Текст книги "Сам себе Тарантина (сборник)"

Автор книги: Юрий Дихтяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Но здесь…

– Да, не принимает. У нас здесь мёртвая зона. Любая вышка от нас в зоне недосягаемости. Кому нужна связь в кукурузных полях? Будем считать, что звонок сделан.

Лу стал закипать. Ярость вперемешку с паникой захватили его. Адреналин хлынул в кровь, прибавляя сил.

– Слушай, урод, – закричал Лу. – Если с этой бутылкой хоть что-нибудь случится, хоть кусочек сургуча отвалится или уголок этикетки загнётся, ты труп. Десяток таких козопасов, как ты не стоят даже пробки от этой бутылки. Так что, давай, выпусти меня, верни мне моё, и я прощу тебе моё плохое самочувствие.

Полицейский улыбнулся, взял бутылку и сделал вид, что роняет её. У Лу чуть сердце не остановилось, когда бутылка зависла над самым полом, ловко пойманная шерифом.

– Ты говорил, что всегда мечтал жить в такой глуши, как наша? Тебе повезло, твоя мечта сбылась.

– О чём ты говоришь? Завтра же здесь будет мой адвокат и десяток серьёзных ребят. И ты отправишься или в тюрьму или на тот свет. Меня будут искать, а то, что найдут, можешь даже не сомневаться.

– Ты или заткнёшься, или я покажу тебе второй козырный хук. Можешь не выжить. Адвоката я тебе сейчас пришлю. Суд завтра.

– Какой суд? Какой, к чёртовой матери, суд? За что меня арестовали?

– Всё расскажет адвокат.

У адвоката было бледное лицо и красные слезящиеся глаза. Он потел и постоянно протирал шею платком. И постоянно шмыгал носом.

– Понимаете, мистер…

– Лу Бартин.

– …мистер Бартин, вы нарушили закон.

– Да какой закон?

– Посёлок Лейквилль является зоной, в которой действует сухой закон. Употребление, хранение и распространение на территории нашего городка считается противозаконным действием и несёт за собой уголовную ответственность в виде пожизненного заключения, и даже, иногда, смертной казни. Но, поспешу успокоить, в вашем случае до казни не дойдёт. Максимум, что вам дадут – лет пятьдесят тюрьмы.

– Уважаемый, что вы несёте? Какой сухой закон? Ваш шериф дымит дурь, которую свободно можно купить в баре, вы – явный кокаинщик, да и весь ваш кислотный городок – гимн наркотикам. Что здесь происходит?

– Я вам всё объясню. Белее века тому на этом месте находился город Лейквилль с населением порядка десяти тысяч человек. Провинциальный городок с пёстрым населением. Здесь недалеко были угольные копи, в которых нашли прожилки золота. Сюда ринулись всякого рода авантюристы, искатели приключений и прочие бандиты. Открылись салуны и бордели. Начался бардак на улицах – драки, перестрелки, грабежи. Виски завозили целыми обозами. Народ пил день и ночь. И в один прекрасный день летом тысяча восемьсот девяносто шестого года в городе началась настоящая война. Какие-то банды что-то не поделили, и началась пальба. Погибло около двух тысяч человек. Стреляли уже просто в прохожих, заходили в дома и расстреливали женщин, детей, стариков. В пьяном угаре не разбирали целей и мишеней. В итоге подожгли несколько домов, огонь перекинулся на соседние крыши и город сгорел полностью. Большинство выживших жителей погрузили свой скарб на телеги и покинули это проклятое место. А те, кто остался, подали в конгресс проект о принятии в Лейквилле сухого закона, оговорив меру наказания. Конгресс дал добро и тогда же, поступил запрос о легализации наркотиков в городе. В то время кокаин и опий считались лекарстом, конопля росла, как бурьян. Ею травили насекомых в погребах и делали из неё отличные ткани. С тех пор так и осталось. Зато в городе за последние сто лет не было ни одного убийства. Кроме смертных казней, конечно. Вот, собственно и вся история.

– Не верю своим ушам! Легализованные наркотики? В Соединённых Штатах? Что за бред? Что ты мне за хрень тут втираешь? Выпусти меня немедленно!

– Только не нужно нервничать. Всё не так плохо. Обещаю, что больше полтинника вам не светит. От виселицы точно спасу. Нет никаких отягчающих обстоятельств, кроме сопротивления шерифу, но этот момент мы уладим.

– Сопротивление? – перешёл на крик Лу. – Да я глазом моргнуть не успел, как из меня выбили все мозги. Посмотрите на моё лицо. У меня нет зеркала, но я представляю, что у меня сплошной синяк на роже.

– Есть немного. Не кричите. Я себя немного нехорошо чувствую.

– Так нюхни кокса, не стесняйся, я никому не скажу.

– Не хамите мне. Я на вашей стороне.

– Ладно, давай так. – Лу прижал лицо к прутьям и перешёл на шёпот. – Я готов оплатить вашу работу сполна. Если ты вытащишь меня отсюда и вернёшь бутылку, я заплачу тебе сто косых. Сто тысяч зелёных. Сомневаюсь, что здесь у тебя большие гонорары. Просто позвоню моему боссу, и завтра утром ты будешь самым богатым засранцем в этой дыре.

– Ваше предложение незаконно.

– Почему? Я нанимаю тебя, и плачу столько, сколько посчитаю нужным.

– Но я не смогу оправдать вас. Вы нарушили закон.

– Пошёл вон, тупой ублюдок! – заорал Лу и забился в дальний угол клетки, сев на пол и обхватив колени. – Мне не нужен адвокат.

– Вы имеете право защищать себя сами, но я бы советовал всё-таки не отказываться от мои услуг.

– Вали, забей себе нос кокосом, грёбаный торчок! Тема исчерпана.

Адвокат сочувственно посмотрел на Лу, шмыгнул носом и вышел.

Суд проходил в ратуше. На Лу надели кандалы с прикованной к ним гирей. В зале сидело десятка два зрителей. Лу не рассматривал их, но беглого взгляда хватило, что почти все под кайфом. Парень с засаленными волосами и жиденькой бородкой начал смеяться. Долго и заразительно. Шериф вежливо вывел его.

Появился судья, такой же бледный и потный, как адвокат. Дрожащими руками поставил на стол вещественное доказательство – трижды проклятую бутылку, переложил какие-то бумаги на столе, внимательно посмотрел на подсудимого, стукнул молотком по столу, требуя тишины. Все умолкли, только из-за двери раздавался истерический смех.

– Итак, – начал судья, – я рассмотрел дело мистера Лу Бартина. Думаю, ни у кого не возникнет вопросов по поводу справедливости приговора. Встаньте подсудимый. За хранение спиртных напитков на территории Лейквилля вы приговариваетесь к пожизненному заключению с отбыванием срока в местной исправительной колонии.

– Это ложь! Я ничего не перевозил! – закричал Лу. – В бутылке – уксус. Я требую провести экспертизу!

– Ну, что ж, – согласился судья, – я не возражаю. Шериф, вскройте бутылку.

Шериф достал из ножен большой охотничий нож и стал срывать сургуч. Добравшись до пробки, выбил её, стукнув по донышку бутылки. Понюхал, попробовал на язык и, скривившись, удивлённо сказал судье:

– Там действительно уксус.

Лу облегчённо вздохнул. Как хорошо, что он вспомнил слова босса. Надеюсь, что у них нет закона, запрещающего пить уксус. Выкусите, долбанные укурки! Месть будет страшной. Бойня в городе столетней давности покажется вам игрой в песочнице. Чёрт! Что делать с бутылкой? Что говорить боссу? Свалив с плеч один камень, он положил другой, ничем не лучше первого. Босс слов на ветер не бросает. Единственный выход – свалить из страны, сделать пластическую операцию и застрелиться, потому что его раньше или позже найдут. Босс не оставляет такие вещи безнаказанными.

– Позвольте, – судья взял бутылку, понюхал и удивлённо поднял брови. – Действительно уксус. Суд объявляет трёхминутный перевыв.

Судья достал из кармана серебряную табакерку, высыпал прямо на стол щепотку белого порошка, разбил кучку на две дорожки специальной серебряной пластинкой и втянул кокаин в нос прямо со стола. Засопел, потрепал кончик носа, смахнул с глаз выступившие слезинки и совершенно другим взглядом осмотрел присутствующих.

– Так, на чём мы остановились? Говорите, в бутылке уксус? А вот на этикетке написано – вино. Давайте не будем искать лазейки. Вы нарушили закон и должны понести наказание. Уведите осуждённого.

Зал одобрительно загудел, зрители направились к выходу, а шериф, подталкивая в спину Лу, довёл его до машины.

– Садись, – открыл заднюю дверь. – Поздравляю, твоя мечта сбылась. Поедем домой. У тебя будет большой дом. Просторный. Теперь ты житель Лейквилля и скоро будешь этим гордиться.

– Всё не так плохо, – рассказывал шериф, пока они ехали, – у наших заключённых прекрасные условия. Хорошая кормёжка – молоко, овощи, каждый день мясо. Десятичасовый рабочий день. Два выходных в месяц. И каждый день доза. Многие уже так привыкли, что выгонять будешь – не уйдут. Работа не пыльная. На консервном заводе, в поле, благоустройство городка.

Лу молча смотрел в окно. Выехав за город, они ехали вдоль плантации конопли.

– Да, – сказал коп, – завозить разрешено только кокаин и героин. Мы его покупаем у федералов. У них этого дерьма на складах вещдоков видимо – не видимо. Остальное всё выращивается здесь – конопля, мак. Есть собственная лаборатория, производящая химию. Но это так, для ассортимента. Большинство местных разве что иногда покуривают травку и всё. Парадокс – всё, что не запрещено, не вызывает интереса и ажиотажа.

Слева в поле показался барак, ограждённый колючей проволокой. Машина свернула к нему, остановилась у ворот. В будке сидел сонный старичок со старым охотничьим ружьём. Увидев шерифа, он заулыбался и бросился открывать ворота.

Заехали внутрь, из небольшой пристройки появился мужчина в форме с автоматом на плече.

– Как дела? – спросил его шериф. – Вот, получай пополнение. Найди ему местечко поуютнее.

Лу вышел из машины, шериф развернул машину, подняв клуб пыли и уехал.

Территория возле барака напоминала пансионат – клумбы, беседки, несколько жиденьких деревьев, в тени которых стояли скамейки. Дорожки посыпаны гравием. Совсем не напоминало тюрьму, в которой три месяца провёл когда-то Лу. Никаких сторожевых башен, высоких заборов. Охраны вообще не видно, кроме тех, кто встречал машину.

Дом, как и обещал шериф, оказался большим и просторным. Огромный деревянный барак с двухярусными нарами. На некоторых лежали люди. Четверо заключённых играли в карты.

– Остальные на работе, – пояснил охранник. – Так, сейчас идём в душ, я выдам тебе форму и обувь. Какой размер?

Лу сказал и охранник ушёл, всё время поправляя лямку автомата, постоянно сползающую с худых плеч.

Картёжники оглянулись на Лу и продолжили игру.

– Где здесь свободные нары? – спросил Лу у читающего книгу человека, лежащего на втором ярусе.

– Вон тот угол свободный. Любые выбирай.

– Как тут у вас?

– Нормально. Меня зовут Пит. Пит Строудж.

– Лу Бартин. Рад познакомиться. Введёшь меня в курс дела? Сам понимаешь, как новичку.

– Да без проблем. Что тебя интересует?

Пит рассказал много интересного. Его арестовали за банку пива, завалявшуюся в бардачке. Дали пятьдесят лет. Все попытки связаться с родными пресекли на корню. Он, как и все, кто попал сюда, скорее всего, находятся в розыске, как пропавшие без вести.

Всего здесь около ста пятидесяти заключённых. Условия действительно сносные. Работа не особо тяжёлая, кормят нормально. Даже кино привозят иногда. Жители Лейквилля работают в охоточку, никто не напрягается. Весь бюджет городка дают зэки. В озере разводят рыбу, делают консервы, пара мельниц муку из кукурузы делают. Цех по пошиву рабочей одежды. Коров разводят.

– Пит, а что тут с охраной?

– Три калеки.

– И что, никто не сбежал?

– Видишь ли, каждого заключённого подсаживают на иглу. У них тут налаженное производство. Колят какую-то дрянь. После третьего укола тебя уже отсюда не вытолкаешь. Жуткая химия. Приход, говорят, серьёзный, просто взрыв в башке. Но ломки жуткие, если остался без укола. Тех, кто плохо работает, лишают дозы. Страшное зрелище, чуваков приходилось связывать, чтоб себя не убили. Но действует не на всех. Я знаю человек десять, которых эта гадость не берёт. И меня тоже. У меня после укола понос и рвота, так что я воздерживаюсь. Отдаю свою порцию страждущим.

– А ты почему ещё не сбежал?

– Я думал, но при мне один итальяшка рванул. Так его труп на следующее утро приволокли и бросили посреди барака. Страшное зрелище. Ему отрезали всё, что можно было. Я боюсь. Говорят, вся округа только и ждёт, чтобы кто-то сбежал. За беглеца платят десять тысяч. За такие деньги здесь мать родную сдадут.

– Чушь. Пит, я не собираюсь тут оставаться. Охрану можно голыми руками передушить. Захватим оружие, машину и рванём. А через неделю от этого места останется одна большая воронка. Поверь мне, я это устрою. Давай, ты же знаешь, что здесь к чему. Сегодня же ночью.

– И куда ты в кандалах убежишь? Пока тебя на иглу не посадят, будешь эти железки таскать.

Лу посмотрел замок и улыбнулся.

– Такую чепуху я ногтем открою.

– Нет. Прости. Я не могу. Я должен сообщить охране о твоих намерениях.

– Что ты сказал?

– Ты слышал.

– Ах ты, стукач. Я как другу предложил. Пит, подумай, у тебя же семья есть?

– Была. Жена и дочь. Эльза. Ей сейчас пять лет.

– Пит, не дури. Ты же хочешь попасть домой.

– Хочу. Но ещё больше я хочу остаться целым и со всеми пальцами на руках.

– Пит, доверься мне.

– Я не знаю.

В барак зашёл охранник, несущий одежду и одеяло.

– Эй, где здесь новенький? В душ иди. Выбрал место?

– Я здесь, – откликнулся Лу. – Сэр, можно вас на минуту?

Охранник подошёл, положил на соседние нары вещи.

– Сэр, скажите, мы тут поспорили с Питом, у вас обойма в автомате заряжена?

– Что?

– Патроны есть или это так, бутафория?

И, не дождавшись ответа, Лу ударил прямым в подбородок. Клацнули зубы, голова дёрнулась назад и охранник, закатив глаза, рухнул на пол и тут же получил носком ботинка в висок. Тело дёрнулось и обмякло.

Лу поднял автомат, проверил обойму. Заряжена.

– Ну что, Пит, ты со мной?

– Была-не была. Давай, машины на стоянке за бараком. Бежим!

– Подожди, – порывшись в кармане охранника, Лу нашёл ключи от кандалов, отдал Питу, чтобы тот освободил его. Через десять секунд они уже бежали к выходу.

Картёжники посмотрели вслед двум беглецам, один передал по кругу косяк и сказал «пас».

– Где ещё охрана? – спросил Лу, прижавшись к стене барака.

– Старик на входе и двое в том белом домике.

– Оружие?

– У каждого.

– Я ими займусь. Нужна машина. Давай, действуй.

Пит пошёл вдоль стены на стоянку, а Лу выскочил и побежал к небольшому домику, побеленному известью. Только бы открыто было. Он добежал за считанные секунды, дёрнул ручку двери. Отлично, не заперто. Ворвавшись внутрь, Лу увидел двоих в форме, жующих бутерброды. Те даже не успели удивиться, как были скошены короткой очередью. Свалившись вместе со стульями, остались лежать, заливая пол расползающейся кровавой лужей. Лу увидел на стене винтовку, схватил и, прицелившись, выстрелил прямо через окно в старика, который, услышав выстрелы, выскочил из своей будки.

Старика отбросило прямо на ворота.

Порядок. Где там Пит? Он услышал шум заводящегося мотора и из-за барака выскочил старый, помятый, заляпанный грязью внедорожник. Лу выскочил из дома и замахал Питу. Тот остановился у ворот, чуть не наехав на лежащее тело.

Лу нашёл в кармане у старика ключ, отпер ворота.

– Подожди, сейчас, – побежал обратно в барак.

Забежав внутрь, крикнул заключённым:

– Амнистия. Все свободны! Выходите и по домам!

Кто-то лениво слез с полки и пошёл к выходу. Картёжники дружно оглянулись и решили доиграть партию. Некоторые продолжали лежать, даже не пошевелившись.

– Ну, ладно, торчки, приятно провести время. Если что, ворота открыты. – Лу собрал всё оружие в доме, в ящике стола нашёл две коробки патронов в «винчестеру» и пять полных обойм от автомата. Забросил это всё на заднее сиденье и запрыгнул в джип. Пит нажал на газ, машина вырвалась на свободу. Доехав до поворота, свернули вправо, прочь от Лейквилля.

– Йо-хо-хо! – не сдержался Лу, закричал, высунув голову из окна, подставив лицо ветру свободы.

Пит выжимал из машины все силы. Конопля вдоль обочины сменилась кукурузой. Казалось, что они проехали уже сто миль, оставив позади весь абсурд и бред, дурной кошмар, который закончился так же неожиданно, как и начался. Но на самом деле проехали они всего пару миль, как Лу заорал:

– Тормози!

Пит нажал педаль, машину развернуло боком, Лу больно ударился головой об раму дверцы.

– Ты чего? – спросил Пит.

– Ты на дорогу смотришь?

– Нет, а что? Дорога, как дорога.

– Так посмотри.

Они вышли из машины и Лу показал на широкий грубокий ров поперёк трассы. На обочине лежал вверх колёсами разбитый «форд».

– Вот, суки. – Пит плюнул в дорожную пыль.

– А ничего. Поедем по полям. На этом драндулете должны проскочить. Объедем яму и вернёмся на трассу.

– Ну, давай попробуем.

Они сели в машину. Съехали на обочину и врезались в стену кукурузы, прокладывая целый тоннель.

Вдруг внизу что-то громко хлопнуло. Машина наклонилась, но продолжала ехать. Раздался ещё хлопок, джип подпрыгнул и накренился ещё больше. Пит остановил джин.

– Приехали, – сказал он. – Камеры пробиты. Эти уроды всё продумали. Зачем я тебя послушал? Теперь нам конец.

– Ты что, сдался? Парень, мы почти на свободе? К свободе я по-пластунски ползти готов. Пойдём пешком. Давай, вылезай, бери оружие. Стрелял когда-нибудь?

– Стрелял, в тире. Теперь нас повесят. Четыре трупа. Нас вздёрнут, никаких сомнений.

– Да что ты мелешь? Мы почти вырвались. Не беспокойся, мне бы только добраться до телефона.

Лу взял себе автомат и пистолет, который он вытащил из кобуры мёртвого охранника. Питу протянул «винчестер», показал, как снимать с предохранителя, как перезаряжать. Но тот бросил оружие, сел на землю и зарыдал.

– Вот, чёрт! – выругался Лу. – Истеричка грёбанная. Сиди здесь. Сиди, и пусть тебя найдут и повесят. И твоя дочь никогда не поцелует отца в небритую щёку. Тряпка! Размазня! Пошёл ты.

Лу надел автомат на плечо и направился по направлению к Лейквиллю.

– Эй, ты куда? – крикнул ему Пит. – Ты возвращаешься?

– Да, мне нужно кое-что забрать.

– Ты с ума сошёл.

– А ты не хочешь вернуть свою банку пива?

Пит догнал Лу и схватил за рукав.

– Ты серьёзно?

– Парень, я видел жителей этой деревни. Они все удолбанные нарики. Ты думаешь, я их боюсь? Триста пятьдесят.

– Что триста пятьдесят?

– Их уже триста пятьдесят, если ещё кто-нибудь не умер сегодня. Давай, покончим с этим раз и навсегда. Устроим небольшой Армагеддон местного масштаба. Я убью всех мужчин, а ты будешь расстреливать детей и женщин. Ты как?

– Ты больной сукин сын. Но идея мне нравится. Если мы оставим в покое женщин и детей, я очень даже за.

– А что тогда ты будешь делать?

– Найду себе занятие, не переживай.

– Ну, что ж, вперёд.

Они свернули в кукурузу, и пошли к городу.

Солнце нависло прямо над головой и палило во всю. Беглецы шли уже почти два часа, а кукуруза всё не кончалась. Ноги цеплялись за высохшие комья земли, листья кукурузы царапали руки и лицо, пот лил ручьём. Ремни оружия натёрли волдыри на плечах, и они сначала несли его в руках, потом просто волочили по земле.

Пару раз ложились отдохнуть, надеясь на тень от кукурузы, но тени практически не было, и лежать на горячей земле оказалось ещё хуже, чем идти.

Поле закончилось внезапно. Ровной линией оно тянулось вдоль луга с сочной высокой травой, разбавленной жёлтыми и голубыми полевыми цветами. Далеко-далеко едва заметно блестела водная гладь озера, в горячем воздухе скорее похожая на мираж. За озером виднелся шпиль ратуши. Метрах в трёхстах от беглецов стояла ива, спуская к земле водопад тонких зелёных веток. Тень! Они добежали до дерева, задыхаясь, путаясь в высокой, почти до колен, траве и упали, оперевшись спинами об толстый шершавый ствол и спрятавшись от безумных солнечных лучей.

– Что дальше? – спросил, отдышавшись, Пит.

– Ничего. Будем лежать здесь до вечера, пока не спадёт жара. Да и идти днём в город – самоубийство.

– Мы умрём от жажды. У меня во рту и в горле поселилась семейка ежей. Может, дойдём до озера?

– Можешь идти куда хочешь. – Лу сорвал несколько ивовых листьев и стал жевать их. – Я остаюсь до темноты. Возле озера нас точно заметят. Рыбаки, купальщики, дети.

– Зачем тебе в город? Ты же не мстить идёшь?

– Нет, конечно. Мне нужно забрать бутылку.

– У тебя от жары крыша поехала. Какую бутылку?

– Обычную. Бутылку от уксуса, из-за которой я попал в эту переделку.

– Уксуса?

– Не важно. Если я её не заберу…

Лу рассказал Питу всю историю, начиная с того момента, как его вызвал босс.

– Вот такая вот история любви, – закончил он и отправил в рот очередную порцию листьев. – Попробуй. Конечно, не вода, но намного легче становится. Только не глотай. Пожуй и выплёвывай.

Пит тоже сорвал пучок и стал жевать.

– Да, неплохо. Парень, а зачем тебе пустая бутылка?

– Надо, – ответил Лу.

– Не понимаю.

Но ответа Пит так и не дождался. Лу уже спал, тихо похрапывая.

– Хорошая идея, – пробормотал Пит, – посплю и я. Чтоб пить не хотелось.

Они проснулись от лая собаки. Звук доносился от поля, с которого они вышли.

– Чёрт, нас ищут, – запаниковал Пит. – Они пошли по следу. Нам не нужно было спать. Мы проспали целый день.

И правда, уже смеркалось. Солнце медленно сползало за горизонт. Жара спала, лёгкий ветерок гладил траву, от озера доносилось кваканье лягушек.

– Нужно бежать. Нас найдут, порежут на лоскуты и бросят в барак, чтоб другим неповадно было.

Лай приближался, уже слышно было, как трещат кукурузные стебли.

– Ложись в траву. Быстро! – скомандовал Лу. – Дай мне винтовку.

– Зачем это?

– Дай, быстрее! – Лу выхватил у Пита оружие и толкнул его в траву. – Лежи тихо.

Лу направил дуло на Пита и застыл, уставившись на полосу кукурузы.

Человек в тюремной форме выскочил внезапно, споткнулся, вскочил на ноги и снова побежал. Следом за ним чёрной тенью выскочила немецкая овчарка, за несколько прыжков догнала беглеца, прыгнула ему на спину, сбив с ног. В траве ничего не было видно, только слышалось рычание и крик мольбы.

Лу стоял неподвижно, опустив ствол вниз.

– Что ты делаешь? – испуганно зашептал Пит, убери от меня ствол.

– Лежи тихо. Ничего не бойся.

Возня в траве закончилась. Собака радостно залаяла, и тут из кукурузы вышел мужчина в ковбойской шляпе, с ружьём в руках. Пёс, виляя хвостом, побежал к нему.

– Сэр! – неожиданно крикнул Лу. – Сэр, тут ещё один!

Ковбой увидел Лу, собака бросилась на голос, но хозяин позвал её и она вернулась.

– Сволочь! – зарычал Пит. – Сука!

– Да заткнись ты. – Лу ткнул ему в грудь винтовкой и снова закричал:

– Мистер! Помогите, он у меня на мушке, и я не знаю, что с ним делать.

– Сейчас, парень! – отозвался ковбой и пошёл к тому месту, где собака рвала беглеца. Подойдя, направил ствол вниз и выстрелил. – Готов, голубчик.

– Лу, подонок! Отдай мне оружие, – шипел Пит.

– Если ты не заткнёшься, я тебя пристрелю, – зашептал Лу.

Ковбой пошёл к Лу, закинув ружьё на плечо.

– Мистер, вы один? Он здоровый, я боюсь, – крикнул Лу.

– Ничего, сынок, я справлюсь. Скормлю его сейчас собачке, – мужчина потрепал по холке идущего рядом пса.

Когда до ковбоя оставалось шагов десять, Лу вскинул «винчестер» и выстрелил. Охотника за головами отбросило метра на два. Он полетел, широко расставив руки, и тяжело рухнул в траву. Следующим выстрелом Лу выстрелил в кинувшегося на него пса. Овчарка отлетела назад, упала на бок, завертелась, засучила лапами, жалобно завывая. Третий выстрел прекратил её мучения.

– Вставай, – Лу подал Питу руку.

Пит поднялся с земли, всё ещё не понимая, что произошло.

– Я сказал – лежи, значит, лежи. Хорошо, что я не успел переодеться в тюремную робу. А ребята из барака таки разбежались. Одно дело – ловить только нас, а другое – человек десять.

Лу подошёл к убитому, поднял слетевшую с головы шляпу, надел её и плюнул на труп.

– Триста сорок девять, мать его. Как, я похож на рейнджера?

– Похож.

– Я девять лет никого не убивал. В следующем году был бы юбилей.

– А что было девять лет назад?

– Тебе лучше не знать. Скажу так, девять лет назад я убивал. Закроем тему.

– Я думал, ты и правда, хочешь меня сдать.

– Пит, тебе не обязательно идти со мной. Это моё дело. И я или сделаю его, или умру. Так что, если ты будешь идти в одном направлении, то когда-нибудь выйдешь на трассу, остановишь попутную машину, и через пару дней будешь обнимать дочурку.

– Нет, я иду с тобой. Я уже решил.

– Ну, тебе виднее. Идём?

И они пошли в сгущающихся сумерках по направлению к озеру.

Пока он шли, слышали несколько выстрелов с разных сторон. Охота была в самом разгаре. По пути никто не попадался, очевидно, даже не подозревали, что сбежавшие могли направиться в город. К озеру подошли уже в темноте. В воде отражались звёзды, дрожа на чёрной глади.

Луна узким серпом висела над горизонтом, так что темень была полная. На другом берегу уютно светились окна домов, и на причалах горело несколько фонарей. Кто-то возился с лодкой.

Лу и Пит умылись, посидели недолго на корточках, слушая звуки вечера.

– Пора, – поднялся Лу, и повесил на плечо автомат. Пошарив рукой вокруг, нашёл сумку с патронами. – Мне нужен шериф. Ты знаешь, где он живёт?

– Понятия не имею. Думаю, он сейчас ловит беглецов.

– Вот и хорошо, мы подождали бы его дома. Придётся найти гида.

Лу пошёл вдоль берега. Пит поднял винтовку и побрёл за ним. Через час они подощли к окраине. В крайнем доме свет горел только на веранде. Лу рассмотрел силуэт в кресле-качалке.

– Кто здесь живёт? – шёпотом спросил у Пита.

– Понятия не имею. Я в городе почти не работал.

– Плохо.

Чтобы не идти по улице, подошли к дому с тыльной стороны, перелезли невысокий штакетник, и стараясь, чтобы на них не падал свет, дошли до угла. Лу осторожно выглянул и увидел старика, который курил и читал газету. В носу защекотал запах марихуаны.

– Торчки чётровы, – пробормотал Ли и выскочил из-за угла, лихо перепрыгнул через перила веранды и приставил дуло автомата к голове старика.

– Привет. Только не кричи.

Старик безразлично посмотрел на Лу и сделал очередную затяжку, продолжая качаться в кресле.

– С чего бы это мне кричать?

– Мало ли.

– Это вас ищут?

– Не важно. Это мы ищем.

– И кого вы ищете? – говорил старик вязко, словно раздумывая над тем, как правильно поизносить слова.

– Шерифа.

– Сдаваться пришли?

– Где живёт шериф?

– Парень, ты мне ломаешь весь кайф своими вопросами. Не пошёл бы ты к чёрту?

– Сейчас у тебя будет самый сильный кайф в жизни. Только он будет последний. Считаю до трёх. Раз.

– Сынок, не нужно меня пугать. Я всё равно не боюсь. Но понимаю, что тебе нужен шериф. Понимаю, что не по пустяковому делу. Хочешь, я его по рации вызову.

– По какой ещё рации?

– Как много вопросов. Вызывать?

– Нет.

И тут подал голос Пит, всё это время стоявший за углом в тени:

– Лу, брось оружие.

Лу сначала не понял, кто и что ему говорит.

– Брось оружие, или я выстрелю, – Пит вышел на свет, наставив на Лу винтовку, и стал обходить веранду, направляясь к лестнице.

– Ты сдурел? – опешил Лу.

– Эй, старик, вызывай шерифа. Быстрее. А ты брось автомат.

– Пит…

– Теперь я считаю до трёх. Раз. Я выстрелю, даже рука не дрогнет. Ты меня втянул в это дерьмо, ты меня из него и вытащишь. Лу, одно резкое движение, и я стреляю. Брось автомат в кусты. Два.

Лу знал таких людей и ни минуты не сомневался в том, что Пит способен выпустить в него пулю и даже не одну. Нет ничего страшнее напуганного, не уверенного в себе слабака, хоть на минуту перехватившего инициативу. Он не будет щеголять своей крутостью, а просто перестрахуется, стараясь закончить всё быстро и наверняка.

Однажды в молодости Лу сцепился в баре с очкариком, скорее всего студентом-отличником. Как сейчас помнит, на парне был джемпер в ромбах и рубашка застёгнута на все пуговицы. Очки в толстой роговой оправе. Далеко не спортивная фигура.

Несмотря на то, что Лу был уже хорошо подогрет несколькими порциями виски, даже в таком состоянии никто не сомневался в исходе драки. Они вышли на задний двор, Лу снял куртку, бросил на землю, сделал несколько разминочных выпадов, играя мускулатурой. И тут случилось непредвиденное. Подвернулась нога, резанув болью по чашечке. Лу сам не понял, как он оказался на земле, схватившись за больную ногу.

Очкарик не стал ждать, когда противник оклемается и надаёт ему по полной программе. Он схватил деревянный ящик, валявшийся под стеной бара, и со всей силы опустил его на голову Лу. Затрещали доски, из глаз посыпались искры. Студент ударил ещё раз. Ящик разломался пополам.

Перед тем, как потерять сознание, Лу увидел глаза парня. Полные страха, отчаяния и ненависти. И ни капли благородства. Он бился за свою жизнь, за свои очки и за то, чтобы мамочка не наругала его, что его новый джемпер будет испачкан кровью. Это был единственный шанс, и он не упустил его.

Лу не помнил дальше ничего, но рассказывали, что парня еле оттащили. Он стал забивать ногами Лу, который уже был в отключке. Бил по голове, жестоко и чтобы наверняка его соперник уже не мог встать и нашлёпать по попе.

После этого Лу три месяца лежал в больнице с лицом цвета сливового варенья и сотрясением мозга. Но это был хороший урок. Теперь он трусов боялся больше крутых парней. В глазах Пита сейчас он увидел тот же взгляд. Взгляд загнанного зверя, готового на всё, чтобы спасти шкуру.

– Хорошо, – сказал Лу, – не стреляй.

Он бросил автомат за перила.

– Теперь пистолет.

Пистолет полетел следом.

– Ложись на живот, руки за голову.

– Пит, опомнись. Это тебя не спасёт.

– Ложись.

Лу лёг, упёршись лицом в плохо поструганные доски пола.

Старик недоумённо смотрел то на Лу, то на Пита, жадно затягиваясь косяком.

– Так что, шериф нужен или не нужен?

– Нужен, вызывай его сюда. И скажи ему, что это я привёл беглеца. Меня зовут Пит. Скажи, что это Пит Строудж поймал его.

– Ну, я пошёл, да? – он встал с кресла и направился к двери в дом.

– Давай, быстрее, старый хрыч! – крикнул Пит.

– Ух, ты смотри, он ещё и кричать умеет, сейчас всё сделаем.

Старик скрылся в доме.

– Пит, ещё есть время. Они убьют и тебя и меня.

– Нет, только тебя. Это ты убил охранников, это ты заставил меня сбежать. Меня знают, я всегда прилежно трудился. А если я ещё и сдам тебя, они забудут о моём побеге. Прости.

– Ещё есть время.

– Я решил это ещё там, под ивой. Когда ты наставлял на меня ствол. Ты подсказал мне решении.

– Это не правильное решение.

– Лежи молча, и не думай ничего вытворять.

Старик вышел из дома. В одной руке держал рацию, массивную, с длинной антенной, в другой – «кольт». Пока Пит соображал, что к чему, старик поднял револьвер и выстрелил в Пита. Пуля попала в плечо. Раненый вскрикнул, выронил оружие и схватился за рану. Старик выстрелил ещё раз, и Пит свалился в куст шиповника. Лу попытался встать, но в затылок упёрся ствол.

– Нет уж, кайфолом, полежи. Сейчас приедет шериф. Потом встанешь.

Вдалеке послышался приближающийся гул мотора и через несколько секунд у калитки завизжали тормоза.

Лу очнулся в той самой клетке в полицейском участке. Теперь болело всё тело. Он ещё помнил, как шериф бил его ногами. Как старик объяснял, что тот в робе, точно беглый, а этот – непонятно, ну и не стал стрелять. Как в кустах подвывал Пит. Потом провал и темнота.