Текст книги "Афганский фронт СССР"

Автор книги: Юрий Мухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Тогда в ноябре – декабре 1987 года советскими и афганскими войсками была проведена одна из крупнейших операций «Магистраль» по разблокированию Хоста. Воспользовавшись отсутствием советских частей в округе Хост, душманы к осени 1987 года восстановили одну из самых крупных перевалочных баз «Джавара», которую советские войска разгромили еще весной 1986 года. Существовала опасность создания в Хосте временного правительства оппозиционных сил. Было принято решение спланировать и провести крупную совместную войсковую операцию афганских и советских войск и обеспечить население Хоста в первую очередь продовольствием, а также другими видами материальных средств, сорвать замыслы оппозиции по формированию альтернативного правительства Афганистана.

В этой операции из состава 40-й армии участвовали силы 108-й и 201-й мотострелковых дивизий, 103-й воздушно-десантной дивизии, 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады, 345-го отдельного парашютно-десантного полка и др. Со стороны афганской армии были привлечены силы и средства пяти пехотных дивизий, одной танковой бригады и нескольких подразделений спецназначения. Кроме того, в операции участвовали более десяти батальонов госбезопосности.

Обстановка на магистрали Гардез-Хост была сложной. Сначала предстояло овладеть перевалом Сети-Кандав – он расположен на высоте трех тысяч метров. Группировка оппозиции в этом районе состояла в основном из военизированной части племени джадран. Это племя вообще не подчинялось никакому правительству и действовало, как считали нужным его руководители. В 80-е годы руководство формированиями моджахедов осуществлял Джелалуддин, выходец из этого племени.

Поскольку переговоры с Джелалуддином оказались безрезультатными, 23 ноября была начата операция «Магистраль». К исходу 28 ноября передовые части овладели перевалом Сети-Кандав. Затем опять начались переговоры с лидерами воюющего племени джадран. Но 16 декабря советские и афганские войска были вынуждены продолжить боевые действия, и уже 30 декабря по магистрали на Хост двинулись первые машины с продовольствием.

* * *

Во время визита в США в декабре 1987 года М. С. Горбачев заявил, что политическое решение о выводе советских войск принято. Вскоре в Женеве за стол переговоров сели делегации СССР, США, Афганистана и Пакистана с целью выработки политического решения афганской проблемы. 14 апреля 1988 года были подписаны пять основополагающих документов по вопросам урегулирования политической обстановки вокруг Афганистана. Согласно этим договоренностям, которые вступили в силу 15 мая 1988 года, советские войска должны покинуть территорию Афганистана, а США и Пакистан обязались полностью прекратить финансирование афганских мятежников.

Советский Союз неукоснительно выполнял все взятые на себя обязательства. Уже к 15 августа 1988 года была выведена половина Ограниченного контингента. Для вывода советских войск были определены направления: на западе – Кандагар – Шинданд – Кушка, на востоке – объединявшиеся в Кабуле маршруты из Газни, Гардеза и Джелалабада, далее через перевал Саланг в Пули-Хумри и Термез.

Летом 1988 года (с 15 мая по 15 августа) советские войска были выведены из таких гарнизонов, как Джелалабад, Газни, Гардез, Кандагар, Лашкаргах, Файзабад и Кундуз.

В то же время афганская оппозиция начала действовать с еще большей напористостью на всей территории страны. С середины мая стали регулярными обстрелы Кабула ракетами. Оживали ранее перерезанные тропы, по которым поставлялось моджахедам военное снаряжение. В срочном порядке возрождались и заново создавались в приграничных с Пакистаном и Ираном зонах укрепрайоны, базы, склады. Резко увеличивались поставки оружия, в том числе ракет «земля – земля» с дальностью действия до 30 километров, «стингеров» и др.

Результат, конечно, сказался незамедлительно. Значительно сократилась деятельность афганской авиации. С 15 мая по 14 октября вооруженными отрядами оппозиции были сбиты 14 самолетов и 36 вертолетов афганских ВВС.

24 июня отрядам моджахедов удалось на некоторое время захватить центр провинции Вардак – город Майданшахр. Со стороны оппозиции в боях за город участвовало более 2 тысяч человек. В июле подвергся длительной осаде и штурму центр провинции Заболь город Калат. Осаждавших разгромили подтянутые из других районов войска, но Калат – небольшой населенный пункт с примерно 7 тыс. жителей – был сильно разрушен.

В ноябре 1988 года, после ухода советской бригады, оппозиционеры в сговоре с должностными лицами второго армейского корпуса афганской армии попытались захватить власть в Кандагаре. Переворот удалось предотвратить. Но обстановка от этого не разрядилась, она продолжала накаляться и здесь, и в других провинциях – по мере того, как все меньше оставалось в ДРА советских воинских частей.

АФГАНИСТАН ПОСЛЕ УХОДА СОВЕТСКИХ ВОЙСК

К 15 февраля 1989 года советская 40-я армия покинула территорию Афганистана. Прогнозы Запада о том, что кабульский режим сразу после прекращения советского военного присутствия падет по причине своей полной нежизнеспособности, а коалиционное правительство группировок моджахедов приведет страну к миру после изгнания «коммунистической чумы», оказались несостоятельными. Вывод советских войск не вызвал начала процесса умиротворения в Афганистане, а, наоборот, побудил оппозицию к активизации военных действий. Непосредственно за этим событием последовали крупнейшие наступательные операции моджахедов под Джелалабадом, Хостом, Кандагаром, Кабулом, Салангом.

Однако правительственные войска успешно отразили эти наступления и в ряде районов перешли в контрнаступление, в результате чего восстановили свое оперативное положение и смогли его удерживать еще три года. Оппозиция была ослаблена, и в этом сыграли роль несколько факторов: во-первых, с уходом подразделений советских войск она была лишена своей идеологической базы, побуждавшей афганцев к борьбе против «неверных»; во-вторых, агрессивные тенденции Пакистана вызвали некоторые патриотические настроения и оттолкнули часть повстанцев от борьбы с правительством; в-третьих, законное правительство Афганистана получило за время присутствия контингента советских войск определенную опору внутри страны.

Однако советские лидеры последовательно «сдавали» своих афганских сторонников, и в 1990 году министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе подал предложение о ликвидации работы Комиссии Политбюро по Афганистану, которое было вскоре одобрено. А после развала СССР президент «новой России» Борис Ельцин не только подтвердил отказ правительства уже Российской Федерации от какой-либо помощи правительству Афганистана, но и фактически отдал его на расправу афганской оппозиции. С другой стороны, продолжение поставок моджахедам оружия, боеприпасов и пр. со стороны США, активная поддержка последними оппозиционеров на идеологическом, пропагандистском и даже дипломатическом уровнях – предопределили падение правительства Наджибуллы.

18 марта 1992 года Наджибулла предложил передать власть переходному правительству и 16 апреля оставил свой пост. Незадолго до захвата Кабула моджахедами Наджибулла успел с доверенными лицами переправить супругу Файтану Гайлани с тремя дочерьми и сестру Лейли в Дели последним самолетом, сам же укрылся на территории индийского посольства, а затем – в здании представительства ООН в Кабуле. Вместе с ним остались его брат, начальник управления охраны МГБ Шапур Ахмадзай, начальник канцелярии Исхак Тухи и начальник личной охраны Джафсар.

Сменявшие друг друга в ходе гражданской войны правительства страны требовали от ООН выдачи Наджибуллы. В 1995–1996 гг. вопрос о предоставлении политического убежища Наджибулле поднимался при поддержке ООН даже Госдепартаментом США. Но это предложение не было поддержано Россией: Наджибулла, как и многие другие члены НДПА, был шокирован высказыванием, прозвучавшим в интервью тогдашнего российского министра иностранных дел Андрея Козырева, о «нежелании Москвы иметь дело с осколками прошлого афганского режима».

* * *

26 сентября 1996 после захвата Кабула силами исламского ополчения «Талибан» Наджибулла, его брат и трое других бывших членов правительства были вывезены боевиками из своего убежища. Утром 27 сентября 1996 жители Кабула проснулись от звуков барабана (в Средневековье так доводили до сведения народа решения и указы правителей), которым приглашали народ посмотреть на грядущее повешение Наджибуллы.

На его теле было заметно множество ранений и следов пыток, что косвенно подтверждает слова очевидцев о том, что сначала с Наджибуллой «встретились» представители пакистанских спецслужб и сам глава внешней разведки страны. Утверждается, что ему предлагалось подписать документы, официально признающие «линию Дюранда» (острый двусторонний спор об установлении четкой афгано-пакистанской границы), от чего экс-пре-зидент отказался. Его пытали и зверски избивали.

Привязав истерзанного бывшего президента к машине, талибы протащили его до перекрестка Ариана, находящегося возле президентского дворца Apr, где и повесили вместе с братом – генералом Шапуром Ахмадзаем – на автокране. Издеваясь над телами убитых, они вставляли между их пальцами купюры афгани и сигареты.

Последние дни Мухаммеда Наджибуллы и по сей день вызывают множество вопросов. По некоторым сведениям, перед падением Кабула Наджибулла встречался с некими лицами, которые уговаривали его не покидать город. Эмиссары Талибана встречались с его женой, говоря ей, что «Талибан» собирается не просто взять Кабул, а восстановить Наджибуллу у власти. Согласно книге Ахмеда Рашида «Тень Талибов», Наджибулла попал в руки талибов между 1 и 2 часами ночи; он также пишет, что бывший президент был повешен не на веревке, а на электропроводе. Ходит легенда, что перед смертью Мухаммед Наджибулла выхватил автомат (по другой версии пистолет) у конвоировавшего его пуштуна и завязал бой, в котором погиб, а повешен он был уже мертвым.

В своей книге Ахмед Рашид описывает последние минуты жизни доктора Наджиба следующим образом:

«Талибы ворвались к нему в комнату и подвергли его вместе с братом жестокому избиению, и когда те потеряли сознание, бросили их в кузов небольшого грузовика, который отвез пленных в президентский дворец в темноте по ночным улицам. Там Наджибулла был кастрирован, и его тащили, привязанного к джипу, по улицам города, и, наконец, пустили ему пулю в голову. Те же пытки пришлось выдержать его брату, но вместо пули он получил петлю на шею. Оба трупа повесили на бетонном столбе возле президентского дворца, невдалеке от здания ООН в Кабуле. У обоих в руках были зажаты сигареты, а карманы были набиты афганскими деньгами – что должно было по мнению талибов со всей наглядностью продемонстрировать, что обвиняемые были казнены за продажность и разнузданную жизнь».

Эту версию подтверждают пакистанские СМИ, писавшие в те дни, что Наджиба, по-видимому, протащили за джипом, а затем убили выстрелом в голову. А известный российский ученый-востоковед В. Пластун, долгое время проработавший в Афганистане и часто встречавшийся с Наджибуллой и его противниками, так описывает эти события:

«Наджибуллу предавали много раз. Но в самый страшный свой час он нашел силы не предать ни Афганистан, ни свой народ, ни себя. Благодаря недюжинной силе, из-за которой за ним еще с юности закрепилась кличка «Бык», он сумел разметать охрану, отнять у одного из офицеров пистолет и убить (либо тяжело ранить) брата Аслам Бека. Последующее было кошмаром. Наджибулла перенес страшные пытки, но сломлен не был. Жуткая казнь, потрясшая даже его врагов, возмутившая всех афганцев, по какую бы сторону баррикад они ни были, подвела черту под его жизнью…»

Талибы запретили хоронить Наджибуллу по исламским обычаям, но, несмотря на это, в Кветте и Пешаваре по нему были прочитаны молитвы. На следующий день его труп и труп брата были сняты и переданы представителям Красного Креста для захоронения. Мухаммед Наджибулла был похоронен в родном Гардезе представителями племени ахмадзай, к которому он относился.

* * *

В 2008 году одна из кабульских радиостанций провела опрос среди жителей провинции Кабул. При ответе на вопрос: «Какой из политических режимов прошлого и настоящего времени вы считаете наиболее отвечающим вашим интересам?» 93,2 % людей выбрали просоветский режим Наджибуллы. По случаю 12-летней годовщины с моменты гибели сторонники Наджибуллы впервые собрались почтить его память. На траурном митинге председатель партии «Ватан» Ширулла Джабархел заявил, что убийство Наджибуллы было совершено «врагами афганского народа по приказу их хозяев извне».

К чему же привела эта политика? Уход Наджибуллы способствовал еще большему расширению гражданской войны в Афганистане, где враждующие группировки истребляли друг друга, опустошали страну. При этом гибли, в основном, мирные жители. Один из лидеров моджахедов, Раббан, ставший президентом после Наджибуллы, сказал о другом лидере, Хекматьяре, ставшим номинальным премьером страны, что он убийца, уничтоживший больше афганцев, чем советские войска и войска кабульского режима. Были осуществлены жесточайшие расправы со всеми, кто так или иначе был связан с Советским Союзом. Число беженцев из Афганистана только в России превысило 200 тыс. человек. Кабул был разрушен, можно сказать, до основания. Из него вынуждены были уехать практически все иностранные дипломаты.

Что касается интересов России, то отдача на расправу долговременного союзника подорвала доверие к нашей стране в среднеазиатских республиках и других государствах. В итоге Россия на южных границах имеет еще большую опасность, чем в 70—80-х годах прошлого столетия, когда для ее устранения вводили войска в Афганистан.

Неслучайно афганскую войну сейчас все чаще стали называть «неоконченной войной»…

По материалам сайта http://www.pravdao9rote.ru/afgan/ afgan/22/ и статьям Ю. Мухина в газете «Дуэль»

МЫ НЕ БЫЛИ ОККУПАНТАМИ

(из книги В.И. Варенникова «Неповторимое». М., «Советский писатель», 2001)

НЕБОЛЬШОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

В конце 1970-х гг. в сопредельном с СССР государстве, в Афганистане, резко обострилась обстановка: фактически уже с 1978 года в стране шла гражданская война. Естественно, Советский Союз, имея с Афганистаном договорные отношения, начиная с 1921 года (последний – 1978 год) просто обязан был поддерживать утвердившееся правительство этой страны. Пакистан, на территории которого гнездилась оппозиция и которую он и США всячески поддерживали, делал все, чтобы свергнуть правительство в Афганистане и поставить свою марионетку.

Первоначально мы предполагали ввести войска, стать гарнизонами в крупных городах, охранять различные объекты, но в боевые действия не вступать. Однако провокации вынудили нас к ответным мерам. В то же время мы совершенно не ставили перед собой задачу кого-то победить, покорить, завоевать. Основные усилия войск были сосредоточены именно на охране важнейших коммуникаций и объектов (городов), а также на перехвате караванов, которые перебрасывались из Пакистана в Афганистан, поставляя вооружение, боеприпасы, а также бандформирования. Кроме того, если где-то на территории Афганистана обнаруживалось сосредоточение банд, то этот район блокировался советскими войсками, а внутрь кольца запускались правительственные войска, которые занимались фильтрацией.

Когда же главные задачи, поставленные перед советскими войсками в Афганистане, были выполнены, встал вопрос о выводе их из этой страны, чтобы далее стабилизировать обстановку политическим путем. Но почему-то к этому процессу были привлечены США и Пакистан, хотя мы были способны решить эту задачу, как и при вводе, на двусторонней основе, т. е. только с Афганистаном. В выводе советских войск ясно просматривается ущерб, который был нанесен нашей стране Горбачевым и Шеварднадзе, хотя нами предпринимались всяческие меры к недопущению этого ущерба…

Кое-кто после войны в Афганистане пытается провести параллели с войной американцев во Вьетнаме. Но это нелепо. Ни по целям, ни по задачам, ни по методам действий, ни по количеству привлеченных войск, ни по потерям и особенно ни по итогам эти два события не имеют никакого сходства. Мало того, если американцы бежали из Вьетнама, то наши войска провожал народ Афганистана торжественно, со слезами и цветами, потому что мы в итоге фактически одержали военно-политическую победу: не дали оппозиции, поддержанной США и Пакистаном, раздавить народ Афганистана как в период нашего пребывания, так и несколько лет после ухода советских войск. Плюс мы всячески помогали проводить в жизнь «Политику национального примирения», которая нашла широкий отклик в народных массах, и если бы США и Пакистан были заинтересованы в мире на этой земле, то он бы наступил еще в 80-х годах. Наконец, наша материально-техническая помощь Афганистану, конечно, сказалась на морально-политическом духе этого народа.

Афганская эпопея, конечно, навечно останется в истории нашего народа. И народ должен знать правду об этой поре. Мне довелось почти безвыездно провести в этой стране более четырех лет и принимать непосредственное участие во всех военно-политических событиях. Так что имелась возможность достаточно серьезно изучить нравы, обычаи и традиции народа, социальные течения, партии и их лидеров, государственный аппарат (до провинций включительно), экономику, культуру, религию и детально вооруженные силы, оборону и безопасность страны.

Без преувеличения считаю, что имею моральное право давать оценки многим лицам, явлениям и всем процессам, имевшим место в Афганистане, начиная с января 1985 года. А по принципиальным вопросам – и с 1979 года, т. к. занимался этой проблемой в Генеральном штабе далеко до ввода войск.

ОБ АФГАНИСТАНЕ И АФГАНЦАХ

Прежде чем перейти к событиям афганской войны, считаю необходимым сказать несколько слов об Афганистане и его народе.

Природно-климатические условия Афганистана суровые, тяжелые. До 75 процентов ее территории покрыто горами (часто скалистыми) с глубокими ущельями. Встречаются и леса, но – низкорослые, типа кустарника, и их очень мало – в основном только там, где вода. Около 20–25 процентов территории – пустыни. И совершенно мизерные площади – долины рек и речушек – определены природой под плодородные земли. Наибольшие надежды народ возлагает на долину реки Амударья. Остальное – маленькие клочки. На склонах скалистых гор жители выкладывают из камней террасы, наносят туда землю, буквально добывая ее в разных расщелинах, и создают таким образом «пятачки» огорода или поля – их единственной житницы.

В пустынях и предгорье часто дует «афганец» – горячий сильный ветер, который несет с собой песок, камни и колючки. В пустынях в районе Кандагара, Лашкаргаха, Фараха летом частенько рождаются смерчи (в других районах не наблюдал). Летом в районе Кандагара в среднем плюс 50 градусов (плюс-минус 5 градусов) в тени. На броню танка или БТРа плесни воду – она сразу скатывается, как с горячего утюга, и моментально испаряется. Хорошо хоть влажность здесь колеблется от шести до десяти процентов. А вот в Джелалабаде температура такая же высокая, а влажность – сто процентов. Здесь совсем скверно. Вдобавок еще свирепствует малярия, от которой я так и не уберегся. Ну, а гепатит и кишечные заболевания это повсюду – так же, как и стреляют повсюду. Зима, правда, в Джелалабаде, Кабуле, Кандагаре, Герате, Мазари-Шарифе мягкая, во многих местах теплая. Но в горах холодно, как в Заполярье: минус 30–40 градусов, а главное – пронизывающий ветер. Во время марша и вообще движения, сидя сверху на броне БТР, – большая гарантия прихватить гайморит и воспаление легких, чего я тоже не избежал.

Говорят, что Афганистан – аграрная страна с развивающейся промышленностью. Да, аграрная. Но земли, как уже было сказано, почти нет. Летишь над Афганистаном – и создается такое впечатление, что кто-то собрал все камни и скалы планеты и высыпал сюда. Редко кое-где в расщелинах и долинах что-то зеленеет. Лишь на севере вдоль реки Амударья буйная растительность.

Суровая природа, суровый климат наложили отпечаток на народ.

Афганистан никогда не был твердо устойчивым, монолитным государством. Это, образно говоря, конфедерация отдельных племен и народностей. Все они сохранили самоуправление, хотя в свое время и принесли присягу на лояльность центральной власти. Мало того, они даже стали выполнять некоторые законы столицы. Но афганцы очень любят свою родную землю. Делом чести и самой жизни у них считается защита семьи, рода, клана, племени, нации. До фанатизма они преданы памяти своих предков и канонам ислама.

Для разбирательства каких-либо проблем, в том числе связанных со столкновениями на этнической или родоплеменной почве, собирается джирга (всеобщий совет). Но часто спор разрешали силой с применением оружия. Поэтому практически каждая семья имеет свое оружие. Многие постоянно занимаются грабежом караванов, проходящих в их зоне. При этом отбирают ровно столько, чтобы не отбить охоту караванщикам-купцам идти этим путем в следующий раз (учитывают, сколько у этого торговца уже отобрали, сколько и где у него еще должны отобрать в дальнейшем). Причем сам факт ограбления рассматривается как доблесть. Что касается войны, то они привыкли и даже любят воевать. Для многих война – своеобразный промысел, дающий возможность что-то добывать. Некоторые вообще считают, что он может и должен только воевать.

Вожди кланов – высший авторитет. Без предводителей они не могут. Но выше всех авторитетов – мулла. Его слово – святая святых. В то же время исторически сложилось так, что афганцы ненавидят центральную власть и утверждают личную независимость. Все, вместе взятое, и является причиной того, что на протяжении десятилетий афганцы не могут стать монолитной могущественной нацией. Стихийность и непостоянство поведения превращают их в опасных соседей. Поэтому отношения с ними должны быть тонкими. Кроме того, афганцы темпераментны и часто поддаются влиянию минутных настроений, их легко увлечь политическими интригами, некоторые искусно возбуждают их страсти, что и опасно, и в то же время постоянно используется их врагами.

Но в принципе афганцы прослыли великодушным народом. А законы гостеприимства у них настолько священны, что даже ненавистный враг, если он вдруг каким-то образом стал гостем, является неприкосновенным. Он даже может требовать у хозяина защиты, если, предположим, внезапно появилась другая опасность. И хозяин обязан его защитить. Зная это, мы с чрезвычайным и полномочным послом Советского Союза в Афганистане Юлием Михайловичем Воронцовым в свое время напрашивались к Ахмад Шаху Масуду в гости. Правда, встреча не получилась. Может, это и к лучшему, поскольку в жизни все возможно. Могло обернуться так, что и не появились бы на свет эти строки.

* * *

Общеизвестно, что афганцев с детства приучают к кровопролитиям, рано знакомят со смертью. Они максимально развивают чувство решительности в наступлении, однако сникают и даже паникуют при поражении. Крайне резко относятся к каким-либо ограничениям, непокорны в отношении закона и дисциплины. Зато, когда хотят добиться определенной цели, они вежливы в своих манерах. Но способны на грубость и жестокость, если данная надежда исчезает. Они часто неискренни, вероломны, тщеславны. И очень страшны в возмездии, которое могут совершить самым жестоким способом. Нигде преступление не совершается с такой жестокостью и с такой всеобщей безнаказанностью, как в Афганистане.

Между собой афганцы задиристы, интригующи, подозрительны. Среди своих постоянно происходят ссоры и драки. В то же время очень важно иметь в виду, что если по обычаю и традиции он с уважением относится к незнакомцу в своем доме, то считает себя вправе предупредить соседа о жертве, которая пойдет пешком. Может даже сам за пределами своего дома нагнать и ограбить своего гостя после того, как тот покинул его кров.

И совсем удивительно, но факт, что наказание за преступление, допустим, о необходимости выплаты налогов он расценивает как неправильные действия, как самодурство центральной власти, как тиранию.

Афганцы вечно хвастают своим происхождением, своей независимостью и своей доблестью. Они считают себя высшей из всех наций. А среди сородичей каждый человек считает себя равным по отношению к другому афганцу. Многие же из числа национальных авторитетов полагают, что они уже готовы быть королем (или президентом), не меньше.

Афганцы способны вынести суровые лишения. Они, как ни странно, в условиях твердой дисциплины могут быть превосходными солдатами. Сдержанность и выносливость свойственны большей части населения.

Когда впервые знакомишься с афганцем, то он, как правило, всегда оставляет самое благоприятное впечатление, может даже очаровать вас любезностью, искренностью, радушием и человечностью. Но часто бывает и так, что чем дальше, тем больше убеждаешься, что это мираж, его очарование испаряется. Начинаешь понимать, что фактически афганец настолько жесток и хитер, насколько независим и коварен.