Текст книги "Крутой сюжет 1995, № 02"

Автор книги: Юрий Гаврюченков

Соавторы: Геннадий Паркин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Черт, в больницу-то не повезешь, – сплюнул Князь, переводя взгляд с Гоши на безвольно ткнувшийся в край сидушки Илонин затылок. – А делать что-то надо.

Гоша встрепенулся, расплылся в счастливой улыбке и замер, широко распахнув свои узкие раскосые глаза. Я подхватил его запястье, но биения пульса не уловил.

– Отмучился? – Князь двумя пальцами коснулся Гошиной переносицы, что-то попытался нащупать, не сумел и сам себе ответил: – Вот и все, отмучился.

Движок зарычал, и превратившаяся в катафалк «девятка» неспешно двинулась вдоль обочины. Метров через двести Князь обнаружил подходящий съезд, и мы поперли по заснеженному проселку, подыскивая для Гоши место последнего приюта. Машина двигалась неохотно, пробуксовывала и заунывно стонала, словно сознавая, какой груз ей приходится везти. Настроение, и без того паршивое, раздолбанная дорога только угнетала, гоняя по ноющим внутренностям противный горький ком.

На опушке крохотной березовой рощицы Князь остановился. Мы выбрались из машины и огляделись. Пронизывающий до костей ветер с залива осыпал лицо солеными на вкус снежинками, завывая в ночной мгле протяжно и тоскливо – такое вот устроила природа буддисту Гоше отпевание.

Под толстой белоствольной красавицей выглядывала узкая промоина, туда мы вьетнамца и отнесли. Руками поразбрасывали липкий ноздреватый снег, утоптали заледеневшую прошлогоднюю траву и аккуратно уложили Гошу на дно импровизированной могилы, скрестив начавшие коченеть руки на узкой искромсанной пулями груди. Князь приволок из багажника канистру бензина, облил маленькое, такое беззащитное теперь, тело с ног до головы и, отступив на несколько шагов, жестом распорядился поджигать погребальный костер. Я метнул в могилу зажженный спичечный коробок, и оранжевое пламя взметнулось вверх, окутывая физическую оболочку павшего в бою мужчины-воина жарким последним покровом.

– Не грусти, – Князь подошел и положил руку на мое плечо, – такой смерти можно только завидовать.

Меня аж повело. Что же нам еще предстоит, если уже сейчас можно завидовать покойнику? Но вслух я ничего не высказал. Кто знает, что ждет за теми воротами, в которые только что шагнула Гошина душа. Одно знал наверняка, прошлое отрезано навсегда и жить придется одним лишь настоящим. О том, что будет, лучше вообще не задумываться.

В нос ударил сладковатый запах горелого мяса, и я вдруг вспомнил о злополучном АПСе. Таскать его с собой ни к чему, патронов-то не достанешь, и, сбегав к машине, я притащил автомат к могиле. Пусть покоится рядом с Гошей, успокаивая его душу созерцанием оружия, покаравшего убийц. Князь недоуменно на меня дыбанул, но промолчал, вроде бы понимая, почему я так поступил.

Забросав почерневшие останки комьями снега, мы возвратились к машине. Илона наконец пришла в сознание, правда, толком понять ничего не могла, досталось ей здорово. Витька пересел на заднее сиденье, пытаясь хоть чем-то помочь истерзанной подруге, а я, с трудом выбравшись на проселок, погнал тачку в ночь, стараясь отогнать все возникавшие перед глазами картины недавних событий.

Часть вторая

Приближавшаяся весна обуздала лютые февральские морозы, наполнив потеплевший воздух серой моросью тающих еще в полете снежинок, и первые ее предвестники – возбужденные городские воробьи, радостно чирикали, распрыгавшись на освобожденном от сугробов тускло блестевшем асфальте. Сюда, к узкому колодцу старого рижского двора, весна тоже подобралась, тарабаня по оцинкованным карнизам уставившихся друг на друга окон каплями таявшего на крышах льда и приспустив до самой земли обрывок зацепившегося за высокие каминные трубы облака. Поглядывая время от времени на темный проем арки, через которую только и можно было подобраться к нашему подъезду, я чистил «тетешник», так и не понадобившийся Гоше в последнем в его жизни бою.

После устроенной в Майори бойни прошло два дня, и провести их пришлось в Гошиной квартире на улице Революцияс. Хотя и Князь, и я сознавали, что место для отсидки выбрали не самое удачное, делать ничего не оставалось, альтернативного варианта не было.

Илону поначалу тоже привезли сюда. Князь вспомнил уроки восточной медицины, но особых успехов не достиг, к утру Илона стала совсем плоха. Оказывается, заурядным изнасилованием омоновцы не ограничились. Вырывая признание, лупили ее дубинками по животу, время от времени загоняя концы резиновых палок то во влагалище, то в анальное отверстие. Что-то там внутри у Илоны лопнула или оторвалось, мы уже совсем отчаялись, но, к счастью, она пришла ненадолго в сознание и вспомнила телефон старого друга покойных родителей – частнопрактикующего врача-гинеколога. Князь дозвонился, убедил того приехать и, офонаревший от увиденного, пожилой носатый Лев Моисеевич настоял на незамедлительной транспортировке Илонушки, как он ее называл, к себе на дачу, в Дубулты.

Безвыходное положение заставило Князя согласиться, да и вид доктора вызывал доверие. Я поднатужился и проплел Льву Моисеевичу удивительную историю наших бедствий, намешав и правды, и вымысла. Прозвучало так убедительно, что в конце рассказа сам в него чуть не поверил. Доктор поохал-поохал и заявил, что Илона очень ему дорога и беспокоиться нам незачем. Князь помог ему уложить подругу на заднее сиденье докторской «Волги», хотел было тоже сесть в машину, но Илона убедила Витьку остаться. И правильно сделала, соваться на взморье после ночной баталии – риск неимоверный. Одну Илону доктор уж как-нибудь бы отмазал, а увидят Князеву стриженую голову, может и беда случиться.

В эти два дня квартиру мы покидали только в случае крайней нужды. Князь регулярно бегал к автомату, звонил Льву Моисеевичу, выясняя, как там Илона, а я пару раз носился в соседний гастроном за продуктами, заодно забегая в маленькое кафе за углом испить пивка. В этом крохотном кафеюшнике, кстати, посетители вовсю обсуждали расползшиеся, по городу слухи о налете на омоновскую базу. Только бой, по утверждению похмелявшихся пивом всезнаек, почему-то произошел в Вецмилгрависе. Оказывается, базу ОМОНа штурмовала переброшенная из Клайпеды рота морских пехотинцев, трупы вывозили грузовиками и, вообще говоря, от отряда милиции особого назначения остались лишь рожки да ножки. Слушать это было приятно, но по разговорам тех же алкашей я понял, что Ригу сейчас шерстят, как никогда, эти самые рожки – ножки в бронежилетах просто взбесились, устраивают на каждом шагу проверки, а криминогенные районы переведены чуть ли не на военное положение.

Поэтому мы с Князем старались по возможности контролировать подходы к Гошиной квартире, надеясь, в случае опасности, успеть приготовиться и встретить группу захвата по-человечески. Однако, пока все было тихо. Мусора во двор нос не совали, появлялись, правда, какие-то мутные личности, раза три даже в дверь звонили, но, судя по всему, это были разыскивавшие Гошу люди Щетины и мы, стараясь не подавать признаков жизни, просто пасли за ними в окошко.

Изнывая от безделья, гоняли по видаку единственную обнаруженную в квартире кассету со шварценнегеровским «Коммандос» и вандаммовской «Самоволкой». В кладовке, куда Князь полез вскрывать оборудованный Гошей тайник, стояла упакованная «самсунговская» видеодвойка, ее к делу и приспособили. А в тайнике, о котором, умирая, Гоша поведал Витьке, лежали затаренные в банку из-под кофе пятнадцать тысяч долларов. Их вьетнамец завещал своей маме, он и записную книжку с Далатским адресом Витьке тогда в машине сунул. Как переправить деньги во Вьетнам, мы пока не имели понятия, поэтому, пересчитав зелень, Князь вместе с записной книжкой спрятал банку обратно в гашник. Разберемся со своими проблемами, решим и эту, а пока пусть лежат, как лежали…

Князь неслышно подошел сзади, полюбовался, как я старательно шурую тряпочкой по каналу ствола, и потянулся к пульту дистанции. Смотреть с утра по телевизору было нечего, Витька переключился на видак, и на экране возникла морда опостылевшего супермена.

– Ты там что-нибудь оставил? – вопрошал Арнольда выскочивший из вертолета американский спецназовец.

– Только трупы…

Кривая усмешка Шварца вызвала у меня приступ буйного веселья:

– Прямо, как у нас той ночью. А кричат – сказка, выдумка. Смотри, сколько мяса нашинковал, почти как мы.

– Да-а, нам бы сейчас такой коммандос пригодился, – почесал переносицу Князь, – хрен его знает, как из всего этого выпутываться будем.

Я глянул в окно и обомлел. Из арки вылетел не кто иной, как Витькин друг детства Олег, продавший нам чудо-ствол АПС, какой-то весь истерзанный и, кажется, здорово возбужденный. На мгновение притормозив, он порыскал вокруг глазами, остановил взгляд на дверях подъезда и целеустремленно направился прямо сюда.

– Интересно, что ему понадобилось, – задумался Князь, подскочивший к окну на мой удивленный возглас. – Ну и видок. Собаки за ним, что ли, гонятся.

В том, что Олег, услыхав о побоище, допрет до нашей к этому причастности, мы не сомневались. Как и в том, что будет молчать. Ему же боком выйдет, если кто-нибудь узнает об АПСе. Не рассчитывали только, что появится он здесь так быстро, всего-то два дня прошло.

Я подошел к входной двери и, услыхав на лестничной площадке приближавшийся топот ног, отвел собачку замка.

– При… – окончание приветствия улетело в желудок вместе с левым коренным зубом, я даже отпрянуть не успел. Ударом ноги в живот Олег запустил меня вдоль прихожей, захлопнул за собой дверь и рванулся с явным намерением добить окончательно. К счастью, в комнату я вкатился раньше, чем он меня настиг, успел встать на карачки и даже уклониться от взметнувшегося к морде начищенного ботинка. За что и получил кулаком по затылку, диверсант, видно, решил здороваться со мной до потери сознания. Моего.

– Сдурел?! – Князь кинулся к нему наперерез, уберегая меня от явно смертельного удара носком в лоб. – Олег, что с тобой?

Олег ускользнул от широко распахнутых Витькиных рук и попытался пнуть того ногой под пах. Но тут-то он не угадал, это я один такой доверчивый. Князь был начеку всегда, происходило это помимо его воли, скорее подсознательно, чего и добивался первый Витькин сэнсэй-кореец. В дальнейшем Князь закрепленные рефлексы только совершенствовал и досовершенствовался на Олегову голову.

Тот только успел оторвать ногу от пола, как получил два чудных удара в лицо – скользящий боковой в подбородок и локтем в правый висок. Бил Князь не слишком сильно, в надежде привести Олега в чувство, но тот, похоже, явился сюда учинить жестокую расправу.

Я только начал приподниматься с пола, Витька, отступив на два шага, ожидал от Олега, трясшего гудевшей от шокотерапии макитрой, пояснений, как тот вдруг повел полуоторванным рукавом кожанки в сторону и неуловимым движением кисти влепил Князю промеж глаз сгусток космической энергии. Во всяком случае, выглядело это именно так: сверкнула молния, Князь замер, качнулся и с грохотом рухнул на пол, а Олег уже развернулся ко мне, кистью правой руки раскручивая на полуметровой серебристой цепочке блестящий металлический шар.

Инстинкт самосохранения подсказал решение, я вскочил, ногой смахнул с журнального столика телевизор, на экране которого Жан-Клод Ван Дамм тоже пытался кого-то уложить в гроб, «Самсунг» свалился Олегу под ноги, тот замешкался, а я уже просквозил через всю комнату к подоконнику и передернул ствол «ТТ».

– Стоять! – дом строился до революции, и орать можно было без опаски. – Стоять, козел, где стоишь!..

По моим вылупленным глазам Олег понял, что шутки кончились, и остановился, поймав шарик левой рукой. Напряженная поза подсказала, что он вовсе не сдался, просто выгадывает время и подбирает момент удара. Стрелять я решил в любом случае, так что уже не волновался, успокоился даже, не сводя ствола с Олеговой груди. Чем бы оно кончилось, одному Богу известно, но ожил Князь.

В том, что голова у Витьки крепкая, я уже не раз убеждался, теперь в этом убедился и Олег. Выросший у него за спиной Князь чисто по-одесски дал ему такого бычка, приложившись лбом к затылку, что Олег мигом закатил глаза и осел покрасневшему, как бурак, Витьке под ноги.

* * *

Откачивать Олега пришлось мне. Князь заявил, что за вероломный предательский удар может друга ненароком и придушить. Занялся я гуманным делом с искренним удовольствием, припомнив диверсанту и саднившую скулу, и набухавшую на затылке шишку. До конца взять реванш, к сожалению, не удалось, после пятой увесистой пощечины Олег открыл глаза и что-то вопросительно промычал. – Ожил? – расхаживавший взад-вперед по комнате Князь остановился и, подхватив под мышки, усадил друга детства на диван.

– Давай рассказывай, с какой цепи ты сорвался?

Олег одарил нас волчьим взглядом и зло пробурчал: – Убить вас, болванов, мало. В такое болото меня втянули.

Болото действительно имело место, и угодил туда Олег не без нашей помощи. Накануне, около восьми вечера, в пивном баре, где он лечил голову после слишком обильного утреннего опохмелена, его прихватили гебисты. Действовали они хитро, пригласили в комитет для консультации, Олег и купился, согласившись оказать чекистам посильную помощь.

В кабинете начальника Рижского городского управления КГБ его ожидали начальник особого отдела базы флота и какой-то эмведешный полковник. Сперва подкатили на гнилой кобыле, расспрашивая о всяких мелочах, но постепенно Олег понял, что их интересует лишь одно – автомат АПС-55. Олег разыграл полное недоумение, АПС он не просто выкрал из хранилища, а сперва якобы утопил во время тренировки в заливе, сам же возглавил поиски, даже выговор за утерю секретного оружия получил. Но акт-то, подписанный тем же особистом, остался, и он нагло попер на гебешников, приглашая в свидетели начальника особого отдела. Заодно потребовал пояснений. Ему и пояснили, что эксперты обнаружили на разгромленной в Майори спортбазе необычные пули, установили тип оружия, а, за всю историю Краснознаменного Балтийского флота утерян был лишь один подводный автомат и именно в его отряде.

Толку от Олега так и не добились, но крови попили изрядно. Выпустили лишь под утро, он пришел домой, раздеться даже не успел, как в дверь ввалились омоновцы. Каким-то образом они пронюхали о причастности к этому делу Олега и решили раскрутить его самостоятельно. КГБ, МВД и прочим спецслужбам Рижский ОМОН уже не доверял, а отомстить за погибших бойцов в Вецмилгрависе настроились любой ценой.

Часа два Олег пытался отделаться от наглых омоновцев по-хорошему, но те полезли на рожон, вознамерились уволочь диверсанта на свою базу и там развязать ему язык. Окончилось рукопашной. К счастью, омоновцев было всего трое, в пять минут Олег их угомонил, в основном глуша хитрым шариком на цепочке. Эту игрушку он вечно таскал с собой, зацепив карабин за подкладку рукава, она и выручила, как выручала уже не раз. Вырвавшись из омоновских лап, он устремился сюда, на разборы. Разбираться, выслушав более-менее успокоившегося Олега, мы и начали.

– И что теперь? – Олег нервно курил, не сводя глаз с Князя. – Как из всего этого вылезти?

Витька пожал плечами. Я тоже промолчал. Самим бы выкарабкаться, а тут еще Олег со своими проблемами.

– Мудак я, мудак, – высказал он наконец первую светлую мысль.

– Вот до чего кир доводит. Верите, – Олег обежал наши отрешенные лица повеселевшими глазами. – Сам не пойму, зачем АПС продал? И зачем его из отряда утянул? Все! – решительно провел он рукой почему-то у меня под носом. – В рот ни капли не возьму, пока обстановка не нормализуется. Черт, главное и деньги-то дома остались, придется новую жизнь с ноля начинать. Но хрен они до меня доберутся, не на того напали.

– Деньги дело наживное, – задумчиво протянул Князь, – разве в них все заключается?

– Пока именно в них. Можно ведь и документы достать, и куда угодно уехать, от дерьма этого подальше. Хоть банк иди грабь, – вздохнул Олег.

– Банк, конечно, брать не стоит, – Князь подмигнул мне хитрым глазом и присел на диван, поближе к другу детства, – но денег я тебе дам сколько надо. Вернее, сам их возьмешь. И себе, и нам поможешь, если уж так все сложилось…

Нас снова стало трое. Витька разжевал Олегу, что к чему, рассказав абсолютно все, ничего не утаивая. И правильно сделал, коль сплелись наши судьбы в один клубок, вместе и надо выпутываться.

Олег слушал внимательно, не перебивал, а, когда Витька умолк, поднялся и минут пять расхаживал из угла в угол, сосредоточенно ворочая мозгами.

– Мужики, я с вами, – принял он наконец окончательное решение, – судя по всему, везучие вы черти до безобразия. Может, и мне с вами удача улыбнется.

– Да уж, масть прет, как в сказке. – Но мою иронию Олег оставил без внимания: – Я и говорю, везет вам, ребята, фантастически. Десять раз могли уже нарваться и ни фига… Сидите себе спокойненько, телевизор смотрите.

Тут он загнул, телевизор от Моего толчка притих и вернуть его к жизни было тяжковато. А Олег все продолжал убеждать нас в неслыханном фарте: – Прикиньте, наследили вы, как слоны. Вас, поди, уже вычислили. Обыск у Илоны сделали, Витькины письма нашли. Пальцы ваши остались, по ним личность установили. Фотографии из архива МВД подняли. Кто-нибудь из дачников «девятку» вашу описал. Свидетеля в живых оставили на улице Ленина, омоновца недобитого. В итоге получается, вас, субчиков, и меня, сироту, знают в лицо, активно разыскивают и живыми, вас-то уж точно, брать не собираются. В основном землю роет ОМОН, но и милиция, и КГБ в стороне не остались. Теперь, что мы имеем хорошего… Квартиру эту, пока ими не установленную. Три ствола, один, правда, газовый, но с виду тоже оружие. Желание выжить. Это, между прочим, самое главное… Поставим себя на место розыскников. Они могут только догадываться, что вы в городе, не исключено ведь, что после Майори вы могли вообще за пределы Латвии удрать. О том, что девушка пострадала, они не знают, – Олег на секунду задумался. – Нет, вряд ли эксперты будут дотошно анализировать кровяные пятна на кушетке. Хотя это тоже не исключено. Так вот, считают вас группой мобильной и розыск ведут во всех направлениях. В Риге активничает, в основном, ОМОН, эти-то стараются вовсю, – подергал он надорванный рукав. – По идее, можно месяц-другой здесь отсидеться, но квартира с душком. Сами говорите, Щетина покойного вьетнамца ищет… Кстати, о Щетине этом. Я так понимаю – деньги придется из него вытрясать. А он по вашему следу бригаду запустил. Следовательно, выход один – нанести упреждающий удар, в течение двух-трех дней закончить все дела и рвать из Риги куда подальше. У меня есть надежный друг в Питере, квартира у него прекрасная, дача в Комарове. Можно там отсидеться, купить документы и через финскую границу… Но нужна информация о вашем миллионере, на ура его не возьмешь. Необходимо выкрасть кого-то из его окружения, выбить из того все, что выбивается и потом уже действовать наверняка. Подумай об этом, – посмотрел Олег на заметно повеселевшего Князя. – Где мы можем такого языка прихватить?

Хорошо иметь под рукой профессионала. Все учел, разложил по полочкам. Я уже не сомневался, что в Риге все будет сделано, как надо, непонятно было другое. Что делать потом, когда свистопляска эта закончится. То ли с Князем в Гонконг подаваться, брить голову и дурить до конца своих дней туристов, посещающих буддийский монастырь, где Витька станет размышлять о вечных истинах и самосовершенствоваться, то ли дергать вместе с Олегом на Балканы и продолжать дело моего папани, всю войну пропартизанившего в белорусских лесах. Оставаться одному, пусть и с деньгами, было как-то не в жилу, привык, что ли, к постоянно бредущему по жизни рядом какому-нибудь Ивану Сусанину. Вроде Князя, на друзей-авантюристов мне везло всегда.

* * *

К вечеру подморозило, но тонкий ледок, прикрывший огромные лужи талого снега, с легким треском разлетался из-под колес, искрясь в свете неоновых уличных фонарей миллионами крохотных колючих звездочек. Из летящего навстречу моросного сумрака озорно подмигивали габаритные огни желтого «мерседеса», за ним, сохраняя соответствующую дистанцию, Олег и рулил, сосредоточенно вглядываясь в лобовое стекло.

На хвост «мерсу», на заднем сиденьи которого развалился Щетинин коммерческий директор Эдик, мы присели на улице Дзирнаву, битый час проторчав неподалеку от офиса СП «Сильвер компани». Именно на нем остановил выбор Князь, прикидывая кандидатуру возможного языка, кто-кто, а Эдик был, безусловно, в курсе почти всех махинаций своего шефа.

Использовать засвеченную в Майори «девятку» Олег решительно отказался. Вообще, по его настоянию, мы постарались сделать все возможное, чтобы избежать неприятностей. Полностью сменили гардеробчик, благо комки, набитые вполне приличным шмотьем, расположились в Риге на каждом углу, по улице передвигались не вместе, а соблюдая дистанцию, как бы друг друга подстраховывая. От встречных мусоров не шарахались, а перли прямо на них, держась уверенно и раскрепощенно. Короче, специально обученный к выживанию в любых условиях, диверсант на практике передавал нам свой полезный опыт и все катило в елочку. Он и с машиной крутанулся; неприметную серенькую «семерку» с отлично отрегулированным движком мы изъяли из гаража какого-то бывшего Олегова сослуживца. Тот недавно перевелся на Северный флот, а Олега упросил присмотреть за гаражом. Олег и присмотрел, «семерка» нам пришлась кстати.

За рулем «мерседеса» сидел коренастый крепыш, по всему судя, не подарок. Щетина окружил себя надежными тренированными ребятами, один из них, видимо, состоял шофером-телохранителем при Эдике. Подмигнув правым огоньком, «мерс» свернул к Московскому мосту, перемахнул замерзшую Даугаву и внедрился в жилые кварталы Задвинья. Олег старался не отставать, только прикрылся на всякий случай темно-синей «восьмеркой», вклинившейся между «мерседесом» и нашей лайбой на очередном повороте. Попетляв таким макаром минут десять, мы оказались на въезде во двор длиннющего двенадцатиэтажного дома, левым крылом изогнувшегося к обочине Юрмальского шоссе. Как на грех, под колеса «семерки» едва не угодил неведомо куда разлетевшийся пацаненок лет пяти, Олег среагировал, но только чудом не рассадил об основание осветительной мачты решетку радиатора. Набежавшая мамаша подхватила свое безответственное чадо и попыталась закатить скандал, пока от нее отделались, «мерс» канул в глубине двора и пришлось изрядно покружиться, прежде чем мы вновь его обнаружили.

Эдиков лимузин занял почти половину бетонной площадки напротив высокого крыльца подъезда номер 16, как указывали огромные, намалеванные прямо на стене дома, цифры. Самого Эдика в машине не было, в освещенном изнутри салоне маячила лишь голова водителя.

– Не пойму, – Олег внимательно оглядел заваленный мусором двор и забитые вместо стекла грязной фанерой двери подъездов, – богатый человек, а в таком Гарлеме живет. Прям Корейко какой-то.

– Разберемся, – Князь приоткрыл дверцу. – Сперва с охраной потолкуем, может, он к кому-нибудь в гости приехал.

План разработали мигом. Я пересел за руль, а Олег с Витькой в обход двинулись к площадке, на которой, кроме «мерседеса», горбатился затентованный брезентом «Запорожец» или еще какой-то микролитражный конек-горбунок. Больше там ни машин, ни людей не было.

Дав подельникам пару минут форы, я запустил двигатель, бросил «семерку» вперед, резко затормозил, отпуская педаль газа, снова газанул и такими неуклюжими прыжками доскакал до самого подъезда номер 16, остановившись в трех метрах от «мерседесовского» передка. Выскочив из машины, сунулся под колеса, побегал вокруг капота, приподнял крышку и запричитал, взывая к человечеству вообще и водителю «мерседеса» в частности:

– Опять двадцать пять, то бензонасос, то прерыватель. Руки бы этим мастерам пообрывать, – беспомощно оглянувшись, я словно только теперь заметил с интересом следившего за моей суетой через полуопущенное окошко крепыша.

– Дружище, может, ты хоть что-то в этом смыслишь? Скачет, как сайгак, а почему – не пойму.

Телохранитель чувствовал себя здесь в полной безопасности, иначе с чего ему было бросаться на помощь какому-то горе – водителю? И парень, должно быть, неплохой, отзывчивый. Мне даже стало чуточку жалко, когда, явно желая помочь, он вылез из салона и направился ко мне, а возникший, как из-под земли, Олег грянул ему по темечку своим шариком. Но, то ли мозгов у крепыша не было, то ли череп оказался крепче обычного, только сознания он не потерял, пошатнулся слегка, охнул и с разворота двинул Олегу в рыло. Олег успел убрать подбородок, но даже соскользнувший на ключицу удар был достаточно сильным и раскрутить шарик для добавки не позволил.

Крепыш тут же пошел работать обеими руками, Олег едва уворачивался, однако вылетевший из-за «Запорожца» Князь слету вонзил ступню в бок разгулявшемуся телохранителю, а там и Олег оправился, так ахнул согнувшемуся от боли противнику кулаком в висок, что к своему «мерседесу» тот приник уже в бессознательном состоянии.

Длилось все это секунд десять, и Олег буквально взбеленился; по его мнению, возились раз в пять дольше допустимого.

– Хорошо, люди не видели, – помог он нам с Князем втиснуть обмякшее тело телохранителя на заднее сиденье «мерседеса», – стыд-позор, а все водка виновата. Теряю квалификацию.

Все-таки кое какие навыки у него остались. Крутанув цепочку вокруг шеи пленного водителя, он пробежался пальцами у того за ухом, и крепыш, застонав, распахнул глаза.

– Чур, не орать, – сразу предупредил его Олег, натягивая цепочку потуже, – пикнешь – придушу. Где твой Эдик, только коротко и правду, усек?

Крепыш оказался парнем понятливым, сперва только поупорствовал, самую малость, но Олег большим пальцем ткнул ему куда-то под ребро, и он заговорил. Вернее, зашептал, задыхаясь от туго охватившей шею цепочки.

– Пятый этаж, квартира 872. Там Ирма живет, манекенщица из Дома мод. Он к ней часто ездит.

– Вот жлоб, любовнице квартиру поприличнее не мог найти, – возмутился Олег. – И долго он там пробудет?

– Часа полтора-два, – крепыш попытался шейными мышцами ослабить удавку, но Олег снова сунул ему в бок палец. – Не пыхти. Посмотрите, что у него в карманах.

Я быстро прошмонал притихшего охранника. Шокер тысяч на двадцать пять вольт, вроде бы американский, газовый револьвер в плечевой кобуре, кастет – затарился он не слабо.

– Во придурок, – Князь с интересом изучил энергоразрядник, – такая штука за пазухой, а он кулаками машет.

– Попробовал бы только ею махнуть, я бы ему эту хреновину вместе с газовиком в очко затолкал бы. Электричества с детства боюсь, – признался Олег и дернул меня за рукав. – Посмотри-ка пластырь в аптечке.

Обнаруженным в аптечке широким лейкопластырем пленного и запаковали, после чего затолкали в багажник.

– Не дергайся, – дал ему Олег последний наказ, – лучше лежи и думай о чем-нибудь приятном. Например, о том, как хорошо, что у тебя насморка нет. Иначе бы задохнулся, – захлопнул он крышку багажника и запер его на ключ…

Эдик у любовницы не задержался, уже через час на ступенях подъезда показалась его грузная приземистая фигура. В салоне «мерседеса» звучала тихая музыка, Олег занял место водителя и, притушив свет, склонил голову на руль, изображая легкую дрему.

Князь сидел рядом со мной в подогнанной вплотную к «мерсу» «семерке», тоже неосвещенно, а стоило Эдику спуститься с крыльца, мы и вовсе пригнули головы. Пусть думает, что машина пустая.

– Дайнис, – Эдик побарабанил пальцами по капоту, обошел «мерседес» и сунулся на переднее сиденье, – проснись, поехали.

В салоне поднялась небольшая возня, когда мы с Князем распахнули задние дверцы, все уже было сделано. Эдик скорчился на широком сиденье, сипя слюнявыми вывернутыми губами, задыхаясь от железной хватки стиснувшего его горло Олега. Витька утянул коммерческого директора через спинки в пространство между сиденьями и, уперев ноги тому в затылок, скомандовал: – Поехали.

Я перепрыгнул в «семерку», завел движок и, вывернув со стоянки, покатил за рванувшим к выезду со двора «мерседесом».

* * *

Длинный ряд кирпичных гаражей выстроился на задворках какого-то гиганта индустрии в районе улицы Масковас. Один из них принадлежал сослуживцу Олега, чьей «семеркой» мы и воспользовались. Теперь решили задействовать гараж, с трудом втиснув в узкое холодное пространство желтый германский лимузин.

Эдик уже сидел в салоне «семерки» со связанными руками и залепленным пластырем ртом. Мы перекуривали у распахнутых ворот гаража, рассуждая, как поступить с телохранителем. Мнения разделились, каждый предлагал свое решение проблемы.

– Пусть лежит себе, как лежит, – я представил, как обрадуется владелец гаража, обнаружив вместо серенького убожества шикарную иномарку с облепленным пластырем Дайнисом в багажнике.

– Ну ты и садист, – возмутился Князь, – насмерть ведь замерзнет, если от насморка не задохнется. И убивать жалко, и отпустить нельзя. Как быть?

– Очень просто, – Олег даже удивился нашей непрактичности, – чтобы Эдик ваш вел себя как надо, кончим охранника на его глазах. Действует исключительно, поймет, с кем дело имеет и согласится выполнить все, что мы от него потребуем.

– Так прямо взять и убить, – Князя передернуло. – Живого человека?

– Во дает. Где ни пройдет – трупы остаются, а тут что-то возмущается. – Так я ему и заявил, хотя хладнокровное убийство и самого, мягко говоря, не привлекало. Пусть бы тихо крякнул в багажнике, вроде, как сам по себе.

– Господи, ну как вы не поймете. Одно дело убивать в бою или в безвыходной ситуации. Или в состоянии аффекта, – вспомнил Витька свой кровавый разгул в Майори, – а вот так, без особой надобности…

– Как это, без надобности? Я тебе тысячу причин приведу, – Олег нервно отшвырнул окурок. – Придушу его, и дело с концом.

Князь нырнул в гараж, выдернул из замка зажигания ключи и завозился с крышкой багажника. Олег тоже шагнул в глубь гаража. О чем они там спорили, я не расслышал, но через пять минут оба приволокли Дайниса к воротам.

– Будем драться, – Витька содрал с лица телохранителя пластырь и принялся разматывать путы на руках, – сумеешь вырваться – будешь жить. Устраивают условия?

Олег вздохнул и скривился: – Дурдом натуральный. Прямо шевалье сан пер э сан репрош. Рыцарь без страха и упрека, – перевел он дразнилку на родной язык, – зять с придурью.

Витькино рыцарство и у меня вызвало недоумение. Взрослый мужик, а серьезности ноль. Но с другой стороны поступок был понятен, не хочет человек в конфликт с совестью вступать.

Дайнис молча растер затекшие руки и огляделся по сторонам. Витька скинул куртку, вынул из плечевой кобуры пистолет и протянул его Олегу. Посмотрел мне в глаза, отступил на пару шагов и кивнул Дайнису: