В стране столетних: загадка старости. Бессмертие – больше не тайна?

Текст добавлен: 16 марта 2022, 11:08

Текст книги "В стране столетних: загадка старости. Бессмертие – больше не тайна?"

Автор книги: Юрий Чирков

Жанр:

Прочая научная литература

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Назад к карточке книги

Ю. Г. Чирков
В стране столетних
Загадка старости

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использован элемент дизайна:

* * *

Пролог

Трагедия старости не в том, что ты стар, а в том, что не молод.

Ирландский писатель Оскар Уайльд (1854–1900)

Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости.

Российская и советская актриса театра и кино Фаина Раневская (1896–1984)

Стареть – скучно, но это единственный способ жить долго.

Бернард Шоу (1856–1950)

Старость… Наверное, у большинства из нас это слово, в котором зафиксирован определённый этап жизненного пути, определённый возраст человека, не вызывает никакого энтузиазма. Мы привыкли, что когда грядёт, будь то шестьдесят или семьдесят, виновника торжества поздравляют, награждают и желают «долгих лет жизни», чтобы он жил и не старел, оставался вечно молодым. Слово «старость» в торжественной ситуации остаётся как бы запрещённым. Если же оно и промелькнёт невзначай, то его стремятся заговорить другими словами. И, не дай бог, пожелать юбиляру, чтобы он скорее состарился, вошел, что называется, в старческий возраст. Это будет воспринято как пожелание скорейшей смерти. Возможен скандал, возмутителя торжества сочтут невоспитанным, даже наглым, а то и вовсе посчитают ненормальным. Желать старости не принято – это знак дурного тона. Хотя при этом все прекрасно понимают, что от старости, как и от смерти, никуда не уйти.

Н. А. Рыбакова «Феномен старости»

Одна из самых древних и самых знаменитых загадок – это загадка Сфинкса: что это за существо, у которого всего один голос, но который передвигается вначале на четырех ногах, затем на двух, а еще позже – на трех? Греческий миф гласит о том, что лишь Эдип дал правильный ответ: «Это человек, который ползает на четвереньках в детстве, ходит на двух ногах, и, наконец, опирается на палку в старости»

Это правильный ответ на загадку Сфинкса. Но здесь нет ответа на вторую загадку, которая скрыта в первой, – почему люди, научившись ходить прямо, могут потерять эту способность и часто в конце жизни вынуждены ходить, опираясь на палку? Можно предположить, что постареть – это значит потерять способность ходить нормально.

Томас Ханна «Искусство не стареть. Как вернуть гибкость и здоровье»

Полон жизни мой жизненный вечер,
я живу, ни о чём не скорбя;
здравствуй, старость, я рад нашей встрече,
я ведь мог и не встретить тебя.

Игорь Губерман «Искусство стареть»

Совершенно ясно, что старение – это процесс, так или иначе связанный со временем. Личный опыт каждого человека и целых поколений людей убеждает нас в том, что время и старение неразрывно связаны, это – две стороны жизни. Мы наблюдаем, как с годами ветшают здания, засыхают и падают деревья, ржавеют автомобили и… стареют люди. В детстве человек не ощущает и не замечает старения, а людей старых воспринимает как отдельную разновидность человечества. В молодости многие обнаруживают, что родители изменяются и что эти изменения со временем становятся все более очевидными. В зрелом возрасте, с опытом прожитых лет, человек замечает, что процессы старения не одинаковы для всего окружающего. Для жилого дома этот процесс занимает около 100 лет, для автомобиля – 10, для фруктового сада – 30. И тогда мы начинаем понимать один из фундаментальных законов геронтологии (науки о старении): «стареют все и всё внутри всех с разной скоростью». Стареет живое и неживое, то, что существует всего несколько дней, и то, что существует долгие столетия.

Евгений Алексеевич Широков «Третий возраст»

Ещё с институтских времён я обратил внимание, что ни разу не слышал от патологоанатомов диагноза «умер от старости». Инфаркт, тромбоз, инсульт, воспаление легких… миллион всяких диагнозов! И ни разу такого не было, чтобы патологоанатом поднял палец вверх: о, а вот этот-то у нас умер от старости!.. Что натолкнуло меня тогда на мысль изучить феномен старения. Я лопатил книги, искал: где, где же эта старость кроется? И находил многочисленные свидетельства изменений, происходящих в стареющем организме.

Ну, появляется в сердце больше соединительной ткани, прослеживаются изменения в глии (это ткань между нейронами головного мозга), наблюдается дегидратация, небольшая деформация нервных клеток. Но от этого всего не умирают! Если вы возьмёте любой учебник патанатомии и станете читать про старость, вы ничего смертельного там не найдёте. Невозможно умереть от всего перечисленного. (Тем забавнее тот факт, что в статистике смертности Росстата появилась отдельная строка – «от старости», и по данным за 2017 год «от старости» в России умерли 95 890 человек.)

Почему же тогда старость убивает? Ни физиологи, ни патофизиологи мне объяснить этот феномен не могли – отчего столь незначительные изменения в тканях в конце концов приводят к смерти, сами при этом не являясь смертельными? От меня, тогда ещё студента, отделывались общими фразами: ослаб, заболел воспалением лёгких и помер, чего тут непонятного?..

Александр Шишонин «Медицина здоровья против медицины болезней»

Нет ничего не подвластного смерти. Даже сама Вселенная, судя по всему, не бессмертна. Солнечные системы распадаются, теряя форму. Ослепительные солнца, прожив миллиарды лет, сгорают и гибнут. Континенты распадаются в прах, горные хребты сглаживаются, моря высыхают. Химические вещества разлагаются. Радиоактивные элементы постоянно распадаются. Субатомные частицы перестают существовать.

То, что человек смертен, доподлинно известно. Первый неоспоримый постулат формальной логики гласит: «Все люди смертны». И у нас есть точные документальные сведения о смертности. По данным департамента здравоохранения, в Соединенных Штатах Америки из каждых 100 родившихся живыми человек шесть умрут к 40, еще четверо – к 50 и еще девять человек – к 60 годам. К 75 годам в живых остается лишь половина из сотни. После этого срока смерть берется за дело всерьез, так что к 85 годам из 100 человек остается только 10, и почти все умирают к 90 годам. В США столетний старец – редчайшее явление: на всю страну с населением в 203 млн. человек таких всего 13 000. Из 100 000 человек только шестеро достигают 100 лет или переваливают через этот рубеж.

Как утверждают геронтологи, в возрасте 12 лет наши тела так сильны, что, если бы мы могли физически всю жизнь оставаться на уровне этого возраста, прошло бы 700 лет, прежде чем наш организм исчерпал бы свои жизненные возможности. Но на самом деле после 30 лет клетки и клеточные структуры человека разрушаются, способности организма к самовосстановлению падают и вероятность нашей смерти каждые восемь лет удваивается.

Курцмен Дж., Гордон Ф. «Да сгинет смерть! Победа над старением и продление человеческой жизни»

Итак, оценка жизни меняется с возрастом. Меняется ли она и относительно смерти? Часто повторяли, что жизнь не что иное, как подготовка к смерти. Цицерон говорил, что «смолоду следует приучаться без ужаса глядеть на свой последний час: иначе – нет более покоя, так как, несомненно, что мы должны умереть». Философия рассматривалась как искусство подготовляться к смерти.

Илья Ильич Мечников «Этюды о природе человека» 1915 год

Одна из наиболее поразительных вещей – во всей биологической науке нет объяснения необходимости смерти. Если мы хотим создать вечное движение, то знаем, что это абсолютно невозможно, – на этот счет мы открыли достаточно много законов физики; в противном случае законы работали бы неправильно. Но ничего подобного не обнаружено в биологии, ничего, что свидетельствовало бы о неизбежности смерти. Мне кажется, что такой неизбежности просто не существует и что это только вопрос времени, когда биологи откроют, что именно вызывает наши беды, и сумеют победить и ужасные глобальные болезни, и бренность человеческого тела».

Американский физик-теоретик, один из создателей квантовой электродинамики Ричард Фейнман (1918–1988)

Две мечты человечества многие века влекли к себе поколения исследователей. Одна – мечта о философском камне, превращающем металлы в чистое золото. Другая мечта, еще более древняя – о нахождении эликсира вечной молодости.

Фантазии средневековых алхимиков стали в наши дни реальностью. Хотя, понятно, вовсе не золото предмет исканий в осуществляемых ныне физиками ядерных превращениях химических элементов. Мечта же об эликсире молодости остается все еще не исполненной.

Возможно ли, хотя бы в принципе, бессмертие для живой материи? Этот дискуссионный вопрос привнес в науку в конце XIX века знаменитый немецкий биолог (почитался вторым после Чарлза Дарвина, его ближайшим последователем) Август Вейсман (1834–1914).

Вейсман полагал, что смерть – результат заложенной в живые ткани некой программы. Смерть полезна. Она избавляет популяцию живых тварей от больных и слабых особей, освобождая место для более сильных, одновременно ускоряя смену поколений.

Вейсман считал, что смерть появилась на земле значительно позже возникновения на планете первых одноклеточных организмов. Они-то обладали, полагал ученый, бессмертием. И потеряли это свое уникальное свойство лишь с приходом уже более сложно устроенных смертных многоклеточных созданий.

С мнениями Вейсмана не соглашался другой великий немец, друг и единомышленник Карла Маркса и соавтор его трудов Фридрих Энгельс (1820–1896). В своем незаконченном труде, книге «Диалектика природы» он прямо писал:

«Уже и теперь не считают научной ту физиологию, которая не рассматривает смерть как существенный момент жизни, которая не понимает, что отрицание жизни по существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в соотношении со своим необходимым результатом, заключающемся в ней постоянно в зародыше, – смертью. Диалектическое понимание жизни именно к этому и сводится».

Забавно, что в СССР склонное к марксизму большинство людей полагали, что мнение Энгельса исчерпало спорный вопрос о бессмертии. Что геронтологу не стоит тешить себя несбыточными иллюзиями, что ему надо успокоиться и заняться более реальными вопросами.

Но добрые люди сумели-таки развалить Советский Союз вместе с его коммунистической идеологией. И многие специалисты теперь стали вновь поднимать вопрос о бессмертии. Возникло множество сторонников взглядов Вейсмана. Заговорили об особой генетической программе, которая включается в определенный срок и инициирует процессы старения. Итог подобных размышлений? Если такой программы нет, то особи данного вида не стареют.

Эту ситуацию со старением в своей книге «Почему наступает смерть» разъяснил в свое время доктор медицинских наук, профессор, автор особой элевационной теории старения Владимир Михайлович Дильман (1925–1994). Последние годы жизни он работал не в России, а в США.

Дильман разъяснял:

«Эволюционная история смерти началась многие миллионы лет тому назад. Вначале был хаос вещества, затем – белковые тела и затем клетка, основной носитель жизни. Клетка, существующая отдельно, как одноклеточный организм, наделена не только самостоятельной жизнью, подобно жизни многоклеточного организма, но, как известно, и своеобразным бессмертием. Это явление, возникшее на заре жизни, сохраняется и в настоящее время. Каждый одноклеточный организм, наприммер амеба, делится на две равноценные клетки, те в свою очередь на следующие две, и так далее. В благоприятных условиях такое деление может продолжаться неограниченно долго.

Ученые проследили деление одноклеточного организма – парамеции – в течение 8400 поколений. При этом ни разу не было отмечено появление трупа. Если рассмотреть этот результат применительно к человеческой жизни, приняв, что период ее возпроизведения равен 25 годам, то это означало бы, что в течение 210 000 лет одновременно существовали бы все предки и потомки, если, конечно, терминология смертных применима для данного случая, когда все организмы равноценны и как бы нет ни возраста, ни старения. Этот пример убедительно показал, что жизнь может быь и без смерти, вернее, следует сказать, без смерти от внутренней причины, потому что если представить тот же жизненый цикл деления парамеции, то, как было уже давно подсчитано, потомки одной инфузории через два года превысили бы объем земного шара, а число организмов выражалось бы цифрою с 224 знаками.

Такого беспредельного роста потенциально бессмертных одноклеточных не происходит. Этому препятствуют условия внешней среды. Уязвимость организма, лишенного внутренних механизмов смерти, не является случайной. И в этом факте, пожалуй, сконцентрирован фундаментальный закон эволюции живого мира. Для того, чтобы противодествовать влиянию внешней среды, т. е. внешним причинам смерти, необходимо отгородиться, хотя бы в какой-то степени, от этой среды. Такая обособленность может возникнуть только в том случае, если организм будет иметь механизмы, способные поддерживать определенное постоянство своего состава и деятельности при изменении внешней среды в определенных пределах».

Дальше Владимир Михайлович Дильман так обрисовывал сложившуюся в итоге на планете Земля ситуацию:

«Доминирующей в процессе развития видов стала смерть от внутренней причины. Она возникла при переходе одноклеточного организма в многоклеточный. Этот переход позволил создать системы, поддерживающие в значительно более широком интервале внешних влияний постоянство внутренней среды организма. Такой переход, создавая специализацию тела, снизил влияние на организм внешних причин смерти. Однако сам переход ввел в живую природу противоречие в форме смерти от внутренней причины. Это противоречие заключено в необходимости сочетать развитие и стабильность. Вследствие этого механизмы, поддерживающие стабильность, могут выполнять свою функцию только развиваясь во времени. Это свойство создает относительную стабильность и покой в условиях развития. Но оно же становится причиной разрегулирования кибернетических систем организма, когда развитие неизбежно заканчивается.

С этого периода даже при отсутствии внешних причин и старение, и смерть являются неизбежным завершением жизни со смертью от внутренней причины. Поэтому социальная история смерти будет в конечном итоге все больше трансформироваться в видовую, и длительность жизни человека постепенно будет увеличиваться до максимально возможной».

Подведем теперь итог размышлений о возможности бессмертья живого. Они далеко не однозначны. Да, человек вроде бы действительно смертен. Но с прогрессом медицины, новых тонких технологий, всей науки наконец сроки-то человеческой жизни все возрастают и возрастают. Мы это видим и сейчас наблюдаем воочию, и дальше об этом будет длинный разговор.

И что? А то, что человек будет иметь возможность добиваться все более и более долгих средних сроков жизни. Сегодня примерно от 80 до 100 и более лет. Может пройти сравнительно немного десятилетий, когда будут достигнуты еще более внушительные успехи. Так что в будущем человек будет уже иметь возможность требовать и получать для себя уже фактически, так сказать, «практического бессмертия»!

Часть 1

Наше внутреннее сознание говорит нам, что жизнь наша слишком коротка, и уже давно ищут средств для ее продления. Не говоря о средневековых попытках найти жизненный эликсир, вопрос этот занимал и серьезных мыслителей всех времен.

Декарт думал, что нашел средство продлить жизнь, и очень дорожил этим. Бэкон Веруламский напечатал сочинение о жизни и смерти, в котором дает советы для достижения долговечности; в его предписаниях значительную роль играют кровопускания и селитра.

Одним из наиболее древних методов для продления жизни человеческой была так называемая герокомия, состоявшая в соприкосновении стариков с молодыми девушками. Уже царь Давид прибегал к этому средству, и позднее оно было некоторое время в большом ходу.

По всей вероятности, такое прикосновение или даже простое приближение вызывает выделение сока предстательной железы, отличающегося способностью возбуждать движение семенных тел. Этот сок в то же время, должно быть, усиливает и деятельность других органов, чем повышает вообще жизненный тонус и тем содействует выносливости организма.

Шарлатаны XVIII века предлагали разные лекарства против старости; между последними была освященная вода св. Германа, представлявшая настой александрийского листа, действующий как простое слабительное. Несомненно, что некоторые из таких лекарств, очищая толстые кишки, в то же время уменьшали кишечную флору и, следовательно, мешали выделению микробных ядов, столь вредных нашим наиболее благородным клеткам.

В конце XVIII века появилась «Макробиотика, или средство продлить человеческую жизнь», известного немецкого профессора Гуфеланда. В свое время сочинение это возбудило много шума; оно заключает несколько интересных и верных наблюдений. Среди предписаний чистоплотности и умеренности Гуфеланд советует «употреблять больше растительной пищи, чем иной: мясо всегда более склонно к гниению, чем растения, заключающие зачатки кислотности, которая разрушает гниение – нашего смертного врага». Как видно, врач уже этой отдаленной эпохи предвидел один из существенных успехов современной науки.

Задача продления человеческой жизни не перестала занимать ученых и в наше время. Так, один из самых знаменитых современных физиологов, профессор Пфлюгер, в публичной лекции изложил результаты своих исследований касательно этого вопроса. Убедившись в том, что биографии людей, достигших очень преклонного возраста, не дают достаточных сведений относительно образа жизни, который следует вести, Пфлюгер настаивает на средствах избежать заразных болезней и приходит к следующему выводу: «В конце концов я могу только присоединиться ко всему тому, что предписано во всех статьях «Макробиотики»; избегайте вредного и будьте умеренны во всем».

Годом позднее один известный немецкий клиницист, Эбштейн напечатал весьма обстоятельное сочинение об искусстве продлить жизнь. Автор этот был очень поражен тем, что между людьми, прожившими очень долго, есть несколько таких, которые вели образ жизни, полный излишеств, особенно злоупотребления спиртными напитками. Несмотря на это, Эбштейн советует если не полное воздержание от этих напитков, то по крайней мере очень большую умеренность в их употреблении.

Он также предписывает упрощение образа жизни и воздержание от всего, могущего вредить здоровью.

Изучение его работы, полной научного духа, показывает нам, что макробиотика – наука, которую надо еще создать.

Подробное исследование старческих явлений может лишь быть полезным в этом отношении. Во всяком случае невозможно считать чистой утопией проекты сделать старость физиологической и легко выносимой, а также – продлить человеческую жизнь. И это тем более, что нет недостатка в примерах долговечности.

Собрано большое число фактов о людях, живших более 100 лет и до смерти сохранивших свои умственные способности и бодрость. Бесполезно приводить здесь историю людей, из которых некоторые достигли 120, 140 и даже 185 лет (Сан-Мунго в Глазкове). Друг мой Рей Ланкестер предполагает, что эти исключительные старцы – такие же уродливые явления, как и великаны, достигающие невероятных размеров. Но 100-летние старики гораздо многочисленнее великанов, и в то время, как у последних наблюдаются несомненные патологические свойства, долговечные люди, наоборот, удивляют нас своей бодростью и здоровьем.

Много говорено было о долговечности древних евреев, упоминаемой в Ветхом завете. Преувеличивают ли, приписывая Мафусаилу 963 года, а Ною – 595, или же летосчисление это производится по иным расчетам, чем наше? Гензелер думает, что в эту отдаленную эпоху каждое время года считалось за год. Тогда долговечность Мафусаила свелась бы к 241 году, что не очень многим превышает самую длинную жизнь, которая наблюдалась в современную нам эпоху.

Что же касается менее древнего периода библейской истории, то многие данные указывают, что год тех времен соответствовал нашему. Так, в книге «Чисел» несколько раз идет речь о людях «двадцати лет и более, входящих в состав Израильтян, которые могут идти на войну». Левиты могли вступать на службу, начиная с 25 лет; но в 50 лет левит выходит в отставку и «более не должен служить»; этот не слишком поздний предел деятельности указывает на то, что годы жизни соответствовали нашим; к тому же многие другие места Пятикнижия, а именно те, в которых идет речь о годичных праздниках после сбора плодов, подтверждают этот вывод. Поэтому приходится допустить как очень вероятную долговечность в 100–120 лет, приписываемую нескольким библейским личностям (Аарону, Моисею, Иисусу Навину). Точно так же следует считать многозначительными слова, вложенные в уста Иеговы, из которых видно, что он полагает предел жизни человеческой в 120 лет.

Итак, долговечность этой отдаленной эпохи должна была быть действительно больше настоящей. По расчету Эбштейна, нормальная жизнь должна длиться 70 лет, потому что в этом возрасте умирает всего более; несмотря на увеличение долговечности в течение XIX века, приходится все-таки признать, что в некоторые библейские эпохи люди жили еще больше, чем теперь: это не должно казаться нам особенно удивительным.

Илья Ильич Мечников «Этюды о природе человека» 1915 год

История знает несколько легендарных фигур, поражающих воображение своим долгим веком: Мафусаил – 969 лет, китайский мудрец и сексолог Пэн-цзу – 800 лет, основатель йоги Патанджали – 300 лет, греческий мудрец и жрец Эпименид – 299 лет. Однако, чем ближе к нам по времени оказывается такого рода информация, тем короче делается век долгожителей. Вот сведения, собранные за последние три столетия. В 1724 году в Венгрии умер крестьянин Петр Кцартен в 185 лет. Его старшему сыну было тогда 155 лет, а младшему – 97. Англичанин Томас Парр прожил 152 года. В 120 он вторично женился на молодой вдове. Сын от этого брака дожил до 123 лет. Парр пережил 9 английских королей. Приглашенный к королевскому двору, он умер от излишеств в пище и питье. Его анатомировал знаменитый английский врач Гарвей, открывший кровообращение. В протоколе вскрытия отмечалось отсутствие каких-либо старческих изменений в органах.