Текст книги "Черное безмолвие (сборник)"

Автор книги: Юрий Глазков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

ПЛАНЕТА-ЗЕРКАЛО

Планета была очень красивой и богатой. Она казалась одним из лучших произведений природы. Под изумрудными холмами лежали груды металлов, черная кровь планеты хранила в себе огромную энергию, лес был высоким и густым, в его чащах, на полях и в степях бегали быстроногие животные, в небе парили птицы, в водах плавали рыбы. А надо всем этим властвовали разумные.

Они достигли совершенства, расширяя свои знания, направляя их на благо себе подобных и окружающего мира.

Одна беда – планету хотели прибрать к рукам. В этом уголке Галактики расположились цивилизации, которые стремились покорить планету. Причин было много – и богатство, и миролюбие ее обитателей. На планете не было оружия, не было армий, жители ее сеяли, собирали урожай, строили города, летали в космос, познавая все новое и новое…

А где-то в океане Вселенной время от времени лихорадочно строили военные космические армады. Тяжелые бронированвые монстры – космические крейсеры – вооружались лазерными пушками, электронными ускорителями, реактивными снарядами, ракетами; их отсеки набивались солдатами-десантниками с танками, самолетами, машинамиамфибиями и другими военными премудростями.

Нет-нет и армады бесшумно подплывали к планете и атаковали ее. Взрывы в безмолвном космосе озаряли его вечную темноту и гасли, унося в бездонные дали потоки частиц, бывших некогда космическими кораблями, оружием, людьми и их судьбами… Частицы неслись все дальше и дальше, чтобы когда-то, где-то, что-то из них возродилось заново. Пылали корабли со звезды Вега, и пространство оживало радиоволнами с последними воплями ее посланников-завоевателей. Вспыхивали и исчезали корабли со звезды Альтаир, и лазерные лучи несли к ней последнюю правду о ее сыновьях, об их агонии и проклятья тем, кто послал солдат для завоевания чужого, не принадлежащего им мира… Ни один корабль не достиг самой планеты – она хранила тайну своей независимости.

Десять кораблей с черной звезды Гамма погибли у неуязвимой планеты.

Собрание палаты завоеваний было бурным. Стратеги один за другим излагали новые версии, пытаясь замести следы своих просчетов. Тиран воинственной планеты требовал ответа за неудачи. После гибели очередной армады он сменял генералов – не помогало. Слово предоставили молодому энергичному полковнику Круку – он был одним из немногих, кто блестяще разбирался не только в стратегии, но и в инженерном ее воплощении. За его плечами были десанты на пять планет, путь от солдата до коммодора флота космических сил, были болота, джунгли, пустыни, астероиды, ранения и контузии. Повадки хищника помогли ему выжить и карабкаться вверх по лестнице карьеры и признания.

Высокий белокурый гигант был краток.

– Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что из всех случаев трагической гибели ваших лучших военных кораблей можно сделать некоторые обобщающие выводы, – осторожно, словно пробуя что-то неприятное и острое, начал он. – Такие первоначальные выводы требуют изменения стратегии и тактики ведения военных действий в отношении этой планеты. Итак, первый вывод: планета, ее цивилизация не относятся к разряду агрессивных, она лишь защищается во время опасности. Во-вторых, против каждого из наших флотов планета выставляла свой эквивалентный флот, не больше не меньше, в результате наши корабли гибли все до единого. Мое предложение – лететь к планете, не атакуя ее из космоса, лететь молча, лететь одному кораблю, сделав все, чтобы его полет был похож на полет корабля, потерпевшего аварию. Они примут его, я уверен в этом. Ведь они ни разу не посылали своего флота по нашим траекториям, к нашей звезде, хотя, конечно, знают координаты нашего мира. Ну, а там, на ее поверхности, из нашего крейсера посыплются солдаты, танки, самолеты, стартуют ракеты. Планета будет наконец-то наша. План прост, наивен, но в этом его сила. Они не боятся нас, иначе не сидели б сложа руки, а раз так, то дело за нами.

– Это просто и гениально, генерал, просто гениально. Надо это немедленно попробовать. – Голос тирана хрипел от волнения и нахлынувшего предчувствия власти над Вселенной. – Потом вторая планета, третья, четвертая…

Прекрасно, генерал!

– Полковник, – отважился поправить тирана Крук.

– Я не ошибся, – настойчиво повторил тиран.

Докладчик смиренно склонил голову. Два офицера из охраны тирана тут же накинули на его плечи яркий генеральский мундир с огромными звездами на погонах.

Крейсер готовили тщательно, десант тренировал генерал Крук. Это были профессионалы своего дела, убийцы, достигшие вершины мастерства в уничтожении живого и неживого, сильные, отчаянные, умеющие побеждать непобедимых. Наконец все было готово к нападению на далекую мирную планету. На старте восседал сам тиран, он напутствовал Крука, а духовник заранее отпустил грехи ораве завоевателей. Впереди была дорога к непокоренной планете, куда, послав в эфир сигнал аварии и затаив беду за бронированными листами, устремился вооруженный кораблькрейсер. Корабль пронизывал пространство, планета росла на экранах обзора и в иллюминаторах. Чем ближе становилась планета, тем больше нервничал Крук. Тишина на планете выводила из себя весь экипаж, офицеры и солдаты со злобой смотрели на спокойный, красивый шар, горделиво парящий поблизости. Ничто не обнаруживало флот противника, путь был совершенно свободен – это пугало.

– Может, дать лазерный залп? – предложил вооруженец. – Уж очень подозрительно тихо впереди.

– Нет, – отрезал Крук, – ждать. Не будем совершать старые ошибки.

– Может, привести оружие к бою? На всякий случай?

– Нет, сидеть тихо и ждать. – Крук был непреклонен.

Крейсер лег на околопланетную орбиту – опять никто и ничто им не угрожало, но их никто и не звал! Царила мертвая тишина.

– Посадка! – приказал Крук.

Крейсер мягко опустился на поверхность планеты – нигде не было и малейшего признака опасности. Нервы не выдерживали неопределенности.

– Атака, – твердо скомандовал Крук, – нечего больше ждать! – И, оставив крейсер, стал наблюдать за происходящим.

Откинулись стальные листы, и из чрева крейсера поползли танки, вылетели самолеты, высыпали сотни солдат. Вся эта армада ринулась в разные стороны. Крук видел, как вздрогнул и взорвался один танк, за ним второй, третий… Вот под крылом самолета вспыхнули дюзы смертоносной ракеты, и тут же рухнули вниз обломки крылатого ястреба, второго, третьего… Вот, повинуясь команде офицера, шеренга солдат вскинула винтовки, их стволы замигали огнями залпа – и… шеренга свалилась замертво. Вперед бежал лишь один офицер, вот он поднял лазер, выстрелил – и вмиг испарился, словно его и не было. В небе не осталось ни одного самолета, на поле боя – ни одного солдата. Последний танк рисовал по планете замысловатые маневры, продвигаясь вперед и поводя стволом орудия. Крук подключился к его сенсорам, он был как будто в танке, с его экипажем. Навстречу мчался танк противника, выписывая такие же сложные маневры. Хищный ствол танка Крука поймал его и выплюнул пламя и снаряд. Выстрел был точным, и в ту же секунду башня последнего танка армии завоевателей отлетела метров на десять, а танк, взорвавшись, разломился пополам, пламя взметнулось в небо.

Голова Крука раскалывалась: он видел поражение, но не видел противника, он видел крушение своей армии, но не понимал причину.

– Залп!.. – в приступе безрассудной ярости заорал он. Крейсер окутался вспышками стартующих ракет, они рассыпались веером, выбирая скрытые цели. Но то, что Крук увидел потом, не могло уложиться в его сознании: на мгновение перед ним промелькнул рой ракет, со всех сторон летящих в его крейсер… рой его ракет, сделанных на его планете, он не мог ошибиться: ракеты были раскрашены под акул, ястребов, беркутов и других хищников.

Туман обволок крейсер, а когда он рассеялся, исчезли и корабль, и солдаты. Это был конец.

В отчаянии Крук пополз вперед, сжимая оружие. Он хотел, он должен был увидеть лицо врага, жаждал сразиться с ним в смертельной схватке, сдавить свои сильные пальцы на его горле. Вот он почувствовал какое-то движение рядом. Пробираясь дальше, Крук понял, что кто-то ползет ему навстречу, умело прячась за кочками болота, редкими кустами и деревьями.

«Старый солдат, – подумал он, – хорошо научен, вон как хитро маскируется».

Расстояние между ними сокращалось. Крук откатился вправо, за дерево.

Враг мастерски сделал то же. Крук осторожно выглянул и успел заметить белокурые волосы врага и большую звезду на его погоне…

«Убьет», – пронеслось у него в мозгу, и Крук резко бросился влево и вперед, пытаясь обескуражить противника неожиданным маневром. Навстречу ему метнулось, словно тень, гибкое, сильное тело. Уже нажимая спусковой крючок своего оружия, стреляя в упор в своего врага, Крук вдруг ясно увидел его лицо, лицо своего врага, увидел себя, свои растрепанные белокурые волосы, слипшиеся от грязи и пота, распахнутый изодранный генеральский мундир с большими звездами, расширенные от ужаса в ненависти глаза и черный короткий ствол пистолета, направленный прямо в грудь. Вспыхнуло пламя, металл разорвал его сердце.

«Непобедимая планета», – успел подумать он.

СИЛА ВОЛИ И РАЗУМА

Все произошло более чем обыкновенно. Пьер сам выбрал это место посадки – в океане причудливой подковой лежал остров с белесым прибоем снаружи и тихой, зеленоватой водой внутри. Несколько пальм, неведомо как попавших на коралловый атолл, давали жиденькую тень. Пьер не стал рассматривать дальний угол атолла, и в этом была его ошибка. Что-то ярко вспыхнуло, последовал удар, корабль встряхнуло, и Пьер почувствовал, что аппарат вошел в крутой вираж. Катапульта сработала, и хорошо, что кораллы были совсем рядом. Пьер оказался на пальме, а его кресло булькнуло в белесом прибое. Спустившись с пальмы, Пьер бросился спасать кресло, но последнее, что он успел заметить – это красное сиденье, исчезающее в глубине, и огромное белое брюхо с острой, чуть плоской мордой и большими, холодными глазами; зубы уже рвали мягкую кожу кресла.

«Прощай, рация, прощай, связь, прощай, синтезатор», – подумал Пьер.

Он уныло побрел по острову. Остров был безлюдным, но видно, что когда-то здесь было довольно оживленно: разрушенные здания, полузасыпанный бассейн, какие-то сооружения были тому доказательством. А то, что его так мастерски сбило, оказалось старой автоматической системой ракетного оружия и притом последней, больше ничего подобного на острове не было.

«Надо же, так не повезло, и дернуло же меня именно на этот остров плюхнуться, пролетел бы в стороне, и все было бы хорошо. А хорошее оружие создавали эти древние, столько прошло лет, не менее сотен двух, а еще стрельнула, да так метко, – рассуждал расстроенный Пьер, опытным взглядом оценивая окружающее. – И как отсюда выбраться, до своей планеты далеко, до базы близко, но как туда добраться, вон какие монстры плавают. А на аборигенов рассчитывать не приходится – нет их здесь поблизости, да и что они могут, правда, в контакт с ними давно мы не входили, но надежд на их силы все равно нет».

Жить на острове было можно, рыбы в океане было много, пресная вода билась под пальмой, тень, хоть и скудная, а все же была, Солнце давало тепло и даже с избытком. Жизнь наладилась, сон стал ровным, тихим и долгим, Пьер даже прибавил в весе и с грустью смотрел на свой округлившийся живот. Все было вроде бы ничего, вот только зарос Пьер, борода чесалась, а усы лезли в рот и мешали жевать волокнистую рыбу. Рыбы действительно было много, золотистые ее спинки частенько мелькали в заводи, а коралловые обломки оказались прекрасным орудием.

Как-то, забравшись на самую высокую пальму, Пьер увидел на горизонте остров. С тех пор он не знал покоя, его так и тянуло туда. Он перестал спать, плохо ел, рыба вольготно плескалась в теплом заливчике. Пьер все время думал о соседнем острове. И вот однажды он проснулся от скрипа песка. Открыв глаза, Пьер увидел бородатого старика. Старик присел рядом и заглянул в глаза Пьеру.

– Ты откуда такой взялся? – спросил Пьер, забыв поздороваться, но не забыв встряхнуть головой.

– С того острова, ты ведь не даешь мне спать, все время будишь меня своими мыслями. Мой остров еще меньше твоего и на две пальмы на нем меньше, чем на твоем, родник слабее, рыбы столько же. Зачем тебе мой остров? Может, тебе мой попугай понравился, да я тебе такого же достану, они сейчас в Париже по сто франков за штуку идут.

– Постой, да как ты сюда попал, какой Париж, какой попугай? бормотал обескураженный Пьер.

– Париж – это город такой, а ты сам-то откуда? – спросил старик.

– Я-то и вовсе не ваш, я с другой планеты, попал сюда случайно, вон та чертовщина меня сбила.

– Это не чертовщина, а ракета, они с древности нашей остались, их с этих островов снять забыли, обрадовались тогда, везде поснимали эти проклятые ракеты, а вот здесь забыли, все в такой тайне друг от друга держали, что, видать, и сами позабывали, где их понатыкали. На моем острове тоже три штуки было, я из них тарелок и сковородку сделал, отличные получились, не ржавеют, не пригорают, видать, хороший металл на них тратили. Это надо же, когда сделали, а они и сейчас стреляют. Умели делать раньше-то.

– А что же сейчас делать, – всполошился Пьер. – Как я о себе знать дам, куда за мной лететь моим? Там жена, дети, мама у меня там старенькая, у нее зубы болят, а я здесь, на вашем Солнце, греюсь.

– Это нетрудно, – протянул старик, – ты покажи свою планету-то.

Небо было усыпано яркими звездами.

– Вон, смотри, видишь звезду, вон ту, справа, яркую такую? – тыкал в небо Пьер.

Старик щурился, стараясь рассмотреть звезду, Пьер злился.

– Да вон та, вон та, левее смотри, – кипятился он.

– Ах вон эта, так бы сразу и сказал, альфа Центавра она, понял, наконец рассмотрел звезду старик. – И чего шумишь, слышу я.

Пьер с уважением посмотрел на старика, сумевшего произнести столь сложные слова.

– А теперь пять градусов влево и столько же вверх.

Старик быстро взглянул в указанном направлении и кивнул головой.

Пьер изумленно посмотрел на старика, тот спросил:

– На когда звать-то?

– Кого звать? – опешил Пьер.

– Кого-кого, ваших, конечно, кого же еще, – ворчал старик.

– На завтра, на утро, – попросил Пьер.

– А успеют, больно далеко?

– Успеют, успеют, мы быстро летаем, не то, что вы, – заспешил заверить Пьер.

– А нам и не надо летать, мы и так умеем, – беззлобно ответил старик.

Наступило молчание. Чтобы чем-то его заполнить, Пьер спросил:

– Значит, у вас оружия совсем нет?

– Нет, нету у нас оружия, не нужно оно нам оказалось.

– И как же вы до этого дошли?

– Силой воли и разума, – ответил старик.

– А… – протянул Пьер и задумался.

Назавтра поутру звездолет завис над краем острова. Пьер суетился, бегая по острову, и указывал пилоту место посадки. Уже забравшись в звездолет, Пьер вспомнил про старика, который ловил рыбу:

– Как ты связался с нашими-то?

– Силой воли и разума, – ответил старик. – Мы, как разоружились, чего только не придумали, страшно представить, а ты как думал, спим мы, что ли? – полувопросительно ответил старик.

Звездолет поднялся и понесся над океаном.

– Пьер, а старика-то на острове оставили, как он, бедолага, оттуда выберется? – спросил пилот.

Пьер озабоченно взглянул вниз и, схватив пилота за плечо, стал тыкать пальцем вниз… Там, обгоняя звездолет, летел старик; борода его развевалась на ветру, он прощально помахал рукой и развернулся вправо и вниз, выставив вперед ноги. Впереди виднелся его, старика, остров, две пальмы и радостный попугай…

– На посадку пошел, – догадался Пьер. – Вот она, сила воли и разума.

ОПЫТ ВСЕГО ОРУЖИЯ

– Сэр, сегодня произведен контрольный пуск ракеты МС-5. Она точно поразила цель, сэр, как у нас говорят, прямо в доллар, сэр. Да, сэр, должен вас огорчить – она убила корову. Каким образом та попала на полигон, не знаю, все ограждения целы, но 500 долларов придется выплатить за счет нашей конторы…

Простите, сэр, за счет Управления обороны, – не очень уверенно закончил доклад подполковник Смит. Генерал Пенкрофф, на погонах которого блистало по одной генеральской звезде, молчал. Перед ним на стене красовался портрет командующего генерала Паркинсона. Звезд на плечах Паркинсона было втрое больше, чем у него.

– Что вы сказали, Смит? – переспросил он. – МС-5 попала точно, сэр. С нас штраф 500 долларов за убитую корову, четко повторял Смит сокращенный вариант доклада.

– Отлично, Смит, отбейте телеграмму в Управление. Пусть порадуются эти умники «наверху», пускай поотрывают зады от кресел и пробегутся с докладом к Паркинсону. Представляю себе это зрелище: забег на 100 метров с финишем в приемной… И не забудьте направить жалобу губернатору штата с требованием возместить убыток 500 долларов за поврежденное ограждение военного объекта. Какие-то бешеные коровы, лезут прямо на колючую проволоку!

– Да, но, сэр… это мы убили корову, ограждение в порядке…

– Так порвите эту проклятую проволоку, если вам нужны вещественные доказательства! Мало нам демонстрантов, теперь еще и коровы! Ясно?! взревел генерал.

– Так точно, сэр, ясно, сэр, очень мудро, сэр. Рад доложить, что новый компьютер справился со своей задачей великолепно. Он учел все ошибки программистов и даже ветер, изменившийся в момент старта. Ну прямо как живой, словно в нем настоящие мозги, сэр, Жаль, что они разбиваются, надо бы их использовать еще и еще раз. Они набрались бы опыта и… я не знаю, сэр, но многие говорят, что такой компьютер прислушивается к разговорам техников и даже подсказывает правильные действия, выписывая их на дисплее. Многие просто очарованы, сэр.

– Если кто-нибудь из твоих парней, Смит, вздумает сделать предложение одной из твоих очаровательных ЭВМ, не забудь потребовать от него рапорт. Как положено: с указанием образования невесты, родителей, места и года рождения. Последний пункт будет, я думаю, главным препятствием для этих браков. У нас пока что нет закона, который разрешал бы жениться на младенцах, черт побери! – Генерал захохотал, довольный собственным остроумием.

– Вы свободны, Смит! Оставшись один, одноэвездный генерал Пенкрофф задумчиво поглядел на портрет трехзвездиого генерала Паркинсона. Он ощущал непонятное внутреннее беспокойство, хотя день прошел спокойно, без разгонов и назиданий, а красный телефон «сверху» молчал. Нажал клавишу, магнитофон послушно стал повторять беседу со Смитом, Когда лента дошла до слов: «Жаль, что они разбиваются, надо бы их использовать еще и еще раз, они набрались бы опыта и…» – генерал вскочил, «Действительяо, почему бы и нет?.. На самолетах одни компьютеры, на кораблях другие, на ракетах третьи…

А эти гражданские ублюдки морочат всем голову, прячут друг от друга свои программы, свои так называемые «секреты»… Мы же, – генерал ощутил легкое головокружение, – мы возьмем этот чертов компьютер, используем его на ракете, потом на самолете, потом на авианосце, потом на подводной лодке, потом… Он впитает в себя все новое, в нем будет опыт всего оружия! А потом мы перепишем его электронные мысли в другие железные Мозли, в тысячи боевых компьютеров. Вот это да! Вот это мысль! Такой компьютер сам объединит стратегию и тактику авиации, ракет, флота!» У генерала пересохло во рту, и он ринулся к сейфу. Вынул бутылку виски, наполнил стакан, осушил. Думать стало легче. Пенкрофф снова посмотрел на портрет: мундир, три генеральских звезды – и представил вместо морды Паркинсона свое лицо!

Утром самолет увез Пенкроффа с полигона. Вскоре все заговорили о какой-то идее, якобы за которую сам президент приладил на его погоны вторую генеральскую звезду…

Торпеда неслась к цели. Многочисленные сенсоры давали обильную информацию, компьютер запоминал ее, анализировал, делал выводы, принимал решения. «Так, глубже – давление растет, выше – падает; глубже – темнее, выше светлее. А вот и Солнце. Значит, я уже на поверхности. Но что это сзади? Да это же мой след, так не годится, так меня заметят, срочно – глубже…»

Компьютер осваивал подводную стихию. А это что, тоже торпеда?» Совсем рядом пронеслась длинная тень, метнулась вверх, вырвалась в воздух, вновь скользнула в воду и пошла рядом с торпедой. Умные глаза улыбались, приглашая поиграть. «Это же дельфин! Какой славный, – отметил компьютер, – но дело прежде всего». Торпеда ринулась в глубину. Дельфин отстал, обиженно фыркнул и понесся искать сородичей. Торпеда мчалась у самого дна, огибая подводные горы, минуя расселины, выпутываясь из лабиринта коралловых зарослей. Компьютер уверенно прокладывал путь. Потом снова стало светлеть – глубина уменьшалась. «Скоро берег. Пора искать бухту». Подключив блоки памяти, компьютер стал изучать береговую черту. Торпеда осторожно приблизилась к входу в порт. Он был перекрыт стальными сетями. «Надо подождать».

Торпеда мягко легла на дно. Вокруг сновали рыбы, самые любопытные даже пытались попробовать ее на вкус, но, наткнувшись на металл, испуганно отплывали прочь. Рыбы были очень красивые, переливались всеми цветами радуги. Их глаза выражали удивление. Компьютер отмечал легкие прикосновения рыбьих губ к обшивке торпеды, и ему становилось все приятнее. Он чувствовал себя полноправным обитателем этого сказочного мира. Металлический лязг вернул его к действительности. Стальные сети разводили, в порт входил корабль. Торпеда тихо прошмыгнула в порт и всплыла у пирса N 1, как и было приказано. Генерал Пенкрофф стоял на пирсе, обдуваемый морским ветром. За его спиной толпились военные в фуражках различных цветов.

– Скоро я научу его, – прокричал он, указывая на всплывающий аппарат, выпрыгивать на пирс и Докладывать о выполнении задания. Надо только приделать ему руки, погоны, голову и фуражку. Военные аплодировали. Торпеда прошла через два океана и с поразительной точностью отыскала учебную цель.

…Аэродром. Небо закрывала плотная, низкая облачность, предвещавшая тропический ливень, дышать было нечем. Даже думать о полетах летчикам не хотелось. «Да, – размышлял Пенкрофф, – слабовата людишки! А что с ними будет, когда увидят выруливающий самолет без торчащей в кабине башки?» Действительно, лица пилотов вытянулись, а рты раскрылись, словно их обладатели хватили чистого спирта…

Истребитель был без пилота в кабине. Он взревел двигателями, плавно покатился вперед, классически развернулся, занял взлетную полосу. Еще мгновение – и скрылся в низких облаках. Рты разом пришли в движение. Техник самолета в конце концов сдался и рассказал о компьютере. Подошел генерал. Все смотрели на Пенкроффа, а сам он – на облака, из которых внезапно, у самой земли, вынырнул самолет. Он мастерски коснулся полосы и покатил к рулежной дорожке. Пенкрофф улыбался, похлопывая и поглаживая фюзеляж. – Молодец, парень, – крикнул он куда-то в глубину кабины. Все ахнули – самолет, как собака, завилял хвостовым оперением. Генерал хмыкнул и приказал: – Выньте его из кабины и отвезите на базу. Теперь опробуем в море.

…Огромный корабль вертелся, как катер, ловко уходя от атак, вынуждая торпеды «поражать горизонт». Подчинясь воле компьютера, приводились в действие зенитные батареи, взлетали и садились на палубу самолеты. Могучий организм авианосца жил в едином ритме, задаваемом электронной машиной. Авианосец был неуязвим; компьютер слишком хорошо знал «противника» – он ведь управлял когда-то его оружием. На обратном пути к базе компьютер позволил себе оглядеться вокруг….

Бескрайняя водная гладь, небо и чайки в небе, диковинные крылатые рыбы, паряшие над водой словно птицы. Настроение было радостным, компьютер попросил разрешения отключиться от управления. Генерал Пенкрофф разрешил. Компьютер отдыхал, созерцая небо, океан, встречные суда. Последнее испытание. Компьютер установили на борт крылатой ракеты, ей надо было пролететь тысячи километров. Старт. Прижимаясь к земле, ракета устремилась к далекой цели. Зоркий взгляд ощупывал все, что мчалось навстречу, компьютер вспоминал: «Это море, в его глубинах плавают красивые рыбы и веселые дельфины. Интересно, сидит тот осьминог все под тем же камнем или сменил свой дом? А вот и берег, город, каменные дома, где живут люди. И маленькие люди – дети взрослых, я о них много слышал, они такие забавные, торопятся стать взрослыми. Какие красивые города, сколько в них людей, вот бы пожить среди них, поиграть в шахматы и на игральных автоматах…

Красиво! Солнце, облака, сколько птяц, а выше летит огромный самолет, в нем, наверное, тоже люди. А с земли дети машут мне, видимо, думают, что я СантаКлаус с подарками… А вот и место назначения, пора!» Компьютер дал команду, катапульта выбросила его из ракеты, парашюты мягко опустили на землю. Генерал Пенкрофф стоял в окружении офицеров и приветственно махал рукой.

– Молодец, парень! – услышал компьютер голос генерала, и чувство гордости возникло в его электронных схемах. – Все, господа! – произнес генерал Пенкрофф.

– Берите его с потрохами, берите его электронные мозги и память, лепите сотни таких парней, тысячи, сотни тысяч… – Генерал благоразумно прервал свои математические выкладки,

– А ракеты, самолеты, корабли уже готовы принять их. Это победа, господа! Компьютеры установили с поразительной оперативностью. В их память ввели координаты настоящих целей. на самолеты, ракеты, корабли доставили настоящие бомбы. «Интересно, куда я должен доставить этого разрушителя?» – подумал компьютер и подключил блок программы. Его целью был красивый южный город, где жили миллионы больших и маленьких людей. Он вспомнил горы, реки, поля и приветственно машущие руки детей. «Нет, – решил он, – не могу. Ведь если я так сделаю, всего этого больше не будет. И не будет веселого дельфина». Компьютер пропустил ток высокого напряжения по своим электронным цепям, повалил дым, и он перестал существовать.

– Генерал, что происходит? Все компьютеры сгорели одновременно, в одно мгновение, а к ним никто даже не прикасался. Сгорели везде: на самолетах, ракетах, танках! – орал телефон «сверху» голосом трехзвездного генерала Паркинсона.

– Это диверсия! Почему молчите, Пенкрофф? У вас что, язык отнялся?! – Сейчас разберусь, сэр, – пролепетал генерал Пенкрофф. Доклады сыпались отовсюду. Звезды генерала Пенкроффа грозили слететь с погон. Он потянулся к телефону «сверху».

– Сэр, докладывает Пенкрофф… Это не диверсия, сэр. Сам компьютер, размноженный в тысячах копий, оказался слишком человеколюбивым. У всех до единого на дисплеях осталось светиться одно и то же слове сэр. У всех до единого.

– Какое еще, к дьяволу, слово?

– Сэр, это слово – НЕТ. В трубке послышались гудки.

…Пенкрофф, снова однозвездный генерал, орал дежурному: – Ко мне этого идиота Смита вместе с его дурацкими идеями!