Текст книги "Удача не бывает случайной"

Автор книги: Юрий Горюнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

5

Едва я вошел в самолет, у меня взяли плащ и проводили к месту в салоне бизнес – класса. Полет предстоял долгий; примерно тринадцать часов. Около полуночи самолет компании Air France поднялся из аэропорта Шарль Де Голь, и взял курс на Буэнос-Айрес в аэропорт Министро Пистарини.

Как только самолет набрал высоту, в салон вышла стюардесса, проверить пассажиров. Она шла по проходу, с приветливым взглядом, и на просьбы пассажиров участливо откликалась. Ее поведение, манера, скорее напоминали не стюардессу на работе, а актрису, играющую роль стюардессы. Мало кто из пассажиров не поддавался ее чарам. Иссиня-черные волосы, дерзкие зеленые глаза, которые словно рентген просвечивали мужские сердца. Когда она подошла ко мне, я чуть поднял голову.

– У вас все в порядке? Вам что-нибудь принести?

– Зелье для хорошего настроения.

– У вас что-то не так? – вежливо поинтересовалась она.

– Тоска от разлуки с родиной, хотя там у меня никто не остался, – уточнил я для ее сведения, что холост.

– К сожалению, в нашем меню есть только слабительное, – приняла она манеру разговора, понимая игру. – Принести?

– Только если одновременно со снотворным… Но, знаете, принесите мне что-то попить. Если я потом буду спать, то не будите на обед.

Она, молча, кивнула и вскоре принесла бутылочку кока-колы. Я, отпивая напиток, всматривался в темноту ночного неба, предаваясь раздумьям, и незаметно вернулся в свое далекое прошлое.

Я вспомнил, все три учебных заведения, в результате учебы в которых и стал тем, кем был сейчас. Но память вернула впечатления лишь двух последних.

Когда я учился в учебке, то нас там учили группами. Учили быстрому переодеванию, когда надо было перебегать из одной комнаты в другую, закладке тайников, передаче информации при касании в общественных местах, хотя мне это ни разу не пригодилось, потому как работал в одиночку и не светился. Интересны были занятия по запоминанию цифр, номеров телефонов. Цифры запоминали по цветам. Каждой цифре свой цвет, например, один – белый, девять – черный. В итоге можно было описывать комнату. А телефоны: когда идешь по проходу, мимо проходят и называют номер, в это время проходят навстречу, и тоже называют номер. Надо было все запомнить. Учили слежке, технике ведения разговора, выживанию, тихому нападению, всем видам оружия. Радовали нас занятия по слежке, когда мы выходили в город, стояли перед витринами, в которых отражалась улица, сигналам связи. Нам вдалбливали, что слежка – тень человека. Научили запоминать любые детали и мелочи, развивая все виды памяти, когда, даже увидев что-то мельком, и не обращаешь на это внимания, память фиксирует увиденное. Можно запомнить все, а потом вспомнить увиденное, даже если и не собирался запоминать.

– Вам принести еще? – Спросила меня та же стюардесса. Я обнаружил, что выпил кока-колу. Еще ранее, когда она только подходила, краем глаза заметил ее, но не стал предварительно обращать на нее внимание.

– Спасибо, не надо. А что у вас соринка в глаз попала? – поинтересовался я.

– Откуда вы знаете?

– Вы чуть-чуть смазали тень в уголке глаза. То, что накатилась слеза, не хочется думать. Вынули?

– Да, подруга помогла.

– И как вынула?

– Уголочком платка.

– В следующий раз позовите меня, соринку надо вынимать кончиком языка.

– Да вы что!? – искренне с некоторой радостью удивилась она. – Но будете ли вы рядом?

– Многое зависит от вас.

– Я учту ваше предложение.

– Только долго не задерживайтесь.

– Хорошо, сейчас пойду, брошу себе пыль в глаза.

– Лучше пустите ее кому-либо другому.

– Например, вам?

– Можно и мне, но тогда придется вам чистить мне глаза.

– И об этом подумаю.

Она отошла, а я лишний раз убедился в том, что тренировки не прошли даром, я заметил ее приближение, а затем вернулся к своим воспоминаниям.

Все это было интересно, но более близко в диверсионной работе. Лишь когда меня, после ранения, начали готовить индивидуально, вот тогда все было иначе. Это был новый этап подготовки профессионала агента-одиночки: отработка навыков рукопашного боя, радио, компьютер, работа с психологом, тайнопись, фотодело, визуальная разведка объектов и многое-многое другое. Такую нагрузку мог выдержать не каждый, но в меня поверили. Время проходило напряженно, я был постоянно занят, но не был лишен комфорта быта. Жил я тогда на вилле, в одной из стран. Преподаватели приходили на «дом». Вилла располагалась на огороженной территории, где я мог иногда прогуливаться. У меня отшлифовывали владение языками, тогда я и выучил китайский, который был нужен для моего первого задания. К своему удивлению я научился бегло говорить по-французски, неплохо говорил на арабском, правда, с письмом были сложности, испанский, а английский знал с детства. Изучал микро– и макроэкономику и другие заумные вещи.

Единственной издержкой всего этого было отсутствие личной жизни. Я был холост, а для многих и мертв. Еще за время моей предыдущей казарменной учебы я в какой-то мере отвык от женского общества, если не считать отдельных эпизодов. Видимо, чтобы тебе кто-то понравился надо встречаться, общаться, строить отношения на сближение, всего этого я был лишен, при том добровольно.

Индивидуальная подготовка выбила из меня мои славянские корни по привычкам, произношению и вычислить их стало просто невозможно.

Что делать? В разведке личного не должно быть, а личной привязанности к женщинам, я должен был избегать, помня, что за каждым преуспевающим мужчиной, всегда стоит женщина, она же могла его и погубить. Это слабость нелегала. За моей спиной никого не было.

Так я пришел в этот мир юнцом, а вышел в великолепной форме, но без друзей. Одиночество не тяготило. «У шпиона нет друзей» – мелькнула у меня банальная мысль. Да и кого они есть, в истинном смысле этого слова? Скорее хорошие знакомые. Хотя, если в общепринятом смысле, то у меня их было множество, которыми я обзавелся, что-то делая, или наоборот, не делая.

Я обречен был в этой своей второй жизни, принять облик человека одинокого, родители которого умерли вдали от родины, но я, как и они остался французом.

– Месье, я вижу, что вы не спите, – вывел меня из раздумий голос стюардессы. – Будете обедать?

– Разве только за тем, чтобы чем-то занять себя, – ответил я на предложение. – Вы же не согласитесь скоротать мое время?

– В вашем вопросе заложен ответ – не соглашусь. Я на работе.

– А вне работы? Я научу вас технике вытаскивания соринок из глаз.

– И только? – усмехнулась она.

– У меня много других скрытых достоинств.

– Видимо, очень они скрыты, иначе, почему вы холосты?

– Поняли, потому что меня никто не ждет во Франции? Не люблю показывать достоинства своей души. Как только они проявляются, все, расставание. Какая женщина захочет быть на вторых ролях? У нее же нет столько достоинств. Но самое главное достоинство – холостяк, иначе я был вам не интересен. Так что скажете?

– Все возможно, – уклонилась она от прямого ответа. Ее зеленые глаза излучали лукавство.

– Тогда, если нам суждено будет еще увидеться, то мое предложение остается в силе, но в Аргентине.

– Договорились.

– А что вы предложите мне сейчас?

Я выбрал блюда, перекусил и после обеда немного поспал. Когда проснулся, то за иллюминатором на безоблачном небе светило солнце. Полет подходил к концу. Мы прибывали около девяти часов местного времени, так что день только начинался, а в Париже было еще пять часов утра.

Под крылом замелькали здания, вереницы машин на шоссе. Посадка прошла по расписанию. Фонари посадочной полосы слились в сплошную линию. Юркий диспетчерский «форд» подкатил к самолету, и огромный лайнер, ревя моторами, послушно двинулся за ним.

Самолет подрулил к зданию аэропорта. Открыли дверь самолета, и в салон горячей волной ворвался тугой воздух, сдобренный асфальто-бензиновыми запахами аэропорта. Рукав подвинулся к выходу. Я вышел из самолета последним. Уже на выходе я спросил, обращаясь к стюардессе?

– А как вас звать в будущем? – хотя на ее бейдже было имя, но мне хотелось услышать, от нее, как возможность для дальнейшего знакомства.

– Жаннет, – улыбнулась она, и в ее интонации не прозвучало дежурного ответа.

– А меня Жан. Всего доброго, Жаннет, до встречи, – и пошел по проходу.

Таможня, пограничный контроль отняли не более получаса. Получив свой чемодан, я вышел в зал прилета, где стояли встречающие с табличками, на одной из которых я увидел свое имя. Ее держал лысый брюнет, лет сорока, одетый в светлую рубашку и брюки.

– Здравствуйте, это я – и указал ему на табличку, что он держал.

– А меня зовут Андре, – весело произнес он. – Будем знакомы. Нам предстоит часто видеться. Пойдемте.

Я подхватил чемодан, и мы вышли на стоянку, где погрузив вещи в его машину, отъехали от здания аэропорта. Мне было интересно наблюдать за пейзажем, проносившемся мимо. Трудно представить, что я снова в Южной Америке, где когда-то был проездом, хоть и вынужденным. По дороге из аэропорта не было пышной листвы, и зной витал в воздухе.

– Впервые здесь? – поинтересовался Андре.

– Да, – ответил я, не собираясь посвящать его в предыдущие свои посещения Латинской Америки.

– Как и любая страна, она имеет свой колорит, особенно славится карнавалами и жгучими женщинами. Это надо видеть, но у тебя все еще впереди. Об этом можно говорить и писать сколько угодно, но все будет не то. Это надо видеть. Давно занимаешься журналистикой? – перевел он разговор.

– Достаточно, – не вдавался я в даты.

– Испанский знаешь, как полагаю?

– Есть такое дело. Немного и английский.

– Тогда порядок, здесь в ходу много языков, кто только не живет: китайцы, арабы, итальянцы. Вообще Буэнос-Айрес в Латинской Америке имеет статус Парижа. Здесь, как вавилонское столпотворение, наложенное на латиноамериканскую основу. Тебе придется окунуться в эту жизнь напоказ.

– Не понял? – искренне удивился я.

– Здесь любят показывать больше, чем имеют в действительности. Любят вечерами ходить в кафе, рестораны, в общем, вести жизнь вне дома. Пока начнется лето, а оно здесь с декабря, привыкнешь, а потом уже дожди.

– А машину арендовать где?

– Подберем.

– А что с прежним журналистом, – поинтересовался я. – Чем он заболел?

Андре засмеялся: – Заболел! – Но затем резко оборвал свой смех. – Не болел он ничем. Что произошло, никто не знает. Избили его и сильно, но шум поднимать не стали. Видимо влез, куда не следует, хотя здесь народ добрый, но, как и везде, есть свои тайны жизни. Ты если что, спрашивай, наши кабинеты рядом.

– А почему попросили тебя встретить?

– Так пока никого не было от вас, я помогал вашей газете. Не бесплатно, конечно. У нас общая секретарша, чтобы заниматься бумагами и отвечать на звонки.

Так за разговорами мы въехали в город и влились в поток машин. Я с интересом рассматривал архитектуру зданий – испанское барокко. Андре вел машину по загруженным улицам города уверенно, и проезжая по одной из них, указал мне на трехэтажное здание: – Вот здесь наш офис, а я тебя отвезу в гостиницу, что рядом, чтобы было не далеко добираться.

– А квартиру снять?

– Это тоже решаемо, все зависит от возможностей. Понятно, жить в гостинице сложнее, все-таки не на один день приехал туристом. Симона поможет.

– Это наша секретарша? – уточнил я.

– Она, милая, она.

– Даже милая?

– С ней иначе нельзя, но для меня она только коллега.

– Думаю, для меня тоже будет.

– И это правильно.

Проехав мимо здания, где располагался офис, он еще проехал метров двести, и, свернув направо, въехал в узкую улочку, остановившись перед небольшой гостиницей. Фасад здания был светло бежевого цвета. Дверь цвета мореного дуба пропустила нас в холл, где улыбаясь, нас встретил администратор – молодой мужчина.

– Номер для Жана Марше, – известил его Андре. – Ты устраивайся, – обратился он ко мне. – Мне надо идти, дела, а завтра я загляну. Отдыхай, все-таки разница во времени и перелет. Или прогуляйся по улочкам, только не заблудись. Все я пошел, до завтра, – и Андре вышел на улицу.

Оформив проживание, я поднялся в свой номер, что располагался на втором этаже. Номер был достаточно удобным, среднего размера; окна выходили на улицу, по которой мы подъехали. На противоположной стороне был жилой дом, где на подоконниках стояли яркие цветы в горшочках.

Распаковав вещи и приняв душ, я переоделся и сел в кресло возле письменного стола, продумывая план действий на сегодняшний день и на ближайшее будущее. Надо было выйти в город известить Центр о своем прибытии, чтобы ждать задания, а пока вживаться в роль журналиста; потом посетить местного знатока искусства, адрес которого мне дал Мишель Рено.

Поразмыслив, я не стал откладывать дела и покинул гостиницу. Город был мне знаком, его карта была у меня отпечатана в голове, немало потратил я времени не ее изучение. Потом, когда найду квартиру, приступлю к более детальному изучению. Я доехал до улицы Флорида, где посидел в самом старом кафе страны и вернулся в гостиницу.

6

Утром Андре заехал за мной в половине девятого. – Завтракал? – поинтересовался он, после приветствия.

– Да, в кафе рядом с гостиницей.

Я проснулся рано и, узнав у администратора, где можно позавтракать, выпил чашку кофе и съел два элеконадас (маленькие пирожки с рубленым мясом, оливками и яйцом).

– Тогда в путь?

– Ты же сказал, что офис близко?

– Но я, же за тобой заехал?

Через пять минут мы зашли в офис, который состоял из общей комнаты, где располагалась наша секретарша – Симона. Она сидела за большим столом, на котором стояли телефон, факс, ксерокс, лежали папки, на отдельном столике компьютер. В комнате было два шкафа и пара стульев возле ее стола. Налево и направо две двери.

– Твоя дверь направо, – объяснил мне Андре, и после познакомил меня с Симоной. Это была крупная, но не толстая, высокая женщина, лет тридцати пяти. Черные волосы, спадали на плечи, выразительные глаза смотрели на меня с любопытством. Андре объяснил, что она замужем и у нее двое детей.

– Ты с какой целью мне сообщил об этом? – задал я вопрос.

– Только с познавательной.

Симона улыбнулась: – Будем знакомы, – у нее был приятный грудной голос.

– Предлагаю провести маленькое совещание прямо здесь. Свой кабинет посмотришь потом. Симона сделай кофе, – попросил он.

Мы расположились на стульях вокруг ее стола. Когда кофе был готов, Андре начал свое введение меня в курс дел.

– Буэнос-Айрес очень славный город, добрый и приветливый. Аргентинцы доброжелательные люди, очень общительны и тебе надо будет привыкнуть к тому, что они болтают без умолку, и могут нести всякую чушь, лишь бы говорить. Поэтому, если дорожишь временем, то сначала подумай, готов ли ты к долгому разговору ни о чем, или извиняйся и спешно уходи.

– А кроме чуши, что еще говорят?

– А вот ты и проявишь свои способности, чтобы отделить суть, что тебе интересна. Еще одна особенность – они часто не обязательны и не пунктуальны, – при этом он посмотрел на Симону, а та улыбнулась в ответ на его взгляд, подтверждая его слова, – так, что если ждешь женщину, – продолжил Андре, – то имей ввиду, это не значит, что она придет вовремя.

– А что, в других странах женщины иные? – удивленно спросил я.

– Везде одинаковы, – согласился он, – но здесь это относится и к мужчинам.

– У меня не дойдет дело до свидания с мужчинами, – произнес я, придав голосу уверенность. Симона легко засмеялась, а Андре хмыкнул. – Надеюсь. Эту страну иногда называют «Маньяния», от слова manana – завтра. Я правильно говорю? – обратился он к Симоне, и та утвердительно кивнула головой. – Их обязательства – завтра. Что еще?

– А ты сам здесь давно? – Спросил я.

– Уже три года, с женой, – уточнил он, – дети взрослые остались во Франции. Насколько мне известно, ты не женат.

– Верно.

– Все впереди. Может быть, встреча ждет тебя здесь, но учти, женщины здесь, очень знойные, могут и сами пойти на контакт.

– Все!?

– Ну, что ты, нет, конечно, но они такие страстные. Еще запомни, что здесь три приоритета: футбол, секс, мясо. Все остальное вторично.

– Футбол все-таки на первом месте?

– Это когда идет матч. Что еще сказать.

– О районах, – напомнила Симона.

– Все районы к югу опасны, что на севере – престижно. Район Палермо – всегда ночная жизнь. На улицах Defensa и Chili много баров с живой музыкой. Есть вопросы?

– Хотел бы найти квартиру, арендовать машину, познакомится с коллегами.

– Ты посмотришь график различных мероприятий, куда нас, журналистов приглашают. Выберешь сам, Симона подаст документы на твою аккредитацию, даже если их подвали из Франции. При первой возможности я познакомлю тебя с коллегами из других газет и журналов. Машина… Симона даст адрес салона, а квартиру через агентство, она также даст тебе телефон. Приготовила?

– Все у него на столе.

– Умница. Тога приступай, знакомься с бумагами, знакомься с городом. Тебе его показать?

– Спасибо не надо, хочу увидеть его своими глазами, чтобы иметь свое представление. Еще. Как по поводу цензуры?

– Если ты имеешь в виду, будешь ли ты представлять интерес для спецслужб, то думаю, будешь. Впрочем, как и везде. Но все-таки не лезь, куда не надо.

– А куда не надо?

– В их внутренние разборки, в их отношения с США, как и в дела контрабанды. Береги свою жизнь. Это понятно?

– Более чем.

– Тогда у меня все.

Я прошел в свой кабинет. Это была небольшая комната. Напротив двери стоял стол, кресло спинкой к окну, которое было закрыто жалюзи. Имелся кондиционер. Слева от входа шкаф для бумаг, справа небольшой диван, а у стола стул. Я прошел и сел за стол, на котором лежал список приглашений и встреч, куда я мог пойти, телефон агентства по аренде квартир и автосалона. Позвонил в агентство, договорился о встрече, аренду машины отложил, надо изучить город, пройдя его пешком и на общественном транспорте. График особо не заинтересовал и решил все-таки начать с жилья. Надо было открыть счет в местной валюте. В какой банк обратится, я знал: еще в Париже мой банк дал мне сведения, обеспечив дорожным чеком.

Выйдя в приемную, я известил Симону:

– Пойду, займусь знакомством с городом и поиском жилья. Сегодня уже не буду. И мне нужен банк, – и показал ей название.

– Это здесь рядом, выйдешь, сверни налево и через пять минут будешь на месте. Не заблудись.

– Постараюсь, – попрощавшись, вышел.

Войдя в прохладное помещение банка, я очутился в небольшом, но уютном вестибюле. Было немноголюдно, царила тишина, присущая подобным организациям. Едва я вошел, навстречу мне подошла миловидная девушка:

– Добрый день. Вы у нас впервые?

– Да, хочу открыть счет.

Она предложила мне следовать за ней, и, постучав в дверь, вошла в кабинет, где за столом сидел смуглый красавец.

– Господин, Орселе, к вам клиент, хочет открыть счет.

– Очень приятно. Вы откуда?

– Из Франции.

– Присаживайтесь. Как вас зовут?

– Жан Марше. Я приехал как журналист.

– Если вам удобно, то могу говорить по-французски, – предложил Орселе.

– Не надо, я понимаю, да и для практики полезно.

– Как вам будет угодно. Я заместитель управляющего данного отделения. Вы свободны, – обратился он к девушке, и когда та вышла, спросил: – На какую сумму хотите открыть счет? В какой валюте?

– В песо, но пригодится и счет в иной валюте. Деньги я переведу из Европы. А сумма? Я думаю пару сотен тысяч в долларовом эквиваленте.

Ни один глаз не моргнул у Орселе, хотя думаю, что не часто журналисты открывают такие счета.

– Вид счета простой или номерной?

– Простой, но так чтобы я смог снимать деньги без ограничения по карте банка или по чековой книжке.

– Никаких проблем. У вас будет чековая книжка на ваше имя, и вы можете получить ваши деньги во всех отделениях банка страны.

– А в других странах?

– Также и там, где есть наши представительства.

– А как у вас с отделениями в районах?

– Смотря, какой район. Карточки, чек, а иногда и наличные.

– Понял.

– Ваши документы, удостоверяющие личность? – попросил он.

Я протянул ему паспорт, он внимательно просмотрел его, а затем по телефону вызвал служащую.

– София, подготовьте документы для открытия счета и чековую книжку для поступления денег.

– Не надо ждать, – и я подал ему дорожный чек, на озвученную сумму.

– Вы его так просто носите?

– Он же именной.

– Тем не менее, надо быть осторожнее. Все упрощается. Выпишите книжку по этому документу, – он отдал девушке мой паспорт. – Пройдите вместе с ней, подождите, пожалуйста.

Я вышел вслед за Софией, а Орселе отправился проверять мой чек. Через десять минут они вернулся и, подойдя к Софии, взял у нее чековую книжку, посмотрел и отдал мне.

– Спасибо, что выбрали наш банк, мы будем всегда к вашим услугам и будем стоять на страже ваших интересов. Карточка будет через пять минут.

– Я бы хотел получить часть наличными.

– Получите их по чековой книжке. Я прощаюсь с вами, – он пожал мне руку, и улыбка исказила его лицо, еще бы журналист, а открывает счет на приличную сумму. Глаза его оставались холодно-изучающими, настороженным.

– Всего доброго, – и после получения карточки и небольшой суммы наличных я вышел из банка.

Чековая книжка была нужна, не всегда можно рассчитаться с карточки. Дел у меня было не мало. Город я предварительно изучил по карте еще во Франции, но теперь надо было ходить пешком, откладывая в памяти дворы, улицы, переулки.

В последующие несколько дней я изучал город, выбирал квартиру, и остановился на одной в районе Палермо. Квартира располагалась в трехэтажном доме, который удачно вписался среди многоэтажных собратьев. Квартир в доме было не много. Мое жилище состояло из двух комнат, кухни, туалета, душа, балкона, выходящего во внутренний двор. Мебель была добротная. В спальной большая кровать, тумбочка, шкаф для одежды. Пол был устлан пушистым ковром, который заглушал шаги. В зале светло-зеленый диван, два кресла, стол, вокруг которого стояло четыре стула. В углу телевизор, вдоль стены шкаф с посудой. Светлые стены. Пол был также устлан ковром. На кухне было все, что необходимо для приготовления. Что радовало, так то, что квартира не была похожа на казенную с типичной мебелью. Был кондиционер, но учитывая, что дом был не высок, то солнечные лучи не прогревали квартиру, от них защищали высокие деревья. Движение по улице было односторонним, рядом было кафе и булочная, где можно по утрам купить свежую выпечку. До офиса было уже не так близко, но с машиной пока не торопился. Я перевез немногочисленные вещи из гостиницы, прикупил кое-что по хозяйству.

В офисе я появлялся каждый день, но не надолго.

– Когда будешь на встречах? – поинтересовался Андре, в тот редкий случай, что я застал его в офисе.

– Скоро, дай устроится, – и сообщил ему и Симоне свой адрес и номер телефона.

Но были и не очень приятные моменты от осмотра города, когда я его изучал. На другой день, после посещения банка я обнаружил «хвост», видимо господин Орселе сообщил о журналисте. По манере поведения я понял, что ребята местные и просто идет проверка. Они особо не скрывались, во всяком случае, моего опыта хватило их обнаружить. Я зашел в магазин и вышел через другой вход, пройдя за остановку, наблюдая за их растерянными лицами. Они смотрели по сторонам, выискивая меня в толпе прохожих. Выбрав момент, когда они отвернулись, я вышел и стал смотреть на витрину, дав им возможность обнаружить меня. Когда они меня вновь увидели, я, насладившись эффектом, пошел вдоль улицы.

Вообще в любом незнакомом городе, прежде чем приступать к работе, надо проводить проверку на предмет слежки, так на всякий случай, чем черт не шутит, а его шутки в моем деле могут быть и скверными.

В один из дней я «естественным» образом ушел от слежки, надо было сообщить о своем прибытии. Единственное, что мне дали во Франции, это первоначальные каналы связи. В одном из районов, не самом престижном, я оставил метку, поставив крест на рекламе на автобусной остановке, как хулиган, выбрав момент. Завтра утром в потоке машин проедет машина оперативного работника местной резидентуры, он на ходу «снимет» сигнал и в тот же день Центр будет знать о моем прибытии.

Город был красив и интересен: улицы располагались в геометрическом порядке, а не запутанно, как в Париже. Как и сказал, Андре, богатые люди жили в северной части города, где только «свои». Популярны районы «кантри» с частной охраной, шлагбаумом. Кто победнее, живут в городе, в хороших районах типа Палермо, где стал жить и я.

Бродя по городу, я не только изучал его, я искал вторую квартиру и нашел ее в не самом престижном районе. Важно то, что в ней был второй выход. Снимал я ее, предварительно немного изменив свой внешний вид, а также одежду. Я стал усатым, одет попроще. Эту квартиру я не искал через агентство, чтобы не светиться лишний раз. Просматривал объявления, отмечая расположение домов, где сдавались квартиры. В конечном итоге я нашел то, что меня устраивало. Не самый богатый район, но и достаточно спокойный. Я встретился с хозяйкой, а где ее найти мне подсказали местные жители. Ей было лет пятьдесят, была она смугла, худощава и подозрительна.

– А вам она, для каких целей?

– Чтобы жить? – удивился я.

– Я не хочу, чтобы у меня из-за жильцов были проблемы.

– Я вас понял. Я живу тихо.

– Вы один?

– Да, я здесь в командировке, но часто буду отсутствовать, много поездок.

Она попросила паспорт, и внимательно изучив его, попросила плату за полгода. Мы поторговались и когда сошлись в цене, она вручила мне ключи.

– Въезжайте.

Так я стал квартирантом конспиративной квартиры, которая по комфорту уступала другой, где я жил официально. Я купил необходимые вещи, чемодан и все разместил в шкафу, зная, что хозяйка может явиться без меня, а пустые шкафы вызывают подозрения.

Закончив бытовые вопросы, я продолжал изучать город. Как-то вечером я забрел в район Palermo Viejo – местный квартал красных фонарей, хотя с виду достаточно приличный район.

По прошествии недели, я стал бывать и на различных мероприятиях, куда приглашали журналистов. Почти одновременно с этим, примерно через неделю после того, как разместился на квартире и хождения по городу, я отдал Симоне написанную статью, чтобы она перепечатала и отправила. На другой день она мне сказала:

– А ты оказывается профи. Так написано, что я сама узнала много нового о городе, где живу всю жизнь.

Вошел Андре: – Читал, мне понравилось. Давай я предложу в местную печать. Это их город глазами иностранца.

– Предложи, я не против. А скажи-ка мне, что это за район около автовокзала Retiro? Там полицейские и шлагбаум.

Андре усмехнулся: – Да, есть такое место, его даже на карте города нет, так зеленое место, словно там парк. Это Villja – 31-трущобы. Там почти тридцать тысяч населения, кстати, профессиональных манифестантов. Обычные аргентинцы редко ходят на демонстрации протеста. Там много нелегалов. Полное сплетение узких улиц. Этого района, как бы нет, хотя, как ты понял, он находится в центре города между самыми дорогими районами. Полицейские стоят, чтобы предупредить об опасности посещения данного района, но запретить его посещение, не могут. Это только издали он кажется мирным, спокойным, что нет карманников, бандитов с ножами. Там, кстати есть школа, стадион. Тихий быт, и кажется обычный спальный район хоть и мрачноватый.

– Я был рядом, там дома с нагромождение этажей друг на друга, при отсутствии крыши, и впечатление, что оставлено для надстройки следующего этажа. Я заметил издали, что там даже в тапочках ходят, готовят на улице. Но понравилось, что дома выкрашены веселой краской.

– Веселый район. Но все это обман, не зрительный конечно.

– И что об этом писать нельзя?

– А как писать, если там не был.

– Я понимаю, что опасно, но не до такой, же степени?

– Ты хочешь туда сходить? У тебя хорошо с головой? Симона, он болен, – обратился он к ней. – Ты оттуда выйдешь без штанов в прямом смысле этого слова, даже если они стоят не дорого, там их снимут все равно. Это их территория, они ненавидят чужаков и относятся к ним крайне агрессивно. Это очень опасно, Жан, очень. Это не шутки.

– Да, Жан, Андре прав, выбрось из головы идею сходить туда, – поддержала его Симона.

– Хорошо, я не обещаю, но подумаю.