Текст книги "Журнал «Приключения, Фантастика» 5 ' 95"

Автор книги: Юрий Петухов

Соавторы: Алексей Самойлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Иван согнал наваждение. Но его не переставало трясти. Чужой? Он здесь чужой?! Сознание возвращалось к нему. А с ним возвращались боль, горечь, стыд и тяжесть, страшная тяжесть в груди.

Господи! Прости меня, Ты ведь всемилостивый! Дай мне сил искупить свою вину… Нет, вначале ответь мне – виновен ли я?! Или только бесы изводят невиновную душу мою?! Не говори ничего, только взгляни как прежде, я пойму, дай мне знак Твой, Господи! Страшно! Страшно мне, и горько! Вот я весь перед Тобою! От Тебя ничего не скроешь, Ты все видишь и все знаешь. Ответь же, есть ли моя вина в том, что смеркается белый свет над Землею и застит ее тьма лютая, ответь! Ведь Ты и опричь Тебя стоящие направляли меня. Иди, и да будь благословен! Не слова ли то Твоих вершителей?! Значит, Ты не бросал меня, не оставлял без руки Твоей… Или в гордыне пребывал я, смущенный бесами?! Или не Ты вовсе был водителем моим?! Ответь же! Любой муке, любому страданию предел должен быть положен. Ты же милостив, Боже!

Иван вглядывался в лик Спасителя, до боли в глазах, до ломоты в затылке. Но он не видел очей Его, лишь черные, зеленые и красные круги плыли перед ним, и таял сам лик в мутном мареве, уходил, расплывался, будто отворачивался.

И не воспарял ищущий ответа под сводами, не растворялся духом своим в царствующем здесь, во Храме, Духе Святом. Гнуло к земле его, давило, жало к плитам, будто отяжелело тело его. Тяжко ему было, тяжко. Но не тело болело и страдало. А душа.

Горючие слезы текли по щекам. Напрасны, напрасны мольбы и молитвы. Господь не приемлет его. Прав Авварон, этот Храм не для него. Он тут чужой. Нет! Иван встал, подошел к иконе Богоматери, прижимающей к сердцу своему Того, Кому еще только предстояло пройти крестным путем и принять муки страшные.

– Матушка! Заступница! – прошептал Иван. – Не отринь…

Он был на пределе. Он не мог уйти ни от себя самого, ни от тех, в кого верил, под чьей рукой шел на смерть и на муку, нес свою крестную ношу.

– Заступись! Помоги!

Он протянул к ней дрожащие руки. И услышал вдруг за спиной злобный тихий смех, знакомый, старческий. Нет! Только не здесь!! Нет!!!

Святой лик Богоматери потемнел, будто тучей грозовой его закрыло. Отвернулась? Отказалась!? Ивана словно окатило арктическим холодом. Зубы застучали, ноги свело, выворачивающая боль пронзила позвоночник… и он медленно повернул голову.

Позади, будто в порыве сокрушительного урагана, в развевающихся, бьющихся черных одеждах, злобная и торжествующая, стояла черная фурия, злой дух ненавистной планеты Навей.

– Вот и сбывается черное заклятье, Иван! Ты узнаешь меня?!

– Не-е-ет!!! – закричал во всю мощь легких он. Но даже сипа не вырвалось из его рта.

– Я вижу, ты узнаешь меня! – шипела ужасная, сморщенная, высохшая старуха в черном балахоне. Изогнутая сучковатая клюка содрогалась в ее птичьей костистой руке. – Тебе ли не узнать своей брошенной возлюбленной, своей Прекрасной Елены?! Ты помнишь меня! И ты очень хорошо помнишь о черном заклятьи! Загляни же мне в глаза! Загляни!!

Иван вскинул голову вверх, к высоченным белым сводам. Но не увидал их – тьма застилала все, рваные черные клочья разодранных ураганом туч неслись поверху, в багряном страшном небе. Да, это была она, его Алена, Аленка, его любимая, которую он оставил в Пристанище, которая восстала из своего хрустального гроба, которая ждала его вечность в ином времени, не дождалась и прокляла! Петля времени! Черные проказы Вселенной! Но в ней были и другие – в ней собралось все зло планеты Навей, вся ненависть… и она стала духом зла, духом чудовищного многоярусного гипермира, в который он пришел чужаком, неся горе, смерть, страдания и несбыточные надежды. Да, надежды! Она поверила в него. Она родила ему там сына. Тот стал оборотнем. Она стала злой навью. а он остался прежним, чистым, светлым, безгрешным?! Иван обхватил голову и затрясся в горьких рыданиях.

– Виноват! Я виноват во всем! – хрипел он сквозь слезы.

И уже не ждал слова, не ожидал прощения. Не будет его. Не будет. Пристанище больше Земли, и Земля лишь часть Пристанища. Но ему нет места ни в преисподней навей, ни на Земле, у него нет и не будет своего пристанища.

– Прости! Прости меня! – застонал он.

– Нет ни виноватых, ни безвинных! Ты зря пришел сюда с покаянием, в поисках прощения, напрасно! – дребезжащий старческий голос убивал мозг, сушил душу. Оглушительный, истерический вой-хохот пронзал насквозь, леденил, мертвил. А слова били наотмашь. – Черное зло Мироздания вечно и неистребимо, оно перетекает из души в душу – и нет границ ему и нет предела! Черное заклятье лежало на тебе. И предал ты породивших тебя и благословивших. И выполнил ты Предначертанное, ты открыл ворота черному злу! Ты вернулся в Пристанище!

Иван отшатнулся будто ударенный. Что? Что за бред?!

– Смотри мне в глаза! Смотри же!!!

Он собрал остатки сил и воли, поднял голову. Теперь ему нечего было бояться. Теперь он отвечает только за себя.

Страшная, уродливая ведьма хохотала прямо ему в лицо. Жуткий вой-хохот, истерический и надрывный, сводил с ума. Но черные глаза фурии не смеялись. Они были мертвы и пусты. Это была сама пропасть, Черная Пропасть Мироздания, в которую падало все, живое и неживое, светлое и темное, черное и белое, злое и доброе, это была Пропасть Смерти. И чем дольше Иван в нее вглядывался, тем сильнее притягивала она его, всасывала, манила, тащила, вцепившись невидимыми смертными крючьями. Мрак. Ужас. Пустота. Вход в Пристанище! Вход без выхода.

Нет! От отпрянул от страшной безумной старухи. Он не уйдет в мир Тьмы. Он останется здесь. И пусть у него нет выбора. Но сейчас решать будет он, только он!

Ужасающий хохот стал тише, отдаленней, фурия растворилась в проступающей белизне стен и сводов. Да, он решает сам. Он имеет право на это.

Медленно, очень медленно Иван вытащил из кармана пистолет, тот самый. Разорвал рубаху на груди, приложил ладонь к сердцу. Оно билось натужно, надрывно, измученно. Он вдавил ствол в горячую кожу, поднял глаза к сводам. Нажал спуск. И повалился с пробитым сердцем, замертво, повалился под просветленными, добрыми ликами, взирающими на него с мольбой и страданием.

Фантастико-приключенческий роман-эпопея «Звездная Месть».

В 1996 году мы продолжим публикацию фантастического романа Юрия Петухова «Звездная Месть». Читатель вновь встретится с любимыми героями романа на страницах заключительной Пятой Книги эпопеи – «Меч Вседержителя» (Напоминаем, что каждая книга романа является самостоятельным романом). Общий объем эпопеи -2300 страниц. Многослойность «Звездной Мести» делает это произведение интересным для всех: юноша найдет в нем сверхострый сюжет и яркие динамичные образы, зрелый интеллектуал – сложнейшие переплетения сюжетных линий и изощренную игру ума, перед философом откроется мир, которого он еще не знал, ибо по глубине своей «Звездная Месть» – философский роман – трагедия, осмысление которого – дело грядущего.

Алексей Самойлов
ПРОКЛЯТОЕ МЕСТО
_{Фантастический рассказ}

Светящееся ровным, ослепительно белым светом Облако неподвижно висело в пустоте. Где-то в неизмеримой дали лениво струились щупальца газовых туманностей. За миллионы миль вспыхивали замысловатые кляксы Сверхновых.

Невидимые причудливо изогнутые крылья полей тяготения огибали сверкающий клубок, световые лучи отражались и безразлично уносились куда-то в темную глубину. Облако медленно вращалось и пустота восхищалась им, но Облако не было ее порождением, а было оно заодно с ней и вместе с тем само по себе.

Медленно текли года, собирались в столетия, Облако сияло ровным светом, переливаясь и озорно перемигиваясь с далекими звездами. И однажды, однажды вечером в 20.34 по времени, установленному здесь Облаком, рядом с ним появился странный предмет – галактический звездолет класса «А»-«Нелей», вернее то, что от него осталось в результате аварии, он был покинут экипажем, мрачен и темным пятном отчетливо был виден на сверкающем фоне Облака.

Так буднично и неинтересно произошел Контакт, о котором и не мечтал потрепанный звездолет. Контакт между нечеловеческой данностью Облака и мертвым творением рук человеческих. Но все что попадало в зону влияния Облака, оно просто так не отпускало. И в молчащих уже целую вечность динамиках корабля прогремело могучее – «Остановись!» – и корабль замер, вопреки всем законам космической динамики.

Двигатель его был мертв, Облако притягивало его, и двигаться он был обязан по законам сэра Исаака Ньютона, но остановился. И это было странно, но удивляться на корабле было некому. И потому Облако проделывало с ним уж совсем невероятные вещи:

В пыльной рубке замигал и погас один пульт, другой, проснулся экран и отразил часть сверкающего совсем рядом Облака. То здесь, то там звякали и пытались двигаться ремонтные роботы, брошенные в коридорах как попало. В заснувших коммуникациях побежали сигналы, бортовые тревожные огни осветили рубку. Корабль изящно развернулся – Облако играло им. Оно ударило по кораблю жгучим световым пучком, мягко погладило помятую обшивку – внутри ремонтные роботы поднялись и стали продвигаться к нескольким рваным дырам в верхней части грузовой палубы.

Постепенно странная нечеловеческая жизнь заполнила корабль. В пыльных отсеках тревожно перемигивались роботы-секретари, отмечая непривычное отсутствие управляющих ими людей. Вспыхнули сварочные аппараты, дыры в обшивке аккуратно заварили. Облако оживило корабль, поиграло им еще немного и ударило световым лучом – корабль как пушинка, кувыркаясь отлетел от Облака, в блестящей чаше главного двигателя вспыхнуло пламя – он натужно взревел и покинул пределы Облака.

А оно все так же сияло в чернильной темноте, рассвеченное кое-где яркими блестками Сверхновых.

Странная жизнь внутри корабля наладилась. Пробегали суетливые машинки-уборщицы, стирая накопившуюся за столько лет пыль. Роботы-ремонтники растаскивали искрившие кабели, работа так и кипела. В главной рубке роботы-навигаторы недоуменно вращали сферическими колпаками голов, не понимая, почему нет привычных звуковых команд. Динамики запищали, кто-то кашлянул в них и сказал, отдуваясь:

– Ну, что, ребята, головами крутите. Надо же, новости какие, совсем от работы отвыкли. Эй, Эр-КУ 47–13, если голова не в порядке, вертится без перерыва, сходи к ремонтникам. Итак, исходные курсовые данные…

Бойко маневрируя, корабль опровергал своими перемещениями, вызванными вполне осмысленными действиями роботов привычную истину, что жизнь есть способ существования белковых тел. Электронные структуры, даже и преобразованные Облаком, белковыми не являлись. Корабль, полный странной жизни, уверенно двигался по неизвестному никому из людей маршруту.

Туман плотно закутал поросшую колючим кустарником равнину, густые заросли невдалеке. Где-то в тумане спал небольшой геологический поселок, да тихонько журчала за белесыми космами река. Кусты затрещали, и со стороны леса показалось какое-то темное пятно. Оно медленно двигалось, и вскоре стало видно, как из тумана выползают нечеткие конуры старого разведывательного глайдера. Он остановился, чуть накренясь, задевая носом песок. Люк открылся и на небольшую площадку перед смотровыми отверстиями вылезли два робота-разведчика. Изнутри послышалось недовольное ворчание:

– Ну-ка, помогите мне выбраться!

Роботы нагнулись и осторожно поставили на площадку робота-смотрителя. Он представлял собой толстый цилиндрический бочонок, с тускло мерцающей полусферой наверху, коротенькие ручки торчали по бокам. Он глухо проговорил:

– Все, точно, на месте. Эти строения где-то рядом. Сбегайте, посмотрите на месте и быстро назад. Через десять минут связь с кораблем, вызовем остальных и начнем!

– А ты не волнуйся, Стивен, не волнуйся! Пойдем ко мне в кабинет, там прочтешь, поговорим обо всем. Не беготня это, не суматоха, ребята все правильно делают, принимают грузовые глайдеры.

На орбитальной станции в длинных ее коридорах царила полная неразбериха. Стивен Янг недавно вернулся с дальнего поиска и все происходящее на станции оглушило его. Он с трудом после одиночества глайдера привыкал к такому обилию людей в узких коридорах.

Стюарт усадил его в своем крохотном кабинете, положил перед ним на стол папку темного цвета, а сам умчался распоряжаться, командовать покрикивать на людей, перетаскивающих куда-то на грузовых платформах ящики и тюки.

Стивен расстегнул тесный воротник рубашки и раскрыл папку.

Едва только он появился на посадочной палубе, сразу же ощутил атмосферу тревоги и понял, что внизу произошло что-то необычное. Слухи о пожарах и взрывах переполняли станцию на орбите. Стивен углубился в чтение, – отчет скупо, сухим казенным языком сообщал о сильном взрыве около четырех утра по местному времени, который уничтожил несколько домиков в центре геологического поселка и вызвал сильные пожары в строениях рядом. На запросы по радио поселок не отвечает, глайдеры, посланные на разведку, обратно на станцию не вернулись. В папке имелось также сообщение о разведочном глайдере, возвращавшемся около шести утра в поселок, который успел передать, что никакого движения около поселка не наблюдается. Поселок заволокло клубами дыма, видимость была плохая.

После того как глайдер подошел поближе, лучевым ударом с поверхности планеты был подожжен и взорвался в воздухе. Всем разведывательным глайдерам было приказано возвращаться. Боевую тревогу по станции капитан Стюарт Росс объявил в 6.30.

Стивен захлопнул папку, отложил ее в сторону, мысли его прыгали с одного на другое. То вспомнилось ему о незаправленных аккумуляторах своего глайдера, то о неизвестно где валяющемся в каюте бластере, между тем как в Уставе Космофлота ясно указано, что бластер после объявления боевой тревоги должен находиться на поясе у владельца.

Дверь отворилась и вошел капитан Стюарт. Суета совершенно выбила его из колеи, говорил он обрывками, на лице выступил лихорадочный румянец. «Ну, еще бы, – спокойная планета, – и на тебе», – промелькнуло в голове у Стивена.

– Ну, как, – прочитал? Вот, тебе теперь ясно… Да, грузовые глайдеры почти все вернулись, что на палубе делается, некуда ящики ставить! Так о чем я, – да, что ты обо всем этом думаешь?

– Я еще полной картины себе не составил, но думаю – что-то с нашими славными нейронными помощниками.

– А может это – Они, – произнес как-то странно Стюарт и показал пальцем куда-то вверх.

– Нет, дорогой капитан, это не пришельцы, и вероятность, что инцидент вызван ими, очень мала. Ты же знаешь, я был тогда с группой Цанева, когда с кем-то люди все же встретились. А знаешь, капитан, я, пожалуй, слетаю туда с моими ребятами и мы постараемся на месте разобраться.

Стюарт устало опустился в кресло.

– Ты хочешь, чтобы по возвращении с меня голову сняли за то, что я угробил легендарного героя космоса Стивена Янга?

– Возвращение… Когда мы теперь вернемся. Ну пойми же, в конце концов сюда могут прийти штурмовые глайдеры, так они просто сожгут все вокруг поселка дотла, останутся только груды развалин. И тогда уже никто не расскажет, почему же начался пожар.

– Формально я не могу тебе приказывать, Стивен. Но это же явное самоубийство!

– Ладно, решим с этим позже. А теперь позволь, я помогу разгрузить от контейнеров палубу. Знаешь, они там все вперемешку навалили и чуть не уронили баллоны в трюм.

Рослая фигура Стивена мелькала по всей станции, он распоряжался, толкал вместе со всеми застрявшие контейнеры, ругался и балагурил на всех палубах. Через несколько часов контейнеры расположились в относительном порядке и неугомонный Стивен сколотил команду в дополнении к своей для вылазки в поселок.

Стоя у почти снаряженного глайдера, Стивен беседовал со встрепанным от бессонницы Стюартом:

– Вот, все почти загрузили. Что вы, капитан, это будет просто пикник. Смотрите, какие все веселые!

– Ты не балагурь, Стивен и зря голову не подставляй! Ты же знаешь, что со мной из-за тебя сделают. Поэтому я тебе вполне серьезно говорю, – покрутитесь там и сразу назад.

– Да, понял, понял, – жди к обеду. Знаешь, Стюарт, я ведь задешево в болоте валяться не стану. А не пойти туда не могу, – все уже решили! Ну, пока! – и Стивен, поправил ремень с тяжелым бластером и легонько хлопнул Стюарта по плечу. Повернулся и зашагал к трапу.

Часа через два Стивен уже успокоил своих молодцов, обстановка внутри глайдера несколько разрядилась. Шли легко – в иллюминаторах виднелось темно-зеленое море леса, изредка разрываемое протоками и темными пятнами озер. Иллирия, – планетка довольно скучная. Климат ровный, хищников особых нет, леса, горы да болота. В дела аборигенов они не вмешивались. Но вот ископаемые кое-какие имеются, это их и привлекло.

– Ну, как вам озера, – нагнулся Стивен к пилоту.

– Я думаю, командир, поселок за дымом обойдем, справа.

– А может побродим рядышком?

– Можно и рядышком, я знаю местечко, здесь недалеко. Зеленое море покачивалось, косо проваливалось под глайдером.

Когда с опушки по глайдеру ударили из бластера, Стивен ощутил как все стремительно куда-то опрокидывается, его швырнуло к стенке, перед глазами вспыхнула яркая звездочка, и он потерял сознание…

В голове шумело, что-то жарко чадило рядом и взрывы следовали один за другим. Стивен ощутил, что лежит на мокрой траве, рядом кто-то кричит и вообще – нормальная атмосфера боя где-нибудь на Островах. Он встряхнул головой, набрал воздуха в грудь, – да, это ему не почудилось, несколько человек в тяжелых защитных шлемах лежали на склоне оврага в густом лесу, а двое пытались подползти к ярко горевшему глайдеру, крыло которого нелепо торчало из зарослей у озера. Периодически что-то в нем вспыхивало и рвалось.

Над ними то-то склонился и спросил:

– Командир, как вы себя чувствуете?

– Да ничего, голова только ноет. Скажи пилотам, чтобы возвращались. Больше они из глайдера никого не вынут. Сколько осталось в живых?

– Семь человек.

«Вот так, – подумал Стивен, – вот так итог, семь осталось из двадцати».

– Раненые есть?

– Карла царапнуло, да у Родни плечо задето, а серьезных – нет.

– Да, сильно они нас.

Стреляли с опушки. Там пока никакого шевеления. Кристи и Карл у леса в зарослях.

«Это же надо, глайдер разбит, всех почти ребят оставили в этом болоте, и с кем сражаемся, – никто не знает.»

– Так, – сказал он, пробуя подняться, – трое на опушку, а трое со мной, встречаемся вон там, – он показал на видное издалека старое черное дерево. С трудом вытаскивая ноги из мокрых мхов, они потащились по лесу, становилось холодно, ночь здесь наступала быстро. Сзади в лесу что-то грохотнуло, видны стали синеватые вспышки бластеров.

«Так, – промелькнуло у него в голове на бегу, – история, мы что же, все здесь останемся и никто ничего не узнает. Нет, так не…» Дольше додумать он не успел, перед глазами вспыхнул яркий свет, бешеный жаркий ветер сшиб его с ног, мысли прервались, вязкая тьма охватила его…

Первым ощущением после выстрела было чувство онемения в левой руке. Он открыл глаза и понял, что валяется возле могучего дерева, комбинезон на плече разорван, и страшно болит голова.

Кое-как он поднялся и оглядел всю поляну, убедился подойдя поближе, что всех его парней навечно оставили в этой забытой всеми дыре.

Он долго стаскивал их вместе и прикрыл тяжелыми, как камень, толстыми сучьями. Опираясь о стволы деревьев, мотая гудящей головой он потащился через лес и вскоре выбрался на унылую, поросшую высоким кустарником равнину. Затем он медленно потащился вперед, выбрав за ориентир небольшой холмик вдалеке. Восстанавливая в голове карту, он вспомнил, что где-то в этом направлении должна быть деревенька переселенцев.

Что-то блеснуло за кустом впереди. Стивен тут же повалился на землю и откатился в сторону. Правая рука его привычно нащупала кобуру, но она была пуста. Из-за куста показался как-то странно пританцовывающий и что-то бормочущий робот-охранник. Стивен замер. Робот повертел головой.

– Эй, – услышал Стивен его странный, как бы охрипший голос, – эй, человек, чего ты там валяешься, вылезай, я тебя не трону! Эй, ты не слышишь? – Стивен в изумлении приподнялся, – на его памяти даже занимающие целый отсек интеллектуальные машины последней модели не могли так свободно обращаться с речевыми конструкциями. И что самое странное, в голосе робота Стивен уловил явные эмоции, но это он отнес за счет своей контузии. Он встал и подошел к роботу. Тот совершенно по-человечески наподдал ногой камешек:

– Не знаешь, где тут можно пристроиться? Надоело болтаться по лесу без толку!

– Да разве на побережье, только на чем туда доскачешь!? А где ты так выучился болтать по-нашему? – не вытерпел и спросил Стивен.

– У нас на корабле побудешь – чему хочешь выучишься.

– На каком корабле?

– Да как тебе сказать. Когда-то – звездный крейсер «Нелей», а теперь…

И странный робот, поскрипывая на ходу, потащился рядом со Стивеном по унылой равнине, по дороге он рассказал о страшном происшествии со старым крейсером.

Через некоторое время оба сидели на огромном почерневшем от времени и непогод бревне, которое валялось на обочине огибающей лес дороги.

– Да, чего только на свете не бывает! Выбросило нас обоих из привычной колеи. Неизвестно, что там на орбите творится?

– А ничего не творится. Тишь да гладь, я даже позывных крейсера не слышу. Последнее, что я перед десантом уловил, собрались атаковать вашу станцию, радио орет, – «Вперед, расшибем эту коробку железную». Взбесились все, что ли!

– Да не может этого быть! Вот доберемся до первой станции связи… Тьфу, – какие тут станции. Ввязался я в эту чехарду! Я такого и не слышал – и победы-то никакой, все сожгли, разбили, ни корабля, ни станции.

– Ну не ввязался бы, валялся бы теперь в бурьяне.

– Да какой тут бурьян… Ни кола у нас теперь, ни двора. Бредем, как две собаки. Тебя как звать-то?

– Никак. Серийный номер только да радиопозывные.

– Ладно, я – Стивен Янг, младшего брата у меня зовут Мур, так что если не возражаешь…

– Да какие там возражения, Мур – так Мур!

И Стивен с Муром потащились по разбитой тележными колесами дороге в поисках деревеньки, так как на этой планетке все разработки геологических месторождений велись без всякого разрешения местных властей, ввиду их полного отсутствия.

Стивен не мог сосредоточиться. Голова ныла после контузии там, в лесу. Страшным было потрясение от такой перемены в жизни. Не один год занимаясь межпланетными сообщениями, он прекрасно понимал, что следующий корабль такого класса, на каком они попали на планетку, вряд ли соберется сюда еще раз. Сколько раз он сам был свидетелем активизации местных жителей, имеющей трагический исход, – земные службы никогда не вмешивались. Да и месторождение это было неперспективное, значит, надо им самим выбираться. Безразличие овладело Стивеном. А тут еще пошел дождь, – нудный, холодный дождь.

Наконец за небольшой рощицей показался робкий огонек костра. Стивен и Мур подошли поближе, – под большим раскидистым деревом сидели у костра два мальчика-подпаска. Они с удивлением уставились на пришельцев, особенно на Мура. Стивен немного знал местный язык, он с заминкой выговорил:

– Здравствуйте, ребята!

– Здорово! Откуда бредете?

– Это далеко, мы тут случайно. Вы ничего утром не слышали?

– Да у нас тут глухомань такая, слышали вроде гром, зарницы мигали, больше ничего.

– А корабли не пролетали по небу, большие такие?

– Какие корабли! У нас во всей округе кораблей нету, разве у старика Сэррэта из нашей деревни лодка есть, он на ней за солью по реке спускается, а так – какие же здесь корабли!

Стивен со злостью сплюнул на траву. Даже безразличный ко всему Мур и тот приуныл. Оба они страдали от сырости.

К вечеру завернулись в предложенные мальчиками грубые плащи и прилегли на охапку сена под деревом. Вскоре оба крепко спали. Овец мальчишки заперли в овчарню и улеглись спать сами и вскоре только большая черная собака подслеповато пялилась на потухающие уголья костра. В лесу слышалось только падение капель, белесый туман, тихо ступая по траве, обернул поляну кисеей. В ней утонули овраги и болотца, кустарник и дорога, только верхушки высоких деревьев торчали кое-где из белого киселя.

– Уфф, – Стивен выпрямился и стер ладонью пот со лба. Он и Мур рыли для местного фермера узкую, глубокую канаву. – Ну и работка. Спину ломит.

– Да, – глухо произнес Мур, отбросил лопату и сел на край канавы, свесив ноги вниз. – Надо будет отсюда выбираться, от такой работы мы скоро совсем ноги протянем.

Уже три недели они выполняли всякие тяжелые работы, никакой надежды на какую-нибудь транзитную оказию не было. Вчера они с Муром шли по пустоши за деревенькой и заметили вдали черный остов, пошли смотреть.

Подойдя ближе, Стивен не сразу узнал в переплетении изломанных обгоревших металлических труб остатки орбитальной станции. – Это – ваша? – спросил Мур.

– Да… – тихо сказал Стивен, – как они нас… вон, по всей равнине железки валяются.

– Где-то и наш вот так же валяется. Говорил я им, но вбили в голову, вот надо им – и все!

– Да уж, им бы тебя послушаться. Ну, ладно, теперь ничего не поправишь.

И оба побрели по унылой пустоши назад. После этого случая Стивен искал любую возможность вырваться. Но деревенька была всеми забыта, ни о каких крупных городах там и не слышали, а особого внимания местных управляющих Стивену привлекать не хотелось, так как тут же последовало бы выяснение, а что они собственно здесь делают и как сюда попали. Жизнь медленно тянулась в пелене тумана пополам с дымом, растекающимся из покосившихся печных труб.

– Знаешь, Мур, надо вечером сходить в харчевню на перекрестке. Мальчишки говорили, там всякие люди бывают.

– Сходим, сходим. Давай еще поковыряемся тут и в деревню пойдем, а то дождь собирается. Стивен согнулся и вонзил лопату в мокрую красноватую глину.

Поздно вечером они шли по пустынной дороге, которая вилась между невысоких холмов. Наконец вдалеке замигали слабые огонечки, они подошли поближе. Харчевня была старая, бревна потемнели от времени, обросли мхом. За узкими окнами слышались голоса.

Стивен толкнул скрипучую дверь, они с Муром вошли в темноватый зал с грубо сделанными столами и стульями. Слева сидело несколько деревенских стариков, они молча курили и попивали темную брагу.

Хозяин – седой, сумрачный мужчина в серой рубахе и штанах, заправленных в сапоги и кожаном фартуке, принес вареное мясо в миске, лепешки, зелень и кувшин с брагой. Старики поглядывали на блестящее металлическое лицо Мура. Он сурово глянул на них, – они отвернулись и окутались густым дымом из коротеньких трубок. Густая тьма стеной стояла за окнами. Старики допили брагу и потихоньку вышли за дверь. Хозяин помрачнел еще больше, подошел к ним, проговорил:

– Ребята, вы, верно, нездешние?

– Мы из такой дали попали, да и застряли здесь.

– Парни вы здоровые, может и договоримся, поможем друг другу в чем-нибудь.

– А что надо сделать?

– Да я сегодня один в доме, стражников носит где-то, а время неспокойное, из леса могут пожаловать.

– Кто?

– Лихие ребятки, есть тут такие, Фред-Борода у них главный. Вместе мы, может, их и отвадим. А я вам каких-нибудь перекладных лошадок достану. – Хозяин подмигнул им. – Под самые облака увезут.

Стивен подумал, что он и в самом деле может помочь. В деревне о нем говорили много плохого, всякое за ним водилось, но сидеть больше в этой дыре у них с Муром никаких сил не было. Они быстро договорились, что кому делать и положили на соседние стулья короткие дубинки. Хозяин положил за стойку, рядом с собой длинный нож.

Напряжение уже стало томить Стивена, когда за дверью послышался топот, голоса и в дверь ввалилась пестрая компания, – грубые заросшие щетиной лица, все были в теплых кафтанах и темных плащах, на боку у некоторых висели тесаки. «Так, – подумал Стивен, – человек шесть. Как бы нам не надорваться». Компания без лишних слов двинулась к хозяину. Огромный бородач в высоких сапогах о чем-то тихо заговорил с ним. Хозяин несколько раз отрицательно мотнул головой.

Стивен внимательно следил за его рукой, та подбиралась к кинжалу за поясом. Развития событий он дожидаться не стал, кивнул Муру, они с грохотом опрокинули стол на двух стоящих рядом парней. Те с руганью повалились на пол. Мур кинулся к бородачу, тот отскочил к стене, в руке его блестело узкое лезвие. Стивен ударил дубинкой поднимающегося из-под стола парня, второй успел вскочить на ноги и с ножом бросился на него. Стивен не выпускал из виду нож – парень надвигался, Стивен чуть отшагнул в сторону и когда парень бросился, выставив нож вперед, дал ему возможность промчаться мимо и с силой ударил его дубинкой по затылку. Тот по инерции пробежал еще несколько шагов и с грохотом врезался в стену.

Мур уже пробрался к стойке и ухватил бородача за руку, сильно рванул его на себя, тот охнул, повалился на колени и ударился о железный корпус робота. Один из бандитов подскочил к Муру сзади, отвел руку и ударил ножом в спину, лезвие со звоном сломалось. Мур развернулся, правой рукой сшиб бандита за спиной, тот, как тряпка, отлетел к стене. У стены один из парней взмахнул рукой – тяжелый нож ударился в бревна над Стивеном. Тот, не долго думая, бросил в него тяжелый кувшин. Попал все-таки Стивен, – парень у стены, закрывая руками разбитое лицо, зашатался и упал на пол, тесак его отлетел в сторону. Стивен схватил его и двинулся на троих бандитов оставшихся в зале у стены. Те выставили перед собой клинки, один неожиданно бросился за стойку – послышались удары, страшный хрип. Хозяин, зажимая рукой окровавленное плечо, отбросил от себя заколотого бородача.

Двое бросились к выходу, увидев такой разгром. Стивен обозначил прямой удар в грудь, бандит попытался отвести его, Стивен отшагнул чуть влево и навстречу резко ударил его ножом в бок, тот с криком повалился на пол, дернулся и затих. Последнего, который пытался проткнуть Мура тесаком, оглушил ударом кулака.

За дверью зацокали копыта. Стивен вопросительно взглянул на хозяина – тот успокаивающе кивнул и сказал:

– Стража. Вовремя, ничего не скажешь!

Хмурые стражники молча вышли в зал, отблески огня заиграли на железных пластинах их панцирей. Они тихо переговорили с хозяином, тот успел уже перебинтовать чистой тряпкой раненую руку…

Стивен, Мур и стражники таскали тела тяжелых, как мешки бандитов во двор. Трое были без сознания и их, связав, стражники увезли с собой. Для остальных Стивен и Мур рыли до утра глубокую яму на опушке леса. Хозяин, бледный от потери крови, все приговаривал:

– Вот гиблое место! Так и заводится тут всякая дрянь! А стражники всегда к шапочному разбору поспевают, сколько им баранину не вози… Эх, хорошо, что Лиззи у тетки, а то и не знаю, что бы вышло. Фред был парень горячий, чуть что – сразу ножом махать, все золото у меня просил, а какое у меня золото, так – по мелочи!