Текст книги "Война без линии фронта"
Автор книги: Юрий Долгополов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
В связи с этим основной, если не единственной, сферой деятельности немецкой военной разведки в первые месяцы войны являлась прифронтовая полоса. Именно сюда направлялись главные усилия фашистской разведки. Здесь же непосредственно осуществлялось ведение разведки, совершались диверсии и террористические акты.
Поскольку война предполагалась скоротечная, то вне интересов разведки оказались стратегические возможности Советских Вооруженных Сил, те факторы, которые будут действовать через пять-шесть месяцев войны, на следующий год.
Формами подрывной деятельности немецко-фашистской разведки в этот период были шпионаж, террор по отношению к командному и политическому составу Красной Армии, диверсии на коммуникациях, идеологические диверсии в целях подрыва морально-политического состояния личного состава Советских Вооруженных Сил и населения прифронтовой полосы.
Особенно активизировалась буквально в первые часы войны разведывательно-подрывная деятельность диверсионных групп. Их массовая заброска в тылы советских войск прикрытия проводилась с широким размахом. Диверсанты выводили из строя линии связи, взрывали мосты на фронтовых коммуникациях, нападали на важные военные и иные объекты (узлы связи, склады с горючим и продовольствием), убивали из засад советских солдат и командиров, распространяли провокационные слухи, сеяли панику. Включаясь в проводные линии связи и используя имеющиеся у них рации, диверсанты передавали командованию наших частей от имени вышестоящих советских командиров ложные приказы, вносящие дезорганизацию в управление войсками. Эта форма подрывной деятельности фашистской военной разведки приняла столь широкое распространение, что Совет Народных Комиссаров СССР уже 24 июня 1941 года был вынужден принять специальное Постановление о мероприятиях по борьбе с парашютными десантами противника в прифронтовой полосе.
В соответствии с этим Постановлением создавались истребительные батальоны, ставились задачи по борьбе с диверсантами перед населением и советскими государственными и партийными органами.
Большую находчивость, инициативу и отвагу в борьбе с диверсантами проявляли военная контрразведка, командиры и красноармейцы. Когда артиллерийский полк 124-й стрелковой дивизии грузился в вагоны, к командиру одной из батарей подошла женщина. Она взволнованно сообщила, что видела, как неизвестные в красноармейской форме убили на железнодорожном мосту охранявшего его часового, а затем стали разбирать вблизи моста железнодорожный путь. Об этом тотчас стало известно оперуполномоченному военной контрразведки полка политруку К. Горбачеву. Во главе взвода разведки полка он быстро направился к мосту. После часового боя диверсанты были ликвидированы.
Заброска диверсантов-парашютистов по воздуху велась немецкими спецслужбами обычно накануне или в ходе наступления фашистских войск. Когда же немцы добивались успеха на фронте и прорыв обозначался, заброска по воздуху приостанавливалась, замедлялась и агентурные группы перебрасывались на нашу сторону пешим, конным порядком или на машинах. Эти агенты, перейдя фронт, должны были слиться с нашими отступающими частями, стараться раствориться на какое-то время среди них.
Основные агентурные кадры немецкой разведки в тот период состояли из людей, завербованных главным образом до войны из числа белоэмигрантов и националистических элементов. Эти кадры имели обстоятельную предварительную подготовку и были убежденными врагами Советской власти, ее идейными противниками. В этом заключалась основная сила агентуры абвера того периода. И хотя возраст многих из агентов был преклонным, действовали они дерзко, не останавливаясь перед большим риском. Очевидно, эти враги Советской власти понимали, что война, развязанная Гитлером, – их последний шанс.
В августе 1941 года в особый отдел фронта резервных армий были доставлены два диверсанта. Один из них в прошлом был полковником царской и белой армий, другой – казачьим сотником. Первому было 65 лет, второму – 60. Оба в последние годы проживали в Германии и сотрудничали с фашистскими разведывательными органами. Они прошли специальную подготовку в немецкой школе диверсантов и с началом боевых действий были заброшены в тыл советских войск. Шпионы раздобыли одноконную повозку и, смешавшись с потоком отходивших на восток советских граждан, собирали сведения о находившихся вблизи частях Красной Армии. С потоком беженцев они должны были проникнуть в Москву, связаться там с немецким резидентом и в дальнейшем под его руководством собирать шпионские сведения, совершать диверсии на военных заводах и других оборонных объектах Москвы и ее пригородов. Это были убежденные враги Советской власти.
На северном участке советско-германского фронта, на территории Эстонской ССР, при участии финской разведки была заброшена группа вооруженных диверсантов из 16 эстонцев, тщательно, профессионально подготовленных. Их возглавлял опытный гитлеровец зондерфюрер Шварц. Все они были членами организации эстонских буржуазных националистов, сознательно и зло шедших на диверсии против Советских Вооруженных Сил и Советского государства. Однако при всей опасности шпионов, диверсантов и террористов, завербованных из числа убежденных, идейных врагов Советской власти и тщательно, на протяжении ряда лет обученных в разведывательных школах Германии, эта агентура имела и слабые стороны. Она была мало знакома с новым образом жизни и идеологией советских людей, сложившимися в предвоенные годы. Не знала она и обстановки на театре военных действий. А главное – вся эта агентура была немногочисленной. Растянувшийся почти на тысячу километров фронт наступления гитлеровских войск с зоной боевых действий в сотни квадратных километров требовал в десятки, сотни раз большего числа тайных помощников вермахта. Поэтому по мере продвижения фашистских войск в глубь советской территории немецкая разведка стала широко прибегать к вербовкам агентов из числа взятых в плен советских военнослужащих. Делались попытки привлечения к сотрудничеству с фашистской разведкой советских граждан, оказавшихся в районах, временно оккупированных немцами. Основная ставка делалась на изменников Родины, националистов, лиц, в прошлом судимых Советской властью, бывших кулаков и членов их семей, уголовников и т. п.
Так оказался в агентурной сети немецкой разведки сын бывшего кулака из Полтавской области Д. П. Литвиненко. В плен он сдался добровольно, и когда немцы предложили ему сотрудничать с разведкой, он охотно согласился. Вначале его использовали в розыске коммунистов и комсомольцев среди военнопленных. Двоих он нашел. Их тут же расстреляли. После того как его, как он выразился на допросе в особом отделе, «привязали» к немецкой разведке, его переправили к нам через линию фронта.
Осужденный накануне войны за националистическую деятельность некий В. И. Бублик сам пришел в немецкую комендатуру и предложил свои услуги после того, как был освобожден из тюрьмы в городе Остроге Ровенской области захватившими город фашистскими войсками. Чтобы заверить немецкую разведку в своей преданности, он охотно согласился на предложение офицера-разведчика расстрелять на глазах у группы советских военнопленных двух лейтенантов Красной Армии.
При вербовке немецкая разведка использовала и такие слабости людей, как трусость, стремление к легкой жизни, тягу к обогащению. Помощник начальника 2-го отдела инженерного управления Юго-Западного фронта интендант 3 ранга М. И. Гольдич согласился стать немецким агентом после того, как его припугнули репрессиями за сокрытие своей принадлежности к еврейской национальности. Попавшая в плен медсестра 3-го батальона 51-го полевого строительства А. А. Тарасова выразила готовность выполнять задания немецкой разведки, польстившись на обещанную ей офицером-вербовщиком хорошую жизнь в германском рейхе после войны.
Артист Киевского театра русской драмы Майер и студент Киевского техникума физической культуры Мартенс, оба сыновья бывших немцев-колонистов, согласились на вербовку в надежде получить крупные земельные наделы на Дненропетровщине. В конце 1941 года их направили в школу разведчиков-диверсантов.
Как правило, агенты этих категорий в начальный период войны не проходили сколько-нибудь серьезной подготовки. Объяснялось это отсутствием времени на подготовку, а также тем, что этим агентам давались несложные краткосрочные задания. Они инструктировались на месте захвата и вербовки и тотчас забрасывались в расположение частей Красной Армии.
К тому же при вербовке немцы старались ориентироваться на лиц, знающих военное дело, служивших в недалеком прошлом в Красной Армии. Наличие у агента определенного минимума военных знаний, знакомство с обстановкой на фронте и в прифронтовой полосе облегчало ему выполнение заданий фашистской разведки.
Делая ставку на скоротечную войну с Советским Союзом и не сомневаясь в ее благоприятном для Германии исходе, фашистская разведка первое время не очень заботилась о качественной стороне подготовки и эффективности использования своей агентуры. Она рассчитывала на то, что если даже небольшая часть из завербованной агентуры выполнит задание, то в тех условиях будет достигнут желаемый секретными службами результат. Эта категория немецких агентов получала разведывательные задания по определению численности, местопребывания, вооружения и снаряжения частей Красной Армии. Так, например, уже упомянутый Гольдич должен был вновь устроиться в штаб фронта, постараться сблизиться с лицами, имеющими доступ к важным секретным документам, и накапливать их для передачи фашистской разведке.
Вылавливая немецкую агентуру, пробравшуюся в боевые порядки наших частей, органы советской военной контрразведки анализировали даваемые ей задания, выявляли замыслы военного командования фашистских войск. Так, например, работники особого отдела Юго-Западного фронта, сопоставляя данные о количестве захваченных немецких агентов на разных участках фронта и изучая получаемые агентурой задания, определили, что наибольший интерес противник проявляет на направлениях Елец – Тамбов, Воронеж – Куйбышев, Воронеж – Борисоглебск – Саратов, Харьков – Сталинград, Харьков – Ставрополь. Резонно было предположить, что именно на этих направлениях следует ожидать активных действий немецких войск.
О полученных данных военные контрразведчики систематически информировали военное командование фронта и по согласованию с ним предпринимали контрмеры. Однако основная масса заданий, даваемых в рассматриваемый период этой категории немецких агентов, состояла в ведении работы по разложению в частях и соединениях Красной Армии. Немецкие агенты должны были, выдавая себя за бежавших из плена или вышедших из окружения красноармейцев, приставать к воинским частям или вливаться в них. Там они должны были говорить, что, как они видели, немецких войск очень, очень много, что они отменно вооружены, оснащены, что фашисты – люди как люди, и таким образом ненавязчиво внушать советским воинам мысль о бесполезности дальнейшего сопротивления и безопасности плена.
Были среди этих агентов отпетые мерзавцы, которые охотно и сознательно брались за черное дело взамен того, что их отпускали из плена. Но были и такие, которые, обезумев от внезапно обрушившихся на них ужасов войны и плена, будучи морально подавленными пережитым, верили в то, что им внушали.
Основная масса, подавляющее большинство наших бойцов и командиров никогда, даже в дни поражений, не сомневались в нашей победе над фашистскими агрессорами. Они дрались беззаветно, самоотверженно, до последних сил. Попадая в тяжелую обстановку (в какой войне ее не бывает?), беззаветно преданные своей Родине и верные солдатскому долгу бойцы и командиры не падали духом и находили свое место в строю борцов с фашистским зверьем. Однако были и такие, которые гнулись под ударами врага, морально надламывались. На этих одиночек и делали ставку вражеские спецслужбы.
Миллионы немецких листовок разбрасывалось над расположением наших войск, тысячами способов твердили через линию фронта немецкие пропагандистские центры о непобедимости вермахта, сотни немецких агентов в те тяжелые времена оборонительных боев забрасывались в боевые порядки наших войск в поисках слабых, трусливых и подлых душ.
Значительно активизировалась подрывная деятельность немецкой агентуры, завербованной на территории СССР или заброшенной в нашу страну в предвоенные годы. Задача этой агентуры была прямо противоположной: не говорить открыто, а слушать и действовать скрытно. Немецкие шпионы, пробравшиеся в ряды Красной Армии или находившиеся вблизи воинских частей, выведывали военную тайну и передавали шифром по рации или заранее обусловленными иными способами сведения о местонахождении частей и соединений Красной Армии, направлении их движения, данные о вооружении, командном составе, боеспособности и моральном состоянии личного состава.
Германские разведывательные службы пытались также привести в действие свои планы по использованию агентов в целях организации повстанческих и антисоветских групп в тылу Красной Армии, ведения антисоветской агитации среди местного населения в районах дислокации воинских частей, осуществления диверсионных и террористических актов против советского актива, а также партийного и командного состава Вооруженных Сил.
Большую роль в диверсионно-террористической деятельности немцы отводили соединению «Бранденбург-800». Отряды этой дивизии, состоящие из людей, знающих русский язык или владеющих языками других национальностей СССР и одетых в форму советских командиров и красноармейцев, перебрасывались через линию фронта и захватывали мосты, переправы, тоннели, военные склады. Таким образом, например, был захвачен мост через Западную Двину, что облегчило войскам генерала Манштейна неожиданно выйти в район Ленинграда.
О подрывной деятельности немецкой военной разведки в первые дни войны глава абвера адмирал Канарис 4 июля 1941 года доносил, что в распоряжение штабов немецких армий направлялись многочисленные группы агентов. Каждая группа насчитывала 25 (или более) человек. Группы использовали трофейное обмундирование, военные грузовики и мотоциклы. Они должны были проникать в советский тыл на глубину 50—300 км перед фронтом наступающих немецких армий с тем, чтобы сообщать по радио результаты своих наблюдений, обращая особое внимание на сбор сведений о русских резервах, о состоянии железных и прочих дорог, а также о всех мероприятиях, проводимых противником.
Проникновению таких групп в тыл наших войск способствовало на первом этапе войны отсутствие непрерывной линии фронта. В тех местностях, где фронт на какое-то время стабилизировался, агентура абвера перебрасывалась в расположение войск действующей армии и в прифронтовую полосу под видом военнопленных, бежавших из лагерей, бойцов, вышедших из окружения, лиц гражданского населения, якобы покинувших свои дома ввиду притеснений оккупационных властей. На случай задержания советскими властями эти агенты снабжались разведорганами версиями, поддельными документами.
Отдельные акции разведки противника отличались особой дерзостью. В январе 1942 года в тыл противника в район деревни Преображенская, Знаменского района, Смоленской области, была выброшена наша бригада 4-го воздушно-десантного корпуса. Перед ней была поставлена задача контролировать Минское шоссе – главную магистраль снабжения гитлеровских войск группы армий «Центр», перерезать рокадную дорогу Вязьма – Людиново и, удерживая район до подхода наступающих на этом направлении 33-й армии генерала Ефремова и 50-й армии генерала Болдина, обеспечить проход в тыл немецких войск конного корпуса генерала Белова. Бригада с боями заняла Смоленский, Сходский, Дорогобужский и частично Знаменский районы, громила немецкие части, подходившие с запада по Минскому шоссе.
В разгар операции в расположение штаба бригады прибыл на самолете офицер. Он представился работникам штаба 50-й армии и лично передал копию приказа, полученного якобы от командующего Западным фронтом Г. К. Жукова. По приказу бригаде надлежало с боями выходить из тыла противника и пробиваться к своим. Аргументировался приказ тем, что наступление 33-й армии к этому времени захлебнулось. Сведения о положении на участке 33-й армии соответствовали действительности и были известны командованию бригады из других источников.
На основании доставленного офицером приказа командир бригады начал было подготавливать приказ об отводе частей за линию фронта. Пока подразделения готовились покинуть тыл противника, работники особого отдела бригады присматривались к летчику. Настораживало одно обстоятельство. Он много говорил беседовавшим с ним бойцам о своей службе на подмосковных аэродромах. Но когда по рекомендации начальника особого отдела бойцы завели с ним речь о точном местонахождении аэродромов, летчик стушевался. Складывалось впечатление, что он этого не знает. Тогда особый отдел срочной шифровкой запросил штаб Западного фронта подтвердить приказ. В ответ командующий фронтом сообщил, что ни о каком возвращении не может быть и речи. Он приказал продолжать выполнять боевую задачу, полученную ранее. Стало очевидным, что это провокация немецкой разведки. Благодаря инициативным действиям военных контрразведчиков удалось предотвратить возможные тяжелые последствия для бригады, которую немцы ждали на подсказанном их разведкой пути к соединению с другими частями фронта. После провала этой диверсии бригада пробыла в тылу еще несколько месяцев, доставляя немало хлопот фашистской группе войск.
18 мая 1942 года гитлеровцы забросили в расположение частей бригады 300 хорошо подготовленных диверсантов во главе с бывшим белогвардейским полковником Захаровым. Сотрудникам особого отдела воздушно-десантной бригады от перебежчика из отряда диверсантов стали известны задачи, которые намеревались осуществить диверсанты. Сведения были важными. Тщательно проверив их достоверность, командование разработало план коптроперации и ликвидировало отряд диверсантов. Руководили этой операцией командир батальона и начальник особого отдела.
Успешно выполнив задание, бригада готовилась возвратиться в расположение своей армии. Чтобы обеспечить возможность малой кровью прорваться через линию фронта, военные контрразведчики решили ввести в заблуждение сотрудников абвера. С ведома командира бригады они составили приказ, в котором указывалось ложное направление движения бригады. Приказ попал в руки фашистов и успешно сыграл свою роль.
Вскоре стали поступать сведения о том, что немцы перебрасывают войска на направление движения бригады, подсказанное немцам контрразведчиками. Это дало бригаде возможность с минимальными потерями прорвать линию фронта противника и соединиться с частями Красной Армии в районе расположения войск 10-й армии. Несмотря на тяжелые бои в тылу фашистских войск, части бригады вышли из боев организованно, прославив свое Боевое знамя и сохранив основной костяк личного состава. На ее базе вскоре была сформирована дивизия, мужественно сражавшаяся под Сталинградом.
С началом войны оживилась разведывательно-подрывная деятельность враждебных советскому строю элементов внутри страны. Особую активность стали проявлять украинские буржуазные националисты. Забрасываемые в расположение наших боевых порядков парашютисты-диверсанты немецко-фашистской разведки нередко входили в контакт со своей агентурой из числа националистов и по ее сведениям уточняли объекты своих диверсий. Такие удары по частям Красной Армии были особенно ощутимы и опасны.
Поэтому органы советской военной контрразведки усилили наблюдение за вызывавшими подозрения по довоенной деятельности националистами, клерикалами и другими враждебными советскому строю лицами. Принимаются меры по предупреждению тяжелых последствий возможного объединения агентурно-разведывательных и военно-диверсионных сил противника.
Некоторые националистические группы восприняли начало боевых действий между СССР и Германией как сигнал к открытым выступлениям против Советской власти и Красной Армии. Органы военной контрразведки принимали участие в борьбе с вооруженными нападениями групп буржуазных националистов на автомашины, прислугу орудий, танки, а также мелкие подразделения Красной Армии.
Так, 24 июня батальон мотоциклистов 8-го механизированного корпуса был обстрелян с крыш и чердаков на одной из главных улиц Львова. Ликвидация террористов была поручена подразделению под командованием старшего оперативного уполномоченного отделения контрразведки политрука Петренко. В результате его решительных и смелых действий бандитская группа была быстро обезврежена. Выяснилось, что бандиты принадлежали к группе буржуазных националистов-бандеровцев.
В первые дни войны, когда особенно важны были сведения о войсках наступающего противника, а военно-разведывательная деятельность была налажена иногда недостаточно хорошо, органы военной контрразведки по поручению командования, которому они были полностью подчинены, занимались ведением разведки.
Такую задачу, например, поставил перед контрразведчиками Юго-Западного фронта командующий фронтом М. П. Кирпонос. Выполняя приказ командующего, сотрудники органов военной контрразведки не только организовывали разведку, но и сами ходили в тыл противника.
Большую помощь в разведывательной деятельности оказывало особому отделу фронта и местное население – взрослые и даже дети. В апреле 1942 года солдаты одной из воинских частей повстречали мальчика Витю Петрова из деревни Аскарово. Он сообщил, что фашисты арестовали его мать и под угрозой расстрела заставили его пробраться через линию фронта в наш тыл, перерезать как можно больше проводов связи, высматривать и сообщать сведения о расположении наших частей, количестве бойцов в них и техники. Военные чекисты снабдили мальчика определенными сведениями, которые могли показаться фашистам правдоподобными. Надо было спасти его мать.
Мальчик ушел. По поведению немцев на этом участке можно было судить, что он добрался благополучно. Однако вскоре мальчуган, теперь уже вдвоем с сестренкой, снова появился у нас. Он пришел, чтобы сообщить о размещении немецкого штаба, его охране, передать другие сведения. Девочка рассказала, что она, пока немецкий офицер мылся в бане, взяла его полевую сумку и принесла ее с собой. В сумке был приказ о наступлении немцев на район расположения советских войск.
На основании оказавшихся у нас данных отряд десантников пробрался незамеченным к немецкому штабу, разгромил его, уничтожив почти весь личный состав, в том числе и одного генерала. Десантники захватили несколько танков, штабные документы, боеприпасы и продовольствие. Операцией руководил командир роты Аксенов и начальник разведывательной службы корпуса Самсонов.
Военным контрразведчикам Юго-Западного фронта удалось разведать и с помощью группы смельчаков, заброшенных в тыл противника по воздуху, взорвать военный склад с огромным запасом горючего для самолетов.
Известно и множество других примеров успешной работы за линией фронта. Однако в целом в начальный период войны зафронтовая деятельность только начинала развертываться и носила эпизодический характер. К тому же она имела больше военно-разведывательную, а не контрразведывательную направленность. Значительно большей эффективности она достигла позднее.
Серьезное внимание армейские чекисты уделяли борьбе с изменой Родине (в других, кроме упоминавшихся, формах) и с дезертирством.
Совершали эти преступления преимущественно буржуазные националисты, лица, ранее судимые за особо опасные государственные преступления, а также те, кто был осужден и направлен в действующую армию для искупления своей вины. Были и отдельные случаи, когда изменяли Родине или дезертировали люди, имевшие семьи на оккупированной гитлеровцами территории и попадавшие под влияние фашистской пропаганды. Измена Родине и дезертирство в военное время являлись тягчайшими государственными преступлениями, подрывавшими боеспособность частей Красной Армии и наносившими моральный и материальный ущерб нашим войскам.
Так, в 1942 году на южном участке фронта были задержаны четыре дезертира. У них были изъяты печать и 20 чистых бланков 153-го стрелкового полка. Пользуясь поддельными документами, они на протяжении 10 месяцев разъезжали по населенным пунктам и городам прифронтовой полосы, получали в банках деньги, а на складах продукты.
Попадая в руки германских разведывательных органов, предатели и дезертиры вербовались в качестве агентов и перебрасывались на нашу сторону. Поэтому борьба с изменой Родине и дезертирством была такой же важной, как и пресечение деятельности германской разведки.
Для выполнения функций, связанных с необходимостью применения военной силы, главным образом для охраны и конвоя, особым отделам с 19 июля 1941 года стали придаваться небольшие воинские подразделения. Особому отделу дивизии придавался взвод, армии – рота, фронту – стрелковый батальон.
Известное распространение в первые дни войны получила такая форма подрывной деятельности немецкой разведки и ее агентов, как распространение ложных панических слухов.
Основная масса красноармейцев и командиров сражалась героически, попав в окружение, не сдавалась, а стремилась прорваться на соединение со своими частями. Однако были случаи измены, предательства и дезертирства из частей на марше и с поля боя.
Все эти факты, увеличенные во много раз, раздутые до неузнаваемости вражеской пропагандой, отрицательно, а порой и пагубно влияли на отдельных слабых духом красноармейцев и командиров. Ложные слухи усугубляли тревожную обстановку на фронте и в прилегающих к нему районах, сеяли панику, порождали уныние среди отдельных групп населения, приводили к беспорядочному передвижению отдельных групп населения, препятствовавшему неотложным маневрам войск.
На необходимость ведения решительной борьбы с распространителями ложных слухов указывалось в директивах партии и решениях Советского правительства, принятых в первые, самые тревожные дни войны. Особое внимание на это обращалось в Директиве ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 года и в решениях созданного 30 июня 1941 года Государственного Комитета Обороны.
В целях борьбы со слухами Президиум Верховного Совета СССР издал Указ, по которому за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения, виновные должны были караться по приговору военного трибунала тюремным заключением сроком от двух до пяти лет, если эти действия по своему характеру не влекли за собой по закону более тяжкого наказания. Органы военной контрразведки вели работу но выявлению распространителей ложных слухов и в соответствии с Указом предавали их суду военного трибунала.
На наиболее трудных участках фронтов органы военной контрразведки создавали войсковые подвижные контрольно-заградительные отряды и оперативные группы, которые выставлялись на дорогах, переправах, мостах и т. д. Они вели борьбу с десантами противника, помогали сводить в подразделения неорганизованно отступающих бойцов и направлять их на пополнение дравшихся с врагом частей, принимали меры к предотвращению паники, задерживали струсивших. Такие группы, в частности, были созданы по указанию военных советов Ленинградского и других фронтов. Они состояли из небольших воинских подразделений, специально обученных и возглавляемых опытными военными контрразведчиками. На красногвардейском, кингисеппском, лужском, красносельском участках Ленинградского фронта эти группы возглавляли заместители начальника особого отдела фронта И. С. Качалов и М. Д. Лавнеев, начальник особого отдела 42-й армии Ф. И. Гусев, его заместитель Д. И. Марков и другие ответственные работники органов военной контрразведки [38]38
См.: Богданов А. А.и др. В поединке с абвером. М., 1968, с. 30.
[Закрыть]. О том, насколько эффективно действовали эти группы и на других фронтах, свидетельствует следующий факт. За первые 40 дней обороны Киева советская военная контрразведка во взаимодействии с подразделениями войск охраны тыла задержала в прифронтовой полосе и передала для пополнения частей несколько сот человек.
Быстрое продвижение фашистских полчищ в глубь нашей страны в ряде случаев затрудняло организацию вооруженного сопротивления опасному и коварному врагу. Так, на железнодорожных станциях, пристанях, у мостов через реки и на других транспортных коммуникациях наших войск и в прифронтовой полосе скапливались массы людей, препятствующие передвижению и маневрам войск. В основном это были беженцы из захваченных немцами районов и местностей, к которым приближались фашистские войска. Число их с каждым днем угрожающе росло.
Проводилась и эвакуация на восток промышленных предприятий, материальных, культурных и иных ценностей, являвшихся достоянием советского народа. Здесь же находились и отдельные военнослужащие, случайно отставшие от своих частей. Вся эта масса устремилась к транспортным средствам.
Некоторые лица, стараясь ускорить свой отъезд, пытались самовольно распоряжаться транспортными средствами, тем самым дезорганизовывали их использование. Появились случаи самоуправства, хищения, мародерства, хулиганства. Оживились уголовные элементы. Все это создавало хорошую питательную среду для вражеских лазутчиков, скрытых подрывных действий враждебных советскому строю элементов.
Как известно, в целях наведения строгого военного порядка в прифронтовой полосе и в некоторых из прилегающих к ним местностях еще 22 июня 1941 года были приняты указы Президиума Верховного Совета СССР о военном положении и о его введении в ряде приграничных республик и областей РСФСР, а несколько позднее и на железнодорожном транспорте.
В местностях, объявленных на военном положении, все функции органов государственной власти в области обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности перешли к военным советам фронтов, армий, военных округов, а там, где не было военных советов, – к высшему командованию войсковых соединений. Некоторые из этих функций военное командование осуществляло через органы военной контрразведки либо при непосредственном и активном их участии. В отдельных случаях на военную контрразведку возлагался контроль за уничтожением материальных ценностей, которые нельзя было вывезти.
В ходе оперативной работы по контрразведывательному обеспечению частей Красной Армии военные контрразведчики проявляли находчивость, смелость, решительность и мужество. Их поведение являлось образцом выполнения воинского долга перед Родиной.