Текст книги "Эпизод 1. Странник и Судьба (СИ)"

Автор книги: Юрий Светлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Юрий Светлов
Эпизод 1. Странник и Судьба

Лирическое отступление – сказка в стиле «Ё»

Известный сатирик Михаил Задорнов напоминает нам, что буква «ё» не просто так сохранилась именно в русском алфавите. Она отражает в себе мощь бытия, восторг жизни, превосходство души – качества, наиболее присущие настоящему русскому мужику и прекрасной русской женщине. Ведь неспроста любимые песни, отражающие всю полноту жизни, у них были и будут: любить, так любить, стрелять, так стрелять!..

И.В. Сталин в 1942 году запретил использовать во всех официальных документах букву «е» вместо «ё», в связи с особой энергетикой, которую давала буква «ё» печатному слову для всего советского народа в то тяжёлое время.

26.04.2007. Юрий Светлов.

Книга предназначена для молодёжи, умеющей читать.

Все события и персонажи данного повествования являются вымышленными, и никакого отношения к реальной действительности не имеют.

Странник

Странник это человек, который странничает, или по-современному странствует. А что значит странствовать? Это значит путешествовать, то есть «путём шествовать». Когда-то это означало, что человек должен идти по жизни своим путём, чтобы найти её истинный смысл и впоследствии полностью реализовать себя в этом мире.

Но всегда следует помнить слова из песни группы «Машина Времени»: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас». Все мы знаем, что личность человека формирует среда его проживания, но ведь среду то, день за днем, год за годом, век за веком, создают люди! Почему не я?

ПРЕДИСЛОВИЕ

Давным-давно было сказано: «Пути господни неисповедимы, и мы лишь следуем тому пути, который предназначен нам сверху». «Судьба, – говорим мы. – Жить или умереть, уже давно решено за нас…»

Или всё-таки нет?!

ПРОЛОГ

Год 2008 от Рождества Христова.

Семен проснулся от яркого света, бившего прямо в глаза. Сквозь неплотно закрытые портьеры на окне, пробивались острые лучики весеннего солнца и падали ему прямо на лицо. Он рывком вскочил с кровати, с размаху распахнул тяжёлые шторы и ужаснулся – день был в самом разгаре. По проспекту в обе стороны, то замедляясь, то ускоряясь, тянулись нескончаемые вереницы машин, рядом с ними по тротуарам, как неутомимые муравьи, безостановочно сновали туда-сюда люди. Жизнь большого города текла своим чередом. И не только у людей. Не обращая ни малейшего внимания на несносный шум улицы, где-то неподалеку, невидимые воробьи без устали, чирикали свои незатейливые песни. Довершало картину дня Солнце, которое одаривало сегодня всех теплом и светом, без всякой пощады. Со сна Семёну даже показалось, что оно светит настолько ослепительно ярко (во многие миллионы и миллиарды свечей), что спрятаться от его лучей просто невозможно. «От такого Солнца никакие занавески не спасут, – со вздохом подумал Семен. – Оно сегодня, с доставкой РА-дости для всех, просто ошалело».

«Так, на занятия в институт, я уже опоздал», – понял Семен и незамедлительно, сам собой, возник вопрос, – а почему сегодня он проспал? Ответ, на традиционный утренний вопрос, нашелся очень быстро, буквально через секунду, когда он почувствовал, что во рту кошки нас… и голова гудит, как телеграфный столб на ветру. Да, бодун вещь серьёзная. Лучше уж совсем не просыпаться…

Следующий вопрос новизной не отличался: зачем он вчера так набрался? А за ним следом стали появляться и другие: по какому поводу? с кем?

Весьма смутно вспоминались какие-то отрывки ночного веселья: музыка, танцы, море коктейлей и незнакомые, без особых комплексов, девчонки, с которыми они познакомились там же в клубе… «Девчонки – это хорошо! – с лёгкой, тёплой иронией, сразу же пронеслось в голове. – Вот неплохо было бы ещё вспомнить, что же они там отмечали? А главное, как попали туда?… Помнится, какой-то молодой парень привел его в клуб…. Или он сам привел туда этого парня?..»

Картинка прошедшей тусовки, в голове у Семена была бесконечно смутной, хаотичной и в понятную ему мозаику, никак не складывалась.

Для начала хорошо было бы вспомнить, кто был этот парень, где и как он познакомился с ним. Ускользающие воспоминания сверкающими искорками, как стробоскоп вчера на танцах, стали вспыхивать в голове у Семена.

«Кажется, звали его Гриша, – с невероятным скрежетом неупорядоченной логики заработала мысль и стала подсказывать ему дальше: – А познакомились мы с ним… в читалке. Я туда пошел, поскольку у меня, горел курсовик и срочно надо было…. Не очень помню, что было надо… Там я и познакомился с этим Гришей. Он, кажется, аспирант из универа и он помогал мне с этим дол… курсовиком (ну, это-то я помню!), начали мы курсовик в читалке, а закончили его у меня дома. Григорий соображает что надо, просто Ас. После чего, мы, кажется, чуть-чуть выпили за знакомство, затем ещё по чуть-чуть, а уж потом, естественно, как белые люди, решили отметить это так вовремя завершенное дело в клубе. Там мы, судя по всему, и познакомились с этими «мировыми» девчонками. Наверно… Но опять, же точно не помню», – воспоминания в голове никак не хотели выстраиваться в более-менее правдоподобном направлении. Так, а почему он вчера так сильно перебрал и почему сегодня утром проснулся один? Что, совсем никто не хотел согреть его озябшее молодое тело этой ночью? Помнится, усилия для того, чтобы не остаться на ночь одному, он прилагал немалые.

Голова сама, без посторонней помощи в виде «антипохмелина» или хотя бы маленькой банки пива, вспоминать вчерашнее веселье отказывалась и незатейливо, но настойчиво напоминала: пить надо меньше! Сёма был, конечно, далеко не ботаник и отдыхал от нудной учебы не раз, и, бывало, по крупному. Жизнь есть жизнь, а тем более студенческая… Правда, к слову сказать, зачем ему нужно учиться, он знал. И учился. И совсем неплохо. А в свободное от учебы время подрабатывал, иногда даже на двух работах сразу. Хотя, конечно, ничто человеческое ему было совсем не чуждо…. Но, это лирика, хорошо бы вспомнить, что, же было вчера. Если были девочки, то почему всё-таки сегодня он проснулся один: после клуба они же все вместе поехали продолжать веселье к нему домой… Дальше в памяти был полный провал. По спине, как сильнейший ожог, стремглав проскочил леденящий холодок предчувствия. «Обнесли?!» – озарила страшная догадка. Семен начал лихорадочно осматривать всё вокруг…

«Да нет, вроде бы всё на месте… даже любимые носки вон «стоят» под стулом… А вот и какой-то ноутбук лежит на столе… помнится, ноута у меня не было, значит не мой, чужой чей-то…. Интересно, откуда он здесь взялся… Наверно, того парня… Прикольный такой нотик». И тут же, сама собой, промелькнула и затаилась где-то в глубине подсознания паскудная мысль: «Ну, если вдруг ещё и хозяин ноутбука не найдется (выпили мы немало, значит и он ничего не помнит), то мне сказочно повезло…»

Крепкий чай и две таблетки аспирина вернули Семена к жизни.

«Ладно, метнусь сейчас на последние лекции, – решил Семен, – а вечером разберусь и с тем, что было вчера, и Гришкиным ноутом. Объявится хозяин агрегата – отдам, не объявится – мне крупно повезло: тратиться на комп не надо будет! И совесть моя будет чиста».

Этим вечером хозяин ноутбука так и не обнаружился и на следующий день тоже. Ни телефона, ни адреса он не оставил…. Расстраиваться из-за того, что он не появился, Семен особенно не стал (ну не повезло парню), а просто начал потихоньку влюбляться в чужой ноутбук и привязываться к нему всей своей широкой душой всё больше и больше.

И решился он всё-таки, наконец, посмотреть, что ему досталось в наследство от Григория. Ноут был, конечно, далеко не новый, экран не самый большой, да и вообще он был слабоват: в компьютерные игры на таком не поиграешь, но как пишущая машинка, даже очень вполне. Самое то, для студенческих работ. Операционка только стояла немного странная – вроде и похожа на «ХР», но совсем непривычная и поэтому интуитивно непонятная. На винчестере, кроме его курсовика, находились какие-то вордовские файлы – аж, целых четыре.

Молодой человек начал с интересом просматривать их все подряд. Незаметно для себя, его увлёк один из них, большой, объемный, со странным названием: «Судьба – Рок или пода-Рок». Семен вначале хотел было быстренько пролистать этот файл, так, для мимолетного ознакомления, но что-то его остановило, зацепило. Он случайно увидел нечто, что ему показалось необычным и непонятным, хотя уже давно знакомым и известным. В результате потихоньку увлекся и зачитался. Начал с самого начала и за ночь всё-таки осилил этот файл. От только что прочитанного складывалось странное ощущение. Как будто это был дневник-рассказ… или графоманские попытки, немного сошедшего с ума, Григория. А вот поверить в то, что он там написал, было совершено невозможно…

«Мы знаем, что не знаем, как устроен наш мир, но мы даже не догадываемся, как действительно он устроен».

Часть 1
ОХОТА НА СТРАУСА

Глава 1
ВЫ ЗАКАЗЫВАЛИ «САФАРИ НА СТРАУСА»? НЕТ?
– ПОЗДНО! ОПЛАЧЕНО

Год 1997 от Рождества Христова.

День был на исходе. Дорога была пустынна, встречных машин почти не было, и монотонная поездка убаюкивала, клонила в сон…

– Не спать, Гриша! – скомандовал я сам себе, после очередной попытки клюнуть носом руль у машины.

Откуда взялся этот «мерс», я сразу и не понял. Наверно, задумался о чём-то, о своём или просто проспал и не заметил его внезапного появления. Судя по всему, ребята сидели в «мертвой зоне» и потом в момент моего перестроения слева направо резко пошли на столкновение. Тело сработало само собой, без всяких разумных команд из головы – на рефлексах, на мышечной памяти. Глаза заметили какое-то движение справа, нога автоматически нажала педаль тормоза, руки сами вывернули руль из поворота. Моя «восьмерка» замерла на месте, замерла как вкопанная. После чего, наконец-то и голова поняла, что-то произошло. Она просто не успела так быстро переключиться со спокойной поездки на форс-мажор. В отличие от меня водителю «мерса» его реакция не помогла, и тяжелый «мерс» благополучно протерся всем своим левым бортом по переднему бамперу моей машины, а уж потом остановился. Можно сказать, мне повезло, на бампере моей восьмерки осталась лишь короткая полоска краски от чужой машины и больше ничего: ни вмятин, ни сколов. «Мерсу» повезло гораздо меньше: на нём были заметны значительные царапины и повреждения по всему левому борту…

В остальном мне не повезло. Из «мерса» степенно и важно вылезли двое бритоголовых «братков»…

В первую долю секунды я почувствовал себя испуганным и беззащитным мальчиком перед взрослыми злыми дядьками…

Глава 2
ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ С ДЕТСТВА. ПЕРВЫЕ УРОКИ ЖИЗНИ

Год 196… от Рождества Христова.

Мы, люди, так устроены, что не помним всего того, что с нами происходило в раннем детстве. В нашей памяти лишь иногда всплывают какие-то отрывочные мимолетные воспоминания. Детство… несбыточная, щемящая душу мечта. Мы все хотим вернуться в него обратно, даже если оно у нас и не всегда было счастливым… да и не помнится совсем. Но два случая из моего раннего детства намертво врезались в мою память, и остались там яркими картинками навсегда. В обоих случаях неумолимая и беспощадная Смерть, походя, коснулась меня своим черным саваном и лишь на малую толику показала себя. «Я есть! Я есть для всех. И для тебя тоже», – неслышно шепнула она, наполнив меня на миг холодом небытия.

Мне тогда было около четырех лет. Я жил с родителями в маленьком поселке на юге нашей необъятной страны, где-то в Ростовской области. Волею судьбы занесло моих родителей, этих молодых строителей коммунизма, из северной вечно холодной глубинки, где они родились и выросли, на жаркий юг.

Лето было в самом разгаре. Каждый день с раннего утра и до позднего вечера во всю свою южную мощь светило солнце, дождей не было и в помине, и лишь изредка слабый ветерок приносил лёгкую, столь желанную прохладу. Сидеть днём дома, в четырех раскалённых стенах, было невозможно. Улицы, сады и огороды ждали и манили нас, «мелочь пузатую», как нас тогда грубовато-ласково все называли. Взрослые, не знавшие, чего новенького и непредсказуемого можно от нас ожидать в очередной раз, только успевали (если успевали) следить, чтобы мы не натворили чего-нибудь лишнего или чтобы с нами ничего плохого не случилось. Но что с нами, не считая ссадин и ушибов, – вечных спутников детства, могло случиться. В поселке все свои: бояться было некого и нечего. Какие там маньяки или насильники?! Сами эти слова: «маньяк», «педофил», «насильник», в то время можно было найти только в толстых, всё знающих энциклопедиях, да и то не во всех. В головах у всех нас, мелких сорванцов, была наивная безмятежность детства. Когда тебе всего четыре года от роду, какие серьёзные страхи могут быть в голове?

Дни пролетали незаметно. С утра мы с друзьями собирались большой ватагой и играли в свои незатейливые игры: «войнушку», «казаки-разбойники» или «пятнашки». Много было и других интересных живых игр, а первые компьютеры, в наши дни полностью отобравших всё детское время, тогда ещё только изобретали. Иногда мы с бесшабашным азартом гоняли разнообразнейшую летающую, бегающую, прыгающую и прочую домашнюю живность по всем дворам, благо её, этой живности, в каждом дворе было великое множество… Но иногда бывало и совсем наоборот: эта самая живность гоняла нас. И ещё как гоняла! С тех самых пор помню: гуси клюются больно и собак лучше не злить. Хотя это мелочи… Частенько мы что-то строили: или непонятные дома-шалаши или невероятные, фантастические машины – мы созидали новое. Правда, обычно на следующий день всё построенное ломали – разрушали старое. В общем, развлекались, как могли. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, пока родители занимались своими взрослыми делами. Нас, мелких, тогда было ещё много, и вместе нам было всегда интересно и весело. Скучать не приходилось – детство во всей красе!

А если вдруг, я оставался один (и такое иногда случалось), то, не теряя времени даром, я шёл изучать ближайшие окрестности, познавать большой неизвестный мир. Чем не будущий великий путешественник?!

Вот и в очередной раз, когда отец с утра пораньше уехал на служебной машине куда-то в район, а мать, как всегда, была занята весь длиннющий, летний день по своим совхозным делам, я остался на попечение у бабушки. Бабушке тоже было не до меня – она по обыкновению домовничала: огород полить, скотину обиходить, обед приготовить – весь день нескончаемые домашние дела. А я… Я, как и всегда в таких случаях, был предоставлен сам себе. Самостоятельность быстро взрослит человека, даже если ему четыре года от роду. Наверно, решив, что поскольку я теперь полностью свободная личность, я подхватил во дворе самого мелкого котенка (этакий маленький, пушистый и безобидный комочек), и как самый настоящий великий путешественник, пошел открывать новый мир – ближайшие окрестности. Почему с котенком? Да наверно, чтоб не страшно, не одиноко было великому путешественнику в большом, немного пугающем своей неизвестностью, мире.

Наверно, что-то я успел открыть для себя в тот день….

А, затем…. Помню, что всё было как всегда: вот сверху солнце всех одаривает своим жгучим теплом, вот наш поселок широко раскинулся за моей спиной, а вот там, в родном доме, моя бабушка. Жизнь прекрасна и удивительна и создана как будто для тебя. Как мы с котенком оказались посреди ручья – не помню. Как котенок оказался в воде – не помню. Помню только его глаза, которые смотрели на меня из-под воды…. «Нет! Нет! Нет!» – обречёно протестуя, взмолилась моя душа, и я выхватил его с глубины…. Помню чувство беспомощности, неотвратимости, помню огромное чувство вины за то, что произошло. Ведь только что всё было прекрасно, безмятежно… и вдруг.

Котенок, этот маленький пушистый комочек, не шевелится, не пищит, а в моих руках – какая-то мокрая некрасивая кукла, ну никакой знакомой и нежной пушистости. Как же так?! Ты и он здесь, как светило, так и продолжает светить всем щедрое солнце, птички всё так же продолжают щебетать свои нескончаемые песни, всё как всегда. Только я это вижу и чувствую, а он – нет. Тело котенка – бесчувственная кукла в моих руках – есть, но… Какие мысли могут быть в такой ситуации в голове испуганного маленького мальчика, находящегося наедине с самим собой?.. На место ЖИЗНИ пришла СМЕРТЬ во всей своей неприглядности. И это я её привёл. Миг – и всё изменилось. Навсегда. И ничего нельзя сделать, чтобы вернуть всё назад, как было, сделать так, чтобы она ушла. Эта необратимость случившегося никак не укладывалась в моей детской голове. Этого не может быть!

В другой раз, в то же самое лето, когда я снова был свободной личностью, меня опять тянуло познавать мир, опять потянуло на приключения. Маловато мне было исхоженного вдоль и поперек нашего поселка. То ли дело ближайшие окрестности, целый неизведанный мир для маленького человечка. И отошел-то я тогда от посёлка совсем на чуть-чуть. Вот он, дом родной – прямо передо мной. В любой момент могу добежать до него, спрятаться под его спасительной крышей, спрятаться от любой напасти. Но тут вдруг на тропинку, ведущую к дому, выползла змея. От неожиданности она показалась мне просто огромной. Хотя это была всего лишь маленькая змейка. Не знаю, ядовитая она была или нет, угрожала ли мне она или нет. Я помнил одно: змеи могут быть смертельно опасны. И сейчас смертельная опасность во плоти была прямо передо мной. Змея выползла на дорогу совсем рядом со мной и, заметив меня, застыла… Встретились два одиночества. Неведомые доселе чувства полыхнули огнем смертельной опасности у меня в голове и заставили остановиться моё сердце. Сейчас укусит и всё… Панический страх моментально парализовал меня, сделав из меня пока ещё живую, но бездыханную, безвольную статую с остановившимся сердцем. Пускай совсем рядом спасительный дом, пускай я его вижу, почти во всех деталях могу рассмотреть, но вот попасть в него не могу. Точнее, могу, но только переступив через Смерть. В тот момент я почувствовал себя тем самым мелким котенком. И у меня сейчас есть такая же возможность, как и у него тогда, стать такой же куклой – неживой, бесчувственной куклой. Я не представлял себе в тот момент, как этот прекрасный и удивительный мир будет без меня. Это же невозможно, этого просто не может быть! Мир не может быть без меня… Эта вопиющая несправедливость опять никак не укладывалась в моей голове. Змея, конечно, скоренько уползла по своим повседневным змеиным делам и освободила тропинку для меня: не очень-то и нужен я ей был. А я тут же опрометью побежал домой – прятаться под его спасительную крышу…

Чем хорошо детство? Не только тем, что сладости кажутся слаще, а деревья выше и улицы шире. Многого не помнишь: всё, что с тобой случилось, и хорошее и плохое быстро забывается и даже порой совсем стирается из твоей памяти. Ведь вся жизнь и всё лучшее, что будет когда-то в ней, ещё впереди, и сама твоя жизнь, несомненно, будет лучше, чем у всех остальных. А ведь именно в нём, в самом раннем детстве, и формируется Личность человека – та самая, с которой он далее шествует по жизни, получая от Судьбы всё новые и новые, неизвестные ему у-РОК-и. Жизнь – это страна невыученных уроков и мы пришли в этот мир учиться. Всю свою короткую жизнь человек либо совершенствует личное «Я», либо усугубляет заложенные, запрограммированные в детстве ошибки. Святыми или разбойниками не рождаются…. Все мы родом из детства, всё начинается там…. Все наши комплексы тоже оттуда. Так что, как человек поступит в той или иной ситуации уже обычно изначально предопределено и предсказуемо, несмотря на всю безграничную свободу выбора у каждого. А воля ПРАВ-ильного выбора – тяжёлая ноша, и далеко не каждый способен её нести… И сила воли враз не обретается. Она воспитывается долго и упорно.

Но однажды наступил и в моей жизни момент, когда Смерть неумолимо и неотступно пошла за мной по пятам. Из потусторонней абстракции она стала вполне осязаемой реальностью, и мое мнение по этому поводу её совершено не интересовало. Хотя может быть, это Судьба вела меня, только догадывающегося о конечной цели этого пути в стране невыученных уроков, за собой, и мне лишь приходилось постоянно отодвигать от себя последний миг, разделяющий бытие и небытие. А жизнь… Жизнь заставляла меня раз за разом делать выбор: кому предстоит жить дальше, кому умереть сейчас. НЕВЫНОСИМО ТРУДНЫЙ ВЫБОР, когда ЖИЗНЬ или СМЕРТЬ – всё в твоих руках.

В моём далеком детстве Смерть только на мгновение распростёрла надо мной свой темный саван, но чем взрослее я становился, тем всё больше и больше, всё чаще и чаще её саван опускался на меня, чтобы однажды накрыть им меня навсегда. Она уверена, что это неизбежно… Все люди знают, что это неизбежно…

А я считаю: НЕТ!