Текст книги "Владычный полк"

Автор книги: Юрий Корчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Прикрыв люк, Андрей на руках спустился с борта. Осмотрелся по сторонам, запоминая местность, – ведь обратно придется идти без проводника.

Аршак уже махал ему рукой, показывая, что надо идти. В самом деле, день клонился к вечеру, еще часа два-три – и начнет темнеть.

Возвращаясь, они едва не угодили еще в одну ловушку. Аршак остановился и показал вперед. Но сколько ни смотрел Андрей, ни веревок, ни чего другого он не увидел.

Зырянин подобрал ветку, смел ею листья, и Андрей увидел под ними ямы, прикрытые тонкими жердями. В дно ям были вкопаны острые деревянные копья с локоть, как не больше, длиной. Наступи на листья – и умрешь в такой яме в мучениях. По спине пробежали мурашки. Ну до чего изобретательны вотяки!

Они шли еще какое-то время, потом ветерок принес запах дыма. Дальше они уж и вовсе двигались осторожно, медленно.

Вышли к опушке.

Аршак прошептал Андрею на ухо:

– Азбар впереди. Видишь, кенос на краю стоит? Там пленники. По крайней мере, десять дней назад там были. Ну – все, я свое дело сделал, дальше сами решайте. Удачи! – Аршак бесшумно исчез.

Андрей показал рукой: всем лечь. Потом указал пальцем на Павла. Вроде о жестах они не договаривались, но охотники язык жестов понимали.

Павел подполз к Андрею на четвереньках, и Андрей показал ему кенос:

– Понаблюдать надо, вдруг охрана? – прошептал ему Павел.

Около часа все охотники изучали местность, пути подхода и отхода. Плохо, что были видны только тыловая и боковая стены, дверь же в кеносе была обращена к поселению.

То, что дверь заперта, сомнений ни у кого не вызывало, но есть ли охрана? Вопрос существенный. Если охрана из охотников, то подобраться незаметно сложно, тревогу поднимут.

По селению ходили люди, причем азбар был довольно многолюдный. Около сотни жителей, а то и больше – попробуй сосчитать это броуновское движение. У вотячек кафтаны синие, короткие, на мужиках – светло-серые. Детвора мешала, иногда подбегая совсем близко к опушке – приходилось головы в траву прятать.

Начало темнеть. Время уходило, но никакого плана в голове Андрея пока не возникло.

– Что думаешь? – спросил он Павла.

– Ночью можно к этому амбару подобраться.

– А если охрана?

– Из лука снять.

– В темноте?

– Тогда не знаю. Что скажешь, то и сделаем.

Ну да, им-то что? Освободят пленных – хорошо, не получится – не их проблема, а Андрея. Но пока охотников упрекнуть было не в чем.

С наступлением темноты в центре деревни вспыхнул костер. Вокруг него прыгали какие-то фигуры. Пляски у них там, что ли?

Андрей смотрел на полыхающие языки пламени, на фигурки людей, скачущих вокруг костра, и постепенно в его голове стал складываться план.

Он вместе с Павлом выдвигается к амбару. Если есть охрана, они попробуют снять их ножами. При обнаружении их вотяки, конечно, поднимут тревогу, но трое охотников, оставшихся на опушке, начнут стрелять горящими стрелами по соломенным крышам. И лучше начать с дальних изб, тогда внимание жителей переключится на пожар – ведь надо будет спасать добро, детей.

Андрей поделился планом с Павлом.

– Вроде складно баешь, только вот пакли нет, – прокомментировал тот. – А наконечники без пакли гореть не будут. Можно сухой мох поискать, да только темно уже.

– Пробуйте.

Охотники расползлись по опушке и стали шуршать в темноте, как мыши. Потом вернулись. Добыча была невелика, но на три стрелы хватит. Сухой мох горит не так ярко, как пакля, он тлеет и дымит, но солому поджечь вполне способен.

Андрей сказал охотникам:

– Если непредвиденное что-то случится, Павел два раза филином ухнет – тогда пускайте стрелы. Ежели погоню за нами увидите – стреляйте по вотякам. А коли нам удастся с людьми вернуться, всем к кораблю бежать, да не к нашему, а к купеческому, что ветками закидан, – на нем по воде удастся оторваться. Что непонятно?

Вопросов не было, и Андрей кивнул Павлу – пора!

Десятка два метров они шли в темноте, потом опустились на землю и дальше продвигались уже ползком.

Со стороны поселения доносились радостные крики, виднелись отблески костра.

Вскоре в полумраке темным пятном возник амбар. Андрей жестом показал Павлу – обходи справа, сам же пополз влево и осторожно выглянул из-за угла. Черт! У дверей амбара сидел страж – в темноте был виден его светлый кафтан. Смутно виднелся дверной проем – прямо посередине стены. Лучше бы он в стороне был!

По времени Павел уже должен был быть за другим углом, и надо было как-то внимание стража отвлечь.

Андрей нащупал камешек и швырнул его подальше, в сторону селения. Страж поднял голову, и в этот момент из-за угла к нему метнулась тень – Павел! Стражник попытался вскочить, но Павел был уже рядом. Он взмахнул ножом раз и другой, и страж завалился на спину.

Андрей рванулся к Павлу, дернул дверь амбара – заперта! Замка не было видно, да и кто в селении, где все свои, будет красть? Андрей пошарил рукой, нашел защелку, отодвинул и открыл дверь.

В амбаре стояла тишина. Неужели пленных отсюда увели? Нет, вроде шорох какой-то.

– Скоробогатов, ты здесь? – тихонько спросил Андрей, почти не надеясь услышать утвердительный ответ.

– Кто меня спрашивает?

Уф! У Андрея как будто камень с души свалился!

– Я из Нижнего. Дочкой твоей, Дарьей, на выручку послан.

В сарае сразу заговорили, несмотря на то что темнота была полная, не видно ни зги.

– Тихо! По одному выходим – и за мной, – скомандовал Андрей.

Судовая команда стала выбираться из кеноса. Андрей считал:

– Один, два… пять. Все?

– Одного вотяки убили, еще один неизвестно куда делся.

– Трофим?

– Он самый.

– Так он на лодке до Нижнего добрался, дочери твоей о твоем пленении сообщил. Ладно, потом говорить будем.

Андрей направился к близкому лесу, за ним – бывшие пленники. Замыкал шествие Павел.

Когда они уже изрядно отошли, Андрей спохватился – надо было убитого в кенос затащить и закрыть дверь. Не видно стража – так, может, по нужде отлучился?

Они не успели добраться до леса, как со стороны кеноса раздался крик. Убитого обнаружили! Как не вовремя, еще бы полчаса форы! Пока темнота укрывала их, но местность была незнакомой, а вотяки лес знают как свои пять пальцев.

Андрей рванулся вперед – теперь надо было отвлечь вотяков.

– Пускайте стрелы, жгите крыши! – крикнул он находящимся на опушке охотникам. Те, чиркнув кремнем о кресало, выбили искру. Малиновым глазком затлел сухой мох.

Вж! – ушла первая стрела. За ней последовала вторая.

В первые минуты ничего не происходило. Потом в селении поднялась тревога – забегали и закричали люди. Вот вспыхнула крыша одной избы – видимо, вторая стрела не достигла цели.

Тренькнула тетива в руках третьего охотника, и третья стрела полетела к селению.

– Чего медлил? – прошипел Андрей.

– Куда стрелять, в темноту? Как загорелось, цель увидел.

Огнем стала заниматься крыша второго дома.

– Жертвоприношения любите? Получайте Огненного Пса! Павел, иди первым, за ним судовая команда, замыкают шествие охотники.

Уговаривать никого не пришлось – попасть снова в узилище с ужасным концом в финале никто не хотел.

Андрей шел вторым, и его догнал купец:

– Раздай всем оружие, – попросил, нет, скорее даже потребовал он.

– Держи, – Андрей вытащил из ножен нож и отдал его купцу. – Больше оружия нет, не взыщи.

Павел сбавил ход, потом остановился, сломал ветку и взял ее в руку:

– Где-то здесь должна быть медвежья яма, – пояснил он.

Теперь он делал шаг, останавливался и шарил по земле веткой.

– Оп! – Он едва не свалился в яму, ветка спасла ему жизнь. «Да как же он запомнил, где эта яма?» – изумился про себя Андрей. Ведь в темноте не то что ямы – никаких примет не видно. Или он по времени рассчитал?

Яму обошли стороной.

– Откуда про ловушки знаешь? – спросил купец.

– Нас сюда проводник вел, за деньги, – пояснил Андрей. – Он и указал.

– Мог бы ему вдвое дать, пусть бы и назад провел.

– Кабы можно было! Потом расскажу. Нам бы до твоего корабля добраться.

– Неужели он цел?

– Скоро сам увидишь.

Охотники, шедшие позади, о погоне не предупреждали. Зато все видели за деревьями отблески огня, все больше и больше удалявшиеся – это горел азбар Вотский.

Андрей почти успокоился – ведь самое трудное, как он считал, уже позади: пленники на свободе, до корабля рукой подать.

Но вотяки оказались хитрее, чем ожидали беглецы. Обнаружив убитого соплеменника и исчезновение пленных, они отправили погоню, правда, только несколько человек, поскольку считали, что беглецов немного и они без оружия. К тому же мужчины были нужны в азбаре – заливать водой огонь и спасать общинное добро. И потом, погоня шла не по следам беглецов. Злой кузо, старейшина, резонно предположил, что беглецы будут бежать к своему кораблю. Вот он и отправил шестерых воинов наперерез. Беглецы ждали погоню сзади, а она уже ожидала их появления у судна – слишком хорошо вотяки знали лес, все тропы. Они опередили беглецов совсем чуть-чуть, на четверть часа.

По мере возможности Павел и Андрей шли тихо. Не всегда это у них получалось, но старались. А судовая команда шла шумно. То на корнях деревьев спотыкались, ругаясь вполголоса, то падали. Андрей то и дело шикал на них, потом сказал купцу:

– Утихомирь своих: как стадо баранов к водопою ломятся, слышно за версту.

Начало сереть, наступал рассвет. До судна, по прикидкам Андрея, было не более получаса хода.

И в этот момент свистнула стрела, и один из членов судовой команды упал. Охотники сразу оценили опасность и бросились к стволам деревьев – укрыться.

Андрей упал, перекатился набок и, выхватив пистолет, взвел курок. Судовики же топтались на месте.

– Ложись! – закричал Андрей. Чего уж таиться, коли обнаружены.

Не все исполнили его команду быстро.

Из-за деревьев вылетело короткое охотничье копьецо и ударило в спину речнику. Тот рухнул ничком.

Черт! Где противник, сколько их?

Щелчок тетивы, и из кустов раздался вопль. Это один из охотников, Савва, узрел врага и решил выстрелить. Для вотяков это было неприятным сюрпризом, они не ожидали, что у беглецов есть оружие.

Пока речники топтались, вотяки сумели их обойти с фланга и тыла. Теперь, хотя они и залегли, возможности отступить, уйти в сторону у них не было. И вотяки решились на штурм, на открытый бой.

В ближнем бою лук – оружие бесполезное. Вотяки кинулись из-за деревьев, потрясая топорами на длинных рукоятках, похожими на боевые.

На Андрея бежал невысокий вотяк – он принял бы его за подростка, если бы не борода.

Андрей вскинул пистолет и выстрелил набегающему врагу в грудь.

Звук выстрела разорвал тишину леса. Вспышка и грохот, клубы дыма как будто парализовали наступавших.

Оцепенение длилось мгновение, но охотник Зосима успел им воспользоваться – буквально с пяти метров он пронзил стрелой вотяка.

Потеряв двух человек убитыми, вотяки отступили и кинулись в лес.

Наступила тишина, только ветер покачивал ветки деревьев.

Теперь вотяки знали, что беглецы имеют оружие и могут дать отпор. Знали также, что они не одни – к бывшим пленникам подоспела помощь.

Охотники осторожно поднялись с земли, стараясь находиться под защитой деревьев.

Неожиданно Зосима резко обернулся и выстрелил из лука.

Раздался крик и, ломая ветки, с дерева на землю упал вотяк. Из глаза у него торчало оперение стрелы. Видимо, он взобрался на дерево, горя желанием стрелять из лука сверху, но какой-то шорох или неосторожное движение выдали его, и Зосима не подвел своих спутников, спасши кому-то из них жизнь.

Андрей показал большой палец:

– Молодец! Как сибиряк – белку в глаз.

Однако стоять на месте тоже было нельзя: к вотякам могла подойти помощь, и тогда к кораблю уже не пробиться, все полягут.

– Павел, помаленьку-потихоньку – вперед!

Павел, держа наготове лук с наложенной на тетиву стрелой, пошел вперед. Он умело перебегал от дерева к кусту и вперед.

Речники поглядывали вправо. Там лес, оттуда опасность грозит.

Слева, в десяти шагах уже была река.

Вотяков осталось только трое, они перебежали к стоянке судна. Зачем бегать за беглецами, когда они сами придут к ним?

А Павел выбрал другую тактику. Он чувствовал, что судно рядом, как и враги. Увидев густые кусты, он пускал туда стрелу – запаса стрел в колчане должно было хватить до судна. А там борта защитят от стрел, лишь бы от берега отчалить.

Одна стрела Павла все же нашла цель: щелчок тетивы – и вскрик.

Андрей сразу поднял голову и увидел: метрах в двадцати от него на дереве сидел вотяк и целился в него из лука. Он резко бросился в сторону, и вовремя – стрела только руку обожгла. Тут же раздался щелчок тетивы, и стрелявший в него вотяк замертво свалился с дерева – это выстрелил Спиридон. Как он чужого лучника узрел, непонятно. Наверное, на звук тетивы стрелял.

Между деревьями мелькнула тень. Андрей вскинул пистолет и выстрелил. Мимо! Пуля только кору с дерева сорвала. Знать бы им, что это – последний оставшийся в живых из отряженной за ними погони… Но беглецы этого не знали и продвигались медленно. Павел стрел не жалел, и к моменту, когда они вышли к судну, колчан его опустел.

Купец с судовой командой бросились к своей посудине, забыв об опасности. Быстро сбросили в воду ветки. Купец одному из своих нож бросил:

– Режь швартовы!

Пока команда занималась кораблем, охотники стояли на страже. Но нет, все было тихо.

Андрей с берега перепрыгнул на борт.

– Вот отродье! Парус унесли! – купец был зол.

– На веслах пойдем, да и по течению плыть будем. Павел, по одному – на борт.

Тем временем были перерезаны концы на корме и на носу. Охотники перебрались на корабль и, взяв в руки весла, оттолкнулись от берега. Судно стало отходить, течение подхватило его.

Двое из судовой команды и двое охотников уселись на весла – каждому хотелось как можно дальше и как можно быстрее убраться из этих мест. Работали до седьмого пота, пока их не сменили два других охотника и Андрей. Сам Скоробогатов стоял за рулевым веслом, и на его лице явственно была видна улыбка. Как же – сам спасся, половина речников с ним, судно вернул. Конечно, без товара и денег остался, ну так это – дело наживное.

Оставшийся в живых вотяк не побежал за помощью в азбар – он подал сигнал. Развел костер и, когда он разгорелся, подбросил еловых веток. Повалил густой белый дым.

Вотяк снял с себя кафтан, растянул его на руках над костром и, то убирая его, то снова держа над костром, он подавал сигнал тревоги, требуя помощи. Дым от костра шел не сплошняком, а с перерывами.

Павел сразу обратил на это внимание. Он периодически оглядывался назад и, увидев дым, встревожился:

– Андрей, вотяк сигнал своим подает дымом. Смотри!

Дым шел с равными промежутками. Точно, сигнал, ведь в обычных условиях дым от костра идет ровным столбом. Стало быть, успокаиваться и расслабляться нельзя, вотяки организуют погоню. А может, встретив своего воина, испугаются потерь? Ведь пятерых воинов своего рода они уже потеряли. Для небольшого селения это много. Но ведь предупреждал его вождь в зырянской деревне – злой кузо у вотяков. Нет, не убоится он потерь, преисполнится желанием отомстить чужакам.

Андрей подошел к купцу, стоявшему на корме у рулевого колеса:

– Полагаю, вотяки попытаются нас перехватить. Прижимай поближе к берегу, тут недалеко арендованное нами судно стоит.

На корабле, да по течению и под веслами – не пешком идти, каждую минуту ожидая коварной ловушки, а безопаснее и быстрее.

Уже через полчаса они были у ручья. Даже проскочили немного, охотники углядели, шум подняли. Потому они вернулись назад и пришвартовались у берега.

– Так быстро? – удивились члены судовой команды. – Знать, поход легким был…

– Это вы потом скажете, когда до Нижнего доберемся. А сейчас быстро собирайтесь – и в путь. Вотяки погоню снаряжают.

– Э, пока они доберутся…

В этот момент купец увидел Трофима:

– Иди сюда, на прежнее судно. Дай я тебя обниму!

Трофим обрадовался, увидев купца. В душе он побаивался, что тот взбучку ему даст – ведь Трофим оторвался от команды. Правда, отлучка та купцу и двум речникам жизнь спасла.

Он перебрался к купцу – купеческое судно было значительно крупнее арендованного. Купец обнял Трофима, несколько раз похлопал его по плечам, по спине.

Андрей решил прервать радостную встречу:

– Времени нет. Понимаю, радость встречи и все такое… Но погоня за спиной, надо о судах думать.

Купец перебрался на арендованную лодью и стал просить у кормчего запасной парус. Их лодья крупнее, и парус по площади должен быть больше, но лучше идти под таким, чем все время быть на веслах.

Кормчий только руками развел:

– У меня парус как раз запасной стоит, основной-то порвали месяц тому назад. До Казани бы добраться, там купим.

Купец и кормчий после переговоров решили пришвартовать оба судна бортами друг к другу, стянув с носа и кормы пеньковыми веревками. По течению один небольшой парус скорости прибавит, а когда вверх по Волге пойдут, поможет до Казани добраться.

Так они и сделали. Подогнали малую лодью к борту купеческой и стянули их швартовами. Получилось нечто неуклюжее, неповоротливое, похожее на катамаран. Но сейчас главное – уйти от вотяков подальше. Насколько мог заметить купец, лошадей у вотяков не было.

Как только оба судна были скреплены, Андрей скомандовал:

– Поднять парус, всем на весла – отплываем!

Андрей хоть и моложе купца был, и судна своего не имел, но в походе командовал. Предводитель, вожак, атаман – он должен быть один. Андрей командовал, затевая поход на вотяков, при освобождении пленных и при их возвращении на корабль. Он решил и дальше предводительствовать, до Нижнего. И пусть купец не обижается, хотя ему такое положение нравиться не должно. Как говорится, коней на переправе не меняют. Да и людей у купца, считая перешедшего на его судно Трофима, всего трое.

Суда тронулись в путь. Течение, парус и усилия гребцов живо подгоняли спарку. Охотники же наблюдали за правым берегом. По левому промелькнула вдали зырянская деревня, откуда был их проводник.

Река начала плавно поворачивать, делая изгиб перед входящим в Вятку притоком Немды. И почти сразу в правый борт малой лодьи вонзилась стрела, и сидящие в лодье увидели на правом берегу вотяков, воинственно размахивавших луками и сулицами.

Только потом Андрей понял, в чем суть происходящего. В отличие от них, вотяки прекрасно знали местность, русло реки. Суда плыли, делая большой полукруг, а вотяки шли по лесу напрямую, по тропам. Вот только от берега до судов далеко, практически на пределе полета стрелы.

Вотяки пустили еще пару стрел, убедились в бесполезности своих стараний и теперь, не скрываясь, шли по берегу.

Положение судовых команд было предпочтительней. Они плыли, а вотяки тратили время и силы на ходьбу. Но ведь настанет вечер, плыть, не зная фарватера, опасно, и на ночь необходимо будет пристать к берегу. На это обстоятельство и рассчитывали вотяки – ведь команду купца они захватили именно на стоянке. Поэтому, пока плыли, решили не останавливаться нигде.

С малой лодьи достали сухари, сало и поделились с беглецами. Скромная еда была съедена с аппетитом и до последней крошки – есть хотелось и речникам, и охотникам.

Купец и кормчий старались держаться посреди реки, не приближаясь к берегам. Но вотяки не отставали. Теперь они не кричали и не размахивали оружием, экономя силы.

– Да что они, двужильные? – удивился купец. – Уж верст двадцать отмахали, не меньше, а туземцы не отстают.

– Рано или поздно отстанут. Им есть-пить надо, отдыхать. Не сегодня, так завтра оторвемся, – высказался Павел.

Однако ниже по течению реки стало понятно, чего дожидались вотяки. Перед слиянием с рекой Кильмезь Вятка делала резкий поворот. Течением стало прибивать суда к правому берегу, и вотяки тут же стали обстреливать суда из луков. Стрелы впивались в мачты, борта, палубу. Все находившиеся на судах попадали ниц, укрываясь от стрел.

Только купец и кормчий малой лодьи вцепились в рулевые весла – у них не было иного выбора. Брось они весло – и суда подойдут близко к берегу, а то и уткнутся в него. Лицо купца побагровело от натуги. Два судна весили много, хотя и были пустыми, и удержать их на стремнине требовало значительных усилий.

Поняв это, Андрей бросился на помощь купцу. Вдвоем они навалились на весло, и лодьи стали отклоняться к середине реки. Несколько стрел на излете ударили в борт, остальные стали падать в воду.

Вотяки разочарованно взвыли и дальше, за поворот, уже не пошли. Они выкрикивали что-то явно обидное, только слышно было плохо.

Так и ушли от них.

На ночь путники не останавливались, только спустили парус и выставили на каждой лодье по впередсмотрящему. Однако на следующую ночь все – таки пристали к берегу. Путь проделан немалый, и не могут вотяки за ними пешком угнаться; тем более земли пошли для них чужие. Развели костер, сварили кулеш и впервые за несколько дней поели горяченького. Ночью по двое дежурили охотники, днем они отсыпались.

На слиянии Вятки и Камы суда развернуло течением, поставив поперек движения. Кое-как они выправились. Однако опыт учли. Перед впадением Камы в Волгу отвязали швартовы, рассоединив суда, перебросили конец с одного судна на другое – вроде буксира.

Ох и широка Волга, ох и полноводна! Андрей залюбовался водной гладью.

Зато гребцам пришлось туго. Ветра не было, парус обвис и был подтянут, зарифлен. Пока до Казани дошли, изрядно вымотались. Но у казанского причала встали.

Купец с Андреем отправились на торг – был такой недалеко от причала. На нем продавалось все, что было нужно корабелам: весла разных размеров, пеньковая веревка различной длины и толщины, доски для ремонта обшивки, медные гвозди, парусина, провизия. Вот только сала не было.

Они долго торговались за парусину для паруса. Денег у Андрея было в обрез, даже не хватило немного. У купца же денег не было вовсе. И все-таки они сговорились, купили.

Когда уже несли на корабль свернутую рулоном парусину, купец неожиданно спросил Андрея:

– Ты кряшен?

– Это еще кто? – удивился незнакомому слову Андрей.

– Ну… крещеный татарин…

– Как есть русский! – фыркнул Андрей.

– А говоришь по-ихнему лихо и торгуешься, как восточный человек.

– Так я толмач.

– Не знал, прости. И еще я за тобой заметил: хватка у тебя, как у купца.

– Был когда-то купцом, и лодья своя была. К мордве в плен попал – ни корабля, ни товаров. Вот как ты. Только давно это было.

Полдня вся команда сидела и шила парус. Купить парусину – полдела. Надо ее по размеру подогнать, поперечину в уже готовом парусе закрепить, чтобы поднимать и опускать можно было.

Работали длинными толстыми иголками и дратвой – как у сапожников. На реке влажность, да и под дождем парус нередко бывает. Обычные нитки гниют быстро, а сученая дратва держится долго.

Уже вечером приладили парус, подняли для пробы. Все работало, и потому решили утром отплывать.

Утром поели всухомятку – свежими лепешками и конской колбасой, купленными у татар. Теперь впереди только Волга, около трехсот верст пути. Если повезет и ветер будет попутным, через неделю они причалят в Нижнем.

Кораблики шли каждый сам по себе, без буксировочного конца.

Андрей подолгу сидел на корме, рядом с купцом, разговоры долгие вел с Ефремом Титовичем. Собеседник он был интересный, имел свое мнение, свой взгляд на события на Руси, на Иоанна, на кромешников.

– Они как черви в ране. Посмотришь – ажно тошнит. А ведь пользу приносят, гнилое мясо съедают.

– Ты что же, бояр да торговый люд гнилым мясом считаешь?

– Не всех, но некоторых – вполне.

– Да они не мясо гнилое, а кость, на которой государство держится, – кипятился Андрей.

Замолчали. Пережив каждый в душе несогласие другого, заговорили о торговле. Купец затрагивал самые разные темы – о ценах на товар, о городах и ярмарках, где бывал Андрей. Он понял, что Ефрем Титович исподволь проверяет его – на самом ли деле он путешествовал?

Неожиданно купец спросил:

– Дарью-то откуда знаешь?

– В церкви увидел, захотелось познакомиться.

– Не говорила она мне о тебе.

– Так это уже после твоего отъезда случилось.

– Она у меня девка хорошая, не балованная. Смотри мне! Обидишь, ноги вырву.

Андрей засмеялся:

– Обидишь такую, как же! Это она поход устроила – тебя выручать.

– А ты?

– Судно нанял, охотников нашел.

– Стало быть, освобождению своему я дочери обязан, – задумчиво произнес купец.

– А то!

Андрей не стал упоминать о том, что организовать поход мало. Он и охотники жизнью рисковали, идя на вотякские земли. Умный сам поймет.

Только после разговора этого что-то в их отношениях изменилось. Андрей почувствовал, что купец как-то пристально стал наблюдать за ним, вроде как оценивать.

Движение судов по Волге было довольно оживленным. Или впереди, или сзади, но суда были видны постоянно, большей частью торговые. Рыбацкие – те помельче, а военные и вовсе редко попадались.

До Нижнего добрались быстрее, чем думали, за шесть дней. Погода сопутствовала попутным ветром. Настроение у всех с каждой пройденной верстой повышалось. Временами, чтобы размяться, гребцы на весла садились – все быстрее до города доберутся.

Вот и колокольни церквей на высоком берегу показались.

Солнце уже садилось. Пока ошвартовались у причала, оно и вовсе скрылось за горизонтом. Быстро стемнело. На их глазах закрыли городские ворота. Теперь до утра ждать надо.

Однако купца, охотников да судовую команду сжигало вполне понятное желание – как можно скорее оказаться дома после долгого похода. Купец повелел всем в полдень собраться у судна для расчета, поскольку выплачен был только задаток, а последние деньги Андрей потратил на покупку парусины и еды в Казани.

Спали они плохо, ворочались на досках палубы, вздыхали. Один Андрей спал глубоким сном – ему-то куда торопиться? Его никто не ждет, даже на постоялом дворе. Скромные пожитки он в свою лавку на торгу перенес и дверь на замок запер.

К открытию городских ворот все уже были на ногах. Умывшись, отправились к городским стенам. Там уже было настоящее столпотворение. Крестьяне с подводами – овощи на торг привезли, рыбаки, торговый люд. Как только открыли ворота, все устремились в город.

Войдя в город, речники и охотники разбрелись по своим улицам.

Андрей отправился на постоялый двор – снял комнату и заказал баню. Больше всего он хотел по-человечески помыться, исподнее пропотевшее сменить да разносолов поесть. Кулеш из корабельного котла – еда сытная, но когда его каждый день ешь, приедается. Хотелось жареной курицы, квашеной капусты, пива.

Пока топилась баня, Андрей сходил в лавку на торгу – благо недалеко, узелок с пожитками забрал. В нем и деньги его хранились.

Все получилось, как он хотел: и помылся, и попарился, и поел вкусно. А там и пора к причалу идти подошла.

Вышел Андрей вроде заблаговременно, а явился последним. Еще на подходе к причалу Андрей увидел знакомую повозку. Сердце его взволнованно забилось, и он ускорил шаг.

Однако купец приехал один. На нем был новый кафтан, под ним – рубаха шелковая бирюзовая, расчесан и пострижен. По виду купца чувствовалось – у него праздник, лицо светилось довольством.

Команда судовая и охотники уже расходиться стали, получив расчет. Андрей же только подошел. Купец обнял его:

– Я уж думал – не придешь!

– Сказано же было – в полдень.

Солнце стояло в зените, и фигура Андрея практически совсем не отбрасывала тени.

– Спасибо тебе от меня и моей семьи за старания твои. Держи! – с этими словами Ефрем Титович сунул Андрею в руку монету. Потом не спеша уселся на сиденье возка:

– Трогай!

Кучер щелкнул кнутом, и возок, подпрыгивая на неровной земле, поехал к городу.

Андрей разжал пальцы: на ладони лежал алтын. Да, недорого труды Андрея и свою жизнь оценил купец. Такие деньги Андрей за два дня на ярмарке и торгу зарабатывал.

Не скупой – откровенно жадный на деньги оказался купец. Андрей в душе укорил себя, что ввязался в авантюру. Месяц ушел на спасательную экспедицию, за это время он бы не меньше рубля заработал – а то и поболе. Ну, купец, удивил!

Андрей направился в город. Сегодня он позволит себе отдых, заслужил. А завтра с утра – на ярмарку, надо на жизнь зарабатывать.

Он посидел в трапезной, попил пива с копченой белорыбицей, поел кулебяк с капустой с пылу с жару. Хорошо! Лепо! Он расчувствовался, расслабился и запел на радость публике.

– О! Узнаю прежнего Андрея! – Хозяин заведения поставил перед ним кувшин пива за свой счет.

В этот вечер Андрей засиделся допоздна.

Утром он поднялся рано, как привык в свой обычный рабочий день, и отправился на ярмарку толмачить. Слух о возвращении Андрея уже разнесся по ярмарке, по торговым гостям, и конкуренты-толмачи, увидев его, сделали кислые физиономии, скривились. Но не каждый день корабль с купцом и частью команды из плена возвращается, и потому едва ли не каждый второй купец хлопал его по плечу и поздравлял с удачным возвращением. Один из купцов не скрыл своего удовлетворения:

– А чего же ты на ярмарку вернулся? Небось богатым стал, можно свое дело открыть, а то и судно купить!

Андрей вытащил из кармана руку, разжал кулак, и глазам изумленного купца предстал лежащий на ладони алтын.

– Чего ты мне алтыном перед носом вертишь? – все еще не понял его купец. – Я что, не видел его никогда?

– А это плата купца Скоробогатова за мой поход.

– Не может быть! – изумился купец. – Я за иные походы гребцам столько плачу. И заметь, безо всякого риска. Ой, что делается!

К полудню вся ярмарка стараниями купца уже знала, как «щедро» заплатил Ефрем Титович за свое спасение. Андрея подбадривали, но смотрели сочувствующе. Ему это быстро надоело, и он пошел в свою лавку, решив, что посидит там в одиночестве да послания людям попишет – без охов и ахов. И, увидев открытые двери, народ пошел в лавку.

До вечера, почти до темноты писал Андрей. В трудах и заботах первый рабочий день пролетел быстро. Только вернувшись на постоялый двор и почувствовав ароматные запахи съестного из кухни, он вспомнил, что ничего еще сегодня не ел. Маковой росинки во рту не было.

Он поел, посидел в трапезной, слушая городские новости, а потом пошел в свою комнату – спать. Все шло как всегда, по накатанной колее: постоялый двор, ярмарка, торг, опять постоялый двор.

Утром Андрей открыл окно – проветрить комнату. У ворот послышался топот копыт, перестук колес, потом все смолкло.

Он механически посмотрел за окно: внизу стоял знакомый возок, в нем сидела Дарья.

В это время в дверь постучали.

– Открыто, входи! – отозвался Андрей. Он ожидал увидеть прислугу или хозяина, а вошел…

Андрей остолбенел от удивления – перед ним стоял он сам! Андрей протер руками глаза. Да нет, это не было видением. Кафтан и рубаха такие же, как на нем, а главное – лицо его, как в отражении зеркала. Такие же глаза, такая же бородка…

Андрей хотел что-то спросить, но голос пропал. Он отхлебнул из кувшина, стоящего на столе, глоток воды, прокашлялся: