Текст книги "Эпизод 2. Странник и Вселенная"
Автор книги: Юрий Светлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– То есть вы настаиваете, на спуске на Немезиду? – спросил Федя.
– Чтобы избежать подобных эксцессов в будущем… да настаиваем, – подтвердил Стирх. – Это в интересах всех. Ищите да обрящете.
Мы все трое с нескрываемым удивлением уставились на него. Откуда такие познания, насчет «обрящете». Стирх спокойно выдержал наш тройной взгляд, улыбнулся с чувством заметного превосходства. И все диоскуры тут же засобирались. Так состоялось мое первое знакомство с ними.
Стирх оказался прав. Зонды прочесали планету вдоль и поперек и только когда стали сопоставлять картинки с разных ракурсов, получили светотени корабля и вычислили сам корабль.
Он находился недалеко от каких-то развалин, напоминающих город. Зонды дистанционно обследовали всё вокруг корабля и сам корабль. Сверху никаких повреждений на нем было не видно. Он был просто засыпан песком почти по самую макушку, как и развалины вокруг него, поэтому его долго и не могли найти. Как же нам до него добраться? Спускаться или не спускаться? Сверху всё видно, но потрогать нельзя.
Собрали очередной «экстренный» совет, на котором «докладывал» Федор со всеми своими инженерами: инженер по технологиям Фридрих, инженер по интеллекту Константин, и инженер по коммуникациям Радек. Инженера были под стать Федору, высокие и белобрысые, и также как и он, все рвались в бой. Суть его доклада сводилась к тому, что дистанционно обследовать корабль телепатов возможности не было. Необходимо попасть в него и на месте разобраться, что там произошло. Что можно сделать по его восстановлению, чтобы поднять в космос, и если ничего невозможно, то тогда просто забрать «черные ящики»… и телепатов, если они там есть. Инженерная служба изо всех сил доказывала всем, что только она сама сможет проникнуть на корабль, без неё никак. На резонный вопрос как они это сделают, ответили, что вокруг корабля телепатов поставят купол силовой защиты, по периметру внутри расставят боевых роботов, и пока Мир Ужаса будет уничтожать все защиты, если будет, поскольку это совсем не так просто сделать, в этот момент они проникают на корабль… и дальше по обстоятельствам. Главным и ответственным за эту авантюру вызвался быть Федя. На что тетя Света, высказала свое категоричное «нет». В результате разгорелась жаркая дискуссия. Я сидел в сторонке и наблюдал, как они «кипятятся», но отпускать Федю с его инженерами на планету мне тоже очень не хотелось. Я понимал, или может, предчувствовал, что добром такая авантюра точно не закончится. Да, в общем-то, это все понимали.
Часа через два, спорщики нашли компромиссный вариант, в первую очередь «порешали» проверить защиты в действии, то есть освоение планеты начать с роботов. Пусть они нам покажут, как их тут будут убивать, и кто это делает. Если у этого кого-то получится совладать с нашими роботами. Ну а когда будет понятно, кто и как их уничтожает, то можно будет начать готовиться непосредственно к самому спуску. Все прекрасно понимали, что без наземной операции нам всё равно не обойтись. Поэтому к ней необходимо было подготовиться на все сто. Разработка плана высадки была поручена Федору с его командой. Оказывается, первый робот был уже давно готов к испытаниям и сидел и ждал своего часа в челноке.
– Ну, Командир, вам и карты в руки, начинайте, – скомандовала Светлана. Она была главная по технологиям защиты, и ей тоже не терпелось испытать эти технологии в действии. А как Федор горел желанием опробовать своего робота на практике, словами не передать...
– Согласен, давайте уж начнем пробовать с чего-нибудь... раз уж прилетели сюда. Выпускаем вашего хваленого робота, а дальше…– командир «Проныры» тоже был человек действия, и совсем не любитель ждать. – Очень уж интересненько, будет посмотреть, как его тут на запчасти разбирать будут и главное кто. Врага надо знать в лицо, а мы даже не представляем, кто тут безобразничает.
– Жалко робота. Хотя….. может быть ещё придется жалеть местную… не знаю кого, когда они с ним поближе познакомятся, – сказал инженер-технолог Фридрих.
– А как мы узнаем, что с ним происходит? – поинтересовался я.
– Связист, устойчивую связь с роботом гарантируешь? – обратился командир к инженеру по коммуникациям.
– Надеюсь, – ответил Радек. – Слишком много помех. Отстраивать канал тяжело. Но вроде всё работает как надо.
Инженеры опять начали обсуждать между собой детали будущей операции.
– Ну, запускайте уж «берлагу», – успел вклиниться я. Я сидел в своем уголку и на меня никто не обращал никакого внимания. А сейчас все разом обернулись на меня. – Молчу, молчу, – только на это меня и хватило.
Несколько зондов зависли над местом будущей высадки, и нацелили свои камеры вниз. Теперь нам были хорошо видны все подробности местности вокруг корабля телепатов. Его окружали, уже почти слившиеся с поверхностью планеты, древние руины и сплошной желтый песок вокруг них. Местность была полностью открытая, никто не сможет подобраться к роботу незамеченным, разве что прямо из глубин песка. Но песок давно просветили насквозь, и никаких тайных ходов не обнаружили. А воздушный периметр просматривался на сотни километров, даже на гиперзвуке не проскочишь. Вроде предусмотрено всё, осталось только ждать.
Все прильнули к мониторам.
Высадка робота прошла успешно. Челнок камнем упал с небес на землю. Около земли резко затормозил, буквально в нескольких метрах от корабля телепатов, и робот десантировался.
Челнок тут же свечой взмыл обратно вверх. Робот задержался на секунду, оценивая опасность. Повсюду легкий ветерок перекатывал почти прозрачные песчинки, и ничего не происходило. Так что же Мир Ужаса больше и не Мир Ужаса?
Что-то здесь не так. Неужели он испугался нашего «железного человека»…
Робот был последней модели. Для его брони используется сплав, сделанный из композитных металлов, который не ломается и не плавится при температуре до 10 000 градусов по Цельсию. Производительность мозгов вообще сказка, работа электроники была сопоставима с работой нейронов. Скорость восприятия и реакции неимоверная, человеческий глаз даже не заметит, как он своим плазменным мечом пулю на лету разрубит. Его вооружение было под стать ему: световой меч, крупнокалиберный автомат, расположенный сверху на плече, различные гранаты, выстреливающие из него отовсюду и, конечно, силовой щит. Силовой щит очень опасная штука. Он сжигал своим полем, всё к чему прикасался. Щит был непробиваем. У него был только один недостаток, энергии он потреблял через край, поэтому использовать его можно было лишь кратковременно.
Робот медленно двинулся по дюнам к ближайшей стене, прямо у которой находился корабль телепатов. До корабля оставались считанные метры. Робот остановился и замер. Он вычислял, где находится входной люк на корабле…
На месте корабля песок образовал сплошной бархан, только шпиль головной части торчал посреди него, а самого люка было совсем не видно. Внезапно правая нога робота стала проваливаться в песок, и робот начал быстро заваливаться набок. Он попытался опереться рукой на песок, чтобы подняться, но в итоге провалился, весь целиком, прямо в песок. Нам показалось, что его кто-то схватил прямо из песка. А наши сканеры молчали, там никого не было. А дальше произошла схватка или что-то похожее на схватку. Из песка появлялись то рука, то нога робота. В одной руке мелькнул световой меч. Он от кого-то энергично защищался. Песок в этом месте ходил ходуном и плавился на глазах, превращаясь в прозрачную стекловидную массу. Это было действие защитного поля. Меч рубил стекло на куски, и они летели во все стороны. И вдруг резко всё закончилось. Песок затих и больше не шевелился.
– Что и всё? И кто его там съел? – подал голос я из своего угла.
– Сейчас зацепим робота ковшиком, притащим его к нам сюда и посмотрим, – сказал Федя.
Челнок снова рванул вниз к земле. На секунду он завис над местом недавней трагедии, силовой ковш моментально выхватил робота из песка и челнок рванул вверх, в космос… только тонкие струйки песка упали вниз. Инженеры стремглав ускакали за отчетами по наблюдению за роботом. Мы все остальные, сгорая от нетерпения, ждали появления робота в шлюзе прибытия, ожидая увидеть… никто, не знал что.
В ковше кроме робота был только песок. В нескольких местах броня на нем была разрезана, разрезана как бритвой. Никаких следов окалины, как бывает при сварке, резке огнем, не было.
– И кто это умудрился так продырявить композитную броню? – недоумевал Федор.
– Ага! Что же это за бритва, если она такое может сделать? – поддакнул я. – Бриться такой бритвой никому не рекомендуется, ошибешься на миллиметр и голова с плеч.
Никаких мыслей, кто это сделал, и как, или чем у нас не было. Мы все в раздумьях проследовали в комнату для совещаний. Там как раз собрались инженеры с данными по видео и фотометрии.
– Ну что успели засечь, кто это напал на робота? – спросил Федя у Радека.
– Никто не нападал, – ответил инженер по коммуникациям.
– То есть? – в один голос, удивились все, кто был в комнате.
– Никаких сигналов присутствия около робота не было. Ни в одном диапазоне. Давление на броню происходило только в месте разреза. После разреза были уничтожены схемы интеллекта, и робот умер.
– Ну, значит, это был Невидимка, – высказался я.
Все молча, посмотрели на меня.
– И что нам делать со всем этим, – риторически спросила Света.
– А откуда невидимка мог знать, где нужно разрезать броню робота, чтобы максимально быстро уничтожить схемы ума? – спросил я.
Всё так же молча, все снова посмотрели на меня.
– А не мог робот сам себя порезать? – не выдержал я молчаливых взглядов.
– Следы от лазера другие. Здесь следы как от бритвы, повреждения то механические. Что же это за бритва такая? – сказал инженер-технолог. – И с каким усилием разрезали скафандр? Такое давление ни одно живое существо создать не может, а искусственное… По крайней мере пресс должен быть очень большим.
– Исследуем песок на предмет постороннего присутствия вообще хоть чего-нибудь, – сказал Федя. – Даже невидимки должны какие-нибудь следы, да оставить.
Но никаких следов невидимок на песке обнаружить не удалось, ни энергетических, ни механических, Песок и песок, такой же, как на всей планете разбросанный в неимоверных количествах. Правда, странный какой-то песок, песчинки имели слишком идеальную форму. Они имели четкую геометрическую форму эллипсоида. После такого открытия Федор надолго погряз в исследованиях. Искусственный идеал всегда требует объяснения. Мне было всё равно на эллипсоидность песчинок, но я всегда присутствовал рядом с ним в его творческих муках. Ему нужно было с кем-то говорить, а я не знал чем мне заняться, так что наши интересы совпали.
Так прошел день. Затем другой.
– Кто же их так обработал? – в очередной раз задал сам себе вопрос Федор.
– Это ты про песок? Ветер и время, – сказал я, так для поддержания разговора.
– Может быть,… может быть, – отозвался он. – Время да! Возможно! А вот с ветром возникли проблемы. Сколько мы уже висим над планетой, и его еще ни разу не было, разве что легкое-легкое дуновение ветерка. Может быть, конечно, раньше, настоящий ветер здесь был… Гриша, ты у нас случайно не специалист по пустыням? Как ветры в пустыне дуют?
Он взглянул на меня, увидел в моих глазах, что я точно не специалист по пустыням и по ветрам тоже, и как-то странно вздохнул.
– Ладно, оставим этот вопрос для лучших времен, будем ждать, пока ответ сам в голову не зайдет, – наконец произнес Федя. – А пока пошли, поговорим с диоскурами. Что они думают обо всём, об этом?
– Пошли…, – подал я голос. Федор вызвал всю свою группу, предложив им собраться в комнате для встреч.
Небольшая группа диоскуров переселилась на «Проныру», чтобы быть всегда в курсе происходящего. Кроме Стирха, там были Сакс и Скунс. Им выделили каюту на троих, и оставили в покое. Без нужды их никто не тревожил. Они сами приходили в рубку, когда считали это нужным, понемногу интересовались всем. Я был уверен, что они это делают для вида. Они же телепаты, и знают можно сказать из первых рук, что здесь происходит, поскольку экипаж защитными сетками снабжен не был. Я не исключаю, что они приходили намерено, в попытке прощупать нас, закрытых. По крайней мере, я неоднократно чувствовал легкое онемение внутри тела. И только я собирался возмутиться, как сразу всё пропадало. Создавать избыточное давление в моей голове больше никто не пытался. Надеюсь, до них дошло, что это нехорошо.
Федор объявил своим инженерам, что сегодня, для уточнения некоторых вопросов, мы собрались позвать диоскуров, но не успел он и рот закрыть, как телепаты «нарисовались» на пороге сами.
– Мы хотим с вами обсудить возможности спуска на планету, – сказал Стирх.
Вот и как понять их появление здесь.
– Вы сами по своей инициативе здесь появились, или нас подслушали? – с вызовом спросил я. С течением времени телепаты стали ко мне относится нормально, где-то даже уважительно. Мне было позволено им немного дерзить.
– Вы как дети, не хотите взрослеть, – начал Стикс, – Вы не хотите научиться слушать, чтобы понять, что пытаются до вас донести…
Мы все невольно переглянулись, и Стикс это заметил.
– Нет, не мы пытаемся... – продолжил он. – У вас всё перед глазами, но вы не можете сделать выводы и понять, что делать. Не можете понять, что будет, если вы это сделаете… Не можете научиться смотреть вперед в будущее...
– Ну, вы то, совсем взрослые, – ответил я.
– У всех детей изначально заложен потенциал эволюции, познания мира, а вы пошли путем создания механических помощников, вместо использования своего потенциала роста, – сказал Стикс. Я сразу вспомнил, что уже слышал про потенциал детей, и не от Стикса.
– Мы уже в космосе, а вы…, – возразил, не зная, что ответить Федор, – не можете даже в воздух подняться и летать аки птицы.
– Значит ещё не пришел наш черед... Мы как раз работали над этим. Формировали технически образованных людей. Но формировали таким образом, чтобы они смогли бы стать единым мозгом в принятии решений. Вы понимаете перспективы этого?
– Не очень…
– Вы понимаете, что не можете объяснить известными законами физики всё, что вам непонятно, и тупая логика говорит, что значит объяснение непонятного вне этих законов. Значит законы другие.
– Призанятно однако, вы из чьего словарного запаса тупую логику взяли? – я в упор уставился на Стикса.
– А какие тогда законы? – спросил в этот момент Фридрих. – Вы что хотите отменить закон притяжения?
– Нет, не хотим. Просто новые законы лежат вне вашего понимания. Что такое ужас на этой планете вы поняли? – спросил Скунс. – Техники то у вас за глаза.
Тут меня осенило… Как он сказал, «единым мозгом»… Это же логично! Ужас на планете есть? Есть! На земле мы никого не нашли, значит… Надо осмотреть океан. У ведунов он был живым. А как здесь?
– То есть, не пора ли нам идти купаться? – сказал я. Интересно я сам додумался до этого или всё-таки телепаты помогли?
– Молодец, Гриша, – похвалили меня Сакс. – Ты не только умеешь смотреть в будущее, видеть его, но и делать выводы.
Меня это даже немного покоробило. Я не нуждался в похвалах тех, которые вовсю угнетают свой народ, как я считал.
– Да в океане кого только нет, – сказал Константин, инженер по интеллекту.– Мы поначалу долго не могли понять, когда увидели, как по океану дрейфуют непонятные темные облака. Очень уж осмыслено дрейфуют. Зонды не смогли идентифицировать что это. Не смогли даже определить, живые они или нет. Сами понимаете, пощупать их живьем проблематично. Потом мы всё-таки сообразили, что это микроорганизмы собираются в гигантские массы. Вот они для нас интерес и представляют… Есть и маленькие тучи, совсем черные, наверно, там еще более мельчайшие микроорганизмы.. Непонятно почему микрики, как мы их обозвали, так любят «кучковаться».
– Согласен, надо заняться жителями морей более основательно, – сказал Федя. – А настоящих, живых монстров там случайно в глубине нет?
– Зонды заметили много передвижений в глубине океана, но мы так не и смогли определить, что это за движения... Может монстры, а может и просто течение песок баламутит. Уж больно глубоко эти движения.
– А вода ведь не пропускает радиоволны?…– сказал я.
– Это ты к чему? – спросил меня Радек.
– Тем, кто в глубине ужас не страшен... Ни на гиперчастотах, ни вообще, ни на каких…
– То есть нам надо искать монстров, которым местный ужас совсем не страшен, чтобы спросить у них, что здесь происходит? – пошутил Федя. – Или сами будем прятаться в глубине?
Глава 35. ОБЛАКА В ОКЕАНЕ
Взять образцы воды из океана оказалось гораздо труднее, чем мы предполагали. При снижении глайдера меньше чем, до десяти метров от уровня океана, вода как бы вжималась внутрь и образовывала видимый провал в своей толще. Прямо посреди океана возникала впадина. Предположения что это связано с местной гравитацией не подтвердились. Казалось, что вода реагировала на живое, или точнее разумное и убегала от него... Иногда наоборот вода неожиданно вдруг дыбилась перед глайдером, пытаясь схватить его и увлечь на дно морское...
– Море волнуется раз, море волнуется два…, – вспомнил я детскую считалку.
– Кто же его так по-умному волнует? – полюбопытствовал Федя. – И как его успокоить, чтобы оно не волновалось?
Глайдер поднялся вверх, и завис над океаном на высоте чуть меньше километра. Океан пустил несколько барашков вдогонку, а затем затих. Водная гладь стала гладью.
Все надолго задумались. Молчание стало затягиваться… А затем предложения посыпались как из рога изобилия. Один выдал какую-то глупую мыслишку как водички забрать, и фонтан идей было уже не остановить. В конце концов, было принято решение лишний раз не рисковать, всё обдумать, просчитать все варианты… А пока…Глайдер поднялся обратно наверх, почти в космос, а наш весь инженерский народ рассосался по своим делам, кто-то на обед, кто-то физкультурой заниматься… И хоть все занимались своими делами, каждый думал как решить возникшую проблему. Пробы то взять всё равно надо.
Часа через два-три все снова начали подтягиваться в рулевую рубку. После долгих совместных раздумий и совещаний, всё-таки решили рискнуть. С самой высоты, прямо из космоса, по наглому, аллюром три креста добраться до воды, и пока океан не успеет очухаться, взять таки образцы, и так же во весь опор рвануть обратно вверх. Почему то все, на все сто процентов, были уверены, что океан даже «моргнуть» не успеет.
Сказано сделано.
Глайдер камнем упал вниз в океан, перед самой поверхностью затормозил, открыл заборные отверстия, чтобы взять пробы… и поверхность воды ушла вниз. Под воздушным корабликом образовалась глубокая впадина. Он автоматически последовал за поверхностью, казалось ещё секунда, и он всё-таки возьмёт, эти чертовы пробы.… Но я уже понял, что будет дальше. Ловушка сейчас захлопнется и сделать ничего нельзя. Робот аппарата выполнял свою задачу, и просчитать, варианты вне программы не мог... Поверх глайдера сомкнулись два громадных водяных барашка и «крышка захлопнулась». Наш высокотехнологичный планер с мотором повис в воздушном пузыре посреди океана… А затем вода лавиной упала на него. Глайдер рванул вверх, сквозь водную стену. В момент прохождения стены двигатели герметично захлопнулись, ну чтобы вода в них не попала, и воздушный корабль оказался на глубине нескольких метров… А плавать и нырять он, естественно, не умел, он был приспособлен для неба, а не для океана, это была совсем не его стихия. Он, конечно, мог быть большим поплавком, и не тонуть, сколь угодно долго, но корабль тут же окутало темное пятно (он просто исчез в каше из грязного облака), и это облако, как живое разумное существо, схватило добычу и быстро потащило на дно. Облако, вместе с нашим глайдером, быстро скрылось в морской пучине. Через мгновение всё было кончено, глайдер пропал в где-то там в глубине океана….
– Два – ноль. В пользу Немезиды, – невесело подытожил я, наши попытки.
– Да!... На земле мы робота потеряли, на воде глайдер утопили…, – с явным огорчением высказалась Света. – Может, на полюс ещё рванем.
– Там кроме льда и снега ничего нет… и никого, – проинформировал навигатор корабля.
– По крайней мере, мы там ничего не потеряем…, – сказала Света.
– Но ничего и не найдем, а нам нужны ответы, а для ответов нужны знания, а для знаний нужны опыты, а для опытов нужны пробы воды…, – возразил ей Федор.
– Не соритесь, – встрял я в эту дискуссию. – С полюсом можно повременить, нас океан ждет... Так что полюс подождет.
– Оттуда кстати никаких излучений нет. Почти, – доложил связист, то есть инженер по коммуникациям. – Точнее есть, но вторичные.
– Значит, ищем источник излучений, – подытожила Света.– Океан ждет нас, – и уточнила. – Точнее тот, кто им управляет.
После такого легковесного обсуждения проблемы, мы решили заняться океаном основательно. Для этих целей решено было использовать вместо глайдеров амфибии. Главное достоинство амфибии, что она, кроме того что могла летать, она умела и плавать. На воде и под водой. Амфибия, была похожа на каплеобразный бочонок с крыльями и рулями изменяемой стреловидности. Снаружи она сильно отличалась от глайдера, а изнутри они были очень похожи. У неё тоже были такие же большие окна, то есть мониторы по всем стенам, чтобы лучше видеть всё вокруг, были удобные кресла, чтобы можно было комфортно созерцать всё что окном. Наружные камеры были понатыканы по всему корпусу, так что ракурс можно было получить любой. Главное отличие амфибии от глайдера это их лучшая защищенность, внешняя обшивка выдерживала давление толщи воды в несколько километров. За броню пришлось заплатить массой корабля, но мощные моторы позволяли забыть об этом, в управлении она была как послушная игрушка. Глайдеры же в отличие от амфибий, были максимально облегчены, поскольку должны летать. Хотя амфибия тоже могла летать, но низенько-низенько и тихо-тихо. Для нас амфибии, были самое то. На них можно было нырнуть в океан, посмотреть, что там за облака, кто там двигается на дне, и вынырнуть обратно. И может даже улететь куда-нибудь повыше.
Амфибий у нас было целых две штуки. Наверно потому, что одна всегда должна была страховать другую. Меня по моей настоятельной просьбе тоже зачислили в экипаж. Причем в ту, которая погружалась первой. Как я мог пропустить такое событие? Кроме меня там были естественно Федор, и все его инженеры: Костя, Фридрих и Радек. Вдруг что-то случиться с амфибией, и дополнительные защиты надо же кому включать и следить за их работой.
– А стрелять ваша посудина умеет? – первым делом спросил я у Фридриха.
– Она умеет, и стрелять и защищаться, – усмехнулся он.
– А можно с этого места поподробней, – попросил я.
– Вооружение для стрельбы под водой – торпеды с объемным взрывом, для стрельбы на воздухе – лазерная пушка. Защита динамическая резонансная, любой материальный объект в зоне её действия разваливается на части…
– А по монстрикам постреляем? – как бы невзначай предложил я. Фридрих замолк на полуслове и недоуменно посмотрел на меня, не зная, что ответить.
– Слышь ты! Кровожадный ты наш! А если вдруг монстр окажется предводителем местной элиты или великим сказителем, который перед сном захочет своим внукам сказку рассказать… А ты его объемным взрывом… вместе с внучками… – не выдержал Федор.
– Согласен был не прав, – сконфузился я.
Наконец все приготовления закончились, и прозвучала команда на взлёт. Пилот занял своё место, мы расположились поближе к окнам, то есть к мониторам, чтобы, не дай бог, не пропустить ничего интересного.
Пока длился полет, ничего интересного или необычного так и не произошло, поэтому мы, сделав пару кругов подальше от берега, просто выбрали точку посреди океана, и быстро нашли облако. Оно медленно фланировало на небольшой глубине. С высоты за несколько секунд спустились в точку и нырнули в океан. У самой воды резко притормозили и уже на «мягких лапах» нырнули. Вода была прозрачной, и можно было всё разглядеть далеко вокруг, камеры, защищенные бронестеклом, показывали всю картинку морского пейзажа во всей красе.
Только вот любоваться было неудобно, мы же были на Немезиде. При приближении к поверхности ужас беспощадно надавил на мозги, и сердце нервно затрепыхалось. Наверху то, в космосе, ещё было терпимо, а тут, стало совсем невтерпеж.
Но наш нырок оказался полной неожиданностью для океана, правда ненадолго. Не успели мы взять из облака пробы воды с местной живностью, как вокруг нас стала образовываться кромешная тьма. Прозрачная вода стала черной стеной. Мониторы, один за другим, стали темнеть. Амфибия резко сделала крен на нос, рули глубины тоже вдруг резко затяжелели, и её потянуло вниз на дно.
– Облако что живое? – удивился я.
– Это неправильный вопрос, правильный, облако что разумное? – с полным спокойствием уточнил Костя.
– Правильный неправильный, я вижу, что нас хотят утопить, – не понял я его спокойствия.
– Хотят…, – согласился Фридрих.
– И до какой глубины мы можем погружаться? – спросил я
– Не важно до какой, корпус выдержит любое давление, важно сможем ли мы, потом всплыть? – ответил пилот.
Картинка в голове нарисовалась совсем не радужная. Обшивка корабля выдержит любую нагрузку, и хотя клаустрофобией я не страдал, но сидеть взаперти на дне океана не прельщало. Помочь нам никто не сможет, поскольку найти нас на дне нереально, да и спасательную экспедицию постигнет такая же участь как и у нас… А пожить то еще хотелось, свет посмотреть, себя показать.
На секундочку мы даже забыли про ужас, царящий в наших сердцах, его затмил страх смерти, но всепроникающую жуть никто не отменял навсегда, и хотя наши защиты исправно работали, мандраж в сердце не только не исчезал, а постоянно нарастал. В момент, когда амфибия стала тонуть, «поплохело» всем. Истерик никто не закатывал, но лица у всех были напряженные, напряженные, а в глазах с каждой секундой всё больше и больше воцарялась безысходность, всем захотелось куда-нибудь прилечь и ни о чем не думать...
А амфибия упорно шла ко дну. Рулевой тянул рули на себя на всплытие, а она всё равно тонула. Все растерялись и не знали что делать, такого никто не ожидал. Никто не ожидал, что океан нападет на нас... Я не помню, как оказался около рулевого и стал помогать ему, тянуть рули вверх. Навалился на них, как мог… Особого результата это не дало.
– Форсаж! Полный форсаж!– заорал я ему прямо в ухо.
Может, конечно, у них этого самого форсажа и не было никогда, но рулевой меня понял. Он утопил педаль газа, или что там у них, по самое не хочу. Моторы корабля взревели. Вся живность, которая прилипла к амфибии, всколыхнулась от его рева и бросилась врассыпную, а амфибия как топор помчалась прямо на дно. Со дна метнулись какие-то тени, толи к нам на перехват, толи, прячась от нас. Остановить нас сейчас было немыслимо, такая масса на такой скорости снесет кого угодно. Встречный поток в два счета смыл остатки прилипшей живности, рули сразу тут же облегчились, а поскольку направлены они были максимально вверх, то амфибия прямо из воды как стрела взмыла в небо… Для неё это был недопустимый режим полета. Если падать камнем вниз она ещё могла, то летать вертикально свечкой вверх для неё было невозможно. По инерции, взлетев пару километров вверх, она стала заваливаться в штопор и, рисуя круги в небе, стремительно падать обратно в океан. Тут уж понадобилось всё искусство пилота, чтобы на первых порах выровнять корабль, а уж потом «свалить» домой в космос.
– Не зря мы тебя с собой взяли, – сказал Радек, вытирая пот со лба. – Только благодаря тебе мы сейчас можем поговорить об этом.
– Да ладно я сам испугался…, – ответил я. – водички то хоть морской зачерпнули?
– Зачерпнули, теперь будем исследовать, – сказал Константин. – Не вся фауна успела сбежать.
– То есть пока я там с ума сходил, рулить помогал, вы пробы воды брали? – ошарашено спросил я.
– А другого раза для взятия проб не будет! – ответил он. – Или ты снова спуститься в океан хочешь?
– Я уже там почти всё посмотрел, и надеюсь, второй попытки точно не будет! – сказал я. – Ну и нервы у вас!
Исследования проб заняли несколько дней…, пока все организмы не погибли. Но, благодаря, проведенным научным изысканиям наши инженеры узнали, что микроорганизмы перенасыщены энергией, и они её всё время поглощают. Поэтому они и черного цвета. Как маленькая черная дыра, всё забирают, ничего не отдавая взамен. Но с другой стороны, они являются сверхслабыми излучателями, на очень коротких волнах, то есть волнах гораздо меньше своих размеров, почти в миллионы раз. Поодиночке их излучение совсем не заметно, но когда их много… Когда они собираются несметной толпой и «начинают митинговать», в излучении появляется низкочастотная составляющая. Но чтобы всё это оценить в реалиях нужно много микроорганизмов. А в лаборатории они стали умирать, один за другим… и все наши научные изыскания быстро прекратились. Почему-то никому не пришло в голову, что микроорганизмам просто неоткуда стало брать энергию. В океане энергии много, очень много, а в пробирках то её совсем нет. Океан насквозь пропитан энергией, бери не хочу… Такая вот благодатная среда обитания образовалась на Немезиде для микриков, так их обозвали инженеры. У каждой вещи должно быть название. А у нас микрики поизлучали сколько смогли, отдали всю накопленную ранее энергию, через некоторое время стали совершено белыми, затем даже прозрачными… и умерли. Такого развития событий не ожидал никто. За столь короткое время научных поисков инженеры так привыкли к работе с ними, что их расстройству не было конца.
Команда Федора решила даже похороны им устроить. Они с почестями вылили все пробирки в океан. И тут началось такое… Было ощущение что, океан воспринял это как похороны невинно убиенных. В момент, когда микрики попали в океан, в нем возник шторм местного значения, который начал быстро набирать обороты и через минуту другую это уже был весьма приличный шторм. Волны пытались дотянуться до глайдера и утащить с собой на дно. Высота волн достигала не одну сотню метров. Ребятам пришлось срочно эвакуироваться в космос. А такого мощного всплеска ужаса, возникшего в момент похорон, никто не ожидал. В этот момент, почти все одновременно потеряли сознание, и пилот в том числе. Глайдер было закачался без управления, но сработала автоматика, и он сам выскочил в космос.
После «похорон» и возникло предположение – ужас внушает сигнал, который прячется в шумах, идущих от моря. Причем шумы направлены на сушу. Инженеры быстренько организовали исследования шумов. Особого понимания не прибавилось, но выяснили, что посреди океана уровень шума минимален. Правда, для нас достаточен, чтобы расхотелось жить. Проблема была в том, что наши приборы не могут ни выделить, ни декодировать сигнал из шума, а вот наш мозг как-то может, хотя может и не совсем корректно, вместо, скажем добро пожаловать, мы получаем, пошли вон и быстро.
