Как же, они сами ковали ордена и медали, печатали орденские книжки, а не получали их за выслугу лет. Замыкали эту кампанию работники сельского хозяйства, включая все его отрасли, причем не только полеводство и животноводство, но и такие редчайшие, как выведение эвкалипта, джута, канатника, кенафа, кендыря, тутового шелкопряда, и заканчивался список коневодством. Все эти указы были приняты в 1948 и 1949 годах. Награждение военнослужащих всех видов ВС за выслугу лет было отменено Указом ПВС от 14 сентября 1957 года, а всех остальных тружеников предприятий и полей – 11 февраля 1958 года. Последние получали ордена «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени, соответственно вместо Красной Звезды и Красного Знамени и потом орден Ленина, но с выслугой в 30 лет.

Все, кто имели на груди юбилейную медаль 20 лет РККА, получали после 3.11.1944 года ордена Красного Знамени, через четыре месяца – после 23.02.1945 года – ордена Ленина, после 24.07.1948 года повторно ордена Красного Знамени за 30 лет выслуги и более. Получали не только маршалы, генералы, но и сверхсрочники старшины и сержанты. Сейчас об этом огульном награждении почти не упоминают в печати.

Читатель вправе спросить, откуда берет начало эта «мода» награждения за выслугу лет? В русской армии в одно время существовал порядок награждения знаками беспорочной службы в виде венка из дубовых листьев и внутри него с латинскими цифрами, означавшими выслугу 15, 20, 40, 50 и 60 лет. Эти знаки накладывались военным на георгиевскую, а гражданским чиновникам на ленту ордена Св. Владимира. Крепилась она на груди. Кроме того, в разное время все офицеры награждались орденом Св. Владимира 4-й степени при выслуге 25-летнего срока, а гражданские чины – 35-летней службы на должностях. Потом и военным чинам подняли выслугу до 35 лет. Эти знаки ордена Св. Владимира отличались от обычных знаков тем, что на горизонтальных углах креста были цифры «25 лет» и «35 лет» и «18 кам.» и «20 кам.» (кампаний) для моряков. Кроме того, устанавливались наградные ежегодные нормы: один офицер от 10 – для строевых и один от 15 – для нестроевых офицеров, которые показали похвальные результаты на трех итоговых проверках. Но огульного награждения никогда не устанавливалось. Это наша советская выдумка. Недаром была в моде такая фраза: «И на груди его широкой сияет орден одиноко, и тот за выслугу летов…»

Указ о награждении за безупречную службу, помню, был от 4 июня 1944 года, а я получил выписку из приказа о присвоении мне воинского звания «капитан» от 10 мая 1944 года и от 29 мая – о награждении меня орденом Отечественной войны 1-й степени. В отделе кадров курсов «Выстрел», на которых я в то время учился, мне объявили, что нужно сдать временное удостоверение в отдел кадров Московского военного округа, где мне выдадут знак ордена. Меня отпустили в рабочий день, и я отвез свое временное удостоверение.

Там же назвали день получения ордена, и я прибыл в назначенные часы. Собралось нас человек двадцать. Все, кроме меня, получали награды «за выслугу летов». Каждому из них генерал-майор Член Военного совета вручал орден в красной коробочке, в которой, кроме самого знака ордена, была Орденская книжка и талоны на получение ежемесячного вознаграждения (по 15 или 20 рублей), а также требования на бесплатный проезд в мягком вагоне в оба конца по железной дороге один раз в год. Я хорошо запомнил, что ни один из кавалеров не имел фронтовых наград, и они радовались первому полученному ордену. Когда дошла очередь до меня, то генерал повертел в руках маленькую, как спичечный коробок, коробочку и потертое временное удостоверение с фронта, что-то шепнул распорядителю, тот шепотом ему что-то ответил, и генерал вручил мне с поздравлением золотой знак ордена первой степени.

Вместо положенного в таких случаях «Служу Советскому Союзу» я ответил вопросом: «А что, товарищ генерал, ваши кадровики испугались, что мне снова на фронт, а там ни коробка, ни билеты, ни купоны на орденскую выплату не потребуются – ведь могут убить, и все пропадет?..» Генерал не сделал мне замечания за грубую выходку, а только сказал, что виновные за это понесут суровое наказание. «Вы их просто пошлите на фронт и не в отделы кадров, а в пехоту– Они быстро поумнеют», – посоветовал я. Как я на это отважился, трудно сказать. Но я высказал это, хотя и чувствовал опасность. Таких удач у меня было не больше, чем пальцев на одной руке за всю мою 81 – летнюю жизнь.

Иностранные награды

С ними дело выглядело так. Кроме командармов и командиров корпусов, обмен визитами с американцами был разрешен и командирам дивизий. Наш комдив полковник Дерзиян на первой из встреч с американским командиром дивизии наградил того орденом Красной Звезды, а тот его и командиров полков – орденами «Легион Почета» кавалерской (офицерской) степени. Попойка была большой и длительной на спор: кто кого перепьет, которую выиграл командир нашего полка Макаль, поспорив на автомобиль. Американцы всегда держали свое слово и передали автомобиль «Бьюик» победителю в соревновании. (Потом Макаль по пьянке выменял за свой гвардейский знак еще и «Джип», который у него все же изъяли за то, что не положен по штату.) А комдив Дерзиян, сняв полученную награду, поехал еще к одному американскому комдиву и с ним снова совершил обмен орденскими знаками.

Поехал и в третий раз, но теперь он не снял орден «Легион Почета», и для разнообразия его пожаловали орденом «Бронзовая Звезда». Мне кажется, что советских орденов у него было меньше, чем американских, хотя у американцев нет моды повторно награждать одним орденом одной и той же степени. «Но нам, армянам, закон не писан…» После того я имел с ним несколько встреч, так как он получил назначение в 1 – ю гвардейскую дивизию в Тбилиси на должность командира 3-го гвардейского полка, а я работал в штабе этой дивизии в оперативном отделении в 1948 году. На праздники он надевал свой мундир и поражал всех своим иностранным бантом из трех знаков, но никому не рассказывал, как они были ему пожалованы.

Так что нет ничего удивительного, что любовница Г. К. Жукова, сопровождавшая его в поездках на фронт в качестве военфельдшера и не перевязавшая за всю войну ни одного раненого, Л. Захарова, помимо орденов Красного Знамени, Красной Звезды и пяти советских медалей имела и три иностранные награды. Судя по этому, Жуков менял советские ордена не только для себя, но и для любовницы.

Забытый смысл

Ю. И. МУХИН. Нет, видимо, смысла комментировать рассказ Александра Захаровича о том, как представлялись к орденам герои, как оценивался их подвиг и как он обесценивался массовой выдачей наград «за выслугу летов» и боевых наград штабным приспособленцам. На мой взгляд, это частично объясняется и тем, что правительство СССР к середине войны окончательно запуталось в самом смысле наград.

Первоначально наградой воину была военная добыча, затем функции награждающего перешли к военным вождям, но награды по-прежнему имели материальный вид: награждали землями, оружием, деньгами или, скажем, шубой. Материальную награду трудно связать с военным подвигом, поэтому, к примеру, русские воины полученные от царя наградные рубли часто носили на груди, чтобы показать, что этот рубль не результат коммерческого предприятия, а награда за бой. Потребность в военных наградах росла, и их стали учреждать специально. И тут надо понимать принципиальную особенность наград.

Военные награды можно разделить на две категории: не меняющие статус награждаемого и меняющие его.

К наградам, не меняющим статус награжденного, относятся все награды, имеющие смысл медалей. Медаль на груди солдата означает, что он либо был в определенном бою либо совершил в бою определенный подвиг. Вид самой медали не имеет никакого значения. Немецкий Крест во всех его степенях – это медаль. Все американские награды – медали. Кстати, высшая американская военная награда так и называется «Медаль Конгресса». Все советские ордена по своей сути – медали, поскольку ни одна из этих наград не меняет социального статуса награжденного.

Следующая категория наград меняет социальный статус награжденного, поскольку вводит его в круг избранных людей и, мало того, людей, посвящающих свою жизнь служению. Сообщество таких людей называется орденом. Коренным отличием ордена является та цель, которую члены ордена хотят достичь. Эта цель обычно кратко формулируется в виде девиза. Реальные монашеские ордена состояли из пехоты (кнехтов) и кавалерии – рыцарей. Рыцари, как и полагается военной организации, имели офицеров всех степеней и главнокомандующего – гроссмейстера ордена. То есть рыцари различались по своему положению внутри ордена. Уже кнехты ордена резко отличались по своему социальному статусу от простых людей, но если кнехт отличался в бою, то и внутри ордена происходило повышение его статуса – его сажали на лошадь (он становился кавалером – кавалеристом) и он становился рыцарем ордена. При дальнейшем совершении подвигов рыцарь повышался в степени – становился офицером, генералом ордена и т. д.

Таким образом, у члена ордена никакие побрякушки на груди не имеют ни малейшего значения – это как звездочки на погонах офицера и только. В ордене важен сам статус кавалера (рыцаря) ордена в первую очередь, и степень внутри ордена – во вторую. Были и есть монархические ордена, внутри которых степеней нет. В этих орденах сам монарх – гроссмейстер (орденмейстер), а все остальные кавалеры равны между собой. Таким был высший орден царской России – Андрея Первозванного (хотя в нем были высшие отличия в виде бриллиантов на звезду). Таким является высший орден Британской империи – орден Бани. Это несколько смешное на первый взгляд название означает высшую степень доверия короля к рыцарям – кавалеры ордена Бани имеют право мыться с королем в одной бане.

Наиболее последовательными в этом плане являются французы. У них один орден (если я не ошибаюсь), и это действительно Орден. Орденмейстером Ордена Почетного легиона Франции (рыцарем Большого Креста) всегда является действующий президент Франции. В Ордене Почетного легиона пять степеней, но они там так не называются. Вновь принятый в орден называется рыцарем – шевалье. Следующие степени: офицер, командор, генерал и кавалер Большого Креста. Интересно, что как-то мне приходилось читать сообщение какого-то нашего корреспондента из Франции о том, что французы, дескать, большие жлобы, поскольку когда награждают Орденом Почетного легиона, то знак ордена награждаемый должен сам купить. Но ведь нет же ничего странного в том, что и у нас в военторгах продаются офицерские погоны и звездочки к ним? Повторю: при награждении орденом дело не в бляшке, а в статусе награжденного.

Точно с таким смыслом начинал наградное дело и Петр I, который учредил ордена Андрея Первозванного, Александра Невского и Св. Екатерины (девизы: «За веру и верность», «За труды и Отечество», «За любовь и Отечество»), да и остальные монархи действовали осмысленно. Они были орденмейстерами всех российских орденов, но лично, как правило, принимали решение при награждении 1-й и 2-й степенями орденов, а во всех остальных случаях решение принимали орденские думы, состоящие из кавалеров высших степеней. В старину, между прочим, и говорили правильнее: не «наградили орденом», а «наградили кавалерией», то есть из пехотинца сделали кавалером, всадником – рыцарем ордена.

Поскольку рыцарь являлся дворянином по определению, то награждали степенями ордена только дворян, в армии – только офицеров. (Кстати, исключая кавалеров ордена Св. Георгия, все остальные кавалеры были обязаны не только купить орденские знаки, но и заплатить орденской думе орденский взнос, и довольно большой. Скажем, кавалеры ордена Св. Владимира 1-й степени должны были заплатить 450 руб., 2-й – 225, 3-й – 45 и 4-й – 40 рублей.)

Поскольку кавалеры орденов это дворяне (офицеры) особого статуса (имеющие степень в ордене), то солдаты и унтер-офицеры кавалерами ордена стать не могли. Им необходимо было сначала стать дворянами – офицерами. Для солдат были учреждены знаки Отличия орденов, то есть знаки, которые подтверждают, что этот кнехт совершил подвиг, достойный кавалера, рыцаря. Награждались солдаты знаками Отличия орденов Св. Анны и Св. Георгия. Знак Отличия ордена Св. Анны имел одну степень и вид медали с анненским крестом («анненская медаль»), знаки Отличия ордена Св. Георгия состояли из четырех степеней крестов и четырех степеней медалей. Награждение Знаком Отличия ордена Св. Георгия (Георгиевским крестом) солдат или унтер-офицеров автоматически повышало их в чине (кнехт приближался к дворянскому – рыцарскому званию). Если Георгиевский крест получал фельдфебель, то он получал следующий чин прапорщика, становясь офицером и дворянином и в последующем его уже не награждали высшими степенями Знака Отличия ордена Св. Георгия, теперь его награждали рыцарскими наградами – степенями в российских орденах. Русскими орденами можно было награждать высшей степенью, минуя низшие (скажем, из 25 кавалеров 1-й степени ордена Св. Георгия за всю его историю только четверо получали последовательно все четыре степени этого ордена). Но это было скорее исключение, так как правило требовало поочередного награждения степенями ордена. Таким образом, степень ордена часто означала не величину подвига, а их количество.

Надо сказать, что в царской России ордена, как воинские награды, стояли в списке ценности военных наград на третьем месте. В «Справочной книжке офицера» за 1913 год в главе «Награды на службе» читаем: «Награды суть: Высочайшие благодарность и благоволение, чины, ордена, аренды, земли, подарки, единовременные денежные выдачи, перевод в гвардию, золотое оружие». Между прочим, какие бы заслуги ни имел русский офицер перед иностранным государством, но получить иностранный орден мог только с разрешения царя, поскольку орден означал, что данный офицер становится членом иностранной организации.

Когда большевикам потребовалось награждать отличившихся, то они в области наград имели очень скудные возможности: они не могли наградить ни землями, которые обобществили; ни деньгами, которые и собирались, и пробовали упразднить; ни чинами, которые уже упразднили. А «красных революционных шароваров» и почетного оружия для славы уже не хватало. Но совершенно непонятно, почему они не пошли по американскому пути и не стали учреждать медали, а учредили орден, который рассматривали как медаль. Провозгласив равенство, большевики технически не могли иметь ордена – сообщества людей с отличным от других статусом. Не могло быть в большевистской России ни кнехтов, ни рыцарей – все равны! В результате и советские, и нынешние ордена – это жертвы интеллектуального аборта. Кавалеры наших орденов не составляют сообщества, у них нет орденмейстера, у них нет капитула или думы, оценивающих кандидата в кавалеры. У них нет цели и, соответственно, нет девиза. У них нет внятных статутов с четким определением подвигов, по которым сам кандидат, минуя свое начальство, мог бы испрашивать у капитула ордена кавалерство за совершенный подвиг. Наши ордена – это подачка от начальства и, в своем лучшем смысле, это медаль, которая просто удостоверяет то, что человек совершил какой-то подвиг. Это не знак Ордена – не удостоверение человека особого статуса.

Кроме этого, наши награды очень плохо продуманы. К примеру, наличие звания просто «Героя России» означает, в частности, что обладатель медали «За отвагу» Героем России не является вовсе. А почему? Если быть точным, то звание «Героя России» следует переименовать в звание «Героя России первого сорта или первой степени». Тогда остальные награжденные будут героями 2-й и 10-й степеней. Глупо, конечно, но хоть что-то.

Так что проблема в наградах есть, и трагизм положения в том, что награды перестали быть стимулом к подвигу, поскольку стали стимулом услужить начальству.

А теперь я приведу пару рассказов А. 3. Лебединцева о наказаниях на фронте. Первый рассказ очень короткий, и я, может быть, его и не выделил бы, если бы не отношение к этому наказанию самого Александра Захаровича.

Снятие с должности

А. 3. ЛЕБЕДИНЦЕВ. Командир нашей дивизии полковник Богданов А. В. как-то незаметно был отстранен от командования. Никто не называл причин. Уже будучи на пенсии, я задал этот вопрос бывшему начальнику оперативного отделения штаба дивизии, в то время майору Петрову В. И., ставшему Главнокомандующим СВ и маршалом Советского Союза. Он снятие Богданова объяснил так: «Почти все командиры дивизий, принимавшие участие в форсировании, получили звание Героя Советского Союза, а нашему комдиву и начальнику штаба подполковнику Хамову не дали даже обязательных для всех офицеров боевых орденов. Богданов высказал это в резкой форме командующему 27-й армией генерал-лейтенанту Трофименко, возможно, сказал и об урезывании нашей «геройской» разнарядки. Но после того, как я узнал о пленении штаба и роты связи 29-го полка, думаю, что, видимо, и этот грех свалили на него, чтобы не привлекать к ответственности тех, кто посадил небоеспособную дивизию в оборону».

Назначен Богданов был на нашу дивизию приказом командующего Воронежским фронтом 28 сентября, а отстранен 21 ноября 1943 года. После кратковременного состояния в резерве, 6 февраля он был назначен с понижением командиром 995-го полка 309-й стрелковой дивизии и был убит в бою 20 апреля 1944 года.

Ю. И. МУХИН. Какой-то странный подход к ответственности командира дивизии и у маршала В. И. Петрова. Получается, что комдив Богданов совершенно не виноват в том, что рота немцев мимоходом пленила штаб 29 сп. Вот если бы перед этим штабом находились 200 человек, неделю назад набранных в окрестных селах, вооруженных винтовками, пулеметами и автоматами и называемых стрелковым батальоном, то тогда Богданов может и был бы виноват. А так – что могли сделать против немцев 200 вооруженных винтовками, пулеметами и автоматами кадровых офицеров штаба полка и связисты? Только сдаться. Так что Богданов ни в чем не виноват, и все это происки начальства.

Следующего комдива, героя боев под Босовкой, Александр Захарович жалеет еще больше.